Текст книги "Гончаров и телефонный звонок"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Петров Михаил
Гончаров и телефонный звонок

МИХАИЛ ПЕТРОВ

ГОНЧАРОВ И ТЕЛЕФОННЫЙ ЗВОНОК

ГЛАВА ПЕРВАЯ

В десять утра, зажав в кулаке деньги, а к ним длинный перечень предстоящих покупок я шагнул из вонючего, но пока ещё прохладного подъезда в липкий аромат июльского зноя. Утренняя температура стояла никак не ниже тридцати и уже можно было прогнозировать какой будет полуденная жара. Две бродячие собаки заранее застолбили себе место в кустах и теперь с высунутыми языками охраняли его своим присутствием. Воробьи и голуби наступление дня встречали хмуро и враждебно. Даже подъездная скамейка, по пять раз на дню, с боями переходившая из рук старух в руки молодых шалопаев, сегодня была пуста. Только сбоку, у самого краешка на ней примостилась изможденная фигурка припозднившейся проститутки. Уткнув нос в колени она чутко дремала отдыхая от бурной, но, видимо, бесплатно прошедшей ночи.

– Бедолага. – Подумал я намереваясь пройти мимо растопыренных грязных локотков.

– Обязательно куплю ей пакет молока и батон хлеба.

– Здравствуйте, Константин Иванович. – Неожиданно подняла она голову и обожгла меня черным раскосом азиатских глаз. – Не узнаете? Меня трудно узнать.

– Господи, Джамиля!? – Воскликнул я и от неожиданности присел рядом с ней. – Что с тобой случилось? Почему сидишь здесь, а не поднимишься ко мне?

– Стыдно. Вы же видете в каком я виде. Извините. Со мной случилась жуткая история. Я надеялась... Я подумала, что только вы можете мне помочь... Мне не к кому больше обратиться, извините. Вы не дадите мне сигарету?

– Дам, но только не здесь. Недалеко, за углом есть питейное заведение, где можно не только покурить, но и позавтракать и даже немного выпить. Надеюсь, что ты не откажешься и составишь мне компанию.

Она не отказалась и через десять минут мы сидели в этом самом заведении за миниатюрным, аккуратным столиком. Выпив положенные мне сто граммов я закурил и нарочито уставился в окно, тем самым давая ей возможность вполне и в одиночестве насладится вкусом сомнительной котлеты.

– Спасибо, Константин Иванович. – Отставив пустую тарелку и вытирая кончики губ смуглой рукой поблагодарила меня киргизка. – Здесь отлично готовят.

– Еше бы они плохо готовили! – Подмигнул я повеселевшей Джамиле. – Я их тут каждое утро проверяю. Может быть повторим котлету?

– Не нужно, я сыта, лучше перейдем к делу.

– Одно другому не мешает. – Мудро рассудил я и подозвав официантку повторил заказ. – Вот теперь я могу внимательно тебя выслушать. Что там у тебя приключилось?

– Два месяца тому назад я вышла замуж.

– Замечательно. – Одобрительно кивнул я. – Но перед тем как это делать нужно было обязательно посоветоваться с Константином Ивановичем Гончаровым. Впрочем девочка ты умненькая, сама прекрасно разбираешся в людях. Кем он у тебя работает?

– Работал. – Тоскливо поправила она меня. – Работал, потому что теперь его нет.

– Сбежал, подлец? – Усмехнулся я. – Эка невидаль! Ничего, Джамиля, с твоими данными ты себе другого фраера отхватишь. Не вижу причин для печали.

– Нет, Константин Иванович, вы не поняли, он не от меня ушел, он ушел от всех нас. – Совсем загрустила киргизка. – Толик хороший мужик был, надежный и правильный. Таких ещё поискать надо. Мне он понравился с первого раза. Что – то я слишком сумбурно вам об этом рассказываю, может быть я начну сначала? Так вам будет легче понять меня и все то, что недавно произошло.

– Не возражаю. – Прикидывая сколько времени уйдет на её историю я приготовился к долгому и утомительному рассказу.

– С Анатолием Парфеновым я познакомилась в середине марта этого года. Он тогда перегонял с западных границ в наш город пять иномарок. Ему были нужны три водителя и два охранника по совместительству.

