Текст книги "Зона «Дэра-717»"

Автор книги: Михаил Каюрин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Глава 2

С Михаилом Корчёмкиным Егора Ермакова связывала давняя дружба. Они вместе учились в институте, проживали в одной комнате в общежитии.

После окончания института Миша остался работать на кафедре и к моменту возвращения Егора в Пермь уже имел учёную степень, руководил факультетом.

Все эти годы друзья поддерживали тесную связь. Когда Ермаков первый раз собрался в экспедицию в аномальную зону неподалёку от Уральского хребта, он первым делом позвонил Корчёмкину и пригласил его с собой. Михаил согласился без колебаний.

Потом были ещё совместные поездки в район горы Волчьи Клыки. Именно это место притягивало друзей. Там наблюдалось частое появление НЛО, которыми всерьёз заинтересовались оба физика.

Светящиеся шары исчезали в вершине горы, словно там была какая-то шахта, по которой эти объекты опускались в её недра.

Вершины горы достичь было не так-то просто, поскольку её окружали непреступные островерхие отвесные скалы. Требовалось альпинистское снаряжение, чтобы подняться наверх.

Ермаков и Корчёмкин ограничились визуальными наблюдениями и замерами параметров магнитного поля и электромагнитных излучений. Однако, их манила вершина горы, они задались целью изучить эту таинственную гору от верхней точки до неведомых глубин. Друзья были уверены, что под горой существует полое пространство. Нужно было лишь найти вход.

Они твёрдо решили совершить крупномасштабную научную экспедицию. При этом оба отдавали себе отчёт в том, что это будет не простая прогулка по пещере с красивыми сталагмитами и сталактитами, а нечто иное, неизведанное и опасное.

Нельзя было исключать и встречу с представителями иной цивилизации – более развитой и совершенной. Предстояло хорошо продумать способы физической защиты. Последние фоновые измерения на горе Волчьи Клыки показали, что из её недр исходит целый спектр излучений явно искусственного происхождения.

Предстоящая экспедиция требовала тщательной подготовки.

После того, как Ермаков вышел в отставку и переехал жить в Пермь, он пригласил друга на новоселье в свою новую квартиру.

Узнав истинные причины отставки, Корчёмкин предложил Ермакову работу у себя на кафедре. К приезду Егора у него освободилась должность начальника физической лаборатории.

Отставной офицер согласился, не раздумывая. Все приборы и испытательные стенды, которые он привёз с собой из Москвы, сразу перекочевали в институтскую лабораторию. Теперь Ермаков был свободен в творческом поиске, и у него, наконец-то, появилась реальная возможность продолжить прерванные исследования.

– Егор, ты ещё не передумал нырнуть в преисподнюю? – спросил Корчёмкин, потягивая из бокала коньяк.

– Никак нет, Миша, – ответил Егор по-военному. – Я хочу не просто увидеть эти загадочные летательные объекты вблизи, но и попытаться изучить их природу. Однако для решения такой задачи мы с тобой пока не готовы.

– И когда же мы созреем? – с насмешкой спросил Корчёмкин. – Через сотню лет? Тогда, когда наши души переселятся в другие тела?

– Не ёрничай, Миша. Всё произойдёт совсем скоро. Ты же учёный и должен понимать, что мы не можем пренебрегать защитой от гуманоида. Не выйдем же мы, чёрт возьми, на встречу с ним, держа в руках каменный нож.

– И ты всерьёз веришь, что летающими объектами управляют гуманоиды?

– А кто же ещё? – пожал плечами Ермаков. – Во всяком случае, ты сам видел: и светящиеся шары, и дисколёты ведут себя так, будто ими управляет разумные существа.

– Либо сам объект является какой-то разумной субстанцией, – быстро подхватил Корчёмкин.

– Возможно и так, хотя на этот счёт у меня есть большие сомнения. В любом случае, это не природное явление, а искусственно созданный объект.

– Несомненно. Я полностью согласен с тобой. – Корчёмкин на миг задумался, потом спросил:

– И сколько времени тебе потребуется на всё про всё?

– Пока я не отработаю все свои гипотезы до конца – на горе нам делать нечего.

– И много у тебя этих гипотез, о которых я не имею ни малейшего представления? – Корчёмкин с укором посмотрел на Егора. – И можно ли тебя называть после этого настоящим другом?

