Текст книги "Золотой ключ, или Похождения Буратины. Несколько историй, имеющих касательство до похождений Буратины и других героев"

Автор книги: Михаил Харитонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Если вы читали предыдущие части моего письма достаточно внимательно (о необходимости чего я предупреждал в самых первых строках), то, верно, зададитесь вопросом: почему же медведи вообще работают? Здесь нет никакого секрета. Они делают это с позволения и даже по понуждению своих законных хозяев.

Связано это с тем немаловажным обстоятельством, что ездовой медведь, дабы пребывать в должной форме, должен пробегать не менее десяти километров в день, а лучше более. Длительное коснение в праздности приводит к тому, что медведь теряет стати, начинает копить жир и через двадцать-тридцать дней впадает в спячку. Поэтому медведя непременно надобно гонять, как выражаются заводчики и медведевладельцы. Более того, весьма желательно гонять медведей с грузом, что способствует укреплению костяка и мышц. Посему медведевладельцы, когда они не намерены занять своих зверей собственными нуждами, охотно отправляют их в город, где они и трудятся, принося обществу удобство, себе пользу и удовольствие сразу, своим же хозяевам – честь, а также и сокращение расходов на пропитание животных. В целом же сие является примером гармонии частных интересов, совместно порождающих общее благо.

Здесь, пожалуй, самое время упомянуть ещё один вздорный миф, выползший из-под непомерно бойкого пера г-жи Флокс. Справедливо заметив, что медведи не берут за свои услуги денежную плату и даже её отвергают, она сделала из этого вывод, будто бы «медведи не понимают или не признают товарно-денежных отношений». Меж тем, я уже упоминал выше, что коммерческая деятельность для существ с ПО менее ста пунктов в Московии прямо и недвусмысленно воспрещена. Разумеется, оказание услуг в обмен на денежные знаки является типичнейшим случаем коммерции. Потому-то хозяева строжайше наказывают медведям, чтобы те не брали денег от седоков, ибо за этим может последовать разбирательство, а там и наказание, и весьма ощутительное. Кстати замечу, московитские городские власти регулярно учиняют проверки, призванные выявить небрежность или прямое ослушание в этом вопросе. В этом истина. Предположение же г-жи Флокс, что медведи не понимают сути отношений do ut des, совершенно ложно, да и нелепо. Она сама же и отмечает, что медведи прекрасно считают в уме. Скажу более – они весьма способны к бухгалтерским операциям. Мой медведь-секретарь Ибрагим легко удерживает в голове множество приходно-расходных статей и ведёт калькуляцию, в каковую до сих пор не вкралось ни единой ошибки.

Теперь перейдём к теме ездовых свойств медведя. И здесь г-жа Флокс умудрилась всё запутать и исказить до полной непонятности. На сей раз причина оскорбительно ясна. Весь пунктум четвёртый, где повествуется о скорости, развиваемой медведем разным ходом, начисто переписан – кроме последней фразы – из хорошо известного сочинения князя В. В. Разорваки-Стремидловского об аллюрах. Оно имеется в любой приличной библиотеке; сведения, о которых идёт речь, приводятся на странице 43 (первого издания) или 45 (третьего издания и далее).

Я с глубочайшим уважением относился к Владимиру Владимировичу. Это был аристократ высочайшей пробы, прекраснейший образчик своей благородной основы. Он был последним – увы! – потомком древнейшего княжеского рода амурских бабров. По преданию, первый в роду появился ещё до Хомокоста, будучи сыном знатной тигрицы Илоны и самодержавного правителя древней России Владимира Владимировича, в честь коего все потомки по мужеской линии получали имя Владимир. Не знаю, насколько сия поэтическая легенда сообразуется со строгой исторической истиною; однако во Владимире Владимировиче и впрямь было нечто царственное. До сих пор помню его великолепно ухоженную шкуру, глубокие проницательные глаза, знаменитые чёрные полосы на лбу и истинно тигриные движения.

