Текст книги "Кружок веселого волшебства (СИ)"
Автор книги: Михаил Позняк
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 2. Первое волшебство.
Друзья собрались, как и договаривались, во второй половине дня возле «Иллюзиона». Ринат держал в руках большую сумку, в которой угадывалась клетка с крысами. Последними появились Эдик с Гариком.
– Вы вместе, что ли были? – удивился Сергей.
– Не, я только из арки – а там Эдька от остановки спешит, – объяснил Гарик, – Ну что, пошли, раз все в сборе? Ничего не забыли? Книга со мной, крысы есть, по писку слышу.
Они перешли Астаховский мост, и остановились у высокого двухподъездного дома на углу.
– Ну что, может здесь? Самый большой дом, внутри к нему еще кусочек пристроен. Пойдем туда, и удобно, и не заметно.
Хлипкий заборчик не составил препятствия даже девушкам. Друзья прошли вглубь территории и встали, оглядываясь по сторонам. Лежащий вокруг шумный город как будто отодвинулся. Стояла странная тишина, и звуки долетали какими-то урывками, как сквозь стену. Вот прошел за забором кто-то с транзисторным приемником. «Я не верю, что бывает у любви короткий век...» – донеслось и сразу заглохло. От Яузских ворот прогрохотал трамвай, остановился у потемневшего от времени кирпичного дома и умчался дальше через Большой Устьинский мост в Замоскворечье. И снова тишина. Лишившийся своих жителей, старый район умирал.
– Я тут уже бывал, и все облазил, – сказал Гарик, – Нам вон туда. Поднимемся на второй или лучше третий этаж. Снизу никто ничего не увидит. А вообще – интересное место. Дома старинные, внутри планировка непривычная, какие-то коридоры, лестницы. А вон там под домом вообще подвал огромный, да еще и не в один ярус. Но там темно, вода плещется, короче, я дальше не полез.
Они вошли в подъезд. Пыльная лестница, сквозь мутные стекла пробивается дневной свет. Налево и направо – ряды комнат с какими-то брошенными вещами и отслоившимися обоями. Кусочки отвалившейся штукатурки. Между этажами кто-то нацарапал углем надпись о том, что именно он любит делать с молодыми женщинами, и даже снабдил иллюстрацией. Девушки посмотрели на нее с недоумением, такое им в голову даже не приходило.
На третьем этаже было даже относительно чисто, по крайней мере, комната никаким хламом завалена не была, и ничем не воняло. Гарик прислушался, покрутил головой и сказал:
– Вроде бы тихо. Никого нет. Тогда давайте начинать.
– А что именно мы будем начинать? Вернее, с кого? – уточнил Ринат.
– Надо с чего полегче, а дальше будем усложнять опыты. Так и научимся всему.
– У меня, у меня полегче – аж запрыгал Эдик, – мне же не надо становиться никем!
– Давай с тебя и начнем. Там и формула какая-то коротенькая. Завтра ты нам расскажешь, если будет что, а там например, за ведьм примемся.
– Мы феи, а не ведьмы, – уточнила Таня.
– Феи – так феи. В общем, смотрим, что тут рисовать надо, потом аккуратно все делаем и читаем текст.
– Только на крысок мы смотреть не будем, жалко! – Таня увлекла Лену в соседнюю комнату.
Сестры смотрели из окна на запущенный двор, какие-то сараи, деревья. И соседней комнаты доносились возня и ворчание Сереги.
«Бойтесь старых домов, бойтесь тайных их чар, дом тем более жаден, чем он более стар,
И чем старше душа, тем в ней больше задавленных слов» – внезапно процитировала Лена.
– Ты чего это Бальмонта вспомнила? – удивилась Таня.
– Не знаю, на душе как-то... ладно, вон уже мальчишки зовут.
Рисунок со странными завитушками на полу был готов, Серега зажигал расставленные свечи, в середине приплясывал от нетерпения Эдик.
– Все готовы? – Гарик раскрыл книгу и начал старательно зачитывать странно звучащие слова.