– Видишь ли, Миша, – с растяжкой заговорил Ермаков, потирая ладони, – за три года, прошедшие после нашей последней экспедиции на гору Волчьи Клыки, мне удалось расшифровать большую часть своих загадочных сновидений. Сейчас я стою, как мне кажется, на пороге невероятных открытий в области высокочастотных излучений. Не сомневаюсь, что совсем скоро мне удастся раскрыть тайну многих аномальных явлений.

– Как я понимаю, экспедиция в таинственное подземелье тебе нужна для подтверждения своих гипотез? – догадался Корчёмкин.

– Совершенно верно. А для этого мне необходимо закончить изготовление компактных приборов, без которых наша экспедиция будет бессмысленной.

– Разве недостаточно тех, которые имеются сегодня в распоряжении науки? – поинтересовался Корчёмкин. На его лице проступило крайнее удивление. – Ты только скажи, какие нам потребуются, и я их срочно приобрету для нужд кафедры.

– Нет, Миша, – усмехнулся Ермаков. – Те приборы, которыми располагает твоя продвинутая кафедра – примитив.

– Вот как! Тогда скажи мне: что ты вообще собрался измерять? – с вызовом спросил Корчёмкин, обидевшись на слова друга. – Зафиксировать то, не зная, что?

– Отчего же? – невозмутимо отозвался Егор. – У меня есть чёткое представление тех задач, которые предстоит решить. – Он замолчал и застывшим взглядом уставился на друга. Потом пояснил:

– В начале девяностых годов прекратилось финансирование исследовательской работы нашей лаборатории, – продолжил Ермаков после небольшой паузы. – Все мы думали, что её вскоре закроют. Сидели без дела ровно год. Я не смог прозябать в четырёх стенах и принялся изучать материалы известной тебе программы «Сетка». Проштудировал все показания очевидцев наблюдения НЛО. Проанализировал состояние людей, подвергшихся воздействию со стороны этих неизвестных объектов.

– Ничуть не сомневаюсь, что ты при этом педантично классифицировал все явления, включая эмоции несчастных людей, – вставил Корчёмкин, наливая в фужеры очередную порцию коньяка.

– Естественно, – подтвердил Егор. – Без этого невозможно строить какие-либо гипотезы.

– И что?

– Наметил перечень вопросов, на которые следовало получить ответы. Потом занялся теоретическим обоснованием. Так родились гипотезы. Часть из них я уже подтвердил экспериментально, остальные предполагаю подтвердить в ходе экспедиции.

– Ты, Егор, излагаешь всё как-то обтекаемо и туманно. Я не услышал от тебя ни одной конкретной детали. Неужели ты всё ещё продолжаешь держать свои разработки в секрете?

Ермаков откинулся на спинку кресла, скрестил ладони на затылке. Потом, расплывшись в улыбке, умиротворённо проговорил:

– Никаких секретов от тебя, Миша, у меня нет. Просто ещё рано говорить об открытиях. Мы их сделаем вместе. Но ради удовлетворения любопытства, которое плещется на твоём лице, готов кое-чем поделиться.

– Сделай одолжение, мой друг, расскажи о своих прорывах в бездне непознанного.

Ермаков задумался на несколько секунд, улыбка сошла с его лица. Потом, почему-то понизив голос, заговорил:

– В своей тетради я прочёл записи, на которые раньше не обращал внимания. Они объясняют взаимосвязь природы вещества и поля.

– Тема, над которой бьются сейчас все физики мира? – взволнованно спросил Корчёмкин.

– Вот именно. Как оказалось, двадцать лет назад я увидел во сне теорию единого поля. Теорию, которая объединяет слабые и электромагнитные взаимодействия. Я целый год возился с расшифровкой символов, которые занёс в тетрадь по памяти.

– И каков результат?

– О-о! Я получил неожиданные знания о так называемых эфирных хромосомах мира. Оказывается, ими нашпиговано всё пространство, включая организм человека. Соединяя их между собой, можно вытянуть цепь до любого источника энергии в космическом пространстве. Это неиссякаемый источник.

– Как я понимаю, это те самые «стринги», о которых заговорили учёные в последние годы?

– Да. Но самое удивительное заключается в том, что во всех этих таинственных процессах участвует некая материальная субстанция – химический элемент, которого нет в системе Менделеева. В моих записях он именуется как «вселениум». Элемент без атомного веса.

– Элемент-призрак с порядковым номером ноль?

