Текст книги "Войны технологий"
Автор книги: Михаил Влад
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
Дисплей явно больше ста пятидесяти дюймов по диагонали.
– В курс дела тебя введут Джордж и Эдуард, мне некогда этим заниматься, – сказал Стивен Мур и отошел.
Элли огляделась. Рядом с ней по обе стороны сидели в наушниках два парня; естественно, она не знала, кто из них Джордж, а кто Эдуард.
Как привлечь к себе их внимание, особо не отвлекая от работы?
Ситуация разрешилась сама собой.
– Я – Джордж, – внезапно сказал тот, что справа.
– А я – Эдуард, – донеслось слева.
Оказывается, наушники не мешали им слышать, что происходит вокруг.
– Я – Эллис Мелоун, – представилась девушка, – парни, не могли бы вы помочь мне разобраться в происходящем и пояснить мою роль в связи с этим.
– Корпорация высаживает десант в России, – начал Эдуард, – наша задача – следить за физическим состоянием каждого бойца. Для этого мы используем аудионаблюдение и показания различных датчиков, прикрепленных к телу десантников. Анализируем состояние бойца и выводим на терминал отчет в зависимости от ситуации: НОРМА или ОПАСНО, или ПОГИБ. Делаем это каждые две минуты, во время боя – каждую минуту. Так военным удобнее отслеживать ход событий. Высадка десанта начнется через десять минут.
– Да, все верно, – сказал Джордж, – даже нечего добавить к сказанному.
Элли надела наушники с микрофоном. На дисплее ее компьютера высвечивался отсчет времени. Она вслушалась в звук, доходивший через наушники, но оттуда донесся только какой-то чавкающий гул. Датчики показывали температуру тела, частоту сердцебиения, мозговую волновую активность, предназначение ряда других датчиков Элли не знала. По цвету индикаторов можно было судить о физическом состоянии человека.
Оставалось еще девять минут.
– А в чем смысл такого тщательного наблюдения? – спросила Элли соседей.
– Десант спускают в специальных органических аппаратах, – ответил ей Джордж.
– Органических?
– Да, это новая технология. И еще, каждый член отряда особого назначения покрыт с ног до головы похожим составом, который, говорят, делает людей неуязвимыми.
– Так зачем тогда за ними следить?
– Дело все в том, – сказал Эдуард, – что состав до конца не протестирован, и поэтому никто не знает точно, как он действует. Получается, что испытание проходит в реальных боевых условиях.
– Так вся это операция – боевая? – Элли не уважала насилие.
– А ты как думала? – чуть ли не хором ответили парни.
Конечно, в душе Элли надеялась, что обойдется без кровопролития, но теперь поняла, что ее надежда несбыточна.
В назначенное время аппараты приземлились. Наушники передали звук, похожий на тот, что издает плюхнувшаяся в кипяток картошка. Затем послышались громкие хлопки. Стреляли.
Элли напечатала:
НОРМА.
И продолжила наблюдение.
Она каждые две минуты вбивала сообщение о состоянии здоровья подопечного. Ситуация там, в зоне высадки, была не из легких. Русские очень быстро поняли, где находится ахиллесова пята американцев, что, правда, приносило им мало пользы. Но вот уже у Джорджа первая потеря. Как он понял, пуля попала прямо в глаз бойцу. Джордж даже не успел напечатать слово ОПАСНО – ему сразу пришлось констатировать смерть десантника. Элли боялась, что и с ее подопечным будет то же, что и с бойцом Джорджа. Ее наблюдаемый состоял в группе Гамма, ведущей бой прикрытия вне здания, в котором находился объект операции. В строение, судя по переговорам десантников, проникли уже группы Альфа и Бета, и что-то там у них не ладилось. Элли смотрела на большой монитор, на котором постоянно появлялись надписи ПОГИБ. Что могло стать причиной гибели неуязвимых солдат, оставалось для Элли загадкой.
– Что там происходит? – поинтересовалась она у Эдуарда, не отрываясь от работы.
– Мой – в здании. Говорит, там все коридоры в крови наших солдат, у нас большие потери.
Эдуард услышал что-то интересное, по крайней мере, у него было такое выражение лица.
– Что там случилось? – не вытерпела и спросила Элли.
