Текст книги "Прут. Тайна серых пещер"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Михей Абевега
Прут. Тайна серых пещер

Пролог

– Тише вы! – зашипел откуда-то сверху Плинто. – Я уже их шаги слышу!

Кого «их», можно было и не переспрашивать. И так понятно: коблиттов.

Прут забился под ближайший куст, притаился.

Правда, ему казалось, что, даже если мерзкие карлики и не смогут разглядеть ребят среди зарослей, то уж услышат их обязательно. И его самого – в первую очередь. Вон и дышит он чересчур громко, и сердце колотится так, что стук его наверняка на соседней горе слышно.

Прут покрепче сжал копьецо в руках и попытался выровнять дыхание. Не след орку опасности бояться. Орки умеют терпеть боль и презирают смерть. А воинов, ушедших в Туманные Пределы через смерть в бою, предки встречают там с почётом и уважением.

Руки и колени тряслись мелкой дрожью. Но это не от страха. Нет-нет, не от страха. Прут не боится коротышек. Ни капельки. Никто в становище не сможет упрекнуть его в трусости.

Сбегающего по склону Суная уже почти не видно. Одна макушка средь листвы мелькает. Хорошо, что заросли кустов внизу густые, и повыше будут, чем здесь. Беги, друг, беги! На тебя сейчас вся надежда!

Из-за камней высунулось сразу несколько лохматых коблиттских голов. Разведчики. Выглянули и тут же спрятались обратно. А через скальный гребень прилетело и загрохотало по склону с десяток камней.

Точно! Они боятся засады! Проверяют.

Может, самим тогда напасть на них? Глупость. Не поможет это ничем. Их же там целая толпа.

Снова появились коблитты. Выскочили гомонящей оравой, закрутили головами, отыскивая улизнувшую за скалу и скрывшуюся с глаз добычу.

Прут затаил дыхание, моля Создателей и Ушедших, чтобы серые коротышки его не заметили…

Глава 1

– Кто мне даст полный ответ, почему в году семьдесят три руки дней?

Шаман Меруто обвёл рассевшихся вокруг него притихших детей строгим взглядом. Нахмурился, добавив складок на морщинистом лбу.

– Что, никто не хочет заработать хорошую оценку на таком простом вопросе? Это же материал для первого цикла обучения! А вам скоро испытания на Среднюю Степень проходить. Какие же из вас взрослые орки, если вы элементарных вещей не знаете? Как вы Старшим, да и родителям, в глаза будете смотреть, если я вас до испытаний не допущу?! Ведь именно я, являясь Первым Помощником Главного Шамана, буду отвечать за допуск к испытаниям. Ибо кому, как не мне, ведать, какими познаниями должен обладать молодой орк!

Ну-у, понеслось! Если никто не решится ответить, старик затянет свою любимую песню про то, какими орки были раньше и какими стали теперь. Да ещё про то, что род орков вырождается, и именно нынешнее поколение тому виной. И ни одна сила в мире не сможет остановить старого болтуна.

Прут втянул голову в плечи и отвернулся, сделав вид, что внимательно изучает тени, отбрасываемые костерком на стенки шатра. Вот за это он и не любил уроки Меруто. На улице жара, а тот всё мёрзнет и костры в шатре разводит. Дышать совсем нечем.

Конечно же, Прут знал ответ. Да его даже самая мелкая малышня знает. Старик ещё спросил бы, сколько дней в «руке дней». Вдруг кто позабудет, сколько у него пальцев на руке, и сдуру не пять, а семь умудрится сказать.

Но Прут сейчас руку вверх точно тянуть не будет. Не позориться же перед остальными парнями, демонстрируя рвение в учёбе. Это же не охотничьи навыки. И даже не верховая езда. А на уроках истории пусть вон девчонки выделываются.

– Позволь, учитель?

Ага, так и есть. Лана руку подняла. Отличница Лана решила, слава Ушедшим, всех спасти, избавив от надоедливого скрипа занудного старикана.

– Я могу ответить.

– Хорошо, Лана, – шаман благосклонно качнул лысой головой. – Слушаю тебя.

