Текст книги "Как Бабы-Яги сказку спасали"

Автор книги: Михаил Мокиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Михаил Мокиенко
Как Бабы-Яги сказку спасали

Часть первая
Приключения Мокея

Многие думают, что Баба-Яга – это злая, вредная старуха, которая постоянно делает подлости и гадости хорошим людям. Может быть, так оно и было, но это было давно. Вы, наверное, и сами замечали, что проходит какое-то время, и люди меняются. Тот, кто в детстве учился не очень хорошо, вдруг становится профессором. И наоборот – первый ученик может оказаться полной бездарностью. Бабы-Яги тоже изменились. Сколько они прожили, никто не знает, а вот сколько проживут – это известно. Они будут жить до тех пор, пока про них читают и пишут.

Я очень люблю этих забавных старушек и хочу рассказать вам о том, что они поделывают сейчас. В нашей современной жизни.

Итак – ВПЕРЁД!

Глава первая. Странный поезд «Петербург—Гдов»

Это действительно был странный поезд. Выходил он из Петербурга поздно ночью и до рассвета мчался с довольно приличной скоростью. Но как только всходило солнце и в деревнях, мимо которых он проносился, начинали хрипло кукарекать петухи, поезд сбавлял ход и продолжал свой путь очень медленно, останавливаясь через каждый километр. Было такое ощущение, что поезд постоянно ожидает чего-то ужасного.

Все места в этом поезде были «сидячие». Массивные, похожие на зубоврачебные, кресла заполняли весь вагон, оставляя узкое пространство для прохода. Свободных мест в этом поезде никогда не бывало.

Солнце ещё не взошло, и поэтому он мчался, злобно лязгая вагонами. Все пассажиры спали. Не спали только машинисты, которые вели этот странный поезд, и проводник третьего вагона.

Проводник тоже был странный. Вместо формы помятый, болотного цвета спортивный костюм, который плавно переходил в изношенные тапки, похожие на лапти. Длинные нечёсаные волосы закрывали половину лица, а на другой половине сверкал глаз.

Проводник шёл по проходу между креслами и как-то странно смотрел на спящих пассажиров. Вагон был в полной темноте, только изредка вспыхивали жуткие огоньки. То ли от проскакивающих за окнами фонарей, то ли от сверкающего глаза проводника.

Он внимательно всматривался в пассажиров, как будто искал кого-то. Вдруг резко остановился. Глаз его, как фонарь, высветил красивую девушку, спящую у окна. Проводник загадочно улыбнулся и странным голосом, похожим на звук работающего холодильника, произнёс загадочную фразу: «Ну, наконец-то началось». После чего вернулся в своё маленькое купе и заперся там.

Наступило утро. Как только показались первые лучи солнца, поезд резко сбавил ход. Пассажиры проснулись все одновременно и тут же стали разворачивать свёртки с дорожной едой. И только девушка, на которую так странно ночью смотрел проводник, ничего не ела, а задумчиво смотрела в окно. Девушку звали Маша.

Поезд часто останавливался. С каждой остановкой пассажиров становилось всё меньше и меньше. И вот в вагоне остались только Маша и её соседка.

Соседка была толстая добродушная бабуля.

– Хотите помидорку? – обратилась она к Маше.

Маша вздрогнула от неожиданности.

– Нет, спасибо.

– А, может быть, огурчик?

– Спасибо, я не хочу есть. – Маше не хотелось вступать в разговор. Дорога её сильно утомила.

– А куда ты едешь? – Соседка явно была расположена поболтать.

– К жениху.

– А чего так далеко? В городе добрых молодцев, что ли, мало?

Маше вдруг показалось, что она уже где-то слышала этот голос, и она с интересом посмотрела на соседку.

– Мой жених на границе служит. Ему дали увольнительную, и мне разрешили с ним встретиться.

– Это хорошо. Места тут красивые, но только чудные какие-то. – Бабка загадочно улыбнулась. – То вдруг летом снег пойдёт, то большие ели снова станут маленькими ёлочками. А в прошлом годе в речке видели женщину с рыбьим хвостом…

– Сказки всё это, – засмеялась Маша, но вдруг почувствовала необъяснимую тревогу.

