Текст книги "Александри В. Стихотворения. Эминеску М. Стихотворения. Кошбук Д. Стихотворения. Караджале И.-Л. Потерянное письмо. Рассказы. Славич И. Счастливая мельница"
Автор книги: Михай Эминеску
Соавторы: Иоан Славич,Ион Караджале,Джеордже Кошбук,Василе Александри
Жанр:
Поэзия
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 42 страниц)
Траханакеодин.
Траханаке. Никого нет? А этот болван слуга уверял меня, что Зоя и Фэникэ здесь. (Идет к двери справа и осторожно стучится.)Никого! (То же самое налево.)Никого! (Хочет уйти, но вдруг о чем-то вспоминает.) А! Чуть было не забыл! (Садится к письменному столу, берет ручку, пишет, потом читает.)«Дорогой Фэникэ, я тебя искал! Вернусь через полчаса. Мы должны увидеться до собрания. Дождись меня во что бы то ни стало, не уходи. Имей чуточку терпения… Траханаке». (Кладет записку на видном месте.)Теперь мы выведем на чистую воду господина Кацавенку. (Поспешно уходит через заднюю дверь.)
На один миг сцена пуста, потом двери слева и справа тихонько открываются. Слева входит Зоя, справа – Типэтескуи Кацавенку.
Типэтеску, Кацавенку, Зоя, потом подвыпивший гражданин.
Типэтеску. Проклятая политика! Ни минуты покоя! (Идет к задней двери и запирает ее.)Теперь мы одни. (К Кацавенку.)Я отправляюсь на телеграф, чтобы сообщить о вашей кандидатуре в Бухарест… Ждите от меня вестей. Вечером на собрании ведите себя тактично… понадобится много такта…
Слышен стук в дверь; все на сцене смолкает; опять стук, потом три свистка.
Это Гицэ, это его сигнал!
Открывает заднюю дверь, в которой появляется, удивленно посвистывая, подвыпивший гражданин.
Опять? (Отступает.)
Кацавенку. Мой человек. (Пытается спрятаться за спиной Зои.)
Гражданин. Да, опять я! (Икает.)Я пришел из-за той истории, о которой мы говорили утром… Что мне делать? Ведь завтра-то начинается… Я… За кого я голосую?
Типэтеску (преграждая ему путь).За кого? За кого? Оставь меня в покое, осточертел ты мне! Голосуй за кого хочешь.
Гражданин. Ежели на то пошло, то я ни за кого не хочу голосовать.
Типэтеску. Ну и оставь меня в покое, власти не желают оказывать давление на кого-либо.
Кацавенку (вмешиваясь).Пардон, позвольте. Мне, наоборот, кажется, что в конституционном государстве, да еще в молодом государстве, как наше, администрация должна бы…
Зоя. Конечно…
Гражданин (к Кацавенку).А, уважаемый! Я вас и не заметил. Ваш покорный слуга! Тысячу лет здравствовать! Итак, значит, обработали меня? Стало быть, сперва водкой, потом наливай вина, запивай пивом, заливай вином… и не для того, чтобы уважить, а чтобы надуть… сыграть шутку с письмецом… Браво, господин Кацавенку!
Кацавенку. А!
Зоя. Фэникэ! Фэникэ! Выгони его! Он нетерпим!
Типэтеску. Ладно, гражданин, прошу тебя по-хорошему, оставь нас в покое… Чего ты хочешь?
Гражданин. Разве я не сказал? (Икает.)Завтра начинается. Ну, а я? (Икает.)Я кого выбираю? За кого голосую?.. (Поднимает руку, как бы голосуя, и икает.)
Зоя. За господина Кацавенку.
Гражданин. За кого? (Икает и прыскает со смеху.)Не смешите… меня мутит…
Типэтеску( все более нервничая, хватает гражданина за руку и начинает трясти его).Потому что ты человек порочный.
Гражданин. Не трясите, говорю, меня мутит…
Типэтеску. Потому, что у тебя выкрали письмо…
Гражданин. Пустяки… Другое найдем.
