Текст книги "Москва-1980 (СИ)"

Автор книги: Михаил Востриков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

«Дом авиаторов»

И московские змеи своего децернента, т.е. меня, порадовали! Нашли таки достойный вариант…

Это была роскошная четырёхкомнатная квартира, объединённая из двух в одну сразу при строительстве, редчайший случай, спецразрешение, на двадцатом этаже в знаменитой высотке «Дом авиаторов» на площади Восстания, дом 1. Всего 165 квадратов площади. Квартира с двумя санузлами, встроенной мебелью и холодильниками. На двух больших кухнях (одна переделана в пятую комнату, видимо для прислуги) – мойки с невиданными совгражданами измельчителями отходов и отдельными доступами к мусоропроводам. Так вот строили этот дом – заходи и живи!

Несколько устаревшая «барская» планировка – красивая арка из коридора в большую круглую гостиную с хрустальной люстрой с зелёным абажуром над огромным круглым столом посередине. И три большие изолированные комнаты вокруг неё. Но стеллаж в прихожей, винтажная мебель и светильники, оригинальный дубовый паркет, «родная» лепнина и «розетки» на потолке – всё это прекрасно сохранилось. Великолепные деревянные входные двери – все оригинальное и в хорошем состоянии. Лестничный холл – мраморные полы, кованые перила и дубовая отделка. В общем красота и восторг! Классика, она такая, почти всем нравилась. Мне точно!

Отдельный восторг – широченный балкон с балюстрадой и выходом на него прямо из гостиной. Большие окна, высокие потолки 3.5 метра и вид из окон в сторону метро «Краснопресненская», на улицу Красная Пресня и дальнюю перспективу города.

А также:

Подземная автостоянка, комнаты для хранения колясок и велосипедов, огромный гастроном №15 и кинотеатр «Пламя» на полтысячи мест с билетами на вечерние сеансы по 40–50 копеек, кафе, парикмахерская, химчистка, прачка, детский садик… Гранитные, мраморные и дубовые полы, витражи и канделябры на этажах. Мраморные колонны, светильники и шпили, восходящие к готике, парапеты в древнеримском стиле и стилобаты, украшенные скульптурами советских рабочих и солдат.

Своя система водоочистки, вентиляции, кондиционирования и пылеудаления. Инженерные сети дома в 1980 году все ещё находятся в очень приличном состоянии, без грибка и неприятного запаха.

А в довоенное время это была глухая окраина Москвы и стояла здесь церковь Покрова Пресвятой Богородицы в Кудрине – храм XVII века, под горячую руку разрушенный коммунистами в 1937 году. А в 1955 году в новую высотку на этом месте уже заселились семьи руководителей авиапредприятий и летчиков-испытателей Министерства авиапромышленности СССР. Потому и «Дом авиаторов».

Маклер Завьялов

Стоимость этой квартиры Максим Захарович Завьялов – опытный маклер с рабочей локацией в Банном переулке, где общая мизансцена как на бирже – на возвышениях стояли люди и выкрикивали:

«Наши в Саратове, ваши в Москве!», «Ваших нет!», «Пойдем к маклеру!» – написал мне на бумажке и проговорил свистящим шёпотом.

И эта стоимость была примерно в шесть (!) раз выше аналогичной площади в любом другом месте. Даже без торга, блин! Или ходи мимо…

Мы стояли с маклером в скверике рядом с метро «Краснопресненская». После просмотра квартиры, поломавшись для приличия, я коротко сказал Максиму Борисовичу:

– Беру!

И мгновенно стал в его недоверчивых еврейских глазах советским небожителем или… КГБ-шным провокатором, я слышал его мысли. Числясь инженером-гидравликом в довольно крупном НИИ, московских ментов товарищ Завьялов не боялся вовсе, они с рук у него ели. Он был прекрасно одет, зимой носил лисью шубу и от него пахло дорогим заграничным парфюмом. Но вот чекисты… перед Олимпиадой могли и его запросто упаковать под «Нетрудовые доходы», а то и что похуже, с них сталось бы!