Увы, non omnia possumus! Совершенство нам не дано, даже лучшим из нас. Посему добрые и прекрасные качества его, как это обыкновенно бывает, имели своё продолжение в качествах менее добрых и отнюдь не прекрасных. В частности, князя отличало своего рода презрительное упрямство и крайняя категоричность в суждениях. Встав один раз на некую точку зрения, хотя бы и неверную, Владимир Владимирович продолжал на ней настаивать даже вопреки согласному мнению знатоков, да и самой истине. Именно это злосчастное свойство его и погубило.

Имея от основы необходимость в мясной пище, князь увлёкся идеями Вегетарианства в самом крайнем и наирадикальнейшем их варианте, и занемог от питания жмыхом и молотым горохом, совершенно чуждыми его телесному устроению. Врачи не смогли спасти его, ибо он отвергал даже грибкортофель и морквяной сок со сливками! Впрочем, и это в сторону. Для наших целей достаточно заметить лишь то, что далеко не все страницы сочинения князя обладают равной ценностью. Связано это с тем, что кн. Разорваки-Стремидловский в своих построениях исходит из неверной посылки. А именно – он принимает за образец систему конских аллюров и подгоняет под неё все остальные системы. Это совершенно искусственное построение значительно снижает ценность данного труда. Даже потаскунчики, близкие к ослам, но обладающие своеобразием движений, в эту систему не вписываются. Что уж говорить о медведях, с их совершенно иным устроением тела и своеобычными ходами лап!

Да будет вам ведомо, что никакого «шага», «намёта» или там «карьера» медведь не знает! Существует всего три медвежьих аллюра: розвальцы, рысца и собственно бег – или, как выражаются опытные ездоки, «нырки».

Путешествие на розвальцах не имеет большого смысла, так как медведь идёт не быстрее пешехода, если таковой не брюхоног по основе. Обычно на розвальцах движутся вьючные медведи, несущие грузы. Supra, нырки. На нырках медведь и впрямь развивает до шестидесяти километров в час и даже сверх того. Однако удержаться на медведе, бегущем нырками – настоящее искусство, доступное не всякому урождённому московиту, не говоря уж об иностранцах. Ео ipso медведи обыкновенно передвигаются по городу рысцой, что весьма удобно и медведю, и седоку. Но даже быстрая рысца медведя требует от седока известных навыков, о которых в сочинении г-жи Флокс почему-то не сказано ни единого слова. Особенно это удивляет в связи с заявленной сочинительницей претензией на хемульскую основу. Общеизвестно, что хемули – существа выдающиеся во многих отношениях, прежде всего интеллектуальном, однако же они несколько неуклюжи и испытывают затруднения с поддержанием равновесия. Похоже, что г-жа Флокс или никогда не подымалась на медведя, либо её притязания на хемульство неосновательны. Эту дилемму я разрешу далее в пользу второго предположения.

Кстати отметим и это. Выражение «сесть на медведя», которое сочинительница разбираемой брошюры употребляет безо всякого смущения, в Московии совершенно не принято. На медведя не садятся, как на лавку или на лошадь; на медведя подымаются. Впрочем, сочинительница может отговориться незначительностью этого момента на фоне иных, сообщаемых ею более полезных сведений.

Обратимся же в таком случае к ним.

Смысловым центрумом и наиболее важной частью брошюры является описание так называемых «тарифных планов», с подробнейшей, до грамма, росписью угощений и поощрений, якобы положенных медведю в обмен на предоставляемые ему услуги. Вначале я, признаться, принял всё это за фантастические измышления. Дело в том, что я, коренной природный Московит, до самого своего отбытия из родных краёв не только сам не сталкивался ни с чем подобным, но и ничего не слышал о подобной, так сказать, практике. Цена поездки всегда устанавливалась в ходе свободного торга между нанимателем и медведем, с учётом установившихся на сей счёт обычаев. И хотя, на мой прикид, за указанные у г-жи Флокс блага и впрямь можно получить обозначенные услуги, но сама идея каких-то там «тарифов» показалась мне совершенно безумною, даже бредовою.

