Текст книги "Гончаров распутывает узел"

Автор книги: Михаил Петров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Петров Михаил
Гончаров распутывает узел

МИХАИЛ ПЕТРОВ.

ГОНЧАРОВ РАСПУТЫВАЕТ УЗЕЛ

Приглашение я получил ещё накануне и поэтому сегодня, отставив все свои дела, явился по адресу в точно назначенное время. В доме озабоченно сновали гости и многочисленная родня семейства Алферовых. Сам хозяин суматохи, наряженный и напомаженный уже лежал в гробу, сквозь плохо прикрытые веки подозрительно наблюдая за непрошенными посетителями.

Покойного Сергея Алферова я знал давно. Лет пятнадцать тому назад мне приходилось встречаться с ним по делам службы и почти сразу наши отношения переросли в дружеские. Мы частенько встречались с ним за барной стойкой или устав от городского шума уходили на его катере вверх по Матушке. Неистощимый на выдумки бабник, он знал кучу анекдотов и скабрезных историй, которые с завидным нахальством приписывал себе. Впрочем и без прикрас этот вопрос никогда не был для него проблемным, потому что собой усопший был хорош. Рост имел немерянный, да и силушкой бог не обидел, а кроме всего прочего был приветлив, обаятелен и щедр.

Лет шесть тому назад он открыл свое дело, построил кирпичный заводик и занялся прибыльным бизнесом. Через год характер его изменился, разговоры о слабой половине человечества постепенно сменились заботой о кирпичах, появилась болезненная тяга к деньгам, страсть к наживе и наши интересы перестали совпадать. Да и времени на былые пикники и проказы у него не оставалось. Целый день допозда он пропадал на фирме, а вечером, явившись домой до глубокой ночи разбирал бумаги и проверял финансовые документы, потому как стал не в меру подозрителен и недоверчив. Насколько мне иэвестно, он за последние пять лет умудрился сменить пять бухгалтеров и трех замов. Что и говорить, тяжкое это бремя – богатство. Наверное по этой причине и повесился бедняга. Не выдержало сердце такой адовой нагрузки. А жаль, мужик он был неплохой. Но все таки странно, обычно люди с его достатком мечтают жить вечно. Однако инсценированным убийством в данном случае и не пахнет, по крайней мере так мне вчера сказала его жена Маргарита.

Тем временем подошло время выноса грешного тела. Еще раз простившись с покойником, под тоскливый вой окрестных старух, мы проворно потащили его к катафалку.

Усевшись за руль я хотел было трогаться вслед за печальной колонной, чтобы подобающим образом проводить товарища в последний путь и до новой квартиры. В последний момент, совершенно неожиданно, мне в попутчицы напросилась симпатичная девица в трауре, вероятно близкая родственница Сергея.

– Извините. – Вытирая опухшие глаза постучала она в стекло. – Вы ведь на кладбище? Пожалуйста, если не трудно, возьмите меня с собой.

– Не трудно, садитесь. Но ведь все родственники едут в отдельной машине.

– Да, но я не хочу с ними. – Усаживаясь ответила она. – А кроме того я бы хотела договориться с вами о встрече. Вы ведь Гончаров?

– Да, но кто вы и зачем вам нужен Гончаров? – Догоняя колонну осведомился я.

– Я Оксана Алферова, а хороним мы моего папу.

– Примите мои искренние соболезнования и извините что не узнал, прошло столько времени...Вы тогда были совсем дечонкой.

– Не стоит об этом. – Отмахнулась она и после долгой паузы заговорила вновь. – Я вас сразу узнала, посоветовалась с подругой и решила к вам обратиться... Вы ведь были его товарищем и я подумала, что может быть...Не знаю с чего начать...Извините, можно мне закурить?

– Курите и перестаньте волноваться. Успокойтесь и просто скажите в чем дело.

– А дело в том что я не верю в папино самоубийство.

– Вот как? – Не удивился я зная, что в подобных случаях такие заявления не редкость. – Почему же вы в это не верите?

– Потому что, когда во вторник вечером он пришел с работы, мы вместе с ним ужинали и он был в хорошем настроении. Смеялся и шутил не переставая.