– Ну конечно, сказки! – сказала бабуля и подмигнула ей.

Маша была уверена, что она слышала этот голос, и не раз. Но она также была уверена, что никогда не видела этой старушки.

В конце вагона распахнулась дверь, и на пороге возник тот самый помятый проводник. Одного глаза у него по-прежнему не было видно из-за спутанных волос, а другой уже не сверкал, как ночью, только при свете дня казался неестественно большим.

– Сейчас станция Добручи. Кто-нибудь выходит?

– Да, да! – засуетилась старушка. – Спасибо, касатик.

– Скатертью дорожка, – проскрипел проводник.

Бабуля потащила свои тюки к выходу, но остановилась и спросила:

– А ты до какой станции едешь, красавица?

– До Бурзачило.

– Да что ты, милая! Правда? – Она аж в лице переменилась.

– Да, а что?

– Гиблое это место. Там-то самые чудеса и происходят.

– Вот и хорошо. Я люблю чудеса. А скоро будет это Бурзачило?

– Того никто не знает. – Бабуля снова загадочно улыбнулась. – Ну, ни пуха тебе ни пера.

– К чёрту! – машинально произнесла Маша.

– А вот это ты зря сказала, – вздохнула бабуля и вышла в тамбур.

Поезд остановился. И тут Маша вспомнила, где она слышала этот голос! Именно таким голосом, с такими интонациями, когда она была совсем маленькая, бабушка рассказывала ей сказки перед сном. Поезд тронулся. Маша прильнула к окну, чтобы ещё раз взглянуть на странную старушку, но та как сквозь землю провалилась.

Оставшись в вагоне одна, Маша решила пройтись по проходу, чтобы размять затёкшие ноги. Когда она дошла до конца вагона, перед ней словно из-под земли вырос всё тот же проводник. Маша от неожиданности вскрикнула.

– Чего кричишь, бедняжка?

– Ох, как вы меня напугали!

– Это хорошо.

Маше захотелось скорее выйти из этого поезда.

– А скоро будет Бурзачило?

– А вам зачем?

– А мне там выходить.

– Ну и выходи!

– Так где выходить?

– Сама сказала: «В Бурзачило».

– А когда будет эта станция? – Маша начинала терять терпение.

– Какая станция?

– Бурзачило! – закричала Маша.

– Когда будет? Да хоть сейчас!

Проводник дёрнул стоп-кран. Поезд остановился.

– Вот тебе и Бурзачило. – С этими словами он показал на окно, за которым виднелась табличка, прибитая к колышку. На табличке корявым почерком было нацарапано: БУРЗАЧИЛО. – Поторопись, стоим пятнадцать секунд!

Маша бросилась к своему месту, схватила сумку и побежала к выходу. Дверь вагона была закрыта. Маша лихорадочно дёргала ручку, но всё было напрасно. Поезд тронулся.

– Проводник! – испуганно закричала Маша. – Проводник!

– Чего тебе надобно? – раздался сзади противный голос.

– Дверь не открывается!

– А ты дёрни за верёвочку, дверь и откроется, – сказал проводник.

И тут Маша увидела свисающую с потолка замусоленную верёвку с петлёй. Маша, не понимая, что делает, изо всех сил дёрнула эту верёвку. Дверь тут же сама открылась, больно ударив проводника по лбу. Маша повернулась. Проводник держался рукой за лоб. Волосы, закрывавшие половину его лица, откинулись назад. То, что она увидела, привело её в ужас. У проводника был… один глаз. Другого не было вообще. От подбородка до лба была сплошная ровная щека.

– Мама! – закричала не своим голосом Маша и спрыгнула с поезда.

Глава вторая. Сказочная скука

Совсем ещё недавно в сказочном лесу всё шло своим чередом. Богатыри сражались со Змеем Горынычем, Гуси-лебеди детей воровали, Соловей-разбойник свистел так, что прохожие люди теряли сознание, а потом недоумевали: «Кто же свистнул их денежки?»

Но вдруг всё изменилось. Стали происходить странные вещи. Кощей Бессмертный бросил интересоваться принцессами, дерево с молодильными яблоками перестало давать плоды, Жар-птица прекратила излучать свет и тепло. Напала на сказку скука и безразличие.

