Текст книги "Эдисон"

Автор книги: Михаил Лапиров-Скобло

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

Эдисон разрабатывает и совершенствует самую систему распределения токадля целей освещения.

Эдисоновская трехпроводная распределительная система, при которой многократно включенные лампы получают питание от динамо-машин, соединенных последовательно с заземленным нулевым проводом между точками соединения динамо-машин и группами ламп, явилась такой же основой для развития электрического освещения, как и разработка лампы. Трехпроводная система была изобретена в Англии, однако опять-таки только благодаря неутомимой энергии Эдисона эта система получила промышленное развитие. Нужно было Эдисону создать еще всю арматуру и аппаратуру, необходимую для установки электрического освещения. Сотрудник Эдисона Зигмунд Бергман (будущий основатель фирмы «Бергман» в Германии) открывает фабрику для вспомогательной аппаратуры, указателей напряжения силы тока (вольтметры), инсталляционных трубок, проводников, плавких предохранителей, счетчиков энергии, выключателей, патронов, люстр и т. п. Когда встал вопрос о центральной электрической станции, Эдисон начинает вырабатывать подземные проводники, кабели и всю их арматуру на другом заводе, находившемся под руководством Крузи. Он создает завод динамо-машин. Понятно, что когда электрическое освещение получило широкое распространение, необходимо было иметь счетчик, то есть прибор, измерявший количество электричества, расходуемое каждым потребителем. Первый такой счетчик – электрометр, изобретенный Эдисоном почти одновременно с появлением его первой угольной лампочки, был очень прост и состоял из электролитического элемента и небольшой проволочной катушки, соответственным образом установленной в ящике, который по своим размерам был примерно вдвое меньше обыкновенного газометра того времени и устанавливался в любом месте дома. Счетчик работал на принципе электрического разложения меди проходящим током. Осаждались медные частицы на маленькой пластинке, находящейся в электрическом элементе. По закону электролитического разложения вес осажденного слоя зависит от количества электричества, проходящего через элемент. В конце определенного периода, например каждого месяца, пластинка счетчика относилась контролером на центральную станцию, где медный осадок взвешивался и на этом основании подсчитывалось количество израсходованного электричества.

В короткое время Эдисоном было передано более трехсот патентов на свои предприятия.

Во всей очерченной работе необходимо было преодолеть еще одно очень серьезное затруднение: не было рабочих, монтеров, кроме тех, которые работали раньше с Эдисоном в Менло-Парке.

И вот в известной уже нам конторе на Пятой авеню в Нью-Йорке Эдисон открывает вечерние курсы, где его ассистенты и помощники обучают и подготавливают значительное количество специалистов для дальнейших работ. Он старался выбирать учеников из тех лиц, которые уже имели некоторый опыт с телеграфом, телефоном, тревожной сигнализацией и другими электрическими устройствами того времени. Их обучали элементарным знаниям и технике, пользуясь доскою и устными лекциями. Они изучали основы общих электрических знаний. Многие из этих учеников и рабочих впоследствии сделались крупными подрядчиками или заняли видное положение как директора или инспекторы центральных электрических станций.

Эдисон стремился привить своим помощникам практическую сноровку. В 1878 году к Эдисону поступил Фрэнсис Эптон, окончивший Принстонский колледж и в течение года обучавшийся у Гельмгольца в Германии. Эдисон, нуждавшийся в человеке с хорошей теоретической и математической подготовкой, сразу засадил его за чертежи и расчеты. Вскоре Элтону было поручено разработать систему и метод обмотки частей генератора.

Через несколько дней Эдисон поинтересовался, как идут дела. Показав на кипу чертежей, Эптон ответил:

– Я надеюсь закончить на следующей неделе.

– А почему бы вам не попросить Крузи сделать несколько деревянных моделей и испробовать на них, вместо того чтобы чертить воображаемые линии на бумаге?