Но бизнес был бизнес и ему надо было рисковать! А хозяева-евреи Зильбертруды полагая, что если их квартиру и купят, то исключительно советские небожители, у которых и денег куры не клюют и которым все советские законы по-барабану, поставили маклеру жёсткое условие. Расчёт – аванс 100% наличной валютой или золотом у родственников-эмигрантов, уже успевших перебраться из Израиля в Нью-Йорк. Это чтобы на границе ничего не отжали. И это всё маклер просто вынужден был мне озвучить. Риск для него был огромен – валюта, Нью-Йорк… но и маклерский куш был немалый, можно даже сказать огромный, как и сама стоимость квартиры.

– Рассчитаюсь золотом в пересчёте на текущую биржу! – спокойно согласился я, – Адрес в Нью-Йорке давайте.

Золото у меня было… разное и в различных видах – утерянные и оброненные гражданами монеты, непарные серёжки, колечки, начиная с Ивана Калиты. Банками трехлитровыми из-под томатного сока я теперь его закапывал по укромным местам. Змеи этого золота много уже мне натаскали и всё таскали, таскали… Москва золотом засыпана. Но вот как это всё доставить в Нью-Йорк⁈

А-а-а! Попробую-ка я… давно уже пора было просветить этот вариант. Нет же никакого времени в «Тонком мире» четвёртого измерения, не существовло. А вдруг сработает и меня услышат⁈

И я распрощавшись с озадаченным маклером до времени, три раза плюнул через правое плечо и выкликнул:

– Демон Систель, приди!

Великий демон Адольф Систель

И что? Да ничего! Хотя… А кто это там у нас с такой знакомой наружностью, темноволосый красавец, в джинсиках, в модном жёлтом пиджачке, стоял в очереди за мороженым и глазами на меня зыркал – подзову, не подзову? Конечно подзову! – Эй, Адольф, мне пломбир в вафельном стаканчике возьми, да⁈

– Ну здоро́во, мелкочешуйчатый, – присел я с демоном Адольфом Систелем на скамейку и с удовольствием стал кусать пломбир за 19 копеек, – Как Вы там все без меня?

– Да нормально всё! – отвечал мне великий демон – руководитель «Тонкого мира», с удовольствием кусая эскимо за 11 копеек, – Логофет Гул страною рулит от твоей руки, без нареканий… Всё тихо и спокойно. Западноокумцы угомонились, влились так сказать. Весь секретный леф «платиновых и дважды платиновых» магов переженился, пацанов рожают, наследников. Баричи Заи Орс и Речи Укк дворец блюдут, тебя ждут…

Магию уже преподают вовсю и в школах и в Университете. Твою семью убиенную, Нур – главный причтик Церкви во Имя со своим объединённым причтом, уже канонизировали, молятся им правоверные пистевоны по Храмам во Имя. Золото твоё всё на месте, у меня в кладовочке в «Тонком мире». Скажешь, отчёт пришлю. Я там вычел уже за хранение, не против? Что ещё тебя интересует?

– А про меня что говорят?

– Да ничего не говорят. Я сказал всем, что ты пока личной жизнью занят. Вернёшься как устроишь, да и всё. Да всё нормально, в принципе всех такое объяснение устроило.

– Ну вообще-то да. Так всё оно и есть, личной жизнью в основном я сейчас и занимаюсь.

– Да я же вижу от себя сверху, невеста, да, красивая. Давай, привози свою первостоятельницу, а-ха-ха! Ты кстати не забыл, что мне должен⁈

– А что я тебе должен⁈

– Как что⁈ – демон Адольф встревожено вскочил с лавочки, – Выборы же Короля Преисподней скоро. Я баллотируюсь! Ты забыл⁈ Обещал же! Уровень магической силы мне поднять в разы обещал, что бы я победил! Сам же знаешь, демоны-выборщики только силу признают!

– Ах-х, да, вспомнил! – сказал я, – Обещал! Когда тебе уже нужно, скажи? А то я во времени немного запутался, 50 лет вперёд, 50 лет назад.

– Да уж пора бы начинать! – проворчал демон, – А то тебя ещё куда-нибудь занесёт во времени и пространстве, бегай за тобой потом, ищи.

– Давай бумажку, карандаш, напишу рецепт и начинай уже качаться!

И я написал рецепт для демона:

Рецепт для великого демона Адольфа Систеля:

«Ежедневно употреблять внутрь по 50 граммов солёной океанской воды. В ней есть Литий. Контрольные замеры магической Силы делать каждую неделю. Когда рост Силы остановится, бросить пить воду, но замеры Силы не прекращать. Когда уровень Силы пойдёт вниз, опять начинать пить океанскую воду. И так до бесконечности».