Типэтеску. Не перебивай меня… Потому что ты…
Гражданин. Избиратель…
Типэтеску. Нет… пьяница… пропойца…
Зоя. Фэникэ!
Типэтеску. Да, пьяница! Ты и теперь вдрызг пьян…
Кацавенку смеется.
Гражданин. Ну уж нет!..
Типэтеску (с отвращением).От тебя разит за версту… (Толкает его.)
Гражданин (покачиваясь).Это мой натуральный запах…
Типэтеску. От тебя разит ромом.
Гражданин. А чем бы вы хотели, чтобы от меня пахло? Керосином?
Типэтеску. Потому-то ты должен отдать свой голос уважаемому господину Кацавенку… Такому избирателю лучшего кандидата и не надо.
Зоя. Фэникэ!
Кацавенку (улыбаясь).Как всегда, не без юмора, уважаемый!
Те же, потом Фарфуриди, Брынзовенеску, Траханаке.
Типэтеску( все более возбуждаясь).Да, мы стараемся для Кацавенку, мы должны избрать господина Кацавенку. И мы выдвигаем его не по принуждению, а потому, что он самый честный гражданин в нашем городе…
Зоя. Фэникэ, успокойся.
Типэтеску. Да, я спокоен… Потому что он… в отличие от других – не мерзавец, не каналья, не прохвост…
В глубине сцены появляются Фарфуриди, Брынзовенескуи Траханаке. Первые двое жестами указывают третьему на то, что происходит на сцене.
И наконец потому, что для таких избирателей, как ты, с таким трезвым умом и таким тонким политическим чутьем, нельзя и придумать лучшего кандидата, чем господин Кацавенку! (С отвращением отталкивает подвыпившего гражданина.)
Кацавенку( добродушно улыбаясь).Ну и зол!
Брынзовенеску. А!
Фарфуриди (к Траханаке).Вот оно, предательство! Что я вам говорил, почтеннейший?!
Все подходят ближе.
Траханаке. Имей чуточку терпения!
Зоя. Папочка! ( Бросается к Траханаке, тянет его в сторону и что-то начинает ему шептать, усиленно жестикулируя.)
Кацавенку и подвыпивший гражданин тихо разговаривают в другом конце сцены.
Типэтеску. Да оставьте вы меня все в покое!
Фарфуриди. Оставим, оставим, уважаемый, но мы обратимся в Бухарест!
Брынзовенеску. И все сообщим…
Типэтеску( в сторону).Проваливайтесь ко всем чертям! (Проходит мимо Траханаке и Зои.)
Фарфуриди. В газеты!
Брынзовенеску. Центральному выборному комитету!
Фарфуриди. Правительству!
Гражданин( показывая Кацавенку на Фарфуриди и Брынзовенеску).Ай-яй… Не говори, меня мутит!
Кацавенку и гражданин тихо, но оживленно переговариваются с Фарфуриди и Брынзовенеску.
Траханаке. В конце концов, что здесь происходит, Фэникэ?
Типэтеску. Меня не спрашивай, Захария!
Зоя (энергично).Молчи! Папочка, так надо…
Траханаке. Почему?
Зоя (скороговоркой). Если ты меня любишь, если дорожишь мною – ни слова: потом я все расскажу.
Шепчутся втроем.
Кацавенку (к Фарфуриди и Брынзовенеску).Разрешите, досточтимые!
Все слушают, Типэтеску нервно прохаживается в глубине сцены.
Вы не можете рассчитывать на большее доверие в высших сферах, чем уважаемый господин Типэтеску, самый честный префект нашего отечества!
Траханаке. Верно!
Кацавенку. Самый неподкупный!
Траханаке. Да!
Кацавенку. Самый преданный!
Зоя. Конечно!
Кацавенку. Разрешите мне сказать: вся ваша суета – это только забота о своих шкурных интересах, не больше, и когда идет речь о таких личностях… как вы…
Гражданин. Ну-ну-ну!
Фарфуриди. Еще и оскорбления!
Брынзовенеску. Браво!
Кацавенку. Торгаши! Шкурники! Дальше своего носа ничего не видите, уважаемые!
Зоя (к Траханаке).Разумеется!
