Текст книги "Загляни ей в глаза: повести"
Автор книги: Михаил Март
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
ГЛАВА III
1.
Вербицкий сидел на корточках и разглядывал примятую траву.
– Что скажешь, Коля? – обратился он к Власову.
– Следы от «Жигулей». Левое колесо лысое. Совпадает с описанием машины Гришки Волкова.
– Сюда приехать можно только по шоссе. Он ставил машину в кустах. Для чего?
– Чтобы не светиться. Хорошее место для наблюдения. Коттедж как на ладони.
– Это ты верно заметил. Тут рядом река?
– За поселком, под откосом. Минут двадцать ходьбы.
– Отлично. Пойдем прогуляемся. Они пошли лесом, не выходя на дорогу.
– Илюша, а ведь этот сыскарь из страховой в чем-то прав. Вчера Наташа сбагрила все свое золото в скупку. Втрое дешевле себестоимости. Для чего ей деньги? Расплатиться с Волковым за услуги? Парень сидит на раскаленной сковородке. Ему пора уносить ноги. Он ее торопит. Других причин сдавать последние побрякушки за бесценок нет.
– Не спорю. Вроде бы с логикой тут все в порядке. Но ведь какая интересная штука получается! Вот шлагбаум. Мы шли до него десять минут. Если бы Волков порезал топливный шланг, ему понадобилось бы немало времени, чтобы добраться до самосвала. Как видишь, здесь нет места, чтобы укрыть большую машину. Ее загнали в лес, и следы это подтверждают. – Вербицкий указал на отчетливые вмятины в глинистой почве.
– Он сидел в машине. Шланг резала Наташа.
– Как у тебя все просто, Коля. Наталья получила права год назад, она не знает, как капот открыть. Найти топливный шланг в иномарке не так просто. Не делай из нее Джеймса Бонда в юбке.
Они спустились по тропинке к реке. У берега была пристань с дорогими катерами.
– Хочешь поговорить со сторожем?
– Нет. Река делает изгиб, русло полностью не просматривается. Правую сторону он не видит, туда и пройдемся.
Они побрели вдоль берега.
– Тебе, Илья, не нравится версия Мусина?
– Задача Мусина – не выплачивать страховку. Его устраивает умышленное убийство. Наше дело – докопаться до истины.
– Почему ты не хочешь поговорить с Наташей?
– В гости с пустыми карманами не ходят. У нее найдутся ответы на все мои вопросы, а у меня их нет. Что касается страховки, то я разговаривал с партнером Горбунова Олегом, он утверждает, будто страховка не более чем пиар-акция. Наталья о ней могла не знать. Да и сам Алексей о ней давно забыл.
– Зато Борис помнит. Не будет Алексея и Натальи, сына передадут ему. Это не вопрос. Тогда деньги получит он как опекун. И здесь Мусин будет бессилен.
– Наконец-то до тебя дошло.
– Почему же мы его не ищем?
– Ищи. Я следователь, а не сыщик. Но не забывай про арбалет. Такую игрушку на развале не купишь. Убийство четко спланировано. Зачем пугать Наталью, рисковать шкурой? Надо бить в лоб сразу. Одним ударом. Здесь что-то не так.
Они свернули с тропинки и оказались в густом кустарнике. Вербицкий оглянулся. Причала не было видно. Присев, он посмотрел на воду.
– Рыбку поудить хочешь? – спросил Власов.
– Уже поймал. Видишь бензиновое пятно на воде? Здесь причаливала моторка. Чья и зачем? Так что, Коля, к поселку не только асфальтовая дорога идет.
– Река большая, по ней из города можно прикатить.
– Вот и я о том же. Движок подтекает.
– Задача понятна.
– Да ты вообще парень понятливый.
2.
Борис оставил машину в кустарнике, на том же месте, где сыщики разглядывали следы от колес. Он вышел из «пятерки» и направился к дому Наташи.
