Текст книги "Станция-призрак (СИ)"

Автор книги: Михаил Зотин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

– НИХАЧУ!!! – нарочито громко, спецом искажая слово, произнес он.

Этот первый за несколько часов, осмысленный звук заставил меня вздрогнуть. Я поднял на чела глаза, и обнаружил на его лице такое "вкусное" выражение отвращения, что и сам невольно отставил бутыль подальше. А Юрок вдруг подлетел к столу, схватил ручку и начал что-то лихорадочно строчить. Потом протянул мне лист, на котором я с удивлением прочел:

Манит темный перрон,

Мрачно тайну храня.

Он вторгается в сон.

Призывает меня.

И нельзя отступить.

Заставляет пройти

Там, где тьмою туннелей

Сокрыты пути.

Призрачным светом напоена

Станция, что из вагона видна.

Манишь, зовешь. Страх сжимает виски.

Душа безнадежно попалась в тиски.

Призрак станции мрачной

Что тебе до людей?

Ты спокойно плывешь,

Их не зная затей.

Страха жуткий гипноз

Тянет в мрачную даль,

Навевая тоску и

Пустую печаль.

Ну, что Юрка стихи стряпать горазд, для меня не новость. Но не думал я, что такое мрачное событие может у него вдохновение вызвать. Но Юрок, походу, решил меня добить сегодня. Спросил, стоит ли гитар-про на ПК моем. Вообще-то, не стоял, но на установку пяти минут хватило (я в курсе Юркиных запросов, так что нужный софт под руками держу). Значитца, запустили мы это дело и пошло. Знаете, бывает такое, что смотришь как работают люди и сердце радуется. Вот и с Юрком то же. Да еще, плюс, ни разу я не наблюдал его в процессе, так сказать. Так что друг мой сидит, творчествует, а я двойное наслаждение от процесса получаю. И проснулась во мне зависть легкая (ерунда, на самом деле, у людей разные предрасположенности и таланты), просто как он в этих музыкальных знаках разбирается? Впрочем, Юрка-то в кодинге рубит так же, как я в создании музыки, но все мы тянемся к тому, что другие умеют лучше…

Пока я размышлял, из-под пальцев моего друга вырисовалась какая-то многострочная музыкальная тема, которую он тут же и запустил. Гхм. Все бы ничего, но такого депресняка я у него не слышал ни разу. Темы то и помрачней, порой, бывали. Но чтобы так тягуче и тоскливо… Даже четкая, почти автоматная ритмика не придавала этой песне обычной живости знаковых Юркиных композиций. Но у него светились глаза, и ощущалась вокруг него аура необычайной увлеченности. И в то же время лицо его как-то неуловимо изменилось, словно человек и не здесь где-то (ну не знаю я, как выглядит человек, увлеченный делом, которое он любит).

Между тем, понял я, что хочу откровенного и простого растворимого кофе с сахаром. За сим и поднял с дивана самое себя, не забыв и Юрику предложить чашку. Эммм. Я, помнится, давеча про свой тяжелый взгляд говорил? От того, что я увидел на лице повернувшегося ко мне Юрка, мне захотелось немедленно преодолеть какую-нибудь дистанцию. Лучше всего – марафонскую. Очень быстро. И не оглядываясь. Правда, удалось лишь шарахнуться к стене. Впрочем, лицо моего друга уже приняло вполне человеческое выражение, сочетающее лишь смесь благодарности с удивлением, которое он тут же и выразил вполне себе человеческим голосом (ну не поверил человек, что будь в моей стене незабитые гвозди, они от его взгляда сами бы в бетон попрятались, причем со шляпкой). Идя за кофе, я не забывал время от времени кидать на приятеля недоверчивые взгляды. Испужал он меня, как черта петушиный крик. Правда, немного погодя, где-то между третьим и четвертым глотками Юрка извинился. А вдобавок, рассказал историю о том, что как-то на работе от его взгляда так же начальник шарахнулся. Причем, сам Юрок в тот момент был тупо сосредоточен на своей задаче и поднял взгляд на автомате, без всякой задней мысли. Ни злобы, ни раздражения. Но начальник его тоже на полметра отъехал на своем стуле. Правда, потом они вместе посмеялись, пошутили по этому поводу. А сейчас Юрик эту историю вспомнил. Так что извинялся искренне вполне. Без ехидства.