– Вот-вот, он самый. Обнаружился, наконец.

Корчёмкин внимательно посмотрел на Ермакова и неожиданно спросил:

– Твои упреждающие знания – это, конечно, здорово. Но какое отношение они имеют к нашей экспедиции?

– Самое непосредственное. Если летающими объектами управляют представители иной цивилизации, стало быть, они владеют технологией использования энергии через цепи «эфирных хромосом». Кроме того, им известны все секреты единого поля, они научились им управлять. Видимо, гуманоиды манипулируют кварками так же просто, как мы научились управлять пока лишь атомами. В тетради есть зарисованная кварковая структура, образованная посредством этих загадочных эфирных хромосом. Непонятен только механизм запуска продольных колебаний таких цепей. Если наша экспедиция позволит раскрыть этот секрет, у нас появится возможность сделать умопомрачительный рывок в техническом развитии.

Корчёмкин поёрзал на стуле, потом встал и прошёлся по комнате. Всё, что он услышал от друга, взволновало его и казалось фантастическим. Он снова сел и, уставившись на Егора, спросил:

– Как ты собираешься подтвердить свои умозаключения?

– Об этом нам расскажут сами представители иной цивилизации.

– Расскажут? Но … как?

– Очень просто. Мы попробуем зафиксировать те частоты, на которых происходит мыслительный процесс гуманоидов. А потом запустим в работу изобретённый мною генератор. Если гуманоиды обладают аналогичной биологической программой, что и человек, у нас есть способ парализации их разума. Мы сделаем гуманоидов послушными и разговорчивыми. Генератор будет воздействовать на них, как искусственный гипнотизёр. Мы выведаем у них всё, что нам захочется. Так-то вот, мой друг Миша.

– Невероятно! – воскликнул Корчёмкин и на его лице проступил страх, будто ему предстояло вступить в неравную схватку с гуманоидами.

– А если это будет биологический робот?

– Излучения генератора вызовут сбой в его программе. В таком случае мы даже сможем захватить его с собой, как «языка».

– У тебя запредельно смелые планы, Егор, – неодобрительно высказался Корчёмкин. – Не опрометчиво ли бросать вызов представителям иной цивилизации, не зная её технических и физических возможностей? Может, вполне достаточно ограничиться визуальным наблюдением? Выполнить замеры всех излучений, сделать определённые выводы и уже потом, в следующей экспедиции, применить элементы насилия?

– Никак, струсил, Миша? – усмехнулся Ермаков. – Если боишься – я пойду один. Решай, времени у нас достаточно.

– Никогда я не был трусом, – задетый подковыркой друга за живое, с обидой в голосе возразил Корчёмкин. – Просто привык принимать взвешенные решения. Это ты у нас авантюрист по жизни, за что и страдаешь очень часто.

– Может быть, и страдаю, но никогда не сожалею о своих поступках, – с гордостью изрёк Ермаков.

Друзья допили коньяк, Корчёмкин засобирался домой. Оба были навеселе. Ермаков решил проводить друга до остановки троллейбуса. От подъезда его дома до Комсомольской площади было пятнадцать минут ходьбы.

– Вот ты назвал меня авантюристом, – нетрезвым голосом проговорил Егор на улице. – Назвал, да?

– Ну, назвал. И правильно сделал. Потому что привык говорить правду в лицо. А ты что? Обиделся на меня? Ну, извини друг, – Корчёмкин громко икнул, его качнуло. Проходящие мимо девчонки резво отскочили в сторону и, посмотрев на подвыпивших седовласых мужчин интеллигентного вида, тут же прыснули от смеха.

– Тогда усвой для себя: если бы я не был авантюристом – мне бы не удалось достичь тех высот, о которых ты, Миша, даже не догадываешься, – Ермаков резко остановился и, взяв друга за рукава, притянул его к себе вплотную.

– Ты знаешь, сколько экспериментов я провёл на себе родимом, прежде чем достиг этих высот? – шёпотом спросил он, прошипев, будто потревоженная змея.

– Откуда ж мне знать? – испуганно произнёс Корчёмкин. – Ты ни разу не обмолвился об этом.

– Бесчисленное количество, Миша, – Егор, не мигая, смотрел в глаза друга. – Скажи: а я могу полностью тебе доверять?

– Несомненно, дружище, ведь я единственный человек, который знает о тебе всё. К тому же, у тебя была возможность убедиться не раз, как я умею хранить тайну.

