Текст книги "Майк Хаммер и Артур Берин-Гротер"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Я медленно притянул ее к себе... Ей не надо было говорить, что она моя. Я знал это.

– Майк...

– Что, милая?

– Я люблю тебя, Майк. Молчи!.. Мне предстоит большой путь...

– Нет, детка. Забудь все, что было. Кто я, черт побери, такой, чтобы поучать других? Я делал то же самое, но для мужчины это почему-то считается естественным. Главное не то, что делаешь, а то, что думаешь. Да я встречал бродяг в притонах, готовых сделать для тебя больше, чем половина прихожан в церкви!

– Но я хочу, чтобы все было по-другому. Я так стараюсь быть хорошей!

Я притянул к себе ее лицо и поцеловал закрытые глаза.

– Ты всегда была хорошей, Лола. Я знаю тебя недолго, но ручаюсь, что ты все а была хорошей.

Она сжала мою руку и улыбнулась.

– Благодарю вас, мистер Хаммер. С вами так легко... Поэтому я вас люблю. – Пальчиком она закрыла мне рот. – Но все-таки мне еще предстоит долгий путь. Я хочу быть достойной твоей любви.

Я попытался поцеловать ее в нос, но сделал резкое движение и невольно сморщился. Лола сразу все поняла. Озабоченные линии появились в уголках ее глаз. Она указала мне на кресло.

– Опять, Майк?

– Опять.

– Плохо?

– Могло быть хуже. Целились в грудь, но пуля попала в револьвер. Теперь никогда не буду оставлять Бетси дома. Угостили меня и ударом по шее – чуть не оторвали голову.

– Кто... кто это сделал?

– Ха. Было темно, а нас в спешке забыли представить.

Лола ослабила мне узел галстука и расстегнула ворот рубашки, села на подлокотник кресла и погладила меня по шее. пальцы, длинные и прохладные, ласкали раны и убирали боль. Я откинул голову и закрыл глаза, наслаждаясь прикосновениями, ее близостью. Она напевала песню, низким грудным голосом, пока я совсем не расслабился.

– Они отняли кольцо Нэнси.

– Да.

Это был не вопрос, а, скорее, утверждение, что она готова слушать меня, когда я смогу говорить.

– Я разыскал пристанище Мюррея. Двое его ребят рылись там в книгах. Он, наверное, не успел им сказать, где это лежит.

– Нашли?

– Нет, нашел я.

Ее руки гладили мои плечи, массируя мышцы.

– Что же это?

– Книжка. Маленькая книжка, спрятанная внутри другой книги.

Не открывая глаз, я потянулся и вытащил ее из кармана. Послышался шорох страниц.

– Здесь какая-то тарабарщина.

– Не удивительно.

Я отвел с шеи руку Лолы, поцеловал ее и взял книжку.

Блокнот в кожаном переплете, как раз по размеру внутреннего кармана пиджака. Строчки шли по странице прямо, будто проведенные по невидимой линии. Почерк мелкий и аккуратный.

Буквы, числа. Заглавные буквы, маленькие буквы. Бессмысленные, на первый взгляд, знаки. И все же во всем этом чувствовался порядок. Я быстро пролистал страницы Примерно четверть книжки оставалась пустой.

Лола смотрела через мое плечо.

– Что это, Майк?

– Код.

– Ты можешь его прочесть?

– Нет, но специалисты смогут. А может и тебе удастся. Посмотри, нет ли чего-нибудь знакомого.

Прикусив нижнюю губу Лола внимательно следила за моим пальцем, скользящим по строчкам. В конце каждой страницы она качала головой, и я переворачивал на следующую.

Она знала не больше меня. Я уже собирался закрыть книжку, когда ее рука сжала мое запястье.

– Что, это? – подсказал я.

– Нет, не может быть.

Лола нахмурилась.

– Скажи мне, детка.

Ее палец дрожал, указывая на значок.

– Очень давно... я как раз зашла в контору Мюррея, когда ему позвонили. Он поговорил и что-то записал в блокноте. Мне кажется... мне кажется, вот это. – Позже он сообщил мне о "задании".

– Кто это был?

– Я... я должна?

Она молила меня не заставлять ее вспоминать.

– Только сейчас, крошка.

– Имени не помню, – быстро проговорила Лола. – Он был не из города. Жирный и скользкий; я ненавидела его. Майк, пожалуйста, не надо больше, не надо.

