Текст книги "Полюс Доброты"

Автор книги: Мила Бачурова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Глава 8

Эри. Видное. 53 км. от Бункера

Эри не любила книги и фильмы с плохим концом. В детстве, даже дочитав книгу или досмотрев фильм, верила, что всё еще как-то образуется. Ромео и Джульетта на самом деле не умерли, герой «Титаника» не утонул, а Белый Бим Черное Ухо обрел хозяина. Просто автор книги не успел об этом написать, а режиссер фильма – снять продолжение, в котором все будет хорошо.

Эри взрослела, но вера в чудо не уходила. Решение найти отца подчинялось именно этой вере: все получится само. Стоит лишь сделать первый шаг, а дальше найдутся люди, которые помогут. В детстве всегда было так, в Бункере непременно находились те, кто был готов помочь Эри получить желаемое или исправить то, что она нечаянно натворила.

Адаптский мир оказался совсем не похожим на тот, к которому привыкла Эри – здесь все были заняты своими делами, а чужие никого не беспокоили. Никто не спешил взваливать на себя проблемы другого. Сталкер открытым текстом объявил Эри, что не готов за нее отвечать. Женщины – Лара, Даша, – хоть и казались добрыми, пальцем не шевельнули ради того, чтобы оставить Эри в поселке. Тоже, видимо, побоялись.

Эри так надеялась на Серого и Мрака! Не сомневалась, что стоит только догнать парней, как ее дальнейшая судьба решится. Трудно им, что ли, взять Эри с собой? Для чего заставлять ее рассказывать о Сашке? Им ведь русским языком сказали: он дома. Зачем нужны подробности?.. А самое обидное – она ведь не собиралась звенеть! Случайно получилось, оттого, что очень испугалась. Волчьей стаи так не напугалась, как Мрака. Может быть, потому, что тогда на дороге не очень понимала, что происходит, отчего лось вдруг побежал.

Даже когда увидела стремительно приближающиеся темные фигуры, опасность не почувствовала. Наоборот – ощутила азарт! Предвкушение! Гораздо позже с ужасом поняла, что это ощущала не она, а транслировала свои эмоции стая. Страшно Эри стало лишь тогда, когда на лося бросился первый волк.

Она четко, будто на экране, увидела, как сверкнули в темноте зубы, как из прокушенной шеи лося хлынула кровь. А с другой стороны уже кинулся второй волк, потом третий – а потом лось упал, придавив Эри собой. Что происходило дальше, она не видела. Наверное, хорошо, что не видела. Впала в странное состояние – если бы спросили, сколько времени прошло с того момента, как их догнала стая, до того, как Серый и Мрак отодвинули в сторону истерзанную тушу, не ответила бы. Шок, должно быть. Кажется, он именно так проявляется.

А вот Мрака Эри по-настоящему напугалась. Стало ясно, что от решения узнать судьбу брата адапт не отступится, и правду из «бункерной» вытрясет. А вытрясать ее, судя по всему, умеет только одним способом – кулаками.

И вот тут-то Эри испугалась, идущая от Мрака волна решимости только что с ног не сбивала. И не смогла проконтролировать страх, непроизвольно захлестнула Серого. А тот, в свою очередь, почувствовал чужое влияние. И сумел избавиться от наваждения, безошибочно определив его источник.

Эри всхлипывала.

– Я не хотела, – крикнула она, – правда, не хотела!

– Блин, да хорош рыдать, – рассердился Серый, – без сопливых скользко! Мы с Мраком, небось, за всю жизнь столько не наревели… Уймись и рассказывай.

– Что? – всхлипнула Эри.

– Сказку про репку!.. Что ты за чучело такое, и почему из Бункера удрала – раз. Как Сашку спровадила – два.

– Только правду говори, – предупредил Мрак, – хватит вранья.

– Я вам не врала!

– Угу, – кивнул Мрак, – ты помалкивала. Те же яйца, только сбоку… Говори, ну?

– Мы тебя спасли, между прочим, – с упреком добавил Серый. – А ты человеку объяснить не хочешь, что с его братом случилось.

– Да все хорошо с его братом. – Эри опустила голову. Вздохнула. – Думаете, это просто – про себя рассказывать?

По лицам адаптов поняла, что вряд ли их волнуют ее чувства.