– Тогда слушай сюда, – Ермаков потянул друга за угол дома, словно опасался, что проходящие мимо них люди могут подслушать его сообщение.

– Ну? – проговорил Корчёмкин тихо, освобождаясь от цепких рук Егора. – О каких экспериментах ты хотел рассказать?

Ермаков вначале огляделся по сторонам, потом выпалил:

– Я подвергал свой эпифиз точечному воздействию электромагнитных волн различных частот. И, наконец, достиг невероятного результата.

– Ты говоришь так, будто положил на лопатки самого Энштейна, – вяло произнёс Корчёмкин и в очередной раз икнул.

– Можно сказать и так, – в глазах Ермакова на секунду сверкнул блеск одержимости. – Опытным путём мне удалось подобрать такую частоту излучения, при которой электроны в эпифизе принимают состояние покоя, а потом начинают вращаться вокруг атомов в противоположном направлении.

– Бред. Полный бред, – заплетающимся языком пробормотал Корчёмин. – Всё, что существует во Вселенной – галактики, звёзды, планеты и элементарные частицы, – всё вращается в одном направлении с момента создания. И никакая сила не в состоянии заставить их вращаться в противоположном направлении.

– В записях моих давних снов есть рисунки, на которых изображено вращение каких-то частиц. Сбоку поставлена стрелка двухстороннего вращения. Я уверен, что это и есть принцип перехода в другое измерение, – заявил Ермаков. – В этом измерении все величины имеют равное, но противоположное значение.

– Это всего лишь твоя гипотеза.

– Нет, Миша, это реальность. Дело в том, что я успел побывать в другом измерении. Я видел совершенно другой мир.

– Ха! У тебя были всего лишь галлюцинации, – пьяно рассмеялся Корчёмкин. – Высокочастотное излучение вызвало возбуждение тех центров головного мозга, которые отвечают за наслаждения. Эффект получился как от воздействия наркотика, и обычные галлюцинации ты принял за действительность.

– Думай, что хочешь, но я уверен в правильности своих рассуждений. И я тебе это докажу, – твёрдо заверил Ермаков.

– Как ты это сделаешь? – осклабился Корчёмкин.

– Я направлю тебе промеж глаз пучок волн с частотой десять в тридцатой степени, – со злостью ответил Ермаков. – У меня есть такой приборчик, я сам его создал. А когда ты вернёшься из параллельного мира – я подвешу тебя к цепям эфирных хромосом для пущей убедительности и заставлю левитировать. Думаю, после таких убедительных процедур твоё мировоззрение сразу изменится.

– Ха-ха! – пьяно рассмеялся Корчёмкин. – Я согласен, Егор. Ты гений. Лучшего способа переубедить меня не существует. Он схватил ладони Ермакова и долго их тряс.

Потом друзья крепко обнялись и направились к остановке. Подобревший от похвалы Егор шагнул к краю проезжей части и поднял вверх руку, чтобы тормознуть такси. Летящая на большой скорости машина без промедления вильнула вправо и через несколько секунд плавно прижалась к бордюру. Опустилось стекло передней дверки, Ермаков разглядел улыбающееся лицо молодого водителя и громко произнёс:

– Слушай, боец, ставлю перед тобой задачу: нужно доставить моего друга в полной сохранности по указанному им адресу. – Отставной подполковник протянул в форточку две сторублёвых банкноты. – Надеюсь, этого будет достаточно?

– Вполне, если учесть, что я знаком с вашим другом.

– Ты знаком с Корчёмкиным? – удивился Егор.

– Да. В недалёком прошлом я захотел стать физиком и учился у него. Физиком я всё-таки стал, но … на кусок хлеба приходится зарабатывать иным путём.

– Михал Петрович! – обернувшись к Корчёмкину, крикнул Ермаков. – Что же ты стоишь, когда карета для тебя уже подана? Тебе, дружище, очень повезло: за рулём твой бывший студент. Вам есть о чём вспомнить по дороге.

Корчёмкин поспешил к машине, Егор распахнул перед ним дверь.

– Спасибо, Егор, – поблагодарил Михаил друга рукопожатием и забрался на переднее сиденье. – Жду в понедельник у себя на кафедре.

Дверь захлопнулась, старенькая «Ауди», замигав лампочкой левого поворота, выехала на проезжую полосу. Ермаков помахал рукой и направился в обратный путь. С этого дня для него начался отсчёт нового этапа жизни в гражданском обществе.