Только три Бабы-Яги, три неразлучные сестрицы знали, в чём дело.

В избушке на курьих ножках, как и положено, был полный беспорядок. В углу стояла треснувшая ступа, совершенно не пригодная для полётов. На ржавом гвозде висела шапка-невидимка, старательно обглоданная молью.

Потолок покосился, и казалось, что он держится на одной паутине. На печи красовалась надпись: «Кощей дурак». Лет пятьсот назад её нацарапал Иван-царевич, который был здесь проездом.

Старшая Баба-Яга лежала на дубовой лавке и тоскливо разглядывала эту эпитафию.

Средняя сестрица с силой втирала ей в костяную ногу какую-то мазь, похожую на скисший йогурт.

Костяная нога слегка дымилась от этой процедуры, как будто из неё добывали огонь.

– Ты не жалей мази-то, погуще сдабривай. Скрипит окаянная, спасу нет.

– У нас етой мази всего тридцать бочек осталось – лет на шестьсот хватит, а потом что?

Средняя Баба-Яга была самой глупой, но экономной.

– Не прожить нам, сестрица, столько лет, – вздохнула старшая.

– Как это не прожить? Мы же вечные.

– Бабы-Яги живут только в сказках. На дворе двадцатый век колготится. Сказки про нас никто не читает, новые никто не сочиняет. Мы теперича бездельные. Ну, ладно, хватит.

Старшая Баба-Яга прошлась по комнате. Скрип в ноге пропал. Средняя потащила остатки мази в чулан. Через некоторое время оттуда донеслось:

– А раньше-то бывало… То тебя Алёнка в печку хитростью заманит, то Иван-дурак такое вытворять начнёт, что и вспомнить стыдно.

– Так он же дурак, что с него возьмешь?

В чулане раздался страшный грохот, и на пороге появилась средняя Баба-Яга с огромной шишкой на лбу.

Сёстры давно привыкли, что с ней всегда что-нибудь происходит. Пойдёт за водой – обязательно в колодец свалится, кашу сварит, так на себя её и выльет. Бестолковая, одним словом. Но очень инициативная.

Однажды притащила невесть откуда железяку: «Змей Горыныч сказывал, очень нужная в хозяйстве вещь. „Огненный тушитель“ называется».

Бабы-Яги заинтересованно смотрели на эту диковину, а средняя решила продемонстрировать её действие. Она повернула рычажок и с силой на него нажала… Повалил белый пар, потом забила пена, огнетушитель взмыл к потолку и завертелся волчком.

Пытаясь увернуться, сестрицы бегали по избушке, сметая всё на своём пути. Огнетушитель не отставал. Перебил посуду, развалил печь и, проломив дверь, вылетел во двор. Там он ещё немного полетал, обильно поливая ядовитой пеной бельё на верёвке. Затем вернулся в избушку, сильно стукнул среднюю Бабу-Ягу и только после этого улетел в сторону леса, приветливо помахивая пенным хвостом.

– Эх, какая жизнь была! Просто сказка! – мечтательно произнесла средняя Баба-Яга и, споткнувшись о порог, грохнулась на пол.

– Коль сказки нет, так и помирать пора. А ты мази жалеешь! – Старшая вздохнула и полезла на печь.

– А помирать-то не хочется!

– А так жить тебе хочется? – раздался с печи злобный голос. – Никто не потревожит, каргой старой не назовёт. Царевна-лягушка в девках засиделась, Гуси-лебеди в зоопарк улетели… Рушится жизнь сказочная.

– Может, ещё случится в нашем лесу сказка? – задумчиво сказала средняя и накрыла сестру одеялом в цветастых заплатах.

– Нет, сестрица, лес уж не тот. Вот давеча ходила по лесу, подхожу к реке, а она белая, как молоко, а берег склизкий такой, ну прямо кисель…

– Так это же Молочная река – Кисельные берега.

Старшая Баба-Яга подскочила на печи:

– Нечисть ты нецивилизованная! Там везде трубы торчат, а из них какая-то гадость в речку льётся, и дух тяжёлый идёт. Всю речку испоганили!