Спервоначала я намеревался попросту отнести эти диковинные рекомендации к прочим curiosa, на кои этот небольшой текст так богат. Однако присущая мне научная добросовестность побудила меня навести справки, в том числе и среди членов Общества. К моему удивлению, не кто иной, как г-н Рейсфедр сообщил мне, что до него доходили подобные слухи о «тарифах», и пообещал мне предоставить точную справку в самое ближайшее время. Разумеется, он это исполнил, и открылась истина – столь же смешная, сколь и неприглядная.

Именно же: руководство нескольких торговых компаний, в число которых входит и «Дрэк Анлимитед» (бывш. «Юниверсал Трэш Ворлд», переменившая имя из-за дурной деловой репутации), имеющих представительства и торговые интересы в Московии, столкнулись с тем, что их сотрудники взяли привычку предоставлять раздутые и завышенные суммы трат, каковые руководство обещало им компенсировать. В частности, безстыдно завышались расходы на поездки. Выходило так, как будто бы мишек поят марочным коньяком вёдрами и бочатами!

Чтобы пресечь сию мошенническую практику, оные компании выработали те самые «тарифные планы», которые и объявили своим сотрудникам как подлежащие компенсации. То бишь: ежели некто указывал, что доехал на медведе от своего дома до представительства компании и иных услуг не заказывал, ему компенсируют это по плану «Эконом». Для руководящих работников доступна компенсация по планам «Бизнес» и «Элит». Но всё это касается только и исключительно сотрудников данных компаний, жадных и нечистых на руку!

Правда, по словам информаторов г-на Рейсфедра, медведи в Архангельске и Нижгороде уже заучили эти курьёзные «тарифы» наизусть. Так что достаточно сказать медведю «Эконом» и назвать маршрут, и он быстро и добросовестно исчислит, какое угощение ему за это причитается.

Однако – к чему потворствовать подобной извращённой практике? Не проще ли, не честней ли было со стороны составительницы данного пособия просто-напросто указать приблизительный уровень цен за каждую услугу и наиболее распространённые форс-мажорные ситуации? Это было бы полезным подспорьем для начинающего ездока. Но, увы, этого нет и близко. Так: почему не указаны расценки за обычные в пути трудности? Например, за попадание в снежный буран и передвижение в нём с седока по обычаю медведь ждёт дополнительного стакана водки. За падение же седока, произошедшее по вине медведя, цена путешествия, напротив, снижается в половину от договорённой. Знать заранее подобные моменты гораздо важнее, чем заучивать нелепые «тарифы».

Кое-как завершив с самыми очевидными несообразностями, перейдём к вопросам частным. Ради вашего же удобства, господа, я буду следовать как бы по стопам сочинительницы брошюры и разбирать её утверждения примерно в том порядке, в котором она их высказывала. Исключение – первый абзац, разбор коего я совершу в самом конце настоящего письма.

Пунктум первый. Я уже потратил довольно слов, чтобы изъяснить, какую ложь заключают в себе невинные вроде бы слова «Медведи – исторически развитый вид транспорта…» etc. Этого вопроса я касаться более не намерен, считая, что прояснил его довольно. Но далее начинается нечто нелепое уже в плане фактическом.

Так, она перечисляет московитские города. Первые два – Архангельск и Нижгород – хотя бы названы правильно. Но далее на третьем месте идёт некий город Камыш, неизвестный даже мне. Что есть сие – Камыш? Спервоначалу я подумал, что это какая-то деревенька, мимо которой случилось проехать г-же Флокс в её путешествиях по нашему краю. Однако почему она совершенно не знакома мне? Я даже потратил два соверена и пятьдесят четыре сольдо и приобрёл справочник по современной Московии, изданный иждивением торгового дома «Тофсла и Вифсла». (Напоминаю, цена вашей брошюрки – два сольдо, и я нахожу её чрезвычайно завышенной, так как пользы от неё нет ни на грош.) В этом издании, высокополезном и тщательно подготовленном, я обнаружил в списке населённых пунктов сельцо Камышки, однако с пометою – «переименовано в Окатыши». Также я обнаружил деревню Мышка и посёлок Крымнаш. Оба эти населённых пункта никак не тянули на город, достойный упоминания после двух наших блестящих столиц.

