Текст книги "Путешествие разума"

Автор книги: Михаил Кошелев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Михаил Кошелев
Путешествие разума

Часть 2. Ледяная тайна

Южный Урал, Лучеград, наши дни.

Остап с друзьями за вечернем чаепитием, обсуждали работу приложения по перемещению разума по временной шкале.

Олег не сдерживал эмоций и строил радужные перспективы изменения мира к процветанию и всеобщему равенству.

Полина напротив, выступала против спасения человечества от войн и катаклизмов в прошлом.

– Мы можем познавать непознанное и разгадывать неразгаданное, но ворошить, а тем более изменять прошлое – это опасно. Тем более, что у нас в распоряжении не космический корабль с учёными и спецназом, а всего лишь разум Остапа Казимировича, который с трудом убедил простого танкиста нарисовать башню современного танка. Я вот лично не представляю разговор Остапа Казимировича с Лениным или Гитлером.

– Тогда ограничимся наблюдениями за Ли Харви Освальдом и Антарктидой? – Спросил Олег.

– Ну зачем сразу Антарктидой. Я бы с удовольствием поговорила с тем шофёром, который усадил тебя в инвалидное кресло. Потом ты говорил, что операцию тебе не так сделали – врачебная ошибка. Глядишь и мир бы стал лучше для нашего маленького коллектива.

– Мы не должны ничего менять в наших судьбах. – Вмешалась Галина. – Вспомните об эффекте взмаха крыла бабочки. Малейшее изменение прошлого будет иметь непредвиденные, а скорее всего катастрофические последствия в будущем.

– И какое тогда практическое применение способностей Остапа Казимировича?

– Ну, во-первых, мне стало намного интереснее, когда мой разум смог перемещаться во времени. – Вмешался Остап. – Лично для меня этого было достаточно. Я сам выбирал куда и к кому мне слетать. Но потом я познакомился с прадедом Иннокентия. И тут я понял, как безвозвратно уходит время для поколений. Как забываются подвиги и герои. Все заметили, как изменился Иннокентий, когда узнал про судьбу прадеда? А ведь он даже не мог себе представить, что его прабабушка была довольно известной московской актрисой. И именно она уговорила будущую маму Иннокентия, свою внучку, назвать его так. В честь прапрадеда. А сегодня спроси любого молодого, да и не очень молодого человека, он даже отчества своего деда не сможет назвать, а не то, что рассказать кем были его предки и чем прославились.

Галина с лёгкой улыбкой стояла у окна и кивала в такт речи Остапа. Тот заметил это и также улыбнулся.

– Я не всех имел ввиду. – Сказал он. – Знаю, что некоторые из нас до сих пор могут общаться со своими предками. Без моей помощи.

– Так всё же, – Олег выехал на середину комнаты, – мы будем как-то использовать наше открытие или пустим всё на самотёк?

– Когда в прошлый раз мы пустили всё на самотёк, – Галина вышла на середину комнаты, – Остап Казимирович вломился к президенту США в твиттер через заднюю дверь и разгорелся скандал самого могущественного человека на земле с социальными сетями. Его даже забанили на некоторое время. Я лично наблюдала суету президентской администрации и спецслужб по косвенным признакам в сети. Тогда я попросила Остапа Казимировича не предпринимать таких радикальных шагов для его и нашей безопасности. Кроме того, мы все знаем, что сам Остап Казимирович представляет приоритетную цель для американской разведки. Сейчас они считают, что контролируют уникальный клон с мега-производительным чипом в голове. Поэтому Остап является неофициальным куратором банка «Урал Кредит». Рано или поздно, они захотят выйти с ним на прямой контакт, а не через руководство банка.

Галина замолчала и посмотрела на Олега.

– Ты абсолютно права, – сказал он, – мало того, они пока не представляют всех возможностей нейронной сети мозга в сочетании с чипом и неограниченным доступом во всемирную сеть. Илон Маск только начинает свои исследования в этой области. А Галя уже написала код, который позволяет перемещаться сознанию ещё и по временной шкале. Мы пока впереди на целую эпоху. А это означает, что просто сидеть и наблюдать непозволительно.

– И какие будут предложения по исследованию секретного исторического прошлого? – спросила Полина

– А давайте об этом спросим у самого Остапа Казимировича. – Тихо произнёс Иннокентий. – Он уже достаточно попутешествовал по планете и знает, какие тайны и где зарыты.