Наутро мы, хоть и не выспавшиеся, были вполне трезвыми. Так что рабочий день вовсе не казался абсолютно излишним и досадным недоразумением. Только вот нутром я ощущал – не так что-то с другом моим. Словно бы внутри него сидит какая-то пружина. Так что, несколько опасаться, начал за Юрку. А ну как руки на себя наложит.

День пролетал. Занятый работой, я почти не глядел в интернет. А ближе к вечеру заглянул на нашу группу в соцсети и обомлел. Юрок предложил собраться. Но в другом кафе (где его бывшая точно бы не появилась). Ребята и не отбрыкивались даже. Наоборот, проявили себя с лучшей стороны. А Юра еще интерес подогрел, сказав, что тема есть одна для разговора. Я, естественно, еще сильнее забеспокоился, помня состояние своего друга. Поэтому до конца рабочего дня еле дотерпел.

Как выяснилось, интерес подогрелся у всех и настолько, что в кафе мы оказались за полчаса до назначенного времени. Сидели, гадали, что же приятель наш решил учудить. Версии разные строили, хихикали между делом. Вот только и Юрке сочувствовали, гадая, как же можно его поддержать. А как тут поддержишь. Творческие люди, они же чувствительные, дальше некуда. Не так задень и все. Только вот Юрок удивил нас всех еще на входе. Мы как-то не сговариваясь подняли глаза и заметили нашего товарища. Только вот он шел как-то не по-своему. Смотрел в пол, вместо того, чтобы искать столик. Да и к оному подошел, словно на автопилоте. Кратко ответил на нестройный хор приветствий и сел аккурат так, что вроде и среди нас, но и, в то же время, как будто бы напротив.

Мы примолкли. От Юрика исходил мощный ореол непонятной и непредсказуемой силы. Словно пружину в часовом механизме закрутили настолько туго, что она могла вот-вот сорваться. Юрик, видимо, собирался с мыслями. Наконец вздохнул и поднял на нас глаза. Если вчера его взглядом можно было гвозди забивать, то сегодня он мог бы в землю вгонять железобетонные сваи. Вместо каупера. И еще неизвестно, кто бы лучше справился.

Впрочем, Юрка только встряхнул головой, и выдал нам такое, что мы бы попадали, если бы под нами не было стульев.

– У меня появилась идея. – сказал он. – Вам она наверняка покажется странной. Но… Недавно в метро, где у нас идет длинный перегон, мне показалось, что есть еще одна станция. В общем, я хочу узнать, в самом деле ли она там, или только мне показалось.

– Зачем? – включилась в разговор Карина, обычно державшаяся особняком. – Тебе мало негативных впечатлений?

Я мысленно вздрогнул, ожидая выплеска, все же Юрка был на взводе, а Карина всегда старалась вести себя, как старшая. Но вместо этого Юрик вдруг улыбнулся.

– Карин, – сказал он, – мне очень не нравится, когда мои нервы начинают фортели выкидывать. Поэтому я хочу выяснить, что за чертовщина случилась. Или там, в самом деле, что-то есть, и тогда я просто исследую эту несчастную станцию. Или окажется, что я сбрендил на почве безысходной тоски и спасти меня может только врач. К коему я, с превеликим удовольствием, сам же себя и доставлю. И вот тогда уж тебе точно не придется терпеть мои заскоки.

Юрка неожиданно подмигнул этой девушке, от чего в её глазах мелькнуло удивление, и, даже, некоторый шок.

– Знаешь, Юр. Я, конечно, не шибко переношу твое общество, но работать с тобой классно. – сказала она, – Поэтому, если еще раз заикнешься о том, что считаешь себя психом, собственноручно к психиатру отволоку. Для профилактики. Такого коллегу терять я не хочу!

– Карин, да ладно тебе, – улыбнувшись, сказал второй гитарист группы, Егор. – Ты же Юрка не первый день знаешь. Если он так к себе «неравнодушен», значит это состояние и в самом деле его порядком достало.

