Текст книги "Попадать, так с музыкой"

Автор книги: Михаил Гуткин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Глава 18

Поезд опоздал всего на пять минут, но вот он остановился у перрона, и оттуда вышел улыбающийся Валентин Петрович. Я вначале не поняла, в чем причина его радости, но Вася все поставил на свои места:

– Здравия желаю, товарищ майор госбезопасности!

Действительно, на петлицах у него теперь было по ромбу. Значит, присвоили новое звание. А еще Вася мне, помнится, втолковывал, что армейские звания отличаются на две ступени. Значит, по армейским меркам Валентин Петрович теперь полковник. Ого, ведь это почти генерал.

– Здравствуй, Василий, здравствуй. И тебя, Анечка, рад приветствовать. Поездка оказалась очень важной и результативной. Но об этом чуть позже. А пока поехали домой.

Мы уселись в машине и отправились назад. Капитан – виновата – майор, пользуясь тем, что в машине никого, кроме нас, не было, заговорил:

– В Москве официально в близкую войну не верят. Чуть что – сразу вспоминают о «дружбе, скрепленной совместно пролитой кровью» [18]18
  Из послания Сталина Гитлеру в ответ на поздравление с шестидесятилетием.


[Закрыть]. Но в Генштабе и в наших органах считают ее вполне вероятной. И принимают определенные меры. Детали не скажу, но в наш район в этом месяце прибудет еще одна рота НКВД. Так что будет тебе, Анюта, кого тренировать. И еще. Мне удалось проработать вопрос с базами. В тридцатых годах в этой части Белоруссии было партизанское движение. Создавались и базы. Кое-что сохранилось до настоящего времени. Пара баз есть в нашем районе. Приедем – проверим. Там должны быть оружие и боеприпасы. А также консервы.

А теперь немного о другом. Аня, мы об этом не говорили, но хотелось бы узнать, какое у тебя образование?

– Я окончила среднюю школу с углубленным изучением математики и физики. И проучилась два курса в Московском энергетическом институте.

– А по какой специальности?

– Увы, ее название вам ничего не скажет: «Программист и системный администратор».

– Это что за профессии такие?

– Это профессии для работы с машинами, которые появятся только через полвека. А сейчас их даже в проекте нет.

– Н-да, из этого нам здесь пользы никакой. А может быть, что-нибудь из школьных знаний можно использовать?

– Трудно сказать. Нам давали много фактов, которые в этом времени совсем неизвестны или которые пока не используются должным образом, но дело в том, что в основе всех будущих достижений науки и техники лежат серьезные научные исследования и технические открытия, которым нас не учили. Вот если бы я уже закончила институт, то смогла бы рассказать что-то толковое. А так – мало что. Ну, могу сказать, что к концу войны в США появится супербомба, которую они сбросят на Японию. Я даже знаю, из чего эту бомбу делают, но там такая наука, рядом с которой я и близко не стояла. Или вот машины, на которых меня учили работать. Их принципы я тоже знаю, даже могу лекции читать, но технологии создания элементов, из которых собираются эти машины, мне абсолютно неизвестны. Хотя подождите… – Я призадумалась, вспоминая.

– Ну-ну, – поощрил меня майор.

– В школе я делала один проект, связанный с историей полупроводников и транзисторов. Кажется, сейчас этим уже занимаются. Вот тут, может, что-то и пригодится.

– Именно это я и надеялся услышать. Ладно, к этому разговору вернемся позже, а сейчас я тебя озадачу. Напиши-ка ты на бумаге всю свою реальную биографию. Отметь там же, какие знания, с твоей точки зрения, отсутствуют в наше время. Может, при этом что-нибудь еще вспомнишь. Бумагу с Василием передашь мне. Ну вот, вижу, что мы уже приехали.

Доставив майора домой и передав бойцам машину, мы с Васей решили пройтись пешочком – все-таки выходной. По дороге я ненавязчиво намекнула на то, что без вальтера ППК моя жизнь будет очень скучной. Вася охнул.

– Ты только что «парабеллум» освоила, так тебе еще и вальтер подавай!

– Васенька, – заскулила я, – «парабеллум» – пистолет замечательный, но ты сам говорил, что он для войны [19]19
  Собственно, название «парабеллум» – это перевод с латинского parabellum – готовься к войне.


[Закрыть], а мне нужно еще что-то компактное и легкое. Чтобы и в сумочку помещалось, и под жакетку. Инструктор сказал, что вальтер ППК лучше всего подойдет.