Меня и мою подругу Тамару ему порекомендовал один наш общий знакомый, Дима Косенко. При первой же встрече мы ему понравились и он, за довольно приличную плату, нас нанял. В дороге, под Брестом, у нас случилась небольшая заварушка, но благодаря мне нам удалось выйти из неё сухими. После этого инцидента Анатолий никого кроме нас не признавал. Когда случалось перегонять больше двух машин он всегда приглашал меня и Тамару.

Такая жизнь нам с ней понравилась. Еще бы, кроме хорошей платы постоянная смена событий, мест и лиц. В дороге мы всегда совмещали приятное с полезным, в светлое время суток гнали тачки, а ближе к вечеру устраивались на ночлег. Гостиницами пользовались редко, только тогда, когда сильно уставали, или у нас на хвосте четко и не двусмысленно сидели крутые отморозки. В основном же мы предпочитали палатки установленные где-нибудь в лесу или на берегу невзрачной речушки. Там мы разводили костер, жарили на шампурах "ножки Буша" или только что выловленную на – ми рыбу. Потом под гитару пели Высоцкого, Есенина и Цоя, а поздно ночью разбредались по своим палаткам.

В середине мая случилось то, что и должно было случиться, Я переспала с Толиком, а Тамарка, в свою очередь, с его напарником, Димой Чумаченко. Но у них все ограничилось малозначащим эпизодом, а у нас с Парфеновым завязался роман, да такой, что уже в самом начале июня он сделал мне предложение.

Меня волновал не только жилищный вопрос, он мне по настоящему нравился. В общем, не долго думая я согласилась и буквально через три дня мы расписались и стали законными мужем и женой.

Я перебралась в его однокомнатную квартиру и ещё около месяца проработала в их фирмочке по продаже подержанных иномарок. Но однажды утром, Анатолий мне сказал:

– Все, Жанка, хватит тебе заниматься не своим делом. С сегодняшнего дня ты работаешь просто хозяйкой нашего дома. Больше я не могу тобой рисковать.

А что бабе надо, пусть она даже коварная азиатка? Я восприняла его слова надлежажим образом, закатала рукава и через неделю его конура превратилась в уютное гнездышко. Откуда мне было знать, что все так получится?..

Пятнадцатого июля они собрали деньги на новую партию партию иномарок, а потом Толик сгорел. Пожарные вытащили его черным и обугленным. Я была на новой работе и увидела его уже в морге.

Судебная экспертиза дала заключение в том что смерть Анатолия произошла в результате его неосторожного обращения с огнем, а именно курения в постели в нетрезвом состоянии. Следствие это подтвердило, поскольку под обгоревшим диваном они обнаружили пустую бутылку водки, а на трюмо пустой стакан с его отпечатками.

В общем, картина, на их взгляд, была простой и понятной. Потому-то в морге Толика долго не держали, а уже восемнадцатого июля отдали мне тело мужа для захоронения. В тот же день мы его и похоронили, а с девятнадцатого числа начались все мои приятности связанные с его смертью.

Откуда они узнали о том, что Толик погиб для меня до сих пор остается загадкой, но только начиная с самого утра ко мне на дежурный пост, а потом и в кабинет моего непосредственного начальника явились люди. Те самые заказчики у которых Анатолий взял деньги на приобретение иномарок.

Я понимаю, что Анатолий собрал крупную сумму и на их месте я поступила бы точно так же, но откуда такая осведомленность? К полудню, все четверо, растревоженными осами роились вокруг меня и требовали вернуть им деньги. А где, скажите на милость, я могла взять им эти деньги? Во – первых, я не знала, где Толик их хранит, а во-вторых, в квартире выгорело половина вещей и пожарные только разводили руками, ничего, даже отделенно напоминающее эту сумму, они не обнаружили.

В конце концов устав от их домогательств я им пообещала продать квартиру и вернуть утраченное. Они немного успокоились, взяли с меня расписки и ушли, а передо мной появилась новая задача, как в кратчайший срок сделать ремонт и привести квартиру в божеский вид, потому как после пожарища за неё не дали бы и половины нужной суммы.

