Текст книги "Три желания (СИ)"
Автор книги: Михаил Кисличкин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)
Михаил Кисличкин
ТРИ ЖЕЛАНИЯ
Рыбка оказалась и вправду золотой. Да и не рыбка даже – здоровенная рыбища. Старик Семеныч даже поначалу думал, что корягу зацепил – так трудно было ее тащить. Но, в отличие от коряги, добыча упиралась, рвалась – казалось еще секунда, и она окончательно соскочит, порвав толстую леску и навсегда уйдя в темную глубокую воду. Однако, леска сдюжила, и вскоре на берегу оказалось нечто светло-золотистого цвета. Вроде по всем признакам рыба: чешуя, плавники, хвост – все в наличии. Только вот в речке Бурдейка таких отродясь не водилось. Даже при советской власти такого не было, а уж про нынешние времена – что и говорить. Измельчали все. Люди – духовно и нравственно, рыбы – в размерах. Только и остались в деревне Бурдейке законченные алкаши и старики со старухами, а в одноименной речке – вялая плотва да мелкие окуни.
И тут такое чудо! Наверное, более полуметра в размахе, желтые чешуйки одна к одной, а веса, наверное, килограмма девять, если не все десять. И откуда столько? Старик еле-еле в руках удержал. Отличный трофей для рыболова. Только вот как звать сию рыбку непонятно – ни на одну из известных Семенычу рыб она не походила.
Посмотрел рыбак на свой трофей повнимательнее, да так и вздрогнул всем телом, выпустив добычу из рук. Закрестился – свят, свят… Ибо увидел Семеныч страшное – как с рыбьей головы глядели на него человеческие глаза.
– Не тормози старче, – загадывай желания и выпускай уже – раздался у него в голове приятный женский голос. – Мне еще до сумерек плыть и плыть. Да и после исполнения этих ваших желаний жрать охота – сил никаких нет. А я с утра не завтракамши…
– Ты кто? – опешив, спросил вслух Семеныч.
– Кто-кто… владычица морская, царица океанская и так далее, – ответил голос. – Давай без этих вот формальностей. Раз поймал – исполню твои желания. Три штуки. Быстрее загадаешь – быстрее сделаю. Раньше сядешь – раньше выйдешь.
– Если ты морская, то что делаешь в Бурдейке? – изумился старик.
– Долбанное BP со своей скважиной – вздохнул голос. – Ты даже не представляешь себе, какие они феерические козлы. Нет, они хуже… много хуже. Слушай, а может ты пожелаешь, чтобы я их того? Вывела, так сказать, их физическое существование из активов вселенной? Полезное дело сделаешь, а я тебе лично спасибо скажу. И от всей океанской общественности тоже.
– Так ты и вправду золотая? – Семеныч пропустил мимо ушей предложение рыбки.
– Вправду, вправду. Думаешь легко в золотой чешуе плавать? В океанской воде еще ничего, а в речной хоть в раки записывайся. Все время на дно идешь. Ладно, загадывай желания. Чего тебе надо? Типовой пакет: здоровья, денег, баб или будут выборочные опции?
Семеныч на несколько минут задумался. Потом подошел к своему трофею и, с усилием приподняв золотую рыбу, столкнул ее в речку.
– Плыви. Ничего мне уже не надо. Глядишь, доброе дело перед Господом зачтется, оно всего лучше будет…
– Ты что больной? – снова раздался голос. Рыба, отплыв на пару метров, высунула из воды свою голову, и застыла, неведомым образом удерживаясь в таком положении. – Я могу дать тебе молодость, деньги, славу. Дать всего этого много и даром. Не хочешь для себя – пожелай другим. В мире множество несчастных людей, если тебе ничего не надо – сделай добро другому. Так и перед Богом больше зачтется, если ты все о своих грехах думаешь. Старухе вон своей хотя бы автоматическую стиральную машинку пожелай.