– Это верно. Но и мрачными шутками себе не поможешь! – Заявила она с весомостью диктатуры пролетариата. – Так что, харэ себя гнобить уже.

Девочка-басистка и ударник молчали. Тогда (вот же, дернуло меня) я решил пойти на помощь другу.

– Карин, эту хрень не только Юрка видит. Я тоже как-то заметил темный перрон на этом перегоне.

– Ну от тебя то я этого вполне могу ожидать, – улыбнулась она иронично, – ты же любишь мрачные стрелялки про подземелья.

Молчавший до этого барабанщик, Александр, протянул спорившим планшет:

– Вот, – кратко сказал он, – взгляните.

А там, на официальном сайте города, русским по белому светились новости о необычных явлениях, в которых явно говорилось, что злосчастный перрон наблюдал уже не один десяток не в меру внимательных горожан.

– Я видел эту страничку, – как-то спокойно сказал Юрок, – и мне интересно, почему это происходит. Я хотел попросить вас помочь.

Некоторое время мы молчали. Потом ребята потихоньку начали высказываться. Больше всего речь их сводилась к тому, чтобы Юрку образумить. А меня как-то не на шутку разобрало. Я спорить-то не стал, приличия соблюсти дабы, но вот мысль в голову закралась. Вот тут-то и вспомнил я того чела, диггера, который сидел на одной из наших реп. И подумал даже, что позвонить надо бы ему. Но тут Юрик вдруг как-то сдался. Вроде бы образумился. Исчезло ощущение той пружины проклятой. Пообещал подумать как следует. На этом и порешили. Переключились на другие темы, о планах на каникулы группы думать стали. Только я нутром чуял, что Юрок успокоился только лишь для виду.

С момента разговора прошло несколько дней. Песню Юркину народ не одобрил, но он особо и не ожидал. Просто для разрядки набросал, по его же словам. А через пару репетиций как-то собрались мы снова в кафе. Зашел разговор то об одном, то о другом. Карина с Юрком, снова по кофе заказали. Только с коньяком на сей раз.

Разговор опять плавно свернул на станции-призраки. Юрка снова пытался убедить ребят прислушаться к нам (т. е. и ко мне, спасибо, дружище, с меня причитается, так-то бы я и словом не обмолвился). На этот раз ребята вроде как молчали даже. Только одна Карина заявила, что если Юрка не прекратит свои закидоны, она задастся вопросом, стоит ли дальше с ним работать. Однако, Егор ухитрился как-то внести равновесие. Т. е. он просто предложил:

– А давайте проведем эксперимент. Проедем вместе этот несчастный перегон. Несколько раз. Если что-то увидим – хорошо, Юрка прав, будем дальше думать. А если нет, тогда можно забыть об этом разговоре.

Юрка грустно кивнул. Видимо, после Каринкиной эскапады он о подобном варианте даже и не думал. Разом встали с насиженных мест и двинули к метро. Проехали шесть раз этот перегон несчастный. Все пялились в окно, как дуралеи. Ничего нет. После шестого раза, ребята несколько снисходительно похлопали Юрика по плечам, немного позубоскалили на эту тему, да и разошлись. Карина упорхнула первой, попрощавшись как-то нервно. Егор со своей девушкой и барабанщик ушли спокойно, попрощавшись с Юркой по-дружески. Однако, некий привкус ехидства в их прощании ощущался. И честно говоря, я почувствовал обиду. И за Юрку, и за себя. Проблема даже не в том, что нам не поверили. Оно бы ладно. Обидно то, что ты в глубине себя знаешь, что прав. Но вот доказать это не можешь, как ни старайся.

Девочка басистка осталась с нами.

– Слушай, – вдруг спокойно спросил Юрка, – не знаешь, почему Карина такая нервная сегодня?

– Да у нее с отчимом проблемы, как я поняла – ответила эта девочка.

Мы решили её проводить. Разговаривали о том, о сём. Юрка маленько отключился от своих обид и Неля, кажется ее так звали, села в автобус, улыбаясь во весь рот. Мне от ее смеха точно полегчало. Да и у Юрки, я смотрю, от сердца отлегло.