День в небольшой конторе в Сыромятниках двигался своеобычным путем. Хлопали двери, слышался голос начальника, раздающего в своем кабинете очередные ценные указания. Стрекотала пишущая машинка. Лысоватый старичок в потертом костюме водил пальцем по строкам бухгалтерской ведомости, выискивая нужные ему цифры. Внезапно он вздрогнул и привстал с застывшим лицом. Пишущая машинка замолкла.
– Александр Иванович, вам плохо? – озабоченно спросила машинистка Любочка, – Сердце, да?
Старик не слышал. «Не может быть» – проносилось в его голове, – «Этого не может быть!»
Трясущейся рукой он оперся о стол и бессильно осел на жесткий конторский стул. Взгляд приобрел наконец осмысленное выражение.
– Все в порядке уже, не надо ничего, – успокаивающе сказал он Любочке.
– Вы бы вышли на улицу воздухом подышать, – сказала пожилая Серафима Сергеевна, – Тут духота такая, немудрено.
– Да, наверно... пожалуй... – старик тяжело встал и вышел на улицу.
Вокруг кипела обычная московская жизнь. Спускался с Костомаровского моста трамвай. Другой наоборот, нырнул в узкий проезд под Курской линией железной дороги и укатил в сторону Лефортова. Ехали грузовики. От Яузы было слышно пыхтение какого-то катерка.
Произошедшее не вписывалось в эту картину вообще никак.
«Сорок лет» – думал старик, – «Уже прошло сорок лет. Может, мне показалось, и это действительно состарилось сердце? А если нет? В какой же это было стороне?»
Старик покрутил головой в разные стороны. «Вроде бы там... надо вечером прогуляться, может, что еще замечу». Старик вернулся в контору и до самого конца дня старался не подавать вида, что сегодня что-то случилось.
Эксперимент был завершен, молодые волшебники собирали оплывшие свечи и заметали следы на полу. Каждый пытался осмыслить произошедшее.
– Ну и кто что скажет? – спросил наконец Гарик, – Кто что почувствовал? Эдик, ты первый. Есть какие-то изменения?
– Ну, как бы объяснить... Что-то точно было. Как будто мир вокруг сдвинулся, что ли. А потом на место встал. Точнее не могу объяснить. И ничего пока не чувствую.
– Я тоже почувствовал, но не так сильно. Будто вздрогнуло все как-то, на мгновение. Больше ничего, – задумчиво сказал Серега, – А что – девушки? Они должны лучше чувствовать.
– Да, как будто что-то изменилось, – подтвердила Таня.
– А потом обратно вернулось, – добавила Лена.
– Сосудистый криз от волнения – предположил Ринат.
– Что, у всех разом и в одинаковой форме? Маловероятно – сказал Серега.
– В общем, товарищи волшебники, что-то у нас – точно получилось! Поздравляю! – торжественно произнес Гарик.
– Бурные аплодисменты, переходящие в овации, – ухмыльнулся Серега, – Ладно, пошли на улицу, пока действительно нас тут не засекли.
Они вышли во двор. Первый миг осознания прошел, и в каждом теперь бурлило «Мы сделали, у нас получилось!».
– Пойдемте гулять на бульвары – предложила Таня.
Они прошли насквозь территорию Кошелей, вышли на угол Яузского бульвара и стали подниматься вверх. Стоял чудесный день, и настроение было просто отличное. Быстро завязался разговор, в котором обсуждались грядущие невероятные возможности.
– Эдька, а ты уже придумал, какие тайны разгадывать будешь? – спросил Гарик.
– Да их столько, что хоть список составляй! – ответил Эдик, – Или у вас есть особые пожелания?
– Узнай, куда пропал Мартин Борман, – сказал Серега, – Никто сказать не может.
– Где библиотека Ивана Грозного, – предложила Таня.
– Что там у Гоголя с мертвыми душами произошло – это уже Лена.
– Я бы по некоторым утерянным методам лечения тебя спросил. Но ты все равно не запомнишь, это писать надо – сказал Ринат.
– А еще – куда пропало звено американских истребителей в Бермудском треугольнике – добавил Гарик, получивший недавно от Сереги большую подшивку «Техники Молодежи».