Всякими правдами и неправдами одолжив пятнадцать тысяч я накупила стройматериалов и двадцать второго числа, своими силами приступила к ремонту.

Звонок в квартиру раздался в восемь часов вечера, когда я по пятому разу белила потолок пытаясь скрыть его черноту. Еще не подозревая ничего худого я открыла дверь и оказалась носом к носу с высокой красивой брюнеткой примерно моего возраста. Глянув на меня как на окопную вошь, она молча прошла на кухню.

– Кто вы и что вам надо? – Задала я правомерный вопрос.

– Я-то Галина Николаевна Парфенова. – Презрительно прищурилась она. Сестра Толика, а вот кто вы, интересно было бы знать.

– Законная жена вашего брата, Тюменбаева Джамиля Саттаровна. Послушно ответила я и удивленно спросила. – Наверное вы из другого города приехали, Толик о вас никогда не говорил.

– Он вообще был парень со странностями. – Усмехнулась она. – Многое предпочитал не помнить. Но ты губенки – то не раскатывай, здешняя я, не заморская.

– Почему же вы не были на его похоронах?

– Не хотела, вот и не была, но тебе до этого нет никакого дела. Ты, я вижу даром время не теряешь, ещё и девяти дней не прошло, а ты ремонт затеяла. Похвально! Только зря ты на квартирку расчитываешь, не обломиться тебе жилплощадь. Мой тебе совет, пока не поздно, собирай свои тряпки в узелок и проваливай туда откуда приперлась. Чтобы через двадцать четыре часа и духу твоего поганого здесь не было, а то умная больно.

– Как же так? – Растерянно развела я руками. – Я хотела продать квартиру и вернуть людям те деньги, которые ваш брат брал на приобретение машин. Что же делать?

– Меня это волнует меньше всего. Вы с ним брали вы и отдавайте. Отрезала Галина и гадко улыбнувшись добавила. – Еще надо хорошо подумать почему сгорел Толик и куда делись эти самые деньги. Не из-за денег ли ты его подожгла, а потом устроила так, чтобы на тебя не пало и тени подозрения. Я удивляюсь тому, что ты ещё на свободе разгуливаешь. Надо будет намекнуть об этом следователю.

– Уходите. – Не выдержав разозлилась я. – Уходите и никогда здесь не появляйтесь.

– Что? – Нагло глядя мне в глаза громко рассмеялась она. – Шлюшка, ты выгоняешь меня из собственной квартиры? Даром тебе это не пройдет.

– Только не надо меня пугать. – В свою очередь завелась я. – Я прописана в этой квартире, а значит имею на неё все права.

– Ты прописана, но не вписана в ордер, а значит никаких прав не имеешь! – Торжествующе захохотала она. – Пять лет назад квартира приватизирована моей матерью и права на неё имеют четыре человека: она сама, Толик, я и мой сын Алешка. Поняла, подзаборная проститутка? Единственное на что ты можешь претендовать, так это на долю Анатолия, но я приложу все силы, чтобы и этот мизер тебе не достался.

Вот так, Константин Иванович и закончилось мое кратковременное замужество. Не знаю, что мне теперь делать. Из квартиры Толика я ушла, а прежнее место в общежитии уже занято. Но это и хорошо, потому что знакомые бабы мне передали, что меня там ищут обманутые заказчики. В конце концов они меня отыщут и тогда мне останется только сожалеть о своем рождении.

С работы меня уволили по той же самой причине и практически без копейки в кармане я оказалась на улице. Так бы ещё полбеды, но я по своей же глупости написала расписки на триста тысяч рублей.

– Не так мрачно, Жанна, Гончаров с тобой, а это уже полдела. В отношении крыши над головой, к вечеру мы что – нибудь придумаем, а сейчас я задам тебе кучу вопросов на которые ты попытаешься мне ответить.

– С удовольствием, у меня от вас тайн нет.

– Прежде всего скажи мне, предъявляла ли тебе эта самая Галина Николаевна какие-нибудь документы, или ты во всем поверила ей на слово?

– Ну я же не совсем дурочка, Константин Иванович. Она предъявила мне паспорт и целый ворох приватизационных документов. Там все чисто, действительно все обстоит так как она говорит.