Протянул бумажку демону. Систель прочитал и удивлённо посмотрел на меня. Он всё понял! Ну почти…

– И это маги из секретного лефа из-за этого никого к Океану не подпускали столько лет? Чтобы всех в кулаке держать⁈ Вот гады «дважды платиновые»!

Я молча кивнул головой. Да, в том числе и из-за этого гражданам Союза Свободных Окум было строго-настрого запрещено даже подходить к берегу Океана ближе, чем на сто метров. Якобы из-за жутких океанских Тварей с их специфической магией «на смерть». А на самом деле, чтобы «медные», «серебряные» и «золотые» маги Союза не получали химическую основу для выработки их организмами мощного литий-ионного электролита для своих внутренних магических аккумуляторов, а так и пользовались устарелым – кислотно-щелочным электролитом.

– Ты эта… Адольф, – обеспокоился я, – Бумажку-то запрячь подальше. А то тут местные Иншие вообще без внутренних аккумуляторов воюют друг с другом. Амулеты, блин, заряжают на генераторах Магии. Прикинь, если просекут рецепт? Тут такое начнётся… И ещё… Мне тут надо в Нью-Йорк немного золота перекинуть людям. Сделаешь?

– Да конечно, о чём разговор, – ответил демон уже погрузившись в свои мысли и теперь выныривая из них… Выборы Короля Преисподней не шутка и к ним нужно готовиться серьёзно, – В этом времени передавать надо надеюсь, в 1980-м⁈ Вес золота и адрес людей в Нью-Йорке давай, всё сделаю, расценки за пересылку знаешь, расписку о приёме золота принесу!

– И крайнее… Вот скажи, Адольф, этот ваш Артюр Дьяболус, он как, в законе великий демон или так, чертила?

– А-а-а, местный, московский, картавый такой, наглый? По замашкам вроде как чертила, беспредельщик. Но не чертила, точно! Их семья вообще-то в Преисподней в авторитете, за весь криминал с людьми отвечает. Ты осторожнее с ним! Маячь если что, примем меры для обуздания.

10 июля 1980 года. Шереметьево-2

Большая и дружная еврейская семья Зильбертруд – дед, бабка, сын, сноха, дочь, зять, две мелкие внучки и внук-подросток, проходили таможню на рейс «Москва-Вена». В Австрии их ждал большой хаб Сохнута для репатриантов из СССР и далее США без заезда в Израиль. Там родственниками уже всё договорено и кому надо проплачено.

Дедушка – Моисей Зильбертруд, в прошлом крупный авиаинженер, любимец Сталина. Но всё в прошлом и все его изобретения уже устарели и рассекречены. Иначе семью не выпустили бы из СССР.

– Ни-че-го! Пусто! – тихо шепнул дежурный таможенник на ухо начальнику смены.

– Не может быть! – также шепотом ответил ему начальник, – Они такую хату в «Доме Авиаторов» скинули… Материал пуговиц, гвоздей в ящиках, воду в бутылках над бриллиантами, всё проверили?

– Да. Ни-че-го! Только обручальные кольца и у деда – золотая Гертруда (Медаль – золотая звезда Героя социалистического труда) и серебряный портсигар с золотой монограммой, лично от Сталина. Не стали забирать.

– Та-а-ак… Давай-ка заворачивай их всех на личный досмотр и рентген, проглотили, что ли?

И через час…

Старший таможенной смены проводил уже опаздывающую семью на посадку в самолёт:

– Прошу извинить за задержку, товари… простите, господа! Служба, знаете ли. Счастливого пути!

Сюжет 8. Судьбу не обманешь!

Переезд

19 июля 1980 г., суббота, 10−00, Текстильщики

Перед подъездом Татьяниной хрущёвки стояло такси – «Волга» ГАЗ-24 салатового цвета с открытым багажником, куда мы с Владимиром Юрьевичем, папой Татьяны, вынесли и поставили несколько сумок с её вещами. А мои вещи все уместились в мой чемодан, ещё и место осталось.

