Текст книги "Ярлинги поневоле (СИ)"

Автор книги: Михей Абевега

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Молодец, говорю! Похоже, скоро быть сеструхе знатной рыжей ведьмой, – и довольный собой Яромир, подстегнув своего коня, отъехал немного вперед.

– Вот только не надо мне завидовать, – фыркнула ему вслед Славка и повернулась к мэтру:

– Дядюшка Ижек, мне тут Михо рассказывал, что он у тебя уже несколько лет, а учеником мага только на днях стал. А до этого разве он им не был? Ты же его всё равно магии учил.

– Учил, – покивал, соглашаясь мэтр. – Но ты сейчас тоже магии обучаешься, а до ученика мага тебе еще очень далеко. Ученик мага – это уже магическая степень, просто самая низкая. Но, чтобы получить ее, нужно постараться и чего-то уже достичь на этом поприще.

– Чего тут непонятного? – обернулся брат. – Это как если бы мы пошли сейчас на подготовительные курсы в универ. Вроде уже и ходишь в него учиться, а студентом, все равно, станешь, только когда экзамены сдашь и тебя зачислят.

– Да сама уже без тебя поняла, умник!

– Согласен, я умный. А ещё – красивый и скромный.

Распрямив спину и уперев левую руку в бок, парень гордо задрал вверх подбородок и выпятил вперед нижнюю челюсть. В этот момент его конь впервые за всю дорогу споткнулся, попав ногой в норку какого-то местного грызуна, и Ярик, потеряв равновесие, был вынужден обхватить шею своего скакуна, чтоб не грохнуться наземь.

– Ага, – ехидным тоном заявила Славка, – про ловкого забыл.

– И ловкий, – ничуть не смутившись, юноша выпрямился в седле. – Это дорога корявая и конь устал.

– Ничего, – подал голос капитан, – скоро все отдохнем. Еще немного и до постоялого двора доберемся.

Где-то через час они действительно уже проезжали через небольшой городок, который по земным меркам больше напоминал коттеджный поселок, с высоко-шпильным административным зданием и Храмом Всех Создателей в центре. Миновав почти весь Прыштвин, путешественники наконец добрались до гостиницы и в предвкушении скорого отдыха их кавалькада радостно втянулась в огороженный высоким каменным забором двор.

– Полный обиход лошадей, – выбравшийся из седла капитан начал раздавать указания засновавшим вокруг служкам. – Номера получше. Так, чтоб с ванной, значит, все были. И ужин на пятерых.

– Хорошо, господин, – сразу несколько человек занялись прибывшими. Кто-то повел лошадей в стойло, кто-то подхватил вещи и поволок к дому. Переполненный двор закипел движением и суетой.

– Ой, смотрите! – Ярик повернулся на голос сестры, подавшейся куда-то в сторону. – Кто это?

Девушка подошла к небольшой повозке с низкими бортами, на которой была установлена клетка из толстых, почти с руку, деревянных прутьев. Пару метров длиной и чуть больше метра высотой.

Внутри клетки на грязном, замусоренном полу сидело человекообразное существо, правда, более мелкой комплекции и с кожей, отливающей самым натуральным зеленым, ближе к оливковому, цветом. Пленник имел весьма понурый и изможденный вид, а сморщенное лицо с большим, карикатурных размеров, носом и не меньшими отвислыми ушами было полно уныния и печали.

– Во, блин, гоблин! – Ярик повернулся к стоящему рядом мэтру. – Ведь гоблин же?

– Лесной кобл, – маг укоризненно покачал головой. – Надо же, попался кому-то в плен. Что ж на солнцепеке-то его оставили? Коблы – они солнце не очень хорошо переносят. Охотятся, и вовсе, ночью.

– Бедный, тебе же жарко, наверное, – сестра тем временем уже подошла к клетке и протянула гоблину свою открытую фляжку с водой. – Держи, попей.

Тот недоверчиво посмотрел на девушку, осторожно потянулся к фляге и, ухватив ее, тот час жадно забулькал, прильнув к горлышку ёмкости.

