Текст книги "Оборона Порт-Артура"

Автор книги: Михаил Виниченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Одна из галерей форта II

Переход к подземно-минной борьбе

После многочисленных яростных атак Порт-Артура японцы пришли к выводу, что ускоренной атакой крепость не взять. Было принято решение о постепенной атаке Вобана (названа в честь ее разработчика – французского военного инженера Вобана С.). Такое решение явилось основанием для закладывания первой параллели перед II фортом. От нее в сторону форта японцы повели сапы.

Японская сапа представляла собой траншею, скрытно отрываемую в зоне огня рус-

Военная дорога в Порт-Артуре. На переднем плане виден пулемет «Максим» на станке артиллерийского типа

Японский сторожевой пост

ских войск для приближения к укреплениям форта. По способу отрывки применялись перекидная (тихая) и летучая сапы. Перекидная сапа отрывалась без выхода на поверхность, с выбросом грунта вперед и по обеим сторонам для образования защитного валика. Летучая сапа отрывалась одновременно на большом протяжении непосредственно с поверхности под прикрытием наполненных землей плетеных корзин (туров), бочек или мешков.

Первые сапы были вырыты в районе редутов № 1 и 2. Более двух тысяч японских саперов медленно, но уверенно продвигались к фортам, укреплениям и батареям Порт-Артура. В первой половине сентября траншеи противника находились в ста шагах от Кумирнен-ского и Водопроводного редутов, в трехстах шагах от капонира № 3 и в четырехстах – от форта И.

Одновременно японцы стали создавать все необходимые фортификационные сооружения, предусмотренные теорией осадной войны. Одной из составных частей взятия крепости на завершающем этапе осады перед штурмом укрепления была подземная минная атака. Ее подготовкой японцы планировали заняться после отрывки шестой параллели. Но второй японский штурм начался без активного использования подземного пространства, что привело к большим потерям и относительно невысоким результатам.

После неудачного первого штурма армия Ноги получила серьезное пополнение. В распоряжение командующего армией дополнительно поступило 16 тысяч солдат и офицеров.

Но что самое главное, в качестве усиления прибыли две саперные роты и осадная артиллерия крупного калибра.

Начиная с первых чисел и до середины сентября, японцы вели саперные работы, закладывая параллели и соединяя их ходами сообщения. В это же время они почти беспрерывно вели огонь по крепости.

Защитники Порт-Артура спешили использовать образовавшуюся передышку в боях. Несмотря на неприятельский артиллерийский огонь, нашими войсками были восстановлены артиллерийские позиции, исправлены орудия. К 19 сентября на вооружении крепости, помимо корабельной артиллерии, имелось 120 батарей.

Для разрушения сап, а в последующем и подкопов, русские войска использовали морские мины после некоторой их переделки. Для того, чтобы скатить мину в расположение противника, ее укладывали на специальные катки, сбитые из досок. Первая мина была запущена в расположение японцев с Кумирненского редута 17 сентября. Вес этой «сухопутной торпеды» достигал 16 пудов. Впоследствии применялись мины более легкие, так как возникали трудности с созданием надежной конструкции тележки для скатывания мины с горы (холма).

Пополнив армию и подготовив исходные позиции для наступления, Ноги решил в очередной раз штурмовать крепость. Второй штурм Порт-Артура имел целью прорвать оборону через Водопроводный и Кумирненский редуты на севере и через горы Длинную и Высокую на западе. Для атаки укреплений крепости Ноги выделил 9-ю и 1 -ю дивизию с 1 -й резервной бригадой (всего 32 батальона). В результате японцы имели на направлении главного удара трехкратное превосходство в людях (в некоторых местах – десятикратное).

Второй штурм начался 19 сентября мощным артиллерийским обстрелом позиций Восточного, а затем Северного фронта, в основном Водопроводного и Кумирненского редутов. По ним вели огонь 40 осадных и 84 других орудий.

Водопроводный редут был практически разрушен. Японцы бросились в атаку на неполную сотню русских солдат, но вынуждены были отойти. Выстоять героям помог огонь нашей артиллерии с форта III, укрепления № 3, с Курганной, Перепелиной и других батарей.

Японцы усилили огонь по редуту. Русские войска несли большие потери. После нескольких контратак, проведенных русскими отрядами, редут все-таки пришлось оставить.