С тех пор прошло где-то два дня. Юрка о себе знать не давал. На репы они меня не звали (ну не каждый же день там сидеть). Я, тем временем, работал. Приближалось время оплаты за квартиру, обычное дело, хотя и нервирует порой. Я строил планы на будущий месяц. Но все это рухнуло в один день, когда, уже почти ночью, тишину квартиры, в которой я жил, разорвал тревожный звонок. Это был Юрка.

– Витек, – сказал он каким-то тревожным голосом – Вызывай тачку и мигом ко мне. Походу, у Карины реально проблемы.

– Не вопрос, – ответил я, вызвал такси и уже через пять минут был около Юркиного дома. Сам Юрка уже стоял около подъезда. Сел рядом на заднее сидение и назвал адрес в каком-то другом районе (я там не был ни разу, он, похоже, тоже). В руках у него было какое-то черное пальто и кепка. Явно не женские.

– Каринка из дома смоталась, – кратко пояснил он. – Похоже, отчим довел ее до истерики. Из-за музыки. Она бросать не хочет, нравится ей. А тому надо, чтобы падчерица шла в коммерцию. Похоже, сегодня допек окончательно.

На улице было темно и мрачно. Шел тяжелый холодный дождь. И на фоне всего этого, в оранжевом свете фонаря, на совершенно незнакомой остановке стояла стройная молодая девушка с длинными волосами в тапочках, домашних шортах и футболке, насквозь промокшая и озябшая. Попросив шофера подождать, мы выскочили из машины, накинули на Каринку кепку и пальто и втолкнули на переднее сидение. Водитель как-то покосился на нас, но замечаний делать не стал (и правильно, не его это дело). А вот за что ему отдельное спасибо – он включил нагрев воздуха, так что девушке стало, по крайней мере не так зябко.

– Тебя к Нельке отвезти может? – спросил Юрка между тем.

– Н.. н… ненадо, – между рыданиями выдавила Карина. – Он т… там меня сразу найдет…

– Давайте тогда ко мне двинем, – влез я непонятно зачем. – У меня хоть места побольше.

Единственным ответом был неуверенный дрожащий кивок. Так что водитель поехал назад прежним курсом. Даже поднимаясь по лестнице девушка дрожала. И от рыданий, и от того, что промерзла насквозь. И если мы не знали, как справиться с первым, то уж согреть ее было проще простого. Юрка отправился заваривать чай. А я выдал Карине набор белья (футболка, шорты, теплые носки, что уж есть). Свое белье она сама запихала в стоящую в ванной стиральную машину. На ее счастье у меня была какая-то там соль для ванн. Она туда ее и сыпанула от души.

И так. У меня в ванной греется Карина, эта беззащитная девушка, всегда казавшаяся холодной, неприступной и даже непоколебимой. А мы, как два дебила, торчим под дверью, слушаем ее сдавленные рыдания и не знаем, что делать. Тут снова зазвонил телефон. Мой. Это оказалась Неля (как номер узнала – ума не приложу).

– Ты не знаешь, где Карина, – спросила она, явно нервничая. – Мне ее отчим звонил, орал какую-то фигню, говорил, чтобы я ее отправила домой.

Я включил громкую связь. Ответить я не мог. Надо было знать, что по этому поводу сама Карина думает. Нелькин вопрос она услышала, поэтому секунд через тридцать из приоткрывшейся двери ванной показалась рука девушки.

– Дай мне телефон, пожалуйста, – попросила она, отчаянно шмыгая носом и пытаясь овладеть собой.

Я деликатно отвернулся, протянул ей телефон и мы с Юрком, не сговариваясь, ушли в комнату. А через пять минут Карина попросила забрать трубку и предупредила, что Неля скоро приедет сюда и привезет что-нибудь из женского белья. В ванной Карина провела еще минут пятнадцать. За это время Неля добралась на такси до моего дома. Я помог ей занести сумку, которую она сразу же передала своей подруге.

– Можно мы с Кариной поговорим в другой комнате? – спросила она меня.

Я согласился, так как прекрасно понимал, что никто не сможет успокоить лучше, чем понимающая подруга. А мы пока решили приготовить поесть. Сообразили, что сейчас не та ситуация, чтобы пельмени варить, поэтому заказали всякой выпечки по телефону.