– Оксана, судебная практика знает не мало историй когда люди перед тем как совершить суицид находились в болезненно приподнятом настроении.

– Нет, вы же знаете отца, он неврастеником и психопатом никогда не был.

– Согласен с вами, но желание повесится может возникнуть спонтанно и быть сиюминутным. Но этого бывает вполне достаточно чтобы накинуть на шею петлю и оттолкнуть ногою стул. Мне жаль, но...

– Не нужно продолжать, мне и так все ясно. – Сухо перебила мое многословие Оксана. – Вы как и они, не хотите ничего понять. Не знаю только, зачем это вам?

– Незачем, я высказал свои соображения, а кроме того, наверное вы ознакомлены с заключением медэкспертизы. К сожалению я с ним не знаком, но там должна быть указана причина смерти.

– Указана, ознакомлена, ну и что? Бумага все стерпит.

– Мне кажется вы девушка неглупая, наверное учитесь в институте.

– Учусь, и даже в медицинском на третьем курсе, что с того?

– Тогда вам должно быть понятно, что на шее вашего отца, скорее всего, обнаружена только одна странгуляционная линия, а в крови, наверное, некоторое количество алкоголя, что и послужило своеобразным генератором его безумства.

– Оставьте, вы сами прекрасно знаете, что отец понемногу выпивал каждый вечер, но это не давало ему повода повеситься восемь лет тому назад, когда он слонялся без денег и перебивался случайным зароботком. Зачем же ему понадобилось это теперь, теперь когда дела у него пошли блестяще, а кроме того во вторник он подписал какой – то ужасно выгодный контракт или заказ, по которому его фирма на целый год был обеспечена работой. Оттого и веселился он в тот вечер. Зачем, же скажите мне, ему понадобилось кончать жизнь самоубийством? От добра добра не ищут. А кроме всего прочего, где та самая предсмертная записка которую так любят оставлять самоубийцы? Где она? Может её мимо пролетавшая сорока унесла? Его убили.

Закончив свой гневный монолог Оксана откинулась на спинку и сурово замолчала. Повисшая вопросительная пауза продолжалось вплоть до самого клабища. Только выйдя из машины, она с надеждой посмотрев на меня, спросила. – Ну что?

– Оксана, милая, мы ещё вернемся к этому разговору, но только не здесь. – Решительно ответил я подходя к гробу. Хочешь не хочешь, а какие то сомнения она посеяла. Глядя на тело преуспевающего фабриканта и мне было трудно поверить, что он мог окончить жизнь таким нелепым образом.

Упали первые комья земли и им глухо и грозно ответила крышка гроба. Заголосили бабы и мужики взялись за лопаты, а вскоре только небольшой холм земли и временный памятник говорили о том, что жил на земле Сергей Владимирович Алферов.

Избегая повторной встречи с его дочерью я тут же сел в машину и покатил домой. Так получилось, что моя дорога проходила мимо судебно медицинской экспертиэы и уж сам не знаю почему, но я свернул и заехал во двор.

Мой разлюбезный товарищ и патологоанатом Иван Захарович Корж оказался на месте, но к моему глубокому сожалению вскрывал Алферова другой доктор Айболит.

– Да ты, Гончаров не расстраивайся. – Шумно повесив соплю на дерево успокоил он меня. – Сейчас я у неё все выясню. Ты даже сигарету выкурить не успеешь.

– Ты допроси её с пристрастием, чтоб я в её заключении был уверен на все сто.

– А то как же, теперь я стал в коллективе человек уважаемый и авторитетный. С моим мнением считается даже начальство.

– Вот видишь, Сизый Нос, как это важно во время бросить пить. Ну иди, я жду.

– Значит так. – Возвращаясь через десять минут докладывал он. – На девянасто девять процентов это суицид. Мужик явно вздернулся по собственному желанию. На шее у него присутствовал только один след от веревки. Узел пришелся сзади с небольшим отклонением вправо. Положение просто классическое. Кроме того на теле не обннаружено никаких следов указывающих на борьбу. Ни ссадин, ни синяков, ничего такого нет. Так что иди, спокойно пей свою мерзкую водку и не морочь людям мозги.