Я старался не замечать и всякий раз отводил глаза от нескольких больших чёрных клякс на асфальте перед подъездом, появившихся здесь в наше отсутствие, когда мы с Татьяной отдыхали в Крыму. Дворник-татарин (а в Москве 1980-го практически все дворники были татары, а чистильщики обуви – ассирийцы!) Музафар ругался на эти кляксы по-татарски и по-русски, неизвестно, что и когда здесь пролили и они не оттирались совсем!

Я конечно знал, что это за кляксы, «Зубы Василиска» сработали штатно. Месяца через три-четыре их уже смоет дождями, но не раньше. Надо Зубы уже отключить из режима автоматического поражения, если мы отсюда уезжаем, оставить только оповещение. Родители Татьяны сразу почувствуют тревогу, если кто-то к ним припрётся с недобрым – Иншой он злоумышляющий и поэтому подлежащий немедленному истреблению, или просто похмельный сосед-алкаш из квартиры сверху, занять десятку до получки. А дальше родителям нужно будет просто позвонить мне, я разберусь.

Но разбираться мне пока было не с кем. Оба Догляда Инших, никак себя не проявляли и на связь со мною не выходили. Ну и отлично!

Сегодня мы с Татьяной и нашим замечательным крымским приобретением – полосатым котёнком Шуршавчиком переезжали в мою квартиру в «Дом авиаторов». Для всех легенда была одна – мне эту квартиру оставил дядя Моисей Зильбертруд, моей мамы троюродный брат по её маме, а моей бабушке – Марии, еврейско-немецкой линии нашей семьи Архиповых. Дядя с семьёй только что эмигрировал в Израиль, а отдавать квартиру государству не захотел, вот сам и предложил меня в ней прописать, узнав от мамы, что я учусь в Москве. Золотой дядька, с самим Сталиным говорили знался!

– Вот адрес и домашний телефон на всякий случай. Татьяна сама вам с него сегодня позвонит. Вы уже приглашены к нам на новоселье. Только вот разгребёмся на новом месте и сразу вас позовём, не волнуйтесь, – сказал я Владимиру Юрьевичу.

А план у меня на сегодня был таков:

До обеда – переезд, если его можно так назвать… внести в лифт несколько сумок, а после обеда к 15−00 мы с Татьяной поедем в Лужники на открытие XXII летней Олимпиады! Вот и весь мой план.

* * *

Первым в квартиру по древнему языческому обычаю и в полном своём кошачьем праве зашёл Шуршавчик-Шур-Шурави, выпущенный мною из самодельной переноски. И сразу пошёл на кухню проверять свою миску. Как будто точно знал, что она там была. А она там была! Впрочем, как и всё остальное, самое необходимое.

Холодильники были под завязку забиты хорошей едой, новая фарфоровая посуда, серебряные ложки-вилки. Всё это я купил и притащил в крайние два дня в валютной «Берёзке», на Центральном рынке, что на Цветном бульваре и в посудных комиссионках на улице Горького и на Кирова, рядом с Лубянкой.

Квартира в полном порядке. Индоарийская бригада шестрируких асуров за три дня уделала её до состояния новой. Даже лучше! Недорого! Всё восстановлено в мелочах, вычищено, натёрто и намыто. Нигде ни пятнышка! И только слышен лёгкий запах каких-то древних восточных благовоний. Это видимо запах родины шестируких асуров:

«Там, где находятся тридцать три бога в мире Трайястримша на вершине горы Сумеру».

Так они мне сказали. Да пусть!

Татьяна так и стояла в прихожей… зажимала рот ладошкой и поводила вокруг прищуренными от неожиданности глазками-щелочками. В таком доме и в такой квартире она в первый раз. Не ожидала конечно что это так будет выглядеть.

– Танечка! – обратился я к ней, – Это всё наше – твоё и моё! Квартира, где мы теперь будем с тобою жить долго и счастливо!

Любимая отмерла и начала медленно двигаться в дивном волшебном танце! Лёгкими приставными шажочками (занималась танцами в детстве) прошла в прихожую, коридор, сделала круг по гостиной, кухня, вторая, санузлы (в одном – унитаз, умывальник и душевая кабина, а во втором – большая чугунная эмалированная ванна на кованых ножках), все три комнаты (одна, побольше – наша с ней спальня с крепкой дубовой кроватью 2.5×2.5 м., уже застеленной льняным бельём), балкон, опять гостиная.