– Хорошо, то есть ничего хорошего для тебя нет, но поехали дальше. Нарисуй мне картинку пожара. Когда это произошло и что творилось в квартире?

– В тот день, шестнадцатого июля, в час дня мне на работу позвонили соседи и сказали, чтобы я срочно приезжала домой. Больше они ничего не сообщили. Когда в половине второго я прилетела домой, то там вовсю орудовали пожарные и оперативники. К тому времени огонь уже затушили, а Толика отправили в морг.

Пожарный капитан, Слава Морозов, взял меня под руку, провел в комнату и сочувственно спросил, много ли в последнее время пил мой муж?

– Нет. – Ответила я. – Не больше чем всегда. Во время перегона автомашин он не брал в рот ни капли спирного, а дома выпивал двести грамм перед обедом и столько же перед ужином, но пьяным никогда не напивался.

– Значит он сильно постарел. – Вздохнул Славик. – По нашим предварительным данным, с двенадцати до часа он выпил бутылку водки, а потом с сигаретой в зубах завалился спать.

В тринадцать пятнадцать пожарные, вызванные все теми же соседями, взломали двери, разбили окна и обнаружили его на диване безо всяких признаков жизни. Он задохнулся от дыма. Кроме того, что обгорел диван с подушкой, истлела верхняя панель трюмо и стоящее рядом кресло.

Сам Толик лежал в трусах и в тельняшке, это значило, что в гостях у него никого не было, да и запертая изнутри задвижка исключала присутствие второго человека. Из окна четвертого этажа выйти незаметным тоже никто не мог.

– Значит подозревать кого – то в умышленном убийстве Парфеного у тебя нет никакого основания? Тогда в что же?

– Тогда ответьте мне на вопрос куда могли подеваться деньги?

– Жанна, из твоих слов становится ясным, что в квартире, кроме дивана, кресла и трюмо ничего не сгорело, я правилно тебя понял?

– Нет, Константин Иванович, ещё сгорел искусственный палас на полу и ковер над диваном. Славик говорит, что скорее всего он задохнулся удушливого газа, который выделял палас при горении и конечно от ядовитой полировки трюмо. А на нем, кроме всего прочего, стояло полтора десятка всяких балончиков с аэрозолями, дезодорантами, духами и телефонный аппарат. Представляете, как все это вспыхнуло? Я вообще удивляюсь, как оставшаяся мебель осталась цела.

– Но она осталась? Джамиля, а тебе не приходило в голову произвести в квартире тотальный обыск на предмет обнаружения спрятанных денег?

– Приходило и более того я трижды тщательно обыскивала квартиру, но безрезультатно. Это обстоятельсво меня занимает больше всего. Одно из двух, или денег дома вообще не было, или они были спрятаны в трюмо и сгорели вместе с ним.

– Жанна, давай уточним ещё раз. По твоим словам получается, что в доме сгорели трюмо, кресло, диван, ковер и палас, но почему так получилось?

– Все очень просто, потому, что эти вещи находились в непосредственной близи к Толику и запылали в первую очередь.

– Понятно, переходим к следующему вопросу. Если денег дома не было, то у кого твой муж мог их хранить?

– А вот этого – то я и не знаю. – Горестно вздохнула азиатка. – Если бы знала, то давно бы вернула деньги заказчикам.

– Решительности у тебя не занимать. – Вспоминая наше рискованно путешествие усмехнулся я. – Ты знаешь у кого твой муж брал деньги под заказ?

– Конечно, ведь совсем недавно я написала им расписки на общюю сумму в триста тысяч рублей. Не думаю, что кто – то из них мне лгал. Не тот случай.

– Согласен, перечисли их имена, домашние адреса и места работы. Сможешь?

– Запросто. Первый и самый въедливый мужик, который начал меня доставать с девяти часов утра, был Николай Федорович Капустин. Ему пятьдесят лет, трудится он сварщиком на химзаводе, а проживает в седьмом доме по улице Красноармейской.

