Текст книги "Киллерша (СИ)"
Автор книги: Мика Стив
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 19 страниц)
Крис извивалась на этом поручне словно соблазнительная гадюка и я был вынужден крепко держать её за талию, потому что девушка была на грани и не контролировала своих действий, а только стонала и время от времени произносила по слогам моё имя будто ребенок дошкольного возраста.
Я так увлекся чертами лица Кристи, её открытым ртом, закрытыми глазами, что не заметил, как кончил в нее.
– Чёрт… это непревзойденно… – я ещё чувствовал как сперма покидает мой член и выливается в её лоно. Головка моего инструмента ещё вздрагивала, когда я выходил из неё и тогда понял две вещи: первая – как это бомбезно и круто кончать в Крис, ведь с Яной не было такого кайфа, а второе – девушка имеет все шансы забеременеть!
От последнего сразу стало как-то неловко и я, наверное, побледнел или ещё что-то, потому что Крис как увидела моё выражение лица, зашлась смехом.
– Почему ты смеешься? – никак не мог сообразить.
– Ты такой смешной.
– Ты хотя бы понимаешь, что я кончил в тебя? – серьезно спросил, потому что не разделял её веселья.
– Успокойся, Вов, у меня со дня на день месячные должны начаться, – девушка ещё до сих пор улыбалась, и я понимал, что она права и переживать не нужно.
Я больше чем уверен, что она не планирует заводить детей.
Никогда!
Глава 18
Маргарет – Кристи
Горячие потоки воды окутывают моё тело, когда я стою под душем. Так приятно… м-м-м… до чертиков и до звездочек в глазах!
Купчинский рвался в бой, а если выразиться точнее, то настойчиво просил впустить его в душевую кабинку, когда я там вымываюсь, но… но…
Именно поэтому я стою голой и одинокой, по собственной воле, а по ногам медленно стекает сперма, которую юрист запустил в мою вагину.
Переживаю ли я по поводу этого? Могу ответить – нет. Твердое нет. Как известно, я не могу забеременеть, потому что у меня скоро должны быть гости и я даже прикупила красный ковер для них! Ха! Правда, не слишком длинный – где-то так на четыре дня, а после них скручу коврик и выброшу тех гостей! Погостили, повеселили и хватит! Пора и честь иметь и не засиживаться!
От странных и шибанутых, на мой взгляд, сравнений, на моём лице появилась улыбка, с которой я начала намыливать своё тело и доводить его до стерильной чистоты.
– Купчинский, долго не засиживайся в душе. Нам ещё в магазин нужно пойти, – предупредила юриста и прошла мимо него голой. Парень поедал моё тело, словно мороженое, а во мне росла гордыня за своё тело!
– Я буду мыться ровно столько времени, сколько и ты.
– Вижу кто-то взял эмоции под контроль? – с насмешкой спросила и зашла в спальню.
– Ты о чем? – Владимир стоял в дверном проеме и снова начинал лакомиться.
– О твоем пожирающем взгляде, – натягивая стринги, отвечаю я.
– Я должен был скрывать его? – парень свел брови домиком и сверкнул своими глазищами на мой зад.
– Я о том, что по твоему лицу слишком хорошо все читается и ты готов к новому забегу. Ты же меня уже раздел и трахнул в мыслях. Не так ли? – склоняюсь к чемодану, от чего моё тело становится в сексуальную позу и достаю кофту, которую планирую одеть.
– Ты же сама провоцируешь этими своими выкрутасами, – говорит и обводит круг правой рукой, указывая при этом на меня. Смех внутри меня рвется на волю, и я прошу «придержать лошадей», ибо диалог ещё не завершён.
– Какими? – приподняв бровь, спрашиваю практически с серьёзным выражением лица. По крайней мере я стараюсь!
– Бля, Крис! Этими прогулками г-о-о-о-л-о-й и наклонами за кофтой и ещё десятками разных выкрутасов.
– Так я тебя завожу все время? – интересуюсь и наклоняюсь за джинсами. Купчинский тяжело выдыхает и прикрывает глаза, а за это время я успеваю просунуть одну ногу в штанину.