Кацавенку. Избиратели скажут свое слово…
Зоя (подбадривая подвыпившего гражданина и Траханаке).Да, избиратели скажут свое слово.
Траханаке. Разумеется, избиратели скажут свое слово!
Гражданин (серьезно).Да, мы скажем свое слово!
Те жеи Гицэ Пристанда, который вбегает, запыхавшись, с телеграммой в руке.
Пристанда. Господин Фэникэ! Депеша, весьма, весьма срочная!
Зоя. Депеша?
Все оборачиваются.
Типэтеску (нервно раскрывает телеграмму и читает).«Во что бы то ни стало ваш город должен избрать депутатом господина Агамемнона Данданаке.
Общее движение.
Это последнее испытание вашей преданности…»
Фарфуридии Брынзовенеску. Ага!
Зоя (энергично).Нет. Не может быть! Мы будем бороться против кого бы то ни было… Мы будем бороться против правительства!..
Типэтеску устало падает в кресло.
Траханаке. Имей чуточку терпения!
Зоя. Да, папочка! Мы будем бороться против правительства!
Кацавенку, Зоя и Траханаке стоят с одной стороны; Фарфуриди, Брынзовенеску, удовлетворенно потирая руки, – с другой; Гицэ – в глубине; Типэтеску устало сидит в кресле, не принимая участия в том, что происходит. Подвыпивший гражданин – в центре.
Гражданин (с увлечением).Да! Мы будем бороться против… (Икает и меняет тон.)То есть нет… я не буду бороться против правительства!..
Занавес.
Большой зал примэрии, формой напоминающий шестигранник. Видны только три его грани. В глубине три двери, средняя ведет в коридор, на первой двери табличка: «Запись актов гражданского состояния», на левой: «Архив». На заднем плане дверь с табличкой: «Кабинет примаря». На правой стороне другая дверь с табличкой: «Регистратура». Левая сторона до двери архива отделена от сцены деревянным барьером, затянутым зеленой материей. Возле барьера, на левой стороне сцены, эстрада, на которой стоят стол и кресло председателя. Перед столом, чуть пониже, трибуна. На столе два подсвечника, чернильница, колокольчик и стопка бумаги. На кафедре графин с водой и стакан. На правой стороне тесные ряды стульев и скамеек, свободен лишь узкий проход, идущий от средней задней двери через всю сцену. Вдоль стен висят лампы, бросающие тусклый свет. Поднимается занавес. Траханакевосседает в председательском кресле, позади трибуны. Вокруг стола – Брынзовенескуи другие граждане. Перед трибуной – избиратели. Одни стоят, другие сидят на скамьях и стульях. На правой скамье, в центре – Кацавенкувместе с Ионеску, Попеску и другими его сторонниками. Фарфуридина трибуне. Занавес поднимается во время небольшой паузы. В зале шум. Председатель звонит в колокольчик.
Траханаке, Кацавенку, Брынзовенеску, Фарфуриди, Ионеску, Попеску, граждане-избиратели.
Шум.
Фарфуриди (с трибуны).Позвольте! (Пьет воду из стакана.)Позвольте!
Шум.
Траханаке (звонит в колокольчик).Уважаемые! Почтенные! (Ласково.)Прошу спокойствия! На повестке дня – жгучие вопросы… Имейте чуточку терпения. (К Фарфуриди.)Дальше, уважаемый, ваше слово!
Фарфуриди(к собранию).…Покончив с тем, о чем я говорил с исторической и юридической точки зрения, я буду по возможности краток…
Попеску. Только бы ты сдержал свое слово!
Смех в группе сторонников Кацавенку.
Фарфуриди. Прошу не прерывать!
Траханаке (к сторонникам Кацавенку).Почтеннейшие… не перебивайте!
Фарфуриди. После всего, что я говорил с исторической и юридической точки зрения, я закончу, как уже сказал, по возможности кратко. (Отпивает глоток водыи, передохнув, продолжает раздельно и медленно.)Ровно в одна ты-ся-ча во-семь-сот двад-цать первой году [90]90
…в одна ты-ся-ча во-семь-сот двад-цать первом году… – В 1821 году на территории Мунтении вспыхнуло антитурецкое восстание, возглавляемое Тудором Владимиреску.