– И кого о последнем спрашивать? – озадачился Эдик, – Разве самих пилотов, так они не по-русски ответят, я не пойму ничего...
Так за разговором они дошли до Чистых прудов и повернули обратно. Уже на подходе к Яузским воротам, Гарика вдруг осенило:
– А почему мы не отмечаем такое замечательное событие? Давайте хотя бы бутылку вина купим!
Вернувшись в квартиру Гарика, они откупорили купленную бутылку «Старого Замка», Гарик включил негромко музыку, и Серега предложил тост за передовое советское волшебство.
Бутылка постепенно пустела, и книга как-то, сама – собой, появилась снова перед ними.
– А завтра – наша очередь! – весело сказала Таня.
– Раз он ведьмочек пришибнул, двух молоденьких в соку... – затянул Серега.
– Феечек – поправила Лена.
– Давайте читать, что там про феечек написано – сказал Эдик.
Таня раскрыла книгу и начала читать. Через некоторое время она нахмурилась и спросила:
– Что означает «впустить в себя ведьму»?
– Может, образное выражение такое? – предположила Лена.
– Тогда бы скорее было «выпустить».
– У них тут вообще формулировки своеобразные – сказал Серега.
– Да что вы прямо таки, со мной же ничего плохого не случилось – весело сказал Эдик.
– Как-то вы похоже приуныли. Надо поднять градус, – Гарик появился с запотевшей бутылкой «Столичной» необычной формы, – Из отцовских запасов. Но нам – нужнее.
– Не-не-не, водку сами пейте, – Таня начала собираться, – Лена, пошли уже, поздно. Завтра как обычно собираемся?
– Могли бы, и посидеть, хотя бы пробку понюхать, – сказал Гарик, – Ну как хотите. Завтра – все по плану.
Малопьющий Ринат ушел провожать девушек, веселье продолжилось.
Через два часа Эдика срубило окончательно. Держась за стену, он добрел до телефона, тщательно проговаривая цифры набрал номер, и заплетающимся языком сообщил родителям, чтобы не ждали. Ответ отца был весьма далек от образа интеллигентного советского инженера, но узнав, что Эдик хотя бы звонит не с улицы, а из квартиры друга, слегка успокоился. В том смысле, что разберется с сыном завтра, а не прямо сейчас.
– Я свое – сказал! – гордо произнес Эдик, брякнул трубку об телефон и сделав несколько шагов на подгибающихся ногах, рухнул на диван.
Гарик и Серега переложили его вдоль дивана. Умудренный жизнью Гарик принес к изголовью ведро, а Серега спустил одну ногу Эдика вниз, чтобы она упиралась под прямым углом в пол.
– А это зачем? – удивился Гарик.
– Это заземление! Чтобы вертолет у него не начался. Как инженер говорю! – уверенно сообщил Серега.
– Сам-то останешься?
– Не, чего мне тут до дома, пять минут. Чтобы менты загребли – надо уж совсем невезучим быть.
– Ладно, иди, я за этим хлюпиком присмотрю.
Сергей вышел на улицу. Было темно, прохладно и ветерок понемногу выдувал хмель из головы. Он обогнул высотку по двору, вышел на набережную Москвы-реки около гастронома. Пройти по набережной два дома, потом вверх по лестнице – и дома. Сергей шел, насвистывая песню «Я люблю тебя, жизнь» и слегка расслабился, поэтому опасность заметил слишком поздно.
– О, кто сюда идет! Фраерок, купи кирпич! – из тени у самой лестницы выдвинулись две малосимпатичные рожи, – мы тут с керей только откинулись, так что делись, давай с бродягами!
Тело само приняло боевую стойку, но на грабителей это не произвело никакого впечатления.
– Ух ты, какой смелый! Прямо герой... посмертно. – В руке говорливого мгновенно оказалась пика из напильника. Второй помахивал длинной заточенной отверткой.
«Влип...» – алкоголь выветрился из головы разом, – «Один из них меня точно достанет. Надо рвать отсюда!»