Глава 3

Подготовка к экспедиции в недра горы Волчьи Клыки заняла ровно два года. За это время Егор Ермаков довёл работу изобретённых им приборов до совершенства. Составленный план изучения таинственных подземных пустот был отточен до мелочей. Продолжительность экспедиции намечалась сроком на один месяц.

У Ермакова и Корчёмкина совсем неожиданно появился ещё один единомышленник. Это был тот самый таксист по фамилии Шишкин, который два года назад подвёз Корчёмкина после новоселья у Ермакова. Звали его Иваном. По образованию он оказался геофизиком, окончил институт с красным дипломом и получил распределение в «Уралгеологию».

Карьера Ивана Шишкина, как, впрочем, и сама жизнь, не задалась. Поскитавшись с экспедициями по стране, он через несколько лет потерял одновременно и работу, и красавицу жену. В институте совсем неожиданно грянула реорганизация с сокращением профилирующих направлений. В новой структуре для Ивана места почему-то не нашлось, его уволили по сокращению штата. Инженер-геофизик Шишкин нежданно-негаданно стал безработным.

Через месяц его жену увёл бизнесмен из Армении, соблазнив дорогими подарками и безбедной жизнью.

Обладая сильным характером, Иван, стиснув зубы, плюнул на всё и уехал на Дальний Восток к родному дядьке. Тот служил в морском пароходстве каким-то начальником и без труда устроил племянника на сухогруз.

Два года Иван ходил под российским флагом простым матросом, побывал в нескольких странах мира. Потом судно перешло в частные руки, и совсем скоро начались проблемы. Хозяин кому-то задолжал, сухогруз был арестован в одном из портов Африки.

Полгода экипаж не имел возможности вернуться на Родину и выживал, как мог. Наконец, после вмешательства российского правительства, удалось покинуть берега Африки. Иван снова возвратился на Урал. Работы по специальности, как и следовало ожидать, не оказалось, пришлось сесть за баранку, чтобы зарабатывать себе на хлеб.

В тот памятный вечер изрядно хмельной Корчёмкин признал бывшего студента, и, расчувствовавшись, пригласил к себе на работу в качестве стажёра-исследователя с последующим переводом в младшие научные сотрудники.

В руках Шишкина появилась его визитка.

Вначале Иван не придал разговору серьёзного значения, посчитав это обычным бахвальством нетрезвого человека. Однако, спустя месяц, он все же позвонил бывшему преподавателю и был немало удивлён, когда в телефонной трубке услышал слова подтверждения о трудоустройстве на кафедре физики.

Так Иван Шишкин стал научным сотрудником.

В первый рабочий день Ермаков шутливо окрестил его «студентом», на что Иван ничуть не обиделся. Он был младше своих коллег почти на двадцать лет.

Узнав о готовящейся экспедиции, новоиспечённый научный сотрудник загорелся той целью, которую ставили перед собой его наставники, и упросил включить его в состав группы.

Просьба Ивана была удовлетворена, он стал полноправным членом команды.

Егор Ермаков был доволен молодым коллегой. Ему нравилась напористость Шишкина, его трудолюбие и полная отдача делу, которое тот избрал для себя. Они быстро подружились. Иван охотно согласился участвовать в экспериментах по испытанию приборов Ермакова на собственном организме. Он верил Егору и восхищался его достижениями.

Наступило лето. Закончилась студенческая сессия, преподавательский состав практически в полном составе покинул стены института на период отпусков.

– Ну, вот, коллеги, и мы с вами освободились на всё лето, – оживлённо проговорил Корчёмкин, заглянув в конце рабочего дня в лабораторию, где находились Ермаков и Шишкин. Потирая ладони от предвкушения предстоящего восхождения на гору Волчьи Клыки, он с каким-то юношеским озорством произнёс пламенную речь:

– Дорогие мои коллеги и друзья! Вот и наступил тот час, когда мы можем совершить прыжок в преисподнюю! Лично у меня нет никаких сомнений, что там, в таинственных пустотах под горой нас ожидают невероятные открытия! Мы будем первыми, кто раскроет тайну загадочной горы!

– Прежде чем совершить прыжок, человеку необходимо оттолкнуться от чего-то, – не разделяя восторженности Корчёмкина, заметил Ермаков. – А мы пока даже входа в преисподнюю не обнаружили.