А на дубовом круглом столе в круглой гостиной для Татьяны стоял огромный букет красных роз (вчера купил на Центральном рынке у азербайджанцев) в красивой хрустальной вазе, оставшейся от «авиаторов-родственников» Зильбертрудов (не потащили, уж больно большая и тяжёлая).

А на полочке в прихожей лежали две связки ключей от новых замков (всего их три, две – нам с Татьяной, одна запасная), квартирная книжка-жировка с квитанциями на моё имя как ответственного квартиросъёмщика, и мой паспорт, уже с пропиской по данному адресу. Советский маклер Максим Борисович Завьялов – это надёжность и качество, даже в мелких деталях сделки!

Татьяна не потеряла сознание от счастья и не закричала – «Ох!» и «Ах!». А потому что уже всё поняла! Её жених (будущий муж, так ей больше нравилось!) Антон Архипов – волшебный принц на белом коне, как она и мечтала и потихоньку молилась о нём с детства. И всё это наконец-то сбылось, она же молилась! А квартира, ну да, и квартира тоже, надо же им где-то жить.

И медленный танец Татьяны мгновенно приобрел взрывной характер украинского гопака с радостными повизгиваниями и подпрыгиваниями до потолка в смеси с дикими плясками кипчаков и половцев из оперы «Князь Игорь» композитора Александра Порфирьевича Бородина. Глаза Татьяны загорелись зелёным ведьмовским светом, меня схватили за шею и…

– Танечка! – прохрипел я под ненасытной наездницей через час, – Нам к трём в Лужники на открытие Олимпиады, помнишь?

Да, она всё помнила… её хватка ослабела и Татьяна ускакала в ванну. Нашу с ней ванну!

Открытие Олимпиады

15−00, Стадион «Лужники».

На свои места мы прошли без всяких досмотров, хотя понятно, что спецслужбы присутствовали, но никак себя не выдавали, молодцы!

Погода – изумительная, не жарко, +17, легкий ветерок и облачность. Солнце не в глаза. С началом церемонии немного припаздали, минут на 40, видимо ждали главу СССР – Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева. А вот и он, ещё ничего, как-то держался, даже произнёс небольшую речь и объявил XXII летние Олимпийские Игры в Москве открытыми.

И началось…

В прошлой жизни я много раз видел открытие московской Олимпиады по телевизору, в записи и в кино (у Озерова «О, спорт, ты мир»), но такого ощущения полёта, мощи и единения народов СССР через экран я не ощущал. А здесь и сейчас ощутил! Хотя на поле и не было шибко обидчивых (или коварных?) американцев, других англо-саксов, а некоторые западноевропейские команды в угоду пиндосам шли под олимпийским флагом. Мстили за Афганистан конечно! И ничего с тех пор не изменилось.

Но были космонавты, сказавшие собравшимся пару тёплых слов прямо с орбиты. Был великолепный, сильный и ловкий Олимпийский Мишка художника Виктора Чижикова и 16 тысяч артистов-спортсменов, делающих праздник ярким и незабываемым. Были потрясающие живые панно на Восточной трибуне! Был мой любимый легкоатлет Виктор Санеев, баскетболист – герой Мюнхена-72 Сергей Белов, гимнаст Николай Андрианов, боксёр Леонид Каратаев, борец Александр Медведь и множество других известных спортсменов, которых я знал и любил, как и все советские люди. Непередаваемое чувство причастности к великому!

На зимней Олимпиаде в Сочи в 2014 году, на которой я был лично, всё уже было не так. Совсем рядом кипел Майдан, оттягивая на себя всё внимание мировой прессы, а я внимательно следил по телевизору за Президентом России и удивлялся, как у него получалось вообще на это всё не реагировать, хотя бы внешне, на камеры. Я бы так не смог, сорвался.

* * *

Татьяна завороженно смотрела на поле Лужников. Начиналась хореографическая сюита «Дружба народов». А она же у меня танцорка с детства, ещё с мамой ходила заниматься в танцевальный коллектив Дворца культуры АЗЛК в Текстильщиках. Вон как она сегодня станцевала мне в нашей с ней новой квартире, закачаешься. По замыслу хореографа каждая республика танцевала свой национальный танец, одна за другой, минуты по две, а потом – И-и-э-эх, «Калинка-малинка» в общем многонациональном хороводе. Эпично и грандиозно!

