Текст книги "Пилот"

Автор книги: Микки Спиллейн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 5

Я пришел в себя, когда по глазам скользнул луч света. Я с трудом соображал, а в это время карманный фонарь светил мне в лицо, словно вонзая нож прямо в мозг.

Потом я услышал подозрительно веселый голос. Это была Шарон Ортес.

– Ну, может быть, на этот раз я все же убью вас, сеньор.

Это не займет много времени, подумал я. Луч фонаря метнулся по комнате, задерживаясь на разбросанных по полу вещах и бумагах.

– Они что-то нашли, – произнесла она голосом, в котором звучали обвинительные нотки. После этого фонарь снова был направлен мне в лицо. – Но вы скажете мне.

Это была слишком глупая просьба.

Я не мог говорить, да и не хотел. Хотя то, что я и собрался бы сказать, состояло бы всего лишь из двух отдельных слов – но я заставил себя сдержаться... Некоторые люди тратят часы, чтобы поймать рыбу, в то время как другие используют ее в качестве наживки, подумал я.

Она наклонилась и взялась за кончик пластыря.

В ожидании боли я закрыл глаза, но Шарон сняла пластырь осторожно. В ее руке был пистолет, точно такой же, какой забрал у нее вчера.

– Что это было? – тихим шепотом спросила она. – Вы ведь расскажете мне?

– Бананы, – ответил я. – Это все, чего хотели от меня эти придурки.

Шарон процедила сквозь зубы:

– Значит, они знают!

– Глупости.

– Мистер Фэллон...

Я увидел, что ствол пистолета 38-го калибра опять смотрит мне в лицо. Я сказал:

– Такк Стэйси оставил мне записку. В ней он советовал не подавиться бананом. А теперь отстань от меня. Мне уже чертовски надоело торчать посередке всего этого дерьма.

Шарон медленно опустила ствол пистолета. Свет фонарика, отраженный от кафельного пола, создавал мягкий ореол вокруг нее, отчего ее волосы казались цвета блестящего воронова крыла.

– Да, я понимаю, вы типичный американец, сеньор. Для вас нет ничего важнее долларов и вашего здоровья. Все остальное ерунда.

– Ну и что же ты собираешься делать?

– То же, что вы сделали со мной, мистер Фэллон. Вам будет очень стыдно.

Шарон Ортес опустилась на колени возле меня, и я почувствовал, как ее пальцы коснулись моей спины. Резким движением она развязала веревки и грубо сдернула их.

Затем она поднялась и посмотрела на меня, беспомощно корчившегося на полу, оттого что кровь возвращалась к моим онемевшим конечностям.

– Думаю, что вас еще не стоит убивать, сеньор. Может быть, позже, но не сейчас.

– Ну да, именно так все и думают.

– Надеюсь, ваш друг дал вам хороший совет. Не подавитесь бананом. Будь я на вашем месте, я бы даже не стала их искать. – И напоследок по-испански добавила: – Спокойной ночи, сеньор.

Добрую половину часа я лежал, приводя себя в нормальное состояние. Когда же я смог подняться, я побрел в маленькую кухоньку, нашел там бутылку виски «Фо Роузес» и отпил немного, надеясь, что это снимет тяжесть в голове. К черту Такка и все, с чем он был связан! Почему он оставил мне эти проблемы? У меня и своих хватает. Да, к черту эти проблемы! Я изнемогал оттого, что меня избили, как паршивого бродячего пса.

Ладно, «Большая К» теперь была моей, и я собирался здесь хозяйничать. Никто другой, только я и моя судьба. Такой шанс дается однажды. Сегодня – это мой шанс. Никто не может чинить мне в этом препятствий. А эти, которым нужны бананы, они их и получат. Глупая, чертовски глупая комедия.

Я, идиот, сидел сложа руки, эти кровожадные комедианты обошлись со мной как с новичком, полицейские раздразнили меня, а девушка использовала как игрушку – до чего же мне все это надоело!

Хорошо. Бананы так бананы.

В первой половине дня Чарли Трауб закончил ремонт «мустанга». Самолет стоял в ангаре, словно безжизненный, голодный, лишенный зубов зверь, однако готовый вновь взлететь в голубую высь, свою родную стихию.