– Хорошо, хватит.

Я закрыл книжку и положил ее на стол. Мяч пошел в игру; скоро покатятся головы. Я потянулся за телефоном.

Пат был в постели, но не спал. В его голосе сквозило напряжение.

– Я ждал твоего звонка. Что происходит?

– Хм, недурно бы знать. Может, поделишься?

– Конечно. В конце концов, эту кашу заварил ты.

– Осложнения, Пат?

– Еще какие. Мы допросили Мюррея. Естественно, тот ни сном ни духом. По его словам, Энн Минор – взбалмошная истеричка. Он давно хотел ее рассчитать и уверен, что она почувствовала это и еще больше взбесилась. Не был удивлен, когда мы сказали, что она покончила самоубийством.

– Ясно.

– Конечно, Мюррей сообразил, что дело не только в Энн Минор, что здесь кроется нечто большее. Через тридцать минут после того, как мы его отпустили, как будто ад взорвался. И все шишки посыпались на меня. До сегодняшнего дня я не подозревал, что политики настолько грязны. Да, заварил ты кашу, братец.

– Я ее и расхлебаю. А в квартире Энн... никаких отпечатков?

– Практически ничего. Ванна чиста, как зеркало. Нашли несколько ее волосков, но все остальное смыто. Мы взяли пробу воды. Сработало – следы того же Мыла.

– Вы расспрашивали о предсмертной записке?

– Черт побери, у меня не было времени! Двое моих людей начали болтать кое с кем из "Зеро-Зеро", но их сразу же позвали к телефону. И посоветовали не ввязываться в это дело во избежание неприятностей.

– Ну, а они?

В тоне Пата появилась злость.

– Не испугались. Выяснили, что звонили из автомата у метро. Тогда они связались со мной, и я велел действовать смелее и напористей.

Я засмеялся.

– Ага, сердишься?

– Еще как! Люди платят за защиту. Интересно, за кого они принимают полицию? За частную прислугу?

– Некоторые, да, – раздраженно подтвердил я. – Слушай, Пат, у меня тут кое-что для тебя есть. Понимаю, уже поздно и все такое прочее, но дело важное. Приезжай поскорее, хорошо?

Он не задавал вопросов. Я продиктовал ему адрес Лолы и повесил трубку.

Лола сходила на кухню за пивом, открыла бутылку и протянула мне большой стакан.

– Что там? – спросила она, устроившись в кресле напротив.

– Думаю, кое-кого мы хорошенько потрясем.

– Мюррея?

– И его тоже.

Мы молча потягивали пиво. Лола переместилась на диван, соблазнительно свернувшись калачиком.

– Ты? пойдешь ко мне, или я пойду к тебе? – шаловливо улыбнулась она.

– Я пойду к тебе.

Лола подвинулась, освобождая для меня место.

– Одну руку мы удержим от осложнений.

– А что с другой рукой?

– Пускай попадает в осложнения..

Я рассмеялся и с такой силой прижал ее к себе, что она засопела в мое плечо:

– Майк... это довольно приятно.

Я не мог с ней не согласиться. Когда пиво кончилось, Лола принесла еще и вернулась в мои объятия. Возможно, мне следовало думать о Нэнси, что-то организовывать, куда-то спешить, но было так хорошо просто сидеть с ней рядом, смеясь над глупостями... Такая девушка может вернуть вам то, что, казалось, давным-давно потеряно.

Пат приехал слишком быстро. Лола с улыбкой открыла дверь, а я крикнул:

– Лола, познакомься с Патом Чамберсом, прекраснейшим из прекрасных.

– Привет, Лола, – произнес Пат, входя в комнату и швыряя шляпу на диван. Он не собирался тянуть время. – Выкладывай. Что там у тебя?

Лола взяла со стола книжку и я вручил ее Пату.

– Из коллекции Мюррея. Шифр. Вы сможете разобраться в нем?

Его губы сжались в узкую бледную линию.

– Код памяти. Проклятье!

– Что?

– Что код памяти, ставлю руку на отсечение. Каждый символ обозначает вещь, известную только одному человеку.

Я опустил стакан.

– Ребята в Вашингтоне ведь разгадали шифр япошек а?