Ещё на Западной трибуне стадиона было выгороженное и хорошо охраняемое место – VIP-трибуна. Лучшие места не очень-то и забитые людьми. Там сидели и смотрели на церемонию Открытия XXII летней Олимпиады небожители – сильные Мира сего. Билеты на эту трибуну на «пятаке» не продавались ни за какие деньги, просто их там не было, я знал. Живые «портреты» – члены Политбюро ЦК КПСС, как их печатали в газетах и носили на палках трудящиеся на первомайских и ноябрьских демонстрациях. Лорд Майкл Килланин – уходящий президент МОК и другие в основном все незнакомые мне лица… Да и где бы и когда я с ними познакомился⁈

И вдруг…

Я отчётливо поймал на себе чьи-то острые внимательные взгляды и понял, что меня разглядывают в упор! Меня⁈ Да, именно меня. С VIP-трибуны в мою сторону, непринуждённо улыбаясь и негромко разговаривая между собой, на меня смотрели двое. И даже сделали мне ручкой.

Всё ясно! Это руководители Доглядов Инших города Москвы, соответственно Светлейший маг «вне категорий» Го-Баян Донгсарович Цотон и Великий демон Артюр Дьяболус в своём основном человеческом обличии. Лучшие люди страны, блин, раз получили приглашение на эту трибуну. Ну что делать, я тоже улыбнулся и сделал им ручкой, вежливость никто не отменял.

Золотая монетка

Вечер. Площадь Восстания. Дом Авитора.

А вечером мы с Татьяной, счастливые и расслабленные, пили чай с разными вкусностями у себя на балконе. Она уже позвонила и поговорила с родителями, успокоила их сказав, что у неё все в порядке и мы ждем их в гости в субботу.

Мы смотрели соревнования Олимпиады на огромном экране нового цветного телевизора Grundig из «Берёзки» и обменивались дневными впечатлениями. Сначала сидя и взирая вдаль на балконе, потом в гостиной под зелёным абажуром, а теперь уже и в постели. И нам было так хорошо!

И вдруг…

– А-а-а-а! – закричала Татьяна буквально вылетев из ванной и кое-как запахнувшись в полотенце, – Там! Змея, страшная, чёрная, под умывальником! А-а-а-а!

Я вскочил, вбежал в ванную и увидел…

Ё-Моё! Как же я забыл⁈ Безобидный желтоухий московский чёрный ужик через специально оставленное для змей отверстие в полу под умывальником откуда-то приволок в зубах старинную золотую монетку и пытался её перевалить в стеклянную трёхлитровую банку из-под томатного сока, уже наполовину заполненную такими же монетками, колечками и серёжками. Банка высокая и гладкая, а ужик маленький, да ещё и с монеткой в зубах, вот и мучался, никак не мог долезть до горловины банки.

О-хо-хо, вот башка моя дырявая! Я же сам попросил змей натаскать мне в запас золота и валюты. Ещё до того, как встретился с демоном Адольфом Систелем. Валюту я потратил в «Берёзке» – телевизор, еда; а вот про золото забыл, вот змеи его и выковыривали на Москве и таскали мне помаленьку.

Когда трехлитровая банка заполнялась, я ставил под умывальник пустую, а полную – или временно закапывал в землю рядом с домом, или тоже временно помещал себе в пространственный карман. Надо кстати будет все эти банки демону Адольфу посдавать на хранение, а не плодить на Москве новые сущности – клады. А змеи, они же ответственные, спасу нет, а команды «отбой» не было, вот и таскали.

Я помог ужику избавиться от монетки, подождал пока он нырнул обратно в дырку, взял банку с золотом и вышел к Татьяне. Она сидела в кровати, завернувшись в одеяло и стучала от страха зубами. До паники боялась змей, мышей и лягушек.

Чистосердечное признание

– Ну всё, Танечка! Успокойся. Уже нет никакой змеи, уползла и золото тебе оставила, – пытался я пошутить и продемонстрировал Татьяне золотую мелочь, кстати весьма разнообразную и даже представляющую собой археологический и ювелирный интерес.

Татьяна смотрела недоверчиво, но банку взяла, золото же, взглянуть на него разве что из любопытства.

