Текст книги "Корм"

Автор книги: Михаил Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

Йорг Визель, переодетый в рабочий халат, раскладывал на длинном верстаке какие-то инструменты.

– Это последнее сохранившееся яйцо саламандры, – болтал Визель, протирая ножи. – Оно может храниться очень долго, но сейчас зародыш уже почти исчерпал свою жизненную силу. Вы подвернулись очень вовремя, профессор. Не беспокойтесь, больно не будет. Василиск убивает мгновенно...

Иосиф глупо улыбнулся.

– Никто не знает, что я её спас, – старик продолжал сыпать словами, пытаясь скрыть возбуждение, – все думают, что саламандры исчезли как вид. А каково было мне? Я скрывал яйцо от всех, и ждал, ждал... Вы спросите, зачем мне саламандра? О, профессор, вы не знаете, на что она способна! Например, она может осуществлять трансмутацию металлов, немцы таким способом получали золото... неужели вы думаете, что кто-то и в самом деле вырывал изо рта трупов золотые зубы? – Визель хихикнул. – Нет, дорогой профессор, это был куда более чистый металл... ах да, вы же сейчас не коммуникабельны. Ну и ладно... Саламандра – почти неисследованный вид. Но сейчас, с нашими современными возможностями, со всеми этими лабораториями – я думаю, мы на пороге великих открытий. Разумеется, я намерен соблюдать осторожность. Проще всего её, конечно, продать. Чёрный рынок магических предметов – о, там обращаются огромные деньги! Но я не настолько беден, чтобы торговать саламандрами...

Старик поднял голову от верстака, и посмотрел на свою будущую жертву.

– Вас, наверное, слегка беспокоят все эти ножики? Нет-нет, это не для того, о чём вы могли бы подумать. Это может понадобиться, чтобы помочь саламандре пробить скорлупу. Она сожжёт ваше тело без всякой посторонней помощи, знаете ли... У них внешний способ питания, как выражаются биологи. Так сказать, желудком наружу. Саламандра черпает энергию из своего огня... Сейчас здесь будет много огня. Взрослая саламандра, конечно, спалила бы весь этот сарай к чертям, но это всего лишь нимфа...

Цойфман шевельнулся.

– Нуте-с, сначала тест. Это чистая формальность, профессор, но я люблю всё делать по правилам. Попробуем вашу кровь... – старик приблизился к профессору с каким-то острым блестящим предметом. – Дай руку! – скомандовал он, и Иосиф механически протянул ему правую руку.

Визель помял ему палец, потом сделал небольшой надрез. Выступила кровь. Визель наклонился и слизнул каплю. Поцокал языком. Удивлённо приподнял бровь.

Цойфман отчаянно задёргался. Действие магического снадобья постепенно проходило.

– Стой смирно! – скомандовал Визель, и ещё раз попробовал кровь. Сморщился, плюнул. Потом, тяжело сопя, обошёл вокруг столба и разрезал путы, оцарапав при этом профессора ножом.

– Пошёл вон, – с невыразимым презрением сказал старик.

Иосиф стоял у столба, неспособный двинуться с места.

– Кому сказал? Пошёл вон отсюда. Выход там, – старик мотнул головой куда-то в сторону.

– Я... я требую объяснений, – пролепетал профессор.

Йорг Визель неожиданно расхохотался.

– Ausgezeichnet! – наконец, выговорил он, вытирая выступившие слёзы. Что делает с людьми воспитание! Вы, кажется, недовольны тем, что не пригодились? А кто, интересно, сказал вам, что вы еврей?

Яйцо саламадры внезапно вспыхнуло оранжевым светом.

– Полюбуйтесь, – мрачно заметил Визель. – Сейчас она вылупится – и умрёт, не найдя подходящей пищи... Так с чего вы взяли, что вы еврей? Кто вам это сказал? Мама? Покажите мне вашу маму!

Яйцо засияло красным, потом окуталось радужной дымкой. Внутри светового кокона раздался тихий звон.