– Да-а… все время, – не открывая глаз отвечает тот, а я снова задаю вопрос и на этот раз не сдерживаю улыбки, ведь это капец как трудно!
– И даже когда писаю на унитазе?
– Что? Ты серьёзно сейчас это сказала? – теперь карие глаза вытаращились на моё лицо.
– Вполне, – довольно спокойно отвечаю с той же самой мимикой – «32 наверху». – То как? Завожу?
– Издеваешься? – вот теперь и я получаю улыбку.
– Не-е-т! – нагло вру.
Мы стоим друг от друга в нескольких шагах и продолжаем смеяться до тех пор, пока юрист не оказывается возле меня и не берет на руки и прижав к стене возле двери, не начинает целовать.
А я что? Конечно, отвечаю.
Тело ещё не забыло прежние ощущения, ведь в душе я думала о члене юриста, поэтому белье с легкостью имеет возможность сполоснуться, если я не закончу этот страстный поцелуй. Ведь Купчинский разошелся не на шутку!
– Вов, – бормочу в губы и делаю попытку отстраниться.
– Что не так? – сбитым дыханием спрашивает парень и смотрит в самую душу, а не в глаза.
"Гадство! Какой же он неординарный!" – отчеканивает свой комментарий моё "я".
– Я голодна. Очень, – ною, потому что прекрасно понимаю, что иначе хера два мы выберемся из квартиры.
– Ты сама виновата в этой ситуации.
– Э-э-э! Это что за наезды? – возмущаюсь.
– Разве я не прав? – густые брови снова становятся в позу домика, от чего я смеюсь и отвечаю:
– Ты просто заводишься с полуоборота, но это не меняет того, что я голодна, так же, как и ты. А вот сексом сыт не будешь!
– Последняя фраза похожа на поговорку, но в ней не о сексе идет речь.
– А у меня как раз о нем, поэтому опускай меня и иди в душ.
Волей-неволей, но парень опускает меня на твердую поверхность, а после этого идет в ванную комнату молча.
Я понятия не имею сколько времени нам придётся пожить в Сакраменто, поэтому решаю разложить хотя бы половину вещей в шкаф.
Еще с детства я была интересным ребенком и любила делать потайные тайники. Отец всегда говорил, что это гены матери, ведь и она любила таким заниматься. И именно во время раскладывания наших вещей в шкаф, я вижу выцарапанную букву «С» на задней стенке. Если не присматриваться, то заметить её трудно, но вот я знаю, что она там есть!
Где-то минуту стою столбом, а в то время мой указательный палец проводит по букве, и я решаюсь…
Руки дрожат, но не очень. Прошло же столько времени…
В тайнике была небольших размеров деревянная шкатулка, которую я держала в руках, сидя на кровати.
Содержимое небольшое, но такое ценное: фотография родителей на фоне нашего домика, в котором я родилась, ведь роды были стремительные, хотя я первый ребенок. А ещё была мамина цепочка с подвеской в виде знака бесконечности, которую ей подарил отец и я, её неизвестно чего берегу, а до того её берег и отец в своём столе. Рядом – белая салфетка, на которой кровь Ислы.
Я часто видела, как Роберт плакал поздними вечерами, держа в руках этот платочек, поэтому кроме материнской крови там были и отцовские слёзы – он был пропитан отчаянием и болью. Насколько мне известно, этот платок был в маминой руке, когда она умерла.
В руках оказалась фотография, от которой взорвались совсем другие эмоции – счастье, спокойствие, любовь…
– Что это? – послышалось совсем близко, отчего я подняла взгляд и встретилась с глазами Купчинского.
– Воспоминание, – совсем невесело ответила, хотя губы растянулись в хилую улыбку.
– Это твои родители? – присев возле меня и взглянув на фото, спросил Володя.
– С чего такие выводы?
– Вы похожи, кажется, – пожав плечами, ответил тот.
– Да. Родители, – с грустью ответила и провела подушечками пальцев по их лицам.