– Да, но это совсем другое дело. – Пат покачал головой. – Вот представь себе. Предположим, ты сказал мне слово, значения которого я не понимаю. Как мне догадаться? Если ты не будешь повторять его, используя различные символы и сочетания букв, которые ты держишь в памяти, я не смогу даже подступиться.

– Нужна хорошая память?

– Собственно, запоминать не так-то много. – Пат постучал по книжке. При известном усердии может каждый.

Я потянулся за стаканом и плеснул в него то, что оставалось в бутылке.

– Похоже, Лола узнала один из знаков. Мюррей употреблял его для обозначения некоего "заказчика". Эта маленькая книжица – список клиентов и здесь бюджет.

Пат вскочил на ноги, и в его глазах сверкнул огонь.

– Где ты ее достал?

– На квартире Мюррея в Виллидже. Пока вы задавали ему вопросы, он послал за ней своих ребят. А я их там застал. Из-за этого проклятого шифра они пытались меня пристукнуть.

– Можешь сказать, кто "они"?

– Нет, лиц я не видел. Но у одного должен быть порез на руке и красный синяк на лбу. Порасспрашивай в клубе. Думаю, это телохранители Мюррея.

– Я передам книжку экспертам. Если что-нибудь получится, сразу же сообщу.

– Хорошо.

– Как мне с тобой связаться?

– Я сам с тобой свяжусь.

– Не понимаю, Майк. Ты?..

Он замолчал, увидев выражение моего лица.

– Меня считают мертвым.

– Боже мой!

– Там у Мюррея было трое парней. Один – отдельно. Ему нужно было только кольцо Рыжей. Он стрелял в меня и весьма удивится, обнаружив, что я жив.

Пат сообразил сразу.

– Тот же парень убил блондинку, обыскал твою квартиру и следил за тобой, пока не представился удобный случай.

– Ага. В темном подъезде.

– И его интересовало только кольцо?

Да. У меня была эта книжка, но он даже не удосужился поискать.

– Итак, существуют две группы. Обе охотятся за тобой, однако по разным причинам.

– Возможно, причина одна, но им это неизвестно. По его лицу расплылась усмешка.

– Они желают увидеть твое тело. Они захотят узнать, что с твоим телом.

Я кивнул.

– Пусть помучаются. Пусть думают, что полиция специально держит все в тайне. Пусть решат, что у вас козырной туз в рукаве. Посмотрим, что выйдет.

Пат удовлетворенно хмыкнул и направился к двери, на ходу уже прикидывая различные варианты. Он повернулся, рассеянно махнул и вышел.

Лола взяла пустую бутылку и искоса посмотрела на меня.

– Если ты такой мертвый, то мне не терпится дождаться твоего воскрешения.

Я послал ей воздушный поцелуй, и она пошла на кухню. Вернулась Лола с несколькими бутылками пива и уже в другом настроении.

– Ты можешь рассказать мне... об обыске?

Я описал, опуская некоторые детали, самое основное, что произошло. Она буквально впитывала каждое слово, пытаясь следовать за моими рассуждениями. Я закончил и дал ей время переварить информацию.

– Детская одежда, Майк... Сходится.

– Что сходится?

– У Нэнси на животе были следы операции. Я никогда не спрашивала ее...

– Ребенок родился мертвым.

– Отец?

– Неизвестен.

Лола о чем-то задумалась, покусывая ногти.

– Фотографии, которые были украдены...

– Ее снимки в юности.

– Не это.

– А что тогда?

– Тот тип, что тебя подстерег, такой небрежный... ты сказал, он взял только кольцо... не искал книжечку, которая была у тебя...

– Он не знал, что она у меня.

– Нет, я не то имею в виду. Может быть, он просто взял фотографии. Взял, не глядя.

Я начал понимать, но хотел убедится.

– К чему это ты, Лола? – У Нэнси была камера – одно время она работала в фотоателье "Момент". Может, они искали карточки, которые она снимала.. А эти прихватили случайно.

Разумно. Я поцеловал ее в шею.

– Но, умница моя, ты же сказала, что Нэнси не пойдет на шантаж.

– Я сказала: думаю, что Нэнси не пойдет на шантаж. Я и сейчас так считаю. Однако, кто знает?

– Понимаешь, мы опять выходим на Финнея Ласта!

Лола накрыла мою руку своей, погладила пальцы.

– Майк, не горячись. Надо все хорошенько взвесить. Обычный головорез...