Друзья перевели свои взгляды на Остапа. Тот сидел не двигаясь и смотрел в одну точку. Олег кивнул Галине, и она открыла планшет, напрямую связанный с цифровыми потоками чипа Остапа.

– Он сейчас в Антарктиде. – Через несколько мгновений сказала она. – В последнее время он чуть ли не каждый день рассказывает мне об этом таинственном континенте. По его словам, там тайн больше, чем на Марсе.

– Ну что, тогда Антарктида? – Олег окинул взглядом друзей.

– Антарктида. – Одновременно ответили Полина и Иннокентий.

Москва, апрель 1944 года, Лубянка

Народный комиссар внутренних дел швырнул папку с донесениями на стол и уставился на своего заместителя.

– Откуда у англичан эти сведения? Они что, ночуют в кабинете Гитлера?

– Не могу знать, товарищ нарком, но они не разу не ошибались. Всё, что присылают – подтверждается. – Ответил зам, не имея малейшего представления о том, что Черчиль лично по капельке цедит информацию для товарища Сталина, добытую с помощью взломанного кода немецкой шифровальной машины «Энигма» британским гением нетрадиционной ориентации.

– Мы можем перепроверить эти сведения?

– В прошлом году мы потеряли трёх агентов при попытке проверить данные англичан через альтернативные каналы. Трёх очень ценных агентов. Я считаю, что мы можем не обращать внимание на их сообщение.

– Как это не обращать внимание? – Нарком снял пенсне и бросил его на стол. – На носу открытие второго фронта, а они посылают свои эсминцы в пролив Дрейка? С туманной формулировкой насчёт активности немецких подводных лодок в том районе? Они нас за дураков держат?

– Частичка логики в их действиях всё же есть. Немцы изучают Антарктиду с 1938 года, если не раньше. А по последним данным их новейшие субмарины зачастили туда.

– Думаешь, запасной аэродром готовят?

– Сомневаюсь. Не курортные там условия. Но проверить всё равно надо.

– Как думаешь проверить?

– Пока не знаю. Озадачу оперативников. Пробью по линии Аргентина-Чили. Как раз готовим дипломатические отношения с обеими странами возобновить. Субмарины так или иначе должны где-то там останавливаться для дозаправки.

– Агентурные сведения есть?

– Из Аргентины всё тихо. Им приказано не высовываться. Там немцы кишат на каждом углу. А в Чили пока толком никого нет.

Нарком одел пенсне и зашагал по кабинету. Остановившись перед картой мира, он задумался и провёл указательным пальцем по западной части Южной Америки.

– Это вот здесь у нас ни одного толкового агента?

Заместитель виновато промолчал, а нарком вернулся в своё кресло и позвонил в иностранный отдел наркомата.

– Кто у вас в отделе занимается испаноязычными странами? – Спросил он. – Передайте ему, что завтра я лично встречаюсь со всей группой товарищей разведчиков.

Южный Урал, Лучеград, наши дни.

– Я нашёл. – Олег жестом пригласил Галину и Иннокентия к своему монитору. – Вот смотрите. 10 июня аргентинским властям сдалась немецкая подводная лодка с неизвестным номером, а уже 10 июля 1945 года в Мар-дель-Плата субмарина U-530 последовала её примеру. Далее. 17 августа 1945 года подводная лодка U-977 и ещё одна, номер которой неизвестен, сдались аргентинцам. Кроме того, в том же августе у берегов Патагонии была затоплена субмарина U-465 своим экипажем.

– И что? – Спросил Иннокентий. – Война закончилась, воевать не с кем, а Аргентина – почти курортный филиал Германии.

– А то, что при допросе экипажей выяснилось, что все лодки перед сдачей посещали Антарктиду. Вот куда бы слетать Остапу Казимировичу.

– А почему он до сих пор ничего не обнаружил, если немцы всё же там обосновались?

– Могу только предположить, что в Новой Швабии жители не пользуются интернетом. Они отрезаны от глобальной сети. А разум Остапа завязан именно на цифровое взаимодействие с источниками.

– А как же летательные аппараты, про которые он рассказывал Гале?

– Он их случайно обнаружил. Да и ты их сможешь увидеть. Набери в Гугле и там куча ссылок на фото. Любую скалу подходящей формы называют летающей тарелкой и начинают компанию под лозунгом «Нас не пускают в Антарктиду, боятся правды». Я бы посмотрел на таких героев при минус шестьдесят по Цельсию. А в Антарктиду действительно сейчас так просто не пускают, за исключением строго обозначенных туристических зон. Видимо, ледяной континент всё же хранит какие-то тайны, пока закрытые для простых смертных.