– На втором этаже нашли какой-то агрегат, предназначенный для стрельбы. Сейчас командование дает указания, что с ним делать, – ответил Эдуард и через мгновенье добавил: – Это лазер! Черт побери, они нашли боевой лазер!
Доложив, что охрана уничтожена, группа Гамма собиралась уже войти в здание, но ей пришлось развернуться по непонятной причине. Прошла секунда, и Элли поняла, что кто-то из секьюрити выжил и открыл по Гамме сумасшедший огонь.
Эдуард привстал на месте. Черты его лица исказились от волнения.
Элли не стала его о чем-либо спрашивать – все и так было ясно. На главном табло очередной опекаемый Эдуардом получил статус ПОГИБ.
– Там кто-то появился и перебил всю Бету без единого выстрела, – только и мог промолвить Эдуард.
Конечно, девушке было непонятно, как это кто-то безоружный мог уничтожить целую группу. Но от размышлений ее отвлекли беспощадно моргающие датчики опекаемого ею солдата.
Элли послала надпись ОПАСНО на главный монитор.
Стрелка на шкале, показывающей состояние органического состава на теле бойца, внезапно ушла за максимальное значение. Элли услышала вопль:
– Эта штуковина меня разъедает!
И все. Наступила тишина. Человек, за которым она наблюдала, погиб. Ей ничего не оставалось, как только послать жестокую надпись на монитор, а на душе остался горький осадок от происшедшего.
Прошло еще пять минут. И операция, в общей сложности занявшая пятьдесят шесть минут, потерпела полное фиаско.
Элли поняла из обрывков фраз военных, которые она услышала краем уха, что противник использовал лазер в боевых целях. И уничтожил всех. Наверное, какой-нибудь охранник все же оставался в здании, подумала Элли. Девушка догадывалась, что не лазер был «объектом» операции, так как в разговорах понятия лазер и «объект» фигурировали как две разные вещи. Конечно, очень любопытно было, что же это за «объект» такой. За несколько лет работы на корпорацию Элли поняла, что «Като» никогда не вкладывает большие средства в операции, не посвященные глобальным проектам. Лазерная технология – хоть и не глобальный, но очень интересный проект. Элли знала, что где-то в лабораториях этим уже занимаются. Что-то у русских было стоящее. Но вот что? Не ее ума это было дело – Элли это понимала.
После завершающих организационных действий Элли вежливо попросили удалиться, поблагодарив за работу. Впрочем, так поступили и со всеми остальными диспетчерами.
Кабина заполнилась народом, а до «родного этажа» оставалось всего два лестничных пролета. Элли решила подняться по лестнице.
Пройдя половину пути, девушка увидела свою подругу. Вероника спускалась ей на встречу.
У Карен был довольно необычный вид. Она будто не видела Элли, взгляд шел поверх ее головы, холодный и равнодушный. Знала бы Элли, что сейчас творилось в голове Вероники, она бы убежала от нее подальше и вызвала охрану.
Элли просто побеспокоилась о здоровье подруги:
– Вероника, как ты себя чувствуешь?
– Спасибо. Хорошо, – монотонно ответила она.
Они уже поравнялись, и в этот момент Вероника слегка задрала юбку и достала из чулка нож для резки бумаги.
И нанесла удар.
Элли чудом увернулась от него, удивляясь собственной реакции. Что случилось с ее подругой? Или она никогда не являлась таковой? И, главное, в чем причина?
Вероника, размахивая ножом направо и налево, наступала на Элли.
– Вероника, в чем дело? – попыталась остановить безумную приятельницу Элли.
Вероника, как запрограммированная, продолжала атаковать. Она сделала колющий выпад и зацепила-таки Элли. Слегка. Крови вытекло достаточно, кроме того секретарша порезала и любимую блузку Элли. Во время очередного выпада Вероники Элли изловчилась и спихнула подругу с лестницы, та с криком покатилась и распласталась по лестничной площадке.
Девушка дышала, но не поднималась.
Неизвестно, откуда взялся народ. Люди обступили бывших подруг со всех сторон. Дальше Элли все помнила смутно, обрывками.
Приехали врачи и увезли Веронику, а саму Элли доставили к местному доктору, который сделал ей перевязку. А вот полиция почему-то так и не появилась.