– Если скажете, что вру, – предупредила Эри, – дальше рассказывать не буду, так и знайте! В общем… Я – приемник. – Это слово Эри вычитала еще в детстве, в какой-то технической брошюре, и поняла, что оно ей нравится. – И транслятор, одновременно. Я умею распознавать чувства других людей и могу транслировать свои. Иногда это получается непроизвольно – вот, как сейчас. Иногда я… э-э-э… действую осознанно.

Адапты переглянулись.

– Тебя такой специально сделали? – Серый, кажется, не шутил.

– То есть?

– Ну… вы ж не рождаетесь, вы искусственные. Эмбрионы по молекулам собирают.

– Дурак. – Эри обиделась. – Где ты этой ереси набрался? Никто ничего не собирает. Просто для продолжения рода используют наиболее сильные, жизнеспособные клетки. Тех, кто сможет принести наибольшую пользу обществу, и… Ой. – Эри осеклась.

Серый хмыкнул:

– Вот именно. Я ж про что и спрашиваю – тебя такую сделали?

– Нет! – Эри попыталась вскочить, Серый удержал. – В том и дело, что нет! То есть, это я раньше так думала. Не знаю, чего Вадим Александрович хотел изначально, но что-то явно пошло не так. Такой результат, как я… ну, в общем, не планировался. Я не должна была родиться такой… В Бункере меня боятся – вот, как вы сейчас.

– Да нужна ты кому, – буркнул Мрак. – Что с Сашкой сделала, колись?

– Я… – Эри не сразу подобрала слово, – попросила его заснуть. А перед этим он мне показал, как управлять лошадью.

– Попросила? – скептически повторил Мрак. – Это как? А ну, покажь на мне.

– Да пожалуйста, – рассердилась Эри.

Уставилась на Мрака, зазвенела.

«Ты хочешь спать. Ужасно хочешь! Глаза сами закрываются».

Мрак сидел, настороженно глядя на нее, и засыпать явно не собирался. А Эри почувствовала, как уперлась в ту же ледяную стену, что и у Сталкера.

– Так нечестно, – предприняв еще одну попытку, объявила она, – ты знаешь, что я буду зве… воздействовать, и сопротивляешься. А Сашка не знал. Расслабься.

– Да я не напрягался. – Мрак пожал плечами.

Они с Эри снова уставились друг на друга.

«Ты хочешь спать. Ужасно хочешь! Глаза сами закрываются»…

– Не могу. – Ледяная стена, казалось, только прибавила в толщине. У Эри заломило в висках, она схватилась за голову. – Со Сталкером так же было… Ничего не понимаю.

– Зато я понимаю. Гонишь ты всё. – Мрак смотрел недобро.

– Подожди, – примирительно вмешался Серый. – Ну-ка, на мне попробуй.

Эри повернулась к Серому.

«Ты хочешь спать, – пересиливая наступающую мигрень, зазвенела она. – Ты с трудом на стуле держишься! Глаза слипаются, голова опустилась, упадешь сейчас…»

– Твою ж мать! – Мрак вскочил. Подхватил обмякшего Серого. Встряхнул. – Але! Серый, ты живой?

– Да… – не сразу открыв глаза, выговорил Серый. – Мрак. Отстань от нее. Она не врет. – Потверже сел на стуле. – Она реально умеет усыплять. Без понятия, почему на тебя не действует.

– Возможно, наследственность, – угрюмо предположила Эри. – Со Сталкером так же было. У вас обоих будто защита включается… Тем более, ты должен меня понять! – умоляюще посмотрела на Мрака. – Мой отец – из ваших, я точно знаю. Гены тех, кто живет в Бункере, почти не мутируют – там биосфера чистая, мутагенов мало. Значит, я такая из-за отца. А нашим… ну, в Бункере… неудобно со мной. Они не могут принять меня такой, какая есть… Поэтому я и сбежала. Мне важно найти отца – а он из вашего поселка, Сталкер подтвердил.

– Да ладно? – Серый и Мрак вскинулись одновременно.

– Сталкер знает, кто мой отец, – кивнула Эри. – Сказал, что он ушел вместе с Кириллом.

– И кто это?

Эри опустила голову:

– Я не спросила.

Мрак присвистнул:

– Во дура!

Эри вскинулась, собираясь объявить: «Сам дурак!», но тут раздался стук в дверь. Предупреждающий – приглашение визитеру не требовалось.

В следующую секунду дверь распахнулась, и в дом вошел Егор.

