Текст книги "Морские террористы"

Автор книги: Михаил Нестеров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8
ОПЕРАТИВНЫЕ ДАННЫЕ

1

Паттайя, Таиланд

Антоник с места в карьер засыпал Джеба вопросами. Так, словно он встречал долгожданных гостей на необитаемом острове, где провел в одиночестве долгие годы. Это притом, что агент российской военной разведки работал в русском информационном центре на Норд Паттайя Род.

– Зря остановились в «Амбассадоре», – покачал он головой. – Были в Турции? В этом отеле то же самое: до пяти тысяч сибиряков с семьями. Шум, гам, устанете. Рекомендую «Палм Бич». Там море почище, от центра города десять минут езды. Пальм много, а бич – через дорогу. Там в основном японские и корейские туристы останавливаются.

Для Блинкова японцы – все на одно лицо. Он подумал, что неплохо было бы провести среди них несколько дней, попривыкнуть к их внешности, научиться распознавать их черты.

Шон Накамура. Блинков изучил его черты по фотографиям. Если для Джеба и существовало понятие «типичный японец», то Шон не подпадал под это определение. В его облике было много от европейца; и не потому ли он взял себе английское имя?

«Палм Бич» действительно вытягивал по качеству сервиса на пляжные отели типа «рэдиссон». Плюс в конце набережной несколько апартаментов, где можно снять квартиру за полторы сотни долларов в месяц.

Агенты сняли два номера и расположились в комнате командира группы для беседы. Джеб открыл бутылку виски и разлил спиртное в стаканы. Перелет из Москвы в Паттайю отнял много сил, и Блинков почувствовал облегчение от обжигающего напитка. Антоник пригубил виски и держал стакан в руке.

– Костя, ты снимешь квартиру, – распорядился Блинков.

– Хорошо, – ответил Романов.

– Наши кредитные карты, документы и мой «спутник» будут храниться у тебя. Как здесь с сотовой связью? – спросил Джеб Антоника. Как обычно, адмирал снабдил группу спутниковым телефоном – небольшим, удобным и действительно мобильным, позволяющим выходить на связь в кодированном режиме из любой точки планеты.

– Без проблем, – ответил Антоник. – Можно звонить с тайского мобильника. Но симка имеет ограниченный срок действия. Есть родная трубка – еще лучше. Исходящий звонок в Россию – около двух баксов, на местный номер – меньше.

– Поговорим о деле, – поторопил Джеб.

Антоник и на отвлеченные темы говорил с мрачноватым лицом. Шутил вроде как с натугой. На предложение командира группы он откликнулся не сразу, предпочитая начать издалека.

– Жаль, «Миражи» не смогли довезти вооружение… Первую встречу с продавцом можно организовать уже сегодня.

– Солидный продавец?

– Да. Его зовут Мафи. Из пяти я выбрал его. Есть более крупный и авторитетный торговец, но его каналы вызывают опасения.

– Объясни почему.

– Его группировка тесно слилась с местным отделом спеццентра по борьбе с пиратством. Понимаешь, там все поделено. А до того шла борьба между группировками за то, как и по каким каналам будет реализовываться конфискованное у пиратов вооружение – начиная с патронов и пистолетов и заканчивая катерами, а также реквизированные ими ценности, даже недвижимость. Так что, возможно, в этом случае вам досталось бы паленое оружие.

– Лишь бы оно было качественным, остальное неважно. Расскажи о Мафи, кто он.