[Закрыть]…
Замешательство и возгласы в группе Кацавенку.
Попеску. Велика радость, если мы опять начнем с тысяча восемьсот двадцать первого года!
Фарфуриди. Позвольте… В ты-ся-ча во-семь-сот…
Все (хором, подражая его тону)…двадцать первом году – ровно…
Замешательство в возгласы.
Фарфуриди. Позвольте.
Траханаке( звонит в колокольчик).Уважаемые, не прерывайте, имейте чуточку…
Кацавенку. Какое тут может быть терпение, господин председатель. Время-то уж позднее. Записаны и другие ораторы.
Все из группы Кацавенку. Да! Да!
Кацавенку. Уважаемый оратор обещал быть по возможности кратким, но если он снова начнет с тысяча восемьсот двадцать первого года…
Фарфуриди. Разрешите…
Траханаке( наклонясь через стол к трибуне, ласково обращается к Фарфуриди).Уважаемый… я думаю, неплохо было бы перейти к сорок восьмому году.
Кацавенку (кричит).Или к шестьдесят четвертому! [91]91
…к шестьдесят четвертому! – В 1864 году, во время княжения А.-И. Кузы, в Объединенных княжествах состоялся плебисцит, в результате которого была проведена первая частичная земельная реформа.
[Закрыть]
Попеску, Ионеску и другие из группы. Да! Да! К шестьдесят четвертому…
Траханаке( поднимаясь с кресла и делая вид, что советуется с собранием).Стало быть… к плебисциту?
Все. Да, к плебисциту!
Шум.
Фарфуриди( поворачивается спиной к собранию и лицом к председателю).Позвольте, господин председатель, вы мне дали слово. Мне кажется, что председатель, предоставив слово…
Траханаке (поднимаясь с места, кладет руки на плечи Фарфуриди, ласково).Если вы меня любите, уважаемый… Сделайте мне одолжение… перейдем к плебисциту… воля собрания!
Фарфуриди. Но, господин председатель…
Траханаке (еще более просительно).Перейдем к плебисциту! (Тихонько поворачивает его лицом к собранию.)
Все (с силой).К плебисциту! К плебисциту!
Фарфуриди (отпивает глоток воды и продолжает покорно).Так что ж я говорил? В тысяча восемьсот шестьдесят четвертом году случилось, понимаете ли, так, что народ высказался при помощи плебисцита. Однако посмотрим сначала… разберемся хорошенько в том, что это такое… то есть что такое плебисцит…
Ионеску. Знаем, что такое плебисцит! Спасибо за объяснение.
Все. Не надо объяснений.
Шум.
Фарфуриди (к тем, кто его перебивает).Разрешите! (К Траханаке.)Господин председатель!
Траханаке( звонит в колокольчик).Уважаемые, почтенные, прошу вас, не прерывайте оратора. ( Очень ласково.)Прошу спокойствия, на повестке дня жгучие вопросы, имейте чуточку терпения! (К Фарфуриди.)Ваше слово, уважаемый, продолжайте.
Фарфуриди (увлекаясь).Когда мы говорим: шестьдесят четвертый год, мы говорим – плебисцит; когда мы говорим: плебисцит, мы говорим – шестьдесят четвертый… Мы знаем, каждый из нас знает, что такое шестьдесят четвертый год; посмотрим же, что такое плебисцит… (Громко начиная фразу.)Плебисцит…
Кацавенку. Здесь не идет речь о плебисците.
Фарфуриди. Позвольте, мне кажется, что когда мы говорим о шестьдесят четвертом (энергично и убежденно)…не пытайтесь мне противоречить, я докажу вам историческими фактами, что все народы имеют свой собственный шестьдесят четвертый год…
Кацавенку. Позвольте, речь не идет о шестьдесят четвертом годе!
Всеобщее замешательство, возгласы одобрения.
Фарфуриди. Разрешите…
Все разговаривают, перебивают друг друга и подают реплики очень бойко, в адвокатской манере.
Господин председатель!