Лана поднялась на ноги. Какая же она красивая. И фигурка у неё стройная, ладная. Просто загляденье. Кожа гладкая, тёмная, с ровным красноватым отливом. Волосы густые. В зелёный цвет по последней моде выкрашены. Ноги сильные. Наверняка, в беге даже некоторым его друзьям не уступит. Да только кто с ней бегать будет? У парней свои песни, у девчонок свои. Водиться с девчонками – это ещё хуже, чем с учёбой выпендриваться.

Вот исполнится ему три руки зим, тогда он будет обязан искать себе пару. Может быть, даже эту самую Лану и выберет в жёны. А пока любая девчонка – лишь досадная помеха дружбе настоящих парней. Пусть сами с собой дружат.

– По заверениям Ушедших, – начала Лана, – Первый Создатель был двенадцатирук, шестиног и двулик. И, прежде чем сотворить этот мир, создал он себе двенадцать, по числу рук своих, Помощников, которые имели вдвое меньше рук, то есть всего по шесть рук каждый. И вот теперь эти помощники по очереди приглядывают за нашим миром, сменяя друг друга через месяц. Поэтому у нас в году двенадцать месяцев, по шесть рук дней каждый.

– И…? – вопросительно поднял одну бровь старый шаман, отчего стал похож на ночную птицу фулуна.

– И ещё одну руку дней в самом начале года, когда жизнь только пробуждается после зимнего холода и голода, Создатель приглядывает за миром сам.

– Молодец, Лана. Садись, – Меруто удовлетворённо кивнул. – А теперь, раз уж мы вспомнили про Ушедших, кто мне расскажет, почему человеки называют Торкуса Грозного грязным прозвищем «Про́клятый»? Тиска, может, ты?

Рыжая Тиска, лучшая подружка Ланы, кивнула и тоже поднялась. Тиска волосы не красила. Зачем? Они у неё и так очень редкого цвета. Словно самим Духом Огня помеченные. Такой цвет волос даже среди человеков лишь у Ярлингов встречается.

Тиска тоже красивая. Может, даже покрасивее Ланы будет. Но характер у неё вреднючий и язык колючий. Иной раз так может зацепить своими подковырками, хоть под землю проваливайся. Нет уж, лучше Лану в жёны брать. Та не такая злюка.

– При Великом Исходе человеки хотели помешать Древним, – даже голос у Тиски какой-то малость противный. Тонкий, немного звенящий, словно мелкий пискун над тобой вьётся, укусить хочет. – И Торкусу Грозному пришлось применить заклинание массового поражения. Погибло много человеков, и они прозвали его Про́клятым.

– Хорошо, Тиска, садись. Видите, – шаман ткнул вверх указательным пальцем, отчего Прут невольно задрал голову, провожая взглядом серый дым, что через большую дырку в потолке уносился куда-то в синюю высь неба, – видите, каким неоднозначным может быть отношение окружающих к чьему-либо поступку? Для одних Торкус великий спаситель, а для других ужасный погубитель, которого они до сих пор не перестают проклинать.

– А всё же, учитель, почему он так сделал?

Это Плинто. Мелкий зубрёжник. Хилый слабак, который почти ни с кем из ребят не дружит. И большую часть времени проводит, читая «Вековые Листвицы». Понятное дело, он ведь явно в ученики шамана податься решил.

– Великий Торкус так воспользовался Правом Выбора, – кивнул старый Меруто. – Потому как выбора у него особо и не было. Ведь всё складывалось очень трагично для Древних.

Молодец Плинто. Хоть что-то сделал так, как надо. Сейчас старик в рассказ ударится на ещё одну свою излюбленную тему. Уж лучше в который раз эту историю выслушать, чем ждать, что тебя отвечать поднимут. А пока шаман выговорится, глядишь, и время занятий пройдёт.

– Когда-то давным-давно, – старик уселся к костру, скрестив под собой ноги и положив руки на колени, – как вы знаете, Древние пришли в этот мир, который тогда заселяли только альвы.

– Значит, альвы древнее Древних? – а это встрял Торк. Или Обжора Торк, как его все обзывали. Правда, лишь только за глаза, когда не рисковали попасть под тяжеленный кулак здоровяка. Торк был на полголовы выше Прута и гораздо массивнее. Да и сильнее.