– Нет, это он. Возможно, я его недооценил. Итак, у Нэнси имелся материал для шантажа... По словам Финнея, фотографии одного типа в отеле с девочкой. Кто этот тип и кто крошка? Может, сама Нэнси? Если у нее был хороший аппарат, съемка могла вестись автоматически, через определенные интервалы времени. Финней пронюхал об этом и решил заполучить снимки. Черт побери! Они вместе могли задумать этот шантаж!

Одно мы знаем: Финней обыскал ее комнату. Ублюдок не брезговал ни малейшей возможностью. Но вот загвоздка: у Финнея есть алиби. Когда Нэнси была убита, он сопровождал Берин-Гротина.

– К тому же полиция уверена, что парень наехал на Нэнси случайно, добавила Лола. – Как ты это совместишь?

У меня снова заболела грудь, и я откинулся на спинку дивана.

– А, не знаю. Какая-то белиберда! Если это несчастный случаи, то кто и зачем снял кольцо? И почему так необходимо было получить его обратно? Какова роль кольца?

Я закурил сигарету, глубоко затянулся и закрыл глаза... Тишину нарушила Лола.

– Майк, послушай. У Нэнси были какие-то важные снимки. Их искали в ее квартире и, очевидно не нашли. Тогда переворошили твою квартиру и забрали фотографии, которые, судя по всему, интереса не представляют. Хорошо... а где же нужные?

Боже, какой невообразимый идиот! Я смял сигарету в руке и не почувствовал ожога. Фотографии, Фотографии. – У Нэнси были снимки всех и каждого, и она была готова пустить их в ход, когда вмешался Финней Ласт.

Конечно, как может быть иначе? Дешевый бандит с большими претензиями, увидевший путь к достижению своих целей. Но Нэнси попала под машину и погибла. Возможно, Финней поставил следить за ней парня, который знал достаточно, чтобы догадаться снять кольцо и украсть документы... А зачем? Потому что, когда ее личность будет установлена, кто-то другой может добраться до материала первым. Выходит, кольцо – случайность, а Нэнси просто шантажистка... чепуха. Она все равно была моим другом. Возможно, Финней не убивал ее, но собирался это сделать и дорого заплатит!.. Блондинка мне тоже нравилась.

– Фотоаппарат, Лола, где он может быть?

Она ответила мне вопросом:

– Разве Нэнси не жаловалась тебе? Дела шли плохо – Финней отгонял клиентов. Ей нужны были деньги. Она заложила камеру.

Каждая мысль порождала следующую. Призрачные пальцы подбирали осколки и раскладывали их по по-порядку. Этакая игра: сперва кладет соперник, потом я...

У Рыжей наверняка было место, где она могла спокойно оставить снимки, которые и сейчас ждали ее, пока кто-то ищет их и зря тратит время, думая, что я мертв. Финнея Ласта ждет большой сюрприз.

– Завтра начнем, Лола. Я куплю новый револьвер, и мы начнем.

– Кто это "мы"?

– Я и ты, дорогуша. Меня считают мертвым, не забывай. Покойнику не пристало бродить по улицам. Так что завтра твоим бедным ножкам предстоят тяжкие испытания – обойти все ломбарды. На квитанции на камеру должен быть адрес, а это все, что нам надо.

Лола усмехнулась, вытянула ноги и медленно, соблазнительно опустила чулки, обнажая округлость икр.

– Говоришь, ходьбы много? – лукаво произнесла она.

Я наклонился и поднял чулки, что было совсем не похоже на меня; но дело стоило того, потому что Лола откинула голову назад и засмеялась, и я поцеловал ее, прежде чем она успела закрыть рот. Ее руки обвились вокруг моей шеи, и она прошептала.

– Я люблю тебя, Майк, я люблю тебя, люблю тебя, люблю...

Я хотел сказать ей то же самое, но Лола поняла это и остановила меня поцелуем. Затем встала и разложила постель. Я сбросил туфли и швырнул галстук на стул.

– Иди спать. Отметим твое воскрешение в другой раз. Спокойной ночи, Майк.

Я лежал и думал, просто ли я устал или влюблен.

Я решил, что просто устал, и, улыбаясь, заснул.

11

Меня разбудили ароматы кофе и шипящей на сковороде яичницы с беконом. Я зевнул, потянулся и ожил, когда вошла Лола, такая же красивая утром, как и ночью.

– Завтрак подан, мой господин.