В гневе она была страшна, и средняя сестра решила поменять тему беседы.

– А где наша младшенькая? – заискивающе пролепетала она. – Уж выпь три раза проорала, а её всё нет. Может быть, она отыскала что-нибудь сказочное?

Старшая даже позеленела от злости.

– Да что она отыщет в этаком-то лесу?!

– А может, она в соседний лес пошла?

– Была я там! – проскрежетала старшая. – Выхожу на опушку, вдруг что-то как загудит, как засвистит, аж деревья согнулись. Вижу – Соловей-разбойник…

– С кем-то силой меряется, кому-то голадриков нашвыривает? – с надеждой спросила средняя.

– Если бы… Сидит, бедолага, на пеньке, как будто это ему голадриков нашвыряли, и с тоской на самолёты смотрит.

– На ковры-самолёты?

Глупость средней Бабы-Яги начинала не на шутку раздражать старшую.

– Да ну тебя! У них всё пораздельно. Ковры в горницах висят, а самолёты на опушке стоят. И опушку нашу они в ерадром переназвали.

– А что там Соловушка делает?

– Какой Соловушка?

– Ну наш, разбойник. Чего он свистит-то там?

У старшей Бабы-Яги на нервной почве стал глаз дёргаться.

– Да это самолёты свистят! А Соловушка сидит на пеньке, смотрит на них и плачет вот такими слезами! Эх, пропал сказочный лес!

– Плачет… а ведь какой весёлый был! Пойду за водой схожу.

– Сходи, сходи, – старшая повернулась к стене и закончила уже тихо, – надоела до зла-горя…

Средняя взяла вёдра и направилась к выходу. Но тут дверь с треском распахнулась, сильно ударив её по лбу. Она с криком отлетела в угол, потирая на лбу новую шишку, вёдра загрохотали по полу. Старшая Баба-Яга свалилась с печи. В дверях стояла младшая Баба-Яга. Лицо её сияло.

– Тоскуете, коряги старые? А я нашла в нашем лесу кое-что сказочное…

Глава третья. Скоро сказка сказывается

Младшая Баба-Яга стояла на пороге избушки и улыбалась во всё лицо. В душе она была романтиком. Любила уходить в лес и слушать, о чём щебечут птицы. Любила собирать цветы и лекарственные травы. Больше всего на свете она хотела, чтобы в их лесу снова произошла сказочная история, и поэтому целыми днями бродила в поисках чего-нибудь сказочного.

– Тоскуете, коряги старые? – повторила она.

– А как не тосковать-то? Совсем от безделья очумели, – сказала старшая, с трудом поднимаясь. – Некуда в ступе слетать, некого на Кощея натравить…

– Никто избушку к лесу задом не повернёт! – подхватила средняя сестра, прикладывая к шишке ржавое ведро.

– Так что же ты такое нашла? – нетерпеливо спросила старшая.

– Погодите, дайте отдышаться.

Младшая села на лавку и начала свой рассказ:

– Дело было так. Вышла я из избушки рано утром. Пошла подальше в лес, чтобы храпа вашего не слышать. Трава росой переливается! У речки ивушки плакучие перешептываются! Где-то вдалеке дятлы перестукиваются…

– Опять завела свою поезию! Ты покороче можешь? – сердито спросила старшая.

– Могу… На чём я остановилась?

– На дятлах, – напомнила средняя сестра.

– На каких дятлах?

– Которые перестукиваются!

– С кем перестукиваются? – Младшая явно потеряла нить рассказа.

– Не знаю я, с кем они перестукиваются! – вспылила старшая. – Ты про дело рассказывай!

– Про какое дело?

– Что ты нашла сказочное?!

– Так вот я и говорю. – Младшая поудобней устроилась на лавке. – Дело было так. Иду это я по лесу. Тишина кругом, только где-то вдалеке вкрадчиво дятлы перестукиваются.

– Хватит про дятлов! – заорала старшая. – Ты рассказывай про то, что нашла, а не про дятлов!

– Про каких дятлов? – искренно удивилась младшая.