– Не убивайте, дяденьки! – заканючил Сергей, потихоньку сдвигаясь правее, – Вот, держите! – он протянул им сложенные ковшиком руки.
Грабитель убрал пику, шагнул к нему и опустил глаза, пытаясь разглядеть предполагаемую добычу. Сергей перехватил его руку, одни движением вывернул, и с подсечкой отправил прямо во второго грабителя, после чего изо всех сил бросился бежать вверх по лестнице.
– Убью, сука! – донесся снизу страшный рев, затем стук ботинок по ступенькам.
«Сразу в подъезд нельзя, догонят!» – вместо двора Сергей свернул вдоль дома направо.
– Туда побежал! – урки явно заметили его маневр.
Вот он, проходной подъезд. Сергей вбежал в него, обогнул шахту лифта, выскочил во двор, и метнулся уже к своему подъезду. Пробежав сходу пару пролетов вверх, он застыл и прислушался. Было тихо. Сергей поднялся на свой этаж, аккуратно отпер, и так же тихо закрыл за собой дверь. Его била крупная дрожь. Тоже мне, волк тряпочный.
В гостиной моргал синим телевизор, родители смотрели какую-то передачу.
– Сынок, все нормально? – донесся голос отца.
– Да, все отлично.
Сергей вошел в свою комнату, закрыл дверь, сел на кровать и обхватил голову руками.
Волк. Будет вам волк.
Глава 3. Ведьмы. Эдик.
Утро в России отродясь добрым не было, и в СССР эта славная традиция сохранилась тоже. Благодаря стараниям друзей, ночного позора Эдик счастливо избежал. Но проснулся при этом с жутким сушняком во рту и полным смешением мыслей в голове. Какое-то время он ходил по квартире, натыкаясь на разные предметы, пока не столкнулся с вышедшим из своей комнаты Гариком.
– О, живее всех живых! – восхитился Гарик, – Пошли завтракать, получше станет.
Эдик отозвался болезненным стоном. Все пьянки для него заканчивались одинаково, и именно этим. Но за столом, выхлестав бутылку минералки, он снова ожил, и даже стал привычно общительным.
– Ну что, как спалось? – поинтересовался Гарик, – видел ли какие-нибудь вещие сны? Или что еще?
– Да вроде ничего такого. Бабушку покойную во сне видел, но это же наверно не в счет?
Он не стал уточнять, что добрейшая Дора Соломоновна во сне была чем-то недовольна, и ругала Эдика последними словами. Наверно за пьянку.
– Ну ладно, может потом что проявится. Мне надо на встречу скататься, я два диска переписать брал, теперь отдать надо. Поедешь за компанию? А там и время ведьм настанет.
– Поехали – ничего требующего сложных решений Эдику делать решительно не хотелось.
Они вышли и пошли по двору. Гарик задумался о чем-то своем, и шел, задумчиво поглядывая по сторонам.
– Привет, комсомольцы! – услышал Эдик.
В темном углу у подъезда прямо на тротуаре сидел известный всему двору алкаш по прозвищу Красный Нос.
– Здравствуйте! – ответил вежливый Эдик.
Гарик прошел еще несколько шагов, и спросил Эдика:
– Кого-то знакомого увидел?
– С Красным Носом поздоровался – ответил Эдик.
– Красный Нос в том году еще помер, – продолжая думать о чем-то своем, сказал Гарик.
Эдик судорожно повернулся назад, но в углу никого уже не было.
Компания собралась у «Иллюзиона» как и договаривались, в четыре часа дня. Девушки принарядились, и выглядели просто прекрасно. У Сереги даже мелькнула мысль, что если бы он не знал их с детсадовского возраста как облупленных, то точно бы в какую-нибудь из них влюбился. Гарик и Эдик пришли снова вместе, но тут уже никто не удивился, примерно представляя развитие вчерашних событий.
– Ну что, все готовы? – спросил Гарик, – у Эдика как видите, все отлично, готов к новым свершениям.
Эдик чувствовал себя не совсем так, как говорил Гарик, но сказать о том, что он весь день видит периодически какие-то смутные тени, постеснялся.