– Ну, с этим инструктором я еще поговорю. Потребую от него сразу весь список, а не по частям.

– Вася, зачем так строго? Он хороший человек, заботится о своих учениках и дает хорошие советы.

– Для кого хорошие, а для кого – сплошная морока. Ладно. Поговорю с Валентином Петровичем. Если он разрешит, то что-нибудь придумаю.

– Знаешь, лучше я сама поговорю. А ты заранее придумывай.

После этих слов Вася только за голову схватился, а я решила поменять тему.

– Васенька, на свадьбе Федор Саввич говорил, что у него какой-то замечательный специалист по рукопашному бою есть. Хотелось бы обменяться опытом. Помнится, и товарищ майор, который тогда был еще капитаном, не возражал.

– Есть такой. Аркадий Ипполитов. Я с ним не знаком, но наслышан. Мастер спорта и неоднократный призер разных соревнований. У генерала Окулова тренирует роту разведки.

– О! Это то, что нужно. А когда мы могли бы съездить?

– Не торопись. Завтра я иду с отчетом. Потом пару дней буду ликвидировать все прорехи, которые найдет в отчете Валентин Петрович. Так что можно ориентироваться на четверг, если ничего не изменится и если майор не будет против.

– Майора Григорьева беру на себя, – несколько самоуверенно заявила я.

Хотя почему самоуверенно – из последнего разговора в машине я почувствовала, что у майора появился какой-то новый интерес ко мне. Значит, этим и следует воспользоваться. Но начну, конечно, с вальтера.

Дальше прогулка прошла без приключений. А дома я, доверив мужу решение хозяйственных вопросов (колка дров, закупка продуктов, доставка воды из колодца и т. п.), села и стала вспоминать на всякий случай, что из школьных и институтских знаний может пригодиться здесь и сейчас. Для упорядочивания всей вспоминаемой информации начала составлять список. Потом на ум пришел слышанный где-то стишок: «За спиной стоит агент, спрячь секретный документ», – список быстренько сожгла. Только-только сожгла, как сообразила, что нужно этот перечень включить в биографию, о написании которой я благополучно забыла. Снова стала все писать. Биографию кое-как нацарапала, а список все равно получился скудный. Знала бы, что сюда попаду, заранее нарыла бы побольше инфы, да в ноутбук ее, в ноутбук. Тут вспомнила, что ноутбук накрылся как раз перед отъездом – видно, это была рука судьбы, не желавшей, чтобы знания из будущего попали в прошлое. Ну и черт с ним, с ноутбуком, да и с судьбой. На каждый минус есть свой плюс. А мой плюс как раз сейчас, расплескав ведро в прихожей, высказывает все, что думает о местной системе водоснабжения.

Утром вручила мужу выстраданную бумагу, и мы разбежались по своим работам. Я, как обычно, день начала со стрельбы. Пока нет вальтера, буду тренировать левую руку с «парабеллумом». Сразу запланировала на будущее, что для стрельбы по конечностям буду использовать только правую руку с «люгером», а для огня на поражение – левую с вальтером. В том, что у меня появится свой вальтер ППК, не было никаких сомнений.

Затем проведение совместных занятий с сержантом и в самом конце собственная тренировка. За неделю ребята немного поднатаскались и вполне уверенно проводили приемы. Мне все труднее было справляться с ними. Выручала только скорость движений – тут они ничего не могли поделать. Но еще месяц, и в контакте с ними мало кто сумеет справиться. Добавить бы спецподготовку, которой я, увы, не владею, и из них выйдут классные диверсанты.

Вечером еле дождалась Василия и сразу допрос с пристрастием – как насчет поездки в дивизию?

– Валентин Петрович дал добро. Завтра он созвонится с генералом, и если с той стороны тоже все в порядке, то послезавтра поедем и останемся там до конца недели. У меня там будут свои задачи, а ты будешь решать свои.

– Замечательно! А как с вальтером ППК?

– Так ведь ты сама хотела договариваться с товарищем майором?

– Да, хотела, но ты мог бы проявить инициативу.

На эти слова Вася только запыхтел и развел руками. Ничего. Муж всегда должен чувствовать себя немного виноватым.

– Вася, а до которого часа завтра будет в отделе Валентин Петрович?

– Обычно он раньше 20.00 не уходит.