Я опять же поделился своим затруднением в Обществе. На сей раз мне оказала посильную помощь г-жа Лотерейчик. Она попросила меня перечислить крупные московитские города, что я и сделал; когда дело дошло до города Тулы, Цыбуля Зусь-Худодотовна щёлкнула клювом и сообщила, что на английском слово tule – это особый вид тростника, то бишь камыш. По всему видать, г-жа Флокс в самом городе не была, а наводила какие-то справки у третьего лица, от которого и услышала про Тулу, каковое название и отложилось в её голове в спонтанном переводе на её прирождённый язык.

Чуть ниже я обнаружил lapsus linguae ещё постыднее. Старинное архангельское слово «распутица», обозначающее дурное состояние дорог, г-жа Флокс приняла за слово «распутница», нижгородское, обозначающее легкомысленную и похотливую особу, разворотившую свои интимные проходы частыми совокуплениями с существами, не подходящими ей по размеру. Как истолковать сию оговорку г-жи Флокс, не предположив при том ничего дурного ни о её уме, ни о чести – это я, судари мои, оставляю на ваш безпристрастный суд.

Пунктум второй, В этом пунктуме г-жа Флокс пишет буквально вот что:

«Если Вы видите на одной из центральных улиц города свободно гуляющего медведя – это причина адресоваться к полиции. В пределах исторического центра медведи имеют право ожидать седока только на специально оборудованной парковке. С исключением при морозе (от -50 °C и ниже). В мороз медведям разрешено гулять около парковки, не уклоняясь от неё более чем на 150 метров».

Тут я даже и не знаю, с чего и начать, настолько в ложном свете предстаёт перед нами дело, при всей внешней справедливости сказанного.

Суть вся в том, что в полицейских установлениях, на кои ссылается г-жа Флокс, под «свободно гуляющим медведем» понимается вовсе не медведь, имеющий хозяина, но идущий по каким-то делам без седока. Нет! Никто не может ограничить право авторитета обременить свой электорат любой работой, в том числе и производимою без непосредственного присмотра. Так что под «свободным медведем» понимается самая обыкновенная джигурда, временами забредающая в черту города в поисках пропитания. Разумеется, таковая подлежит отлову, что и совершается силами полиции.

Однако обычный медведь без седока, следующий по хозяйским делам – или к той же остановке, которую г-жа Флокс почему-то предпочитает именовать «парковкой», – совершенно свободен от каких-либо посягательств. От настоящей джигурды он отличается наличием попоны, кольца в носу, а самое главное – ухоженным видом. Ошибиться здесь совершенно невозможно; однако г-же Флокс удалось и самой впасть в заблуждение, и ввести в него читателей.

Что касается остановки и правил поведения на ней, то хотя бы в этом вопросе г-жа Флокс не допустила ошибок. Это прямо даже удивительно, учитывая общее впечатление от её труда.

Пунктум третий. Наша сочинительница пишет здесь буквально следующее:

«У официально зарегистрированного медведя должны быть хорошо видимые значки на фланках в виде небольших паттернов в шахматном порядке (арханг. „клеточки", нижг. „шашечки"), выбритые или нанесённые контрастной краской. Также – ошейник с личным номером и морда установленного образца: с экспрессивной готовностью к услугам и не софистическая (арх. „лихая и придурковатая", нижг. „на простых щщах“)».