Последовав совету, Эптон решил всю задачу на следующий день. В другой раз Эдисон попросил Эптона найти объем колбы электролампы. Тот принялся чертить и вычислять. Тогда Эдисон, спокойно взяв колбу и налив в нее воду, сказал:

– А теперь возьмите мензурку и измерьте количество воды – вот и все.

Эптон долгие годы был одним из ближайших помощников Эдисона. В 1918 году его избрали президентом общества «Эдисоновские пионеры».

Разрешая все эти вопросы, осуществляя общее руководство четырьмя фабриками в Нью-Йорке, приступая к созданию первой в мире центральной электрической станции, Эдисон вместе с этим ведет огромную, редкой плодотворности изобретательскую работу, не зная отдыха, в большинстве случаев отдавая ему только четыре-пять часов в сутки. Он был центром и интеллектуальным руководителем всей этой огромной работы. Он не только давал плодотворные идеи своим сотрудникам, но своей непоколебимой верой в дело, редкой настойчивостью, энергией, трудолюбием, выносливостью и в то же время способностью предусматривать всякие могущие возникнуть трудности и найти для них решение вдохновлял и воодушевлял всех окружающих. Работали все много и упорно, но умели и отдыхать. Нередко в нью-йоркской конторе, в доме № 65 на Пятой авеню, в верхнем этаже, в помещении библиотеки (контора в общежитии Эдисона и его сотрудников называлась просто «65») собирались друзья для беседы и отдыха. В числе собеседников бывал в то время известный венгерский скрипач Рамени. Он часто играл на скрипке, причем Эдисон со свойственной американцам привычкой все оценивать на деньги иногда шутливо говорил, что «Рамени сегодня играл на 2 тысячи долларов».

26 января 1880 года Эдисон подал заявку на получение патента: «Многократная передача по металлическим проводам электрической энергии, вырабатываемой электрическими двигателями». Только 30 августа 1887 года Эдисону был выдан патент на это изобретение.

Работа над лампочкой накаливания была в общем закончена, но борьба за нее продолжалась еще много лет.

За период с 1885 года по 1901 год Эдисоновское общество электрического освещения израсходовало на судебные издержки по защите патентов Эдисона на лампочку и на отдельные составные элементы системы электрического освещения свыше 2 миллионов долларов. Общее число лиц, против которых были возбуждены преследования по этим патентным делам, достигло цифры 200.

Говоря об отношении капиталистов к изобретателям, Эдисон однажды выразился так:

«Изобретатели не имеют средств вести процессы за патенты при существующих судебных порядках, и это сводит на нет патенты, поскольку это касается интересов изобретателей. Многие общества прекрасно это знают и занимаются скупкой всяких патентов, имеющих определенную ценность. Иногда соответствующие общества дают деньги изобретателю для покрытия его долгов, но и при удачном исходе изобретатель ничего не получает. Я полагаю, что суды должны защищать изобретателей от дельцов».

В 1929 году лампочка Эдисона праздновала свой пятидесятилетний юбилей. Гений Эдисона, его изобретения получили широкое признание и высокую оценку. Президент Гувер во время этих торжеств произнес в Дирборне юбилейную речь в присутствии многочисленной аудитории. Здесь были и выдающиеся ученые, как Кюри-Склодовская, Орвилл Райт и многие другие.

Была выпущена специальная юбилейная медаль с изображением лампочки накаливания. Первый экземпляр этой медали был приобретен автомобильным королем Фордом.

В связи с дальнейшим развитием электротехники лампочка накаливания Эдисона претерпевает ряд существенных изменений и усовершенствований.

Вскоре появились лампочки с накаливаемой нитью из тугоплавкого вольфрама. Лампочки с металлической нитью довольно быстро вытеснили угольные, оставив им лишь отдельные области специального применения. В 1912 году появились так называемые «полуваттные» лампочки, наполненные инертным газом (азот, аргон и т. п.). Благодаря наполнению газом получается возможность значительно повысить температуру накала нити и, как следствие, увеличить экономичность лампочки, то есть уменьшить расход электрической энергии на единицу светового потока.