Друзья проникли на территорию Кошелей, и их снова окружила тишина. Они остановились перед домом, чтобы оглядеться.
– Вроде никого – сказал Гарик.
– Мужик у сарая стоит! – произнес вдруг Эдик.
– Где? – Серега и Ринат развернулись одновременно.
– Да нет там никого, – пригляделся Гарик, – Дерево и тряпка какая-то висит. Благодарим за бдительность, товарищ, но ты уж все-таки...
Эдику стало немного стыдно, но он был уверен...
В комнате на третьем этаже ничего не изменилось.
– Диспозиция прежняя, начинаем! – скомандовал Гарик.
Сергей стал выкладывать из сумки свечи. Ринат достал крысу.
Старик в конторе в Сыромятниках сидел с утра как на гвоздях. Вчерашнее происшествие совершенно выбило его из колеи. «Было или не было? Если было, то где? Кто этим занимается, и главное – для чего?» К концу дня он решил отпроситься, сославшись на плохое самочувствие. В конторе его уважали, считая человеком честным и обязательным, поэтому проблем у него не возникло. Получив массу добрых напутствий, в основном от женщин, и совет обратиться к кардиологу от начальства, он вышел на улицу. «Вроде бы в той стороне. Надо подойти поближе». Он спустился к Яузе, и пошел в сторону Высокояузского моста.
Его накрыло уже возле парка.
Новоиспеченные ведьмы стояли в середине сложного рисунка, держась за руки, и прислушиваясь к своим ощущениям.
– Как-будто во мне чего-то не хватало, а теперь оно есть – произнесла наконец Таня.
– Мы теперь сможем все – сказала Лена каким-то новым тоном. От былой неуверенности не осталась и следа.
– Значит, получилось. Все, затираем следы и уходим – скомандовал Гарик, – Кто чего почувствовал обсудим позже.
Друзья вышли на улицу, и пошли к дыре в заборе. Эдик периодически оглядывался, но молчал.
Какое-то время они сидели в скверике напротив «Иллюзиона», и молчали. Потом Гарик сказал:
– Делитесь впечатлениями. Каждый говорит за себя.
– Мне показалось, будто что-то пришло к нам, и девушки сразу изменились.
– Да, стали как-то ярче – Ринат переводил взгляд с одной на другую. – И если бы я не знал, что это невозможно, у них изменился цвет глаз.
– И какие у меня теперь глаза? – заинтересовалась Таня, – всегда были серые, а у Ленки почти голубые.
– А теперь почти что зеленые – ответил Ринат.
– Хорошо, что не желтые, или не красные, – ухмыльнулся Серега.
– На вас с Ринатом через пару дней поглядим – парировала Лена.
– Да, кстати. По графику завтра я, а послезавтра Ринат, я не путаю?
– Да, все так. – Подтвердил Гарик, – А потом кульминационный момент – торжественный вызов демона!
Настал момент расставания, Сергей и Ринат как обычно пошли провожать девушек. Хотя Сергей был готов признать, что теперь от сестер веяло такой силой и уверенностью в себе, что приставать к ним на улице не рискнул бы самый конченый ловелас. Скорее они сами взяли бы себе все что им нужно.
Сестры поднялись в свою квартиру, и привычно вышли на балкон. Внизу мерцал первыми огнями вечерний город.
– Завтра город узнает о нас – сказала Таня, и черты лица ее странно заострились.
– И никто не уйдет просто так! – подхватила Лена, подмигивая позеленевшим глазом.
И обе хрипло расхохотались.
Эдик возвращался домой на привычном автобусе 18-го маршрута. Мысль о том, что он остался один, была ему почему-то неприятна, но напрашиваться жить у Гарика, было как-то совсем уже неприлично. Автобус ехал, покачиваясь, мимо кинотеатра «Россия», по Новослободской улице, мимо Савеловского вокзала... К моменту поворота на улицу Добролюбова, Эдику показалось, что он задремал. И что он видит страшный сон, как к стеклу автобуса прижимается страшное окровавленное лицо, потом по нему ударяют две руки, и сползают вниз, оставляя кровавые следы. В следующий миг Эдик осознал, что стоит посреди автобуса и, задыхаясь, тычет пальцем куда-то в пустоту.