Чарли, вытирая руки грязной тряпкой, подошел ко мне. Когда он взглянул на меня, его глаза сузились.

– Может, тебе лучше поспать? – посоветовал он.

– Да, пожалуй.

– Ты что, вырубился?

Я с чистой совестью мог дать ему правдивый ответ:

– Да.

Он не проявлял любопытства, поэтому только пожал плечами и, показав рукой на дверь ангара, спросил:

– Ну что, собираешься лететь? Ветер крепчает.

– Этой птице ветер не помеха.

– На Ямайке сейчас разразился ураган «Ингрид». Похоже, что он направляется в нашу сторону. Нам нужно поскорее посадить все самолеты, которые еще в воздухе.

– Хорошо. Послушай, «мустанг» заправлен?

– Хоть сейчас на взлетную полосу.

– Выгоняйте его из ангара. Возможно, мне скоро придется взлететь.

– Конечно, Кэт. Я, однако, подумал, ты хочешь установить то кресло-катапульту.

– Я скажу тебе, когда понадобится. Ты не видел поблизости Траски или Рида?

– Ну да, не видел. Они здесь с шести утра и все это время опрашивают персонал. Двое парней Рида уже просмотрели мои рабочие документы и проверили заправочные и ремонтные ведомости на личном самолете Такка. Как ты думаешь, чего они там ищут?

– А что ты сам думаешь, Чарли? Ты ведь знал его больше, чем кто-либо еще...

Я замолчал, размышляя, мог ли Такк иметь связь с кубинцами.

Чарли быстро подошел к двери, затем вернулся и наклонился ко мне:

– Конечно, он был связан с ними, Кэт. Он был посредником между группировкой в Майами и теми, что находились на Кубе и замышляли изгнать коммунистов.

– Откуда ты об этом знаешь, Чарли?

– Когда служанка стирает твою одежду... она знает, грязный ты или чистый. Некоторые вещи трудно скрыть. Отверстия от пуль в обшивке крыла, например. Песок на стойках шасси после посадок на мягкий грунт, частые дозаправки топливом, особые приспособления для сбрасывания парашютистов и устройства для погрузки и разгрузки. Он хорошо скрывал эти свои дела. Но меня не одурачишь. – Чарли посмотрел на свои руки и сунул тряпку в задний карман.

Старина Такк был тем человеком, которых называют практичными идеалистами.

– Чарли, а ты-то сам на чьей стороне?

Тот уставился на меня не моргая.

– Я ненавижу этих чертовых коммунистов, – сказал он. – А как ты, Кэт?

Я протянул ему руку в знак солидарности.

– Я тоже.

Он усмехнулся и пожал мою руку.

* * *

Джордж Клинтон обедал в Сандрейке, когда я нашел его. Он помахал мне, снял салфетку и предложил мне сигару. Потом он сказал:

– Мне позвонили от Слима Апгейта, чтобы оказать тебе содействие. У тебя есть большие друзья, приятель.

– Я как-то раз оказал ему одну услугу.

– Долги надо платить. Чем могу быть полезен?

– У тебя есть связи в Майами?

– Какого рода?

– Оружие и боеприпасы для группы, находящейся в горах.

– Это можно проверить по прибыли торговцев оружием.

– Не годится. Поставку осуществляет не один человек, здесь задействованы многие. Для такого рода поставок существует только черный рынок. Наш Государственный департамент дал указание проверять всех, кто связан торговыми отношениями с Кубой.

– Я знаю. Они сами там не могут прояснить ситуацию с Кубой и делают все задним числом. Теперь у них большие проблемы.

– О чем это ты?

– Я узнаю, что тебе нужно. Где мне тебя найти?

– Я могу и сам позвонить. Сколько тебе надо времени?

– Если я сразу выйду на надежных людей, то пару часов.

– А как я смогу тебя найти?

Он нацарапал номер на программке спортивного матча и передал ее мне.

– Смотри, как бы не сглазить.

– Не беспокойся, – сказал я. – И еще. Спроси, не знает ли кто-нибудь одного бизнесмена по имени Марсель.

Клинтон медленно вынул сигару изо рта.

– Андро Марсель?

– Может быть. Высокий, худощавый, с усиками, говорит с акцентом.

– Ты ищешь неприятностей, Фэллон.