Элли пребывала в шоковом состоянии из-за случившегося: она много раз слышала истории про маньяков, нападающих на людей, но ее пыталась убить подруга. И это никак не хотело укладываться у нее в голове, не находило какого-либо логичного объяснения.
Элли никто ни в чем не винил. Более того, с тех пор о схватке на лестничной клетке никто не вспоминал, и Веронику она больше никогда не видела. По электронной почте Элли получила сообщение о том, что бывшая подруга жива и находится на излечении в психиатрической лечебнице. Но на этом странности не кончились. В этот же день, 25 июля, бесследно исчез Роберт Дювалль и появился новый начальник, которого звали Марк Фергюссон.
Глава 11
В КЛЕТКЕ
Темнота поглощала здесь все. Борис не мог находиться при свете: ни при дневном, ни при искусственном. Он не боялся освещения, но боялся самого себя. Потому что умирал. Потому что стал безобразен. Потому что при свете он мог показаться слабым даже самому себе.
Апартаменты, где любил проводить время Борис, слегка подсвечивались интерфейсом голографической карты мира, что была посередине зала, а также проекционным экраном пять на три метра, что охватывал часть стены со специальным покрытием. Огромный адаптивный диван с электронным программируемым перемещением в пространстве – это было место, где Борис любил и отдыхать, и работать.
Опухшей от жира рукой Борис теребил коробочку с сенсорными кнопками. С течением времени нажимать на них становилось все сложнее, так как пульт буквально тонул в продолжающей толстеть ладошке. Ожирение Бориса невозможно было остановить. При своем росте сто семьдесят четыре сантиметра он уже весил сто шестьдесят килограмм и продолжал набирать вес. Уродливые складки кожи, обрамленные красными полосами растяжек, свисали буквально отовсюду: с подбородка и шеи, превращая овал лица в бесформенную мешанину; груди, живота и ног. Последние Борис практически уже не использовал для ходьбы. Даже несколько шагов приводили к неописуемой усталости и одышке – не справлялось сердце. Ничего не помогало остановить болезнь. Еще год назад он был молодым пышущим здоровьем, подтянутым мужчиной, вел активный образ жизни, принимал участие в светских мероприятиях, часто бывал в Европе и Америке. Поначалу на набор веса никто не обращает особого внимания. Так было и с Борисом, пока он сам не почувствовал, что теряет форму. Он уже долгое время к тому моменту занимался теннисом и много плавал, не ел простые углеводы и принимал достаточное количество витаминов. Такой образ жизни не предполагал быстрого набора веса. Однако это происходило. Обследование врачей в Европе и США ничего не дали.
Щитовидная железа функционировала нормально, поджелудочная тоже. Мозг и сердце, как и весь организм, были в порядке. Врачи только разводили руками. А Борис продолжал толстеть, и доктора начали выявлять различные патологии органов: печени, почек, сердца. Борис вынужден был запереться здесь и надеяться, что набор веса остановится, тогда можно будет поправить и остальное здоровье. Сейчас же он медленно угасал.
Угроза смерти волновала Бориса ничуть не меньше, чем его окружение. Он должен оставаться работоспособным – ведь на нем большая ответственность. Борис был основателем и главой компании «Держава».
Ее рождение пришлось на бурные девяностые прошлого века. Торговля ваучерами на бирже, акционирование крупных компаний принесли Борису первые дивиденды еще много лет назад. А потом он стал вкладывать деньги в технологии, а главное, в их применение. Заработав на этом миллиарды, он начал строить объекты по всей России, и вскоре построенные им дороги, города, трубопровод для перекачки нефтепродуктов получили статус национальных объектов, а государство дало разрешение на содержание частной армии для их охраны. Так «Держава» начала инвестировать в военные технологии. На фоне хронической зависимости от сырья и коррупции в стране компания Бориса ежегодно получала сверхприбыль.