Будучи природным Русским Ондатром, я вовсе не смыслю, что значат все эти «фланки» и «паттерны» и по какой же такой причудливой причине медвежья морда может быть поименована «софистической». Но, верно, все эти слова чего-нибудь да значат; вообще же, о языке, коим написана брошюра, я скажу в завершении сего письма. Покамест обратимся к смыслу сказанного, сколько возможно его разобрать.

И опять мы видим смешение всего со всем! Так называемые «клеточки» или «шашечки» есть принятая в Московии эмблема Министерства Путей Сообщения. Принадлежащие ему медведи в самом деле носят ошейник с бляхою. Но на бляхе выбит не какой-то там несуразный «личный номер» (что это, кстати?), а код и номер подразделения, к коему приписан медведь. Например, А-15 обозначает медведя, принадлежащего Министру путей сообщения по должности (а не в личном качестве) и содержащегося в медвежатне министерства в пятнадцатом загоне. Или, скажем, ЦДВ-6-4 означает, что медведь приписан к Управлению негабаритных и специальных перевозок, шестой отдел, а сам медведь по ведомости проходит четвёртым номером. Впрочем, сие имеет малое значение для седоков – хотя при транспортировке неудобного груза медведь с бляхой ЦДВ предпочтительнее иных прочих. Однако все эти тонкости не имеют ни малейшего отношения к измышлениям г-жи Флокс!

Но особенно удивительны и даже возмутительны слова о «морде установленного образца». У меня есть все основания полагать, что тема лица и стандартов внешности является для г-жи Флокс близкой, личной и весьма болезненной. Однако к ездовым медведям её измышления отношения не имеют, ибо никакого стандарта или специальных требований к морде медведя вовсе не существует! Хотя, действительно, ездоки предпочитают медведей с мордою кроткой, радостной и на вид сметливой. Ибо, посудите сами по совести – кому же захочется ехать на злобном, сердитом и глупом звере?

Я даже не знаю, откуда взяла г-жа Флокс это своё измышление. Могу лишь предположить, что над ней кто-то изрядно подшутил. Ещё вероятнее, что ей довелось слышать разговоры опытных нанимателей, кои истолковала весьма превратно.

Далее она пишет:

«Зарегистрированный медведь прошёл обучение и знает самые короткие маршруты к любому адресу в городских границах. В случае, когда зарегистрированный медведь был нелоялен к Вам и Вы не удовлетворены качеством сервиса, Вы можете адресоваться в полицию с жалобой. Если Вы только прибыли в Московию и совсем не знаете местность и традиции, зарегистрированный медведь – хорошее решение для Вас. Однако держите в уме, что поездка на зарегистрированном медведе может быть вдвое или даже в три раза более дорогой, чем на диком».

То, что медведь, принадлежащий МПС, специально обучен и прекрасно знает маршруты в черте города, совершенно справедливо. Верно и то, что МПС принимает от населения жалобы на незнание медведями тех или иных маршрутов – что в интересах самого Министерства. Полиция, правда, таких жалоб вовсе не принимает, переадресуя просителя в Министерство.

Но откуда взято мнение – что медведь склонен требовать несуразно большого угощения за свою работу? Возможно, г-жа Флокс однажды, торопясь, в дурную погоду и в самом деле смогла нанять медведя лишь за цену вдвое против обычной. Это бывает; но сие – случай, а не система. Она же возводит случай именно что в систему, что вовсе недопустимо.

Пунктум четвёртый. Не буду приводить его здесь, соблаговолите справиться выше. По сути я тоже уже выразил своё мнение. Здесь отмечу лишь то, что совет нанимать именно белых медведей для преодоления водоёмов хоть и опирается на факт, но по сути опять же вводит в заблуждение.