– Я только этим и живу. Кто он?

– Если бы он занимался только рэкетом, ты назвал бы его просто насильником. Он наследил во многих странах и ведет разгульную жизнь. Последнее, что я слышал о нем, – это то, что он орудовал в Панаме. Ник Махони выследил его и передал материалы Большому Джейку Крейну из Бруклина. Ребята велели Нику разузнать поподробнее, а он допустил глупость. Андро Марсель, кроме прочего, был единственным, кто отвечал за транспортировку наркотиков из Алжира, через Италию и Испанию в Штаты. Он же проследил путь перевозки наркотиков только из Китая.

– То есть Марсель одним камнем убивал двух птиц.

– Правильно. Красные набивали себе кошельки, а моральное падение было ускорено завозом большого количества героина. Но прежде чем ты спросишь, позволь мне сказать следующее. Этот «порошок счастья» – не мое направление. Я не участвую в этом. Я веду учет, только и всего.

– Ну ладно. – Я собрался уходить и встал.

– Фэллон!

– Да.

– Как долго это все продолжается? За нами следят?

– Не беспокойся, за тобой – нет.

– Хорошо. Дай мне знать, если тебе потребуется пара рабочих рук. Они, возможно, тебе пригодятся. Я знаю парней, которые тоже будут рады оказать услугу Слиму.

– Я дам тебе знать.

Затем я позвонил Лоис Хэйс из вестибюля отеля «Джексон» и был тотчас же приглашен. Когда я постучал, она открыла дверь и стояла в проходе, загадочно улыбаясь. Она ждала, когда же я взгляну на нее.

Откровенное, черного цвета белье – это все, что было на ней. Вырез был таким глубоким, что едва прикрывал грудь. Талию подчеркивал туго затянутый пояс.

– Нравится? – спросила она.

– Изящный наряд, но не для большого торжества, – сказал я так равнодушно, как только мог.

Она кивнула, приглашая меня войти, и проводила в комнату. Прекрасно зная, что солнечные лучи, льющиеся в окно, подчеркивают ее силуэт, она подошла к дальней стене. Ее белье просвечивало так, что я испытывал некоторое неудобство.

Есть еще одно ухищрение, чтобы упрочить стабильность любой ситуации. Лоис села, медленно забросив ногу на ногу так, чтобы через разрез белья была видна ее белая гладкая кожа.

Я посмотрел и, оценив это по достоинству, сделал такое выражение лица, которого она от меня и ожидала. Единственная проблема состояла в том, что для меня в этом не было ничего нового. Но женщины, кажется, никогда не принимают это во внимание.

– Ты говорил, что принесешь что-нибудь выпить?

– А ты ведь сказала, что не хочешь попусту тратить время на спиртное?

– Да.

– Ты была права. Здесь очень много работы.

– Что ты имеешь в виду?

– Бананы. Кажется, ты спрашивала о них. Все теперь заинтересовались этими фруктами.

– О?

– Мне продолжать? – Я посмотрел на часы. – Ты как-то обмолвилась об этом и, значит, должна знать кое-что. Ты ведь работаешь корреспондентом, собирая информацию о бизнесе, в основном в сфере политики. Кроме того, ты занимаешься проблемой, связанной с ситуацией на Кубе. Какими бы эти бананы ни были, они уже не являются секретом, и, раз уж я замешан в этом, я бы хотел узнать некоторые подробности, прежде чем подставлять свою шею.

– И как много вы хотите знать, мистер Фэллон?

Я смотрел на нее некоторое время, а затем сказал:

– Все это время, детка, вокруг меня происходят какие-то события. Я пока еще не знаю, как действовать, но все же намереваюсь кое-что разузнать. У меня появилась странная мысль: похоже, без моего участия ничто не может сдвинуться с места...

– Возможно, – вставила она.

– ...или что-то может произойти.

Она потянулась за сигаретой.

– И что ты собираешься предпринять?

– Наверное, сейчас нужно сделать вид, что я ничего не понимаю, потому что, если бы я разбирался в том, что происходит, вероятно, захотел бы пройти тот путь, который не прошел Такк.

Привычным движением она прикурила. Однако я знал, что в этот момент Лоис анализирует мои слова, оценивая и делая выводы.