Карина к этому времени уже высушила волосы (видимо, в Нелиной сумке был и фен) и покинула ванную, одетая в мои шорты, футболку и носки, плюс, видимо, что-то из Нелиного нижнего белья. Тихо сказав спасибо, она скрылась в соседней комнате и оттуда раздались голоса девушек. Карина снова разрыдалась. Как ее Неля успокаивала, мы не слышали. Да и не к чему нам это.

Пока девушки разговаривали, приехала выпечка. Картонные коробки с ароматным содержимым заняли свое место на кухонном столе. Хорошо, когда в городе есть пекарня с круглосуточным заказом. Юрка вдруг решил проявить галантность и, собрав набор из двух чашек горячего Гринфилда (люблю этот чай, хоть и дорогой), сахарницы и тарелки с нарезанными пирогами (не помню уже, какой у них был вкус), поставил все это на поднос и попросил отнести девушкам. Что я и сделал. Услышав уже более теплое спасибо в наш адрес, мы сели пить чай на кухне.

Ели молча. Не знаю, о чем думал Юрик, но я размышлял о том, что же теперь будет с группой. Он и Карина практически вдвоем работали над материалом. А теперь у каждого из них выбили почву из-под ног. Что делают люди в таких ситуациях – я не знаю. Но наиболее сильные и умные – только становятся сильнее и мудрее. А мы, хоть и молоды, и сильны, мудростью не блещем. Поэтому время покажет.

А пока за дверью показался острый Нелин носик. Предложила посидеть всем вместе. Что мы, собственно и сделали. Странно получилось. Сидим два парня и две девушки, знакомы только по хобби, пьем чай и неловко стараемся завязать беседу. Выходило как-то не очень. Наконец, девушки решились.

– Мы переночуем у тебя? – спросила меня Неля. Я молча кивнул, внутренне обалдевая от поворотов жизни. Градус неловкости вырос на порядок.

– Идея,– вдруг решился я. – Может, оставить вам ключ, а мы с Юрком смоемся на ночь?

Идея девочек устроила, мы оставили им ключи, сказали, где нас утром найти можно (благо выходной) и смылись в тот самый клуб, где играли в коллекционные карты. Ночь пролетела незаметно. Играли и в классику, типа Magic The Gathering и в недавно появившиеся карты по World of tanks. Короче – забили голову всякой чепухой, чтобы не думать о насущных проблемах.

Сидя за свободным столиком, мы потихоньку прислушивались к разговорам вокруг. Днем в этом месте было полно детей. Теперь же тут сидели несколько отчаянных школяров из тех, кого лучше дома на ночь с родителями не оставлять (по причине родителей, разумеется). Остальные места были заняты юношами лет от восемнадцати до двадцати пяти. Школьники говорили на повышенных тонах и без стеснения в выражениях (ощущение вседозволенности пьянит, понимаю). Более взрослые посетители разговаривали спокойнее. Речь, в основном, шла об игровых вещах, но кое кто переговаривался и о проблемах. Были и личные истории, и о работе. О метро, к счастью, никто не упоминал.

Ночь пролетела незаметно. Утром Неля, как мимолетное видение, припорхнула в это злачное местечко и вернула нам ключи. Они с Кариной решили прошвырнуться по киоскам и магазинам. Посмотреть газеты, поискать работу и т. п. Заодно решили набраться смелости и заехать за Кариниными документами.

Выходной, это хорошо. Пока девушки по своим делам ходили, мы с Юрком не сговариваясь рухнули спать. А проснулись от неожиданного звонка. Перепуганный голос Нели попросил встретить их около метро. Мы и понеслись бодрыми полуденными ветрами. К нашему приходу девочки как раз выходили из подземки и обе были бледные, как мел. Первая же их фраза повергла нас в легкий шок:

– Ребят, простите. Мы вам не верили.

Мы на автомате забрали их сумки и только потом сообразили, о чем шла речь.

– Тоже увидели? – спросил я.