Потом к нему присоединился тридцатипятилетний Василий Михайлович Злобин, продюсер рок – группы "Пьяная вишня". Вместе с молодой женой он арендует двадцать шестую квартиру на Зеленом бульваре дом сто пять. Третьим пришел вольный телемастер, Колотов Алексей Александрович. Его адрес проезд Буденного дом двенадцать квартира три. И наконец четвертая заказчица, Баранова Марина Степановна. Она нигде не работает, а живет на улице Мира шестьдесят два в двести второй квартире. Ей я дала расписку на самую большую сумму. Если каждый из мужиков влетел по семьдесят тысяч, то она потеряла девяносто.

Хоть все они изрядно попортили мне нервы, но подозревать их в чем-то плохом у меня нет оснований. Они по праву требуют свое.

– Жанна, как я понял, основным костяком вашей бригады был Чумаченко и твой погибший муж, Анатолий Парфенов. Он же собирал и хранил деньги заказчиков, почему? Он делал это на правах старшего?

– Нет, совсем наоборот, старшим в фирмочке был Дмитрий Чумаченко, он её и организовал и первое время работал в ней один. Только потом, после смерти своего первого напарника, он взял к себе Толика.

– Час от часу не легче. Кто был его напарник и отчего он умер?

– Точно я сказать не могу, но кажется Игорь Лихарев умер от сердечной недостаточности. А вопросами финансов Толик занимался в силу необходимости, потому что Виктор чрезвычайно рассеянный человек.

– Они были старыми друзьями?

– Вовсе нет, они познакомились меньше года тому назад.

– Тогда почему же Чумаченко так ему доверял?

– Не знаю, наверное не последнюю роль эдесь сыграла рекомендация данная все тем же Виктором Косенко. Он их общий знакомый.

– Тетя Маша дала рекомендацию и ты тут же доверила мне триста тысяч. Озадаченно хмыкнул я. – Жанна, ты не находишь это странным? И опять на горизонте появляется Виктор Косенко... Он что, заведует у вас кадрами?

– Нет конечно, просто знакомый, а что касается самого Дмитрия Чумаченко, то я и сама начала его подозревать, но после разговоров с соседями эти подозрения не подтвердились. У него стопроцентное алиби.

– Какое именно?

– В день смерти Анатолия, а точнее с десяти утра и до двенадцати дня он вместе с двумя соседями и их женами сидел у себя дома. Они играли в карты и он по крупному их вздул. А потом, в двенадцать часов, чтобы как-то компенсировать их ущерб всех четверых повез в ресторан обедать. Домой они вернулись только в начале третьего, когда пожарные уже сворачивали свои манатки.

– Еще одна странность. Откуда, будучи в ресторане, они могли услышать о разыгравшейся у вас трагедии? Странно, если не сказать большего.

– Ничего тут странного не и ни о какой трагедии они не слышали.

– Тогда почему же они приехали к вам домой?

– Они не к нам домой приехали, они приехали к себе домой. Просто мы с Ястребовыми и Ермоленко живем в одном подъезде, а Дмитрий, к тому же, снимает у Ермоленко комнату в их трехкомнатной квартире. Вот и вся загадка.

– Опять случайность? – Недовольно поморщился я.

– Никакой случайности здесь нет. Просто у Дмитрия в марте закончился договор с его прежней квартирной хозяйкой и Толик, на правах товарища, взялся ему помочь. В тот же вечер он обошел весь наш подъезд, все его двадцать квартир и по соседству, в квартире шестнадцать нашел то, что нужно. Бездетные супруги Ермоленко сдавали одну комнату своей трехкомнатной квартиры. Уже на следующий день, Дмитрий, со всем своим немудрящим скарбом стал нашим соседом.

Все вместе мы отметили его новоселье и Толик, ввиду производственной необходимости и в знак особого расположения, протянул ему параллель от нашего телефона.

– Это интересно. – Разглядывая ляжки наклонившейся официантки негромко пробормотал я. – Он до сих пор снимает квартиру у Ермоленко?

– Нет, тогда в ресторане они поругались и на следующий день Дима переехал.

– Еще интересней. Ты знаешь его новый адрес?

– Нет, не до того мне было.

– Да, конечно. – Стряхнул я секундное наваждение, а за одно с ним и широкую панораму официанткиной задницы. – Жанна, в какой именно город они собирались ехать и к кому там предстояло обратиться?