– Так что же ты намерен делать?

– Я просто хочу удовлетворить свое любопытство, сладкая моя.

– А ты знаешь, что любопытство до добра не доводит?

– Это меня не касается. Я могу позвонить?

Жестом она пригласила к телефону.

– Междугородный?

– Зависит от расстояния.

Она погасила сигарету и встала с кресла.

– Я пока оденусь.

Телефонистка междугородных переговоров ошиблась. Сначала она набрала неправильный номер, но в конце концов соединила меня с Джо Конвеем, который являлся владельцем мастерской по ремонту авиационных двигателей и жил на юге Джерси. Он тоже был летчиком из 252-й эскадрильи истребителей. После войны мне очень редко доводилось встречаться с ним. Во время этих встреч мы с Джо частенько сидели в лондонских барах.

С этим щедрым рыжеволосым парнем было приятно иметь дело. Особенно в полетах, когда ситуация складывалась неблагоприятно: на него всегда можно было положиться. Он, так же как и Стэйси, знал практически всех на авиабазе.

В течение десяти минут Джо с энтузиазмом вспоминал старые дни и только потом понял, что я от него чего-то хочу. Джо знал о смерти Такка из газет и не удивился, услышав, что я унаследовал все его богатство.

Я сказал ему только то, что Такк упомянул два имени и хотел, чтобы я разыскал этих людей... Вердо и Кристи.

Выдержав паузу, Джо воскликнул:

– Боже мой, приятель, эти имена мне знакомы, но, черт побери, никак не вспомню, кто же эти люди. А ты уверен, что они были в нашей эскадрилье?

– Должны были быть. Может, они пришли чуть позже?

– Возможно. Но я тех летчиков тоже почти всех знал. А это очень важно?

– Думаю, что да.

– Вот что я тебе скажу... Я иногда вижусь с Уйти Томпсоном, и у него есть альбом с фотографиями летчиков всей группы. Я попробую посмотреть его альбом, увидим, что из этого выйдет.

– Я ценю твою помощь, Джо.

– Лучше присылай мне побольше клиентов.

– Вас понял.

– Как тебя найти?

– Если я не позвоню, то передай мне весточку на «Большую К».

– Обязательно. Ну, будь повнимательнее.

– Ты же меня знаешь.

Повесив трубку, я сразу набрал номер Джорджа Клинтона, чтобы спросить, выяснил ли он что-нибудь. На этот раз мне повезло.

– Джордж, это Кэт Фэллон. Нашел человека?

После небольшой паузы прозвучал ответ:

– Да, я нашел его.

– Правда?

– Ты знаешь, куда ты лезешь?

– Так расскажи мне.

– О'кей. Твой приятель Такер Стэйси действительно работал с теми, кто против режима Кастро, но я в этом деле не участвую. Такие парни, как Такк, прекрасно знают, что к чему. Стэйси занимался доставкой оружия, но у меня есть сведения, что это только прикрытие, а главное кроется в чем-то другом. По-моему, вопрос касается политики и Такк был замешан в этом.

– Что ты имеешь в виду?

– Он постоянно перевозил важных персон туда и обратно. Теперь слушай... Мои люди берут информацию из самых разных источников. Эта информация надежная, и в своей работе им приходится действовать наверняка. В то же время они не желают быть замешаны во всех этих делах. Они добывают новости покруче, чем агенты ЦРУ. Знаешь, что может произойти, если ты разболтаешь хотя бы что-нибудь и произойдет утечка информации? В этом случае Слим Апгейт даже не попытается прийти тебе на помощь.

– Я слушаю, приятель.

– Ладно. После поражения диктаторского режима на Кубе стало происходить нечто серьезное. Никто, казалось, не знал, что там творится на самом деле, но ситуация была взрывоопасной. Наши агенты работали повсеместно, но натыкались на стену. Как только агент просачивался в ряды сторонников Кастро и узнавал что-нибудь, он не возвращался. Там достаточно хорошо работала контрразведка. Что бы там ни происходило, Стэйси не терял даром времени. Он был умен и прекрасно понимал, что с ним никто не захочет иметь дела, если он ввяжется в политику. Поэтому сферой его деятельности была торговля оружием, боеприпасами, различным оборудованием. Он был бы уязвим с обеих сторон, если бы занялся политикой. Кроме всего, гораздо лучше и выгоднее жить в Майами и получать барыши от продажи оружия, чем играть в политические игры, что может окончиться плачевно.