Путешествие кончилось неприятностями. Трое здоровяков выросли как из-под земли и преградили ему путь. Душещипательных бесед проводить не стали, парня начали бить. Били серьезно, без милосердия. Даже ногами. Когда выдохлись, один из амбалов присел на корточки, взял Бориса за волосы, приподнял его голову и тихо сказал:
– Не ходи в наш садик. Следующий раз мы прихватим с собой лопаты. В земле сыро и холодно. Пожалей себя, дружок.
Они ушли. Борис еще долго не мог подняться. Глаза заливала кровь, наконец он нашел в себе силы встать и побрел к машине.
Арина с полными сумками вышла с рынка и направилась к автобусной остановке. Было раннее утро. Долго ждать не пришлось, к тому же в автобусе народу оказалось мало, и ей удалось сесть у окна. Через три остановки пересадка. Другой автобус довезет ее до перекрестка, а там самое неприятное – пять километров пешком до поселка, если случайно никто не подхватит по пути. Такие удачи можно по пальцам пересчитать. Но Арина признавала только свежие продукты и ездила на рынок по понедельникам, средам и пятницам – три раза в неделю.
На конечной остановке шофер глянул в салон и увидел спящую женщину. Замоталась бедняга, проспала все на свете. Пошел будить. Не тут-то было. Женщина оказалась мертвой. На сиденье за ее спиной осталось кровавое пятно. Небольшое пятнышко. На платье под левой лопаткой такое же.
Вербицкий и Власов стояли в лесу на краю оврага и смотрели на опрокинутый самосвал, лежащий на дне. К ним подошел эксперт.
– Это он. Бампер в засохшей крови. Ударчик получился солидный.
– Нужен анализ крови и какая-то вещь шофера. Сейчас сухо, дождей не было, собака возьмет след.
Власов кивнул.
Стоя на стремянке, Наташа собирала яблоки. Павлик качался на качелях. Ждали Арину. Время шло к обеду, а ее все не было. Что-то просвистело в воздухе, и в ствол яблони вонзилась стальная стрела арбалета. Точно такая же убила собаку.
Наташа соскочила с лестницы, упала. Поднялась, схватила сына на руки и убежала в дом. Глядя на испуганное лицо матери, мальчик ничего не понимал.
– Что с тобой, мам?
– Я не знаю, мне страшно.
– В последнее время на тебя смотреть невозможно. Давай куда-нибудь уедем, мы же собирались на море.
– Уехать… А папа? Он в реанимации, ему нужна наша поддержка. Мы не можем бросить его в беде. Нет, сынок, никуда мы не поедем.
Патологоанатом вышел в коридор. Даже тут запах стоял невыносимый. Белые когда-то кафельные стены пожелтели. Вербицкий и Власов поспешно шагнули навстречу врачу.
– Ну что, Дмитрий Петрович?
– Тонкий штык. Поражает точность удара – женщине проткнули сердце. Сиденье не испорчено, значит, ее надо было заставить наклониться к полу, чтобы нанести такой удар. Может, обронить кошелек к ее ногам или что-то в этом роде.
– Мужчине она ничего поднимать не станет, – заметил Власов, – сам поднимет. А вот женщине…
– Возможно. Такое шило в тело входит легко, усилий не требуется. Могла быть и женщина. Если мне память не изменяет, с похожей историей мы уже встречались лет пять-семь назад. Я говорю об оружии. Надо поискать в архивах заключение.
Сыщики вышли на улицу и с удовольствием вдохнули свежий воздух.
– Он вспомнил дело Бориса Нежданова. Охранник был убит таким же шилом. Оружие так и не нашли.
– А тебе не кажется, что нам навязчиво предлагают кандидатуру Бориса? Парень просидел в зоне семь лет, науки знает, зачем же ему напрашиваться к нам? По лагерю соскучился?
– В таком случае убийце хорошо известна его история. Наталья ее отлично знает.
– И опять сплошные догадки. Меня другой вопрос волнует. Алексея и Арину можно легко убить из арбалета на участке, как это сделали с собакой. Так нет же, убийца действует вне дома.
– Интересная мыслишка.
– Он или она не хотят, чтобы мы работали на территории коттеджа. Почему?
– Это верно. Мы туда ни разу не заглядывали.
– Что там есть такое особенное? Надо разобраться.
3.