А-а-а! Будь что будет! Невозможно это, жить семьёй с любимой женщиной и постоянно держать её за дуру набитую – что-то скрывать от неё, обманывать. Да ещё и с применением сильной Магии! Не было у меня перед Татьяной никаких прегрешений кроме сплошного вранья по теперешней жизни, и не намечалось, и секретов тоже никаких не было. Просто так жизнь сложилась. Две уже жизни кстати!

И я ей рассказал:

Да, так случилось, что я – Антон Архипов, маг «вне категорий», симбиот юного князя Эколы Бести по прозвищу «Кобра», инициирован в змею принцессой-коброй Шуи Сисс. Да, я прилетел из параллельного Мира магического средневековья и другого времени! Я – избранный Первостоятель объединённой Атлантиды, в будущем американский гражданин и мультимиллиардер, и вот теперь децернент Корпорации «Змеи СССР»! И я её люблю!

И что⁈

Да ничего! Татьяна высыпала золотую мелочь на прикроватную тумбочку и с интересом начала её перебирать. А вот это колечко она бы оставила. И вот этот старинный перстенёк с розовым камушком, какой же он красивый.

А я продолжил ей рассказывать… Не спеша и в подробностях. Про неё, про нас, про наших с ней детей, про взрыв вулкана в Америке в 2023-м, про Эколу Бести и его семью, про принцессу-кобру Шуи Сисс, про ужиков – сестрицу Уси и братца Щуса, про барича Заи и возничего Речи Укка, про антиквара мистера Милтона Сойера и др.

Я думал это всё уже где-то далеко, а начал рассказывать и вот, сразу всё придвинулось, до цвета и запахов.

Татьяна меня не перебивала, сначала слушала насторожённо, но очень внимательно. Потом уже просто с интересом. Иногда, в особо чувствительных местах, делала бровки домиком и прикусывала губку.

– Ну вот и вся история, – закончил я свой рассказ уже поздно ночью, – А как вышло «попасть» в 1980-й, так я и прибежал к тебе. А теперь история уже новая какая-то пошла.

Татьяна молчала. Сейчас встанет и уйдёт, кому охота, чтоб ему голову морочили всякой ерундой.

Но нет…

– Это же я к тебе прибежала в общагу, забыл что ли? – сказала Татьяна, обнимая меня, – Видишь, угадала момент, когда прибежать. Провидица я, не иначе. Проверишь меня потом этой своей Магией⁈

Татьяна улыбнулась мне в темноте. А что, и проверю, своя провидица мне совсем не помешает!

– Как ты говоришь мы первую нашу дочку назвали – Светланкой? Давай ей тогда, как подрастет, первую комнату, справа от нашей спальни, отдадим?

А-а-а⁈

И тут до меня дошло! Ну да, в прошлой жизни Светка же родилась в марте 81-го! А значит заделали мы её с Татьяной в июне 80-го.

– Уже что, есть уверенность⁈ – до конца не веря своему счастью, спросил я Татьяну.

– Ну конечно есть, глупый, – засмеялась она, – Судьбу не обманешь, знаешь ведь!

Сюжет 9. Полет в серебряном ландо в вышние дали

Рождённый разбиться, от водки да не погибнет

Июль 1980 года. Москва. В это время в СССР проходила XXII летняя Олимпиада.

Дом по адресу: Малая Грузинская улица, 28, рядом с метро «Улица 1905 года», был новенькой четырнадцатиэтажкой светлого кирпича, кооперативом Союза художников-графиков Москвы. Район тихий, зелёный, квартиры в доме просторные, индивидуальной планировки и простых жильцов в доме не было.

Дом стоял напротив католического собора и окна квартир выходили на него, вернее на его руины. Хозяину трёхкомнатной квартиры №30 на восьмом этаже этот вид не нравился и он несколько раз переставлял мебель, отодвигая подальше от окна свой рабочий стол и кровать.

В ночь на 25-е июля в этой квартире выпивали. И ничего такого особенного и нового в этом не было. В последнее время пьянки здесь происходили регулярно, чуть ли не каждый день. У хозяина квартиры была очень высокая степень алкогольной и наркотической зависимости.

