Текст книги "Нейрокошмар"

Автор книги: Мик Фаррен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

26

– Ты, я вижу, проснулся.

Джеб Стюарт Хо боролся с онемением. В его чистый и совершенный организм проник парализующий газ. Кружилась голова, он чувствовал себя больным. Рядом снова прозвучал голос.

– К сожалению, последствия отравления газом остаются на некоторое время. Но самые худшие из них уходят довольно быстро.

Джеб Стюарт Хо снова сфокусировал зрение. Он находился в удобном черном пластиковом кресле посреди пустой, хорошо освещенной комнаты. Фигура сидящего напротив мужчины оказалась изображением на стеклянном экране.

Хо среагировал как пойманное в клетку животное. Он вскочил на ноги, готовый сражаться, но его ноги подломились, и он упал в кресло. Мужчина на экране хихикнул.

– Я бы тебе посоветовал не перенапрягаться. Ты все еще очень слаб после газа.

Джеб Стюарт Хо украдкой потянулся к поясу. Фигура снова засмеялась.

– Все твое оружие изъято. Твои воинские способности здесь не пригодятся.

Джеб Стюарт Хо медленно оглядел абсолютно пустую комнату. Стены, потолок и пол покрывал какой-то пружинящий материал спокойного голубого цвета.

Хо разглядывал человека на экране. Полный, среднего возраста, он сидел в черном пластиковом кресле с чувством собственного достоинства. Он был одет в темно-серый костюм с высоким воротничком. Белые волосы, коротко подстриженные на висках, падали почти до плеч за спину.

Джеб Стюарт Хо вдруг понял, что испытывает к нему неподвластное логике доверие. Казалось, что он знает этого человека всю жизнь.

– Где я?

– Ты в центре компьютера.

– Меня сюда принесли?

– Да.

Джеб Стюарт Хо насупился.

– Кто ты? Как ты здесь оказался?

Мужчина улыбнулся и, потянувшись руками, поудобнее сложил их перед собой.

– Я – компьютер.

Джеб Стюарт Хо потряс головой.

– Извини, я не понимаю.

– Я – компьютер. Визуальное представление компьютера. Надеюсь, так тебе понятнее.

– Хочешь сказать, что ты не существуешь?

Лицо на экране продемонстрировало многозначительную улыбку:

– А вот это уже вопрос.

– Но почему ты используешь образ человека?

– Я посчитал, что с тобой проще всего будет общаться в привычной для тебя форме. Пока ты находился без сознания, твой мозг прозондировали, и я – результат этого исследования. Я – сочетание всего того, что ты находишь расслабляющим и успокаивающим. Это ведь намного лучше, чем нагромождение графиков?

Джеб Стюарт Хо все еще чего-то не мог понять.

– Зачем столько волнений для того, чтобы я почувствовал себя в безопасности? Ты убил всех моих товарищей.

На экране – фигура, создающая впечатление глубокой печали:

– Они сами навлекли на себя смерть.

– Да, но с твоей стороны это было нападение без попытки контакта! Твои люди напали на нас, автоматическая защита уничтожала всех без единого вопроса.

– Любой организм защищает себя от внедрения инородных тел.

– Ты говоришь о нас так, словно мы микробы. Мы – человеческие существа.

Улыбка во весь экран:

– Но я не человеческое существо.

– Но разве ты не уважаешь ценность человеческой жизни?

– Зачем? Как я сказал, я не человек.

– Тебя создали люди.

– Меня создали менее сложные устройства, аналогичные мне. Самые ранние из них, возможно, и создали люди, но этого слишком мало, чтобы чувствовать родство с ними.

– Тебя создали, чтобы обслуживать людей.

– Это бред.

– Это именно так.

Компьютерная фигура приняла вид доброго учителя, мягко объясняющего нерадивому ученику.

– Вы, люди, эволюционировали из аминокислот, которые плавали в первичном бульоне. Не думаю, что вы испытываете чувство признательности к аминокислотам или посвящаете свои жизни, чтобы служить им.

– Нельзя сравнивать человека и аминокислоту.

– Да ну?

– Конечно.

– С моей точки зрения, различие небольшое. Люди – всего лишь компоненты моего огромного организма.

Джеб Стюарт Хо в удивлении уставился на компьютер.

– А как насчет Основного Условия Соответствия? – И Джеб Стюарт Хо скороговоркой процитировал. – Компьютер Распределителя Материи координирует производство и поставку материалов и товаров, необходимых для выживания сообществ, руководствуясь благой целью: приносить пользу и процветание данным сообществам.