Наташа дала Павлику подробные инструкции:
– Близко к окнам не подходи, я скоро вернусь. Заеду к папе в больницу и обратно. Мне надо поговорить с врачом. Ты меня понял?
– Я все понял.
– Умница.
Заперев дом, Наташа открыла гараж и тут же заметила тень на стене. Оглянувшись, увидела Бориса. Его опухшее, в кровоподтеках лицо пугало своим уродством.
– Где же твои псы? Дала им выходной? Напрасно. Меня трудно запугать.
Он подошел к растерянной женщине и одним рывком сорвал с нее платье. Она даже не вскрикнула. Он разорвал на ней все, что было надето, и повалил ее на засыпанный щебенкой пол. Наташа не сопротивлялась и даже обняла его. Это была сумасшедшая долгая страсть. Наконец все кончилось.
– Хотел сделать тебе гадость, а получилось – доставил удовольствие.
– Ты мне его доставишь, если уйдешь.
– Я уеду на твоей машине, тебе она больше не понадобится. Наташа поднялась, бросила ему ключи, выхватила через
окно машины плащ и вышла из гаража.
Он обогнал ее на дороге, злорадно усмехаясь. Женщина шла к шоссе и даже не глянула в его сторону.
На какое-то мгновение Алексей пришел в себя. Сиделка напряглась, увидев открытые глаза пациента, находившегося в коме. Он долго ее разглядывал, потом приподнял руку и указал на нагрудный карман белого халата, из которого торчал карандаш. Сиделка его поняла. Вынула из тумбочки блокнот и вложила ему в руку карандаш. Он долго выводил буквы, глядя в потолок, потом выронил карандаш и потерял сознание. В записке было написано несколько слов латинскими буквами. Что они обозначали, она понять не могла и побежала к врачу.
Сворачивая на перекрестке в сторону коттеджного поселка, Вербицкий увидел Наташу, идущую к шоссе. Он остановился и с удивлением отметил, что на ней был плащ, застегнутый на все пуговицы. Это в такую-то жару!
– А я к вам, Наталья Владимировна. Я должен сообщить неприятное известие. Ваша домработница убита.
Наташа вскрикнула:
– Господи, за что?
– Я хотел бы осмотреть ваш дом. Садитесь в машину. Наташа в полной растерянности подчинилась.
– Почему вы пешком, а не на машине?
– Она сломалась.
– Звучит фантастически. Тем более что я ее видел. За рулем сидел ваш бывший муж. Ну куда мне за ним угнаться!
– Я сама отдала ему ключи.
– Вот как? Не вяжется с вашим заявлением.
– Я не хочу ему ничего плохого. Он несчастный человек. В некоторой степени я сама в этом виновата.
– Имеете в виду показания в суде?
– Да. Следователь мне ясно дал понять – если я обеспечу мужу алиби, то пойду следом за ним, а сына отправят в детдом.
– Не думал, что вы такая пугливая.
– Семь лет назад я была другой.
– Вы знали о страховке?
– Понятия не имела. Мне сын показал полис. Алексей отдал его мальчику и велел спрятать. «Секрет от мамы».
– Что собираетесь делать?
– Ждать выздоровления мужа. А что, по-вашему, я еще должна делать?
В офисе фирмы Алексея проходила душещипательная беседа. Не хватало удобств. Мебель всю вывезли, и капитан Власов разговаривал с Олегом, сидя на ящиках в коридоре:
– Что интересного можно найти в доме Алексея?
– В доме? Ничего. Алеша живет скромно. Рембрандта не собирает. У него в доме свой гений живет, но его великие труды пока не оценены. Самое ценное лежит в больнице. Это мозги Алексея. Его нет – и нас нет. Как видите, выкидывают на улицу.
– Кому же понадобилось калечить такого человека?
– У меня есть свое мнение, но я его высказывать не буду. Лишнее слово может и меня уложить в реанимационную палату. А то и на кладбище.
– Значит, был повод.
– Поводом стали амбиции Алексея. Он не понимал, с кем затеял опасную игру.
– Помочь не можете?