Траханаке (звонит в колокольчик).Уважаемый, почтенный, прошу спокойствия… У нас жгучие вопросы…
Кацавенку (поднимаясь со скамьи).Господин председатель! С каких это пор шестьдесят четвертый год стал жгучим вопросом в повестке дня? Если я не ошибаюсь, мне кажется, что у нас теперь, благодарение богу, тысяча восемьсот восемьдесят третий год… Что тут общего? Прошу призвать уважаемого оратора к порядку, пусть говорит по существу.
Траханаке (снова приподнимается и дотрагивается через стол до плеч Фарфуриди).Уважаемый… (. Ласково и просительно.)Если ты меня любишь, оставим плебисцит и перейдем к сути.
Фарфуриди( утомленный пререканиями, поворачивается лицом к Траханаке и спиной к собранию).Господин председатель, вы соизволили дать мне слово… Я думаю, что надо бы…
Кацавенку (кричит).Не надо, уважаемый!
Все. Нет, не надо!
Траханаке (положив руки на плечи Фарфуриди, очень мягко).Прошу вас, если вы меня любите… сделайте одолжение… Желание собрания, уважаемый… (Осторожно поворачивает его лицом к собранию.)
Все. К делу! К делу!
Фарфуриди (с усталым видом пьет воду).Переходим, стало быть, к вопросу о пересмотре конституции и избирательного закона…
Все (с удовлетворением).Наконец-то!
Траханаке. Ну-с, теперь имейте чуточку терпения… (К Фарфуриди.)Кратко, уважаемый, если вы меня любите, кратко… желание собрания.
Фарфуриди (пьет воду, вытирает лоб платком).Разрешите! Известно ли вам мое мнение насчет пересмотра?
Весь зал. Нет! Говорите!
Кацавенку (насмешливо).Послушаем, каково мнение господина Фарфуриди.
Траханаке звонит в колокольчик.
Фарфуриди (все больше и больше волнуется).Мое мнение таково: речь идет о пересмотре, не так ли?
Все (энергично).Да! Да!
Фарфуриди (взволнованно).Тогда вот что я говорю и вместе со мной (начинает захлебываться словами)все те, кто не хочет впасть в крайность (все более запутывается),стало быть, я хочу сказать, да, чтобы они были умеренными… то есть без перехлестывания!.. В политическом вопросе, от которого зависит будущее, настоящее и прошлое отечества… Чтобы быть слишком-слишком или очень-очень… (Окончательно запутывается и глотает слова.)Так что представляется случай спросить, почему?.. Да… почему?.. Если глаза Европы будут прикованы к нам, если можно так выразиться… которые ударяют по обществу, стало быть, потому, что потрясенный… и… нелегальных идей (еще больше запинается),и, наконец, вы меня понимаете, для которой во всех торжественных случаях… показали образцы такта… я хочу сказать, что, с одной стороны, народ, нация, королевство… (Громко.)Наконец все отечество… с большим тактом, из-за которого Европа на один миг раньше придет и признает, от которого зависит – мы можем сказать ( вытирает пот)…какого – разрешите, как, например, в двадцать первом году, разрешите ( вытирает пот) – в сорок восьмом, в тридцать четвертом, в пятьдесят четвертом, в шестьдесят четвертом, в семьдесят четвертом, то же самое и в восемьдесят четвертом и в девяносто четвертом и т. д., поскольку нас касается… для того, чтобы дать пример нашим сестрам латинского происхождения [92]92
…дать пример нашим сестрам латинского происхождения. —Подразумевается Италия, Франция, Испания, Португалия.
[Закрыть]. Однако!.. ( Весь в поту, пьет воду, опять вытирает пот, тяжело дышит.)
Траханаке следит за ораторским каскадом Фарфуриди, рукой отбивая такт. Аплодисменты в глубине зала в рядах сторонников Брынзовенеску; смех и шиканье в группе Кацавенку. Колокольчик Траханаке еле слышен. После того как шум немного утихает, Фарфуриди продолжает с жаром.
Разрешите! Я сейчас кончу! Два слова!
Зал смолкает.