– Что за глупости, – скривился шаман, недовольный тем, что его перебили. – Древнее не тот, кто дольше живёт в этом мире, а у кого история народа длиннее. Так вот, альвы не стали воевать с Древними и переселились все на западный материк, благо места там тогда было предостаточно. А Древние стали отстраивать свои города здесь.

С собой в этот мир они привели три народа. Орков, коблов и коблиттов. Наш народ и коблы были вассалами Древних. Коблитты же всегда были лишь слугами.

И всё было хорошо до тех пор, пока в этот мир не вторглись, невесть как прорвавшись сквозь барьер межмирья, человеки. И стали заселять материк, тесня Древних. И не желая решать проблемы миром.

Человеки были куда слабее Древних, и уж тем более нас, орков. Но было их куда больше, чем и Древних, и даже орков с коблами вместе взятых. А ещё было у них слишком много боевых магов. Маги человеков тоже уступали в силе магам Древних. Но Великий Торкус запретил использовать самые страшные заклятия, чтобы не разрушить мир, ставший для Древних новым домом.

Зато с помощью мастеров орков были созданы Каруки – кинжалы из чёрного золота, к которым шаманы коблов смогли привязать Духов Хаоса. Каруки стали главным оружием против человеческих магов. И очень эффективным.

Но даже несмотря на это, человеки продолжали свой натиск, заставляя Древних гибнуть и один за другим сдавать свои рубежи.

И когда Великий Торкус увидел, что поражение неизбежно, ибо победа возможна лишь очень дорогой ценой, он решил увести свой народ в иномирье.

И был открыт Магический Зеркальный Портал, и начался Великий Исход. Но не было уже у Древних столько сил, чтобы увести с собой и орков, и коблов, и своих слуг коблиттов. И тогда подлые коблитты, узнав, что Древние не станут забирать их с собой, предали своих хозяев и выдали человекам время и место исхода.

И пришлось тогда Торкусу Грозному приказать оставшимся верными вассальным отрядам орков и коблов прикрывать отход своего народа к порталу. И самому, переступив через свою честь, жечь нападавших человеков Диким огнём.

И сгорали в злых лучах тысячи вражеских магов и воинов. А те, кто выжил тогда, медленно подыхали потом, исходя гноем и невыносимой болью. И никто не мог им помочь.

И человеки прокляли Торкуса. И с тех пор не называют его иначе, как Про́клятым.

Голос шамана стал каким-то особенно хриплым и дребезжащим. Разнервничался старик. Переживает, будто сам там был.

Меруто немного помолчал, смиряя свои эмоции, а потом продолжил:

– Много тогда народу полегло, отправившись в Туманные Пределы. И у нас, и у человеков. Те так и вовсе столько магов потеряли, что до сих пор не могут вернуть себе былую силу. Редко у них маги рождаются. А секрет переходов между мирами человеки и вовсе утратили. Всё пытаются его раскрыть, изучая оставшиеся от Древних магические зеркала, да ничего у них не выходит.

С коблами и орками – теми, что выжили в этом противостоянии, – человеки так и не подружились. То воевали вновь, то торговали. А предавших Торкуса серых так и не приняли к себе. Ибо предатели – помните это, дети мои! – никому и никогда не нужны.

С этими презренными недомерками и поныне никто дел не имеет, предпочитая убивать тварей, даже не разговаривая с ними. Вот и одичал народец, разбредясь по свету и забившись в непролазные его уголки. Кто в болота, кто в дремучие леса, кто в горы и ущелья.

Мы к ним не лезем. И они нечасто выбираются из своих схронов. Но вот находит иногда на них что-то непонятное. Говорят, из-за того, что, перестав чтить Ушедших, нашли они себе новых хозяев и богов. Тех, что требуют полного подчинения и кровавых жертвоприношений. Вот и собираются твари в злобные орды и нападают на всех, до кого дотянутся.

И потому Старшими, вождями да шаманами нашего рода, запрещена вам, малькам, дорога в Серые скалы, где, как известно, обжились в пещерах подлые твари. Ибо вам, слабосильным, с ними пока не справиться, славы воинской не заслужить. А вот с жизнью своей никудышной расстаться можно запросто!

Шаман вновь ткнул пальцем в потолок, сурово нахмурившись.

