Текст книги "Другие (СИ)"

Автор книги: Михаил Уханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 Погоня

  Я любил встречать рассветы и закаты на вершине горы. Здесь было меньше радиации, чем в долинах. Свернувшись кольцами среди покрытых снегом валунов, и сверкая металлической чешуей то в робких, но задорных, то в угасающих, но ласкающих своим последним теплом солнечных лучах я чувствовал себя защитником этой горстки людей, которая выживала в тяжелом ежедневном труде в тысячах шахт, изъевших своими тоннелями нутро окружающих гор.

  Ядерная война навсегда загнала остатки человечества в глубокие подземелья: туда, где нет, уничтожающей все живое радиации. Только мхи и лишайники теперь заселяют Скалистые Горы.

  Молибден для прочной бронированной стали, не пропускающей радиацию, и все остальные химические элементы, добывались буровыми роботами. За ними присматривали, руководили и ремонтировали – киборги. Иногда робот или киборг теряли управление, и начинали крушить все вокруг себя. Вот тогда «на арену» выходил я, вооруженный лазерами, гранатометами, пулеметами и дисковыми пилами.

  Здесь, на вершине, задремав в засаде, я должен отважно защищать и от внешних врагов, но за всю мою многолетнюю службу ни одного нападения со стороны не было. Так и сейчас мою вахту прервал экстренный вызов: спустя всего 3 часа после прошлого побега в том же секторе еще один киборг-ремонтник подлежит немедленному уничтожению!!! Только видно окончательно свихнувшись, он пытался прорваться не на поверхность, а наоборот уходил в глубину, хаотично перемещаясь из стороны в сторону между тоннелями. Теперь вместо того, чтобы спокойно ждать сумасшедшего беглеца в засаде на поверхности, мне пришлось прыгнуть в ближайший люк и нестись «сломя голову» по подземным лабиринтам на другой край нашего Убежища.

  Преследование было изматывающим и тяжелым. Хитрый беглец знал множество лазеек и скрытых проходов, не обозначенных на карте. В итоге, мы оказались в таком глубоком тоннеле, что я потерял связь с Центром Управления. Интуиция уже нашептывала мне, что «что-то не так». Беглец, которого было приказано уничтожить на месте, не был похож на сумасшедшего, с закипевшими от монотонной работы мозгами. Был только один человек, который знал эти тоннели лучше меня, и мы не виделись с того самого кровавого дня начала нашей службы.

  Тьма окутывала этот заброшенный тоннель словно густой и липкий туман. Беглец резко остановился, замер и повернулся ко мне. Мои инфракрасные датчики, как будто дрожали. Она (я уже почти не сомневался, что это – она!) бросила в мою сторону цилиндр (граната?!?). Он пролетел несколько метров, упал с характерным стуком, и перестав вращаться, пронзил темноту световым клинком, развернув на стене какую-то видеозапись.

  Я уже давно перестал ловить ее в прицел, и пытаться пронзить лазером, стараясь только не отстать и догнать. Мы замерли в темноте, как и много лет назад, не хватало только нашего учащенного, прерывистого на страстные поцелуи и стоны, дыхания, разрывающего тишину. Я уже поднял вверх передний манипулятор, собираясь крикнуть: «Привет, Нэнси!». Но сначала навстречу мне полетел цилиндр, а затем она подняла вверх свой манипулятор и одним ловким движением откусила себе голову-шлем.

  Воспоминания

  Как и все в нашей немногочисленной школе, я не помнил своих родителей. Мы жили дружно, учились по-разному, но всегда радостно провожали выпускников, которых готовили к ответственной работе по управлению и ремонту различных буровых роботов. Это сложные агрегаты, которые требуют постоянного ухода и замены износившихся манипуляторов или двигателей. Уроки по ремонту роботов и занятия на тренажерах по ручному управлению многотонным роботом были для нас основными. Другие предметы были проще и на них не ставили оценок. Все шло своим чередом, мы взрослели и крепли, у нас не было имен, и выходя к доске, каждый называл последние шесть цифр своего индивидуального четырнадцатезначного номера, а потом я влюбился, и у меня появилось имя: она, лучшая ученица нашей школы, назвала меня Сид, а себя – Нэнси.

  Всё отошло на второй план – и друзья, и школа, и то, что проклятая ядерная война и радиация загнали нас навсегда в подземелье. Мы удирали с уроков, обманывали камеры и убегали далеко в лабиринты, растворяясь в их темноте и в друг друге. В этих бесконечных тоннелях и переходах мы открывали свои «воздушные замки» и «пещеры с пиратскими сокровищами», сбегали на «курорты с дивными пляжами» и «ходили по океанам», разгоняя босыми ногами неизведанные лужи в очередном заброшенном тоннеле.