– Так с чего мы начнём? Есть кандидаты на синхронизацию разумов?

– Пока нет. Весь экипаж субмарин не рассказал ничего интересного на допросах у американцев и англичан. Понятно, что кто-то что-то знает, но перебирать всех, причём голосом изнутри – это нерентабельно. Я хакнул отечественную зацепку.

Олег открыл запаролированную папку на компьютере.

– Вот смотри. Письмо Наркомата иностранных дел к чилийским властям от 11 апреля 1945 года с просьбой выдать гражданку СССР Паулу Родригес и её супруга Максима Загоева, сбежавших с советского торгового судна в чилийском порту Винья-Дель-Мар.

– И что тут странного?

– А то, что ограничились одним запросом и в последствии особо не настаивали на выдаче. А торговые суда в Чили в 1945 году – это вообще бред. Я так и не нашёл, что это судно привезло и что увезло. Но самое интересное не это. Вызывает восхищение ответ чилийского МИДа. Мол, Паула является уроженкой Чили, поэтому мы возобновляем ей гражданство, ну а её супруг, обретённый в Советском Союзе остаётся вроде как при ней. И всё. Наши граждане в Чили безо всяких волокит, формальностей и придирок.

Иннокентий тряхнул головой и уставился на Олега.

– Пока не въехал окончательно. В чём зацепка?

– Сразу две зацепки. Первая. Наша семейная пара не осталась жить в крупном чилийском городе, а немедленно уехала в какой-то портовый город на юге Чили. По нашим меркам – это Магадан Южного полушария. Вторая. Максим Загоев – военный лётчик-истребитель, арестованный в начале войны органами НКВД. И вдруг, в конце войны он – счастливый муж с женой красавицей в Чили. Заметь, не в ГУЛАГе, а в Чили. Как говорила моя бабушка из Черкасс: «Хиба такэ бува?».

– В НКВД всё бывает. Зацепки действительно интересные. Давай по ним работать.

Учебный центр Иностранного отдела НКВД, апрель 1944 года.

Нарком мельком глянул на выстроившихся курсантов испано-язычного подразделения и обернулся к командиру группы

– Парней отправь пока в курилку.

В строю остались восемь девушек.

– Как у них с языком?

– Испанский, португальский, как родной. Некоторые владеют лучше русского.

– Это неправильно. Допрашивать всё равно на русском будем если что. Поэтому пусть не забывают родной язык.

– Так точно, товарищ нарком! – Вытянулся в глисту командир группы.

– Пилотки пусть снимут. – Нарком вплотную подошёл к строю и начал осматривать каждую девушку с ног до волос. – Навыки?

– У всех стандартные. Ножи, пистолеты с обеих рук, снайперская винтовка, рукопашный бой на поражение, радиосвязь, морзянка.

– А кто по пистолетам лучший?

– На последних стрельбах лучшей всех была курсант Загорцева.

–Загорцева, выйти из строя! – Скомандовал нарком.

Тоненькая черноглазая девушка сделала два шага вперёд и повернулась лицом к строю. Нарком подошёл к ней и левой рукой развернул девушку к себе.

– Дай-ка свой. – Нарком протянул руку и командир группы вложил в неё видавший виды ТТ.

Нарком встал спиной к курилке, заслонив видимость девушке и протянул ей пистолет.

– Ведро в курилке. Два выстрела. Огонь… – Чуть слышно скомандовал он.

Загорцева неуловимым движением схватила пистолет, лисьим движением сделала выпад в сторону от наркома, одновременно загоняя патрон в патронник и произвела два почти слитных выстрела. Ведро, до половины наполненное водой с окурками недовольно лязгнуло и две струйки хлюпнули под ноги курсантов– мужчин. Спустя ещё мгновение курсанты буквально испарились, и лишь опытный руководитель группы смог определить, куда укрылись его курсанты от беглого огня.

– А чего они разбежались, а не кинулись меня спасать? – Спросил нарком направился к курилке

– Оценивают обстановку. – Начал выгораживать своих командир группы. – В одну шеренгу становись!

Как из-под земли из ниоткуда появились курсанты и кинулись строиться на плацу.

– А почему выходных отверстий не вижу? – Спросил нарком, опрокинув ведро, оценивая выстрелы. – Неужели ТТ не пробивает?

– У всех патроны с уменьшенным пороховым зарядом. – Отрапортовал командир группы. – приказ по школе был. И насечки специальные на кончике пули.