– Кстати о водке, она у него обнаружена?

– Обнаружена, но в таком смехотворном количестве, что и говорить – то стыдно. Я в свое время такой дозой и похмеляться не стал. Еще он перед смертью принял снотворное, предположительно фенобарбитал. Наверное волновался. Ну бывай, привет супруге.

– С удовольствием, она нынче тебя мне в пример ставит.

– Ну вот и все. – Думал я пропуская бесноватые иномарки. – Сомнения разрешились быстро.Теперь можно с полной уверенностью отбросить бредовую версию об убийстве. Возникает другой вопрос – зачем Сергей повесился, но зто уже из области психологии. Темные закоулки человеческих душ Константину Ивановичу Гончарову неведомы. А скорее всего, от жира он вэбесился. Может быть ревность? Но это же абсурд! Если бы я не знал Сергея, то возможно и допустил бы такой вариант, а так...Нечего голову забивать. Руки наложил он сам на себя, только вот почему не оставил предсмертной записки?

То что в доме творится что – то из ряда вон выходящее я понял ещё за дверью, а потому спешить не стал, остановился прислушиваясь. Судя по кобылинному ржанию супруги в доме был гость, но гость не опасный и тогда уже смело я вошел в кварти ру. Два чемодана у порога сразу прояснили дело. Откашлявшись я прошел в комнату и совершенно нагло заявил.

– С приездом вас, дорогой наш, Алексей Николаевич. Что – то рано вы пожаловали к нам в гости. – Нахально атаковал я обалдевшего тестя. – Мы вас только к лету ждали. Или Крым – Мрым вам не по вкусу пришелся? Что – то мало отдыхали, или вас попросили оттуда досрочно?

– Ну ты и скотина. – Только и нашелся что ответить он. – Скотина!

– Скотина натуральная. – Заступаясь за папашу рефреном закудахтала дочь. – И зачем только ты меня с ним познакомил? Я уже проклинаю тот день.

– Что?! – Задохнулся негодованием полковник. – Еще одна мерзавка! А не тебя ли я из его шифоньера вытаскивал, не тебе ли я рассказывал какой он пьяница и бабник, я просто поражаюсь вам обоим, свиньи вы неблагодарные!

– Ладно, папа, замнем для ясности. В конце концов давайте отпразднуем твой приезд. Костя немедленно извинись перед папой! Всему должен быть предел.

– Извини, папа. – Я чувственно обнял полковника и даже прослезился. Распологайся и чувствуй себя как дома. Для тебя у нас всегда найдется угол. Твой кабинет я занял, но ничего, будешь спать здесь на диванчике вместе с котом, потому что в твоей спальне уже поселилась Милка.

– Нет, дочка, он у тебя неисправим. – Заржал Ефимов и со всей моченьки долбанул меня по спине. – Ну рассказывайте, как вы тут без меня жили?

– Ой, плохо, Алексей Николаевич, Милка совсем от рук отбилась, я уж все глаза проглядел вас ожидаючи. Ваш ранний и неожиданный приезд кстати. Теперь будем воспитывать её сообща. Теперь она у нас научиться свободу любить.

– Нет, Гончаров, не для того я вернулся. – Важно и значительно объявил тесть.Мне, понимаешь ли, сделали предложение и я думаю его принять.

– Без вопросов, Алексей Николаевич, вы мужчина в самом соку. Вас поиметь – любой бабе за счастье будет. Но будьте осторожны, женщина нынче пошла алчная и коварная. Старика ей обидеть, что раз плюнуть.

– Сукин ты сын, Гончаров, без пакости так и не можешь. – Полковник сжал волосатый кулак и поднес к моему носу. – Вот сейчас как звездану один раз промеж глаз, тогда и посмотрим кто из нас старик а кто нет.

– Ну что вы, у меня и в мыслях не было вас обидеть. Просто я хотел сказать, что нашему брату в вопросах брака нужно быть осторожными.

– Какого к черту брака! Что за чушь ты несешь?