– Мафи – бывший сотрудник таиландских спецслужб. К преступному бизнесу проникся уважением лет десять назад. Тому есть небольшая предыстория. – Антоник прикурил и пустил дым в потолок. – В районе Андаманских островов произошло морское сражение между боевыми кораблями индийских ВМС и торговцами оружием из Мьянмы. Сторожевые индийские катера, патрулирующие территориальные воды своего государства, предприняли попытку остановить и досмотреть подозрительное судно, шедшее без флага и каких-либо опознавательных знаков. В ответ с корабля-нарушителя был открыт огонь, а сам он попытался оторваться от преследователей. Результат этой перестрелки – шестеро убитых и около шестидесяти арестованных. При обыске на судне была обнаружена крупная партия стрелкового оружия и боеприпасов, вывезенная из Камбоджи. Среди убитых был и главарь группировки, известный террорист и контрабандист Кхан Раджа, ранее занимавшийся наркотрафиком. В последние годы он обосновался на юге Таиланда. В состав его группировки входили карены, тайцы, кхмеры. Этот рейс был пятым, совершенным бандой Раджи по маршруту Таиланд – Индостан. В расследование инцидента включились тайские спецслужбы. Опергруппой руководил Мафи. Он лично допросил сдавшихся контрабандистов. По их словам, они собирались складировать все оружие на необитаемом островке Лонгоф и уже оттуда сбывать его мелкооптовыми партиями. Раньше в роли покупателей выступали повстанческие группировки, базирующиеся на северо-востоке Индии, а также знаменитые «Тигры освобождения «Тамил Илама» со Шри-Ланки. Мафи откровенно наплевал на то, что беспокоило его руководство в частности и страну в целом: это массовый вывоз оружия из Камбоджи через Таиланд в другие прилегающие регионы. Мафи сумел освободить из-под стражи нескольких членов группировки покойного Раджи и стал обладателем секретной информации, которая впоследствии позволила ему сколотить свою группировку. Массовые поставки оружия можно было посчитать по пальцам, хотя на них Мафи сделал неплохие деньги. Он осел в Паттайе и занялся мелким оптом и розничной продажей. Стал авторитетом в этом регионе. Имеет тесную связь с камбоджийскими и бирманскими продавцами. Лучше иметь дело с бывшим спецом, чем с блатными, – эти сдадут быстрее. Поэтому я сделал выбор в пользу Мафи, – закончил Антоник.

– Ясно.

– Посредника у вас не будет, – предупредил Антоник. – На встрече с Мафи ссылайтесь на Вичи Раму.

– Кто он?

– Вичи – местный авторитет. Наполовину итальянец, наполовину китаец. Стал на тропу передела собственности. Месяц назад он приобрел крупную партию оружия и через три дня был убит в перестрелке с полицейскими. Так что ссылка на него сведена в плане риска к минимуму.

– Опиши внешность Вичи.

– Тридцать шесть лет. Среднего роста, круглолицый. Шрам в форме полумесяца на левой щеке. Платиновый мост на верхней челюсти. Хороший гитарист – Вичи лет пятнадцать назад играл в ресторанном оркестре…

– Это полицейская «хроника», – недовольно перебил Джеб.

– Вам ничего другого и не надо, – парировал Антоник. – Если Мафи услышит от вас что-то глубоко личное о Вичи Раме, то, скорее всего, откажет вам.

– Что насчет легенды? Где мы познакомились с Вичи?

– В ресторане «Хопф». Он часто бывал там – итальянская кухня, но главное для Вичи – живая классная музыка. Да, вот еще что, – вспомнил Антоник одну любопытную деталь. – Попробуйте поторговаться с Мафи. Он не уступит ни цента, если рядом будет кто-то из его окружения. Но скинет цену, если разговор пойдет тет-а-тет. Вичи знал эту особенность Мафи.

Антоник передал Блинкову контактный номер телефона продавца. Джеб запомнил его и вернул листок.

– Мне нужны наличные, – напомнил он Антонику.

– Да, я знаю. Оставь мне кредитную карту.

2

Мафи прибыл на автодром, расположенный рядом с парком, в компании двух товарищей, по виду – ресторанных вышибал. Сам Мафи – маленького роста, сухощавый таец лет сорока. Карты, различающиеся по мощности двигателя, ревели на четырехсотметровом треке и поначалу мешали беседе. Она началась с вопроса Мафи, кивком указавшего на пронесшуюся мимо них рамную машину:

– Ты тоже любитель острых ощущений?

– Не я, а ты назначил здесь встречу. – Тимура и Чижика Блинков представил стандартно: – Это мои близкие. Меня зовут Джеб.

– Я помню, ты представился по телефону. Откуда такое прозвище? Ты хороший боксер?

Блинков остро пожалел о том, что сейчас рядом нет Кока. На встречу с Мафи Джеб взял бы его. И вот сейчас отчетливо представил, как Николай с ходу вступает в разговор, отвечая на вопрос тайца: «Мы оба классные боксеры. Пахуютом – это ранний стиль тайского бокса, если ты не знал, – владеем в совершенстве».