Молчаливый кивок. Разумеется, мы двинули ко мне домой. В сумках была какая-то одежда, еда. Девушки, судя по всему, неплохо затоварились. Когда захлопнулась дверь, обе они вздрогнули. Походу, что-то сильно их напугало. Снимали одежду тоже молча. Мы с Юрком, не сговариваясь, решили накрыть стол. Я поставил чайник. Юрик нарезал остатки выпечки (благо их оказалось немало), плюс добавились продукты, которые девочки купили. Вскоре ароматный горячий чай плескался в кружках, пироги издавали не менее колоритные палитры запахов, вызывающих вполне естественное желание поесть. Это желание и помогло девушкам вырваться из их сосредоточения на страхе.

Немного расслабившись после еды, Неля решилась заговорить (Карина все еще была маленько не в себе после всех этих встрясок). Оказалось, что они заехали к Карине и нарвались на обоих родителей. Опять вспыхнул скандал. На сей раз вмешалась еще и Каринина мать. В ход пошли и угрозы, и манипуляции. Неля за Карину вступилась, и, хотя ей велели не вмешиваться, Нелька не тот человек, чтобы оставить подругу в беде. Короче, на юриста она не зря училась. Отчим, каким бы ни был он хорошим политиком и т. п. судов, как оказалось, опасался. А тут был реальный шанс схлопотать себе на шею нехилый штраф за, так сказать, насилие над личностью.

Короче, пока отчим, ошалевший от Нелькиного напора, молчал, девушки забрали документы, кое-что из Карининой одежды и, не сказав ни слова, ушли. Смысла не было прощаться с одуревшим домашним тираном. По пути они решили зайти в магазины, закупились полезными для гигиены мелочами и натаскали газет с объявлениями. А в метро случайно взглянули на тот длинный перегон и увидели ту же самую фигню, что и мы с Юриком. Короче, их неверие рухнуло и теперь в нашей теплой кампании стало в два раза больше зараженных метро-видением. Так мы с Юрком окрестили наш общий недуг.

День пролетал. Мы искали объявления по жилью (Карине нужна была однокомнатная квартира без подселения и т. п.). Сами девушки искали работу. Составляли список заявлений. Писали резюме. В общем, делали все возможное, чтобы не сосредотачиваться на мрачном настроении, царившем в моей квартире тогда. Однако, похоже, нас этот день хотел заставить пережить темный период. Еще один звонок, и мы забыли о своих проблемах совсем. Как оказалось, девушка Егора (она же сестра нашего ударника) ждала ребенка. И теперь оба парня сидели в больнице, а она была без сознания. Едва выскочила из-под колес машины, но от сильного испуга и резких движений случился выкидыш. Сознание потеряла от потери крови.

Мы рванули к ним. Бледный до синевы Егор сидел, сжав кулаки. Сашка был молчалив, но по нему было видно, что хочет найти лихача, и побеседовать с ним совсем не по-дружески. Наконец, к нам из операционной вышел врач. Уже по его лицу было видно, что все обошлось. Его слова подтвердили наши предположения. Он даже сказал, что Света сможет иметь детей в будущем. Но в ближайший год лучше об этом не задумываться.

Светлана пока спала. Врач посоветовал ее не будить. И мы решили пройтись. Парни молчали. Им было тяжело, так как они надеялись на счастье для Светы. Егор хотел создать нормальную семью. А теперь какая-то мразь на машине лишила их этого надолго. Мрачные Егор и Санек, тем не менее, согласились сходить в нашу любимую кафешку.

Мы все были так погружены в свои переживания, что не заметили, как спустились в метро и прошли турникеты. Шестеро молодых людей скучившись в хвосте вагона молча пялились в окно. Сам того не замечая я вдруг обнаружил, что смотрю на проплывающий в окне темный перрон. Снова сгустился воздух, а время замедлилось настолько, что мигали лампочки освещения. Ужас опять пробрал меня до костей. Свет медленно потемнел. И наплывающая темнота казалась особенно ужасающей. И внезапно отпустило. Ни перрона, ни темноты, ни густого до невозможности воздуха. И шестеро ошарашенных молодых людей, с удивлением глядящих друг на друга. В этот раз извинений на словах не было. Красноречивые взгляды Егора и Сашка говорили все.