– А какова роль Андро Марселя?

– Это сторонник Кастро. Он даже и слова не вымолвит о поставках оружия, потому что красные могут поставить все, что готов купить черный рынок. Марсель занимается только политикой. Парни доверяют ему, как доверяют Дертелли и Смитти Боунзу, но не будем об этом.

– Разве Боунз не участвует в этом, сидя у себя в Гаване?

– Конечно, и не жалеет денег, вкладывая их куда угодно, лишь бы добиться своего. Он тоже замешан в политике. Я скажу тебе еще кое-что.

– Что?

– Никто не думает, что смерть Стэйси случайна. Он перевозил людей, когда его самолет упал. Стэйси отлично понимал всю политическую ситуацию и знал, что там происходит.

Когда он закончил, я спросил:

– Это все?

– Все, что я хотел рассказать. Что еще?

– Перелет в Майами. Я хочу выяснить поподробнее об этом случае. И окажи мне содействие в этом.

– Найди Феликса Рэмзи, он работает в компании «Кейбл-Харлей». Адрес есть в справочнике. Феликс обычно действует осторожно. Он окажет тебе помощь, поскольку связан с полицией.

– Понял. Спасибо.

– Тогда удачи тебе. Кто-нибудь нужен из помощников?

– Возможно.

– Я не смогу тебя увидеть, но ты позвони Слиму и передай: я сделал, что в моих силах.

Когда Джордж повесил трубку, я позвонил Апгейту в Нью-Йорк и передал ему просьбу. Слим был доволен и тоже пожелал мне удачи, даже не спрашивая, что я собираюсь делать. Я положил трубку и, сидя в кресле, стал напряженно думать. Меня тревожила только одна вещь... Кто же эти Кристи и Вердо?

– Ну, как я выгляжу? – раздался голос из прихожей.

Лоис Хэйс была одета в черное, из мягкой блестящей ткани платье, подчеркивающее пикантные округлости ее фигуры. Туго затянутый на талии широкий белый пояс зрительно увеличивал ее грудь, которая выпирала, словно реактивные турбины «Боинга-707».

Сравнение было столь удачным, что я улыбнулся. Заметив насмешку на моем лице, Лоис сдвинула брови:

– Что смешного?

– Ничего. К чему весь этот наряд?

– Я думала, ты захочешь взять меня с собой.

– Почему это?

– Потому что ты ищешь что-то. И я тоже. Может быть, мы ищем одно и то же.

– А что ты будешь с этим делать, когда найдешь, крошка?

Она грациозно прошлась по комнате, и я полностью разглядел ее наряд со спины.

– Я хочу написать об этом. Это моя работа. – Выждав мгновение, она медленно повернулась и посмотрела на меня своими большими голубыми глазами. – Так ты возьмешь меня?

Я пожал плечами:

– Почему бы и нет? Может быть, ты выяснишь то, что не удастся узнать мне. Только пошли прямо сейчас, пока я не возбудился.

Она загадочно улыбнулась, сощурив глаза, и кивнула в знак согласия.

Глава 6

Ураган «Ингрид» со времени последнего прогноза погоды набирал скорость. В Майами видели такие ураганы, несущиеся со скоростью сто миль в час, и поэтому по всему побережью принимались срочные меры безопасности.

Этот штат особенно часто страдает от сильных дождей и шквалов, и стихия через пару деньков могла бы обрушиться на него в первую очередь, если, конечно, «Ингрид» не сменит своего направления.

С патрульных самолетов сообщали, что ураган движется прямо на Кубу, и, если ничего не изменится, он продолжит перемещение в северо-западном направлении.

Чарли Трауб немного беспокоился о том, что я собираюсь лететь, но ничего не говорил. Я составил график полета в Майами, провел контрольный осмотр «мустанга» и помог Лоис сесть в откидное кресло. Она не очень удобно устроилась, но я не услышал от нее ни слова жалобы. Чтобы установить сзади это кресло, пришлось снять топливный бак с фюзеляжа, но я и не собирался лететь далеко. Если понадобится лететь на большое расстояние, этот бак прикрепят снова.