– Я неплохой стрелок. Если бы я интересовался боксом, пригласил бы на встречу инструктора муай тай.

– Где ты познакомился с Вичи? Вчера я встречался ним, он ничего не знает о тебе, Джеб.

– Не держи меня за болвана, Мафи. Мы оба знаем, где Вичи и с кем он вчера беседовал в предбаннике, может быть, – Блинков указал глазами на небо, – его грохнули двадцать семь дней назад. И он, между прочим, отстреливался из твоего пистолета. «Беретта», кажется.

– Нет, у него был «магнум». Хорошо, я слушаю тебя.

– Меня интересует специальное вооружение. – Джеб передал тайцу листок бумаги.

Мафи просмотрел ровные столбцы, заканчивающиеся в самом конце страницы, и надолго задумался. Он облокотился о трубчатое ограждение и стал смотреть на гонщиков в разноцветных шлемах. В первую очередь он подумал о том, что заказ действительно солидный – крупным его назвать было нельзя. Каждое название, графа в списке говорили об уникальности. И вряд ли это подстава со стороны тайских спецслужб, о которых Мафи знал если не все, то очень многое. Провокация носила бы более простой характер – большое количество «стволов» на большую сумму, а тут Мафи словно предлагали хорошенько поработать, подбирая специальное вооружение. Ему придется прибегнуть к помощи других каналов, выполняя заказ, и теперь Мафи стал думать по-другому. Обращаясь к партнерам по бизнесу, он засветит точки на рынке черного оружия. С другой стороны, лично выполняя эту работу, не передоверяя ее даже ближайшим помощникам, не говоря уже о посредниках, он не мог невольно навести ищеек на свои контакты. Другое дело – расчет и передача оружия. Но Мафи собаку съел на мероприятиях подобного рода и мог поучить этому спецслужбы всей Юго-Восточной Азии.

– Это будет стоить дорого, – наконец отозвался он.

– А если чуть подешевле? – усмехнулся Джеб. – Отошли своих людей, поговорим на эту тему с глазу на глаз.

– Да, ты знал Вичи, – покивал Мафи с еле приметной улыбкой. – Мне нужно время.

– Долго будешь рожать?

– Через три дня встретимся здесь же. Сейчас ровно половина третьего.

Таец отряхнул ладони и, не подавая Джебу руки, направился к своей машине.

3

Испания

Кок не собирался репетировать – как и с какими глазами он появится перед командой. Это не его дело. Потому что команда – его семья. Его простят? Но на нем нет вины. Его просто примут, и он с облегчением пожмет руки Джебу, Чижу, Тимуру. Он полагал, что горячка, овладевшая им во время разговора с адмиралом, вполне оправданна с точки зрения порыва. Порыв – это еще и порванная нить, и внезапное резкое усиление ветра. Бывает боевой прорыв войск и мгновенное проявление чувств. Вот в этом Кок видел оправдание не себе, но адмиралу. Он выплеснул на него все искреннее, что накопилось на душе и было разбужено шефом флотской разведки. Николай не брал минуту на размышление, а ответил Школьнику прямо то, что он знал и чувствовал, думая о команде, но не думая о результате. А результат – команда ушла на задание, он же остался в стороне.

Сейчас, порядком остывший, немного поменявший точку зрения на пятого члена команды, Кок размышлял о Косте Романове так: пусть смотрит; и мы на него посмотрим.

– Я нужен им, – говорил он Виктору Школьнику на открытой террасе «Берега мечты».

– Не спорю – нужен, – отвечал адмирал, скрывая улыбку примирения. – Они рассчитывают на тебя.

– Что-то сегодня вы не мыкаете, товарищ адмирал.

– Ситуация не позволяет, Коля. Тогда ты говорил честно, и я тебя понял, может быть больше, чем кто-либо другой. Я запомнил твои слова: «Многое можно забыть, но что-то забыть невозможно». Чего-то отдельного и дорогого, да?..

Адмирал был чуточку взволнован – скорее рад встрече с Коком, но не преисполнен пафоса.

– Ты сказал, – продолжал он, – что тебе плевать, кто такой Костя Романов, на его заслуги тебе тоже плевать. Заслуг, надо сказать, у него немного. Вы с ним похожи. Он такой же прямой, живет и работает на порывах. В одном случае это может помочь, в другом – сослужит плохую службу. В любом человеке есть агрессия, как есть аллергическая реакция на непривычное.