Существуют белые медведи по окрасу, так называемые альбиносы, ценящиеся за красоту шерстяного покрова. Никакими особыми пловцовскими достоинствами против обыкновенных чёрных, бурых, соловых, гнедых, мышастых и рыжих медведей они не наделены. Существует также – и совершенно отдельно от первых! – редкая разновидность истинно-белых медведей, происходящих от древних полярных хищников. Они и в самом деле горазды плавать даже в ледяной воде. Однако нанять таких зверей сложно, ибо немногие разводят их. Объясняется это тем, что содержать истинного белого медведя гораздо накладнее, чем содержать медведя обыкновенного, так как кормится белый медведь исключительно мясом и рыбой в преизрядных количествах.

Пунктум пятый. См. выше, в основном тексте письма.

Пунктум шестой. То же.

Пунктум седьмой. Здесь сказано:

«Зарегистрированный медведь подчиняется правилам и платит городу налог в форме общественных работ. Поэтому он не настроен на сокращение вознаграждения. Торговаться с ним не стоит Вашего времени».

Про всю нелепость рассуждений об «общественных работах» я уже сказал довольно, чтобы повторяться. Но не могу пройти мимо одного. Совершенно не понимаю, с чего г-жа Флокс взяла в ум и выдаёт за верное, что с медведем из МПС невозможно договориться! Решительно всё указывает на однократный неудачный опыт – что, в свою очередь, противоречит заявленному в начале опуса десятилетнему стажу жизни в Московии. К этому обману – далеко не невинному! – мы ещё вернёмся.

Также совершенно недопустим тон угрозы, который вдруг позволяет себе авторка чуть ниже. А именно в словах:

«Даже не думайте обмануть медведя про его оплату! Это – худшая идея, которая может у вас возникнуть. Медведи обладают экстремально развитым обонянием и ещё более развитым чувством справедливости. Недолив, низкокачественный продукт или попытка обмануть при расчёте могут стоить вам репутации и здоровья».

Разумеется, обманывать медведя при оплате безполезно: он или не возьмёт седока, пока тот не заплатит как договорено, или же, если тот смухлюет в конце дела, разнесёт о нём дурную славу. Сие чревато последствиями, описанными г-жой Флокс в последнем пунктуме своего сочинения. Но медведи – такой же электорат, как и все остальные услужающие существа, и нанести авторитету вред насилием для них дело преступное и караемое по всем понятиям маналулою. По какому праву или из чего исходя г-жа Флокс пишет «недолив, низкокачественный продукт или попытка обмануть при расчёте могут стоить вам репутации и здоровья» — я решительно отказываюсь понимать! Разве что – это предположил не я, а госпожа Лотерейчик – сочинительница пишет именно в расчёте на хемулей, которым в высшей степени свойственно как желание экономить на расходах, так и известная физическая осторожность и опаска перед грубою силою. Однако же признайте, судари мои, что сие, во-первых, не служит к чести читателя! Во-вторых же, в таком случае следовало и писать на брошюре – «Для хемулей», а не «Для чайников», ибо хемули и чайники – совершенно различные сущности.

Пунктум восьмой. Здесь мы с недоумением читаем вот что:

«Не пытайтесь предложить медведю джин, текилу, ром и иные напитки, отличающиеся от классической московитской водки. Не предлагайте водку менее качественную, чем государственная водка Capital. При сомнениях спрашивайте у местных жителей, какая водка хорошая для медведей».

Опять, опять и опять поверхностность, тон всезнайства и нахватанность по верхам при отсутствии прочных и глубоких познаний!

Большинство медведей действительно предпочитают водку иным напиткам, так как не пивали ничего лучше. Но приучить медведя к виски, рому или даже к бенедиктиновому ликёру не стоит никакого труда. Например, большинство медведей, принадлежавших упоминавшемуся выше князю Разорваки-Стремидловскому, всему предпочитали джин, поелику князь держал собственную винокурню, где выгонял можжевеловый самогон и угощал им своих верных мишек. С другой стороны, верно и то, что ни один медведь не будет пить некоторые напитки – скажем, полынную настойку, именуемую абсентом. Так что какие-то резоны в словах г-жи Флокс усмотреть всё-таки можно.