Кумирненский редут также стойко сражался с врагом. 3-я рота 26-го Восточно-Сибирского полка отважно отбивала атаки неприятеля. В конце оставшиеся здесь 50 отважных защитников Порт-Артура дрались с 3-м полком 1-й дивизии армии Ноги. Это временное укрепление русские войска также вынуждены были оставить.

В целом эти редуты выполнили свою задачу. Войска, оборонявшие их, задержали продвижение врага, нанеся ему большие потери – более 1500 человек.

После ожесточенных и кровопролитных боев пришлось оставить и гору Высокую. 20 сентября бой на ней не утихал весь день. В ротах оставалось по 10 – 20 человек. Вечером пехота начала отход. Артиллеристы, прикрывавшие отход, вместе с командиром батареи поручиком Колмаковским погибли у орудий.

За гору Высокая (в зарубежных источниках она нередко называется высотой 203) велись очень ожесточенные бои. Вершина ее была разделена седловиной на два пика, находившиеся в 100 м друг от друга. Гора несколько выделялась вперед из линии крепостных укреплений в сторону противника и являлась самым высоким пунктом в северо-западной части окрестностей Порт-Артура. Это серьезно мешало японцам готовить и проводить свои атаки. Русское командование предпринимало все меры к недопущению захвата ее противником.

Второй штурм также был отбит русскими войсками. В большинстве своем наземные атаки не позволили японцам овладеть самыми важными укреплениями Порт-Артура.

Понеся большие потери и не достигнув цели в наземных действиях, японцы стали искать удачи под землей. Атаки стали носить наземно-подземный, а иногда исключительно подземный характер. Комбинированность и изобретательность в действиях на земле и под землей начали приносить японцам некоторые успехи.

Наиболее активно подземная вооруженная борьба велась на Восточном фронте обороны Порт-Артура в ходе боев за II и III форты, а также 3-е укрепление. Ярким примером бескомпромиссного подземного противодействия русской и японской сторон была минная борьба за II форт (по Штрефлеру II форт – Северный Кикваншан, именуется также как Люй-Шунькоу, форт IV – Итцушап). За этот форт японцы сражались очень ожесточенно. Русские солдаты и офицеры мужественно защищали его, держась до конца.

Форт II в то время был самым мощным в крепости. Глубина его внешнего рва достигала 5 – 6 м, а ширина вверху – 10 м. Бруствер форта имел толщину около 12 м. Контрэскарп рва был углообразной формы, с обеих сторон имел бетонные казематы и галереи и спускался отвесно. Дальность ведения прицельного ог-

4

Генерал-лейтенант Роман Исидорович Кондратенко (слева) руководит минными работами (закладкой фугасов) на Волчьих горах

ня по фронту и обоим флангам составляла 180 метров. Артиллерия, как правило, включала в себя 14 орудий от 37 до 87 мм и четырех пулеметов. Хотя ее состав постоянно менялся ввиду боевых потерь и подходу подкреплений, но не превышало этих цифр.

Отразив наземные атаки врага, русские войска активизировали свои действия под землей. Да и было почему. Саперы неприятеля стали в быстром темпе готовить подземные минные атаки на форты и укрепления Порт-Артура.

Русское командование предусматривало такое развитие событий. Артиллерия продолжала вести огневую дуэль с врагом. Пехота отбивала частные атаки врага. Саперы предпринимали все необходимые меры для недопущения беспрепятственного подхода неприятеля к фортам и укреплениям крепости, в том числе и под землей. Военный инженер подполковник Рашевский С. А., являясь участковым инженером атакованного фронта, решил создать у II форта контрминную систему – «подземную стражу». Основу ее составляли две галереи. В дальнейшем планировалось из них вывести два рукава навстречу друг другу, соединив в том месте, где вероятнее всего будет проходить галерея противника. Развитие контрминной системы предполагалось продолжить путем создания третьей галереи из точки схождения рукавов галерей. Новая галерея должна была уничтожить основу минной системы неприятеля.