Можно подумать, напугал. Ещё и слабаками назвал. Сам вон еле ноги переставляет, а слабаки, оказывается, они! Ха! Да Прут этих серых коблиттов, если потребуется, одной левой уделает! Даже без оружия.

– Так, всё, – подуставший старик шлёпнул себя ладонями по коленям. – Урок закончен. Можете идти, но к следующему уроку вам надлежит приготовить…

Что там и кому надлежит, Прут, сидевший ближе всех к выходу, дослушивать уже не стал – выскользнул из шатра на свежий воздух. Прочь, прочь из становища! Такая жара стоит, что сейчас самое оно – занырнуть в чистую и холодную воду реки, сбегающей с совсем недалёких гор. Какое тут, к Создателям, домашнее задание! Спросит потом у Плинто. А может, даже и у Ланы.

– Прут! Погоди! – из шатра выбрался здоровяк Торк. – Ты на речку?! Я с тобой!

– Купаться?! – сразу за ним показался шустрый и вёрткий Сунай. – Догоняйте!

Он рванул между шатрами в сторону реки так, что только пятки засверкали. Ещё и проорал, чуть обернувшись:

– Кто последний, тот тухлятина!

Вот же хитрец!

Прут лишь покосился на нерасторопного Торка и, не раздумывая, ломанулся вслед за Сунаем:

– Ага! Тот серая коблиттская тухлятина!

Глава 2

Конечно же, Сунай первым до реки добежал. Прут, как ни старался, догнать проныру так и не сумел. Хотя и выскочил следом на берег всего через несколько ударов сердца.

Вдвоём они, поскидывав обувь, одежду и оставив на себе одни лишь шерстяные килты, успели занырнуть с крутого бережка в леденящую воду и наплескаться там вволю, прежде чем из кустов, громко топая, на полянку у речки выбежал запыхавшийся Торк.

– Фу-ух! – вытер он со лба капли пота и принялся стягивать рубаху со штанами. – Жара какая!

– Тебе нужно больше бегать! – крикнул Прут здоровяку. Усевшись на дно, так чтоб только голова над поверхностью торчала, он упёрся ногами в гальку и активно двигал руками, стараясь удержаться на одном месте рядом с берегом и противясь стремительно-напористому течению реки.

– И есть поменьше! – хохоча, добавил Сунай, плавающий неподалёку. – Прыгай к нам, тухлятина!

– Что ты там сказал?! – грозно зарычал Торк и с разбегу сиганул с обрывчика в воду.

Вот это мощно прыгнул! Даже через Прута перелетел. И с воплем в воду бултыхнулся. Да так, что обоих его приятелей сначала волной снесло, а потом ещё и целым ливнем брызг накрыло. Словно не орк малой, а здоровенный горный трогл из детских сказок в реку плюхнулся.

– Парни! Я с вами!

Ух ты! Да это же задохлик Плинто на полянке образовался. Его-то как сюда занесло? Каким попутным ветром?

Прут чуть воды не хлебнул от удивления.

– Эй, зубрила! – заголосил Сунай. – А ты зачем сюда припёрся?! Чего увязался за нами?! Тебе в воду нельзя! Простудишься ещё!

– Я только немного! – Плинто сделал вид, будто и внимания не обратил на ехидный тон задиры. – Жарко сегодня.

– И что с того? – не унимался Сунай. – Кому ты тут нужен, замухрышка?!

Начавший было раздеваться, Плинто застыл в нерешительности.

– Оставь его! – вынырнув из-под воды и отфыркавшись, заступился за хиляка Торк. И замахал тому рукой: – Давай, залезай в воду! Никто тебя не тронет!

– А ты чего молчишь?! – Сунай обернулся к Пруту, ища у него поддержки. – Чего этому зануде тут делать?!

– Тебе жалко, что ли? – пожал плечами Прут. – Мне нет. Пусть себе купается. Речка-то общая.

– Ну вы вообще! – хлопнув ладонями по воде, возмущённо выкатил глаза Сунай. – Вы ещё девчонок сюда позовите!

– Э, нет! – засмеялся здоровяк, отворачиваясь от поднятых приятелем брызг. – Это ты загнул! Им с нами здесь точно не место! Плинто, чего застрял?! Да лезь ты уже в воду, не бойся!