– Здрасьте.

Адапты и Эри вразнобой покивали. Егор снял шапку. Обводя гостей глазами, отряхнул о колено снег. Пояснил:

– Метет шибко. Вовремя вы до нас добрались… Ну чего, как тут?

– Нормально. – Серый встал.

– Девка оклемалась? – Егор приглядывался к Эри.

– Ага. Чаю, командир? Или чего покрепче?

– А давай. – Егор пристроил шапку на вешалку, стащил ватник. Обстучал о порог валенки, подошел к столу и уселся. – Чем угощаешь?

– Клюквенная. – Серый порылся в рюкзаке, вытащил плоскую флягу. – Мачеха настаивала! Мрак? – кивнул товарищу.

Тот заглянул в буфет с рассохшимися, когда-то застекленными, а сейчас сохранившими только рамы, дверцами. Вытащил толстостенные стаканы, скептически посмотрел на просвет – даже Эри с дивана было видно, какие они пыльные. Мрак сполоснул стаканы из чайника, поставил на стол.

– Здесь давно не живут, – пояснил запущенность помещения Егор. – Неоткуда нам гостей ждать, так что вот… не подготовились.

– Да и ладно, мы не капризные. Спасибо, что приютил. Наливай, Мрак.

Мрак аккуратно, четко поровну, налил в три стакана мутной, чуть розоватой жидкости из фляжки. Оглянулся на Эри. Вопросительно посмотрел на Серого.

– Не надо ей, – качнул головой тот. Мрак пожал плечами – не надо, так не надо. Саму Эри не спрашивали.

– Ну, будем знакомы. – Стаканы сдвинулись.

– Ух, хороша! – Егор зажмурился. – Передай мачехе, что дело знает. – Показал большой палец. – А ты чей будешь-то?

– Кирилла сын. Который из Бункера.

Егор покивал:

– Знаю. Знаком маленько.

– Он к вам не заходил? – вырвалось у Серого.

– В поселок – нет, а мимо шли, – кивнул Егор. – Давно, правда, еще весной, наши их на дороге встретили… С тех пор-то ничего не слыхать. Поди, сто лет уж, как вернулись?

– Пока нет. – Серый отвел глаза.

Егор сочувственно поцокал языком и дальше расспрашивать не стал.

– Ты говорил, вроде, девку хочешь оставить? – перевел разговор он.

Серый кивнул:

– Ага, если можно. Ненадолго, за ней скоро придут. Либо Сталкер, либо из Бункера.

Об Эри по-прежнему разговаривали, как о домашней скотине. Девушка с трудом сдерживала злость, но решила не вмешиваться.

– Так оставляй, делов-то. Вот, хоть прям тут пусть и живет.

Кажется, Егор на полном серьезе считал, что Эри можно оставить одну в стылом, запущенном доме – без электричества, водопровода и с туалетом «в сенях», как выразились адапты. То есть, на почти уличном холоде! Но насторожило Эри не это. Ей не нравился Егор.

Когда встретил их у поселка – хмурый и раздосадованный явлением незваных гостей, он был честен, фальши Эри не чувствовала. Сейчас, выглядящий гостеприимным и благодушным, Егор если и не врал, то явно что-то не договаривал.

– Через две ночи, говоришь, за ней придут?

Серый развел руками:

– Как погода. Если пурга ляжет, так, может, и раньше. Но через две ночи – думаю, край.

– Ну так, стало быть, пусть остается. – Егор поднялся. – Сами-то рано уйдете?

– Засветло. Торопимся.

– Понимаю, – Егор уважительно кивнул. – Ну, как говорится, спасибо этому дому. Пойду…

– Подождите, – звонко окликнула Эри. – Скажите, пожалуйста, вы встречали где-нибудь здесь, неподалеку, чужих людей?

Егор нахмурился. Эри поняла, что вопрос ему не понравился.

– Каких-таких «чужих»?

– Ну… не из вашего поселка и не из того, где Сталкер. Совсем чужих?

– А видать, здорово она у вас поморозилась, – обращаясь к Серому, с наигранной веселостью заметил Егор. – Откуда здесь чужие? Диких-то лет двадцать никто не видал.

– Угу. И я говорю, – проворчал Мрак.

– Видать, правда с холоду клинит, – к возмущению Эри, поддакнул Серый. – Вот и несет херню… Ты иди, командир. Мы тут сами разберемся.