Так вот мое мнение. Или – или, одно из двух: либо пересмотреть конституцию – согласен! Но тогда ничего не менять! Или же не пересматривать – согласен! Но тогда изменить кое-где в… основных пунктах… От этой дилеммы вы не можете уйти… Я кончил!
Аплодисменты в глубине зала, шиканье в первых рядах. Фарфуриди спускается с трибуны, на ходу вытирая пот с лица, и отходит в глубь сцены. Брынзовенеску и другие избиратели жмут ему руку. Многие встают с мест. Кацавенку идет к центру зала и начинает тихо переговариваться со своими сторонниками, усиленно жестикулируя. В другой группе, в глубине зала, Фарфуриди и Брынзовенеску также усиленно жестикулируют. Пристандавыходит из кабинета примаря с таинственным видом, проходит в дверцы барьера за трибуной и тянет за рукав Траханаке, звонящего в колокольчик.
Те жеи Пристанда.
Траханаке( перестает звонить, поворачивается).А? Что такое?
Пристанда( таинственным шепотом, торопливо).Господин Захария! Господин Фэникэ и госпожа Зоя!..
Траханаке. Ну? Что?
Пристанда. Они там, в кабинете… они пришли другим ходом и ждут вас… Пожалуйста, поскорее туда…
Траханаке( тоже переходя на таинственный шепот).Не могу оставить собрание… Пусть имеют чуточку терпения.
Пристанда. Обязательно надо, немедленно!
Траханаке( звонит в колокольчик и встает).Уважаемое и почтенное собрание! После столь серьезной речи, произнесенной нашим уважаемым адвокатом, господином Фарфуриди, я предлагаю сделать перерыв на пять минут.
Голоса. Да! Да! Перерыв!
Кацавенку со своей группой, Фарфуриди и Брынзовенеску со своими сторонниками смешиваются в одну толпу. Траханаке сошел с трибуны, открыл дверцы барьера, прошел вместе с Пристандой в огороженную левую сторону зала и постучал в дверь с табличкой «Кабинет примаря». Дверь открывается, Траханаке и Пристанда исчезают за дверью, которая захлопывается за ними.
Те же, без Траханаке и Пристанды.
Кацавенку(к своей группе).Ну, как его пошлешь в парламент? Не спорю, у него есть свои идеи, свои мнения, а я уважаю идеи, лишь бы они были искренни; а он искренен, ничего не скажешь, – будем уважать всякое мнение!.. Но явиться сюда с устаревшими идейками, с заплесневелыми мнениями и запугивать нас Европой, потрясениями, подпольными теориями – это не выйдет!.. Такие мнения, разрешите доложить, я не уважаю…
Попеску. Нет, ведь что говорит Фарфуриди? Ты не понял. Он утверждает, что, дескать, согласно истории – потому то он и опасается потрясений, – мы не должны давать плохого примера нашим сестрам латинского происхождения. Ты же слышал, он ведь сам сказал: наши сестры латинского происхождения.
Ионеску. Да! Он это сказал…
Кацавенку (покровительственным тоном).Вы, учителя, хорошие ребята, но у вас есть большой недостаток: как только кто-нибудь заговорит об истории – так он и прав. (Громко.)А что такое история? Если уж на то пошло, то чему нас учит история прежде всего?
Попеску. Что Румыния со времен императора Траяна…
Кацавенку. Ничего подобного.
Ионеску. Что, стало быть, наши предки…
Кацавенку. Какие предки? Почему наши? Вот видишь– не знаешь! (Риторическим тоном.)Прежде всего история учит нас, что народ, который не идет вперед, стоит на месте…
Избиратели, услыхав, что он начинает речь, постепенно группируются вокруг него.
или даже пятится назад, потому что закон прогресса таков: чем быстрее двигаешься, тем дальше будешь…
Сторонники Кацавенку восхищены, сторонники Фарфуриди и Брынзовенеску, которые подошли ближе, пожимают плечами.
Ионеску. Это так.
Попеску. Слов нет, иначе быть не может.