Но вот в чём я сильнейшим образом сомневаюсь, так это в существовании «государственной водки Capital»! Во всяком случае, в пределах Московии, несмотря на изобилие разнообразных водок, я не встречал ничего подобного. Впрочем, возможно, её выпуск начался после моего убытия?

Однако я никогда не поверю, чтобы медведи совершенно разлюбили нашу традиционную «Столичную», до которой они исстари лакомы. Само такое предположение в высшей степени возмутительно!

Пунктум девятый. Редкий случай: всё как бы и верно, если не считать того, что сообщаются банальности и пустяки.

Пунктум десятый. И тут г-жа Флокс не ошиблась, да и мудрено было бы ошибиться в таком простом вопросе. Но ниже сказано:

«Минимальным бонусом медведи считают чесание шеи, спины и фланков. Чешите сильно, доставая до кожи. Медведь не чувствует лёгкую ласку! Закончите чёску после второго или третьего удовлетворённого звука („порыкивания“) животного».

И здесь г-жа Флокс продолжает нас удивлять своими открытиями. Не задаваясь даже вопросом, что такое «фланки» – однако смекаю, что под этим мудрёным словом она разумеет так называемые чёрные мяса или окорока медведя, – она представляет чёску совершенно превратно.

Начать с того, что чесать медведя вовсе не обязательно. Некоторые предпочитают вместо этого налить медведю лишние двадцать-тридцать, а то и пятьдесят граммов, но не терять драгоценного времени. Другие же с наслаждением чешут зверя, добиваясь ровного мощного рыка. Но вот чёска, обрывающаяся после первого же выражения удовольствия – это, выражаясь языком самой же г-жи Флокс, плохая идея. Если бы я испытывал к этой лживой, пронырливой особе хоть какие-то недобрые чувства (кроме заслуженного презрения), то непременно пожелал бы ей, чтобы все медведи, делавшие ей, как она выражается, «куни» (отвратительное слово!), прекращали сие занятие после первого же её стона. А вернее сказать – писка, учитывая её подлинное происхождение.

Из деликатности не буду комментировать последний абзац данного пунктума касательно живота и иных частей медведя. Что бы там ни баяли нынешние суемудры, но я твёрдо держусь того мнения, что будирование альковных вопросов противно нравам. Aliunde, истина тоже не должна потерять в своих правах по причине излишней сдержанности своих защитников. Посему изберу средний путь, а именно – сошлюсь на мнение боярыни Мизюлиной, оставившей прелюбопытные мемуары «Arbor Vitae, или Воспоминания сластолюбицы» в четырнадцати томах. Там – кажется, в осьмом иль девятом томе, – содержится ценное для нас указание, что даже самые глупые и наивные медведи обожают известные действия с их genitalia, кои они не способны совершать manu propria за неимением рук. Умному достаточно; я же ограничусь очередным указанием на то, что и в этом вопросе г-жа Флокс вводит публику в заблуждение.

Пунктум одиннадцатый и двенадцатый. И опять то же!

Наша неистощимая на выдумки г-жа Флокс пишет:

«Не пытайтесь использовать седло, стек, удар плетью, шпоры и другие инструменты, ограничивающие движения животного и причиняющие боль! Попытка взнуздать медведя может вернуться Вам нетрудоспособностью, травмой или даже смертью, если только медведь не боевой и не приучен к удилам».

Во-первых, как я уже многажды повторял ранее, никакие действия с медведем никому ничем не грозят! Разумеется, медведь, не приученный к узде, не даст себя взнуздать, но и только. Кстати, хотелось бы спросить г-жу Флокс, что она знает о так называемых «боевых медведях» и видела ли она хоть одного. Уверен, что ответ будет отрицательным, поскольку «московитские боевые медведи» – не более чем противумосковитский миф.