Современная лампа накаливания, построенная на принципе температурного излучения, с калильной нитью из вольфрама, обладает все же низким коэффициентом превращения лучистой тепловой энергии в световую (не более 3—4 процентов). Повышение этого коэффициента возможно путем повышения температуры накала нити, а следовательно, применения для последней металлов, еще более тугоплавких, чем вольфрам. Для современной светотехники характерно стремление отказаться от чисто температурного излучения и использовать люминесцентное.

Эдисон верно предвидел дальнейшие пути развития электрического освещения.

Спустя тридцать шесть лет после первой демонстрации в Менло-Парке лампочки с угольной нитью Эдисон говорил: «Ни одно изобретение не может быть признано совершенным, и в этом отношении современная лампочка накаливания не представляет исключения. Свет, не обусловленный действием теплоты, является тем идеалом, к которому надо стремиться и который в настоящее время еще далеко не достигнут. Современный тип лампочки является наиболее дешевым из когда-либо существовавших ранее; тем не менее настанет время, когда лампочка будет еще дешевле и холоднее. В утверждении, что огненная бабочка (светлячок) является наиболее совершенным источником света, несомненно заключена доля правды, поскольку в этом случае осуществляется холодный источник света; однако и ей в сильной степени вредит ее цвет. Было бы совершенно невозможно пользоваться такой бабочкой (если бы она даже обладала мощностью излучения в тысячу свечей), скажем, хотя бы для освещения улиц, так как все окружающие предметы в таком случае были бы окрашены в ужасный зеленовато-желтый цвет. Несомненно, в будущем будет найден источник света, напоминающий такую бабочку, но будет устранен недостаток окраски последней».

Вся система эдисоновского электрического хозяйства была основана на применении постоянного тока. Эдисон твердо верил в постоянный ток. Вестингауз – наиболее активный соперник Эдисона на рынке новой промышленности – проповедовал переменный ток. Но для того чтобы им пользоваться, Вестингауз должен был, подобно Эдисону, изготовить все элементы полной системы, которая могла бы применять лампы накаливания при переменном токе относительно высокого напряжения.

Битва между сторонниками постоянного и переменного тока сконцентрировалась на лампе накаливания. Конкуренты Эдисона искали трансформатор, который преобразовывал бы ток высокого напряжения в ток более низкого напряжения в местах потребления его лампами накаливания. После того как Вестингауз получил трансформатор, который дал ему возможность установить первую станцию электрического освещения переменного тока в Буффало в 1886 году, у него все еще не хватало целого ряда других элементов осветительной системы. Он получил их два года спустя и осветил Всемирную выставку в Чикаго лампами на переменном токе. Переменный ток был дешевле, чем постоянный, требовал меньше медной проволоки, меньшей установки на центральных станциях.

В течение восьмидесятых годов борьба велась всеми средствами. Если с рабочим происходил несчастный случай на проводах переменного тока высокого напряжения, приверженцы постоянного тока помещали ряд статей в газетах с кричащими заголовками: «Электрические убийства», «Убийства электрическим проводом», «Новое тело на проводах». Абрам Ньюит, в то время мэр Нью-Йорка, получил петицию с просьбой снять провода высокого напряжения с мачт. Приведем любопытную деталь. В 1886 году была назначена специальная комиссия для выбора способа казни более «гуманного», чем повешение. После года исследований комиссия рекомендовала переменный электрический ток, и в законодательном порядке прошел акт, утверждающий его применение. В этом решении сторонники постоянного тока нашли новое средство борьбы против опасности «проклятого» переменного тока.