– Обычно мы ездили в Калининрад. Там у Чумаченко есть свой человек, Коля Федотов. К нашему приезду он и подгонял уже оформленные тачки. Вечером пятнадцатого июля Толик должен был ему позвонить... А теперь я не знаю, может быть ему звонил Чумаченко и обо всем договорился... Но ведь ему нужно где-то найти деньги и вместо Толика, шофера на четвертую машину.

– Возможно, что деньги ему искать нет надобности. – Мрачно ухмыльнулся я. – Найти подходящего шофера тоже не составит труда. Кстати сказать, какой бригадой, в каком составе они должны были ехать?

– Сам Виктор, мой Толик и Тамарка со своей новой подружкой Людой Крыловой.

– Еще одно новое лицо. Ее тоже рекомендовал Виктор Косенко? Насмешливо спросил я. – Что ты можешь о ней сказать?

– Ничего определенного, я видела её всего пару раз, да и то мельком. Маленькая крепенькая девчоночка с непомерно большим апломбом. Если вы её подозреваете, то совершенно напрасно. Она в бригаде совсем недавно, не более полутора месяцев, да и то на дальние перегоны её берут от случая к случаю. О том кто её рекомендовал, я не знаю. О чем вы задумались, Константин Иванович?

– Все о том же, об извечном вопросе, кому была выгодна смерть твоего мужа?

– И кому же?

– Тебе, его сестре, Галине Николаевне, а так же его напарнику Дмитрию Чумаченко. И ещё мне не дает покоя этот Виктор Косенко. Как ты с ним познакомилась?

– Очень просто, он родной брат моей подруги Тамары и потому частенько заглядывал к нам в общежитие. Витька отличный парень, простой и открытый, в своих подозрениях я бы отставила его в самый последний ряд.

– А его сестру Тамару? Насколько я помню, она являлась любовницей Чумаченко, а это заставляет задуматься.

– С Тамаркой сложнее. Характер у неё не подарок и вся она себе на уме. Однако на убийство она никогда не пойдет и любовницей Чумаченко её можно назвать только с большой натяжкой. Так, перепихнулись несколько раз и точка.

– Значит и без того узкий круг подозреваемых у нас стал ещё уже? Я правильно понимаю? Остается только Галина Николаевна Парфенова и Жанна Саттаровна Тюменбаева. Что ты на это скажешь?

– Скажу, что с меня начинать не стоит. Вы только зря потеряете время. Что касается Галины Николаевны, то она мне не понравилась, но это ещё не повод обвинять её во всех смертный грехах.

– Ладно, без тебя разберусь. Дай мне адрес Виктора Косенко и своего бывшего жилища, а сама позвони мне в шесть вечера. К тому времени я смогу украдкой вытащить у своей супруги ключи от своего холостяцкого жилища. А чтобы тебе было не скучно, сходи к Ухову и поведай ему все то, что сейчас рассказала мне. Ты знаешь где он работает?

– Мы же вместе с вами к нему заходили. ГЛАВА ВТОРАЯ

Владимир Ермоленко и его жена Елена встретили меня хоть и удивленно, но вполне гостепреимно. Тут же проводили в комнату, усадили за стол, а только потом поинтересовались за каким чертом я к ним приперся.

– Дело в том, что я старый знакомый вашей бывшей соседки Жанны. Вы конечно знаете какая неприятность у неё случилась. Заказчики обложили её со всех сторон и требуют деньги. Короче говоря я согласился ей помочь и теперь мне нужны некоторые сведения. Вы согласны мне посодействовать?

– Да, после некоторого раздумья кивнул Владимир. – Жанка нам нравилась и мы просто обязанны сделать все, чтобы облегчить её участь. Что от нас требуется?

– Не так уж и много, просто постарайтесь ответить на мои вопросы правдиво.

– А нам бояться нечего, спрашивайте.

– Постарайтесь вспомнить, чем вы и ваш постоялец, Чумаченко, занимались с утра в день гибели Анатолия Парфенова.

– Это иы уже трижды рассказывали ментам. – Несколько раздраженно ответила Елена. – Но если это так важно, мы можем вам повторить.