  Там она впервые мне и призналась: все учителя нам врут! Я не поверил, и она открыла мне свой секрет. Нэнси лучше всех в школе играла в игру – «Правда или ложь». Она объяснила мне, что каждый раз, говоря правду или ложь, человек подает невербальные сигналы собеседнику. Они у всех разные, поэтому их сложно сразу вычислить. Сигналом может быть и сужение или расширение зрачка, жест рукой, ногой, подъем брови или поворот головы, вариантов очень много, но их можно определить, точно зная, что говорит в данный момент собеседник – правду или ложь. Так мы выяснили, что преподаватели скрывали от нас информацию о последней войне и о нашей будущей сложной и ответственной работе.

  Тот выпускной день, я уверен, каждый из нас помнил до мелочей: веселые лица, смех и внезапно застывшие лица наставников, когда мы, как и каждое утро до этого, гурьбой вбежали в учебный класс. Я запомнил досконально ее лицо: длинные ресницы, голубые глаза, мелкие веснушки и немного вздернутый нос, пухлые бантики губ, рыжие, непослушные волны волос и жемчужные зубы – при улыбке их можно было пересчитать почти все. Она как-будто светилась до того дня неподдельной радостью, я любил ее такой. Директор школы откашлялась и дрожащим голосом произнесла: «Сегодня мы выпускаем наших лучших учеников под номерами ...» Закончить фразу директор не успела, Нэнси заорала: «Бежим!», и кинулась к выходу из класса, но двери неожиданно распахнулись и двое или трое крепких мужчин схватили и спеленали ее кожаными петлями на палках. Я успел вскочить на стол и прыгнуть, пытаясь дотянуться до Нэнси рукой. Еще высоко в воздухе, когда я летел к своей любимой почти параллельно полу мимо ошарашенных учеников и учителей, кожаная петля туго затянулась и на моей шее...

  Открытие

  Первое оцепенение прошло, и я не стал выяснять, что скрывал ее шлем, из которого в разные стороны торчали трубки с питательной жидкостью и провода. Я приблизился к проектору-цилиндру и запустил проигрывание. На стене появился знакомый профиль окрестных гор, но снятый с другого ракурса. Картинка поплыла вправо и стало понятно, что Нэнси в этот момент была в лощине за горами, вот небольшое ущелье, горная река, затем камера приблизила далекую точку. На краю ущелья появилась маленькая девочка в легком желтом летнем платье с розовым сачком. Девочка сначала отгоняла сачком назойливый квадрокоптер, размером с ее голову, а потом резко побежала вниз за яркой голубой бабочкой.

  Запись резко оборвалась. Дата и время – сегодняшние. Далее я увидел на стене предшествующие события: Нэнси вынимает у убитого мной киборга блок управления и устанавливает его себе в такой же слот. На дисплее загорается надпись: «Ошибка идентификации киборга! Требуется перезагрузка системы! Время перезагрузки системы 3 часа 00 минут».

  Ну что же, я не поверил Нэнси много лет назад, и сейчас я тоже должен был убедиться во всем пусть не своими глазами, но тем, что от них осталось. Тогда, после моего неудачного полета в учебном классе и жесткого пленения, со мной не церемонились. Очень быстро я оказался на холодном металлическом столе и лишился тела, глаз и собственно головы. Мой мозг поместили в специальный футляр с гелем, а нервные стволы присоединили к другим датчикам и сенсорам (это все я подробно рассмотрел у первого же убитого мной беглеца). Теперь я «видел» во всех диапазонах световых и других волн, обладал роскошным десятиметровым ящероподобным телом, сплошь покрытым бронированной сверкающей грави-чешуей, создающей надежное защитное грави-поле, мог быстро перемещаться по земле, воздуху и воде, и уничтожить из десятков различных стволов небольшую армию.

  Я заменил свой блок управления и отправился в путь. В дальнем ущелье я окажусь намного быстрее, чем Нэнси, но не смогу остаться незамеченным. Впрочем, кого мне бояться?

  Разговор

  Всё оказалось намного хуже или лучше: за ущельем и небольшой горной грядой скрывалась большая детская площадка. Около сотни малышей строили воздушные замки из песка, катались на грави-скейтах и носились, как угорелые на грави-планерах. Когда-то мы также играли в школе, но в большом подземном ангаре под тусклым светом мерцающих от перепадов напряжения диодных грави-фонарей, зависших в воздухе эллиптическими пересекающимися гирляндами.