Старшая Баба-Яга с криком забегала по избе, позабыв про больную ногу.

– Которые перестукиваются!

– Знаешь что! – обиделась младшая. – Если ты будешь тут бегать и орать, то я вообще ничего рассказывать не буду.

Старшая, пытаясь успокоиться, уселась на печку. Младшая подсела рядышком и невинно спросила:

– На чём я остановилась?

Старшая сестра начала задыхаться от злости. Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не средняя.

Она подбежала к сёстрам, уселась между ними и шёпотом произнесла:

– Ты остановилась на дятлах.

– Так вот, – невозмутимо продолжала младшая. – Пошла я на их дивный перестук, вдруг обо что-то споткнулась и упала. Я поднялась, от росы утренней отряхнулась, посмотрела, а это… это… Я такого никогда не видала. Это…

– Ну что? Не томи! – заёрзали сестрицы.

– Это… червяк!

Старшая аж позеленела.

– Ты что, издеваешься?!

– Да погоди ты! Дальше слушай! Червяк длинный такой, что ни головы, ни хвоста не видать. А худющий! Лежит и не шевелится, как неживой. Жалко мне его стало. Дай, думаю, оживлю. Стала я колдовать, и вдруг у него в животе человеческие голоса заговорили.

– Так, может, он сожрал кого, вот они там и беседуют, – сообразила средняя.

– Да что ты! Он такой худой, что, кроме Муравьёв, там никто и не поместится.

– А где он сейчас? – заинтересовалась старшая.

– У трёх дубов.

– А ну-ка, девки, давайте слетаем! Послушаем!

Бабы-Яги вытащили из сеней свои мётлы, вскочили на них и полетели к трём дубам. Первой летела старшая. Вид у неё был торжественный и зловещий. За ней – младшая. Средняя впопыхах села на метлу не с той стороны и поэтому летела задом наперёд. У трёх дубов сёстры приземлились.

Червяк был действительно длиннющий. Одним концом он уходил под корни дубов, а другой конец терялся в траве.

Старшая Баба-Яга приложилась ухом к червяку и стала слушать. Червяк молчал.

– Надо поколдовать, – сказала младшая.

Старшая стала что-то бормотать и крутить руками.

Вдруг из червяка стали доноситься приглушённые голоса.

– Сделай погромче, – попросила средняя.

Старшая плюнула на червяка, и стало громче.

– «Дятел»! «Дятел»! Я – «Ромашка»! – кричал чей-то голос.

– «Ромашка»! Я – «Дятел»! Слышу вас хорошо! – послышалось в ответ.

– Подтвердите выход солдат на учения!

– Подтверждаю!

– Молодец! Подтвердите готовность личного состава!

– Подтверждаю!

– Молодец! Постоянно будьте на связи. Конец связи!

– Есть конец связи!

После этого разговора что-то забулькало, и всё стихло.

– Наконец-то настоящие чудеса начались! – запрыгала от радости средняя. – Ромашка разговаривает с дятлом внутри такого тощего червяка!

Старшая уже всё поняла. Она стояла, прислонившись к дубу, и с грустью смотрела на сестёр.

– Нет, сестрёнки, это не чудеса. Солдаты по разным концам нашего леса сидят и по этому червяку всякие нужные разговоры разговаривают. Это полевой телефон называется. А червяк – не червяк, а кабель.

– А почему «полевой», если он не в поле, а в лесу? – поинтересовалась средняя.

– «Почему, почему»! А не почему! Вот почему. Это военная тайна называется. Эх, рушится жизнь сказочная! Нам тут только ещё солдат не хватает.

– Солдаты! – мечтательно произнесла младшая. – А раньше, помните? Придёт солдат Иван за советом, хрычовкой обзовёт, ружжом пригрозит… А ты его напоишь, накормишь, дорогу к Змею Горынычу укажешь.

– Давно к нам в избушку солдатики не захаживали, – вздохнула средняя.

– Я придумала! – вдруг закричала старшая сестра. – Сестрёнки! Мы сейчас сами сказку делать будем! Им эти разговоры страсть как нужны. А мы начнём им мешать эти разговоры разговаривать. Они подумают, что в этом кабеле неисправность, пошлют какого-нибудь солдата неисправность починять, а тут – мы! Вот сказка и начнётся!