– Очень красивый пейзаж. Где это?
– Новый Орлеан.
– Так ты из тех краев?
– Можно и так сказать.
Владимир видел и платочек, и украшение, но больше ничего не спрашивал, а молча поднялся и начал одеваться.
Я же, бросив последний взгляд на содержимое шкатулки, начала поворачивать все назад и класть в тайник.
Владимир брал чистую футболку, когда я подвинула его, чтобы положить шкатулку на своё законное место и конечно же он спросил:
– Что значит буква «с»?
– Смерть…
Коротко ответила и вышла из комнаты. Сигарета – вот, что нужно мне.
Пока я выкуривала сигарету, юрист успел одеться и терпеливо ждал меня, но на балкон не решался заходить. Это меня вполне устраивало.
Супермаркет был не слишком далеко, а вот продуктов нужно было немало, неизвестно сколько мы будем в Сакраменто.
Я предпочла разобраться со всем как можно быстрее и свалить мир за глаза, юриста отправить в Ванкувер, а самой залечь на дно и начать жить в своё удовольствие неизвестно где.
"А может в джунгли? Или на необитаемый остров?" – вмешивается моё «Я» и я мысленно шиплю на него, потому что сначала мне нужно разобраться с этим дерьмом, которое попало под мою обувь, а уже потом думать и мечтать о джунглях и всей остальной хренотени, которая летает в голове.
Настроение просто паршивое и я бросаю в корзину все, что криво лежит. Купчинский никак не комментирует, но время от времени достает обратно некоторые продукты: какие-то просто кладет на прежнее место, а другие проверяет, скорее всего срок годности и при этом корчит такую смешную мину, что я улыбаюсь против воли и нагло вытаращиваюсь на юриста, который со стороны выглядит как «сама степенность».
– Ты ещё долго будешь пялиться на меня?
– А это противозаконно? – выгнув бровь дугой, спрашиваю с серьёзным выражением лица, но вот внутри чертики веселятся, пока Володя придирчиво осматривает меня с ног до головы, а уже потом отвечает:
– Нет. Не противозаконно. Но нужно смотреть, что ты бросаешь в свою корзину и в каком количестве, а ещё нужно…
– Дай угадаю, – нагло перебиваю и приставляю указательный палец к нижней губе и медленно постукиваю по ней, а взгляд устремляю куда-то в сторону. – Точно! – выкрикиваю и выпрямляя указательный палец, подношу его кверху и расплываюсь в улыбке. – Срок годности! – с весёлостью подвожу итог в своём спектакле и от души начинаю смеяться.
Владимир сначала находится в другой галактике, а потом переносится в реальность и начинает поддерживать мой смех.
– Ты хотя бы видела, что сметаешь в корзину? – со смехом говорит тот, но нотки упрека пролетают в его словах. Но на это я стараюсь не обращать внимания. ещё чего! ещё буду переживать, что же он там думает обо мне.
– Да! – утвердительно отвечаю, но вот понимаю, что вру! ещё как вру!
– Да неужели? – ох, чую носом, что юрист сейчас мне сделает «шах и мат», а после этого настучит молоточком: таким маленьким и деревянным, как у судей.
Но нет! Если вы сейчас подумали, что я про член, то вы ошибаетесь и я могу только добавить, что не я одна вульгарная! Ха-ха!
– То есть ты хочешь сказать, что тебе нужно три упаковки прокладок разных марок, скотч, кофе 3-в одном, детское мыло, четыре средства для мытья тела, которых, кстати, в ванне есть уже два – твой и мой. Продолжать список?
Хотела ли я услышать весь список? Нет! Твердое нет! Сама знаю, что сгребала всё вместе и даже не понимала «а нафига»? Но вот оправдаться попробую. В голове старательно крутятся винтики, скачут пружины, и я выдаю:
– насчёт прокладок. А может у меня слишком тяжелые те самые дни? – выгнув бровь спрашиваю и становлюсь в позу «руки в бок». – Теперь средства для тела – их никогда не бывает много.
– А зачем скотч?