Егор хохотнул. Пожал руки Серому, Мраку, неодобрительно глянул на Эри и вышел. А Серый мгновенно, одним неуловимым движением оказался возле девушки и зажал ей ладонью рот.

– Чтоб не брякнула чего, – чуть слышно объяснил он Мраку. – Подождать надо, пока мужик уйдет.

Мрак, если и удивился, никак это не показал. Пожал плечами – дескать, тебе виднее, подошел к окну и прижался лицом к щелястым ставням. Серый держал Эри в захвате до тех пор, пока Мрак не отлепился от окна и не объявил:

– Ушел.

Серый отпустил Эри. Разрешил:

– Говори.

– Он врет, – выпалила Эри, – этот Егор! Он знает о чужаках! Почему ты не спросил? Ты ведь тоже догадался, что знает! Я слышала.

– Потому что он бы все равно правду не сказал. – Серый потер виски. – Выгнал бы нас, да и все… Давно в сугробе не спала?

Эри прикусила язык. Серый и впрямь оказался дальновиднее, чем она.

– С чего вы взяли, что он врет? – бросил Мрак. – Эта, – кивнул на Эри, – ладно… А ты-то с чего?

Серый прищурился:

– Помнишь, он сказал, что у них гостей не бывает? И в этот дом, дескать, сто лет никто не заходил?

– Ну. Так, никто и не заходил, по стаканам видать! Пылищи на них – километр.

– Это на стаканах километр. А тарелки – вот. – Серый подошел к буфету. Вытащил суповую тарелку, показал Мраку. – Видал? Я это, еще когда обедать сели, срисовал, только внимания не обращал – пока это чучело к Егору не прицепилось. А что на стаканах пыль – так, видать, непьющие гости были, не то что мы. А тарелки с кружками всем нужны – видишь? – Серый вытащил керамическую кружку, разрисованную выцветшими незабудками. Пыли на ней, как и на тарелке, не наблюдалось.

Мрак тоже подошел к буфету. Постоял рядом с Серым, разглядывая кружку. Для чего-то взял ее у Серого и постучал дном о ладонь. Оглянулся на Эри. И спросил, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Ну и что теперь делать?

Серый

– Все. Больше не могу. – Бункерная повалилась в снег.

Серый, скрестив на груди руки, застыл над ней. Он не понимал, чего хочет больше – отвесить девчонке пинка, чтобы катилась с глаз долой, или сесть рядом и пожалеть – как сестер, когда коленки разобьют.

– Мрак, – окликнул он, – стой.

Мрак, топтавший лыжню впереди, остановился. Оглянулся. Сплюнул со злости, прикатился назад:

– Опять?

– Ну да. – Серый сел на корточки. – Совсем идти не можешь?

– Совсем. – Девчонка, кажется, даже голову подняла с трудом.

– Что с ней делать-то? – Серый взглянул на Мрака.

– В сугробе зарыть, – буркнул тот, – я с самого начала говорил.

Девчонка с обидой посмотрела на Мрака:

– Я же не нарочно!

– Если бы нарочно, давно бы закопали, – огрызнулся тот.

Вытянув ноги с пристегнутыми лыжами, повалился на снег рядом с девчонкой. Вытащил из кармана портсигар, зубами выдернул сигарету. Закурил.

– Может, все-таки, отдохнет – очухается? – без особой надежды предположил Серый.

– Да хрен там! В прошлый-то раз еле встала. И, часу не прошло – опять завалилась. А тогда мы ей долго отдохнуть дали. Если сейчас столько проваляется, дальше можно не идти. Светать начнет.

Серый вздохнул, соглашаясь.

– Надо место искать, где кости кинуть. Раз в поселок соваться, Егор сказал, не стоит.

– Я, кстати, так и не догнал, почему не стоит.

Серый пожал плечами:

– Я тоже. Чужаков, он сказал, там не любят… За что не любят – черт его знает. А, главное, каких чужаков? Я тогда-то не сообразил спросить, а сейчас дошло: откуда тут вообще чужакам браться?

– Вот, то-то и оно, – кивнул Мрак. – Мутит он что-то, этот Егор.

– Он не хотел, чтобы вы шли в тот поселок, – ни с того ни с сего вмешалась бункерная.

Парни дружно повернулись к ней:

– Почему?

– Не знаю. Но точно знаю, что он этого не хотел.