Полковник Григоренко А. А. (начальник инженеров крепости) и подполковник Рашевский С. А. понимали, что нельзя вести контрминные галереи наугад. Необходимо было разведать направление и характер ведения японцами минных галерей. Для этого были выделены специальные отряды. Первые вылазки «охотников» (разведчиков-добровольцев) были отбиты японцами и не дали требуемой информации. Поэтому 1 октября поручик минной роты Рейн-бот был вынужден определять направление и глубину контрминных галерей без разведывательных данных, опираясь на свой опыт и интуицию. Осложняли его деятельность отсутствие нивелировочного плана и детального рабочего чертежа форта, а также необходимых инструментов. Рейнбот решил вести галереи в направлениях, откуда наиболее всего были вероятны минные атаки неприятеля. Вход в контр-

Бой в подземной галерее форта II

мины был на уровне пола капонира. Дальше галереи постепенно уходили в глубь земли с понижением на 50 см на каждые 2 – 3 м потерны. Отрывка галерей велась круглосуточно. Работали в три смены по 8 часов (смены производились в 4, 12, 20 часов). В смене для работы в галереях было 16 человек: по 4 сапера и по 4 разнорабочих для выноса земли в каждой галерее. Кроме того, в создании контрминной системы участвовали два плотника, готовившие деревянную обшивку галерей.

С самого начала саперы столкнулись с прочной стеной, пробить которую было непросто. Не хватало шанцевого инструмента. Из 6000 лопат, полагавшихся по табели Порт-Артуру, в налй*ше имелось меньше трети, да и те использовались в большей части для наземных работ. Поэтому саперы вынуждены были закупать у местного населения укороченные китайские лопаты. Еще тяжелее обстояло дело с кирками. Помимо того, что их недоставало, они были низкого качества – после 3 – 5 ударов по скалистым породам кирки тупились, а черенки ломались. Захваченные у противника японские кирки являлись мечтой каждого минера, работавшего под землей. Наряду с кирками, в правой галерее, проходившей в скалистом грунте, использовались зубила и молотки. Освещались работы свечами. Наибольшую активность в этих сложных условиях при отрывке галерей проявили старшие унтер-офицеры Максим Патрахин, Василий Зиновьев, Тихон Космылин; младшие унтер-офицеры: Алексей Козел, Константин Прозоров; рядовые Петр Сивак и Иван Уютнов.

Скорость продвижения была относительно невысока – около 8 футов (2,4 м) в сутки. К 3 октября русские минеры, отрыв 17,5 футов левой галереи, вопреки ожиданиям, вышли на поверхность. Внезапно показавшееся ясное небо над головами саперов несколько шокировало их. Срочно были приняты меры по недопущению вскрытия японцами местоположения нашей галереи. Провал заделали мешками, толстыми китайскими шпалами и камнями. Ошибка, допущенная минерами, объяснялась, Во-первых, отсутствием нивелировочного плана, а также резким изменением толщины грунта из-за разрыва японского снаряда крупного калибра. После этого минеры отрыли из оголовка -галереи колодец и повели галерею со значительным уклоном вперед. Одежда галереи не проводилась ввиду прохода по красной глине, чередующейся со скалистым грунтом, которые были устойчивы к обвалам и разрушениям.

Полковник, военный инженер А.А. Григоренко

Все это время командование форта не прекращало попыток вскрыть замысел противника на проведение минной атаки. В ночь на 7 октября 1904 г. была организована очередная вылазка двумя группами «охотников» общей численностью 47 человек, целью которой было обнаружение и определение направления японских галерей и по возможности их уничтожение. В три часа ночи с двух сторон смельчаки проникли в расположение японских войск. Часовые попытались оказать сопротивление, но были в рукопашной схватке уничтожены. Отчаянно дрался командир одной из групп за-уряд-прапорщик Марченко прикрывая действия бойцов штурмовой группы, которые меткими бросками уничтожили вход и часть обнаруженной японской минной галереи. Марченко был смертельно ранен в живот и вынесен в расположение своих войск.

Теперь саперы уже знали расположение японской минной галереи и уточнили направление контрмины. Из обеих галерей навстречу друг другу в ускоренном темпе стали вести рукава. Одновременно было принято решение о создании галереи, проходящей под уже отрытой галереей, но на большей глубине. Для этого в одном из казематов отрыли колодец, из которого на большой глубине должна была идти минная галерея. Однако дальнейшие работы пришлось прекратить ввиду недостатка сил и средств, и этот колодец приобрел значение слухового.