Фарфуриди (язвительно).Да! Прогресс! Прогресс без самосохранения, когда мы хорошо видим, как в Европе…
Кацавенку (прерывая его, лающим голосом).Не хочу я, уважаемый, слышать о вашей Европе, я хочу слышать о моей Румынии, и только о Румынии. Прогресс, уважаемый, прогресс! Напрасно вы прибегаете к антипатриотическим выдумкам, к Европе, чтобы обманывать общественное мнение…
Фарфуриди (еще более язвительно).Позвольте… мне кажется, что кое-кто другой обманывает общественное мнение…
Кацавенку. Я и слышать не хочу вашей болтовни.
Брынзовенеску. Понятно… Вам это невыгодно…
Кацавенку (еще более возвышая голос).Пусть Европа занимается своими делами! Разве мы вмешиваемся в ее дела? Нет. Стало быть, нет у нее права вмешиваться в наши дела… Вы адвокат, мой коллега…
Фарфуриди. Да, я адвокат, но я вам не коллега…
Кацавенку (продолжая в том же тоне).Вы знаете, как и я, правовой принцип – каждый со своим, каждый со своими делами… как говорили древние римляне: онесте бибере… то есть честно…
Фарфуриди. Да, уж честно, дальше некуда!
Сторонники Кацавенку и Фарфуриди начинают расходиться.
Кацавенку (язвительно).Почтеннейший, не понимаю, почему вы меня так преследуете последнее время? Что вам от меня надо? Мы здесь оба перед лицом избирателей, почтеннейший, здесь не должно быть места злобе, здесь борьба: вы выставляете свою кандидатуру, я выставляю свою… предвыборная борьба! А мы знаем, что предвыборная борьба – это жизнь народов… Почему вы восстаете против правды? Против права?.. Онесте бибере, уважаемый…
Одобрение в группе.
Фарфуриди (вспыхнув).Бросьте вашу чепуху. Честно… у вас? С одной стороны – «Карпатский вопль», с другой – теплые местечки для своих дружков; с одной стороны – крайняя оппозиция, а с другой – гарантия в кармане… Весь город вопит, уважаемый!
Брынзовенеску (тянет его за рукав).Дружище, успокойся!
Фарфуриди (вырываясь).Оставь меня в покое, дай хоть раз посчитаться с этим господином… Что, мы не знаем, не видим, ослепли? Вы кандидат префекта…
Кацавенку (посмеиваясь).Я – кандидат молодой независимой группировки интеллигентов… Наш уважаемый почтенный председатель (ищет его глазами), где председатель? Я не вижу его. Сегодня вечером он объявит кандидата вашего комитета… Однако ежели я буду иметь честь получить одобрение вашего комитета… потому что он ваш…
Фарфуриди (раздражаясь).Это уже больше не наш комитет, а ваш…
Брынзовенеску. Дружище, будь благоразумен. ( Тянет его за рукав. Фарфуриди вырывается.)
Кацавенку (насмешливо).Позвольте, стало быть, вы больше не состоите в комитете?
Группы отчетливо разделились и напряженно меряют друг друга взглядом.
Фарфуриди. Да, я, который всегда поддерживал нашу партию, – я больше не состою… а вы, который всегда ее ругали… вы…
Кацавенку. Позвольте!
Фарфуриди (взбешенно).Что позволить? Кого позволить?.. Несете вздор – экономия, общество; все это фокусы, чтобы обманывать людей… С вашими учителишками…
Движение в группе Кацавенку.
с вашими брехунами…
Попеску (свирепо).Сударь, возьмите ваши слова обратно!
Фарфуриди (продолжая).С независимой (растягивая слова)…наглой группировкой… интеллигенции. (Направляется в глубь сцены вместе с Брынзовенеску и своими сторонниками.)
Все (из группы Кацавенку).Долой! (Бросаются за ними.)
Шум, свалка.
Фарфуриди (выходя из зала).Мы вам покажем, прохвосты!
Группа Кацавенку. Вон! Вон! ( Преследует сторонников Фарфуриди.)
Все присутствующие столпились в глубине сцены; зал заседания опустел. В глубине, в открытую дверь, видны избиратели, которые прогуливаются в коридоре, разговаривая между собой и оживленно жестикулируя.