Возмутителен также список «популярных мест» московитских городов, приводимый ниже. «Исторический памятник, популярный ресторан, концертный холл, ночной клуб и т. д.» — то ли очередное проявление низкого нрава этой безстыжей особы, то ли сознательное глумление над нашими ценностями. Разумеется, в наших городах есть рестораны и ночные клубы, как, впрочем, и везде. Однако самыми популярными местами они никоим образом не являются! Правильный ряд выглядит так: «Храм Дочки-Матери, семейное кладбище, присутственное место, поминальная, кабак». Это и есть те места, кои московиты посещают чаще всего – посещают с чувством, посещают с толком, посещают с должною разстановкою истинных приоритетов!

Хотя – в душу мою закрадывается страшное подозрение: что, если г-жа Флокс под странным и кощунственным термином «исторические памятники» разумела именно наши храмы? Полноте, да верующая ли она, ведомы ли ей Святые Понятия? И коли вправду так – что это говорит о вас, милостивые государи публикаторы?!

Не хочу, впрочем, развивать эту тему, прежде чем не посоветуюсь со своим духовным наставником, педобиром о. Ниобием Лимфатиком. Надо ли добавлять, что сей воистину святой муж окормляет, помимо меня, многих влиятельных существ, включая г-на Пипищенко, ныне обременённого заботой о личных финансах нашей возлюбленной врио-гидры Морры?

Пунктум тринадцатый. Возможно ли, что г-же Флокс неведомо вот что: горячо рекомендуемое ею развлечение «до упаду» запрещено законом в Архангельске, а в Нижгороде считается допустимым только при юридически оформленном согласии владельца медведей? Медведь, танцующий и пляшущий несколько часов подряд и потом падающий без сил от переутомления, может погибнуть или потерять здоровье. Опять же – sapienti sat!

Пунктум четырнадцатый. Вначале я хотел его вовсе пропустить, так как, по уже сказанному, публичное обсуждение половой тематики – в особенности так, как это принято в наше время, то есть буквально, буквально на каждом углу и в самых откровенных выражениях! – я считаю безстыдным, вульгарным и неблаготворным. Однако и здесь я вижу ложь, умолчания, передёргивания и, наконец, очернение, смириться с которым мне не позволяет совесть. Поэтому, дабы избежать её язвящих сердце упрёков, я скажу буквально несколько слов и по этому поводу.

Итак, наша всё испытавшая г-жа Флокс утверждает:

«Заняться сексом с медведями в принимающей роли, если Ваш вес не превышает 350 килограммов – плохая идея».

Насколько можно разуметь, под «принимающей» ролью – о, этот гнусный жаргон! – г-жа Флокс разумеет то, что в Русском языке именуется ролью пассивной или женственной. Так вот, выраженное мнение, что близость с медведем в таковой роли невозможна для существ не весьма массивных, является не чем иным, как предрассудком. Медведи очень осторожны, к тому же существует множество остроумных приспособлений, позволяющих наслаждаться близостью с медведем, не испытывая неудобств от его веса. Проблему может представлять apertura, в особенности если в роли принимающего отверстия выступает – выразимся поэтически, иносказательно – diverticulum. Но такая проблема возникает всегда при попытке принять слишком многое и сразу, без должной подготовки, в особенности же – способом, не предусмотренным Натурою. Надеюсь, я выразился достаточно ясно? Sapienti sat.

Что касается медвежьего языка, то я, сам не будучи знатоком такого рода удовольствий, сошлюсь на мемуары Мизюлиной, на этот раз на том девятый, где эти вопросы разбираются самым обстоятельным образом (сразу после знаменитой главы об оральном сношении с дятлом).

Относительно же «специфического запаха» и «сильных сокращений», упоминаемых ниже. Это тот самый случай, когда всякие слова пресекаются и деликатностью, и крайним негодованием. Отмечу лишь, что если г-жа Флокс и в самом деле та, за кого себя выдаёт, то не ей говорить про «сокращения». Если же она та, кем я её вижу, то ей лучше всего даже не заикаться о запахе – ибо существа некоей печально известной основы известны крайней нечистоплотностью во всех отношениях, включая и физическую нечистоту!