– К чему вы это сказали?

– Не я сказал, а диакон Андрей Кураев. Поймешь чуть позже. У нас с Костей состоялась беседа. Он попросил помощи. В силу ряда обстоятельств я не мог отказать. Тогда я не знал о новом задании и сказал Косте: «Поживешь в одном месте, присмотришься к моим парням. Даст бог, найдете общий язык». Романов не искал работу. Как и ты, он служил в отряде боевых пловцов. Отличился на практических учениях. Я лично вручал ему часы от командующего флотом. Пили чай в экипаже – по-простецки, как мы с тобой сейчас. После срочной Романов открыл свой бизнес, дела у него шли неплохо: построил коттедж, посадил вокруг него деревья, собирался обзавестись семьей. Пока все банально, правда? Я расскажу о нем подробно – именно тебе – и начну с главного: Костя Романов в федеральном розыске за убийство четырех человек. Он два года скрывался от следствия и по причинам, которые тебе пока не ясны, не хотел провести за решеткой даже одной минуты. Он обратился лично ко мне за советом. Я выслушал его и долго не мог принять решение. Какое решение я принял, тебе уже известно.

– Кого он замочил? – спросил Кок, глядя на собеседника исподлобья.

Адмирал долго не мог ответить на этот вопрос. Больше минуты. Наконец сказал:

– Изуверов. И если бы я, контр-адмирал, начальник разведуправления флота, человек, воспитавший и выдавший замуж дочь, оказался на его месте, то, ей-богу, поступил бы, как он.

– Наверное, Костю это оправдывает, – сказал Кок, дыша натуральным туманом: ничего нельзя было понять из слов адмирала.

– Я уверен в этом. Хорошо, к делу. Ты, наверное, предпринял кое-какие шаги. Лолка доложила мне, что вчера ты звонил в отель и разговаривал с ней. Она тебе сказала, что команда вылетела на самолете в Бангкок. Ты тоже готов ехать в Таиланд. Зная тебя, скажу: ты-то готов, но готов ли Таиланд встретить тебя?

– А что, драконов и змей там почитают, – похвалил себя Кок. – Я уже наметил путь перелета «с коротким плечом».

– Поясни.

– Рейс «Аустриан Эйрлайнз». Через три дня вылетаю в Вену, там пересаживаюсь на московский рейс до Бангкока. Визу на пару недель получу в зале прилета аэропорта.

– Путь твой, включая время на пересадку, часов двадцать займет, – подсчитал адмирал.

– Мне не привыкать болтаться в воздухе. Чем сейчас занимается Джеб?

– Проводит подготовительные мероприятия для встречи с продавцом оружия. У нас не получилось главного – перебросить вооружение на пограничных катерах. Тайские военные в каждый уголок «Миражей» заглянули. В общем, устроили приемку по всем правилам безопасности. Но наши экипажи готовы принять вооружение перед началом основной фазы операции. Время согласует Джеб и капитаны катеров.

Адмирал не позволил себе лишнее, предоставив в распоряжение Николая связь с российским разведчиком-нелегалом в Бангкоке. Его имя не было знакомо членам команды Блинкова, лишь оперативный псевдоним.

– Он в курсе операции. Связь с Антоником – в крайнем случае. Что само по себе тебя обязывает ко многому. Крайний случай мною расценивается как грань провала. Еще один шаг…

– Я понимаю, товарищ адмирал, – перебил Николай. – Через кого Джеб получил канал по продаже оружия?

– Через Антоника. Канал, по его словам, надежный. Хотя девяносто из ста тайских продавцов оружия доложат о сделке в полицию. Но уже после оплаты. Практика показывает, что полиция в этом случае действует самостоятельно от контрразведки и раскручивает преступную группу. Что-то похожее наблюдается и в России. Ну хватит о грустном. Значит, через три дня ты будешь в Вене, – адмирал побарабанил по столу пальцами. – В котором часу?

– В одиннадцать. В двенадцать отправляется борт в Бангкок.

– В аэропорту возьмешь билет до Паттайи. Джеб сейчас там. Воспользуйся местной авиакомпанией «Бангкок Эйруэйз» и через час будешь на месте. То есть в полдень встретишься с Джебом. Мне предупредить его о твоем прилете или ты сам свяжешься с ним?