Худой и какой-то чересчур угловатый, Плинто и впрямь забирался в реку так, словно ужасно страшился чего-то. Аккуратно спустился с обрывчика и, осторожно ступая, сделал несколько шагов от берега. Остановился, едва вода колени скрыла. Замер, втянув голову в плечи и прижав локти к бокам.

– Что, холодно? – усмехнулся Прут.

– Н-н-нормально, – еле выдавил из себя Плинто. – Сейчас только п-привыкну маленько.

– Ага, нормально, – подплыл поближе Сунай. – А сам уже синий весь и в пупырышку, как болотный жабак. Давай уже или туда, или обратно. А то стоишь тут, весь вид собою портишь.

Вздохнув, Плинто сделал ещё пару шагов и решительно присел, погрузившись в воду по шею. И застучав зубами так, что парни тут же расхохотались в голос.

– Ладно, я накупался, – отсмеявшись, заявил Торк и пошёл выбираться на берег. – Пойду на солнце поваляюсь. Плинто, пошли греться.

Это он над зубрилой сжалился, не иначе. Самому-то ему, чтоб замёрзнуть в такой воде, нужно до утра из неё не вылезать.

– А нам и тут хорошо! – Сунай пихнул Прута в бок. – Давай наперегонки против течения?

– Давай!

Отличный шанс взять верх после проигрыша в беге. Тут-то одной вертлявости маловато будет. Тут сила нужна. А у Прута её в достатке!

– Ух, хорошо! – наплававшись, ребята еле выползли из воды, и Прут с превеликим удовольствием растянулся на травке рядом с блаженно посапывающим Торком. Сунай плюхнулся тут же.

– Ребят, – сидевший неподалёку Плинто окликнул друзей. – Я чего сказать хотел…

– И чего? – лениво приподнял голову Прут.

– Нам по природе края задали травы лечебные собрать. А они в основном на тех лугах, что к горам ближе, растут. Там на холмах их больше всего насобирать можно.

– А нам-то какое дело, замухрышка? – даже не поворачиваясь в сторону Плинто, пробурчал Сунай. – И вообще, сегодня средень, а природа только во вторень будет.

– Ну так завтра чистень. Мне мамке по дому помогать много. У меня, как у вас, сестёр нет. А в славень я со старым Меруто буду из «Листвиц славы» главы переписывать для вечернего обряда.

– Я смотрю, – усмехнулся Сунай, – ты скоро совсем в шаманы подашься. Может, тебе уже и волосы сбривать пора? Чтоб совсем, как Меруто, лысиной сверкать?

– А в первень, – не обратил Плинто внимания на подколку, – и так уроков куча. Мне же ещё и по врачеванию учить много. Только сегодня остаётся время за травами сходить.

– Ну так и иди! Кто тебя держит? – Сунай перевернулся на живот, уткнувшись лицом в траву. – От нас-то тебе, зубрила, чего надо?

– Там одному опасно ходить. Старшие говорят, что серые часто появляться стали. Иногда даже на становища большим скопом нападают. Чтобы пленников для тёмных обрядов набрать, жизней своих не щадят. А одиночек и вовсе крадут, не боятся. Сильно им жертвы для новых богов нужны.

– Наслушался сказок, – усмехнулся Прут. – Их Старшие специально понапридумывали – мол, коблитты детей похищают и живьём съедают, – чтобы глупая малышня за границы становища не разбредалась. А ты и уши развесил. Ещё нам сказку про троглов горных расскажи.

– Горные троглы не сказка, – очень серьёзно заявил Торк. – Мне бабушка рассказывала, что, когда совсем юной была, попала как-то в горы. И там собственными глазами одного трогла видела. Здоровенного такого и волосатого.

– Похоже, бабка твоя вдоволь на трогла-то насмотрелась, – хихикнул Сунай. – Теперь понятно, в кого ты такой огромный и лохматый.

– Прут, а ну-ка, – здоровяк пихнул парня в бок, – стукани там за меня этому болтуну по лбу. А то мне самому подниматься лень.

– Легко!

Отказать в такой просьбе другу Прут не посмел и попытался лупануть по Сунаю кулаком. Да только не дотянулся: хитрец шустро откатился от него подальше и ехидно захихикал.