– Ты что творишь, нищебродка!? – громкий окрик заставил всех вздрогнуть, и лишь кобл стал пить еще торопливее. – А ну, прочь от моей добычи!

Глава 8

От резкого тычка девушка отлетела на несколько метров и не упала лишь благодаря Лишеку, успевшему её подхватить.

Разряженный в какие-то яркие и пёстрые одежды крупный парень, грозно сжав кулаки, двинулся к Славке с явным намерением продолжить знакомство, но Михо, быстро задвинув её себе за спину, встал у него на пути.

– Даже не смей! – выкрикнул он, поднимая перед собой руки.

На что громила лишь рыкнул в ответ и даже не подумал остановиться.

– Слышишь ты, дятел! – окликнул его двинувшийся на помощь и понимающий, что не успевает, Яромир. – Ты чего там крыльями размахался!? Давно клюв не подправляли!? Так я с удовольствием!

Здоровяк остановился и обернулся на голос. Молодой, не намного старше ребят. Крупные черты лица, тяжелый подбородок, темные прямые волосы до плеч. Глаза недобро прищурены, а рот скривлён в презрительной гримасе.

– Или ты думаешь, что раз такой слон, – Ярик подошёл ближе, – так я тебе хобот начистить не смогу?

– Ты что, оборванец, совсем разумом поплыл? – детинушка, удивленно подняв густые черные брови, развел свои ручищи в стороны. – То что ты пришлый, это ясно. Вон, вроде, и по-нашему говоришь, да не всё понять, чего сказываешь. Но нутром чую, что обидеть хочешь! Ведь, хочешь обидеть!?

– Нет, комплименты тебе делаю, – пожал Ярик плечами, понимая, что главную задачу он выполнил, переключив внимание грубияна с сестры на себя, – на свидание тебя пригласить хочу!

– Уж больно ты языкаст, пришлый. Поучить тебя придётся, – почесал подбородок бугай и, повернув голову к стоящей неподалёку группе людей, крикнул: – Эй! Кольд, Бур, Зарко, всыпьте-ка этой зарвавшейся черни по десятку палок! И этому, и девке с тем плюгавым!

– Да как ты смеешь, – возмутился Михо, – так говорить о Яре Славе и её брате, Яре Амире!?

– Вот это он зря, – тихо сказал подошедший к Ярику сзади капитан.

– Почему? – скосил на него взгляд юноша, но услышать ответ не успел.

– Ага! – загрохотал верзила. – Так этот наглый пёс как бы из благородных? Из этого нищего горского отребья? Аг-а-а! Теперь заметил, вон, на боку ноженки висят. Видать, и впрямь родовитый. Кольд!

Он вновь повернул голову к своим уже почти приблизившимся людям:

– Отставить! Тут у нас другая потеха намечается. Голытьба-то с родословной оказалась. Палками теперь не обойтись. Ну что, горец, – обратился он к спокойно стоящему напротив Ярику, – я, баронет Клокаш, вызываю тебя на поединок. Только не сейчас. А то я голоден и зол. Вот поужинаю, стану добрее и убью тебя не сразу, порастягиваю удовольствие.

И загоготал над собственной шуткой. Ярик глянул на капитана, но тот лишь, сокрушенно качнув головой.

– Ты всегда так много говоришь? – радушно улыбнулся тогда парень, переводя взгляд на баронета. – Или только когда боишься?

– А чего мне тебя бояться? Что ты мне сделаешь? Булавкой своей проткнёшь? – хохот представителя местной знати был похож на ухающие спазмы подавившегося мышью филина.

– Вот ты Петросян! Сам пошутил, сам посмеялся. Да мне, чтоб тебе рыло начистить, и меча не надо. Я тебя голыми руками урою.

– Э, нет, – вдруг перестал смеяться и вновь злобно прищурился Клокаш, – кулаки да палки для безродных. А с тобой, горец, я только мечом и только насмерть биться буду. Чтоб неповадно было тут по нашей земле шастать, да гонор свой горский выказывать.