Она вернулась на кухню, а я влез в брюки и последовал за ней. За столом выяснилось, что Лола уже звонила на работу, сказалась больной и получила разрешение несколько дней оставаться дома.

– Я вижу, у тебя там солидное положение.

Она сморщила носик.

– Им нравится моя техника моделирования.

Закончив завтрак, Лола прошла в спальню и одела костюм, уложив волосы под шляпку и решительно убрав почти всю косметику, что вовсе не портило ее вид.

– Надо выглядеть так@ чтобы все решили, что я могу делать покупки только в комиссионках и ломбардах, – объяснила она.

– В это никто не поверит, милая.

– Прекрати подлизываться.

Лола стояла перед зеркалом, там и тут внося последние поправки.

– Так что мне говорить, Майк?

Я развалился в кресле и вытянул ноги.

– Возьми телефонную книгу, составь список всех магазинов и действуй. Ты знаешь камеру... она может быть на витрине, может быть на полках. Как увидишь покупай. Помни, нам нужен адрес на квитанции. Придумай какую-нибудь историю... веди себя естественно. Я достал бумажник и выбрал несколько банкнот.

– Возьми. На такси, чаевые и камеру. Если найдешь ее.

Лола положила деньги в кошелек.

– Майк, только честно: ты веришь в успех?

– Видишь ли, это единственный шанс. Другой нити у нас в руках нет.

– Ты будешь здесь?

– Возможно, не знаю.

Я записал свой домашний адрес и адрес конторы, а затем добавил телефон Пата.

– Ищи меня в этих местах. Если попадешь в переделку, а меня поблизости не будет, обратись к Пату. Все ясно?

Она кивнула.

– Кажется, да. Должна верная жена, отправляющаяся на работу, получить прощальный поцелуй от ленивого супруга?

Я схватил ее за руку и притянул к себе, чувствуя, как по телу разливается огонь возбуждения.

– Не хочу уходить, – сказала Лола. Она улыбнулась и с порога махнула мне.

Как только она ушла, я подошел к телефону и набрал номер конторы.

– Простите, мистера Хаммера сейчас нет, – ответила Вельда.

– А где он?

– Не могу сказать. Он... Майк! Где тебя черти носят?! Почему бы тебе не заняться делом? Я никогда...

– Спокойней, цыпка. Мною интересовались?

– Еще как! Я не успевала отвечать.

– Кто звонил?

– Во-первых, человек, который пожелал остаться неизвестным; по его словам, дело конфиденциальное, обещал позвонить позже. Затем два возможных клиента; я объяснила, что ты занят, но каждый из них считал, что ради него ты бросишь все остальное.

– Они назвались?

– Да. Оба по имени Джонсон. Марк и Джозеф Джонсоны, не родственники.

Я хмыкнул. Джонсон, пожалуй, самая распространенная Фамилия в телефонном справочнике.

– Кто еще?

– Тип по имени Кобби Беннет. Я замучилась, пока записывала его имя, потому что он был почти в истерике. Кричал в трубку, что ты ему немедленно нужен, зачем – не говорил. Номера не оставил, с того времени звонил трижды.

– Кобби!.. Ладно, продолжай.

– Мистер Берин-Гротин. Хотел узнать, вовремя ли поступил в банк его чек. Я сказала, что ты с ним свяжешься. Он попросил не беспокоиться, если все в порядке. – Все не в порядке, но беспокоиться уже поздно. Сиди у телефона, детка. Отвечай в таком же духе любому. Запомни одно: ты понятия не имеешь, где я, и ничего обо мне не слышала со вчерашнего дня. Поняла?

– Да, но...

– Без "но". Говори свободно только с Патом и с девушкой по имени Лола. Если у них будут новости, попробуй найти меня дома или здесь.

Я продиктовал номер Лолы и подождал, пока она его записала.

– Майк... что это? Почему ты не можешь...

Мне уже надоело повторять.

– Меня считают мертвым, Вельда. Убийца думает, что я не ушел.

– Майк?

– Не волнуйся, я даже не поцарапан. Пуля попала в револьвер. Кстати... надо купить новый. Пока, малышка, до встречи.

Я повесил трубку и сел на край стула, потирая руками лицо. Кобби Беннет в истерике и желает меня видеть; не говорит, зачем... Интересно, кто из звонивших был убийцей, желающим удостовериться, что я покинул бренный мир?.. По крайней мере, мне известно, кто такой Кобби.