– Не, вот этого не надо. Наколку со старухой я знаю. Спасибо Пушкину – слегка улыбнулся старик. Пойми, рыбка, не хочу я так… Русский народ страдает, Россия гибнет. Инородцы повсюду, последние соки из русских выжимают. Все мои друзья уже по кладбищам лежат, ограбленные реформами и убитые паленой водкой. А я буду посреди всего этого наслаждаться молодостью и деньгами? Мне кусок в горло не полезет, стопарь колом в глотке встанет. И другим того не пожелаю. Тем, кому сейчас на Руси жить хорошо, я могу только такого пожелать, что и черти в аду ужаснуться, а у тех, кто на Руси сейчас страдает, все равно все отберут. Те, кому сейчас хорошо. Времена нынче такие, злые. Так что не буду-ка я от греха желаниями разбрасываться.
– Точно больной. Бывает же такое – задумчиво произнес голос рыбы в голове Семеныча. – Может тебе с врачом хорошим помочь? Я могу.
– Не надо. Плыви… Нет стой. Рыбка, а ты можешь обустроить Россию?
– Чего?
– Обустроить Россию! Чтобы воля в стране была, и чтобы все по правде и по справедливости жили. Чтобы царь о своем народе паче всего думу имел, чиновники не о взятках, поборах и карьере, а о людях помышляли, чтобы законы правильные стали… Короче, чтобы все хорошо и по совести было.
– Нет. Так не могу – ответила рыба. – Ты свои пожелания и сам сформулировать не можешь, несешь какие-то благоглупости. Однако, вижу я – человек ты добрый, даже меня отпустил сразу, без всяких желаний. Я уж думала – нет таких на свете. Так и быть, пойду я тебе навстречу и вот что скажу: размышляй до завтра. Завтра в это же время приходи на речку и загадывай свое желание по обустройству России. Да говори четко, и не то, чего хочешь, а что мне делать надо. Я сделаю. Через месяц приходи снова и загадывай свои новые желания. Если Россия за это время обустроиться, может и лично для себя загадаешь. Так тебя устроит?
– Да! Спасибо рыбка.
Ничего не сказала рыба, только хвостом по воде плеснула.
Всю ночь Семеныч спал плохо, все думал думу о судьбе Родины. Надо было бить в одну точку, придумать такое желание, исполнение которого все поправит, станет центром кристаллизации для выздоровления общества. Но что это может быть? Мучительные раздумья о России не давали уснуть. И лишь утром пришел выстраданный ответ – все дело в коррупции. Если ее ампутировать как источник гангрены, то весь организм начнет выздоравливать. Утром он чуть свет стал собираться на рыбалку, не смотря на ворчание старухи. В назначенный час он уже давно сидел на месте и ждал рыбку. Когда золотая рыбья голова с человеческими глазами высунулась из реки, а голос в его голове произнес – «давай, желай, внимательно слушаю», Семеныч произнес, громко и четко выговаривая слова: «Хочу, чтобы у любого государственного чиновника, любого ранга и должности, от самой маленькой до самой большой, при взятии взятки в любой форме и любым образом, после этого начинала болеть голова. Первый день очень слабо, второй день немного сильнее, третий еще чуть-чуть сильнее. Чтобы боль эта потихоньку нарастала и нарастала до самой ужасной, и не было бы от нее никакого другого избавления кроме заявления на себя в полицию. А если какой полицейский этому заявлению не даст ход, то пусть и его постигнет та же участь. О том, что правило сие с завтрашнего дня вводиться будет, пусть сейчас облаками над Москвой написано станет».
– Принято, – прозвучал в голове. – Приходи через тридцать дней.
Хлопнула рыба хвостом по воде и исчезла.