– Ладно, завтра ужму вечернюю тренировку и пораньше приеду из роты, чтобы успеть к нему в отдел. Если ты меня там подождешь, то домой я тебя довезу.

– Подожду. Дел у меня хватает, так что скучать не буду.

– Как это не будешь?

– Без тебя, конечно, буду. Я имел в виду, что работы много, – стал выкручиваться Вася.

– Вот то-то. Смотри у меня.

С этими словами я чмокнула мужа в щеку.

Как я и запланировала, мой рабочий день в роте закончился досрочно. Правда, я пошла на небольшую хитрость – договорилась с сержантом, что моя троица вместо обычной тренировки пройдет у меня усиленную. Поэтому мой личный объем тренировок не пострадал, мои «ассистенты» тоже поработали на славу, а сержант провел стандартное занятие со всеми остальными. Все оказались довольны, притом что я укатила из роты на час раньше обычного. Правда, не забыла все это согласовать с комроты. Начальство всегда должно быть уверено, что все в роте делается только с его соизволения. Так и не надо нарушать традицию. Капитан Коротков даже любезно разрешил мне позвонить майору Григорьеву, чтобы договориться о встрече. Поэтому я, не заезжая домой, сразу подкатила к НКГБ. Дежурный был предупрежден, а паспорт теперь у меня имелся. Три минуты – и я даже без сопровождающего поднялась в кабинет к майору.

– Здравствуйте, Валентин Петрович!

– Здравствуй, Анна Петровна. Проходи, садись. Как семейная жизнь? Муж не обижает? А то сразу приму меры.

– Никаких мер не надо. Сама справляюсь. Вы его на работе приучили к дисциплине, а я бесстыдно пользуюсь плодами вашего воспитания.

– Да, ну хорошо, если так. Ладно, вступление закончено, теперь давай к делу. Вашу с Васей поездку в дивизию Окулова я одобряю. С Федором я уже договорился – завтра вас там будут ждать. И даже комнатой на пару-тройку дней обеспечат. Васе там по своей части есть работа, а тебе будет полезно посмотреть, как готовят разведчиков и диверсантов. И еще я полагаюсь на твой свежий женский взгляд. Вполне возможно, что заметишь что-нибудь такое, к чему мы в повседневной практике уже привыкли и не замечаем. Потренируешься там, покажешь кое-что из своего спортивного багажа – им это пригодится. Стрельбе из двух пистолетов поучишься, как говорила.

– Ой, как раз про это тоже хотела поговорить. Я тут в роте тренировала левую руку. И выяснила, что лучше всего в качестве второго пистолета использовать вальтер ППК 7,65. Только у них лишнего нет. Не знаете, где такой можно раздобыть?

При этом не забывала смотреть бараньим взглядом, который у меня неплохо получается, и хлопать глазками. Майор все мои хитрости разгадал на раз и сказал:

– Вообще-то, услышав, что ты хочешь научиться стрелять из двух пистолетов, я сразу понял, на каком втором пистолете ты остановишь свой выбор. Но есть одна проблема. На один пистолет я мог выдать тебе разрешение. А вот на два – не могу. Полномочий нет. Но кое-что подскажу. Когда будешь в дивизии, точно так же похлопай глазками Федору. Он тебя еще не знает и может клюнуть, тем более что к Васе хорошо относится. Пусть он выпишет тебе разрешение и выдаст вальтер ППК. А если у него не будет такого в запаснике, во что я не верю, то скажи, что я ему компенсирую. Мне важно, чтобы разрешение на второй пистолет пошло не от меня. А остальное – чепуха. Ну, давай, счастливого пути

Глава 19

Утром следующего дня я усадила Васю в коляску, которую пришлось прицепить к мотоциклу, так как в седле Васе было еще трудно сидеть, пихнула ему в руки тючок с вещами, и мы покатили в дивизию к генералу Окулову. Дорогу я не знала, но у меня был хороший гид, который своевременно подсказывал, где и как сворачивать. Поэтому расстояние в сорок километров мы уверенно одолели меньше чем за час. При этом я заметила, что по мере приближения к дивизии дорога становилась все лучше, а столбы с телефонной связью все новее.

– Вася, а что, дивизия здесь совсем недавно?

– Само собой. Ведь эти территории к нам отошли менее двух лет назад. Вот с тех пор и стали все оборудовать. И дивизия здесь всего год. Оборудуется помаленьку. Федор Саввич не только генерал, как говорится, от бога. Он и хозяйственник прекрасный. То, что ты сейчас видишь, – это так, семечки. Главное – внутри.