– Лучше вы, Виктор Николаевич. А где Саня Абрамов? – поинтересовался Кок. – Что-то я его не вижу.

– Он на время перебрался в Мальграт. Наша американская подруга не знает его. У капитана есть возможность понаблюдать за ней, выявить ее возможные связи. Хотя я подумываю снять маску с Абрамова и еще раз, уже с его стороны, провести с Николь несколько бесед.

– Вы хотели про Романова рассказать.

– Да. Два года назад Костя обратился в похоронное бюро и сделал странный, на первый взгляд, заказ: надгробную плиту из черного мрамора с надписью…

Глава 9
МОЕМУ МЛАДШЕМУ БРАТУ

1

Самарская область

…Граф не ел двое суток. Словно подхлестываемый криками: «Беги, Граф, беги!», он выполнял эту команду. И часто оглядывался в надежде увидеть позади знакомые лица. И они действительно миражами проплывали перед его темно-коричневыми глазами и исчезали, лопались кровавыми пузырями, а вместо них вставали когда откровенно равнодушные, а когда испуганные люди – кто-то старался не замечать его, кто-то откровенно боялся.

Графа мелко трясло – и от усталости, и от пережитого несколькими минутами раньше. Перебегая широкое и перегруженное в этот час шоссе, он заметался на осевой линии. Слева и справа от него, сигналя, надсадно визжа тормозами, останавливались и продолжали свой путь десятки машин. Граф запаниковал – впервые в своей жизни. Он буквально на своей шкуре познал, что такое настоящий животный страх. Он чувствовал себя волком, попавшим в засаду, взятым вооруженными до зубов охотниками в плотное кольцо; вот-вот раздастся из приоткрытого окна машины выстрел. А за ним другой. Еще и еще. Вот из этой машины, дверца которой, как казалось Графу, медленно, с тягучим скрипом открылась. Он даже осел на задние лапы. Но в тот же момент сделал длинный прыжок вдоль машины и снова понесся по осевой. И его на самом деле подстегивал, как вожжами по впалым бокам, крик водителя:

– Стой! Стой, дурачок!

Стоять? Он знал эту команду, мог остановиться как вкопанный. Однако сейчас останавливаться нельзя. Только вперед. И осматриваться по сторонам, выискивая удобный момент для очередного опасного маневра. Сейчас? Да, подходящий момент. Граф круто свернул в десятке метров перед резко затормозившей машиной. И встал как вкопанный – на границе второй и третьей полос автодороги. «Беги, беги!» – просигналил ему другой водитель, сбрасывая скорость на своих «Жигулях»; а его пассажир подавал знаки через опущенное стекло водителю автобуса, который следовал по крайней правой полосе: «Тормози! Тормози!»

Ну пора. Граф, поджав хвост и стелясь над асфальтом, ушел из опасной зоны. Скакнув на бордюр, оглянулся и увидел довольные лица водителей. Опасная у них работа, как и у Графа. Он десятки раз видел такие лица. На них было написано то, что он наблюдал сейчас, сделав временную передышку: облегчение. И оно порой сменялось восторгом, дружескими шлепками по его сильной спине, благодарным почесыванием за ушами и врезавшимися в память словами: «Молодец, Граф, молодец! Умная псина!»

Гудящее шоссе осталось позади. Граф, по-прежнему часто озираясь и высунув ярко-алый язык, углубился во дворы. Там было тихо. Но так же, как на шоссе, опасно. Точнее, тревожно. Вот женщина при виде громадной немецкой овчарки, свободно бегающей по двору, схватила на руки малыша и злобно, топнув ногой на «немца», прошипела:

– Пошел! Пошел вон отсюда!

Сзади в Графа полетел камень. Пес обернулся, на сей раз не поджав хвост. Его умные печальные глаза, подернутые тоской по хозяину, встретились с озлобленным взглядом человека, в очередной раз нагнувшегося над кучей щебня. Догадывался ли Граф о том, что своим взглядом, чуть склоненной набок головой и гордой осанкой одержал верх над этим агрессивным человеком?.. Но он, не меняя позы, продолжал смотреть на него до тех пор, пока камень из его руки не полетел в сторону.