Серый с Мраком переглянулись. Накануне днем долго совещались, решая, что делать с бункерной.

Тащить с собой означало снизить скорость передвижения вдвое, и во столько же раз увеличить объем сопутствующих неприятностей. А оставлять у Егора – после того, как тот врал им в глаза с непонятной целью – черт знает, что вообще означало. Мрак настаивал на том, чтобы оставить девку в поселке, Серый колебался. Совещались они, выйдя на крыльцо – бункерная к тому времени наревелась и вырубилась.

Дело решила брошенная в сердцах фраза Мрака: «Да не прибьют же ее, в конце-то концов!» После этого парни, как по команде, замолчали и уставились друг на друга.

– Уверен? – после паузы спросил Серый. – Что не прибьют? И что не продадут кому-нибудь?

– Да на хрена ее убивать? – огрызнулся Мрак. – И кому продавать? – Но огрызался уже без прежней уверенности.

– А на хрена Егор врал про чужаков?

– Без понятия.

– Вот, и я.

Они снова замолчали.

– Никто ведь не знает, что она здесь, – напомнил Серый. – А доберутся досюда Сталкер или Вадя, спросят у Егора: «Девку нашу видели?» – что ему мешает сказать, что не видели? Или что она сбежала? Ведь, куда б Егор ее ни дел – концов не найти.

– Дак, мы же вернемся и правду расскажем?

– Ну, значит точно наврет, что сбежала – чтобы не докопаться. И потом, когда мы еще вернемся? И… – Серый не договорил – вслух про такое не говорят, но по лицу Мрака увидел, что тот понял.

«И неизвестно, вернемся ли вообще».

– Так тем более стремно, с собой-то ее тащить!

– Стремно, – кивнул Серый. – Но здесь оставлять – еще хуже. Там, дальше… там хоть мы с тобой рядом будем. Помнишь, отец в письме написал, что между знакомой опасностью и незнакомой нужно выбирать знакомую?

Против письма Кирилла у Мрака не нашлось что возразить.

Бункерную они, кое-как присобачив к ее ногам запасные лыжи, взяли с собой. А теперь за свое решение расплачивались.

Глава 9

Эри. Барыбино. 96 км. от Бункера

Эри, стуча зубами, пыталась согреться у топящейся печки. Сюда, к этом дому, адапты притащили девушку, смастерив из запасных лыж и наломанного в лесу лапника что-то вроде санок. Дом они выбрали в удалении от поселка южан, который обошли стороной. Из разговоров парней Эри поняла, что дом представляет собой так называемый «приют» – временное пристанище охотников и торговцев на случай, если рассвет застанет их далеко от обитаемых мест.

Сами адапты, как с изумлением выяснила Эри, зимнего солнца почти не боялись. Они прятались утром и выходили на улицу вечером, больше отдавая дань сложившейся традиции, чем опасаясь ожогов. Хотя, возможно, Эри что-то путала. Ей было не до подробностей. Она страшно устала, а сейчас еще и замерзла.

Мерзнуть начала, еще съежившись на самодельных санках, когда перестала двигаться. Так мечтала оказаться под крышей! До сих пор Эри не приходило в голову, что в помещении может быть не теплее, чем на улице, в Бункере было тепло всегда. Зима на улице или лето, дождь или снег – на температуру в комнате Эри это никак не влияло. И она страшно удивилась, когда, из последних сил перешагнув порог приюта, ощутила не тепло, а едва ли не худший холод.

– По-чему так холодно? – у Эри застучали зубы.

– Холодно? – удивился вошедший вместе с ней Серый. Парни разделились еще на улице: Мрак куда-то уехал, Серый остался с Эри. – Да ладно! Жара.

Эри уставилась непонимающе. Серый вздохнул:

– Шучу, блин! Ясное дело, холодно. Не топил никто сто лет – с чего тепло-то будет? Приют, по всему видать, заброшенный – дров, и тех нет… Ща, погоди. – Серый сбросил со спины рюкзак.

Эри, прислушиваясь к разговорам адаптов, уже поняла, что в «действующем» приюте, согласно неписаным законам дороги, уходящий должен оставить запас дров тому, кто придет за ним. Чтобы тому, кто придет – возможно, чуть живому от холода и усталости – не пришлось заботиться о том, чтобы согреться. Отсутствие дров свидетельствовало о том, что в приюте давно никто не останавливался, поэтому адапты, решившие избегать местных жителей, и привели Эри сюда.