– Ну вы же сказали, что вам сделали предложение.

– Ну да, предложили вернуться в органы, в связи с тем, что у вас здесь во время пожара погибло шестьдесят сотрудников. Докатилась Матушка Русь! Отребье бесчинствует уже в открытую. Когда и где это было видано, чтобы они осмелились на такое? Позор всей стране!

– Вот оно что. – Насмешливо догадался я. – Так вас прямо в область берут? Чтобы, значит, пресечь безобразия и вернуть былой порядок? Поздравляю! Наверное вас сразу представят к генералу.

– Да перестань ты издеваться, я говорю совершенно серьезно.

– Верю, только вот место ваше уже занято и сидит в том кресле не безызвестный вам Юрочка Шутов. В гору пошел, сучонок.

– Благодаря тебе, если бы ты тогда не влез так бы и гнить ему в участковых. А теперь я вынужден идти его замом и ещё неизвестно каким.

– Кто ж вас вынуждает? Сидите спокойно, кушайте и ловите рыбку. Ведь вы об этом всю жизнь мечтали, а кроме того, я не представляю как вы с вашим характером с ним сработаетесь. Его сущность вам хорошо известна.

– Попробую. Он ведь сам мне позвонил. Не могу я, Костя, сидеть сложа руки. Ладно, о делах мы поговорим в понедельник после моей встречи с Шутовым, а сегодня будем гулять. Я привез целый чемодан настоящих крымских вин.

Весь следующий день и воскресенье в придачу мы ишачили на дачном участке, куда нас взашей загнал хозяйственный тесть.

В понедельник, едва мы успели позавтракать, позвонила Оксана и предложила встретиться. Как я не отбрехивался и какие только доводы не приводил, она настояла на своем. Чертыхаясь и прокланая все Алферовское семейство я натянул штаны и под неодобрительным милкиным взглядом вылетел из дому.

На Центральной площади у фонтана меня уже ждали. Оксана была одета в черый брючный костюм и такую же водолазку. Завидев меня она поднялась со скамейки и я в первый раз разглядел её по настоящему. Высокая броская брюнетка, ростом не меньше ста восьмидесяти сантиметров, она была поразительно, в равной степени, похожа как на мать, так и на отца. Можно было сказать, что при своем развитии она получила некое обогащение и родилась вобрав все лучшее, что было в её родителях. Разумеется это касалось её внешности, потому как её внутренний мир был для меня загадкой, которую мне, надо полагать, не разгадать никогда.

– Извините, Константин Иванович, – с места в карьер начала она, – но смерть отца не дает ине покоя и чем больше я над этим думаю, тем больше прихожу к мысли, что в данном случае имело место убийство. Давайте зайдем в кафе. Я угощаю.

– Оригинально, студентка третьего курса угощает сорокапятилетнего мужика!

– Перестаньте, вы прекрасно знаете, что угощаю вас я на деньги отца. Мы заодно

и помянем его. Ведь на поминки вы так и не пришли, а я вас ждала...

– Потому и не пришел, – послушно заходя за ней в крохотную комнату частного кафе, не очень – то любезно ответил я, – не получилось бы у нас в тот день разговора. А кроме того, перед тем как с вами встретиться я должен был кое в чем убедиться.

– Ну и как? Убедились? – Усаживаясь за столик живо спросила она. – Вы поделитесь со мной? Разумеется если это касается моего отца.

– Да, пока нас с вами больше ничего не связывает. Я разговаривал с медэкспертом и просил его более внимательно отнестись к заключению о смерти Алферова.

– Я тоже просила, но только не его, а её. Она решительно настаивает на суициде.

– А я говорил с её шефом и трес он её с пристрастием, но результат все тот же, самоубийство и я склонен в это поверить. Подумайте, на теле вашего отца не обнаружено ни одной цаврапины, ни одного синяка. Какие тут могут быть сомнения.

– Все это так, но я не верю, понимаете, не только сердцем не верю, но и голова отказывается принимать факт самоубийства.