Ему никак нельзя было умирать, но никто не мог остановить этот процесс. Борис обосновался в своем замке, который он построил на территории Монголии. Убежище очень хорошо охранялось. У Бориса был личный боевой робот, превосходивший размерами и боевыми параметрами любые машины его же собственной компании, он мог прямо из этих апартаментов упаковаться в кресло водителя. Единственное, что Борис не использовал – чипирование мозга, поэтому роботом управлял посредственно, но даже этого бы хватило для обороны замка. Его персональная охрана и помощники, которым он доверял, – «корпоративные ассасины», так он их называл, контролировали каждое помещение, используя новейшие системы наблюдения и обнаружения. Эти парни и девушки, с малолетства воспитанные служить ему верой и правдой, с многофункциональной боевой подготовкой, обладали сильным характером, у каждого присутствовали специальные навыки, делавшие их обладателей уникальными бойцами. Особо элитные из них проводили тайные операции, а не занимались его личной охраной, хотя никогда бы от этого не отказались. Такими, например, были Призрак и Тьма. У них, как и остальных, не было обычных имен, еще будучи подростками они сами выбирали себе никнэйм, прозвище, которое отражало их внутреннюю сущность. Правда, Тьма сейчас находилась в замке. Именно ее в данный момент пытался вызвать Борис. Он предпочитал личное общение электронному и всегда отдавал приказы вербально.
Наконец удалось нажать кнопку вызова.
В апартаменты абсолютно бесшумно вошла, как будто вплыла, Тьма. Эта коротко стриженная брюнетка была невероятно красива, и даже шрам вдоль левой скулы не портил изящества ее лица. Тьма всегда носила расклешенные книзу брюки, под которыми скрывались высокие сапоги. Борис знал, что часть своего огнестрельного оружия Тьма всегда крепит именно там. Что касается верхней части тела, то Тьма прикрывала ее не всегда полностью, но всегда стильно и с изяществом, даже яркие цвета не претили ей. В данный момент это был темно-красный короткий пиджак с черными вставками для хранения дополнительных патронов. А за тонким поясом можно было разглядеть рулон, похожий на свиток пергамента.
– Есть новости от Призрака? – с хрипотцой спросил Борис. – Президент дал добро?
– Да, господин, президент призвал нас. Можно начинать, – ответила Тьма.
Борис потер от удовольствия свои потные жирные ладошки.
– Поезжай в пятый лагерь. Как только будут готовы, выступайте.
Тьма кивнула и вышла.
– Президент долго тянул с ответом, – подумал Борис.
После уничтожения Свердловской военной базы прошло уже больше года.
* * *
Чувство, что его предали, поначалу не покидало Марка. Проходил день за днем, а горечь недовольства и недосказанности съедала его изнутри. Он оставил своих родных, свою дочурку и красивую ласковую жену, он смирился с этим, не боролся с Компанией, и не сопротивлялся ей, и уж тем более не пытался бежать. В первый же день подготовки он узнал, что будет водителем одной из машин, что разрушили его жизнь, напали на Москву. Марк был теперь пленником. Пленником Компании, узником своих мыслей. Он помнил, что подписал бумаги о неразглашении не только подробностей нападения роботов, но и даже самого факта своего свидетельства этих событий. Марк в первый же год пребывания в лагере впал в депрессию.
Подготовка будущих рободрайверов включала в себя детальное изучение машин, понимание базовых принципов их действия, изучение снаружи и изнутри. И даже практика управления машинами была частью подготовки.
Каждый робот имел десять двигателей, в том числе резервных, сложнейшую систему охлаждения, а главным источником энергии служил небольшой девятикубовый термоядерный реактор. Общая мощность двигателей составляла двенадцать тысяч лошадиных сил. Особая гордость создателей машин – интерфейс управления. Он был дублирующий: аналоговый – робот управлялся специально разработанными джойстиками, и нейронно-цифровой – это основная система управления. Офицеры-инструкторы все носили банданы. Эти разноцветные платки скрывали многочисленные провода, идущие от вживленных в головной мозг шелковых микрочипов. Провода соединялись через цифровой порт непосредственно с операционной системой, так же управляющей машиной. Нейронные импульсы головного мозга перекодировались в цифровые сигналы, понимаемые роботом. Система управления работала безотказно, пилот и машина становились единым целым: человек видел то же, что и робот благодаря проектору, прикрепленному к голове. Устройство проецировало картинку прямиком на сетчатку глаза. Поговаривали, что Кирилл, один из инструкторов, обходится без этого проектора и что у него специальное соединение с глазными нервами и долей мозга, отвечающей за зрение. Но никто не решался у него спросить об этом. Новички тестировали лишь аналоговое управление машин, а операция по вживлению шелковых чипов предстояла лишь тем, кто сдаст экзамены и станет рободрайвером. Марка, понятное дело, это не вдохновляло. Но оставались ли в живых те, кто не сдал экзамены?