– Лопается оболочка... Как же я не учёл такой простой возможности! Вся семья погибла в концлагере. Какой ужас. А может быть, молодой мадьярке просто нужно было сбежать из дому? В Америку, например? Тогда так делали многие. В послевоенной неразберихе так просто было выдать себя за сироту. Потом прибиться к еврейской общине. И лгать всю жизнь. То-то вы так тонко чувствуете ложь... Кстати, ваш официальный отец – еврей?

– Еврей... – Иосиф никак не мог прийти в себя.

– Интересно, зачем она тогда родила ребёнка от какого-то поляка? Или русского, я не разобрал... Наверное, это такое изощрённое проявление антисемитизма. Всю жизнь жить с евреем, ненавидеть его и себя, и рожать детей от случайных любовников – какой сюжет для дешёвого романа! И не кривите губы, – старик демонстративно отвернулся. – Как и все существа моей расы, я чувствую кровь. Вы – полумадьяр-полуславянин. В вас нет ни капли еврейской крови. Кроме того, – с удовольствием добавил он, – вы плохой историк. Я читал ваши статьи ещё и для того, чтобы выяснить, стоит ли пускать вас в расход...

Внутри светящегося яйца засверкало золото.

– Вот она, нимфа... Скоро она выйдет из яйца. И умрёт. Сейчас ей нужна пища, а её здесь нет. Уходите, вы здесь не нужны. Или я вас прикончу! Вы даже недостойны василиска. Есть и другие спо...

Старик не успел договорить. Его глаза остекленели, колени подогнулись. Тело упало на землю с глухим деревянным стуком.

Цойфман аккуратно запахнул шаль и поставил клетку на пол.

Золотое сияние вокруг яйца погасло, и он увидел саламандру. Крохотное сияющее существо напоминало своим видом морского конька. Саламандра плыла по воздуху в колеблющемся сполохе бесцветного огня.

Иосиф с трудом подтащил тело старого кобольда к столбу. Он оказался неожиданно тяжёлым. Потом, подхватив клетку, отошёл подальше, чтобы его не опалило жаром.

Саламандра подплыла к телу Визеля, спускаясь к лицу. Издали это напоминало поцелуй. Запахло жареным мясом и горелой тканью.

Саламандра опустилась ещё ниже. Тело кобольда изогнулось, потом издало странный шипящий звук, и внезапно взорвалось: на несколько секунд всё вокруг было охвачено пламенем. Иосиф не успел отшатнуться, и только прикрыл лицо руками, выронив при этом клетку. Всполошённый василиск заскрёб когтями и заклёктал.

Через минуту всё было кончено. Около столба плавала в своей огненной колыбели сияющая саламандра. Теперь её пламя отливало красным.

Цойфман подобрал клетку с василиском, аккуратно расправил складки шали. Нагибаясь, он заметил на земляном полу какой-то маленький предмет, и поднял его. Это оказалась оплавленная пуговица.

– Verzeihen Sie, Herr Визель, тысяча извинений. Но другого магического существа поблизости не нашлось, а малютка хотела кушать, – с чувством произнёс профессор, соображая, что делать дальше.

Предстояла большая работа. Разобрать бумаги в кабинете Визеля. Выйти хотя бы на ближайший круг контактов. Также связаться с Фрицем: возможно, он что-то знает о чёрном рынке магических существ. Обязательно найти литературу о саламандрах. Лучше бы какие-нибудь инструкции. В конце концов, её придётся транспортировать... Поискать деньги или какие-нибудь ценности: потребуется свободная наличность.

Да, ещё василиск.

– Ты, наверное, голодный? – профессор наклонился к клетке. Василиск зашебуршился.

– Ну, это просто, – пробормотал профессор, вспоминая полоза в террариуме. – Положение жабы и положение змеи в некотором высшем смысле равноценны, не так ли?

Лондон, 2006.

... – Должен признать, господин Цойфман, что вы прекрасно держались на этих переговорах, и проявили подлинный патриотизм, – человек в соседнем кресле щёлкнул гильотинкой, отрезая кончик сигары.

Иосиф пододвинул к себе пузатую рюмку. Погрел в ладонях, чтобы ощутить аромат хорошего коньяка. Ему было хорошо и уютно. Впервые за весь последний год он мог себе сказать, что никуда не торопится.