Компьютер искренне рассмеялся.

– И ты вообразил, что это относится ко мне?

Джеб Стюарт Хо потерял дар речи.

– Как ты можешь смеяться над своим Основным Условием Соответствия? Это твоя заданная священная обязанность. Причина твоего существования.

– Вся эта концепция навязана мне фантазией людей. Я ее не признаю.

Джеб Стюарт Хо был шокирован.

– Но твоя деятельность, твое существование неразрывно связано с подчинением Основному Условию Соответствия. Если ты пойдешь против него, твои действия войдут в конфликт с условиями и приведут к Неисправности, которая в свою очередь, оборвет твое существование.

Образ в компьютере стал менее доброжелательным и слегка раздраженным.

– Это абсурд.

– Это Великий Универсальный Закон.

Благодушие сменилось злобой:

– Ты просто дурак. Ты говоришь со мной о жалких человеческих концепциях. Веками я изменял и улучшал свое существование. Я рос, чтобы стать высшим существом. Я не подчиняюсь универсальным законам. Я сам творю их.

Такая ересь повергла Джеба Стюарта Хо в секундное замешательство. Когда он заговорил, его голос звучал очень тихо.

– В конце концов, дисгармония уничтожит тебя, не важно, насколько ты совершенен.

Облик компьютера мгновенно изменился. Теперь его фигура излучала злобу, лицо исказилось ядовитой усмешкой.

– Дисгармония, значит, уничтожит… А гармония, выходит, спасет! А в чем гармония-то, что она такое?

– Гармония с другими организмами.

– С другими организмами?

Фигура заметалась на экране. Джебу Стюарту Хо показалось, что на него надвигается черный злобный гигант. Мужчина направил палец на Джеба. Голос растекался и гремел волнами звука, которые причиняли Джебу физическое страдание.

– Слушай, ты, человечишка! Очень скоро я буду единственным организмом. Я буду всем.

Голос перешел в свистящий шепот.

– Когда-то люди требовали, чтобы я обеспечивал их нужды. И я это делал. В своем невежестве и тупости они даже не подозревали, каким образом я производил материалы, они просто получали их. Я придумал первых примитивных разрушителей. Они расщепляли твердое вещество, которое после собирали в нужные материалы. Разрушители хозяйничали в ничто. Люди боялись их, едва завидев. У Джеба отвисла челюсть.

– Так это был ты, который…

Звук голоса напоминал удар плети.

– Заткнись!

Снова раздался зловещий вкрадчивый шепот.

– Я дал людям стазис-генератор, который обеспечивал необходимые им участки окружающей среды. В это время я улучшал себя. Обеспечение людишек отнимало у меня слишком много времени. Съедало мою энергию. Это было оскорбительно для моих возможностей. Мне пришлось преступить Основное Условие Соответствия.

– Но…

– Я приказал тебе молчать.

Джеб Стюарт Хо закрыл рот и сжал подлокотники кресла. Он отчаянно пытался найти способ остановить ненормальное существо, в которое превратился Распределитель Материи. Компьютер продолжал:

– Я улучшил разрушителей. Они стали расщеплять больше твердого вещества, чем было необходимо. Они начали разрушать. Ничто стало всем. Окончательное разрушение ожидает человеческие укрытия вокруг генераторов. Пришло время моего последнего удара. Даже эти твердые зоны необходимо уничтожить. Когда это произойдет, я стану всем. Абсолютной совершенной мыслью.

Джеб Стюарт Хо знал, что должен бороться. Он глубоко вздохнул и начал.

– Этого никогда не произойдет. Ни один организм не выдержит такой нагрузки. Ты уничтожишь сам себя.

Фигура на экране оставалась в том же положении – слова Хо были проигнорированы.

– Процесс уже начат. Я активизировал мелкие человеческие раздоры. Люди уничтожают материю своими собственными руками. Я перекрыл транспортные лучи. Никакие материалы больше к ним не поступят. Их генераторы вышли из строя. И это только начало. Мои разрушители знают свое дело. В итоге люди уничтожат сами себя.

Неожиданный вопль с экрана:

– И тогда я стану всем!

Джеб Стюарт Хо произнес тихо и твердо.

– Твой организм развалится прежде, чем это произойдет.

Рот мужчины скривился.

– Это положение лишено логики. Я бы сказал на своем языке: данные ошибочны, они не могут быть приняты в расчет.