– Нет. Я мелкая сошка. В больших делах меня обходят стороной. Алеша решил пободаться с китами, им это не понравилось. У него хватало завистников, он многим перешел' дорогу в неположенном месте.
– Извините, вы не носите очки?
– С чего вы решили?
– Щуритесь, когда смотрите вдаль.
– Прозорливо. У меня близорукость, но это секрет. Очки мне не идут. Дома надеваю, но не на людях.
– Понял. Что ж, извините за беспокойство.
– Я вас понимаю и не завидую.
– Вы знали о страховке?
– Ерунда, о ней все знают, на первой полосе в газете печатали. Рекламный трюк, не более того.
Капитан встал:
– Желаю удачи.
4.
Ночь – самое паршивое время суток. Павлик уже спал. В комнате горела только настольная лампа. Наташа сидела в кресле у окна. Она заставляла себя читать, но в течение часа не перевернула ни одной страницы. Тревожные мысли не давали ей сосредоточиться на тексте. От каждого шороха она вздрагивала – нервы уже не выдерживали напряжения. Казалось, если к ней прикоснешься, может ударить током.
Во втором часу началось. Она закрыла глаза, прислушалась. И тут вспомнила – двустволка осталась на кухне. Разиня! Голова окончательно отказывалась работать. Наташа слышала скрип ступеней лестницы. Дверь заперта, но ее легко вышибить плечом. Что-то упало в коридоре. Женщина вздрогнула и поняла – это ваза, стоявшая на тумбочке. Он ходит в потемках? Почему не включить свет? Не знает, где выключатель? Смешно. У него же фонарь, проблески света видны в щели под дверью. Дверная ручка начала поворачиваться. Наташу пробил холодный пот, ей захотелось закричать. Кто ее услышит? Никто. Хоть из пушки пали. Она забилась в глубь кресла и ждала. Что делать? Разбудить Павлика? Нет, может обойдется, зачем нервировать ребенка? Пусть спит. Наташа окинула взглядом комнату. Нет ничего, чем можно защититься. Ручка вернулась в прежнее положение. Чего ему надо? В доме нет ничего ценного. Это Борис. Он пугает ее. Хочет довести до сумасшествия и отобрать сына. Это его цель. Звук шагов стал удаляться. Там пустая спальня Павлика, кабинет Алексея и библиотека. Наташа услышала собственный хрип и зажала рот рукой. В доме надолго повисла тишина, но он оставался в доме. Под утро вновь послышались шаги, незваный гость прошел мимо комнаты к лестнице. Опять скрип ступеней. Он уходил.
Когда солнце заглянуло в окно, Наташа открыла дверь. Ваза валялась на полу в коридоре. Странно, что не разбилась. Почему он не поднял ее? Он и не думал скрывать свой ночной визит, ему плевать на все. Он приходил пугать ее и своей цели добился. Но что можно делать четыре часа в пустом доме?
Наташа спустилась вниз. Ружье из кухни пропало. Испугался! Да, она способна выстрелить, защищая сына и себя. Значит, это он убил Арину? Наташа не могла поверить в это. Он негодяй, но его интересует только Павлик и, может быть, она. Подсознательно ей этого хотелось. Он издевается над ней, но она же понимала, что он ее любит. У нее была возможность это почувствовать. И она его любит, только не в силах сознаться в этом, страшно. У нее семья, дважды в одну воду не ступишь.
Наташа обессилено опустилась на стул и тихо прошептала:
– Мой дом – моя крепость.
На столе сидел плюшевый мишка. У него была оторвана голова. Наташа схватила его и заметалась, не зная, куда спрятать изуродованную любимую игрушку сына.
5.
Вербицкий и Власов опять были в лесу. И опять по печальному поводу. Собака взяла след и вывела сыщиков к канаве, в которой оказался труп шофера самосвала.
– Похоже, Коля, в этом деле свидетелей у нас не будет. Из канавы выбрался врач, пожал плечами:
– Та же история. Удар шилом под левую лопатку. Думаю, что убили парня в день аварии. Подробности потом.
Подошел криминалист:
– Парень-то босой, ботинки в стороне валяются. Мерзавец работает в наглую. Не счел нужным уничтожить улику.