– Да не вопрос, Коленька. На мечах, так на мечах, – пожал Ярик плечами, отвернулся от здоровяка и, уже шагая прочь, бросил через плечо: – Жду тебя после ужина! Приходи, будут танцы!

В хорошо освещенной трапезной зале путешественники устроились за одним из больших, грубо сколоченных из толстых досок столов, рассевшись на таких же массивных лавках. Служки споро натащили парящей и вкусно пахнущей снеди, от чего почти у всех в животах тут же призывно заурчало.

– Ну что, вот и первые неприятности, – проворчал капитан, придвигая к себе тарелку с ужином, и кивнул Яромиру: – Ты лучше не ешь.

– В смысле?! – удивился тот. – Почему?

– Не дай Создатель, полоснет он тебя по животу. С пустыми кишками меньше шансов в серые пределы отправиться. Еда из кишок повылазит – могут и Михо, и элексиры не справиться.

– А чего это вы меня хороните-то раньше времени!? – возмутился юноша. – У нас говорят: большой шкаф громче падает!

– Я не знаю, как у вас падают шкафы, – тир вгрызся в кусок жаренного мяса, со смаком прожевал его и проглотил, – но я знаю, что, наверняка, этот отпрыск здешнего барончика с самого детства обучался бою на мечах и владеет им, если не виртуозно, то, все равно, гораздо лучше тебя. Или ты, позанимавшись руку дней, решил, что стал великим воителем?

– Да ничего я не решил! – Ярик раздосадовано скрежетнул зубами – Но он же вон какой здоровый и тяжелый. Я ж однозначно должен быть подвижней него!

– Я бы на это так не рассчитывал, – покачал головой старый воин. – Сам он может и нет, а вот меч в его руках точно резвее твоего. Поэтому я и сказал, что зря Михо про Яра упомянул.

– Да, я уже понял, – кивнул Лишек, вяло ковыряющийся в своей тарелке. – Так, может быть, все просто дракой бы обошлось. А между благородными возможен только поединок на оружии.

– Ладно тебе, не кисни, – Ярик улыбнулся нахмурившимуся парню. – Все норм, разберемся как-нибудь. И вообще, спасибо тебе за сестру, прикрыл.

– Да, Михо, спасибо, – Славка положила руку на плечо тут же покрасневшего юноши, – очень смело было с твоей стороны. Дядюшка Бронек, так что же делать? Отменить все это никак нельзя?

– Нет, Яра, – покачал кудлатой головой капитан, – ни сбежать, ни отменить. Тут слава, особенно дурная, очень быстро разлетается. А нам еще очень далеко добираться. Так что, будем решать проблему доступными для нас способами. Да, Ижек?

– Угу, – пробурчал в ответ мэтр, все это время совершенно спокойно и невозмутимо поглощающий свою порцию ужина. – Будем.

– Дядюшка, – повернулась к нему Ярослава, – ты уже что-то придумал?

– А что тут придумывать? – старый маг, не переставая жеваться, покопался у себя в карманах и извлек пузырёк с очередным зельем, протянув его Ярику: – Вот держи. Через пять минут после приёма ускоряет твоё восприятие в несколько раз на четверть минуты. Этого хватит, чтобы быстро закончить поединок и не привлечь внимания окружающих.

– Но, дядька Ижек, – удивленно посмотрел на мага Яромир, – это же получается жульничество!

– Это получается, – перебил его тир, – военная хитрость и вынужденная мера при способностях некоторых толком необученных и недалёких разумом героев влипать в неприятности. Выпьешь, значит, перед выходом на улицу, да так, чтоб никто не видел. Пообщайся с этим баронетом, позли его, у тебя, вроде, это неплохо получается. А, как почувствуешь изменения, продырявь этого задаваку и тогда уже возвращайся нормально поужинать.

– Что-то мне все равно это не очень нравится, – почесал лоб Ярик, – не честно как-то его так убивать.