Кроме хозяина в квартире находились и выпивали вместе с ним ещё несколько человек – врач-анестезиолог Анатолий Федотов, по сути личный врач хозяина; его юная любовница Оксана Афанасьева (последний год жила с ним в этой квартире как жена); администратор Валерий Янклович и ещё друзья-собутыльники из нынешнего круга общения хозяина.

Люди приходили-уходили. В табачном дыму висело бесконечное натужное веселье. Какие-то женщины…

Пришедшего к отцу сына Аркадия, жившего отдельно с матерью и братом Никитой, к хозяину даже не подпустили, мол, завтра приходи, когда отец протрезвеет!

А сам хозяин в тяжёлом подпитии мягко говоря был очень и очень неприятным. Небольшого роста, но мощный и физически развитый, он маялся, буянил, скандалил, кричал, метался, приставал ко всем, смеялся, требовал шампанского, стонал и хватался за сердце!

В итоге заботливый доктор Федотов сделал ему укол снотворного. Мол, успокойся, да⁈ Прошёл час, два. Хозяин всё маялся, а снотворное на фоне героина и алкоголя не действовало. А друзья, кроме Федотова и Оксаны, разъехались по домам. Ночь же уже стояла на дворе, а у них свои семьи и дети были.

* * *

Время на часах наверное было уже три ночи…

Хозяин затих и мгновенно заснул на маленькой тахте, которая стояла в большой комнате квартиры. Снотворное подействовало скачком! Доктор Федотов примотал хозяина к тахте бинтами, чтобы тот не упал во сне, и в одиночку (!) перенёс тахту вместе с ним на лоджию, к воздуху. Доктор с суточной смены в своей больнице… уставший, измотанный, пьяный, но справился. Недаром знаменитый советский золотопромышленник Вадим Туманов приставил к своему другу-хозяину именно его.

Федотов упал на диван в большой комнате и попросту вырубился, заснул.

Проснулся он как очнувшись. От какой-то зловещей тишины и как будто его кто-то дергал за штанину. И он сразу же побежал на лоджию! Хозяин не двигался. Спал? Федотов приподнял ему веко и увидел… что зрачок расширен, а реакции на свет не было.

А-а-а-а! Поздно! Прозевал! Нет! Нет! Дышать! Дышать! «Рот в рот»! Ещё! Ещё! Не останавливаться!

Неужели всё и это была смерть⁈

И вдруг…

* * *

Доктор Федотов отчётливо услышал рядом с собою какой-то чавкающий хруст и тут же разлившийся по лоджии мерзкий запах. Что это⁈ Как будто раздавили клопа. Очень большого и вонючего клопа-кровососа! И при этом губы хозяина слегка потеплели.

Время на часах было 04–30 утра.

– О, здорово, Толян! Я что, опять плохо себя вел? – спокойно спросил доктора Федотова помятый, но абсолютно трезвый хозяин, разматывая бинты и легко соскакивая с кушетки, – Это ты меня сюда вчера приволок? Отхуюченного и бинтами прикрученного? Хорошая рифма получилась, а-ха-ха! Вот наверное картина была, смех.

Растерянный доктор Федотов смотрел на хозяина стеклянными глазами и молчал. Опытный врач, профессионально уверенный в себе, он не раз реанимировал людей самыми различными способами. И ровно год назад в Бухаре он уже возвращал хозяина к жизни прямым уколом кофеина в сердце. Но в успехе конкретно этой своей реанимации он сильно сомневался.

Он советский врач, давал клятву Гиппократа! Но почему же он был среди этих… алкашей и наркоманов? По звонку приезжал к хозяину и его друзьям домой, когда им было плохо, а не лечил их как положено, в стационаре? И даже бывало привозил им наркотики.

Да любил он их всех, вот почему! Творцы же они были, великие люди. А уж сам хозяин…

А хмельная Оксана так и спала на чужом супружеском ложе. Молодая ещё, сон хороший, здоровый.

* * *

На столе в большой комнате с вечера стояла початая бутылка водки. Федотов трясущимися руками налил себе полстакана и выпил его залпом. Как воду, без закуски. Вопросительно посмотрел на хозяина.

– Не-е, Толян, я не буду с утра, – хрипло сказал тот, угадав вопрос, – Попишу до обеда, накопилось. Стих нашёл! С раннего утра знаешь как хорошо пишется.