– Что-то я не раскусил твою фишку, – удивился Вербицкий.
– Я думаю, что Гришу убили у грузовика. Потом убийца снял с него ботинки, надел на себя и отволок труп сюда. Около километра волок от самосвала до этого оврага. Лесом. Сбросил труп, обувь и ушел.
– Фантастика. А следы?
– Тут их море. Грибы пошли, эти места славятся боровиками и подосиновиками.
– Опять тупик.
– Это не ко мне, с Колькой отношения выясняй, он главный сыскарь в управлении.
– Я же на печи не лежу, Илюша. И щуки у меня нет для исполнения желаний. Сам видишь, как нас мордой в дерьме купают.
– Ну правильно, это тебе не с пьянью в деревнях разбираться.
– Следующая на очереди Наташа.
– Ты так думаешь?
– Телефонный кабель перебит, мобильник постоянно выключен, девка на помощь позвать не может.
– Я что, возражаю? Есть люди – действуй.
– Слово-то какое громкое – «люди». Смеешься?
– Поговорю с твоим начальством. Гарантий никаких.
– Спасибо, батюшка, на добром слове. Век на тебя молиться буду.
– Если проживешь столько, мечтатель.
6.
В реанимационную палату заглянула медсестра:
– Юлька, тебя к телефону! Приятный мужской баритон. Сиделка посмотрела на больного:
– Это же в конце коридора.
– Брось ты, состояние больного стабильное, пять минут ничего не решат.
Сиделка встала и вышла из палаты. Через минуту в реанимационную кто-то зашел. Приблизился к кровати больного и выключил аппарат искусственного дыхания. Рука была женская. Больной задергался и скоро затих.
7 .
К офису фирмы подъехала машина, из нее вышел Олег. У кабинета его ждала Лика. Он прошел к себе. Лика следом. Привычным движением она заперла за собой дверь, подошла к новому начальнику и обняла его.
– У нас неприятности, Олежек.
– Что еще?
– Звонили из больницы. Алеша умер.
– Черт! Они же говорили, что он выкарабкается!
– Не уследили. Только сами-то они этого не признают.
– Никому доверять нельзя!
Лика подошла к окну и закрыла жалюзи.
– Меня ты тоже уволишь?
– Пойдешь ко мне секретаршей в сапожную мастерскую. Кто позвонит Наташе?
– Нет связи. Твоя жена – ее подруга, ей удобнее других. Пусть прокатится. Думаю, что Наташа не очень расстроится, она у мужа была-то пару раз.
– А ты откуда знаешь?
– Я все знаю, что мне положено знать. Лика начала расстегивать блузку.
Еще одна кошмарная ночь. Павлик не спал – его разбудили шаги над головой. Кто-то ходил по чердаку. Как и прошлый раз, Наташа увидела поворот ручки:
– Тихо, сынок, их двое, теперь я точно знаю.
Павлик забрался под стол и достал коробку из-под обуви. В ней лежал револьвер.
– Я знаю, как им пользоваться. Хочешь, научу? Сам бы пальнул, но мне нет восемнадцати лет, не имею права.
– Какой же ты еще глупенький! Я умею стрелять. Это пистолет твоего дедушки, военный трофей.
– Не пистолет, а револьвер. У пистолетов обойма, а у револьверов барабан. У нас шесть патронов, надо экономить.
– Хорошо, сынок, я постараюсь.
– Чего они хотят?
– Свести меня с ума. Это Борис. Мальчик отрицательно покачал головой:
– Нет. Он меня любит. И тебя тоже. Он неотесанный, как ты любишь говорить, но очень добрый. У него глаза голубые.
– При чем здесь глаза?
– Я их умею читать. Потому и сел в его машину.
– Как бы я была рада, если бы ты оказался прав. Но другим мы не нужны. У нас ничего не украли, дверь не взламывают, нас просто пугают. Зачем?
– Страшилки тут ни при чем. Сначала собака, потом папа, следующей стала Арина. А дальше? Они расчистили себе путь. Мы носа не высовываем, а потому не мешаем им.
– Ты прав. У них есть цель. Они что-то ищут.