– А мне не понравится, – рыкнул капитан, слегка пристукнув кулаком по столу, – если тебя, Яр, сейчас на ровном месте покалечат, а то и вовсе прибьют, и на этом твоё путешествие закончится! А убивать тебя никто не заставляет. Ткнешь ему мечом в печень, да и хватит с него. А Михо его потом подлечит. Или, вон, сестра, значит, пусть на нем потренируется. Чтоб не сразу на своих. Выучила формулу-то? – повернулся он к закивавшей в ответ девушке. – Вот и хорошо. Залечишь – молодец. Не залечишь – да и Создатель с ним. Все, заканчивайте. Вон, баронет со своими людьми на двор потянулись. Значит и нам пора. Пей эликсир и пойдём.

Ярик вздохнул, распечатал пузырек, вылил его содержимое себе в рот и, поморщившись, поспешил запить эту, как всегда оказавшуюся невыносимо противной, гадость фруктовым взваром.

– Я готов, – сказал он, поднимаясь из-за стола.

Двор, куда они вышли всей компанией, неожиданно оказался переполненным людьми. Пришедший поглазеть на поединок народ жался по краям уже не казавшейся такой обширной территории, освободив лишь ее середину. Там, окруженный своей свитой, Ярика поджидал разминающийся баронет.

– Что-то ты не очень спешишь, горец! – крикнул он.

– Зато ты, я смотрю, сильно торопишься, – ухмыльнулся юноша. – Думаешь, тебя уже заждались на том свете? Так ничего, не долго им по тебе скучать осталось.

– Ну, давай, заколи меня своей кривой иголкой! – вновь захохотал баронет, размахивая мечом, совсем чуть-чуть уступающим по размерам клинку капитана.

– Чтоб поставить на место такого заносчивого ублюдка, как ты, мне и иголки хватит, – Ярик, поведя плечами и взмахнув пару раз руками, вынул из ножен свой меч. Покрутил им, разминая запястье.

– Ах, какая страшная у тебя штуковина! Как страшно ты ей размахиваешь! – разразился очередной волной хохота Клокаш. – Смотри, как надо, горец!

И он закрутил восьмерку так, что его меч размылся в воздухе, превратившись в сверкающий вихрь.

– Что, страшно? – глаза баронета мгновенно превратились в две узкие щелочки, широкая улыбка – в зловещую ухмылку киношного злодея. А сам он, не прекращая вращение меча, двинулся неширокими шажками к Ярику: – О чём задумался? Вспоминаешь молитвы Создателям?

– Да нет, – пожал плечами юноша, прислушиваясь к своим ощущениям и пытаясь уловить какие-либо изменения в организме, – думаю, что, вот, интересно, если проткнуть тебе голову, сразу потечет из неё дерьмо, что у тебя вместо мозга или сначала надо дырку побольше расколупать?

Резкий рывок противника в атаку он чуть было не прозевал. Вот только что, казалось, баронет находился в нескольких метрах от Яромира, и тут же лезвие меча со свистом рассекает воздух уже у самого его носа.

Переборщил – подумал юноша, еле уходя отскоком вправо, и двинулся по кругу, пятясь от продолжающего напирать на него баронета. Шаг за шагом приходилось отступать.

Еще одна взрывная атака, и так же, просто чудом, удалось избежать удара клинка, вывернувшись влево. О контратаке можно было и не мечтать – меч Клокаша мелькал так неуловимо быстро, что Ярик даже для защиты не решался подставить свой лёгкий клинок под этот, натурально, самолетный пропеллер.

Следующий резвый выпад Клокаша заставил спасаться очередным прыжком. Баронет, словно почувствовав, куда рванет юноша, прыгнул следом. И, чтоб увернуться, Ярику пришлось падать на землю и уходить перекатом от озверевшего здоровяка. Лицо которого перекосилось от гнева, помноженного на желание покрошить своего противника в мелкий винегрет.

Вскакивая на ноги, Яромир попытался разорвать дистанцию, когда вдруг, вслед за посетившим его пониманием того, что увернуться он уже категорически не успевает, пришло странное чувство жуткого несоответствия скорости мыслей и реакции на них всего тела. Все движения и его, и противника резко замедлились, словно их обоих запихнули в банку с загустевшим вареньем. И, чтоб пошевелить рукой или ногой, стало нужно прикладывать столько усилий, словно на них на каждую подвесили по двухпудовой гире. Все звуки исчезли, погружая соперников в давящую на мозги тишину. Попытка резко ткнуть баронета мечом отозвалась волной боли, расплескавшейся по всей руке.