– Не надо скромничать, Егор Васильевич, дорогой ты мой человек. Твой пустотоискатель способен обнаружить полое пространство любой величины под большой толщей земли. Даже если эта полость окажется размером с футбольный мяч, – улыбнулся Корчёмкин.

– Ты, Михаил Петрович, как всегда преувеличиваешь, – недовольно отозвался Ермаков. – Мой прибор может отыскать полость на расстоянии не более ста метров от поверхности земли. Далее волна излучения полностью гаснет. И размер фиксируемой полости не с футбольный мяч, а всего лишь около десяти метров в поперечнике.

– Этого вполне достаточно для нашей экспедиции, – ничуть не смутившись, отпарировал Корчёмкин. – Летающие объекты имеют размеры в пределах таких значений.

– Сколько дней уйдёт у нас на сборы? – спросил Иван. На его лице отражалось нетерпение.

– Дня три, думаю, уйдёт, – немного подумав, ответил Ермаков. – Наша экспедиция требует большого количества снаряжения. Я уже составил перечень всего необходимого. Вот он. – Егор достал из кармана листок, исписанный убористым почерком от края до края, положил на стол. Корчёмкин и Шишкин наклонились над листком, принялись внимательно изучать.

– Как мы унесём на себе такой объём груза за один раз? – с удивлением спросил Иван, обратив свой взор на Ермакова. – Приборы, альпинистское снаряжение, инструмент, защитная одежда, надувная лодка. Она-то нам зачем? Мы ведь собрались не в путешествие по рекам, а всего лишь спустимся под землю.

– Уважаемый «студент», во время нашего путешествия под землёй могут встретиться и водные преграды, – снисходительно высказался Ермаков. – Как ты собираешься их преодолевать?

– Вы думаете, нам предстоит многокилометровый переход?

– Более чем уверен, – с твёрдым убеждением проговорил Ермаков. – Не думаю, чтобы летальный аппарат, опустившись в недра горы, оставался там, как ракета в стволе шахты. Это не место его постоянной дислокации. Под землёй, несомненно, существуют горизонтальные тоннели, которые ведут на базу. А она, из соображений недосягаемости, должна находиться на значительном удалении от места посадки и взлёта.

– Логично, – согласился Корчёмкин. – А если следовать рукописям древних народов, такие тоннели тянутся под землёй на сотни, а то и на тысячи километров, соединяя между собой даже материки.

– Ну, это уже скорее из области фантастики, – с сомнением высказался Иван.

– Вот мы и поставим перед собой задачу отделить зерно от плевел, – уверенно заявил Ермаков. – Многие десятилетия человечество неудержимо рвётся в просторы космоса, а само до сих пор не знает, что находится у него под ногами. Вот ты, студент, по профессии геофизик. Но можешь ли ты с полной достоверностью сказать, что находится в глубинах нашей планеты?

От неожиданного вопроса Иван пришёл в замешательство и поэтому долго собирался с ответом. Ему и в голову не мог прийти такой вопрос, поскольку внутреннее строение Земли известно каждому школьнику из учебной программы по географии.

– Только не надо говорить мне сейчас про земную кору, мантию, и ядро. Эти утверждения сделаны наобум. Они следуют из косвенных признаков. Глубже двенадцати километров в недра планеты никто не заглядывал. Это самая глубокая скважина, пробуренная на Кольском полуострове.

Ивану показалось, что Ермаков испытывает чувство торжества от своего заявления. Он решил опровергнуть его слова.

– Ты не прав, Егор Васильевич, – возразил Иван. С некоторых пор по просьбе самого Ермакова он стал называть его на «ты». – Существует несколько методов изучения исследования земных глубин. Скажем, сейсмический метод позволяет получить довольно четкую картину о внутреннем строении Земли.

– Такую же чёткую, как представление учёных о чёрных дырах во Вселенной, – усмехнулся Ермаков. – Преподаватели на кафедре геологии умеют туманить голову студентов. То, что ты слышал от них – всего лишь предположение. Никто ничего толком не знает о недрах матушки Земли. До сих пор она хранит множество тайн о себе.

– Друзья, коллеги, предлагаю прекратить бесполезный спор и вернуться к нашей экспедиции. – Корчёмкин встал между Ермаковым и Шишкиным и шутливо взял их за руки, как заправский рефери на ринге. – Давайте лучше подумаем, как мы потащим наше снаряжение. Иван Алексеевич задал совершенно правильный вопрос.