– А может я хотела тебя им смотать? – с хитрой улыбкой отвечаю.
– Хм, – некоторое время царит тишина, но только между нами, потому что супермаркет живёт своей жизнью. – Я думал, что тебе больше по нраву галстук для таких дел. Удивила.
– Галстук также подойдет, – быстро подхватываю его идею, чтобы не покупать скотч, потому что его мне реально нафиг не нужно! – Надеюсь, ты взял с собой несколько. Или нужно купить?
– Ты хочешь связать меня? – наклонившись практически вплотную ко мне, спрашивает Купчинский, и я готова поспорить на что угодно, что он хочет вызвать у меня потоп между ногами!
– Если захочу, то так и сделаю.
Гордо отвечаю и развернувшись, направляюсь в отдел со сладостями. Никогда не страдала «заеданием», но вот сейчас это жизненно необходимо!
Чувствую прикованный взгляд на своей спине, но не сбавляю темп.
На кассе между нами происходит мини война за то, кто должен всё это оплатить, и я сдаюсь, потому что меня вводят в ступор слова, сказанные у самого уха, обжигая его горячим кипятком:
– Я сам приду к тебе и не с одним галстуком, но это будет после того, как мы сходим как цивилизованные люди в ресторан, кино или на концерт, а потом набросимся друг на друга у самых дверей и будем пробираться в темноте до спального места или балкона. А можем на кухне, где пожелаешь…
– Возьмите вашу сдачу, – доносится где-то издалека и я понимаю, что этот гад, пока пел свои оды для моих ушей успел ещё и рассчитаться.
"Вот гад!" – отзывается моё «Я» и я начинаю вести с ним немой диалог: «Честно говоря, не имею ничего против, что юрист платит, но сколько же он денег выгреб из своего сейфа на незапланированный отпуск?» – моё «Я» подозрительно отмалчивается, а потом выдает: – «А хрен его знает! Тебе что, не пофиг?»
И тут я теряюсь сама перед собой, потому что не имею представления как ответить на собственный же вопрос.
Владимир несет два больших пакета, потому что не захотел делиться и вызвался быть рыцарем, почему я не была против, поэтому плетусь позади него, а блудливые глаза останавливаются на ягодицах юриста, от чего я иду словно хромая утка – всё время на что-то спотыкаюсь через его жопу!
Рассел приветливо улыбается, и я смущаюсь от его взгляда, потому что он меня засек за разглядыванием пятой точки Купчинского!
Мне крайне редко бывает стыдно, но сейчас один из таких моментов: щеки заливаются краской, глаза смотрят в одну точку в то время, пока мои пальцы ведут между собой ожесточенную борьбу, а я не могу дождаться этого проклятого лифта!
– Так что, будем готовить? – положив покупки на кухонную поверхность, спрашивает Володя и смотрит на меня.
– Вов, ты не против, если ты сам приготовишь? – неуверенно, как на меня, спрашиваю и становлюсь возле него.
– Могу и сам. Но что?
– Мне всё равно. Это дело возлагаю на твои руки, плечи, ноги ну и всё остальное, – улыбка начинает играть всеми возможными красками на моём лице и пока я не получила ответ, иду прочь со словами: – Я буду в кабинете. Не спали тут ничего.
– Окей! – раздается мне в спину, и я исчезаю из его поля зрения.
У меня нет срочных дел, но мне позарез надо было смыться от юриста и побыть в собственном пространстве со своими мыслями.
Подхожу к книжной полочке и тяну за книгу. Двери скрипят, но открываются, и я оказываюсь в тайнике.
Вдыхаю воздух полной грудью и печально выдыхаю. Лишь запах пыли… и все. Донна не знала об этой комнате, и я не намеревалась о ней рассказывать ей или кому-то другому, но вот Владимир видел такую у Гилли и слышал, что у моего отца такая же самая, поэтому с легкостью догадается, что я именно здесь, если не найдет меня в других комнатах этой квартиры.
Закрываю за собой дверь и сажусь в кресло, закладываю ногу на ногу – так отец всегда любил сидеть и именно в этой комнате.