«Немец» повернул голову на тонкий голосок, снова увидел малыша на руках женщины.

– Сябака! Сябака!

И Граф, словно отдавая честь этому маленькому человеку, который не знал и долго еще не узнает, что такое злоба, зависть, ненависть, сел на задние лапы и некоторое время не сводил с него глаз. Потом пошел своей дорогой. Дорогой, которую он не знал.

Он поравнялся с магазином, откуда доносился призывный мясной запах. Наверное, призывный – сейчас Графа еда волновала меньше всего; когда его донимала жажда, он останавливался у луж и лакал воду, поднимая со дна зелено-черную муть. Возле магазина, привязанная к дереву, на задних лапах сидела маленькая собачонка. Она бросила беспокойный взгляд на овчарку и, засеменив на месте передними лапками, тихонько, в нос, заскулила. Потом радостно взвизгнула, до отказа натянув поводок.

И было от чего: из магазина вышел ее хозяин. Он, отвязав свою любимицу и взяв поводок в руки, назидательно, однако и без зависти сказал ей:

– Видишь, какой породистый? Медалист!

На потертом кожаном ошейнике Графа висела одна-единственная медаль. Она сверкнула на солнце позолотой, когда пес продолжил свой путь. Может, эта сцена встречи собаки со своим хозяином придала ему сил; но, несомненно, одно: она добавила уверенности – и его в скором будущем ожидает такая же радостная встреча. Но не здесь, в этом чужом городе, который угнетал своей суровой деловитостью, напряженной и размеренной поступью житейских будней, где спешащие люди и машины олицетворяли собою не жизнь, а лишь время – время, отпущенное им. Кто-то успевал за временем, кто-то нет. Неспокойные людские толпы казались базаром, где более быстрые обкрадывали на ходу более медлительных. Чутье гнало Графа подальше от людской суеты, от города, где он, подолгу плутая по душным улицам, неизменно возвращался к одному и тому же месту. Туда, где с оглушительным грохотом проносились поезда. Туда, откуда он начал свой новый путь.

Он срезал путь, перебегая проселочные дороги. Чутье гнало его в одну сторону. И вскоре Граф оказался на границе коттеджного поселка, там, где силы окончательно покинули его. Он подполз к кустам и притаился. Его острое зрение вырвало из опустившихся вместе с туманом сумерек широкий двор… Пес даже зажмурился, когда двор вдруг ярко осветился. Он увидел человека… и едва не бросился к нему навстречу. Но тут же расслабился: этот наголо бритый человек в камуфлированной майке лишь походил на его хозяина. Такие же сильные руки, схожие движения.

Человек подошел к мусорному баку и выбросил в него черный мешок. Вышел за калитку и прикурил. Он словно всматривался вдаль, поочередно вбирая в грудь то пьянящий лесной воздух, то дурманящий сигаретный дым. Графу показалось, что человек надолго задержал взгляд на гряде чернеющего кустарника так, будто поджидал кого-то с той стороны…

Ушел.

Граф потянул носом воздух. До него донесся запах жареного мяса. Может быть, приоткрытая дверь дома выпустила сладкий дух, а может, он доносился из мусорного бака, куда хозяин выкинул объедки.

Овчарка выждала еще несколько минут, ожидая, что свет во дворе погаснет. Но нет: видимо, его оставили на ночь, что Графу было не в диковинку.

Он сбежал с холма, в два прыжка оставил позади себя галечную дорогу и вплотную подошел к невысокому забору. Запах мяса усилился. Сглотнув, Граф уже точно определил: мясной запах исходит из бака. Он напружинил ноги и сильно оттолкнулся. Его тело взметнулось над забором и опустилось в паре метров от бака. Но пока рано вставать на задние лапы и исследовать его содержимое, сначала нужно обследовать двор; Граф был настоящим разведчиком. Он начал обход с блистающей под фонарем машины. Привычно обнюхал одно заднее колесо, другое. Также втягивая чувственными ноздрями воздух, прошел до переднего колеса. И тут же стал в стойку – передние лапы прямые, задние плотно прижаты к земле. Он уловил знакомый запах. Его он узнал бы среди тысяч других. Теперь его уже не волновал мясной дух. Он ждал, призывая, выманивая из дома тихим поскуливанием человека…