Серый вытащил из рюкзака тугую скатку, после встряхивания оказавшуюся длинным мешком. Расстегнул боковую молнию, и мешок превратился в одеяло. Серый закутал в него Эри. Вытащил из рюкзака термос, налил в отвинчивающуюся крышечку чаю – от напитка повалил пар:

– Держи.

Распахнул дверцу небольшой печки, натолкал в нутро наломанных по дороге толстых веток. Через минуту в печке ярко горел огонь.

– Темно, – пожаловалась Эри, когда Серый захлопнул дверцу.

– А, – вспомнил адапт, – ты ж не видишь ни фига.

Пошарил на прибитой к стене полке. Обрадовался:

– Есть! – ткнул рукой в печку. Когда вытащил руку, Эри увидела яркий огонек.

– Хоть свечи не растащили… – Серый, оплавив свечу с другого конца, пришлепнул ее к стоящему у окна столу.

С той же, прибитой к стене полки, снял и последовательно осмотрел закопченный металлический чайник и такую же закопченную, помятую кастрюлю. Покривившись, бросил:

– Ладно, сойдет, – и вышел.

Быстро вернулся и водрузил чайник с кастрюлей на печку. Принес еще одну охапку веток, их наломал по дороге Мрак.

– Так, ну я за дровами, а ты грейся пока. Этого барахла, – Серый кивнул на сваленную рядом с печуркой охапку, – надолго не хватит, но хоть какое тепло даст. И чайник, может, закипит… Да садись поближе, чего как не родная? – Серый подхватил Эри вместе с низкой скамеечкой, на которую обессиленная девушка рухнула, едва войдя, и подтащил ближе к печке. – Мы быстро вернемся, не ссы. За печкой следи и за чайником. Поняла?

Эри через силу кивнула. Серый, явно передразнивая, тоже кивнул. Фыркнул:

– Со скамейки не свались, – и ушел.

Эри допила чай – он остывал гораздо быстрее, чем хотелось. Поелозила, плотнее кутаясь в странное одеяло. От выпитого чая она согрелась, но догадывалась, что это ненадолго, скоро опять начнет мерзнуть.

Эри высунула руку из-под одеяла, протянула к печке. Осторожно коснулась кирпичей – ледяные. Тепло шло только от металлической дверцы, за которой потрескивали горящие ветки.

Так, а Серый ведь наказал следить за печкой. И что это значит, спрашивается? Куда нужно смотреть и что делать? В Бункере, когда взрослые давали какое-то задание, они все подробно объясняли… От адаптов такого не дождешься. Не успела переспросить или уточнить – твои проблемы, через секунду спрашивать будет не у кого. Перемещаются эти парни с бешеной скоростью, как будто гонятся за ними.

Эри вздохнула. Из глубин отмороженной памяти всплыло выражение «подбросить дров». Наверное, читала в какой-то книге – в те счастливые времена, когда в голову не могло прийти, что когда-нибудь придется заниматься «подбрасыванием» самой. Наверное, Серый, наказав «следить», имел в виду именно это – подкладывать новые дрова взамен сгоревших.

Подумав, что о металлическую дверцу можно обжечься, Эри обернула ладонь краем одеяла. Взялась за ручку, потянула дверцу на себя. Вовремя: ветки внутри печурки частично прогорели и просели. Порадоваться своей сообразительности Эри не успела: почувствовала, что пахнет паленым, а в следующую секунду поняла, что пальцам, которыми обхватила ручку, горячо, а запах идет от плавящейся синтетической ткани.

Эри вскрикнула и отдернула руку. Ахнула, увидев, как скукожился и собрался складками пострадавший угол одеяла. Попробовала разгладить – безрезультатно.

От неловкости стало жарко. Эри поджала губы, ругая себя.

Ну как можно было не сообразить, что от соприкосновения с горячей поверхностью синтетическая ткань может оплавиться?! Адапты – не Любовь Леонидовна и не Елена Викторовна, выражений выбирать не станут. И сочувствовать тому, что Эри едва не обожглась, тоже… Серому хорошо: бросил «следи за печкой» и ушел! А она тут как хочешь, так и разбирайся…

Ох. Печка!

Ветки внутри, пока Эри возилась с одеялом, прогорели еще больше. Надо добавить новых.