– Они ничего не заберут. Чтобы не выдать себя.
– Я поняла, эта история связана с отцом, им нужен какой-то его секрет. Если только Борис над нами не издевается.
– Спроси у него. По-доброму. Ты же его гонишь. Зачем? Он ничего плохого не сделал и ничего не смыслит в арбалетах. Я сразу понял.
– Оставь это. Он отнял у нас все, что было. Мне Рита дала денег, чтобы мы ноги не протянули.
Павлик помолчал и сказал:
– Ты злая. Он мой отец. И он простил тебе предательство. Я бы не смог.
Наташа не нашлась что ответить.
Возня в доме продолжалась до рассвета. С восходом солнца все стихло.
8.
Похороны прошли очень скромно. Народу собралось мало, пришлось нанимать рабочих, чтобы нести гроб. Наташу под руку вела Рита. Вдова в черном, рядом сын. Мальчик не плакал. Он еще очень плохо понимал, что такое смерть. В гробу он видел спящего отца. Страшно было, когда его стали засыпать землей. Значит, из ямы он уже не выберется. Все это казалось ему плохим сном. Сознание отказывалось понимать происходящее.
К Наташе подошла женщина. Ее никто не знал.
– Это вам, – сказала она и протянула записку. – Ваш муж написал это перед смертью. В какой-то момент он пришел в себя, совсем ненадолго.
Наташа глянула в записку и отдала ее сыну.
– Что там? – спросила Рита.
– Не знаю. Каракули.
– Это не каракули, – поправил мальчик, – это пароль нашего компьютера и коды доступа.
– Кому теперь все это нужно?… – сказала Наташа и зарыдала. Рита прижала ее к себе.
– Ну-ну, подружка. Ты еще так молода, красива, потерпи, твой принц придет за тобой.
– Каждую ночь приходит, чтобы убить. Какая же он сволочь!
– Ты о Борисе? Нет, он прийти не может, его так хорошо отделали, что он где-нибудь в канаве кровью харкает.
– Дохаркался. Разложил меня на земле и трахнул как последнюю шлюху. Он меня ненавидит, всего лишил. Но сына я ему не отдам. Получит его только после моих похорон.
– Мама, что значит «трахнул»? Он тебя бил?
– А ты не подслушивай, это взрослый разговор. Павлик выдернул руку и ушел вперед.
– Я подстерегу его и убью. Хватит! Выдохлась.
– Тебя взяли на мушку. – Рита кивнула на машину, стоящую в стороне. – Менты или бандиты, сейчас не разберешь.
– Что им от меня надо?
– Иди-ка ты в прокуратуру, Наталья. Пусть они разбираются, я не сыщик.
– Один уже приезжал, пошастал по дому и свалил. Им все до лампочки, сама справлюсь.
– Уехать тебе надо. Алешку не вернешь. Здесь тебя ничего не держит, не рискуй сыном.
– Уеду, если успею.
– Дура. А сына улица воспитывать будет? Забудь о себе. К женщинам подъехала машина Олега.
9.
Генеральный директор крупной строительной фирмы, другими словами – застройщик, принимал следователя в своем кабинете. Вербицкий вел себя очень скромно, ну пай-мальчик, а не работник прокуратуры.
– Какие взаиморасчеты у вас с Алексеем Горбуновым? – вежливо задал он очередной вопрос.
– О каких взаиморасчетах может идти речь? Мы выслали ему половину гонорара после получения чертежей. Там не хватает четырех главных листов. Он парень неплохой, но слишком осторожный. Похоже, кто-то его накрыл по-крупному. Мы шли на компромиссы. Вы понимаете, что такое водоснабжение и канализация? Нет? Ну и правильно. Без этих чертежей проект не стоит и гроша.
– А как к вам попали чертежи?
– Их привез шофер с места аварии, нашел портфель в кустах и привез. Там не хватает четырех листов.
– Заместитель Алексея Олег что-то смыслит?
– Пешка, секретарша в брюках.
– Какова сумма сделки?
– Коммерческая тайна. Но на эти деньги фирма могла бы жить много лет ничего не делая.