Подумав, что мэтр явно переборщил с дозировкой, парень решил больше не пытаться совершать подобных движений. Кто его знает, как это потом на организме отразится. Еще порвется что-нибудь. Тем более, что Клокаш и вовсе, казалось, застыл и перестал двигаться. Хотя нет. Вон, и мимика на лице поменялась – рожа довольная, что у кота, сметаны нажравшегося. И меч его медленно-медленно опускается сверху, по сантиметру в секунду приближаясь к родной и всё ещё такой нужной голове.

Напрягая все мышцы, Ярик стал плавно сдвигаться, убирая из-под удара сначала голову, потом плечо. Меч баронета продолжал опускаться все ниже и ниже. Так, что и ногу пришлось утягивать с траектории его движения. В результате клинок Клокаша ткнулся в землю и стал постепенно в нее зарываться. Видать, вложился парень в этот удар, зная, что врагу уже не увернуться, и желая напрочь пригвоздить его к земле.

Ярик вдруг запереживал, что время ускорения на исходе. Что-то сильно не хотелось ему вновь испытать на себе эти неприятные мгновения, когда тебя норовят нашинковать, как капусту в щи. Маленько поднажав и плавно усилив напор, он обеими руками направил свой меч сбоку к голове баронета и приложил им плашмя прямо по его нахмуренному лбу.

Не успел толком отвести руки, как время резким скачком вернулось в норму, и он увидел, как Клокаш, с откинутой назад головой и багровым отпечатком меча на лбу, отрывается от земли и, раскинув в стороны руки, с грохотом валится навзничь, с явным выражением удивления и даже обиды на лице. По ушам ударили вопли собравшейся людской оравы. По всему телу расползлась какая-то мелкая и противная дрожь. Силы в один миг, словно испуганная стайка воробьёв, куда-то выпорхнули из организма, и Яромир еле устоял на ногах, уперевшись в землю кончиком меча. К нему тут же подскочили сестра с Михо и, придерживая, повели в дом.

Посадив Ярика на лавку за занятым ранее столом, Лишек со словами «пойду посмотрю» выскользнул обратно наружу, но вскоре вернулся.

– Жить будет, – сообщил он, – но шрам на лбу, скорее всего, останется.

– Ага, после того, как шишка пройдет, – ввернул подошедший следом за Михо и дядькой Ижеком капитан, – знатно приложил. Теперь память на всю жизнь останется. Вы тут сидите, парня откармливайте, а я пойду на счет трофеев договариваться.

– Каких трофеев? – посмотрела на него Ярослава.

– Как каких? В поединке благородных твой брат победил? Значит, все носимое и возимое с собой имущество побежденного ему переходит.

– А кобла мы у них можем забрать? Жалко же его! – тут же умилительно захлопала глазами на старого воина девушка, а потом, обернувшись, придвинула к Ярику тарелку с мясом и овощами: – Ешь, давай, восстанавливайся.

– И куда тебе это зелёное недоразумение? – парень вяло поковырялся ложкой в тарелке, разгребая непонятные куски местной растительной пищи, и, хмыкнув, взглянул на Славку: – Что ты с ним делать-то будешь? Домой заберёшь перед подружками хвастаться?

– Ничего не буду! Выпущу! – решительно заявила та. – Пусть домой топает.

– Ладно, – кивнул капитан девице, разворачиваясь и выходя, – решу и с коблом вопрос.

– Как самочувствие твоё? – поинтересовался мэтр, вглядываясь в осунувшееся лицо Ярика. – Руки-ноги нормально шевелятся?

– Ноет всё. Теперь понимаю, как себя чувствует тряпка, когда ее выжимают, – юноша запихнул в себя очередную ложку мелко рубленных и, похоже, тщательно пропаренных овощей, пожевал, скривившись, и повернулся к сестре, – Прикинь, Славка, я там прямо как Флэш из Лиги стал. Вы все такие напрочь тормознутые, а я, хоба, и ускорился...