– И про коблиттов это ничего не сказки, – нахмурился Плинто. – Старый Меруто сказал, на днях коротышки большим отрядом, рук в двадцать, на становище Красных Волков напали. Так от рода почти и не осталось никого.

– А мы тебе для охраны, значит, нужны? – поинтересовался Торк, приподнимая голову и глядя на посмурневшего парня. – Думаешь, мы тебя от серых спасти сумеем?

– Думаю, большой отряд мы сами заметим и спрячемся, – повернулся к нему Плинто. – Или убежим. А если серых мало будет, они на нас и напасть не решатся.

– Конечно, – гоготнул Сунай, – они лишь Торка увидят, сами перепугаются насмерть, что тот их сожрёт и даже косточек не оставит!

Прут прыснул в кулак, а здоровяк Торк, нащупав рукой камень, не глядя швырнул его прямо через Прута в сторону ехидного насмешника:

– Трепло!

– Ой!

Надо же, попал.

– Так и скажи, – в голосе Торка явно слышалось довольство собственной меткостью, – что сам серых испугался и потому на холмы идти не хочешь.

– Чего мне их пугаться? – удивился Сунай.

– И действительно, – здоровяк, ухмыляясь, нащупал ещё камень и вновь запустил его в приятеля. Правда, на этот раз не попал. – Чего тебе бояться? Ты же так быстро бегаешь, что ни один серый тебя не догонит!

– Это когда это я от опасностей бегал? – возмутился Сунай.

Это да. Так-то он первый задира в становище. Ему и с ребятами постарше не в страх в драку ввязаться.

– Просто не понимаю я, какой нам интерес с этим замухрышкой в холмы тащиться? – пожал Сунай плечами. – Что мы, здесь себе дел поинтереснее не найдём?

– А я не только себе трав наберу, – вскинулся Плинто. – Я и на вас на всех успею собрать, если вы меня проводите. Вы же знаете, природа края у Меруто самый любимый предмет после истории. И оценка по нему в общий зачёт идёт. Вам же лучше будет.

– Меня в первень мой брат Пеко с собой на охоту берёт, – почесал бок Прут. – Я могу и там себе всякой травы набрать.

– А ты прямо знаешь, какую нужно искать? – удивился Торк.

– Нет, – подумав, признался здоровяку Прут. – Понятия не имею.

– Тогда как же ты её наберёшь? – улыбнулся Плинто, чувствуя, видать, что его замысел очень близок к осуществлению. – А пойдёте со мной – прогуляетесь немного, зато сдадите задание в самом лучшем виде. Даже девчонкам нос утрёте. Они-то в холмы точно не сунутся.

– А я, пожалуй, прогуляюсь, – стал подниматься с земли Торк. – Вы идёте, или всё же испугались?

– Да идём, идём, – махнул рукой Прут. Хорошая оценка в канун переходных испытаний ещё никому не повредила. Особенно если по другим предметам оценки не так, чтобы очень. Завалят испытания, и не станут большаками. Придётся ещё год в мальках ходить. Вот где позорище будет. – Нужно только перекусить чего-нибудь перед уходом.

Он принялся одеваться. В полотняную рубаху влез легко. А вот со штанами из тонкой кожи рогача пришлось повозиться: натягивать их на всё ещё мокрые ноги было тяжеловато. Хорошенько отжав килт, расправил его поверх штанов. Впихнул ноги в башмаки. Всё, можно домой поспешать. И даже нужно, если уж они решили так далеко прогуляться.

Ветер, что дул со стороны становища, уже принёс запах дыма и еды. Это бабки-мамки вовсю готовкой занялись. Скоро, значит, взрослые орки вернутся, кто с пастбища, кто с охоты, – могут ребят и не отпустить. Да и время уже за полдень перевалило. Если не поторопиться, возвращаться совсем уже по темноте придётся. А за такие поздние прогулки от Старших, если прознают, можно и огрести по самое не балуй. Прут с друзьями хоть и не малышня совсем, но ночные правила на них, как на мальков, тоже распространяются, пока Испытание не пройдут.

Так что по пути до становища договорились, где встретятся, и разбежались по своим шатрам.