– Хорошо, если вы так уверены в том что Сергея убили, тогда скажите, кто и зачем это сделал? – Теряя терпенье жестко спросил я. – Как вы сами понимаете, для убийства обязательно должен быть повод и мотивы. Кого вы подозреваете?

– Никого. – Беспомощно улыбнувшись ответила она. – Отец со всеми ладил.

– Сомневаюсь. За последние годы у него сильно изменился характер. Скажите, ваш призрачный убийца со стороны или это сделал кто – то из своих?

– Не знаю, но собака не лаяла...

Ну что мне было с ней делать? Обреченно выпив за упокой грешной души Алферова Сергея Владимировича, я попросил её рассказать о случившейся трагедии как можно подробнее и понятнее.

– Во вторник папа пришел как обычно в девять часов вечера. Обычно к этому времени Танька уже накрывает на стол.

– Он ужинает один или вы все ждете его прихода?

– Нет, ужин для нас это святое время когда все собираются за столом.

– Все это кто? Расскажите сначала кто постоянно проживает в вашем доме и были ли посторонние в тот вечер и если были то о них подробнее.

– Я поняла, но нет, посторонних в нашем доме, за исключением его кабинета никто не бывает давным давно, по крайней мере по вечерам.

– Вы сделали столько оговорок, что я должен попросить вас их пояснить.

– Иногда днем к нам могут зайти мои или мамины подруги, или друзья моего брата Игоря, но к приходу отца они исчезают. Так он распорядился ещё три года назад. А в отношении его кабинета я судить не берусь, потому что, во первых туда не захожу, а во вторых у него есть отдельный вход с улицы и как говорит Танька, которая подает туда кофе, иногда там бывают посетители. Но в тот вечер, по словам Сашки, у него никого не было, но Сашка мог и не заметить, он как упрется в свой комптютер, так хоть на голове у него пляши, ни черта не услышит.

Теперь о тех кто проживает в доме. Всего нас было восемь человек. Непосредственно наша семья это папа, мама, Игорешка и я. Вместе с нами живет моя тетка, тетя Инна. Она папина родная сестра и живет у нас со своим сыном Сашкой. Кроме них на первом этаже возле кухни свили свое гнездышко кухарка и шофер, год тому назад они поженились. О ней я уже говорила, а его зовут Андрей Симонов, кроме обязанностей шофера он выполнял функции охранника. Доохранялся, мерзавец.

– Кто он такой, откуда он родом, и как давно состоит у вас на службе?

– Откуда он родом я, как вы понимаете, я не знаю, а работает он у отца уже лет пять и до сего времени никаких претензий к нему не было. Папа ему всегда верил. Его возраст точно указать не могу, но думаю, что лет двадцать семь ему будет. Но почему он вас так заинтересовал?

– Оксана, если я возьмусь за это дело, то вы будете должны отвечать мне на самые несуразные вопросы не спрашивая при этом зачем и почему. Договорились?

– Да, конечно, извините, что вас ещё интересует?

– Сколько лет жене Андрея, как она у вас появилась и хороша ли собой?

– Таньке двадцать один год, это я помню точно, потому что месяц назад, в день её рождения я отдала ей кучу своего барахла. Девка смазливая, тут ничего не скажешь, хороша оторва, но и хитрющая. В дом её притащил отец, сразу же после окончания кулинарного училища пару лет назад. Освоилась в нашем шалаше она довольно быстро, не прошло и месяца как она стала командовать тетей Инной и Сашкой. Конечно я её тут же оборвала.

– Когда Маргарита Михайловна узнала о том, что ваш отец с ней живет?

– Что? Откуда вам известно об этой мерзости?

– Из ваших слов, а точнее из подтекста, но может быть я ошибаюсь? Извините.