Отрывку потерн саперы старались производить тихо, периодически прислушиваясь к действиям противника. В результате 10 октября службой прислушивания были обнаружены глухие звуки, свидетельствовавшие о подземных работах японцев на расстоянии около 10 сажень (21,3 м) и выше дна слухового колодца. Противник тоже обнаружил нашу контрмину. Он «слышал глухой звук кирок под собой и впереди, но не мог определить точно направление, откуда шли эти звуки». Зная, что русские минеры где-то рядом и на большей глубине, японцы, тем не менее, продолжали безостановочно двигаться вперед. С этого момента четко выразилась состязательность в подземной борьбе. Вопрос состоял в том, кто упредит противника во взрыве горна. В ночь на 13 октября из головы нашей галереи стали отчетливо слышны работы японцев в два кайла. Служба прислушивания определила, что до галереи противника 5 сажень (около 12м).

Вскоре темп работы неприятеля возрос, и саперы противника настолько приблизились, что стали отчетливо слышны кашель и чихание японцев, а также шорох земли, осыпавшейся после удара кайлом. Об этом немедленно были оповещены подполковник Рашевский С. А. и полковник Григоренко А. А. Непосредственная близость врага заставила русское командование принять неотложные меры по упреждению неприятеля в проведении минной атаки.

В 20 часов в офицерском каземате состоялось совещание, на котором приняли участие комендант крепости генерал Смирнов К. Н., генерал Кондратенко Р. И., начальник инженеров полковник Григоренко А. А., командир 5-го стрелкового полка полковник Третьяков, военный инженер подполковник С. А. Рашевский, комендант форта капитан Рязанов, поручик Рейнбот и прапорщик Берг. Было принято решение на срочное проведение минной контратаки. Начальник фугасной команды поручик Дебогорий-Мокревич заложил пороховой заряд весом в 7,5 пуда. Работы проводились очень осторожно, так как освещение колодцев свечами могло привести к внезапному взрыву своего же заряда. В целях повышения надежности взрыва в горн было заложено пять запалов: один платиновый и четыре запала Дрейе-ра, которые могли приводиться в действие от двух электрических источников – машинки фирмы «Клаксон» и магнитного индуктора.

К утру все приготовления для проведения минной контратаки были закончены. В 11 часов утра служба прислушивания обнаружила

Порт-Артур. На русской крепостной батарее во время боя (рисунок из английской газеты того времени)

Высадка японских войск

шум от производимых неприятелем подземных работ, о чем было доложено коменданту крепости генералу Смирнову К. Н. Тот лично решил произвести взрыв заряда. Спустившись в основание минной галереи, он убедился в необходимости срочной минной атаки. В 12 часов 15 минут 14 октября 1904 г. сам комендант произвел взрыв камуфлета. В небо полетели доски, камни, взвилось облако дыма и пыли. Галерея неприятеля была существенно разрушена. По некоторым данным противник здесь потерял около 28 минеров ранеными и убитыми. Однако и нам минная контратака нанесла некоторый ущерб, – после взрыва почва у форта осела, и обнажилось основание стены капонира. Это позволило японцам уточнить направление своей минной атаки. Противник тут же активизировал сври действия.

Подобравшись к основанию капонира, японцы произвели два взрыва, в результате которых образовалась пробоина величиной около 1,5 аршина (более 1 м). Командование врага решило сразу же закрепить успех наземной атакой пехоты. Русские защитники крепости сдаваться без боя не собирались. У воронки завязалась жестокая схватка между русскими и японскими солдатами, проходившая с переменным успехом. Однако силы были неравными, и японцам все же удалось закрепиться у стен крепости.

В последующем наши саперы успешно наносили поражение противнику подрывом мощных горнов, произведенных в октябре – ноябре. Эффект от некоторых из них был внушительным. После подрыва первого горна японцы, потеряв большое количество людей, на длительное время прекратили попытки атаками овладеть фортом.

Надолго, но не совсем. Через неделю наши минеры, обнаружив действия японцев по созданию подземной галереи, приступили к выведению своей мины для проведения контратаки. 23 октября русские саперы взорвали мину, которая (исходя из отечественных источников) разрушила галерею противника и оказала существенное воздействие на японцев. По японским же данным мина не причинила им особого вреда. Тем не менее, противник понес потери, часть галереи была разрушена. Оказано было и моральное воздействие на японских минеров. Отрицательным для оборонявшихся стало то, что часть тыльной бетонной стены контрэскарпной галереи обнажилась. Это выдало японцам ее устройство и указало удобное место для последующей минной атаки.