– Что с вами, молодой человек? – кто смотрел сочувственно, кто с опаской.
– Автобус человека сбил... – просипел наконец Эдик.
– А, вы тогда тоже при этом были? – закивал головой пожилой мужчина с портфелем, – Да, именно здесь. Мне потом тоже кошмары снились.
Эдик был уверен, что впервые об этом слышит, но на всякий случай кивнул головой.
Когда Эдик вышел из автобуса, совсем уже стемнело. Он пошагал в сторону дома, обуреваемый покаянными мыслями: «Не надо было мне пить водку наравне с ними. Они вон, какие здоровые бугаи. А мне наверно – не дано. Потому, что у меня другие таланты!» Мысль о талантах согрела и взбодрила его, поэтому к моменту входа в очередной слабоосвещенный двор, он полностью успокоился. И даже удивился, услышав тихий плач. Эдик обернулся по сторонам, и увидел прижавшуюся к стене худенькую девушку, уткнувшуюся лицом в ладони. Ее плечи периодически содрогались от рыданий. Неравнодушный к чужим страданиям, особенно хорошеньких девушек, Эдик не мог пройти мимо. Он подошел поближе.
– Девушка, что с вами случилось? – спросил он как можно более сочувственным тоном, – Почему вы плачете? Как вас зовут?
– Верочка. – Девушка заплакала еще громче. – Я так хотела, чтобы все было хорошо! Я так хотела как лучше! А он...
– А что он? – в какой-то момент Эдику почему-то совсем не захотелось знать «что – он». Но было поздно.
– А он меня убил!!! – девушка подняла голову, и на Эдика уставились нечеловечески-мертвые глаза на грязно белом лице.
Какое-то время выпало из сознания Эдика полностью. Когда он снова осознал себя, он стоял в том же дворе, роняя слезы и слюни разом, и мелко трясясь. А не падал он лишь потому, что за плечо его держал участковый.
– Очнулись, молодой человек? Больше не будете орать на весь район? – участковый явно не понимал, что происходит, но искренне хотел разобраться, – Вы из 28-й квартиры, верно?
– Ве-ве-ве-верочка... – проблеял Эдик, – Он ее убил.
– Верочку убил? – с подозрением переспросил участковый, покрепче перехватывая плечо Эдика.
– Да, худенькую такую. В белом.
– Молодой человек, как вас, Эдуард кажется? – участковый явно что-то начал понимать, – Вы что мне тут голову дурите?
– Ээээ? – Теперь не понимал уже Эдик.
– Того негодяя еще в семидесятом поймали, и высшую меру дали.
– Кому дали?
– Тому, который Веру Пряжкину убил и в мусоре закопал.
– Извините, я наверно заучился. Экзамены, сессия – Эдику уже было все равно, что говорить.
– Где учитесь? ВГИК? То-то у нас такие фильмы снимают, что глядеть тошно, – проворчал участковый, – идите домой и выпейте валерьянку.
Старик сидел в своей одинокой пустой квартире. Сгустились сумерки, но он так и не включил свет. Что происходит? Он был уверен, что ничего подобного уже не случится, но случилось же. Сорок лет прошло, у него совсем не осталось сил. И нет уже никого, кому бы он мог хотя бы рассказать о том, что происходит. Второй раз – это уже не случайность. И совсем другой, не такой как первый. Когда-то их крепко готовили для таких случаев. Опередить, почувствовать противника раньше, чем тот даже подумает, не то, что начнет движение. А теперь он мирный счетовод, давно отвыкший не то, чтобы бегать, а даже быстро ходить.
Он должен найти, пока не стало поздно, пока не случилось непоправимое. Но даже тогда один шанс, пусть всего лишь один, но он есть. Его взгляд переместился на портрет покойной жены.
– Спасибо, Маша, что сохранила. Всю войну, всю эвакуацию смогла сберечь... Вот теперь и пригодилось.
Старик встал, подошел к шифоньеру, достал из глубины завернутый в тряпку предмет, и переложил в карман пиджака.