– Нет, все правильно. Но мать не знала наверняка, просто догадывалась, а попутала их я и не далее как год назад, причем в самой экстравагантной позе исключающей всякое сомнение. Девка я здоровая, стащила её с папаши буквально за шиворот и прокатила по лестницам вплоть до первого этажа. В тот день кроме Сашки и тети Инны в доме никого не было. Не понятно откуда об этом скандале узнала мама. Тетка – женщина неглупая, вряд ли она могла что – то нашептать, значит остается только её недоразвитый сыночек, чтоб ему пусто было. Основательно отколотив Таньку, я устроила отцу грандиозный скандал с жестким ультиматумом – чтобы завтра же этой тварью дома не пахло. Но надо знать отца, он из любой, даже самой пиковой ситуации всегда найдет выход, причем совершенно непредсказуемый. Вечером того же дня во время ужина он пригласил к нашему столу Таньку с Андреем и торжественно объявил об их помолвке. Свадьба состоялась через месяц. Таким образом, успокоив меня он остался при своем интересе.

– Андрей знал о его связи с Татьяной?

– Конечно, а кто их возил по пляжам, да ночным клубам.

– Ясно, на каких правах в вашем доме живет Инна Владимировна и её сын?

– На добровольных и уже давно, как только построили дом так она к нам и перебралась. Лет пять назад ушла от пьяницы мужа и поселилась у нас вместе со своим дебильным Сашкой. Но свой хлеб она ест не задарма, на её плечах лежит уборка дома и поддержание ежедневного порядка, а дом не маленький, два этажа, да ещё кабинет отца в мансарде. С утра до вечера с тряпкой и пылесосом не расстается.

– А чем занимается мать, помниться в свое время она увлекалась живописью.

– Чем она только не увлекалась. И музыкой и поэзией и даже экономикой. Эта мансарда для неё и была построена, а только из под её кисти, кроме пары сомнительных натюрмортов, никаких шедевров не вышло, это при том что отец ей выстроил персональную студию с прозрачным потолком, на которую она заглядывала крайне редко. Именно поэтому, впоследствии, отец приспособил её под свой кабинет. Он ведь иногда по ночам работал, а уж до позднего вечера непременно.

– Он говорил мне об этом, но я не понимаю, над какими грандиозными проектами мог по ночам работать мастер кирпичных дел.

– Я тоже, но работал ведь.

– А я и не сомневаюсь, но только зачем?

– Наверное...Может быть какие нибудь новые технологии разрабатывал.

– Может быть, но не проще ли ему было нанять толкового специалиста?

– Наверное нет.

– А что из себя представляет Сашка?

– Тринадцатилетний кретин.

– Он что, в самом деле идиот?

– Нет, скорее наоборот.

– Почему же вы так его не любите?

– Не знаю, но отец в нем души не чаял.

– За что?

– Не знаю, наверное за его компьютерные таланты. Он и схемы отцу чертил и документацию печатал и расчеты проводил. В общем был у него вроде домашнего секретаря и даже больше. Без него отец как без рук. Когда Сашка болел отец себе места не находил. Пацан башковитый, тут ничего не скажешь. Тринадцкать лет, а голова как у профессора.

– Тогда мне непонятно ваше к нему отношение.

– Не знаю как вам объяснить, неприятный он какой – то, скользкий как лягуш. Руки постоянно влажные, из носа течет, а летом, когда он ходит в короткой рубашке я вообще стараюсь его избегать. Ручки тоненькие, ножки тоненькие и эта его непомерно большая, дынеобразная голова.

– Так все таки он ненормальный?

– В физическом отношенни да, чего не скажешь о его умственных способностях, он ведь, бледная поганка, может неделями в школу не появляться, а потом приходит с одними пятерками. И эти его систематические пропуски учителя прощают по понятной мне причине. Наверное им как и мне противно на него глядеть и чем меньше они его видят тем лучше себя чувствуют.

– Он мог убить Сергея?

– Да вы что, смеетесь? Он же больше десяти килограммов поднять не в состоянии, а отец весил под сто. Да и быть такого не может, потому как они друг в друге души не чаяли. Он как увидел отца в петле так буквально потерял рассудок, пришел в себя когда его уже увезли на вскрытие.

– Что вы можете сказать о своем брате?

– Да ничего особенного. – Как – то слишком безразлично отреагировала Оксана. – Он учиться в десятом классе, парень как парень, они все сейчас такие.

– Какие? Поясните если нетрудно.

– Ну такие... Без царя в голове.

– Вы видели его друзей? Что они из себя представляют?