Теперь мы все сидели в кафе, но разговаривать совсем не получалось. В воздухе такое напряжение ощущалось, что не хотелось делать ничего лишнего.

– Блин, вы чо, заразные что ли? – Взглянул на нас Егор наконец. – Мы же не должны были видеть это! На кой вы вообще полезли нам эту чушь рассказывать?

– Они не виноваты, Егор – тихо вступилась Карина. – Пока у нас было все нормально, мы эту ерунду тоже не видели.

– Так вы…

Девушки задумчиво кивнули.

– Вот и получается, что видим мы этот перрон, потому что у каждого из нас какие-то проблемы. – сделал вывод Юрка.

– А точнее потому, что нам всем в той или иной степени хреново, – докончил я и диалог прекратился. Полчаса мы тупо жевали и глотали.

– Интересно, это просто видение, или тот перрон существует на самом деле? – задумчиво спросила Неля, ни к кому конкретно не обращаясь.

Мы все разом на неё уставились. Мысль о том, чтобы проверить, существует ли эта станция на самом деле благополучно покинула наши головы сразу же после неудачной поездки на метро. Мы как-то разом на неё переключились, а потом так же быстро эту мысль выкинули из головы. Состояние Светы в той или иной мере волновало нас всех. Перекусив, мы собрали порцию, специально заказанную для нее и поехали назад в больницу.

Света, судя по словам врача, пришла в себя. В палату зашли Егор с Сашкой, как самые близкие. А мы остались снаружи и тихо сидели, погрузившись мыслями каждый в свои проблемы. Не знаю, правда, о чем ребята думали. А меня как-то непонятно напрягала сама сложившаяся обстановка. Это странно, когда что-то начинает не складываться и у тебя, и у друзей разом. Такое впечатление, что некие силы решили создать из нас какую-то мини-секту. Шутка. Но в самом деле странно то, что мы все начали видеть эту долбаную станцию, неизвестно откуда взявшуюся. Что это за станция такая? Зачем мы все вдруг ее видим? Судя по всему, не только мы.

– Интересно, все же, что это за станция, – вздохнул я.

– Хочешь узнать? – как-то равнодушно спросил Юрок.

– Ага. – так же равнодушно ответил я.

– Давай с Игорем свяжемся. Раз он диггерством увлекается, наверняка должен знать, что это. Игорь – это чел, который один раз был у нас на репе, – пояснил Юра, видя, что имя во мне не вызвало никакого отклика.

– Вы чо, с ума сошли? – вмешалась было Карина, но замолчала, глянув в глаза Юрке. А у того глазищи пустые-пустые. Причем, пустота эта затягивающая и такая безнадежная, что спорить с ним бесполезно. Все равно поступит так, как хочет.

– Поговори с этим Игорем, – вдруг произнесла Нелька. – Мне тоже интересно, что за хрень с нами творится.

Тут челюсти отвисли, пожалуй, у всех нас. Неля так-то почти всегда тихая и скромная. Но, как говорится, в тихом омуте…

Однако, пока мы сидели и ждали. Вышел Саша. По его лицу было понятно, что ему гораздо лучше. Однако, было ясно, что найти того чела и заставить его ответить за свое лихачество не получится. Я вспомнил его трюк с ложкой. Думаю, если бы тот чел им попался, то на своей шкуре бы прочувствовал, так сказать. Вместо этого мы просто сидели. Но в головах у всех, за исключением Саши, похоже бился вопрос: так что же за ерунда происходит с нами? Или с метро?

Мы дождались Егора. С его слов, ему полегчало, Света в безопасности. Но вот потеря ребенка – это было для него ударом. Так что, хоть он и пытался как-то улыбаться, выходило настолько криво, что его состояние было видно невооруженным глазом. За еду Светлана поблагодарила нас всех. Сказали, что пару дней она полежит под наблюдением, а потом можно будет ее забирать из больницы. У ребят были свои дела. Поэтому мы расползлись по домам (за исключением Карины, она пока двинула ко мне, вместе с Нелькой). Юрок тоже куда-то направился. А вечером позвонил мне и предложил встретиться. Девушки оказались предоставлены сами себе, да, собственно, это и не наше дело, чем они занимаются.