Боевое оружие робота могло быть различным в зависимости от решаемых военных задач. Орудия прямой наводки, ракетный комплекс и даже лазерная установка были грозным сочетанием в любом бою. Роботы также имели, как и предполагал Марк, активную защиту. Это не только дымовые и оптические завесы, но и ложные бронированные цели, и погашение теплового следа, а также средства снижения радиолокационной и визуальной заметности. В непродолжительном бою машина была фактически неуязвима.
Марк все больше и больше с каждым днем узнавал о роботах и понял, что ничего особо удивительного с инженерной точки зрения в них нет, а значит, они необязательно должны быть уникальными. Эта мысль появилась на фоне того, что очертания машин все же несколько отличались от тех, что он видел при нападении в Ясенево.
Во время одной из лекций Марк спросил:
– Товарищ лейтенант, есть ли в мире еще похожие машины? – вопрос был адресован Кириллу.
– Вопрос опережает несколько занятий, но раз он прозвучал, я отвечу, – сказал инструктор. – Безусловно, никакие танковые войска нам не могут противостоять. Но наши технологии и машины не уникальны. Похожие механизмы есть у американцев, у частной военной корпорации «Като».
Тут у Марка просто отлегло. Мгновенно отступила депрессия.
– Товарищ лейтенант, а чем они похожи? Чем отличаются? – интересовался Марк.
– Не забегайте вперед, курсант. Потерпите несколько занятий, и все узнаете.
Этот разговор успокоил Марка. Это состояние подкрепилось еще тем, что его семья получала от Компании контрактные деньги, а это была ежемесячная приличная сумма, и Катя даже начала планировать покупку квартиры в Москве. Марк узнал об этом от самой жены, они каждый день общались с помощью видеоконференций по Интернету. Возможность общения с внешним миром была у всех курсантов, так как каждому из них выдали персональный ноутбук.
Прошло еще несколько месяцев.
Однажды ночью Марк проснулся. Он почувствовал дискомфорт, онемение рук, которые будто затекли от неудобной позы во сне. Марк включил ночник и заметил, что у него посинели пальцы, от ногтей расползалась уродливая венозная сетка. Он приподнял рубашку и увидел такие пятна по всему телу.
Что со мной?!
Марк не на шутку испугался.
Он накинул пальто, обулся и вышел на улицу. Шел проливной дождь со снегом. Фонари, подсвечивающие дорожки, отражались в снежинках, которые при падении незамедлительно таяли. Марк встал на крыльцо и ощутил, как у него немеют пальцы ног.
Нужно добраться до лазарета! Срочно!
Что с моими ногами?!
Ноги начинали неметь сильнее. Марк пошел по дорожке и упал, рукой попав в лужу. До здания, где была медпомощь, оставалось еще примерно двести метров. Марк понял, что это далеко, но решил попытаться доползти. Руки тоже начали неметь. Марк окончательно рухнул без сил.
В ливне дождя и снега он увидел человека, подошедшего к нему. Это была женщина. Это была Тьма.
* * *
Ноющая боль в правой руке вернула Марка в сознание. Медчасть, где он обнаружил себя лежащим на кушетке, была небольшим помещением с четырьмя смежными комнатами. Одна из них была освинцована, так как являлась рентген-кабинетом, вторая представляла собой хирургическое отделение, приспособленное для того, чтобы проводить в нем простейшие операции: например, зашивать рану или вытаскивать пулю. Остальные комнаты были универсальными, терапевтическими, куда и попал Марк. Врач с маленькой табличкой на груди «Георгий Монопьянц. Терапевт», улыбаясь одними губами, колдовал над рукой Марка. Георгий был уже немолодым специалистом, четкость его движений выдавала в нем еще и недюжинный опыт. Боль немного усилилась, а затем отступила, и Марк почувствовал себя намного лучше. Возвращающаяся чувствительность конечностей обрадовала Марка.
– Что со мной, доктор? – спросил он врача. – Кто меня сюда доставил, я ведь не дошел?