– Сам ты тормознутый, – усмехнулась девушка, – Тоже мне, Спидстер. Может тебе ещё и лосины красные, как у Флэша, подарить? А что? Я с утра по лавкам пробегусь, поищу.

– Да ну тебя, – надулся парень, утыкаясь в тарелку, – злая ты.

– Еще скажи, что уйдёшь от меня, – улыбнулась девушка и ласково потрепала его взлохмаченную шевелюру. – Ешь скорее и отдыхать пошли.

Старый тир вернулся, когда Яромир уже почти расправился со своим ужином. В обеденной зале к этому времени набилось преизрядное количество людей. Народ яростно и азартно обсуждал скоротечный бой и так же яростно уничтожал подносимые еду и напитки, празднуя победу Яра. Хотя, наверняка, его поражение отмечалось бы столь же радостно. То и дело из общего гула голосов вырывались чьи-то выкрики, смех и перезвон посуды.

– Вот, принимайте, – на стол брякнулись меч, пара кинжалов и агрегат, очень напоминающий арбалет, только совсем небольшой, – Еще, значит, кошель с имперскими золотниками и серебром. Два отличных коня я к нашим в стойло отправил и еще кое-что из вещей в номер отослал. А это, Яр, можешь смело цеплять на шею и гордо носить по праву.

Усаживаясь на скамейку рядом, воин протянул юноше очень даже не тонкую золотую цепочку с крупным кулоном в виде расправившей крылья хищной птицы. Усталость все еще не отпускала, и на трофеи парень посмотрел без всякого энтузиазма, лишь благодарно кивнув.

– Спасибо, дядька Бронек. Как-то я нее привык украшения носить.

– А это и не украшение, – ухмыльнулся капитан, – это знак принадлежности к баронскому роду.

– Так он же не мой. И я не барон.

– Теперь твой, – тир наклонился к Ярику и понизил голос, – Теперь то, что вы с сестрой из благородных, больше не утаить. Тут молва, я уже говорил, быстро очень разлетается. По повадкам вашим, конечно, и так заметно, что не из простого вы люда. Выделяетесь из общей толпы. И спины, значит, не гнёте, и кожа у вас белая, солнцем да ветром не порченная. Да и руки не работяг каких. Но со знаком, всё ж, спокойнее и вернее. И взял ты его честно. Можешь даже не смотреть на меня так. Мы лишь твои шансы немного уравняли. Сам, небось, прочувствовал, что в любой миг за гранью мог оказаться. Но, молодец, справился. Вот только одно ты напрасно сделал.

Капитан вздохнул, укоризненно покачав головой, и, отвечая на невысказанный вопрос Ярика, продолжил:

– Зря ты, всё же, этого барончика к создателям не отправил. Ткнул бы его, как я говорил. А там, глядишь, и сестрица твоя с лечением ему не особо помогла. Силёнок-то у неё пока не ахти. Даже если бы и выжил, руку дней минимум провалялся бы в койке, а мы б, значит, спокойненько уехали. А так он к утру уже очухается. И с такой меткой, что ты ему оставил, обиды-то долго ещё не забудет и не простит. С его нравом поганеньким, не удивлюсь, коли он какую гадость нам устроить задумает.

– Это да, – покивал сидящий напротив мэтр. – Благородное происхождение – далеко не гарантия благородных нравов.

В этот момент входная дверь приотворилась и, прошмыгнув в обеденную залу, к столу, с опаской оглядываясь по сторонам, пошлепал босыми ногами по деревянному полу зеленокожий кобл.

– Куда! – двинулся ему наперерез местный вышибала, расставив руки и пытаясь перегородить дорогу.

– Э!-э!-э!!! – заметил его манёвр Ярик, как раз отодвинувший от себя опустошённую тарелку. – Руки прочь! Это наш конь! Он нам денег должен!