Я надеялся, что сумею его разыскать.

Пальто помялось – лежало на стуле, – а костюм без револьвера под мышкой висел мешком. Кобура заполнила пустое пространство, но заменить оружие не могла. Я захлопнул дверь, спустился по лестнице и вышел на улицу.

На Девятой авеню я взял такси и поехал в оружейную на Ист-сайд. Владелец магазина, судя по возрасту, стрелял еще из кремневых ружей. Не задавая вопросов, он изучил мою лицензию, сравнил фотографию с оригиналом и кивнул. Я выбрал армейский револьвер 45-го калибра и забрал свою покупку вместе с напоминанием сообщить в полицию об изменении номера оружия в билете.

...Если бы солнце сейчас клонилось к закату, мне бы ничего не стоило найти Кобби Беннета. В разгар дня сделать это было гораздо труднее. В табачной лавке на углу я наменял кучу мелочи и устроился в телефонной будке, обзванивания все его любимые заведения. И везде мне давали одинаковый ответ. Кобби Беннет исчез. Многие желали знать, кто я. "Друг", – отвечал я и вешал трубку.

Город в определенном отношении как джунгли – потеряться в миллионах его жителей проще простого. Сегодня я был этому рад. Можно бродить по улицам неделю, не будучи узнанным, если, конечно, быть достаточно осторожным, чтобы не привлекать внимания. Мимо проехало такси. Я свистнул и, когда оно остановилось, с удовольствием сел. Сказав, куда ехать, я задернул шторку и стал массировать шею.

Кольцо Рыжей потеряно. Нэнси – шантажистка? У меня из головы не выходил ее взгляд – в тот момент, когда я протянул деньги. Никогда не забуду его, потому что я сказал ей: этот род занятий – убийство.

Я и не знал, насколько был прав.

Нэнси, девушка с манерами леди и привычками бродяги. Девушка, которая вынуждена была продавать себя, чтобы жить. Нежная добрая девушка, которая должна проводить вечера дома, готовя ужин для любимого человека. Вместо этого ее терроризировал бандит. Я предложил ей помощь, и ее глаза засветились, как свечи на алтаре...

– Приехали, мистер, – сказал шофер.

Я просунул в окошко деньги и вышел, ища знакомую голубую форму. Я собирался найти Беннета кратчайшим путем. Полицейский шел мне навстречу, и я уставился в витрину, пока он не миновал меня, а потом ленивым шагом направился вслед за ним.

Люди привыкли к полицейскому. Для них он незаметный постовой или заурядное лицо в патрульном автомобиле. Они забывают, что у полицейского есть глаза и уши, и он может думать. Они не догадываются, что иногда полицейскому может нравиться его работа. Улица – его владения. Он знает каждого, знает, кто чем занимается и как проводит свободное время. Иногда ему даже не хочется принимать повышение, потому что оно отрывает его от друзей и приковывает к столу. Мой полицейский походил именно на такого человека. В его походке чувствовалась устремленность, в осанке – гордость. Он здоровался с женщинами, сидящими у дверей, и кивал малышам. Когда-нибудь, если случится беда, они будут кричать и звать его.

Полицейский зашел в бар, вскарабкался на табурет, а я занял место рядом с ним. Он снял фуражку, заказал корнбиф с капустой. Я взял то же самое. Ели мы оба в молчании. Вскоре двое сидевших рядом парней расплатились и ушли. Это была возможность, которую я ждал.

Развернув перед собой, как экран, газету, я достал удостоверение и значок. Полицейский, увидев их, нахмурился.

– Майк Хаммер, частный детектив. – Я говорил тихо, не переставая жевать. – За меня может поручиться Пат Чамберс. Мы работаем вместе по одному делу.

Он еще больше помрачнел, и на его лице появилось недоверие.

– Мне нужно найти Кобби Беннета, – продолжал я. – Немедленно. Вы знаете, где он?

Полицейский разменял мелочь, прошел в телефонную будку и закрыл за собой дверь.

Через минуту он вернулся и вновь принялся за корнбиф. Затем отодвинул тарелку, придвинул к себе кофе и, казалось, впервые заметил меня.

– Прочитали газету, приятель?

– Да.