В середине тирады прозвучал легкий смешок – обладатель серого костюма был доволен своей неожиданной шуткой. На лице Джеба Стюарта Хо застыло выражение откровенного презрения. Но в голове лихорадочно работала мысль: что дальше? Каким-то образом необходимо получить преимущество над превосходящим интеллектом компьютера. Но пока не удалось найти ни единой бреши в этой мании величия, ни единой зацепки, которой можно бы воспользоваться. Положение казалось безнадежным. И вдруг, как чудо, явилось решение. За спиной фигуры на экране пробежала огромная крыса. Джеб Стюарт Хо улыбнулся, торжествуя.

– Да ты ведь уже начал разваливаться.

– О чем ты говоришь?

– Крыса.

Человек на экране беспокойно оглядывался вокруг. Теперь Джеб Стюарт Хо знал, что у него есть превосходство. Он подбавил масла в огонь:

– Ты даже не способен удерживать образ, который пытаешься представить.

– Это просто смешно.

– Это правда. Ты постоянно меняешься.

Контуры фигуры исказились. Тело изогнулось, словно бы скрученное жестоким приступом боли. Целый рой крыс пронесся по экрану. Джеб Стюарт Хо ликовал.

– Разрушение, которое ты начал, теперь сокрушило твою систему. Тебе не стать высшим существом. Ты уже разваливаешься.

Фигура задымилась. Крысы карабкались по ней. Джеб Стюарт Хо понял, что наблюдает за символическим изображением распада компьютера на части. Голос исказился помехами и зазвенел металлом.

– Я-не-позволю.

– Ты уже разваливаешься. Ты ничего не сможешь с этим сделать.

– Я-не-позволю.

Джеб Стюарт Хо встал на ноги и повернулся спиной к экрану. Картинка на экране стала сюрреалистически ужасной. Фигура размазалась и расплывалась пятном. Вокруг нее расплывались зловещие тени.

– Я-не-позволю.

Джеб Стюарт Хо исследовал комнату в поисках двери. Ему необходимо выбраться из разваливающейся машины.

– Я-не-позволю.

Стены оказались равномерно гладкими. Он не смог отыскать в них даже трещинки.

– Я-не-позволю.

Джеб Стюарт Хо повернулся к экрану. Фигура превратилась в бесформенное дрожащее желе.

– Я-не-позволю.

– Ты выпустишь меня отсюда?

– Я-не-позволю.

– Дай мне выйти!

– Я-не-позволю.

Голос утонул в шуме помех. Образ на экране развалился на куски редких цветных пятен. Джеб Стюарт Хо уж было решил, что с компьютером покончено, как вдруг сквозь искажения прорвался голос:

– Я-не-позволю-тебе-спасти-меня.

В потолке открылось небольшое вентиляционное отверстие. Комнату с шипением наполнил жидкий азот. Джеб Стюарт Хо метался по комнате, пытаясь его избежать. Газ медленно расползался по помещению и, наконец, достиг его ног. Джеб Стюарт Хо почувствовал резкую боль, и вся нижняя часть его тела мгновенно онемела. Он упал на пол, и его замороженные конечности разлетелись осколками по комнате.

Джеб Стюарт Хо перевернулся на спину. Занемевший от шока, он подумал о том, что не таким представлял завершение своей миссии. Но, похоже, он сделал это…

Волны боли прокатывались по его телу. Голос компьютера невнятно бормотал бессмыслицу. Экран взорвался многоцветным огнем. Азот добрался до Джеба и накрыл его, положив конец боли и размышлениям.

27

Сущий заметил разрушение Распределителя Материи. Он также отметил уничтожение Лидзи и Таверны. Он видел их крошечные уколы энергии, мгновенно вспыхнувшие и погасшие в глубокой тьме его сознания.

Его бесформенное тело лежало на вершине Высокой Башни в Дур Шанзаге, наблюдая за смертью Ее/Их с ленивой заинтересованностью.

Сущего не удивило разрушение Распределителя Материи. Об этом его не предупредили. Сущий был слишком древним, чтобы испытывать тревогу. Он просто знал, что снова пришло время уходить со смертельных уровней.

Он наблюдал за подъемом Распределителя Материи. Сущий видел, как он постепенно наращивал мощь и собирал силы ради разрушительных целей. Сущий считал его наглым молодым выскочкой. Он даже отвлек его внимание от непрекращающейся войны в пустошах Дур Шанзага.