– Спасибо, если не трудно...

– В то утро, это был понедельник шестнадцатого июля, мы с Володькой проснулись довольно рано, когда не было ещё и восьми, но несмотря на этот час Чумаченко был уже на ногах. Он как раз вышел из ванны и собирался идти в магазин за продуктами. Пользуясь случаем я попросила его купить на нашу долю немного колбасы, молока и хлеба. Отсутствовал он около часа, но принес все, о чем я его попросила, а кроме того он выставил на общий стол две бутылки фирменной водки, палку дорогой колбасы и баночку маринованный грибов.

– Зачем это все, Дима? – Спросила я его. – Вроде бы праздники прошли, а новые не начинались. Все это стоит не дешево, к чему такие дорогие покупки?

– Не волнуйтесь, Алена Марковна. – Ответил он тогда. – Не дороже денег. Мы с Толиком на днях опять за бабками собираемся, так куда же их девать, солить что ли?

Организовала я стол, Толика, тоже, позвали, позавтракали, как следует выпили выпили маленько, все нормально, а тут Володька возьми и предложи на свою голову, чего, мол, зазря сидеть, давай в картишки перекинемся. Болван лысый, урод колченогий! Две тысячи в очко просадили. А ведь я ещё говорила, не надо, Володя, да куда там, шлея под хвост попала. С места сорвался и за и за Ястребовыми полетел, а те такие же дураки как м мы. Тоже в игру ввязались и тоже больше тысячи прособачили. Спасибо им, хот не одни мы дураки такие...

– Погодите, Елена Марковна, – жестом остановил я её, – не так скоро, давайте ка по порядку. Кто и в какое время был инициатором игры и где в это время находился Анатолий Парфенов?

– Так я же и говорю, Вовка, пень безмозглый играть предложил. Мы как раз выпили одну бутылку водки и хорошо позавтракали, значит часов десять было или около того. Толик – то сразу отказался и пошел к себе домой, а Димка, хрен пучеглазый, моему пню говорит. – Я, Владимир Иванович, на поцелуйчики давно не играю, только на интерес и желательно в долларовом исчислении. Если вас это не пугает, то я весь к вашим услугам.

А мой – то, хвост мочалом распушил и туда же. Говорит. – На бабки, так на бабки, я сейчас Ястребят приволоку, так мы вчетвером тебя по миру пустим!

Фрайер с дегтярной фабрики, только бы языком молоть. А Димка за два часа всех нас до трусов раздел. Потом, чтоб перед нами же выщелкнуться в ресторан нас позвал, козел! Напоил нас на наши же деньги!

– Обидно, конечно. – Сочувственно заметил я. – Елена Марковна, а где все это время был Анатолий Парфенов?

– Так я ж и говорю, что в десять часов он ушел домой и больше я его в тот день не видела. Потом – то видела, как его из морга привезли и на похоронах видела, но он был уже не тот... мертвый он был. Понятно?

– Понятно. – Ровно ничего не понимая ответил я. – Скажите, а во время игры Дмитрий куда-нибудь отлучался?

– Держи карман шире, отлучится он, когда деньга дуром прет! Как хомяк пучеглазый сидел, все барыши подсчитывал, от стола поганой метлой не отгонишь.

– Это ты, Ленка, напраслину возводишь. – Видя что внимание ядовитой супруги переключилось с его царственной особы на ненавистного квартиранта глубокомысленно возразил Ермоленко. – Чего врешь – то! Выходил он дважды, один раз в сортир, а другой раз, перед самым уходом он кому-то звонил.

– А это не считается. Помолчи уж, гусар сопливый. – Гневно сверкнув черным глазом зашипела она. – Из квартиры он не уходил, а значит никуда не отлучался.

– А вы не помните, с кем и как долго он разговаривал по телефону. Почему – то заинтересовался я. – А может быть вы слышали о чем он разговаривал?

– Ага, как раз, услышишь ты его. – Скептически скривилась Алена. Телефон – то у него в комнате стоял, а дверь всегда закрыта. Отсюда даже бу-бу-бу не слышно. На все про все у него ушло не больше пяти минут, а потом, змей, опять за стол сел, ещё на четыреста рубликов нас вздрючил и в двенадцать часов предложил идти с ним в ресторан "Привал охотника". Ну мы и пошли, пусть хоть часть наших денег на наши желудки потратит, а то совсем обидно.