Здесь ещё один тайник, где лежит ещё одна частичка меня и моего прошлого.
Поднимаюсь с кресла и передвигаю его. Оно довольно легкое, поэтому делаю это практически бесшумно и легко.
Весь пол сделан из дерева и если ты не знаешь, то никогда не догадаешься, что здесь есть тайник.
Склоняюсь к нужной мне доске и нажимаю на неё три раза: два раз за разом, а вот третий через две секунды, после чего дощечка выступает наверх, и я могу снять её.
У меня получилось с первого раза, и я улыбаюсь сама к себе.
– Тело помнит…
Этот механизм отец сам придумал и привёл в действие. Долгое время я не могла открыть с первого раза и долго мучилась, потому что если нажимать с неправильной интенсивностью, то фига два откроешь!
Со временем у меня начинало выходить на ура, но я думала, что уже забыла, ведь прошло немало времени – шесть лет…
Грустно улыбаюсь и достаю оттуда предсмертное письмо отца, коробку с платьем Ислы, которое она так и не успела надеть и ноутбук Роберта, в котором скорее всего я найду нужную информацию. Гилли кое-что рассказал и заверил, что все мертвы, но вот тогда какого чёрта Дэнис на меня охотится?!
Глава 19
Маргарет – Кристи
Владимир позвал меня на ужин и я, спрятав коробку в стол в тайной комнате, вышла из нее, закрыла вход и направилась к столу.
У юриста растут руки из того места, что надо, потому что готовил он очень вкусно.
Совершив один забег перед сном, мы сожгли калории и провалились в сон.
Пробуждение было сладким, потому что Владимир уже начал хозяйничать на кухне, и я этому радовалась, потому что не так любила готовить еду, как он. Мне было легче заказать в ресторанчике.
Набив желудок, я принялась за уборку той комнаты, о которой Донна не знала, да и вообще она была слишком засекречено, чтобы рассказывать о ней.
Купчинский рвался в бой, чтобы ускорить мою работу, но я не позволила. Он угомонился и стал заниматься своими делами. Судя по диалогу, который услышала, он разговаривал со своим заместителем и решал различные нюансы относительно своей конторы.
Вечером мы запланировали поход в ресторан, и я даже придумала, что именно должна одеть – мамино платье. Уверена, родители были бы рады этому так же, как и я, ведь стоя перед зеркалом, я не могла налюбоваться сама собой.
Владимир меня ещё не видел, а это значит, что я смогу сполна насладиться его реакцией и добавить ещё несколько «баллов» к своей внешности.
На лицо я нанесла вечерний не слишком яркий макияж, волосы уложила и закрутила в широкие локоны, которые свободно спадали на мои плечи. Образ дополняло яркое красное платье на тоненьких бретельках и с небольшим вырезом спереди, а вот сзади вырез был довольно глубокий и поэтому я надела только маленькие красные стринги. Под грудью широкий пояс, от которого платье шло на расширение и достигало гулек. На левой ноге был разрез от самого низа до начала бедра. Если сделать хороший шаг или слишком сильно повеет ветер, то, боюсь, белье увидят не одна пара глаз. Но на это я не обращала внимания, ведь оно идеально сидело на моём теле.
На ноги обула босоножки с тоненькими лямками также красного цвета, и в тон платью накрасила губы.
– Купчинский, ты готов?
– Крис, мне пять минут, и я одет. Это вам, женщинам, нужно полдня собираться, а вот у мужчин всё гораздо проще!
– И почему меня не удивляет твой ответ? – мы перекрикивались, потому что юрист всё ещё сидел за компьютером и что-то щёлкал в нем в гостиной.
– Откуда платье? – послышалось неподалеку от меня и прежде чем я вернулась, встретила заинтересованный мужской взгляд в зеркале, который говорил только одно – голод!
– Это матери, – на автомате ответила и сразу же жалею, что эти два слова вылетели из моих уст. Юрист и так слишком много знает. – Разве оно плохо сидит на мне? – выгнув брови, спрашиваю.