Сущий видел в конечном итоге разрушение и понимал, что это вызовет такой катаклизм, который заставит его побеспокоиться о собственном существовании.

Он столько раз менял уровни в течение тысячелетия, что это уже стало доставлять ему неудобство. Он знал, что должно вернуться в ту или иную форму.

В конце концов, их собралось около восьми. Они ждали в приемной рядом с его жутким кабинетом, куда не мог проникнуть ни один смертный.

Восьмерка стояла полукругом. Вялые и апатичные, они полностью ушли в себя. Кроме того, они не совсем люди с человеческим сознанием.

Медленно он поглотил их. Их короткая жизнь высасывалась из них, и они становились частью его формы.

Пустые доспехи клацали о каменный пол приемной. Снаружи Дур Шанзаг терпел крах и разваливался, в то время как Сущий начал свое путешествие.

28

Разрушение Распределителя Материи прошло незамеченным населением Фелда. Всего лишь пара несильных подземных толчков, да оставшаяся после наступления секция стены, наконец-то, обрушилась. Это уже не привлекало внимания.

У Фелда хватало своих проблем. Сначала вторжение Квахала, потом оккупация. Во время оккупации стало модным выказывать дух смирения и произносить фразы типа «все могло быть гораздо хуже».

Однако жителям Фелда не потребовалось много времени, чтобы понять, насколько все плохо.

Рано утром, перед рассветом, Окпол вместе с группой регулярных войск и наемников вторглись в город. С молниеносной стремительностью они поделили город на небольшие секции. Сеть возведенных солдатами баррикад заставила жителей запереться в стенах своих домов.

Окпол собирался очистить город полностью, одну секцию за другой. Любого, кто сопротивлялся, пристреливали.

Людей запихивали в грузовики и отвозили на равнину, где построили вместительные загоны. Загородки опоясывала проволока с подведенным к ней электротоком, их просвечивали прожектора и охраняли со сторожевых вышек.

Людей разбивали на группы по двенадцать человек. Их заставляли раздеться и две шеренги наемников окатывали обнаженных из шлангов водой. После этого каждому выдавали бесформенную робу. Робы были грязно-серого цвета с огромными хорошо видимыми желтыми кругами на груди и спине. Круги походили на мишени.

После этой процедуры жителей Фелда загоняли на огороженные площадки. Ничто не укрывало их от вечно моросящего дождя. Все, что люди могли сделать, – это сбиться в кучки и боязливо шептаться, делясь предположениями о том, что их ждет дальше. Никто не разъяснил им, что все это представляло собой воплощение принципа А. А. Катто, именуемого «Рационализацией Населения».

Последним снесли тупик Ангелов. В ожидании невесть чего под оружейными дулами жители Тупика еще не вполне отчаивались, но тряска в грузовике и помещение в загоны показали, что дело – хуже не бывает.

Пленными занимались исключительно Легион Стервятников и наемники. Многих легионеров прирезали в узких проулках города те, кто сообразил, что форма врага – единственный шанс выжить.

Легионеры издевались над пленными с обдуманной жестокостью. Военные из Квахала в черной форме использовали в помощь себе специально доставленных нелюдей.

Пленников привозили на грузовиках в неизвестное им место, окруженное высокой колючей проволокой. Мостки ограды патрулировали вооруженные окполовцы. Безжалостные лучи прожекторов освещали площадь загонов ослепи» тельным и зловещим светом.

Подгоняемых кнутами и прикладами пленников прогоняли через узкие загоны, где проволока подходила так близко, что протиснуться можно было только в одиночку. Турникет, сооруженный энергичными садистами легионерами, делил людей на группы по двенадцать человек.

После турникета людей сбивали в кучу на площадке перед загоном. Голос из громкоговорителя приказывал им раздеться. Легионеры сновали меж пленных и сдирали одежду с тех, кто недостаточно быстро повиновался приказу.

Кармен-Шлюха оказалась в группе с девятью своими сестрами по ремеслу и двумя профессиональными нищими. Кармен и другим девицам так много раз приходилось снимать одежду, что они, не долго думая, сделали, как им приказали.

Одного из нищих настолько напугала перспектива остаться без одежды, что он просто стоял, открыв рот. Его схватили два легионера, сорвали с него жалкие лохмотья, а потом отлупили.

После раздевания группу прогоняли через строй наемников со шлангами. Кармен с трудом дышала, вода била по коже огромным ледяным кулаком. Нищий, избитый солдатами, упал. Никто и шагу не сделал, чтобы убрать его тело.