Я передал газету. Он выбрал из кармана очки в роговой оправе и углубился в бейсбольные счета. Губы его шевелились, как бы при чтении:

– Кобби Беннет прячется в доме кварталом западнее. Испуган до смерти.

У нас забрали грязную посуду. Я взял пирог и еще кофе, не спеша поел, потом заплатил и вышел из бара. Полицейский все еще читал газету. Он ни разу не оторвал от нее взгляда и будет сидеть так вероятно еще минут десять.

Я нашел дом, а Кобби Беннет нашел меня. Он выглянул из окна" и я заметил белое, искаженное ужасом лицо.

– Сюда, сюда, Майк!

Теперь я внимательно смотрел, куда иду. Здесь было полно подозрительных углов. Едва я добрался до площадки, как Кобби схватил меня за рукав и втянул в комнату.

– Господи, как ты меня нашел?! Я никому... Кто тебе сказал, что я здесь?

Я оттолкнул его.

– Тебя не трудно найти, Кобби. При достаточной сноровке можно найти любого.

– Не говори так" Майк! Боже, ты меня нашел, это плохо. Предположим...

– Заткнись! Ты хотел меня видеть? Я здесь.

Кобби задвинул засов на двери и забегал по комнате, теребя руками лицо и волосы.

– Они меня ищут, Майк. Я вовремя убрался.

– Кто "они"?

– Ты должен мне помочь. Господи, Майк, из-за тебя я влип, ты меня должен и вытянуть. Меня ищут понимаешь? Надо смыться из города!

– Кто "они"? – повторил я.

До него, наконец, дошло.

– В городе, что-то готовится... Не понимаю, что однако одно: мне каюк, потому что меня видели с тобой. Что делать, Майк? Здесь оставаться нельзя. Ты их не знаешь. У них не бывает осечек.

Я встал и потянулся, стараясь показать, что мне это надоело.

– Ничего не могу тебе посоветовать, Кобби, пока ты все не расскажешь. А не хочешь – пошел к черту.

Он схватил мой рукав и повис на нем.

– Нет, Майк" не надо... Я все скажу, только я ничего не знаю. Я просто что-то почувствовал. Насчет Рыжей. Прошлым вечером видел в городе кое-каких людей. Не местные. Они приезжали сюда прежде, когда были неприятности, и после этого исчезло несколько парней. Ясно, зачем они явились – за мной... и за тобой, возможно.

– Продолжай.

– Существует рэкет, понимаешь? Мы платим за защиту, и платим немало. Пока мы платим, все идет гладко. Но, черт побери, кто-то видел, как я с тобой болтаю, и вот...

– Как они узнали, что ты мне говорил?

Лицо Кобби стало мертвенно-белым. – Кого это волнует? Я связан с тобой, а ты связан с этой, Рыжей!.. Почему она не сдохла раньше?!

Я ухватил его за рубашку и подтащил к себе.

– Заткнись, – процедил я сквозь зубы.

– Ах, Майк, я не хотел... Я только пытаюсь рассказать...

Я отпустил его, и он попятился назад, вытирая лоб рукавом. В слезинке, покатившейся по щеке, блеснул лучик света.

– Я не хочу умирать, Майк. Ты можешь что-нибудь сделать?

– Не исключено.

Кобби с надеждой посмотрел на меня и облизал пересохшие губы.

– Да?

– Думай, Кобби, думай. Думай о парнях, которых ты видел. Кто они такие?

Морщины на его лице углубились.

– Убийцы. Мне кажется, из Детройта.

– На кого они работают?

– Наверно на того, кто заправляет всем рэкетом.

– Имена, Кобби.

Он беспомощно покачал головой.

– Я маленькая сошка, Майк. Откуда мне знать? Каждую неделю я передаю четверть выручки парню, который передает ее дальше по цепочке. Я даже не хочу знать. Я... я боюсь, Майк. Ты единственный, к кому я могу обратиться. От меня теперь будут шарахаться, как от чумы.

– Кто-нибудь знает, что ты здесь?

– Ни одна живая душа.

– А домохозяйка?

– Я не представлялся. И ей все равно. Как ты нашел меня, Майк?

– Не беспокойся, этим способом твои знакомые не воспользуются. Вот что нужно тебе сделать: сиди тихо из комнаты носа не высовывай, даже на лестницу. И к окну не подходи и убедись, что двери заперты.

Кобби схватил мою руку, глаза его расшились.

– У тебя есть план? Ты думаешь, я смогу выбраться?