Купчинский некоторое время молчит, обдумывает слова или складывает их в правильную последовательность, а я жду ответа, наблюдая за ним через зеркало.
– Боюсь, что сегодня придётся всех гнать от тебя, – в конце концов выдавливает он из себя и натянуто улыбается.
Что-то не так в его словах, но вот что?
Обещаю себе, что потом попробую подумать над своими догадками, а пока возвращаюсь к юристу и подхожу вплотную к нему.
Моя грудь в нескольких считанных миллиметрах от его тела. Благодаря моим каблукам мы почти одного роста и мне не нужно задирать голову, чтобы заглянуть в шоколадные глаза.
Почему-то именно сейчас у меня возникла такая ассоциация, я бы сказала, что это цвет молочного шоколада, который так и просит, чтобы ты полакомилась им.
В комнате так тихо, что до ушей доходит эхо ускоренного и глухого сердцебиения, но вот не моего, а Владимира. Его глаза жадно разглядывают моё лицо, глаза, губы, но это все, что он делает. Замечаю только голодный взгляд. Никаких действий или лишних движений. Только сердцебиение, дыхание и электричество между нами.
В отличие от юриста, у меня не скачут гормоны, поэтому я делаю шаг в сторону и прохожу мимо него.
– У тебя пять минут.
На мою реплику Володя ничего не отвечает, а я прячусь от его глаз.
Сегодня я сама на себя не похожа и изменяю собственным принципам – выхожу из квартиры без пистолета, без телефона, без любимых блестящих и таких острых ножей. Платье, туфли и стринги.
Владимир сегодня решил быть не в костюме, как я думала, а в темных джинсах, мокасинах на голую ногу и черной льняной рубашке, поверх которой надел темный пиджак.
В Сакраменто не жарко, но и не холодно, поэтому и я не прихватила никакого кардигана или плаща. Тем более мы будем передвигаться на такси, а не пешком, чтобы я успела замерзнуть.
Я переложила организацию ужина на плечи Володи, поэтому не имела представления куда мы едем. Как оказалось, позже, это был тихий ресторанчик мексиканской кухни.
– Откуда ты знал, что я люблю мексиканскую еду? – спросила я, когда мы подходили к нашему столику.
– Я не знал, но предполагал, что тебе должно было бы понравиться и рад, что не ошибся.
На его доводку я улыбнулась и уселась на кресло, которое Владимир заблаговременно отодвинул.
Блюда были вкусные и весь вечер мы с юристом говорили разные небылицы, много смеялись и я признала, что он имеет отличное чувство юмора, а ещё заботливый и не задаёт вопросов, которые его интересуют, а вежливо ждёт со стороны, чтобы я сама подошла и начала рассказывать. Но вот беда в том, что в ближайшее время я планировала исчезнуть из его жизни.
От этой мысли печаль поселялась внутри меня, но я закрыла двери, за которыми он сидел и снова начала наслаждаться вечером – неизвестно, когда наступит следующий. Да и с кем?
Владимир что-то опять рассказывал и смеялся, я же поддерживала его весёлость и время от времени вставляла свои фразы, улыбалась, но вот мыслями была далеко.
Все время ловила себя на том, что я не прочь видеть такого мужчину рядом с собой, что мне нравится его смех, глаза, тело, секс с ним это вообще что-то нереальное и мегакрутое. Нравится то, как он ведет себя рядом со мной, то, какой он внимательный, его умения в кулинарии, его серьезность и умелость в юридических делах.
Купчинскому всего 28, а он успел так много достичь!
А я? Чего достигла я, кроме репутации крутого киллера, денег и трупов? Вот! Ничего!
За мной тянется шлейф из трупов. Я несу людям смерть, а хуже всего то, что мне это нравится, точнее нравилось…
Этот юрист изменил моё восприятие разных вещей, теперь я смотрю на всё это под другим углом и задумываюсь, и мечтаю о семье, детях, но вот есть весомый аргумент, который сжигает собственные же мечты – прошлое и все проблемы с ним, которые я перетащу в новую жизнь. Мне никогда не будет спокойно в новой жизни и именно из-за этого я не буду его создавать. Мечты останутся мечтами, а вот Владимир будет для меня таким же недостижимым, и желанным и я отпущу это.