Б абы-Яги бросились к кабелю и стали усердно колдовать. От того, что они колдовали втроём, было очень хорошо слышно голоса. Над лесом грохотало:

– «Дятел»! «Дятел»! Я – «Ромашка»!

– Туалетная бумажка! – крикнула старшая.

В кабеле наступило молчание. Потом тихий разъярённый голос спросил:

– Это что за шуточки?

– Жареные уточки! – ответила младшая и тихонько захихикала.

– «Дятел»! Я – «Ромашка»! – с угрозой произнёс голос. – Прекратите хулиганить!

– Пятку можете поранить! – сказала средняя, потирая руки.

– «Ромашка», тут какие-то помехи!

– Будет дятлу на орехи! – гаркнули хором Бабы-Яги.

– «Дятел», я – «Ромашка»! Кто-то прослушивает нашу связь! Вполне возможно, что это иностранная разведка. Срочно вышлите кого-нибудь из солдат найти и обезвредить шпиона!

– Сейчас солдатика пошлют! – обрадовалась средняя.

– Тихо, ты! – прошептала старшая.

– «Ромашка»! Все солдаты на учениях.

– Неужели никого не осталось в казармах?

– Да, остался тут один, но у него увольнительная. И к тому же к нему из города невеста приезжает.

– А где он сейчас?

– Готовится к увольнению.

– Как фамилия?

– Рядовой Мокей Бедных.

– Отставить увольнительную! Послать Мокея Бедных на устранение опасности!

– Товарищ «Ромашка», но к нему же невеста приезжает…

– Отставить невесту! Выполнять!

– Есть!

– Конец связи!

Снова что-то булькнуло, чмокнуло и стихло.

– К нему ещё и невеста приезжает… – задумчиво сказала старшая и разорвала кабель. – Ну что ж, пусть приходит кабель починять…

Они сидели молча и улыбались, каждая своей мысли.

Первой перестала мечтать старшая Баба-Яга.

– Чего же мы сидим-то? Надо же составить план, предупредить Кощея. Собрать всё необходимое: шапку-невидимку, сапоги-скороходы ну и прочий инвентарь. Полетели!

Бабы-Яги вскочили на мётлы и понеслись к своей избушке на курьих ножках.

– Итак, – кричала старшая, перекрывая вой встречного ветра, – Бабы-Яги есть?

– Есть!

– Красна-девица имеется?

– Имеется!

– Солдат со злом бороться идёт?

– Идёт!

И над лесом прогремело:

– НУ, НАКОНЕЦ-ТО!!!

В избушке они сразу сели за стол и начали разрабатывать план сказки. Всё складывалось удачно. Невесту Мокея Бедных было решено завести в Кощеев замок, а самого Мокея послать на выручку, строя ему на пути всякие козни. Средняя Баба-Яга полетела предупредить Кощея, а старшая и младшая остались продумывать детали.

Солдата нужно было ждать у трёх дубов. А вот где искать невесту? Решили покатать наливное яблочко по волшебной тарелочке, чтобы увидеть, где она. Но это оказалось бесполезным. Тарелочка не показывала ничего, кроме каких-то дурацких сериалов.

– Они даже наш сказочный эфир засорили! – расстроилась младшая.

Вдруг раздался стук в дверь. От неожиданности Бабы-Яги аж сели на пол. В их дверь никто не стучал лет пятьсот.

– Кто это может быть? – дрожащим шёпотом спросила старшая.

– Может быть, это дятлы перестукиваются?

– Тихо! Кто там?

– Извините, пожалуйста, – раздался из-за двери усталый девический голос. – Вы не подскажете, как пройти на погранзаставу? Я заблудилась.

– А ты кто? – спросила старшая.

– Меня зовут Маша. Я приехала к своему жениху. Он где-то здесь службу в армии проходит.

Бабы-Яги радостно переглянулись.

– Прячься! – прошептала старшая.

Младшая залезла в большой кованый сундук и закрыла крышку.

– Ну, Маша, заходи! – крикнула старшая и оперлась на клюку.