Кроме ошарашенного верзилы-привратника, на парня оглянулась и недоуменно выставилась, наверное, вся местная публика – и работники, и посетители, включая и собственную компанию. Даже кобл замер, забавно выпучив глаза и открыв рот. Видимо, пытаясь сообразить, какое он имеет отношение к коню, да еще и задолжавшему кому-то денег. Только Славка хмыкнула и в образовавшейся тишине бодро заявила:

– Не обращайте внимания, это последствия травмы головы и дурного воспитания! А кобл наш. Пусть проходит!

Не известно, на сколько это прояснило ситуацию, но народ из ступора вывело. Вышибала, пожав плечами и буркнув, что вообще-то так не положено, но для Яра и Яры, так уж и быть, можно сделать исключение, удалился на свое место, а зал вновь наполнился обычным гомоном и суетой.

– Ну, что? – Яромир посмотрел на лысую, с развесистыми ушами, отливающую зеленью голову кобла, все еще стоящего напротив стола без движения, и невольно улыбнулся, – Чего застыл? Давай, голова босиком, проходи к столу, перекуси. Эй! Трактирщик! Ужин нашему другу!

Михо отодвинулся к своему учителю, высвобождая край лавки и похлопал по ней ладонью:

– Проходи, садись.

Кобл, наморщив лоб, как-то бочком-бочком проскользнул к столу и взгромоздил свое некрупное тельце на освободившееся место, скромно сложив руки себе на колени. Из одежды на нем были лишь короткие драные штаны да такая же куцая замызганная курточка с оторванными рукавами. Не смотря на довольно потрепанный и измождённый вид, кобла, тем не менее, никак нельзя было назвать хилым и тщедушным. Был он сух, но жилист и явно привычен к физическим нагрузкам. А, покрытые множеством застарелых шрамов, открытые участки тела безоговорочно показывали богатое боевое прошлое гоблина.

– Как тебя зовут? – обратилась к нему Славка. – Ты меня понимаешь?

Немного подумав, зеленокожий оборванец кивнул и коротко выдал жутко-скрипучим голосом:

– Генордалтрис.

– Да ладно! Ничего себе имечко! – хохотнул брат. – Это кто же тебе такое дал?

– Кто надо, тот и дал! – проскрежетал в ответ гоблин, зыркнув на парня хмурым взглядом. – Мне мяса не нужно, только овощи.

– Ты что, веган что ли? – удивился Ярик. – В смысле, мясо совсем не ешь?

– Я что, больной, мясо совсем не есть? – возмутился кобл. – Просто вы, человеки, его готовить не умеете и только портите!

– Вот и хорошо, – юноша взял принесенную гоблину тарелку и выгреб мясо из нее, переложив в свою, – тогда я его съем. Я не такой выкобенистый привереда. Да и аппетит чего-то проснулся. Что? Я что-то не так сделал?

Ярик глянул на хмыкнувшего капитана, затем на несколько удивлённых молодого и старого магов, перевел взгляд на сестру. Та лишь плечами пожала.

– Вообще-то, – скрипнул Генордалтрис, собираясь запихать себе в рот ложку с овощами, – разделив с коблом блюдо, ты предлагаешь ему свою дружбу.

– Ну и ладно, – парень подцепил вилкой кусок мяса, – друг лучше, чем враг. Только у меня к тебе одна маленькая дружеская просьба.

Кобл прекратил жевать и посмотрел на него, вопросительно приподняв одну бровь:

– Что, уже так сразу?

– Ну да. Можно я буду называть тебя Гена? И имя привычнее, и к твоему зелёному окрасу подходит. Вот только ушами ты больше не на Гену Крокодила смахиваешь, а на Чебурашку.

– Да пожалуйста, – кивнул гоблин, сосредоточенно вгрызаясь в очередной овощ. – А я буду называть тебя Ярам.

– Гркх! – мэтр хрюкнул в кулак, пытаясь сдержать смех.

– Дядюшка Ижек? – Славка, как, впрочем, и все остальные, уставилась на мага, – Что-то не так?

– Все хорошо, – еде сдерживаясь от смеха, произнёс тот. – Просто у коблов этот термин обозначает выросших, но сильно отстающих в развитии детей. По-другому – дебилов.