Главное – избавиться от Дэниса, и он свободен. Моя сказка закончится, я начну существовать и только юрист будет для меня «едой», моим личным сортом героина, моим самым любимым ножом.
Я бы могла изменить свои планы, но вот беда в том, что не будет спокойной жизни ни у меня, ни у него.
Прошлое не сотрешь – будущего не узнаешь.
Даже если я и позволю себе быть счастливой, останусь с ним, влюблю его в себя, то сколько это будет продолжаться? Месяц, год, четыре? За сколько времени прошлое настигнет меня? За сколько времени Владимира убьют, а меня рассекретят?
Конечно же я могу попробовать и взглянуть насколько же я везунчик по жизни, но что я буду делать, когда всё произойдет? Выпотрошу мозги так же, как и отец? А если у меня будут дети с ним, что будет с ними?
Если сложить все «за» и «против», выписать их в две колонки одна возле другой, я увижу только одно – лучше быть одной.
Даже в этой ситуации не спасает то, что никто не знает кто же такая эта Кристи, что так идеально заметает следы за собой. Та, которая носит парики и линзы на встречу с заказчиками. Та, которая очень аккуратная, продумывает всё наперед и всегда имеет козырь в рукаве.
Я всегда была осмотрительна, но даже это не дает стопроцентной гарантии. Мой прокол – Виг Дэнис.
Я была самоуверенным киллером, поэтому что-то и пропустила, какую-то важную деталь и она сейчас неизвестно чем повернется для меня, и я была бы рада, если будет плохо только для моей персоны, а не для того, кто сейчас сидит напротив меня и с улыбкой что-то рассказывает.
Я даю себе несколько дней, неделю максимум, чтобы забыться и жить так, как хочу того сама: без трупов, без "вынюхивания" информации, без осторожности. Просто жить! Наслаждаться! Быть собой!
Это нужно мне, для меня… чтобы потом, в одиночестве, я смогла прокручивать все эти моменты в голове и жить дальше. Хладнокровно убивать и быть ещё хуже сукой, чем до этого, а только вечером, в одиночестве, я буду позволять себе вспомнить его, нашу близость и доводить своё тело до оргазмов с мыслями о юристе.
– Вов, – парень прервался и взглянул на меня глазами, в которых столько эмоций, блеска, – давай прогуляемся?
– Прогуляться? – неуверенно повторил моё последнее слово.
– Ну да. Я что-то сказала не то?
– Да нет, – парень улыбнулся уголками губ и облокотился на спинку своего кресла. – Куда ты хочешь пойти?
– Не знаю. Мне всё равно.
– Думаю, в кино мы слишком элегантно одеты, а вот для театра соответственно. Как тебе последний вариант?
– Нет, – смеясь отвечаю, потому что юрист сейчас очень забавно выглядит: говорит о театре или кино, а сам раздевает меня взглядом. – Ты меня неправильно понял.
– Так, вот теперь я тебя совсем не понимаю. Готов выслушать твои предложения.
– Я предлагаю прогуляться по вечернему городу. Там… ну-у не знаю – в парк можно еще.
– Дай уточню…
– Уточняй, – отпивая вина, говорю и улыбаюсь.
– Ты хочешь, чтобы мы погуляли как те подростки, держась за руку, веселились, делали разные глупости и целовались где-то в темном переулке, чтобы никто не смог нас увидеть?
– Именно так. Ты всё правильно понял – словно подростки.
– Я думал, что тебя это не интересует.
– Ты ошибался, – улыбаюсь я. – так как, ты за или против?
– За, – твердо отвечает парень и зовет официантку, чтобы рассчитаться за ужин.
На улице довольно прохладно. У Владимира просыпаются манеры джентльмена, и он снимает свой пиджак и кладет на мои плечи. Я же с благодарностью улыбаюсь и принимаю его жест.