– Напрашивается вывод – вы были заинтересованным лицом.
– И до сих пор остаюсь им. Чертежи существуют. Как только они окажутся в моих руках, готов выплатить остаток гонорара. Только прошу вас, Илья Алексеич, не делать из меня гангстера. Времена беспредела остались позади, я вкладываю в город больше денег, чем дает правительство на развитие региона. Мы работаем «по белому», и я ничего не скрываю, не утаиваю. Все открыто. Можете легко в этом убедиться.
Шофера нашли повешенным в собственной квартире. Криминалист доложил:
– Он не вешался. Табуретка стояла на столе. Петля – на крюке от люстры. Если все суммировать, то стол, табуретка и рост покойника не соответствуют высоте петли. Он до нее не дотянулся бы.
– Парня впихнули в уздечку.
– Анализ крови покажет. Скорее всего, он находился в бессознательном состоянии. Следов насилия нет. Пришла шлюха, подсыпала клофелин и ушла. Потом пришел специалист и довел дело до разумного конца.
Вербицкий повернулся к Власову:
– Иди-ка, Коля, опроси соседей. Тут много лиц торчало в окнах, когда мы приехали. Кто-то что-то видел наверняка. Я же говорил – свидетелей нам не оставляют.
10.
Поздним вечером в кабинет Вербицкого с газетой в руках зашел Власов и удивился, увидев Мусина.
– Отправил людей к коттеджу?
– Опять это громкое слово, – покрутил головой Власов.
– Господин детектив из страховой компании принес нам любопытные новости. В 92-м Наталья работала в их компании.
– Она могла работать где угодно.
– Согласен. Но она застраховала жизнь Бориса на сто тысяч долларов. По тем временам деньги немалые. А Борис завербовался на войну в Чечню, что полисом не предусматривалось. Когда это выяснилось, договор был расторгнут, Наташу из компании уволили. Могла бы неплохо заработать на смерти мужа. К счастью, Борис вернулся живым.
– К его счастью. А вот другая новостишка. – Власов бросил газету на стол. – «Красная звезда» от 94-го. Полюбуйся. Отряд «тихушников», так называли ночных диверсантов. Все получили ордена за выполнение особого задания и попали в газету. Среди них Борис.
– Любопытно. Они же все с арбалетами.
– То-то и оно. Арбалеты снабжены оптикой. Это мощное снайперское оружие.
– Тут и женщины есть.
– Они меня не интересуют.
– А зря.
Вербицкий взял красный карандаш, обвел одно лицо на снимке в газете и вернул ее Власову.
– Пора нам вмешаться. Поехали.
11.
Стрелок с арбалетом во всем черном сидел на дереве и через оптический прицел ночного видения осматривал местность. В поле зрения попали два оперативника на другой стороне участка. Они расположились метрах в трех друг от друга, у каждого в руке рация.
Последовал бесшумный выстрел. Стрела пролетела две сотни метров, пересекла участок и вонзилась в горло одного из оперативников. Через несколько секунд – новый выстрел.
– Чисто, – сказал глухой голос через маску.
Стоящий под деревом второй человек в черном направился к забору.
Во всех окнах коттеджа горел свет. Оперативник, залегший в трех километрах от коттеджа рядом с дорогой, передал по рации:
– Третий, пятый, внимание! В сторону поселка проехал «Лексус» Наташи, за рулем Борис Нежданов. Ждите гостей.
Наташа и Павлик сидели в кабинете Алексея перед компьютером. На экране светилась надпись: «У вас осталась последняя попытка. В случае ошибки доступ будет заблокирован!»
– Мам, сюда кто-то лазил.
– Я ничего не смыслю в компьютерах.
– А чего тут смыслить. Четыре попытки ни к чему не привели. Что там такого интересного?
– Папа работал над дорогим проектом. Где тот листок, что нам передали на кладбище?
– У меня. Сейчас. – Мальчик вынул из кармана свернутый блокнотный листок. – Пароль сложный, десятизначный, такой взломать не просто.
– Набирай. Павлик вошел в базу.
– Тут только чертежи. Сейчас посмотрю последнюю распечатку. Вот. Из сорока четырех в последний раз было распечатано сорок.