Я запустил двигатель, проверил работу радиомаячка, находящегося в конце взлетной полосы, и запросил разрешения диспетчерской службы на вылет.

Уже в воздухе я вышел на радиочастоту аэропорта Майами и летел, не меняя курса, пока аэропорт не показался вдали.

Приземлившись, я подрулил к временной стоянке и подождал, пока заправят «мустанг» и надежно закрепят его. Только после этого я вызвал такси. Лоис познакомила меня с местным репортером по имени Де Витт, который первым написал об исчезновении Такка. Мы встретились за чашкой кофе в ресторане. Де Витт положил передо мной стопку фотографий. Там были снимки, где Такк стоял у самолета на «Большой К», присутствовал на церемонии закладки фундамента здания где-то в Селаде, позировал у здания муниципалитета штата. В основном все фотографии отражали его вклад в строительство Селады, которая превратилась из маленького городка в место, куда любили приезжать туристы. Но из-за недостатка информации о его смерти подробности в общем сводились к тому, что его самолет попал в грозовой фронт. Информация опиралась на результаты спасательного поиска и заявления вертолетчиков, которые заметили обломки самолета, а также рыбака, подобравшего несколько таких обломков. Я записал имена вертолетчиков и рыбака, поблагодарил Де Витта и связался по телефону с авиабазой.

Капитан Роб Ольсен был ответственным по авиабазе, однако находился дома. Он сказал, что придет в клуб через час. На этот раз я позволил Лоис взять напрокат автомобиль по ее кредитной карточке, и мы отправились в клуб.

Капитан недолго рассказывал свою историю... Это была обычная спасательная операция в заданном районе на удалении не более десяти миль от берега. Предполагалось, что Такк просто попытался обогнуть опасное место при сильном ветре, но его самолет затянуло в смерч.

У него были снимки плавающих обломков, оставшихся от «стагервинг-бич». При увеличении можно было рассмотреть подушку сиденья летчика, куски материи и весь в выбоинах бак со знакомой белой линией и большой буквой "К" чуть пониже. Вокруг топливного бака виднелись части фюзеляжа. Нетрудно было догадаться, что это все, что осталось от самолета.

Поскольку на вертолете не оказалось плавучих средств, капитан не стал пытаться поднять это все на борт, а связался по радио с базой и передал координаты; и туда послали патрульный катер. Однако, когда катер прибыл на место, там оказался рыбак, заметивший вертолет. Он уже осмотрел обломки, подобрал часть из них, а затем отдал их спасателям.

Прежде чем мы расстались, я сказал капитану, что когда-то и сам был летчиком, и спросил, что он думает о силе ветра в тот день.

– В том-то и дело, что это просто смешно, – начал он. – Не так все было плохо, как кажется. Для «стагервинг-бич» полет в таких погодных условиях не представляет больших трудностей. Однако вы и сами знаете о молниях. Возможно, это и явилось причиной трагедии. В таком случае теоретически самолет должно было буквально разнести на куски.

– Да, на практике это случается часто.

– Спасибо, капитан, – поблагодарила Лоис. Позже она спросила: – Что теперь?

– Мне хотелось бы получить информацию еще кое о чем.

– И ты не собираешься мне сказать, что это за информация?

– Боюсь, ты не поймешь.

– Почему же?

– Потому что ты не слишком любопытна, сладенькая. Ты сидишь и слушаешь, в то время как я пытаюсь выяснить, что же происходит. Тебя же совершенно не занимают подробности. Ведь ты журналистка, у тебя должно быть чутье на все новости и события. Ты собираешь факты для крупного политического скандала, который может затронуть интересы большой политики, и тебя это даже не интересует!

Лоис разозлилась.

– Ладно, я знаю, к чему ты клонишь.

– Тогда скажи.

– Ты хочешь знать, как погиб Такер Стэйси.

Я усмехнулся:

– Я знаю это, сладкая моя. В полете могут возникнуть любые неожиданности. Я просто хочу понять, почему он погиб.

– Тогда продолжай в том же духе. У тебя хорошо получается. А если твои поиски окажутся безрезультатными, ты сможешь сам для себя придумать интересный рассказ. Если же у тебя есть что-нибудь более конкретное для меня, то...