Японские саперы попытались максимально использовать результаты этого взрыва. Они сразу же взялись за восстановление своей минной галереи, а на месте образовавшейся воронки увенчали гребень гласиса и начали возводить пехотную позицию. Однако в своих действиях японцы не имели особого успеха, так как оборонявшиеся русские войска оказывали упорное сопротивление. Они вели огонь из стрелкового оружия и поливали керосином при помощи пожарных труб бруствер строившейся траншеи, состоявшей исключительно из земляных мешков. Пропитанный горючесмазочными материалами бруствер зажигался специально приспособленными запалами. Вследствие этого созданное японское укрепление распадалось, и вражеские солдаты и офицеры оказывались под губительным огнем русской артиллерии.

Японцы стремились подобраться к форту и в других местах и упорно рыли другие галереи. К 30 октября была готова к взрыву мина, заложенная в тыловой части бетонной стены контр-эскарпной галереи. Для этого была пробуравлена большая минная камера и заряжена динамитом. Еще до полудня мина была взорвана. В результате в стене образовалась брешь, которую японские саперы в срочном порядке стали увеличивать новыми взрывами. Расширившееся пространство подземных помещений укрепления японцы обложили земляными мешками, соорудив из них бойницы.

Понимая опасность и шаткость сложившейся ситуации, русские и японские командиры организовали на этом участке быстрое создание прочных укрытий для личного состава, надежно защищавших от огня неприятеля. При этом ни одна из сторон не оставляла мысли о дальнейшем продвижении навстречу друг другу. Скорость работы саперов и пехоты, как и ответственность, были велики. За ночь русскими и японскими войсками были созданы системы укреплений.

Первыми решили улучшить положение японцы. Утром их отряд численностью в 80 человек попытался приблизиться к нашим укреплениям, но был отбит огнем из горного орудия. Огонь русского орудия был настолько губителен и прицелен, что вскоре враг здесь был полностью уничтожен.

Ночью 31 октября вражеским саперам удалось из рва через бойницы казематов № 3, 4 и 5 забросать русские караулы разрывными зарядами в виде бомбочек. Нанеся серьезные потери защитникам форта, японцы немедленно атаковали четыре каземата и захватили их. Но ненадолго. В штыковом бою русские солдаты вернули себе утраченные позиции. Теперь между противниками осталась только бетонная стена. В течение долгого времени ни одна из сторон не могла полностью овладеть этой частью укрепления. Японцы и наши саперы пытались выкурить друг друга газами, содержавшими’ азот и другие вредные вещества. Но сторона, использующая газы также получала сильнейшее отравление, из-за того, что отравляющие вещества застаивались как в бетонных сооружениях неприятеля, так и в своих. Это серьезно мешало ведению боевых действий и русским и японским войскам. Поэтому командование обеих сторон вскоре отказалось от применения отравляющих веществ, особенно под землей.

Японцы решили выбить наши войска подземной атакой. Для этого они вдоль подошвы наружной стены стали прокладывать минную галерею. Русские саперы не дремали. Они сразу же определили направление вражеской подземной минной атаки и стали вести контрминную галерею навстречу противнику. Началось очередное «состязание» кто кого упредит в минной атаке. Русские саперы оказались бо-

Возведение Саперного редута

Участники обороны Порт-Артура: командир 14-го восточно-сибирского полка полковник Савицкий и два его сына

лее проворными и 17 ноября они взорвали мину. Но взрыв, к их сожалению, разрушил часть углового каземата. Это вынудило наши войска оставить всю бетонную галерею фронта. Галерея правого фланга осталась в наших руках. Для недопущения прорыва противника в этом направлении выход из нее во фронтальную галерею был заложен несколькими рядами земляных мешков на расстоянии 5 – 6 м друг от друга.

В целях препятствования продольному про-стреливанию правого флангового рва был сооружен бруствер из земляных мешков через ров. Дополнял его такой же бруствер с проволочным заграждением внутри укрепления.