Эри присела возле охапки на полу. Неуклюже вытащила ветку – длинную, в топку такая не влезет. И что с ней делать? Пилить? Рубить? Эри беспомощно оглянулась по сторонам.

Инструментов адапты ей не оставили. Сами ломали ветки голыми руками, и, судя по всему, считали, что и «бункерная» с этим запросто управится.

На то, чтобы разломать на три части первую ветку, времени у Эри ушло немало. Потом она сообразила, что на один конец ветки можно наступать ногой, так получалось лучше. К моменту, когда вместо принесенной Серым охапки на полу лежала куча огрызков, ладони у Эри нещадно саднило, а содержимое печки почти догорело.

Эри быстро, пока не потухло, принялась запихивать в горящее нутро наломанные ветки. Порадовалась, что поместились не все – значит, попозже можно добавить еще. В этот раз дверцу она предусмотрительно руками не трогала, толкала дрова щепкой. А потом увидела, что рядом с печкой в стену вколочен гвоздь, и на гвозде висит толстый, черный от копоти металлический прут, загнутый на конце буквой «Г».

«Кочерга», – вспомнила Эри еще одно книжное слово. Ей можно и дверцу подцеплять, и головешки в печке мешать. И как сразу не сообразила. Эри сняла кочергу с гвоздя, и, гордая своей догадливостью, открыла дверцу. Деловито потыкав в тлеющие головешки, с сожалением закрыла… И вдруг поняла, что согрелась. То ли от волнения, то ли от работ по заготовке дров. А может, в помещении действительно стало теплее.

Эри, уже по-хозяйски, огляделась и увидела в углу комнаты кресло. Широкое, разлапистое, так и манящее присесть. Она поднатужилась, уперлась руками в спинку – и чуть не упала. Кресло, оказывается, было оснащено колесиками, и легко поехало вперед.

Эри прикатила его поближе к печке. Застелила одеялом, уселась. Гораздо удобнее, чем на скамейке… Вытянула уставшие ноги. Скоро почувствовала, как побежало по ступням тепло. Как закололо тысячью иголочек подошвы, как заныли, отогреваясь, пальцы… Свеча, пришлепнутая Серым к столу, сгорела наполовину. Эри заставила себя выбраться из кресла, придвинула стол поближе. Горящая свеча успокаивала, дарила уют.

Эри плотнее запахнулась в одеяло. Слушала, как потрескивают за заслонкой горящие ветки, и не думала, кажется, вообще ни о чем – слишком устала. Просто наслаждалась теплом и возможностью отдохнуть, понимая, что это ненадолго. Скоро ей снова придется вставать и подкладывать ветки. Да еще нужно присматривать за чайником. Наверное, это означает снять его с самодельной плитки, когда закипит… Ну что ж, хотя бы тут она уверена, что справится. Да она со всем справится! Она вовсе не такая никчемная, как думают Серый и Мрак, просто пока не привыкла. Все происходит слишком быстро, она не умеет жить в таком сумасшедшем темпе, поэтому адаптам с ней трудно.

Пока трудно, поправила себя Эри. Это ненадолго, вот увидите. Она осмотрится, привыкнет к лыжам, и поедет не хуже парней. Отец, когда они встретятся, сможет ею гордиться.

Отец представлялся Эри похожим на Григория Алексеевича – таким же добрым, уютным, умеющим выслушать. Может быть, они даже знакомы – отец ведь наверняка приходил в Бункер. И он знаком с Еленой Викторовной, Вадимом Александровичем. Уж он-то сможет пролить свет на то, для чего понадобилось создавать Эри – вот такую, нелепую!

«Климатические условия на поверхности не годятся для нормального существования таких, как мы с вами, – вспомнила Эри слова Любови Леонидовны. – Сейчас там могут выживать только адапты, пребывание наверху людей с неадаптированными генами смертельно опасно. Когда-нибудь, несомненно, вы или ваши потомки выйдут из Бункера, чтобы нести свет знаний тем, кто предпочел цивилизованному обществу откат в каменный век – но, увы, не сейчас. Сейчас наша задача – сохранение знаний, наработанных предыдущими поколениями. Наверху эти знания востребованы все меньше и меньше, они стремительно забываются. Мы – на сегодняшний день единственный на обозримом пространстве очаг, в котором поддерживается огонь цивилизации. Остальные предпочли более простой и комфортный путь регрессии…»

«Путей много», – буркнул Мрак. И ткнул палкой в снег, показывая на разбегающиеся в разные стороны лыжные следы.