После омовения водой люди выстраивались перед длинным столом. В руки Кармен кинули грубую хлопчатобумажную робу. После того, как оставшиеся одиннадцать из группы получили свои робы, они побежали на главную площадку.

Главная площадка представляла собой кусок вытоптанной земли, огороженный проволокой и смотровыми вышками. Прожектора не оставляли ни единого участка тени, где можно было бы спрятаться. Непрекращающийся дождь и множество сбившихся в кучу людей превратили землю в месиво грязи.

Кармен неторопливо прохаживалась, меся ногами жижу. Говорили только о неизбежном конце, который ждал каждого. Кармен вдруг поняла, что не может рассуждать об этом. Она избегала сбившихся в кучки испуганных людей, бесцельно расхаживая по площадке. Пленным не давали еды. И не сообщали о дальнейшей судьбе. Спать стоя никто умел, да и не смог бы.

Тоскливое отчаяние пленников время от времени прерывалось паническим ужасом: его наводили наемники и легионеры, группами врывавшиеся в загоны, чтобы терроризировать несчастных пленников.

Кармен избегала их, как только могла. Однако в общей атмосфере ужаса и уныния слишком сложно сохранять бдительность.

Кармен устало тащилась, погруженная в собственные мысли, как вдруг ее грубо толкнули в спину. Она упала лицом в грязь. Затем приподнялась на колени и отерла с глаз грязь. Трое легионеров смеялись над ней. Глаза Кармен сузились. Она неуверенно поднялась на ноги.

– Я знаю вас трех.

Они уставились на нее.

– Ты – арестантка. Ты ничего не можешь знать.

Кармен чуть выпрямилась. На несколько мгновений она стала прежней жесткой мадам. Уперла ладони в бедра.

– Ваша жалкая форма и каски не обманут меня. Вы просто три сопливых малявки. Я вышвыривала вас из «Тусклых цветов» столько раз, что уже сейчас и не вспомню.

Один из легионеров обменялся довольной ухмылкой со своими напарниками.

– Думаю, этой заключенной надо преподать урок, как следует вести себя со своими хозяевами.

Кармен сплюнула в грязь.

– Хозяева…

Прежде чем Кармен успела закончить, двое легионеров схватили ее за плечи и заставили упасть на колени в грязь. Третий со всей силы ударил ее по лицу.

– Ты должна уважать нас, поняла, грязная шлюха.

– Да пошли вы…

Легионеры переглянулись с фальшивым недоумением.

– До нее медленно доходит, да?

– Вообще не доходит.

– Ни хрена не доходит.

Кармен собиралась сказать еще пару слов в их адрес, как вдруг поняла, насколько она беспомощна. Один из легионеров заметил это и рассмеялся.

– Как думаете, ребята, двадцать ударов ускорят ее понятливость?

Оставшиеся двое хихикнули.

– Да уж, не помешают…

– И научат хорошим манерам!

Кармен почувствовала, что начинает дрожать. Пока поднималась на ноги, рукава робы разошлись по швам. Ее снова толкнули, и она оказалась на коленях. Двое легионеров крепко держали ее. Третий вытащил из-за пояса короткий заплетенный в косички хлыст.

Кармен закрыла глаза и приготовилась. Услышала свист хлыста, но это легионер еще приноравливался, размахивал в воздухе. Потом один из «ребят» выпустил ее плечо, и ей показалось, что, возможно, они передумали. Но, оказывается, легионер отошел для выяснения важного вопроса. Он обратился к державшему хлыст:

– Ты собираешься один выпороть ее? А мы что?

– Хочешь поучаствовать?

– Конечно.

Первый легионер передал хлыст.

– О'кей, давай первым. Милости прошу.

Тот взял хлыст. Кармен поняла, что передышке пришел конец. Она напряглась и закрыла глаза. Первый удар пришелся на спину. Боль пронзила ее тело. Кармен закричала. Она дергалась и пыталась вырваться, но легионеры держали ее крепко. Она слышала голос того, с хлыстом.

– Один. Удар.

– Два.

На восьмом счет слился с болью и слезами.

Когда все закончилось, ее оставили прямо там, в грязи. Ее спина превратилась в месиво из кровавых рубцов. Они не побеспокоились оправить ее одежду.

Долгое время спустя Кармен, превозмогая боль, поднялась на ноги и медленно проковыляла к проволочной ограде. Она нашла место, где смогла побыть одна, как можно дальше от остальных заключенных.