– Для чего?

– Лучше останавливающее действие пули. Остаётся в теле и куролесит там.

– Ну а по ножам кто в группе лучший?

– Да в общем все неплохо. Кастрируют любого – заметить не успеет. А метает лучше всех Загорцева.

– Давай её в кабинет. А парням скажи, что, если возле наркома кто-то стреляет, нужно не прятаться, а спасать его. А то я ведь каждого могу очень надёжно и надолго спрятать. И пусть тогда оценивают обстановку на лесоповале.

… В кабинете начальника школы нарком осмотрел со всех сторон курсанта Загорцеву и удовлетворённо хмыкнул.

– Мария Константиновна Загорцева. – Прочитал он на обложке личного дела. – Где родилась?

– Город Куйбышев Новосибирской…

– Я спрашиваю, где на самом деле ты родилась. Про Куйбышев я сам в личном деле могу прочитать.

– В преместье Сантьяго, Чили.

– А к нам как попала?

– Родители поехали в Испанию воевать с режимом Франко. Их арестовали, а меня отправили в Советский Союз.

– А настоящее имя?

– Паула Родригес. Но мне приказано забыть это имя.

– Чего ж не забыла?

– Вспомнила, специально для вас.

– Готова вернуться на Родину, Паула Родригес и отдать долг стране, которая тебя приютила и воспитала?

– Готова, товарищ нарком.

Южный Урал, Лучеград, наши дни.

– Интересная эта личность – Максим Загоев. – Олег развернулся к Галине и сцепил пальцы рук на коленях.

– Я так и поняла, когда ты ночью позвал меня хакнуть архив Министерства обороны. – Ответила она. – Что выяснил?

– Сначала – всё, как обычно. Школа, лётное училище… Но вдруг после года обучения с прекрасной характеристикой его отправляют на фронт. И после первого же полёта – арест. Далее – никаких следов в архиве. Вплоть до отправки с Паулой Родригес в Чили в качестве супруга. Вот в каком месте Остапу Казимировичу его искать?

– А может не самого Максима следует искать?

Олег удивлённо посмотрел на Галину.

– А кого?

– Того, кто решил его послать в Чили.

– Думаешь Берия?

– … или его замы. Не меньше.

– Ну и как же нам день «Ч» вычислить? Не сидеть же Остапу сутками в кабинете товарища Берии.

– Паула Родригес железно агент НКВД. Скорее всего подготовку проходила в испано-язычной группе. Можем из расписания поездок Лаврентия Павловича отследить его визит в школу подготовки разведчиков?

– Полезем в архив МВД?

– Если Родина прикажет…– Галина улыбнулась и разбудила серверный компьютер.

Москва, Лубянка март 1945 года

Пока Паула Родригес готовилась к возвращению на историческую родину, проходящим в грифованых документах операцией «Чилийский рассвет», в наркомате решали вопрос сопровождения и прикрытия агента. Ситуация осложнялась полным отсутствием агентов в Чили, способных взять на себя миссию куратора резидента, отслеживающего перемещение немецких подводных лодок в регионе.

Нарком был взбешён предложением замов отправить в Чили Паулу одну.

– Я вас всех туда отправлю, чтоб вы метались между Аргентиной и Чили в поисках немецкой подводной эскадры! А потом расстреляю всех прямо там, в горах! – Орал он на установочном совещании по миссии.

Командир испано-язычной группы, в которой проходила подготовку курсант Загорцева, сидел на самом дальнем стуле в кабинете наркома и матерился про себя. Он помнил, как трёх его лучших учеников отправили в 1937 году в Испанию без вменяемой легенды и мало-мальски приличного прикрытия, и они сгинули там бесследно, положив при этом около двадцати сотрудников франкиской тайной полиции.

– Что ты там шепчешь? – Неожиданно спросил его нарком.

Командир группы вскочил, одёрнул гимнастёрку и вытянулся в струнку.

– Репетирую гимн СССР, товарищ нарком! – Соврал он.

– А я по губам вижу, что ты посылаешь кого-то в неприличные места с самого начала совещания.

– Никак нет, товарищ нарком, не посылаю! – Выпалил старый вояка и его спина покрылась холодным потом, а горло мгновенно пересохло.

– Говори вслух, о чём думаешь. Сегодня я тебя точно не арестую.