Тем временем японцы готовились к очередной наземно-подземной атаке. Утром 21 ноября добровольцы из числа саперов вражеских войск прокрались к нашим бойницам, и забросали дежурную смену гарнизона форта. Вслед за этим в атаку бросились специально отобранные штурмовые группы. Однако вскоре они наткнулись на плотный огонь русских солдат, укрывшихся за сооруженными перегородками из земляных мешков, и вынуждены были остановиться. Для преодоления зоны сплошного огня в подземной бетонной галерее форта японцы избрали оригинальный способ. Так как русские солдаты ружейным огнем и ручными гранатами из бойниц не позволяли свободно передвигаться вражеским солдатам и беспрепятственно добраться им до своих оборонительных сооружений, японцы стали продвигаться вперед с помощью «передвижной баррикады», имевшей около 1,5 м высоты и состоявшей из трех рядов земляных мешков. Двигались они так. Мешки последнего ряда поднимались над первыми двумя рядами и бросались вперед. Так создавалась очередная «баррикада» для укрытия наступавших. Это «подвижное укрепление» шириной в один земляной мешок постепенно продвигалось к стене с бойницами, которую надо было разрушить. Постепенно, шаг за шагом приходилось японцам завоевывать каждую поперечную стену.

Постоянное давление со стороны врага, быстро таявшие силы, резкое уменьшение подкреплений вынудило командование форта принять решение на оставление галереи, взорвав по уходу все фортификационные сооружения.

Начиная с 1 ноября, японцы вели подготовку' минных атак на укрепления Сунгсушаня (Сан-шу-шань). В ходе подземных работ ими был учтен приобретенный опыт подземной борьбы на других участках фронта.

Организуя подземную атаку на Сунгсу-шань, японцы у самой подошвы венчания гласиса отрыли 4 минных колодца, чтобы уточнить протяжение контрэскарпной галереи. Сложности возникали при встрече с твердыми

Разрушения на одной из батарей Порт-Артура

породами, и японцы были вынуждены терять много времени и сил на их преодоление. Тем не менее, противнику удалось на глубине 2,5 м двумя колодцами дойти до бетонного свода галереи, а еще двумя колодцами – до ее лицевой (наружной) стены. Добравшись до свода галереи, японцы короткими поперечными штольнями стали продвигаться вдоль бетонной галереи в стороны, чтобы определить ее длину. Сами же колодцы японцы углубили до фундамента. Для проведения атаки на широком фронте японцы стали рыть еще три колодца. Углубившись всеми колодцами до фундамента сооружения, вражеские саперы соединили их минной галереей. Устройство 7 минных камер (около 0,9 кв.м) облегчалось тем, что нижняя часть стены галереи была из бутового камня, в то время, как остальная часть постройки и свод были из бетона.

Борьба с . японскими приготовлениями к минной атаке велась в основном в наземной проекции. Русские солдаты бросали ручные гранаты и большие разрывные заряды в минные колодцы. Чтобы не допустить разрушения своих колодцев, японцы над местами работ саперов устанавливали специальные проволочные сетки, от которых гранаты отскакивали и зачастую разрывались в воздухе, не причинив вреда минным работам.

К 16 ноября японцы подготовили минные камеры и заложили в них горны: 4 – у тыльной стены, по одному у лицевых стен и один – у вершины свода. 17 ноября в 14 часов 30 минут все мины были одновременно взорваны. Восточная продольная половина контрэскарпной галереи обрушилась, ров местами наполнился щебнем и обвалившейся землей до 2 м от верхнего края.

Другие мины взорвались, не причинив особого ущерба нашим укреплениям, ввиду слабой забивки камеры.

Русские саперы незамедлительно очистили галерею и стеной из земляных мешков преградили проход в нее из капонира. Пехота стала окапываться, создавая стрелковые окопы над контрэскарпом горжевого рва для более эффективного обстрела фланковых рвов.

Японцы также попытались восстановить закрытый переход через ров. Однако они были встречены дружным огнем защитников крепости. Большие потери среди японских саперов были и от гранат, которые русские солдаты бросали за бруствер японских окопов.

Немалые затруднения испытали японцы в подземной борьбе при приготовлениях к очередной минной атаке на укрепления Эрлунг-шаня, потому что на глубине трех метров они наткнулись на скалу, и рыть колодцы стало возможно только при помощи каменотесного долота. При этом колодцы имели форму круга в диаметре около 1,5 м и разрабатывались одновременно шестью саперами. Работать было крайне неудобно. Люди сидели скорчившись, прислоняясь плечом друг к другу. В день иногда удавалось углубиться лишь на несколько сантиметров.