«Обычные методы промышленной конкуренции были не в силах воспрепятствовать вторжению», – пишет Льюис Стилвелл, один из участников происходившей борьбы. Поэтому Эдисон попытался задержать переход к переменному току экстраординарными мерами. В сенат штага Виргиния был внесен проект закона, запрещавшего применять напряжение выше 800 вольт для постоянного тока и 200 вольт для переменного. Текст проекта гласил:

«Генеральная ассамблея Виргинии постановляет, что с 1 апреля 1890 года законом запрещено иметь, оставлять или поддерживать какую-либо электрическую цепь, часть ее или какое-либо вещество или предмет для передачи электрического тока, составляющий часть электрической цепи по общественной улице или дороге, поперек, через нее или под ней или в местах, к которым публика обычно имеет доступ, кроме установленной настоящим законом. Во всех упомянутых выше электрических проводах, будут ли такие провода полностью или частью под землей или над ней, напряжение электрического тока не должно превышать следующих величин: для непульсирующего постоянного тока – напряжение не свыше 800 ватт, для пульсирующего постоянного тока – не свыше 550 ватт, для переменного тока – напряжение не свыше 200 ватт, в зависимости от рода применяемого тока…»

Снизу приписано рукой Эдисона:

«После утверждения настоящего закона запрещается как отдельным лицам, так и частным или общественным объединениям вырабатывать, или применять, или передавать для распределения потребителям, непосредственно или путем индукции электрический ток под напряжением, могущим при несчастном случае вызвать смерть человека путем непосредственного действия такого тока.

Томас А. Эдисон».

Преимущество переменного тока заключалось в созданной трансформатором возможности повышать напряжение в передачах. Поэтому закон должен был лишить технику переменного тока ее преимуществ.

Для предварительного обсуждения закона был создан специальный комитет из пятнадцати сенаторов. Вестингауз поручил Стилвеллу и другим защищать интересы фирмы и, следовательно, переменный ток перед этим комитетом. В защиту закона должен был выступить сам Эдисон, приехавший для этого в Ричмонд. В упомянутой выше статье Стилвелл не без иронии вспоминает о заседании комитета. Прежде всего выступил Мередит. Он приветствовал Эдисона, вспомнил Франклина, который также покидал лаборатории для законодательных палат, и, наконец, выразил надежду, что визит Эдисона вызван такими же благородными побуждениями. «Это было, – замечает Стилвелл, – наиболее удачной формой для того, чтобы спросить Эдисона, зачем он приехал…»

Билль Эдисона был провален в Виргинии, но Эдисон не сдавался. Его представитель Браун разъезжал по штатам и демонстрировал умерщвление животных «опасным» переменным током, но вся эта кампания не могла остановить победного шествия переменного тока, и возникшая из Эдисоновской компании Всеобщая компания электричества («Дженерал электрик») стала одной из основных фирм, производящих трансформаторы.

МЕЖДУНАРОДНАЯ ЭЛЕКТРИЧЕСКАЯ ВЫСТАВКА 1881 ГОДА

Восьмидесятые годы прошлого века ознаменованы крупнейшими изобретениями и достижениями в области электротехники, которые революционизирующим образом воздействовали на развитие производительных сил. Электротехника начинает играть крупную роль в экономической и общественной жизни народов. Электричество становится одной из решающих сил. В 1881 году французское правительство организовало в Париже Международную выставку электричества, приурочив к ней созыв Международного конгресса электриков.

В своем докладе президенту Французской республики министр почт и телеграфов А. Кошери писал:

«Эта выставка будет вмещать в себе все то, что относится к электричеству: на ней будут демонстрироваться всевозможные аппараты и приборы, служащие для получения, передачи, распределения и применения электрической энергии.

Конгресс, созванный французским правительством, соберет в Париже наиболее выдающихся ученых-электриков. Представители этой чудесной науки, которая только что раскрыла перед человечеством свои громадные ресурсы и которая кружит голову своими беспрестанными эффектами, обсудят все результаты произведенных исследований и новейшие теории, созданные в этой области; они сгруппируют и согласуют свои силы с целью наилучшего использования наблюдений, произведенных в каждой стране, и взаимной помощи в их дальнейших изысканиях.