Мы гуляем по улочкам и во время этого переговариваемся. Разговаривали на разные темы, касающиеся путешествий, различных курортов, островов и культур в разных странах.
– А ты много знаешь о других странах, – утвердительно говорю и перевожу взгляд на парня. – Откуда такие знания, если ты всё время крутишься в работе?
Мы гуляли по парку, держась за руки. Со стороны это выглядело довольно мило и так, словно мы влюблены, хотя, возможно, так и есть: Володя не говорит мне слова любви, а я и не хочу услышать их. А вот что касается меня, то мне не нужно что-то говорить. Я веду свою игру, в которой нет места для любви.
Так почему я должна говорить о том, чего не существует?
– В своё время я много путешествовал и видел также немало. Да и люблю я читать литературу на такие темы, – парень остановился и оперся на перила, которые были возле небольшого прудика. – А в каких странах ты была? – юрист потянул меня за руку и я подойдя к нему, прижалась всем телом. В носу закрутило от приятного аромата тела и духов Володи, которыми он пользовался неизменно. Своим лбом я припала к сгибу между мужской шеей и плечом, а парень обнял меня обеими руками и на долю секунды крепко прижал к себе.
Мне так было хорошо и комфортно, что от этого блаженства я закрыла глаза и позволила почувствовать себя нужной, незаменимой и такой желанной, а парень позволял мне это чувствовать.
Не понимаю почему, но только сейчас до меня начинало достучаться подсознание со словами:
"Посмотри на его поступки насчёт тебя, дура! Как он на тебя смотрит! Как обнимает! Открывай глаза, сука!"
Мне не нужно было открывать глаза, а всего-навсего позволить себе эту мысль и как только я это сделала, то сразу же пожалела, потому что он меня как будто любит…
– Что ты будешь делать после того, как всё закончится? – задаю свой вопрос, игнорируя вопрос парня.
– Ты имеешь в виду, когда ты разберешься с Дэнисом? – на его вопросы и выделение словосочетания "когда ты" я не обращаю внимания, а просто отвечаю:
– Да.
– Я не знаю, что ждёт меня в будущем, но таким как раньше оно точно не будет.
Обвинить Купчинского в том, что он не ответил на мой вопрос я не могла, так же, как и в том, что он сказал не то, что я хотела услышать. Или, может быть, я именно это и хотела услышать?
А может он должен был сказать для меня другие слова: «я буду спокойно жить, работать, заниматься тем, чем занимался до сих пор, скучать по сыну и надеяться на светлое будущее».
А может он должен был ответить так: "я тебя люблю и мне всё равно, что ждёт нас впереди, потому что не могу представить своей жизни без тебя".
Или ещё десятки вариантов, как бы он мог ответить, но это все мои мысли и дополнения его слов, а не его.
Владимир и здесь проявил свой ум и оставил для меня самое интересное: понять, что именно он имеет в виду.
А может в его словах нет никакого подтекста и я должна воспринять всё как должное?
Может, он имел в виду под словами «… но таким как прежде оно точно не будет» то, что до него дошло определенное понимание и он больше не будет брать резонансных дел? Ведь именно из-за этого его хотят убить, им заинтересовалось ФБР, то есть я и моя байка о том, кто же именно та девушка, которая сказала, что она «ангел» для юриста, а не киллер.
В моей голове творился хаос из сплошных вопросов и размышлений, поэтому я решила, что хватит и нужно как-то отвлечься, а то ещё немного и я с ума сойду.
– Поцелуй меня, – возможно эти два слова звучали как вопрос, но это не так – глядя в шоколадные глаза, я видела там то же самое желание.
Парню не нужно было повторять дважды и почти сразу мои губы накрыли другие, более пылкие, ненасытнее, более неудержимые… и ещё десяток «более» с разным дополнением, но самое важное то, что лучшие для меня.
Он не идеал, но я так хочу обладать им.
Как же трудно это всё понимать!
Как хочется признаться во всем!
Как же хочется открыться и почувствовать себя любимой женщиной, а не сукой, которая отлично трахается!
Как же хочется быть с ним…