– Боже, ну что вы все об одном и том же. – Заметно занервничала студентка. – Откуда я могу знать кто они такие. С виду пацаны как пацаны, а уж что там у них за душой я не представляю.

– Как они проводят досуг, чем занимаються, круг их интересов?

– Да что вы к этому привязались, кажется я просила вас о другом одолжении.

– Вы давно заметили, что он употребляет наркотики? – Не обращая внимание на её душевный дискомфорт гнул я свою линию. – Отец был в курсе, или ничего не знал?

– Господи, – чуть не плача взмолилась она, – давайте оставим его в покое, уверяю вас он здесь совершенно не причем. Не надо на эту тему.

– Как вам угодно. – Положив деньги я поднялся из – за стола. – Всего хорошего.

– Подождите, так нельзя. – Ухватив за рукав она довольно бесцеремонно закинула меня назад в кресло. – Неужели эту тему нельзя обойти стороной?

– Можно, что я и собирался только что сделать. Вы поймите, не имея перед глазами четкой и ясной картины всего того что происходит в вашем доме, наши шансы на успех равны нулю. Это все равно что с завязанными глазами читать китайские иероглифы. Конечно я могу сделать видимость работы, выложить какие – то бредовые версии, а потом с сожалением развести руки и сказать: "Нициво ни полюцилось".

– Вы правы, я должна вам рассказать все. Первый раз, полтора года назад, я первая обратила внимание на характерный блеск его глаз. Начала за ним наблюдать и вскоре по его поведению и венам я все поняла. Сразу же я сообщила об этом отцу и мы отвезли его в наркологический диспансер другого города. Дураки, но тогда мы ещё надеялись на выздоровление и не хотели у себя в городе портить ему репутацию. Как мы были наивны, не знали, что это уже начало конца.

– Где ваш брат берет деньги на наркотики, они, как изестно стоят не дешево.

– Раньше негласно давал папа, так что в смерти отца он был заинтересован меньше всего, равно как и его дружки. Что будет теперь я не представляю. Знаю одно, добром это не кончиться.

– Какую сумму он тратил на наркотики ежедневно?

– Не знаю, но отец каждое утро оставлял под вазочкой в гостинной сто рублей.

– Чепуха, для наркомана с полуторагодовым стажем это уже мало. Где он мог находить остальное? Ему нужно по крайней мере в три, четыре раза больше.

– Честное слово я не знаю. Несколько раз давала ему я, но немного.

– После первого неудачного лечения вы пытались его повторить?

– Да, но с таким же успехом. Если первый раз он держался около трех месяцев,то после последнего – взялся за шприц еже через неделю.

– Кто из его друзей бывает у вас дома и чем они занимаются?

– Я видела только двоих, один из его класса, а другой постарше, учиться в политехническом институте на первом курсе, а кто они такие, как их зовут я не знаю.

– Нужно будет узнать, причем не только имена, но и фамилии и желательно домашние адреса. Это касается его постоянных гостей. Хотя не исключена возможность, что кроме них в вашем доме кто – то бывает еще. Вам и это предстоит узнать. Я бы сам мог этим заняться, но не хочу пока мутить воду. У вас это должно получиться органичней и естественней.

– Хорошо, я попробую, но неужели вы думаете...

– Я пока ничего не думаю, а собираю сведения. Теперь вернемся к тому трагическому вечеру. Итак в девять часов, к началу ужина пришел отец. Кто был за столом?

– Все. Я имею ввиду, что к ужину собрались Игорь, мама, тетка, и даже Сашка.

– Он что же своим присутствием балует вас не часто?

– Да, а по какой причине вы уже знаете.

– А где едят Андрей с Татьяной?

– На кухне, но собственно говоря, они сами так захотели...

– За что вы им очень признательны.

– Можно сказать так. Вы поймите, мы же семья, а они люди далекие от нас и...

– Суду все ясно, можете не оправдываться, продолжайте.

– Пришел папа, помылся и сел к столу. Как я вам говорила раньше, он был очень доволен удачно проведенной сделкой, смеялся и шутил. Обещал мне к окончанию семестра подарить новую "десятку", а маме с теткой по бриллиантовому кольцу.