– Когда вы выходили из квартиры, на ощущался ли запах гари?

– А черт его знает, мы не заметили, потому что были под газом.

– Как долго вы просидели в ресторане?

– До начала третьего просидели, могли бы и дольше, но больше не лезло. Из – за стола встали как перезревшие арбузы, с трудом доползли до остановки, поймали такси и отправились домой, а здесь уже пожарники вовсю орудуют. Такое дело. Кроме Толика мы одни на площадке были, остальные на работе, а дети Крольчихи у бабки в деревне гостят. Кабы мы в тот день в ресторан не пошли, может и Анатолия бы спасли. Хотя кому суждено сгореть в огне, тот в воде не утонет.

– Когда и по какому поводу вы поссорились с Чумаченко?

– А, так на следующий день и поссорились, прямо с утра.

– Кто был инициатором?

– Только не мы. – Дружно, в один голос ответили супруги. – Он сам все начал.

– Расскажите, как все получилось?

– Ночью я плохо спала. – Доминирующим голосом объявила Елена Марковна. – Все мне покойник снился, накануне – то обожралась, вот он мне и снился. А как же! Поднялась опять рано, ещё девяти не было, ну и Вовку заодно растолкала. А чего ему храпеть, когда я на ногах хожу? Велела ему мусор вытащить и на кухне прибраться. А сама в ванну пошла. Ванна – то у нас с унитазом совмещенная, так я сперва унитазом попользовалась, а только потом под душ залезла, думала хмарь сойдет. Намылилась, ну и моюсь себе потихоньку, а тут Чумаченко из комнаты вышел и начал в двери мне барабанить, кричит:

– Безобразие, когда не подойдешь, а туалет занят.

– Погоди, Димка, скоро выйду. – Отвечаю я ему, а он все унятся не может. Бегает по коридору и матерными словами обзывается, на меня – то, на старую женщину и хозяйку квартиры. Ну не свинья ли?

Не выдержала я такой обиды, вылезла из под душа и как следует не подтеревшись выскочила в прихожку. – Сучий сын, – Говорю, – Да как ты смеешь про меня так говорить? Нехорошо это, Дима.

– А это хорошо, по неделе в комнате у меня не мыть? – Отвечает он. На полу мусор на мебели пыль в полец толщиной. Немедленно уберите у меня в комнате.

– Бессовестный ты урод! – Вступился за меня Вовка. – Как только у тебя язык проворачивается? Как ты такое можешь говорить, гадючье семя, мы же тебе заместо родной матери были! Алена позавчера вечером у тебя языком все вылизала. Обстирывает тебя, готовит специально, пельмени стряпает...

– В гробу я видал такую мамочку вместе с её пельменями. – Отвечает он нам. – Сегодня же ноги моей в этом доме не будет.

Вот так, слово за слово и поцапались мы. – Вздохнула заботливая Елена Марковна. – А после обеда он собрал свои вещичке и не сказав доброго слова ушел. Сволочь!

– Неблагодарный и вредный элемент. – Сочувственно согласился я. – А когда и каким образом вы познакомились со своим квартирантом?

– Так ещё в марте месяце. – Удивилась моей недогадливости Ермоленко. Мы долгое время не могли сдать ту комнату, даже объявление в газету давали, а все бестолку. Не хотели к нам идти и все тут. Да и то понятно, далековато от центра и телефона нет. Больше двух месяцев она стояла у нас пустая. Нет, желающие приходили, да только такие, что я и на порог их пустить боялась. А тут вдруг, в марте месяце, Толик меня спрашивает, не сдаю ли я комнату. Я говорю, конечно сдаю, но только приличным людям. Тогда он мне и притащил этого Димку, чтоб у него кишка лопнула.

– Все ясно, Елена Марковна, а вы позволите мне взглянуть на его комнату?

– Глядите. – Поднимаясь крякнула Ермоленко. – Только там ничего нет. Он все увез с собой, все, до последней ниточки, даже клочка бумаги не оставил.