  Мои датчики радиации в этом месте, как и прежде, зашкаливали, но было очевидно – на детской площадке абсолютно безопасно. Кроме детей, в воздухе летали птицы и насекомые, на склонах росли большие деревья, но незаметная грави-стена разделяла мой больной подземный мир и этот волшебный сад.

  Центр Управления уже меня обнаружил и безуспешно попытался отключить аккумуляторы и движение питательной смеси к мозгу. За грави-стеной на густом зеленом ковре из молодой травы датчики радиации также сходили с ума. Я замер, свернувшись в клубок и выставив вокруг своих колец, с переливающейся под солнцем чешуей, защитный купол. «Почему же так несправедлива судьба? – одни ничего не видели кроме Подземелья и древних видео о прошлом, а другие – растут и живут на воле, под солнечным светом днем и под „звездным покрывалом“ ночью!» – мои горькие размышления были недолгими. Видимо прозвучала команда, и дети начали покидать площадку, улепетывая, к видневшимся вдали ажурным домикам на лесной опушке. Один карапуз заложил лихой вираж надо мной, наткнулся на купол, и, сам испугавшись своей смелости, умчался прочь.

  Ко мне прилетел лично руководитель Центра Управления – суровый, высокий и наверняка уже не молодой мужчина в военной форме с множеством ярких разноцветных значков на груди. Мы и раньше несколько раз встречались, но сейчас он начал разговор не стандартно:

  – Привет, сынок!

  – Привет, когда это я стал твоим сыном? – я пристально вглядывался в его лицо и контролировал каждый его жест.

  – Понимаешь, ядерная война и радиация, не оставили нам выбора... – затянул он свою старую песню.

  – Не было никакой ядерной войны, и радиации! Ты – врешь! – я резко прервал его.

  – Хорошо, хорошо, – он вытер платком, резко проступивший на лбу пот.

  – Я расскажу тебе правду. Была долгая война: и ядерная, и не ядерная между людьми и искусственным супер-интеллектом. Мы проигрывали в боях с роями беспилотников, воздушных и морских мин, и полчищ наземных роботов. Люди оказались более медлительными и более уязвимыми. Тогда мы создали киборгов – полностью лишенных человеческого тела. Первые были добровольцами, а потом их выбирали случайным образом. Так нам удалось отстоять один континент на Земле, все остальное, включая Луну и дальний космос принадлежит роботам. На их территории тоже живут люди, но они не делают из них киборгов. Там людей превратили в бесправных рабов. – мой начальник и возможно отец замолчал после этой длинной тирады и снова принялся вытирать пот.

  – А потом ты проиграл меня в лотерею и всё это время врал, врал и врал...– я и не пытался скрыть свои чувства.

  За его спиной в это время выстроилось несколько шеренг солдат в экзоскелетах с тяжелыми грави-бронещитами.

  – Да, так и было. Но я постоянно следил за твоими успехами и в школе, и на службе, и всегда гордился тобой! Если хочешь – ты можешь сам все проверить: слетать на разведку через океан или на Луну! – отец все-таки надеялся уговорить меня на дальнейшую службу.

  – Нет, ни о какой службе больше не может идти речь! – я был непреклонен. Нэнси, сама срезающая свою голову, в темноте подземелья так и «стояла» передо мной, но теперь в сверкающем солнечном ореоле.

  – Посмотри на эти сотни молодых парней за моей спиной! Да, ты легко можешь раскидать их своим оружием и броней, но дай им шанс на жизнь! У тебя отняли жизнь, и это уже невозможно вернуть. Не отнимай такую же молодую жизнь у них! – отец уже яростно орал.

  – Хорошо, я дам шанс! И этот шанс получат не только они, но и ты, и все остальные! Вы все получите шанс оставить людей людьми, и не превращать нас больше в «других»! Должно быть иное, более человеческое решение! – кольца моего непробиваемого тела начали вращаться с ускорением, а защитный купол трансформировался в щит.

  Я резко развернулся и взлетел на реактивно-гравитационной тяге высоко в воздух, затем выпустил два больших крыла, завертевшись и запрыгав в разные стороны с их помощью в восходящих потоках воздуха. Мимо меня с яростным шипением проносились десятки ракет и блистали лазерные лучи. Но никто и ничто не могло остановить меня. Я должен был закончить свою работу, которую продолжила Нэнси: убить всех киборгов, а затем и себя. Дать шанс людям измениться, и оставить людьми будущих киборгов, и самим остаться в человеческом обличье с человеческой, а не искусственной душой.

  PS: никто из киборгов не пострадал. Я не мог признать, что все было зря – годы учебы, лишений и труда. Новые сражения и новый враг ждет меня там, за горизонтом...