Внутри действительно было на что посмотреть. Чистые, посыпанные песком дорожки, ухоженные газоны, аккуратно выкрашенные казармы. Пока нас провожали в штаб дивизии к генералу, я вертела головой направо и налево.

– Нравится? – довольно улыбнулся сопровождавший нас майор. – Это все товарищ генерал. Они на пару с комиссаром здесь такой порядок навели, что глаз радуется. Нашу дивизию сам товарищ Павлов в пример другим дивизиям ставил. И генералов присылал, чтобы опыт перенимали.

Павлов, Павлов… Так это он о том самом Павлове, которого через несколько месяцев расстреляют. Он ведь здесь командующий округом – Западным Особым военным округом, как я уже выучила. А дивизию генерала Окулова ставит в пример. Хм. С моей, правда, сугубо непрофессиональной точки зрения, сомнительное достижение. Чувствую, что надо навострить ушки. Ну Валентин Петрович, ну змей! Ведь наверняка что-то такое чувствует, в чем-то сомневается. И хочет, чтобы я либо подтвердила, либо опровергла его сомнения. Стараясь скрыть свои мысли, я быстро затараторила, выражая восхищение:

– Прекрасно понимаю товарища Павлова. Тут так все красиво и аккуратно. Жалко только, что нельзя на это сверху посмотреть, чтобы увидеть сразу всю картину. Вон на том самолете летчик сейчас, наверное, любуется.

Мимо как раз пролетал симпатичный такой самолетик. Ой, что тут началось! Майор сморщился, как будто укусил здоровенный лимон, Вася нахмурился и нейтральным тоном спросил:

– И часто этот любитель красоты тут летает?

– Последнее время раз в три дня в одно и то же время – хоть часы по нему проверяй. Это все ихний «орднунг».

Что такое «орднунг», я знала – это на немецком языке означает «порядок». Значит, самолет немецкий! Тут я прикусила язык, вспомнив поговорку из какого-то рекламного ролика: «Иногда лучше молчать, чем говорить». Но нужно было выкручиваться из неловкой ситуации, поэтому, захлопав по традиции глазками ( ну дура я, сами видите), спросила:

– А в чем тут дело? Что с этим самолетом не так?

– Все не так, – ответил Вася. – Это не наш, а немецкий самолет-разведчик «Хеншель-126». И он не любуется природой, а ведет самую настоящую разведку.

– А мы при этом не имеем права стрелять, – с горечью добавил майор. – Категорически запрещено товарищем Павловым. Можем только составить акт и отправить его по инстанции.

– Значит, получается, что немцы все-все знают про вашу дивизию?

– Ну, не все, но многое. И нам всем во главе с товарищем Окуловым это очень не нравится.

Да, вот и первые ласточки. И как быть, ума не приложу. Ладно, это генеральская головная боль. Тут ни Вася, ни майор Григорьев ничем помочь не смогут. А я уж тем более. За этими невеселыми размышлениями я и не заметила, как мы подошли к штабу.

– Подождите здесь, я о вас доложу.

С этими словами майор нырнул внутрь и через пару минут вышел.

– Заходите. Федор Саввич вас ждет.

Мы зашли в дом. Оказалось, что кабинет генерала прямо на первом этаже. Дверь в кабинет была открыта, и, завидев нас, генерал заулыбался и приглашающе махнул рукой. Вася шагнул вперед и четко доложил:

– Здравия желаю, товарищ генерал. Прибыли согласно договоренности.

– Вижу, что прибыли. Рад вас видеть, молодожены!

Ой, а ведь правда! Мы с Васей еще числимся молодоженами. А генерал тем временем продолжал:

– Сейчас вас разместят, потом Вася пойдет к коллегам, а тебя, Анюта, передадим в руки майору Ипполитову. Я, конечно, верю Валентину Петровичу, но хочу, чтобы Аркадий оценил твое мастерство. Его оценка будет самая точная и профессиональная. В 14.00 обед в общей столовой. Но вечером прошу ко мне домой – Екатерина Михайловна предупреждена и будет очень рада. А теперь извините, дел выше крыши, и все сверхсрочные.