– Неплохие дивиденды приносит банальный, прямоугольный кирпич. – Не удержался я от едкой реплики. – А что он пообещал своему секретарю и сыну?

– С племянником у них особые, нам неведомые взаимоотношения и финансовые дела, а Игорь кроме денег уже давно от него ничего не ждет.

– Ясно, продожайте дальше и теперь подробнее.

– Наскоро проглотив ужин, он вместе с Сашкой полез в свой курятник, так мы между собой называем его кабинет. Таким образом за столом нас оставалось четверо, тетка, Игорь, мама и я.

– Где в зто время находились Татьяна и её муж?

– На кухне. Андрей ужинал, а Татьяна мыла посуду.

– Вы в этом уверены?

– Конечно. Нам их было хорошо видно, потому что кроме основной двери, из холла в гостинную есть выход на кухню и он в тот вечер не закрывался. Но лучше бы вам самому осмотреть дом, чем представлять его с моих слов.

– Я безусловно это сделаю, но только тогда когда там будет минимум народа.

– Тогда сейчас. Маму с Сашкой Андрей повез в фирму и пробудут они там до самого вечера. Игорь в школе или где – то болтается, но прийдет не раньше двух часов. Дома только тетка, Танька ещё вчера уехала к матери в деревню. Пойдемте?

– Не так сразу, если верить вашим словам, то времени у нас предостаточно. Скажите, зачем мать поехала на фирму?

– Очередная блажь, хочет вникнуть в суть дела и взять бразды правления в свои руки. Поехала, можно сказать, с ревизией.

– Отец был единственным хозяином фирмы или есть совладелец?

– Кажется есть, но точно я не знаю, лучше об этом спросить у мамы.

– Он оставил письменное завещание?

– Давно и нас с ним уже ознакомили. Мне он оставил половину личных сбережений, машину и половину дома, все остальное он поделил пополам между мамой и теткой.

– Начисто забыв про сына и племянника?

– О чем тут говорить, вы же знаете...Я вам рассказала...А племянник, он и есть всего лишь племянник. Да и зачем ему деньги? Он дальше компьютера ничего не видит. Мне кажется его и женщины не интересуют.

– Да, конечно, вы правы, – открывая новую страничку её жизненного кодекса, насмешливо согласился я, – а как стоит вопрос о средствах вложенных в производство? Кому отходит недвижимость фирмы? Кто в данное время может считаться хозяином?

– Наверное мама, впрочем я не знаю наверняка и лучше об этом спросить у нее.

– Спросим, а теперь поехали к вам, все остальное расскажите на месте.

Подъехав к двухэтажному, шикарному дому фабрикантов Алферовых я совсем не спешил тотчас заходить вовнутрь. Разглядывая фасад и бетонный бастион забора закурил, прикидывая каким образом можно незаметно проникнуть во двор. Задача это была трудная, потому что две бронированные двери и гаражные ворота были задраены наглухо, а гладкая стена плиты не имела выступов и шероховатостей.

– Оксана, – озадаченно глядя на два входа спросил я, – а зачем ...

– Вас интересует назначение второй калитки? Все очень просто, она открывается на лесницу ведущую в курятник, я вам уже говорила, что кроме внутреннего входа в кабинет отца можно попасть прямо с улицы, именно через этот вход. Он то меня беспокоит больше всего.

– Я не вижу замочной скважины. Как открывается дверь?

– Только изнутри. Вы нажимаете кнопку, в кабинете раздается звонок, тот кто находится там спускается вниз и открывает дверь. Разумеется если вы персона желанная. Уйти из кабинета ещё проще, замок защелкивается сам. То есть убийца мог сделать свое дело и споконо выйти наружу захлопнув дверь с этой стороны.

– На кой черт вообще был нужен этот второй вход?

– Когда мама решила заниматься изобразительным искусством она планировала, что у неё в мастерской будет собираться городская богема. Ну а чтобы нас не беспокоить, она и задумала прорубить для них специальный ход.

– И часто отец им пользовался?