– То есть вы хотите сказать, что я безбожно продешевил, – заметил он. – Что ж. Когда сделкой интересуется государство, гражданином которого ты являешься, отказываться от переговоров недальновидно.

– Ну, не так уж вы и продешевили, – усмехнулся собеседник, – просто саламандра бесценна... Американцы, наверное, дали бы вам больше. Если, – он осторожно вдохнул сигарный дым, – не предпочли бы сэкономить. Честно говоря, очень странно, что вас не убили.

– Да, этот рынок довольно жёсткий, – заметил профессор. – Мне несколько раз приходилось прибегать к помощи моего маленького друга, – он покосился на клетку. На сей раз она была закрыта специальным чехлом.

– Кстати, вы не хотите его продать? В частном порядке?

– Нет, – сказал Цойфман.

– Всё же подумайте. Я бы его у вас купил. Дорого. В конце концов, он вам больше не понадобится. К тому же, с помощью этого существа убивали евреев...

– Благодаря вам я больше не нуждаюсь в деньгах. Думаю, что и моим наследникам кое-что перепадёт. Кстати, моя жена Аша на следующей неделе...

– ...поздравляю... – предупредительно откликнулся собеседник.

– К тому же я к нему привык, – закончил профессор. – Мы с ним хорошо понимаем друг друга. Что касается прошлого... Будем думать о настоящем. Вы же не задумываетесь о тех евреях, которыми будут кормить саламандру?

– Вы прекрасно знаете, что евреи бывают разными, – в тон ему ответил человек напротив. – Некоторые из них не заслуживают ничего, кроме...

– Да-да, я понимаю. Хорошо, что они есть, правда? – Цойфман осторожно пригубил коньяк. – В общей гармонии мироздания у них тоже есть своё скромное место.

Собеседник кашлянул.

– Кстати, – добавил профессор, – у меня есть для вас небольшой подарок. Вот, – Цойфман положил перед собой книжку в изящном сером переплёте. – Сигнальный экземпляр.

Человек в соседнем кресле взял книгу в руки, повертел, заглянул под обложку.

– Ах, да. "Мой Холокост". Об этом много говорят. Газеты пишут, что это чуть ли не новый дневник Анны Франк?

– Газеты преувеличивают. Проза историка – сейчас это модно. Это книга о моей семье. Точнее, о семье моей матери. Нечто вроде исторического расследования. Грустная история. Надеюсь, она найдёт своего читателя.

– И номинатора. Насколько мне известно, книга уже выдвинута на премию...

– Давайте об этом не будем. Чтобы не сглазить, – профессор улыбнулся. – Но, разумеется, я рад своему возвращению в литературу. Знаете, – он сделал ещё один маленький глоток, – раньше мне казалось, что занятия историка и литератора противоположны по интенции. Теперь я так не думаю.

Застрекотал телефон. Профессор взял трубку, немного послушал, потом молча положил её на край стола.

– Благодарю вас, – сказал он. – Деньги переведены на мой счёт. Вы выполнили свои обязательства.

– Мы всё-таки представляем правительство Израиля, – улыбнулся собеседник. – Было бы странно с нашей стороны...

– Кстати, вы гоблин? – неожиданно спросил Иосиф.

– Да, как и все чиновники такого уровня... Извините, профессор, мне пора. Ох, да! – собеседник хлопнул себя по лбу. – Совсем забыл. У меня тоже есть небольшой подарок для вас... и для вашего василиска.

Он нагнулся, открыл пузатый портфель, стоявший у него в ногах, и извлёк оттуда большую коробку, аккуратно заклеенную со всех сторон. В крышке были проделаны небольшие отверстия. Внутри что-то шуршало.

– Благодарю, – с чувством сказал профессор Цойфман. – Очень кстати.

– Не за что. Все уже знают, что вам принято дарить змей. Но мне и в самом деле пора.

Собеседник ещё раз попрощался, подхватил портфель, щёлкнул замочком, и удалился.

Иосиф остался один. Он осмотрел коробку, прочёл латинскую надпись на крышке.

– Надеюсь, – сказал он, глядя на клетку, – тебе это понравится. Редкий вид.

Голодный василиск щёлкнул клювом.

– Weltweisheit, – констатировал профессор. – Мировая мудрость.