Командир группы ещё раз расправил гимнастёрку под портупеей, пряжкой которой он мог легко вывести из строя всю охрану в кабинете наркома, и прокашлявшись сказал:

– Насколько я понял, Загорцева будет перемещаться от порта к порту, добывая сведения о немецких подводных лодках. Она подготовленный курсант и сможет в случае чего постоять за себя. Однако, я считаю, что ей всё равно необходимы прикрытие и охрана. Она не должна отвлекаться на всяких уголовников и полицейских, пожелавших помешать основной миссии.

Нарком подошёл вплотную к командиру группы и в упор сверкнул ему в прямо глаза своими пенсне.

– Я тоже так думаю. По донесениям, которые мне пришлось читать, я понял, что большинство агентов терпят провал не выполняя прямое задание, а попадая в самые нелепые ситуации, которые можно запросто избежать в повседневной жизни. Правда, товарищ Вихлянцев?

Все дружно посмотрели на старшего майора госбезопасности Петра Вихлянцева, устроившего у себя на даче оргию с тремя балеринами из большого театра и ставшего жертвой доноса супруга одной из балерин, сумевшего сделать фото майора в тот момент, когда он утром лично усаживал балерин в служебную машину.

– Так точно, товарищ нарком! –Проорал прошртафившийся сотрудник аппарата главка.

– Завтра у меня на столе должен лежать список кандидатов на прикрытие агента Загорцевой. – Закончил совещание Берия. – Все свободны, кроме командира группы.

Когда участники совещания покинули кабинет наркома, тот жестом пригласил командира подойти ближе к столу.

– Завтра эти кретины принесут мне список твоих курсантов и будут уверять меня, что лучших кандидатов быть не может. Поэтому хотел услышать твои соображения по этому поводу. – Нарком снял пенсне и сцепил руки на столе, изображая предельное внимание. – Но предупреждаю. Миссия настолько ответственная, что мне лично пришлось заняться её подготовкой. Провал расценю, как измену Родине с соответствующими выводами для всех по списку.

– Как минимум трое из моих курсантов подойдут для этого задания. Но там большие расстояния. Загорцевой кроме охраны понадобится хороший пилот и водитель. Если водить мои все умеют, то с самолётом дела сложнее. Моё мнение – нужен надёжный боец с подготовкой пилота на летательных аппаратах всех видов. Знание языка для него не так важно. Можно создать легенду о супруге Загорцевой – советском гражданине, решившем бежать вместе с супругой из страны. На крайний случай его глухонемым можно сделать.

Нарком удовлетворённо хмыкнул и жестом дал понять, что командир группы может быть свободным. Когда тот подошёл к двери, Берия неожиданно спросил:

– А чья всё-таки была идея с ополовиненными патронами с насечками на пулях?

– Это командир диверсионной группы придумал. А ему смершевец один подсказал. Говорил, что, если даже в руку такой пулей попадёшь, противник теряет сознание от боли. Хотя пробивная способность при этом теряется, конечно. Но пистолетные схватки чаще всего происходят на дистанциях до пятнадцати– двадцати метров. Дальше это уже беспорядочная стрельба, если не целится.

Нарком кивнул головой, и командир группы вышел из кабинета.

Южный Урал, Лучеград, наши дни.

Галина вывела на монитор видео и торжественно сцепила пальцы, как певица перед лучшей арией на сцене оперного театра.

– Друзья, мои. Я дописала код и теперь мы можем видеть всё то, что видит Остап Казимирович, перемещая во времени своё сознание. Правда, пока в слабеньком разрешении. – Она выдержала театральную паузу и продолжила. – Представляю вам видео с совещания наркома НКВД Лаврентия Павловича Берии, глазами командира испано-язычной группы иностранного отдела НКВД. Видео пока без звука, но Остап Казимирович любезно согласился поведать нам, о чём шла речь.

На экране замелькали сотрудники главка, задействованные в подготовке операции «Чилийский рассвет». Остап своими словами дублировал немое кино со своими комментариями и личностными характеристиками выступающих. Из этого можно было сделать вывод, что на совещании у наркома присутствовали он сам, командир группы, в которой проходила подготовку курсант Загорцева и куча идиотов и кретинов, которые заглядывают в рот наркому и стараются проявить максимальную преданность, смазанную беспредельной лояльностью к мнению руководителя ведомства.

– Завтра снова слетаю туда, когда принесут список кандидатов. Посмотрю, как Загоев сможет попасть на эту операцию. – Заключил он. – А затем уже буду искать возможность синхронизироваться с ним.

Олег с Иннокентием оторвались от монитора, на котором был написан код видеострима с чипа Остапа.