Уже знакомый майор отвел нас в дом для комсостава. Там показал солидных размеров комнату с простой, но очень удобной мебелью – зеркальным шкафом, столом, четырьмя стульями, кроватью и даже двумя прикроватными тумбочками с небольшими настольными лампами на них. Хорошо живут командиры в дивизии Окулова. Я сразу прыгнула на кровать и убедилась, что сетка пружинит хорошо и не скрипит. Значит, и с этим порядок. Вася плюхнулся рядом, и мы стали целоваться. От этого приятного занятия нас отвлек деликатный стук в дверь.

– Входите, – разрешила я, вскочив с кровати и пересев на стул.

Вошли сразу двое.

– Капитан Максимов. Здравия желаю. По вашу душу, товарищ лейтенант госбезопасности.

– Майор Ипполитов, инструктор по рукопашному бою. К вам, Анна Петровна.

Вася, по-видимому, был хорошо знаком с Максимовым, и они быстро ушли, а Ипполитов стал меня разглядывать. Я тоже уставилась на него. Думаю, что мы быстро и относительно точно оценили друг друга.

– Ну что, товарищ майор. Идемте обмениваться опытом. Вы где проводите занятия?

– Через двадцать минут у меня занятия в разведроте. Не желаете присоединиться?

– Еще как желаю. Подождите, пожалуйста, за дверью – я только переоденусь.

Мигом переоделась, и мы пошли в роту. По дороге майор стал выпытывать подробности моей стычки с бандитами. Причем попросил рассказывать с самого начала, то есть с того момента, когда мы прокололи колесо. Я конспективно все ему рассказала. Хотя мы уже подошли к роте, но он, приказав подбежавшему сержанту начать разминку, продолжал уточнять детали. В конце концов, он кивнул и сказал:

– Так примерно я все и представлял. Главное, было интересно, как, Анна Петровна, вы сумели расставить их под тройной удар. Должен отметить вашу находчивость. А теперь прошу в строй. Или вы хотите посмотреть со стороны?

– Нет, нет. Для начала лучше я со всеми.

Я присоединилась к бойцам и включилась в процесс разминки, которая продолжалась минут двадцать. Видно было, что ребята уже подготовленные и все разминочные упражнения выполняют как надо. Значит, понимают важность разминки. После стандартного начала на суставы пошли кувырки, прыжки и растяжки. Тут я показала, на что способна. Майор даже притормозил сержанта и попросил меня дополнительно показать переходы. Спасибо гимнастике – для меня это не составило никакого труда.

Затем пошли броски, захваты и тому подобные приемы. Майор, внимательно за мной наблюдавший, одобрительно кивал, но вдруг прервал:

– Стоп, стоп, стоп! Вот этот прием конвоирования вы, товарищ Северова, проводите неточно.

– Как это неточно? – обиделась я. – Вот захватываю руку, перекидываю свою и беру противника на излом. Теперь ему никуда не деться.

– Да? Тогда вот вам моя рука, попробуйте сломать.

Майор протянул мне руку. Я захватила ее и стандартным движением перевела руку на излом. Слегка нажала – никакого результата. Нажала посильнее – то же самое. Изо всех сил – опять ничего. Отпустила майорскую руку и захлопала глазами, ничуть в этот раз не притворяясь. Первый раз со мной такое. Правда, я все больше по ударам и броскам, но этот-то прием помню отлично.

– А теперь давайте я покажу, как надо. Смотрите. Я беру вашу руку и давить буду даже не всей рукой, а только двумя пальцами.

С этими словами майор слегка нажал на мою руку, и я вдруг почувствовала, как рука стала очень хрупкой и вот-вот сломается. [20]20
  Автор сам был свидетелем аналогичного случая. Заслуженный мастер спорта Анатолий Харлампиев именно таким наглядным об разом объяснял этот прием своему ученику – мастеру спорта по самбо.


[Закрыть]

– Ай-ай-ай. Достаточно!

Майор тут же руку отпустил и стоял довольный.

– Ну, поняли, в чем секрет?

А ведь действительно поняла!

– Нужно еще немного доворачивать руку.

– Именно. Тогда все будет правильно.

Вот, ткнули тебя, Анна Петровна, носом в грязь, и поделом! Не зазнавайся. Но за мной должок – надо на чем-то отыграться, чтобы этот майор слишком много о себе не возомнил.

Дальше пошли удары. Тут проще. Что руками, что ногами – без проблем. Кстати, в этой роте оказались вполне приличные манекены, причем даже с пометками нужных точек. Только и делать, что бить.