Продолжая работы, японцы надеялись, что при взрыве контрэскарпа в ров глубиной 10 м навалится столько земли и щебня, что его можно будет беспрепятственно преодолеть. Для этого около восточного капонира, фланкирующего ров, были вырыты три минных колодца на глубину 7 – 8 м.

Комендант форта организовал несколько вылазок «охотников», чтобы уничтожить японские приготовления к минной атаке. Иногда удавалось перебить смену саперов и нанести вред минному колодцу. Японскому командованию пришлось усилить охрану минных работ, расположив ее за брустверами из земляных мешков, и наши группы при вылазках стали нести потери.

Тем временем вражеские саперы непрерывно двигались вперед, и вскоре минные галереи были готовы. 20 ноября японцы одновременно произвели подрыв всех мин. Эта минная атака для японцев была успешной. Они добились, чего хотели. В контрэскарпе в двух местах была пробита брешь шириной в 5 – 6 м. Ров был завален обломками взрыва почти до верхнего края, что практически полностью закрыло видимость нашим солдатам для ведения огня вдоль фронтального рва. В целях наращивания успеха, японцы стали сооружать закрытый переход через ров, который они смогли закончить к 25 ноября. Это усложняло и без того трудное положение наших войск. Но гарнизон продолжал упорно сопротивляться.

Японцы настойчиво рыли галереи под землей и готовили очередные минные атаки. Борьба за II форт не ослабевала. Русские саперы активно противодействовали врагу. Они вскрыли направление новых японских галерей и провели очередную подземную минную контратаку. Взрыв серьезно разрушил приготовления японцев к штурму форта.

Очередной взрыв был не совсем удачным для защитников Порт-Артура. Он обнажил подножие стены и вход в нашу галерею. Тем не менее, сопротивление наших солдат не ослабевало.

Приблизившись вплотную к стенам форта, японцы стали пытаться проникнуть внутрь укрепления. Борьба завязалась в подземных бетонных галереях форта. Сосредоточив огонь артиллерии на одном из казематов, 8 ноября группа японцев под прикрытием артиллерии, воспользовавшись проломом в стене, по лестнице спустилась в бойницу соседнего каземата. Несмотря на губительный огонь наших артиллеристов, японцам все-таки удалось добежать до нашей галереи и взорвать мощный заряд. Оставшиеся в живых русские солдаты и офицеры продолжали оказывать сопротивление.

Тогда японцы организовали минную атаку с другой стороны каземата. После нескольких последовательно произведенных взрывов японцам удалось пробить свод галереи и нанести поражение оборонявшимся. Затем, расширив отверстие, неприятель стал закачивать в галерею удушливые газы (получаемые от сгорания пироксилина или мелинита), от которых у защитников форта появились головокружение и рвота. Комендант форта, не до конца ра-

Работы по укреплению Порт-Артура

зобравшись в ситуации, приказал заложить бойницы мешками с землей. В результате дышать стало еще тяжелее. Вовремя прибывший на место событий подполковник Рашевский С. А. отдал распоряжение обеспечить доступ воздуха в галерею, убрав мешки из бойниц. Дым и газы вскоре рассеялись. Но галерею отстоять не удалось. Понеся большие потери, наши войска были вынуждены отступить.

В дальнейшем японцы постоянно прибегали к отрывке галерей в целях уничтожения русских укреплений и нанесения урона войскам. 25 ноября они под бруствер вывели две галереи, а от них пустили рукава вглубь бруствера к нашей галерее. Эти подземные действия противника взволновали гарнизон крепости. Все ожидали мощного подземного взрыва.

Дестабилизирующее влияние оказали распространяемые слухи, которые иногда возникали из-за неверных действий руководства крепости. Так, генерал Фок А. В. в конце ноября написал генералу Стесселю А. М. докладную записку, в которой сообщал о бездействии саперов на II форту. «Это приведет к тому, – писал Фок, – что скоро на форту II последует взрыв, и три сотни защитников его, взлетят на воздух...» Инженеры крепости посчитали его обвинения несостоятельными, так как неприятельские галереи в этом месте велись на небольшой глубине и не могли причинить существенного вреда форту. Тем не менее, информация о какой-то тайной опасности распространилась среди защитников крепости и отрицательно влияла на войска. Это в некотором роде парализовало их действия.