Представители других стран, приглашенные во Францию, будут рады воспользоваться этим случаем, чтобы, так сказать, узаконить науку об электричестве и измерить ее глубину. Они будут весьма благодарны правительству Франции за то, что оно явилось инициатором научного похода, своевременность которого совершенно неоспорима…

Как выставка, так и конгресс принесут большую пользу телеграфии и дадут ей возможность получить большие усовершенствования».

Международная электрическая выставка демонстрировала новую эру, которая открывалась в науке и технике. Она возвещала грядущее господство электричества.

«После Уаттов и Стефенсонов мы приветствуем теперь Граммов, Сименсов, Яблочковых, Грахамов Беллов и Эдисонов», – писали в статьях, посвященных выставке.

Посетитель выставки, пройдя и осмотрев залы, где выставлены экспонаты медицинских приборов, точных приборов, электрической телеграфии, электрических батарей и электрических часов, залы с экспонатами «Музея прошлого», где были собраны старинные примитивные электрические приборы и показаны автографы виднейших основателей науки об электричестве, пройдя зал телефонных аппаратов, читальный зал, предшествующий большому залу заседаний конгресса электриков, который вмещал более трехсот человек и освещался 480 электрическими лампами накаливания, попадал на «Выставку Томаса Альвы Эдисона». Под эту выставку были отведены два больших зала.

Электрический свет, лишенный утомительного для глаз мерцания, неприятного запаха или шума, свет простой и чистый, с золотистым оттенком, продукт работы знакомой нам машины «Джумбо», установленной в первом этаже, с невиданной до сих пор яркостью выделяет краски на великолепных картинах в первом зале Эдисона, картинах, которые перед этим служили украшением лучших парижских салонов. Он придает необычайно чистые и свежие оттенки художественным обоям на стенах. Вы можете взять в руки электрический канделябр с шестнадцатью лампами и зажигать этот чудесный свет, создаваемый накаливаемым кусочком обыкновенного угля. Все это должно убеждать зрителей в огромном значении достигнутых результатов и предсказывать новой системе освещения исключительную по значению будущность.

В залах Эдисона были размещены экспонаты, демонстрирующие наиболее крупные его изобретения. Здесь посетитель мог видеть работу квадруплексного телеграфа– замечательной системы, которая давала возможность посылать сразу несколько телеграмм по одному и тому же проводу. И эти телеграммы могут передаваться одновременно в противоположных направлениях.

Можно было слышать работу телефона с угольным микрофоном; тут же была собрана коллекция всех видов этого прибора, начиная от первых опытов. Здесь же собраны многочисленные формы магнетотелефонов, сконструированных Эдисоном задолго до того, как он произвел свои первые опыты с телефоном, передающим человеческую речь.

Посетители не устают слушать электромотографЭдисона – одно из наиболее увлекательных изобретений, этот удивительный прибор, дающий возможность передавать человеческую речь на расстояние, так же как и телефон, но воспроизводящий ее громко, с естественной силой человеческого голоса. Громкоговорящий телефон говорит достаточно громко, и его передачу можно было слушать в большом зале.

В одном из залов помещается фонограф, который записывает человеческую речь, а затем ее воспроизводит.

Телефонограф– комбинация фонографа с телефоном – позволяет воспроизводить через любой промежуток времени слова, произнесенные человеком, находившимся на расстоянии многих километров от данного места.

Мэри Стиллвелл – первая жена Эдисона.

Эдисон в возрасте 30 лет.

Мастерские Эдисона в Менло-Парке.

Электрический баллотировочный аппарат Эдисона.

Далее мы встречаем электрическое перо, могущее воспроизводить письмо или рисунок в большом количестве экземпляров.

В этих же залах выставлен и микротазиметр, с помощью которого Эдисон мог в 1878 году, во время солнечного затмения, измерять самые слабые колебания температуры, обнаружить тепловое действие световых лучей многих звезд. Тут же находится и одороскоп– прибор для обнаружения паров масел, углеводородов и определения их действия.