Потом какой-то боец притащил несколько оструганных палок, и майор показал, как ребром ладони можно перерубить палку, положенную на опоры. Тут у некоторых бойцов начались проблемы. Меньше половины справились с заданием.

– А как вы, Анна Петровна, сумеете сломать палку?

Это еще кто? Майор подскочил к подошедшему и доложил:

– Товарищ комиссар. Рота проводит тренировку согласно плану.

Комиссар махнул рукой и повторил свой вопрос:

– Так как, Анна Петровна?

Ну, комиссар, погоди!

– Пожалуйста, товарищ комиссар.

Я положила палку на опоры и, резко взмахнув рукой, сломала ее.

– Но разрешите немного усложнить задание?

– Каким образом? – заинтересовался комиссар.

– Для этого мне потребуются ножницы и лист старой газеты.

– Да, тогда подождите пару минут.

По кивку комиссара какой-то боец моментально исчез и почти тут же вернулся с ножницами и бумагой. Я вырезала из бумаги два кольца, дала эти кольца двум бойцам и продела палку между кольцами так, что она свободно на них повисла. После этого примерилась и резко взмахнула рукой. Палку перерубила точно посередине между оставшимися целыми кольцами. Трюк на самом деле несложный, но без определенной подготовки выполнить его просто невозможно. И со стороны выглядит очень эффектно.

– Вот это класс! А ты, Аркадий, так сможешь?

– Нет, сразу сдаюсь. – Майор поднял обе руки. – Вижу, что и у Анны Петровны есть секреты, которыми она, надеюсь, поделится?

– Конечно поделюсь! Мы ведь с мужем сюда приехали на несколько дней, так что времени для обмена опытом будет достаточно.

Все перешли к стендам для метания ножей. Тут я полный ноль, поэтому стала в сторонке, чтобы не мешать. Через какое-то время заметила, что у одного бойца не ладятся броски, хотя он очень старается. Майор и так ему объяснял, и эдак. Однако нож все равно то летел просто мимо, то ударялся рукояткой. Я посмотрела, как боец движется, и возникла мысль.

– Товарищ комиссар. Прикажите, пожалуйста, этому бойцу попрыгать на одной ноге – три-четыре прыжка. Если спросит на какой, то скажите, что на той, на которой удобнее.

Комиссар очень удивился, но послушался. Посмотрев на прыжки, я попросила майора подойти и сказала:

– Товарищ майор, у этого бойца проблемы с метанием, потому что он тайный левша.

Ой, кажется, я опять что-то не то сказала. В этом времени на некоторые слова люди реагируют по-особенному. Услышав мои слова, комиссар нахмурился, положил руку на кобуру и спросил:

– А как это вы его так быстро разоблачили?

Нужно было срочно исправлять ситуацию.

– Товарищ комиссар, товарищ майор. Это не разоблачение. Это такой спортивный термин. Просто этот боец левша, а его учат кидать нож правой рукой.

– Вообще-то мы учим кидать любой рукой, но начинаем всегда с правой, – заговорил майор. – А как вы, Анна Петровна, определили, что он левша, да еще тайный?

– Мне это рассказал лет десять назад один старенький тренер по теннису. Так уж природа устроила, что у большинства людей одна рука сильнее другой. Люди с одинаковыми руками встречаются очень редко. Но если человек правша, то для компенсации у него сильнее левая нога и наоборот. Как бы некоторое равновесие. Но многие родители не понимают, что их ребенок левша, и перекладывают ему ложку из левой руки в правую, потом карандаш или ручку из левой в правую и т. д. В результате у человека левая рука сильная, но необученная, а правая обученная, но не сильная. Вот вам и тайный левша. Такой человек никогда не станет чемпионом в спорте, где важны хорошо развитые руки. И вот некоторые тренеры разработали методику определения, левша человек или правша. Для этого надо посмотреть, на какой ноге человеку удобнее прыгать. Если прыгает на правой, значит, левша. А явный или тайный – зависит от воспитания.

– Очень интересно. В боксе левши не редкость, но как их выявляют, я никогда не интересовался, – сказал Ипполитов.

– А вам могли и не сказать. Многие тренеры подобные открытия держат в секрете. Просто тому старичку некому было передать этот секрет – вот он мне и рассказал.

– А вам не жалко делиться таким секретом? – улыбнулся комиссар.

– Для хороших людей не жалко.

– Ладно, попробую этого бойца переориентировать на левую руку, а к правой вернемся потом.

Майор пошел к тренирующимся.