– Да, есть.

– Что?

– Майами переполнен людьми, настроенными против режима Кастро. Ты кого-нибудь из них знаешь? Они достаточно открыто действуют сейчас.

– Среди них есть такие, что обращаются с призывами к нашему правительству. У них имеется свое правительство, так называемое правительство в ссылке, и...

– О'кей. Тогда попытайся связаться с кем-либо из них. Выйди на самых влиятельных и посмотри, как можно увязать это все с бананами. – Ее взгляд буквально сверлил меня. – Ты ведь берешь откуда-то информацию. Откуда?

– По слухам. Человек, который обмолвился об этом и собирался давать показания перед специальной комиссией конгресса, убит.

– Это тот парень, Гонзалес, о котором сообщалось на прошлой неделе?

– Ага. Он переправился в лодке через залив и плыл около семи дней. Его подобрали в полубессознательном состоянии. Я была там в момент, когда его снимали со спасательного катера, и слышала, что он сказал это слово – «банан».

– Он же был голоден.

– Очень возможно.

– Предположим, ты станешь выяснять. Найдешь ли ты нужных людей?

Лоис пожала плечами, а затем кивнула:

– Я попытаюсь. Мы встретимся позже?

– Неподалеку от того места, где мы взяли напрокат машину, есть мотель «Парамаунт». Я буду там сегодня вечером.

На ее лице появилась улыбка.

– Там две комнаты, – произнес я.

Лоис тут же надула губы.

– Смежные, – добавил я.

Улыбка вновь заиграла на ее губах.

– Вот это мне нравится.

* * *

Придя в офис, я застал там Де Витта и попросил показать газетные статьи, касающиеся смерти Гонзалеса. В них сообщалось, что в тот день, когда Гонзалес не прибыл на слушание дела, его нашли мертвым в его спальне, в доме неподалеку от Вашингтона. Хотя полицейский и охранял здание, Гонзалеса задушили. В ходе расследования стало ясно, что убийца забрался по дереву, растущему во дворе, на второй этаж, выдавил стекло и, сделав свое дело, ушел таким же способом. Предполагалось, что убийца – один из фанатиков режима Кастро и что он ловко избежал встречи с полицией.

Де Витт сказал:

– Это не первый случай смерти.

– Да?

– Этот город наводнен людьми с обеих сторон. Они враждуют в открытую, порой не выясняя, за кого ты. К нашему счастью, они вершат расправы в своих кварталах. Но ситуация может обостриться в любой день.

– Безумство.

– Да. Между прочим, ты не нашел, кем был тот парень?

– Нет.

Де Витт пролистал несколько последних газет и из множества выудил одну. В ней на четвертой странице была статья о спасении и последующем убийстве Гонзалеса. В примечании сообщалось о том, что Гонзалес ранее работал на одну американскую промышленную фирму в Гаване, которая затем распалась.

Прочитав это, я спросил:

– Как это?

Он пожал плечами:

– До сих пор его представляли как крестьянина, ушедшего со своей фермы. Оказалось, что он инженер-химик. Хотелось бы мне знать, что он собирался рассказать комиссии.

– Не думаю, что его слова имели бы важное значение. Ведь в комиссии и так никого не слушают.

– Именно так и есть. Что-нибудь еще нужно?

– Где я могу найти этого рыбака?

– Который подобрал обломки самолета?

– Ага.

Де Витт попросил меня подождать и стал копаться в подшивках газет до тех пор, пока не обнаружил то, что искал, после чего вручил мне листок бумаги, на котором были записаны имя и адрес.

– Одна просьба, Фэллон... если ты узнаешь что-нибудь интересное, позвони мне, хорошо?

– Будет сделано. Спасибо тебе.

Питер Клод Сэтвози был худощавым, небольшого роста человеком, который провел большую часть жизни под палящими лучами солнца. Кожа на его лице, шее и руках была огрубевшей, коричневой от загара, с глубокими морщинами.

Старик сидел на краю своего автоприцепа, дымил трубкой и с откровенным удовольствием глядел на закат. Я обратился к нему с просьбой и рассказал о том, что ищу.