Выставлены и приборы, служащие для электрических измерений, большинство из них пока лишь для научных изысканий. Особый интерес представлял комплект приборов для измерения электрического сопротивления ламп. Прежде чем выпустить лампу из мастерской, на ней надписывают напряжение тока (в вольтах), которое необходимо для того, чтобы она дала свет силою точно в шестнадцать свечей. Эти измерения сопротивления ламп регулярно производились на выставке одновременно с фотометрическими (измерения силы света) и калориметрическими измерениями, которые демонстрировались для всех особо интересующихся этим вопросом. Эдисон прислал и счетчик электрической энергии и прибор, который, работая, как мостик Уитстона для регулировки силы тока, питающего лампу, вводит в ее электрическую цепь большее или меньшее сопротивление.

Все эти экспонаты, аппараты и приборы, стараниями сотрудников Эдисона умело, методически собранные и сгруппированные в двух залах, вызывали восхищение зрителей «чудесами электротехники» и восторженный интерес к тридцатичетырехлетнему изобретателю. Краткость того времени, которое потребовалось ему на такие крупные открытия и изобретения, говорила об огромной силе его таланта.

Вот как известный германский электротехник, творец Мюнхенского музея, автор проекта первых крупных баварских гидроэлектрических станций

Оскар Миллер, в то время двадцатишестилетний молодой человек, посетивший Парижскую выставку, рассказывает о ней:

«Впечатление от выставки было поражающее. Освещение превзошло всякое представление. Эдисоновские лампы, которые как звезды сверкали с потолка зал и парадной лестницы, дуговые лампы Броша и Сименса, которые распространяли до того времени совершенно неизвестный сильный свет, свечи Яблочкова, лампы солнечного света фон Клерка, которые освещали картинную галерею, – все это казалось чудесным. Большое впечатление производила лампа Эдисона, которую можно было зажигать и гасить с помощью выключателя на стене. У этой лампы стояли сотни людей, каждый из них дожидался очереди, чтобы лично зажечь и погасить лампу. Интересны были и высказывания о перспективах электрического света. Однако электрическая лампа встречала успех не у всех. Один из крупнейших германских ученых того времени выразил свое удивление, что Эдисон верит в возможность создать „псевдогазовую“ лампу, и это после того, когда имеется уже дуговая лампа – конечная цель всяких возможных желаний, которая по силе света и его цвету очень близко приближается к солнечному.

Всеобщее изумление вызвала на выставке передача по телефону исполнения оперы. Мы теперь, привыкшие с детства к телефону, не можем себе даже и представить, как сильно были поражены люди, когда они могли услышать в телефонной трубке выступавших в оперном театре певцов, игру оркестра, и далее аплодисменты публики».

Миллера особенно интересовали системы передачи электрической энергии, которые все еще были очень примитивны и немногочисленны и позволяли передавать энергию только на очень малое расстояние. Сименс – творец первых электрических локомотивов – устроил маленькую уличную электрическую железную дорогу в Париже между выставкою и площадью Согласия.

Многочисленные электрические машины, выставленные Сименсом, Гефнер-Альтенеком, Шуккертом, Брошем, Граммом, Томсоном и другими, были в своей сущности непонятны для огромной массы посетителей. Миллер рассказывает, как один профессор естественных наук объяснял ему разницу между машинами следующим образом: «Красные – это, – говорит, – машины Броша, черные – Грамма, коричневые – Эдисона».

Миллер также рассказывает, что из выставленных динамо-машин особое впечатление произвела знакомая нам «Джумбо» Эдисона, которая по своей мощности в 200 лошадиных сил была гигантом того времени.

Вся французская печать единодушно отмечала заслуженный успех отдела Эдисона на выставке, признавала практическое значение осветительной системы американского ученого и изобретателя и предсказывала ей быстрое и всестороннее развитие.

Газета «Темпс» от 28 августа 1881 года писала следующее:

«В настоящий момент всякое противоречие стало невозможным. Теперь будет вполне справедливо признать, что Эдисон осуществил комнатное освещение посредством электричества. Этот вопрос уже вышел из области опытов и исследований в кабинете ученого и перешел в область практики; и то обстоятельство, что выставка изобретений Эдисона носит во всех своих деталях чисто промышленный характер, нужно отнести к числу ее незаурядных заслуг».