А мы с Юриком двинули куда-то, где, как оказалось, жил этот самый его знакомый. Игорь встретил нас на остановке. Следом за ним мы пошли к нему домой, ожидая увидеть, как же живут диггеры. Как оказалось – поаккуратнее некоторых из нас (это я себя имею ввиду). Чистенько, прибрано, все на своих местах. Даже принадлежности для походов под землю уложены аккуратно в кладовке. Не смотря на свой возраст (под тридцатник человеку), Игорь жил один. Подруга была, но жениться они не торопились. Сегодня она отсутствовала, так что обстановка располагала к разговорам.

Не торопясь, с чувством, толком и расстановкой… Вру. Мы выложили свою историю наперебой, спотыкаясь, перебивая друг – друга, стремясь вложить в слова все, что мы чувствовали. Передать впечатление. Что для себя мог Игорь вынести из сумбурного нашего рассказа, я даже не представлял.

– То есть это перрон неизвестной станции, не включенный в схему движения, который можно увидеть, только находясь в дурном расположении духа. – Кратко, но ясно резюмировал он. Мы аж обалдели. Из сбивчивого нашего повествования он вытянул самое главное.

– Звиняй, Юрок, но это кажется неимоверной чушью. – так же спокойно припечатал он, будучи, по-натуре, трезвомыслящим и скептиком. – Однако, я поспрошаю наших. Может кто чего и расскажет. Тырнет-байкам лучше не верить. А вот раз вы собственными глазами это видели, да еще все разом, может это и что-то реальное.

Про возможность коллективного психоза не упомянул. Да и не зачем было. Мы прекрасно сами додумали всё, о чем он промолчал. Сам же Игорь тем временем, включил свой комп и собрал онлайн конференцию из всех участников своей группы, которые были в сети. Кратко изложив суть темы, Игорь плеснул нам кипятка с заваркой и сахаром, потом себе и сел слушать, что же скажут его коллеги по цеху. Обсуждение, судя по всему, проходило в крайне веселом настрое. Как мы потом узнали, эта плещущая жизнерадостность вообще была присуща людям, чьи занятия сопровождаются регулярными выплесками адреналина.

Наконец Игорь поблагодарил всех и переключил внимание на нас. Новости он нам сообщил вполне ожидаемые. Известие о неизвестной станции изрядно народ повеселило. Однако, его знакомые пообещали поподробнее выяснить подробности городского фольклора. Сдав ему наши электронные координаты (он пообещал позвать на следующую онлайн-конференцию) и мы распрощались…

…Пульсирующая чернота притягивала взгляд. Свет оранжевых аварийных фонарей никак не мешал ей, даже наоборот. Создавал таинственность. Я, словно кролик под взглядом удава, двигался в темную пасть туннеля. Неожиданно аварийный свет погас. Сердце гулко ухнуло в пятки. Я внезапно понял, что лежу в постели. Откуда постель в метро? Оглядевшись, я осознал, что нахожусь в своей квартире. Моя постель была мокрой от пота. Из соседней комнаты не было слышно ничего. Стены у нас звук надежно глушат, поэтому, что делают там Карина с Нелькой, я не мог знать. Да и не к чему мне это.

Спать уже не хотелось. А впереди был рабочий день. Однако, просматривая служебную почту, я обнаружил, что именно в этот день отключалось электричество, ради каких-то профилактических работ. Поэтому день оказывался свободным. От нечего делать, я засел читать новости из мира программистов. И в этот момент пришло письмо. Оно было с какого-то незнакомого ящика, но, походу, шло от Юркиного приятеля, Игоря. Проглядев его, я понял, что ничего дельного он не сумел разузнать, кроме того, что байки про эту таинственную станцию периодически всплывают у тех людей, кто переживает какие-либо невзгоды. Однако, к письму прилагалась странная карта, а так-же инструкция, что взять с собой, если нам вдруг взбредет в голову шастать по подземельям.

А телефон настойчиво показывал, что Юрка, получивший такое же сообщение по почте, находится в шоке. Но в еще большем шоке оказались мы все, когда наутро о странном сне про метро отписались остальные участники Юркиной группы. Даже Света. Так что в нашем полку прибыло.