– Посмотрим... Еды достаточно?

– Консервы и две бутылки пива.

– Хватит. Запоминай: завтра вечером ровно в девять тридцать ты должен отсюда выйти. Спускайся по улице, заверни направо и иди себе, будто ни в чем не бывало. Здоровайся с каждым знакомым. Только все время иди. Понял?

Маленькие капли пота выступили у него па лбу.

– Господи, ты хочешь, чтобы меня убили? Я не могу...

– Тогда тебя пристукнут здесь... если не подохнешь раньше с голоду.

– Нет, Майк я не возражаю! Но, боже, идти по улице!..

– Ты согласен? У меня нет времени, Кобби.

Он рухнул в кресло и закрыл лицо руками.

– Д-да. Да. В девягь тридцать. – Его голова дернулась, на глазах навернулись слезы. – Что ты придумал!? Ты можешь мне сказать?

– Не могу. Делай, что велено. Тогда исчезнешь из города и спасешь свою шкуру. Но я хочу, чтобы ты кое-что хорошенько запомнил.

– Что?

– Никогда не возвращайся.

Я оставил его плачущим и дрожащим.

На город спустились преждевременные сумерки, небо застилали тяжелые тучи. Не успел я дойти до станции, как вновь зарядил дождь. Поезд только что ушел, и в оставшиеся пять минут я позвонил Лоле. Никто не ответил. Тогда я набрал номер конторы, и Вельда сообщила, что день выдался на редкость спокойный. Трубку пришлось повесить, прежде чем она начала задавать вопросы: уже подходил поезд.

На Пятьдесят девятой я схватил такси и приехал к стоянке, где бросил машину. Мне показалось, что навстречу идет знакомый, и ничего не оставалось делать, как спрятаться. Неприятно все-таки играть покойника.

Усилился ветер, больно хлестали косые струи дождя. Редкие незадачливые пешеходы пытались ловить неостанавливающиеся такси и жались под навесы. Каждый раз, стоя перед светофором, я видел размытые очертания бледных лиц за витринами магазинов. Все с тоской глядели на низвергающиеся потоки воды...

Дождь мог сильно затруднить поиски камеры, а время так дорого! Проклятая камера. Зачем она вообще понадобилась Рыжей? Стоп! Лола говорила о работе в каком-то ателье, вроде "Момент"... Я подъехал к магазину, дождался секундного затишья, выскочил из машины и пробился через небольшую толпу, собравшуюся у входа.

В телефонном справочнике ничего похожего па "Момент" не оказалось. Я купил сигарет и спросил у продавца, нет ли у него старого манхеттенского указателя. Он сперва покачал головой, потом скрылся в задней комнате и вернулся с потрепанной книгой, покрытой пылью.

– Обычно их забирают, – пояснил он, – но эту забыли. Вчера случайно заметил ее на полке.

Я принялся листать. Вот телефон и адрес на Седьмой авеню. Когда я набрал номер, раздались потрескивания, и оператор сообщил, что такого абонента нет.

Вот и все. Почти. Может быть контора еще существует только без телефона.

Узнав, что я еду в центр, один парень попросил подвезти его. Всю дорогу он развлекал меня непрекращающейся болтовней, которую я не слышал, затем поблагодарил меня и, шлепая по лужам, исчез в дожде.

Сзади прозвучали сердитые гудки и предупреждающий свисток полицейского. Я очнулся и стал внимательнее смотреть по сторонам. А через минуту не сдержал грязного слова: в киоске у метро продавали вечерние газеты, и каждая кричала на весь мир, что полиция начала чистить город.

Кто-то заговорил.

Остановившись у очередного светофора, я крикнул мальчишке, чтобы принес газету и дал ему доллар за труды. Ну да, вот: шапки, заголовки и подзаголовки. Полиция располагает сведениями о гигантской преступной организации.

Дадут деру! Черт бы побрал эти газеты! Почему они не могут помолчать?

Зажегся зеленый свет, и я тронулся с места. Пришлось объехать квартал с односторонним движением и втиснуться между грязным грузовиком и маленьким седаном. Нужный мне дом оказался старым, обшарпанным зданием с заколоченной лавкой тканей на первом этаже.

Я позвонил; через минуту зашумел лифт. Открылась узкая дверь, и на меня выжидательно посмотрел парень с недельной щетиной на лице.