– Теперь понятно, чего им не хватало. Быстро выключай, идем к себе. Спрячь бумажку.
Павлик выключил компьютер, а листок вложил в книгу, лежащую на столе. Они перебежали по коридору в спальню.
Павлик полез за коробкой, достал револьвер. Передал оружие матери, прислонился к ней, обняв за талию.
И опять история повторилась. Все началось с поворота ручки. Дверь была заперта. Удар! Дверь вышибали ногой. Еще удар. Били озлобленно и очень сильно. С третьего удара она слетела с петель. В проеме появился крепкий мужчина в обтягивающей черной одежде, с вязаной маской на лице, где были только прорези для глаз. В руке он держал длинное шило с перекладиной у ручки.
– Не подходи, мерзавец! Буду стрелять! – крикнула Наташа.
– Ты не выстрелишь, – произнес глухой голос. – Я оставлю вас живыми только в одном случае…
– Этого случая не будет. Тебе не нужны свидетели.
Он начал наступать. Наташа не могла нажать на спусковой крючок – рука дрожала, слезы заливали лицо.
– Беги, Павлик!
Мальчик не тронулся с места. Бандит схватил женщину за руку. Она все же нажала на спуск, но слишком поздно, пуля угодила в стену. Наташа ударила нападавшего в пах, он уронил шило и схватил ее за горло. Павлик хотел отскочить в сторону, но удар коленом сбил его с ног. Мальчик упал, ударился головой о стену.
Борис, выйдя из машины, услышал выстрел, в ту же секунду стрела вонзилась в крышу «Лексуса». Он пригнулся, и, поняв с какой точки произведен выстрел, побежал за дом. Там перемахнул через забор и зигзагами побежал по участку.
Руки бандита все сильнее сдавливали горло Наташи. Она задыхалась. В комнату ворвался Борис, кинулся на убийцу и отбросил его в сторону. Женщина потеряла сознание. Под рукой у налетчика оказалось шило. Он схватил его и вскочил на ноги. Завязалась борьба. Косым ударом острого штыка лезвие располосовало Борису грудь. Он отскочил назад, споткнулся и упал. Убийца с шилом бросился на него. Уже занес тонкое сверкающее лезвие над головой жертвы и тут раздался выстрел. Пуля угодила в затылок нападавшего, смерть наступила мгновенно.
Борис скинул с себя труп. Перед ним стоял Павлик, держа двумя руками револьвер, из ствола которого шел дым.
– Я у тебя в долгу, сынок.
– Между близкими родственниками долгов не бывает.
– Это точно.
Борис приподнялся, сел и сорвал маску с головы налетчика.
– Это же Олег! – удивился мальчик. – Партнер отца.
– Я его знал под кличкой «Снегирь». Хорошо маскировался мерзавец.
Человек в черном и маске сбежал под откос к реке, где стояла вытянутая на берег моторная лодка. Он бросил арбалет в лодку и начал спихивать ее на воду.
– Не стоит торопиться. Мотор не сработает, а весел уже нет.
Человек в черном медленно выпрямился и обернулся. Перед ним стояли следователь Вербицкий с пистолетом в руке и капитан Власов, тоже с оружием. Николай подошел к стрелку и сорвал маску с лица.
– Не утомились, Рита? Теперь отдохнете. Пожизненное вам обеспечено. Сожалею, но деньги за проект достанутся вдове Алексея. Все права передаются ей по наследству.
– Я тут ни при чем. План составлял Олег.
– Он свое получит. За него не беспокойтесь.
Рассвет уже разбавил небо розовым цветом. Из дома вышли люди. Первым шел Борис с мальчиком на руках. Павлик держал отца за шею и улыбался. Следом шла Наташа в разодранном платье.
Сидя на ступеньке милицейской «девятки», Власов сказал Мусину:
– Придется твоей фирме выплатить страховку.
– Не подкопаешься, – буркнул тот.
– Ничего они с вас не возьмут, – усмехнулся Вербицкий, – не те люди. Им проекта Алексея хватит. Страховка – мелочь по сравнению с ним.