«А выбрать надо один, – добавил Серый. – Пойдешь с нами?» – он обращался к Эри.

Лицо адапта пряталось за капюшоном, Эри его почти не видела. Старалась разглядеть – и никак не могла.

«Пойдем, – продолжал уговаривать ее кто-то в накинутом на голову капюшоне. – Там тепло. Там жарко… Там огонь!» – он сбросил капюшон, и Эри отшатнулась – оказалось, что голова человека объята пламенем.

Человек расхохотался – изо рта вырвались языки огня. Взмахнул руками – ладони вспыхнули. Стало жарко. Нестерпимо жарко…

Эри проснулась и завизжала. На полу полыхал костер из наломанных для печки веток. Пламя охватило ножку стола, на Эри горело одеяло.

Девушка, визжа, сбросила тлеющую накидку – прямо в костер. И тем самым прибила пламя. Обжигаясь, схватила с печки чайник, окатила водой горящую ножку стола. Остатки воды вылила в костер, комнату мгновенно заволокло дымом.

Эри закашлялась, но столкнула с печки еще и кастрюлю – туда же, в пламя. В дыму она задыхалась и почти ничего не видела. Толкнув дверь, выскочила на улицу.

Где взять еще воды?!..

Снег! Ну, конечно.

Эри набрала полные пригоршни и ринулась обратно в дом. Присыпала тлеющие угли. Чадящее одеяло схватила и выволокла на улицу, бросила в сугроб. Снова вернулась с полными пригоршнями снега. Потом сообразила поднять с пола кастрюлю и натолкала снега в нее.

Трижды сбегав с кастрюлей туда-сюда, Эри выдохнула: начинающийся пожар удалось победить. Угли на полу потухли. Но до чего же воняет дымом, кошмар! И эти головешки на полу – что с ними делать?

Подумав, Эри принялась осторожно, чтобы не обжечься, хватать головешки с пола и закидывать в почти догоревшую печку. За этим занятием ее и застал вернувшийся Серый.

– Ты сдурела, что ли?! – он кинулся к Эри. – Чего творишь?!

– Пожар… тушу. – Эри запнулась от неожиданности.

– Зашибись. – Серый остановился.

Замер, рассматривая образовавшееся на полу болото из воды, сажи и грязного снега. Оглядел обгоревшую ножку стола, опрокинутый чайник, откатившуюся в угол кастрюлю. Пнул носком ботинка головешку:

– Потушила?

Эри шмыгнула носом.

– Как тебя угораздило?

– Не знаю. Наверное, свеча упала на ветки.

– «Наверное»? А ты где была?

– Здесь. Я задремала. Но я всё потушила, – похвасталась Эри, – видишь?

– Вижу, – кивнул Серый, – что спальник испоганила, и что дышать нечем… Вали на улицу. – Адапт дернул Эри за плечо, поднимая, развернул в сторону выхода. Эри показалось, с трудом удержался от того, чтобы отвесить ей пинка. – Охренеть – хранительница очага! С первого раза не угорела, так решила еще попробовать?

– Извини, – чувствуя, что лицо у нее пылает сильнее, чем во время пожара, выдавила Эри.

– Угу. Вместо спальника в твои извинения завернусь. – Серый открыл окно, распахнул ставни. Собрал с пола остатки головешек, покидал в печку. Оглянулся на Эри, рявкнул: – Вали на улицу, кому сказал! Не блевала давно?

Эри, чувствуя, как на глаза наворачиваются слезы, вышла.

***

Когда ложились спать, в доме еще пахло дымом. Серый сказал, что запах теперь долго не выветрится. Но беспокоил их с Мраком не запах, а испорченный Эри спальный мешок.

Адапты заново растопили печку, и скоро в помещении стало тепло. Но такой «шоколад», объяснили Эри, будет далеко не каждый день. Время от времени приходится дневать в палатке, которую ставят прямо на снег. И тут без теплого спальника никак не обойтись – а спальник Эри безнадежно испортила.

– Придется в поселок идти, – сказал Серый. – По-любому ведь собирались этому чучелу снаряги выменять, хоть какой… Как там у них, разведал?

Мрак пожал плечами:

– Да было бы что разведывать. Поселок маленький, дворов двадцать. Вряд ли там лишние спальники отыщутся.

– То есть, дальше двигаем?

– Угу.