За окном было темно, и, по-прежнему звонко барабаня по карнизу, шел дождь.
Георгий улыбнулся еще шире и, слегка причмокивая губами, сказал:
– У тебя признаки интоксикации, курсант.
Звучало это довольно устрашающе, так как Марк знал, что такое интоксикация. Это было попадание токсина, по сути, отравы в его кровь.
– Как давно мой организм отравлен? Как токсины попали в мою кровь? – спросил Марк.
– Я не знаю. Нужно провести анализы. Но я думаю, что токсин мне известен. Секундочку, – Георгий резко развернулся и, подскочив к своему офисному столу, начал что-то искать в выдвижных ящиках.
Марк случайно заметил на одиноко стоящем столе портрет человека. Взгляд незнакомца был испуганным, но при этом очень умным. Под его глазами образовались заметные мешки, лицо было гладко выбрито, а редкие седые волосы на голове едва маскировали его лысину.
– Доктор, вы так и не ответили на мой вопрос. Как я здесь очутился? Меня приволокла сюда женщина?
– Женщина? – Георгий отрицательно потряс головой, продолжая рыться в столе, – нет, не было женщины.
Но голос выдал врача, Марк услышал в нем волнение.
– Я видел ее, – твердо сказал Марк.
Георгий посмотрел на Марка, и в его глазах промелькнула грусть:
– Нет, ЕЕ ты не видел, – твердо сказал врач.
Он резко выпрямился, закрывая последний ящик стола. Он нашел то, что искал.
– Что разумно, то действительно; и что действительно, то разумно, – едва слышно пробормотал он. – Вот, курсант, я нашел! Это образец.
Вытягивая руку вперед, доктор показал Марку пузырек. Это была черная смесь, очень знакомая, с неприятным запахом.
– Я видел эту дрянь раньше, – сказал Марк.
– Я так и думал, – вкрадчиво произнес Георгий. – У тебя был контакт кожи с этим веществом?
– Нет. То есть… да, был контакт чуть больше года назад, – Марк вспомнил, что, когда душил десантника из отряда, напавшего на Москву, то весь перемазался в этом черном веществе.
Доктор довольно кашлянул, на его лице снова появилась улыбка.
– Оно и видно, – сказал врач. – Мне знаком этот токсин. Он очень необычный и довольно сильный. Со специфическими свойствами… Скажи, курсант, как ты себя чувствовал все это время? Тошнота? Рвота? Головные боли? Ну что-то кроме сегодняшних признаков?
– Голова кружилась пару раз, и больше ничего, – Марк уже присел на кушетку, поскрипывающую под его весом.
– А случаи самозатяжения ран были? Самоизлечения порезов или чего-нибудь подобного? – поинтересовался Георгий.
Марк тут же вспомнил выстрелы в спину. Но он ничего не успел ответить доктору, тот внезапно схватил его руку, крепко сжав ее длинными пальцами, и повернул запястье. Проколы от уколов исчезли.
Ни хрена себе! Вот это токсин!
– Как такое возможно? – спросил он.
– Я знаю только, что если не очистить твой организм от этого вещества, ты вскоре умрешь. Компания уже проводила исследования черной смеси. Существует мнение, что это гибрид антивещества со специальной смолой, при их контакте свойства смолы меняются чудесным образом…
– Вы же доктор, вы не верите в чудеса, – заключил Марк.
– Как знать, – хитро ответил ему врач и бросил едва уловимый взгляд на портрет на столе.
– То есть эта смола сделала меня неуязвимым, но в то же время смертельно отравила?
– Это не совсем так. Если бы ты не допускал попадания на кожу, то отравления не случилось.
Марк сообразил, что у десанта была обмазаны только плащи, а лица, маскируемые сначала голограммой, закрывала маска.
– Не волнуйся, я смогу вывести токсин из твоего организма. Сейчас я сделал пару укольчиков – это для начала, на оставшуюся ночь поставлю тебе специальный пластырь для дезинтоксикации, а утром – опять ко мне, проведем плазмоферез. Через пару недель будешь как огурчик.
После того как врач прикрепил к стопам ног пластыри, Марк оделся. В его голове все еще крутился вопрос. Он повернулся к Артуру и пристально посмотрел на него.
– Забудь о ней, – сказал врач.