Вечером телевизор рассказал о любопытном природном феномене. Небо над Москвой, затянутое облаками, внезапно начало проясняться, а облака истончились, принимая вид букв и слов. О тексте сообщения ведущий умолчал, сказав, что феномен возможно и не природный, а дело рук каких-то хулиганов. Впрочем, Семеныч знал что делать – он позвонил живущему в Рязани сыну и, между делом, после вопросов о здоровье внуков, работе и прочих семейных делах, поинтересовался текстом, появившемся сегодня над Москвой. Сын, немного удивившись вопросу, залез в интернет и слово в слово зачитал надпись отцу. Семеныч остался доволен.
Бум на обезболивающие лекарства начался на третий день и был стремительным. Парацетамол и анальгин, ибупрофен и цитрамон во всех своих многочисленных импортных и отечественных ипостасях мгновенно пропали с прилавков. Главный санитарный врач с красными глазами и измученным лицом, на четвертый день буквально орал на совещании, что он из производителей некачественных лекарств всю душу вынет и всех посадит. Министры кивали ему в ответ. Выглядели они тоже не очень, как после долгого запоя.
На восьмой день появились длинные очереди в прокуратуру. Измученные чиновники нижнего и среднего звена занимали места с ночи, чтобы только прорваться в кабинет с вожделенным заявлением. Дрались за место в очереди, за само право записаться в список подающих заявление. Но и это помогало мало: блатные и начальники все равно успевали первыми. Выходили из дверей кабинета повеселевшими, презрительно глядя на своих измученных коллег.
К одиннадцатому дню встала таможня. Смены массово ушли на больничный. Оставшиеся коллеги делали все в точности, как требует регламент – и на десятки километров приграничные дороги оказались забиты фурами.
К двадцатому дню почти полностью остановилось строительство.
– Мы ничего не можем сделать! – кричал по телевизору директор одного из СУ. Никакие разрешительные бумаги не подписываются. От нас требуют триста пятьдесят согласований, мы просто физически не можем оформить такое количество документов. И ни одно согласование нельзя теперь получить быстро! Прежде чем получить все разрешительные документы, мы должны потратить годы!
– За последние две недели в России не было открыто ни одного нового предприятия – вещал директор государственной статистической службы по другому каналу. Не секрет, что огромное количество согласований и документов делают этот процесс весьма затруднительным. А сейчас никто не позволит себе хоть чуть-чуть отступить от процедуры….
Семеныч переключил на третий канал.
– Резкий всплеск смертности среди врачей, учителей, различных госслужащих низового звена – говорила симпатичная ведущая. – У большинства погибших диагноз – инсульт, место – очередь в прокуратуру. Люди физически не успевают подать заявления, хотя прокуратура и перешла на круглосуточный режим работы. Уходят молодые, недавно совсем здоровые люди. Также наблюдается всплеск депрессий и самоубийств, в связи с массовыми увольнениями, особенно в крупных городах. Банковский кризис, начавшийся после массового заболевания «синдромом НГБ (новой головной боли)» породил закрытие многих предприятий. Падение котировок на бирже бьет все рекорды…
На двадцать второй день по всем каналам показывали массовую молитву всех конфессий «во избавление от наказания, наложенного Господом за грехи наши». Такого количества искренне молящихся людей Семеныч не видел никогда…
После этого транслировали Госдуму, спешно отменяющую уголовное преследование за взяточничество. Голосовали единогласно.
На двадцать седьмой день начались перебои с продуктами.
– Верни все как было! – взмолился Семеныч рыбке в назначенный день. – Я дурак. Все оказалось просто ужасно. Нет пенсии, вчера отключили свет, автолавка не приезжает. Сына уволили.
– Это будет второе желание – раздался в голове рыбкин голос.
– Пускай, – энергично махнул рукой Семеныч.
– Третье желание желать будем?
– Да! Я ошибся, но теперь понял, как надо обустраивать Русь! Ты можешь меня омолодить и сделать президентом России?
– С этого и надо было начинать – ответила золотая рыба и махнула хвостом.