После подробного описания системы Эдисона, его электрической проводки, ламп, регуляторов, счетчиков и т. д. газета заканчивает свою статью такими словами:

«Таким образом, мы еще раз имеем право сказать, что во всех своих мельчайших подробностях проблема электрического освещения является полностью разрешенной с точки зрения промышленности и массового производства».

Крупный французский электротехник дю Монсель сильно раскритиковал систему Эдисона, когда его изобретение впервые дошло до Франции. Теперь же дю Монсель поместил в своем авторитетном журнале «Люмиер Электрик» подробный анализ этой системы, заявляя следующее:

«Все эти опыты (речь идет о попытках, которые предпринимались различными физиками до 1879 года. – М. Л.),чтобы не сказать больше, имели очень мало успеха, и когда в 1879 году появилась новая лампа с накаленным углем, изобретенная Эдисоном, многие ученые, и в частности я сам, усомнились в правильности отзывов, пришедших к нам из Америки.

Однако Эдисон не счел себя побежденным и, несмотря на горячие возражения, которые были тогда сделаны против его ламп, несмотря на резкую полемику, предметом которой он стал в это время, Эдисон не переставал заниматься усовершенствованием своих ламп с практической точки зрения. Таким путем он пришел теперь к тем лампам, которые мы видим на выставке и совершенством которых все могут восхищаться».

Заканчивая свой анализ, дю Монсель говорит: «Самое лучшее, что могут сейчас сделать все маловеры, – это преклониться перед неопровержимостью фактов».

Газета «Журналь де дебас» в хвалебной статье, посвященной Эдисону, пишет:

«Когда мы говорим, что система Эдисона ведет к полному перевороту в привычках нашей повседневной жизни, мы лишь выносим заключение из целого ряда наблюдений. Когда же мы сравниваем газовое освещение с электрическим, то наше заключение получает еще более сильное подтверждение. Судьба газового освещения будет аналогична судьбе всего того, что уступает свое место более усовершенствованному конкуренту. Оно будет побеждено».

«Републик Франсез», помещая описание системы Эдисона, тщательно разбирая с теоретической и с практической точек зрения процесс изготовления ламп, в заключение пишет:

«Мы хотели подробно рассказать интересную историю лампы Эдисона именно потому, что она показывает, сколько необходимо затратить упорного труда, чтобы достигнуть простых, то есть действительно практических результатов».

Международная электрическая выставка и сопутствовавший ей Первый международный электрический конгресс 1881 года сыграли крупную роль в деле дальнейшего развития электротехники.

На этом конгрессе французский физик Марсель Депре выступил впервые с докладом о своей системе передачи электрической энергии на большие расстояния.

Депре доказывал, что можно электрическую энергию большой мощности передать на значительное расстояние, около пятидесяти километров, по достаточно тонким телеграфным проводам и с большим коэффициентом полезного действия. Необходимо только, чтобы энергия передавалась при соответствующем, достаточно высоком напряжении тока. Еще в 1873 году Фонтэн на выставке в Вене демонстрировал действие электрического мотора, расположенного на расстоянии тысячи метров от питающей его динамо-машины.

Доклад Депре вызвал на заседании крупные возражения; считали, что теория Депре – вообще утопия, которую даже не следует обсуждать в серьезном научном заседании. Очень немногие тогда постигли все огромное значение и исключительные возможности предложения Депре. Пророческими оказались слова представителя Великобритании Варена Деларю при закрытии Первого международного конгресса в 1881 году, а именно: «Когда новый конгресс соберется, например полвека спустя, большое развитие электрической энергии, которое мы теперь имеем перед нашими глазами, будущему конгрессу, может быть, покажется таким же микроскопическим, как маленькая электромагнетическая искра Фарадея в сравнении с действием машин настоящего времени».