Старик с мудрым видом закивал головой. Наконец он докурил, поднялся и сказал:

– Я тоже интересуюсь этим, сынок. До сих пор никто не расспрашивал меня, а я сам не собираюсь попусту тратить время и рассуждать о том, что меня не особенно-то и касается.

– А мне расскажете?

Он выбил пепел из трубки и тут же принялся заново набивать ее.

– Я люблю говорить по существу, сынок. Однако до сих пор еще никто не давал мне такого повода. Ты хочешь узнать о том самолете, да?

– Готов выслушать все, что вы скажете.

– Ладно. Я думаю, что в газетах написали неправду.

– Как это, мистер Сэтвози?

– Мое имя – Питер Клод. Меня все так зовут.

– Да, хорошо.

– Я уже три дня находился в открытом море и рыбачил, когда это произошло. Сейчас я не могу сказать, что уверен, ты слышишь? Я говорю то, что думаю.

– Это очень хорошо.

– В ту ночь был шторм... Когда он уже закончился... я увидел вспышку в небе. Я подумал, что это ракета на таком удалении, а может, что-то еще. Когда что-нибудь происходит рядом, то обычно принимаешь это во внимание. Это же меня не касалось, да и по радио никакого сообщения не было, и я почти уже забыл об этом. Но не прошло и двух дней, как я заметил вертолет и решил подплыть поближе и посмотреть, что же там случилось. Именно тогда я и обнаружил обломки в воде и отдал их властям. Загадочно в этом то, что, если бы самолет упал во время шторма, волны выбросили бы обломки на берег. Но если его падение связано с той вспышкой, что заметил я, то ошибиться местом я не мог.

С интересом я сидел, слушал его и пока не совсем понимал.

– Позже я начал задумываться о том, что подобрал, – продолжал старик свой рассказ. Он подошел к кабине, покопался в ящике, и, когда вернулся, в руках у него были штурвал и кусок кожи от чемодана.

Я взял это у него и рассмотрел как-то по-особому обугленные лоскутки кожи. Одна часть штурвала была сломана, латунный зажим почти полностью расплавлен.

– Я подобрал это неподалеку от того места, где увидел вспышку. – Рыбак помолчал немного, а затем спросил: – Видел ли ты когда-нибудь подобное?

Я кивнул:

– Я видел, как обугливаются изделия из кожи от взрыва бомбы.

– Это динамит, сынок. Я тоже повидал. Теперь ты догадываешься, о чем я думаю все это время?

– Надеюсь, вы правы, Питер Клод. – Я вернул находку и попросил: – Сохраните это. Быть может, эти предметы мне понадобятся.

– У тебя неприятности, сынок?

– Неприятности случаются с каждым, Клод.

– Ты прав, сын мой.

Добравшись до мотеля «Парамаунт», я взял бутылку кока-колы из автомата и, подойдя к двери, вставил ключ в замочную скважину. Открыв дверь, я зажег свет, но не успел поднести ко рту бутылку, чтобы сделать глоток...

– Какого черта?

– Проходите, мистер Фэллон, – пригласил Дел Рид. Он показал рукой на двоих сидевших по разные стороны комнаты здоровенных парней с вежливыми улыбками на лицах.

Мне сразу стало ясно, что это ребята из ФБР, потому что только у агентов бывают такие лица.

– У вас есть разрешение, Рид?

– Разве оно нам понадобится?

– О'кей. Что вы хотите? – Я осмотрелся. – Как вы нашли меня здесь?

– Мы установили за тобой слежку, дружище. Я очень рад тому, что ты откровенно рассказал о своем намерении прилететь сюда. Мы постоянно держали тебя в поле зрения. Однако ты задаешь слишком много вопросов.

– Чего же вы хотите от меня?

– Сейчас скажу. Эти джентльмены – федеральные агенты. Мистер Смит и мистер Джонс – сотрудники одного из отделов по внутренним вопросам. Невероятно, но это их настоящие имена.

– Ну и что?

– Если ты хочешь доставить себе множество хлопот, это вполне реально. Выбирай сам.

– Я не понимаю, – признался я.

Джонс, громадный верзила, заговорил, едва шевеля челюстью:

– Мы тщательно проверили вас, мистер Фэллон. Вы немного наследили в прошлом, а из этого следует, что вам не стоит заниматься расследованием.