– Не стоит беспокоиться, я уже решил эту проблему, – сказал Ермаков и с некоторым превосходством посмотрел на друзей.

– Решил? – Из уст Корчёмкина и Шишкина одновременно вырвался возглас удивления.

– Да. Нас доставят к подножию горы вертолётом МЧС. Требуется лишь согласовать дату вылета.

– Но это же будет стоить кучу денег! – неодобрительно, с ноткой некоторого испуга воскликнул Корчёмкин.

– Не переживай, Михаил Петрович, платить по счетам не придётся, – покровительственным тоном изрёк Ермаков. – У МЧС на ближайшее время в тех краях, куда отправляется наша экспедиция, запланирован плановый облёт территории. Пилоту потребуется немного изменить курс, только и всего.

– Как тебе удалось договориться? – спросил Корчёмкин с нескрываемой радостью.

– Не надо забывать, мой друг, что я из числа военных. А военные любого рода войск умеют находить общий язык между собой. – Ермаков с гордостью подмигнул и лихо тряхнул головой.

– Какой ты молодец, Егор Васильевич. Такой головняк снял, – откровенно признался Иван. – Тащить всё, что указано в перечне, на своём горбу вовсе не в кайф.

– Да будет вам нахваливать меня, – отмахнулся от благодарности Ермаков. – Предлагаю поскорее получить наши отпускные и закупить всё необходимое.

– А вот об этом уже я успел позаботиться, – сообщил Корчёмкин. – В кассу можно отправляться прямо сейчас.

– Тогда на мне колёса, – добавил Иван и, увидев непонимание в глазах коллег, пояснил:

– Приобретение и доставку снаряжения на площадку МЧС беру на себя. Среди вас я единственный обладатель авто.

– Можешь считать, что одобрение инициативы и заблаговременную благодарность ты, студент, получил одновременно, – тщательно скрывая на лице улыбку, командирским голосом проговорил Ермаков.

– Служу интересам экспедиции! – подыгрывая отставному подполковнику, отчеканил Иван Шишкин.

– Тогда за работу, господа? – вопросительно провозгласил Корчёмкин.

– Один за всех и все за одного! – громко произнёс Иван и потряс в воздухе сжатым кулаком.

– Мушкетёр гороховый, – с отеческой теплотой выговорил Ермаков и легонько шлёпнул Шишкина ладонью по затылку. – То, что ты сможешь съесть тушёнку один за троих – я ничуть не сомневаюсь. А вот за всё остальное поручиться пока не могу.

На следующий день Егор созвонился с начальником управления МЧС области полковником Лихачёвым, чтобы уточнить дату вылета.

…Молва о талантливом физике, отставном офицере Ермакове, быстро разнеслась среди военных. На складах МЧС в то время скопилось немало неисправного оборудования, которое могло ещё послужить спасателям, но для этого требовалось выполнить небольшой ремонт. Специалистов, которые бы смогли разобраться в сложной электронике, у полковника не было. Оплатить услуги специализированной организации-подрядчика не предусматривалось порядком финансирования. Он решил обратиться за помощью к Ермакову, особо не рассчитывая на успех. К удивлению, отставной подполковник согласился устранить неполадки, не выдвигая никаких предварительных условий.

Через месяц в арсенале МЧС не было не одной единицы неисправного снаряжения.

Полковник Лихачёв долго тряс руку Ермакова, не зная, чем того отблагодарить.

– Может, свозить тебя с друзьями на рыбалку куда-нибудь в нетоптаные места? – с надеждой спросил Лихачёв. – Или на охоту? А что? В нашем распоряжении есть вертолёт, устрою прогулку в два счёта.

– Если мне что-нибудь потребуется – я сам обращусь к тебе за помощью, – сказал тогда Ермаков. – Лады?

– Лады, – согласился полковник. – Всегда буду рад нашей встрече. О добрых делах я никогда не забываю.

И вот появилась необходимость воспользоваться услугами МЧС.

– Я рад, что у меня представился случай рассчитаться с долгами, – пробасил в трубку Лихачёв. – Через четыре дня вертушка отправляется в те края и будет в твоём распоряжении. Дата вылета устраивает?

– Вполне.

– Тогда собирай своё барахло и вези на площадку. Пропуск я оформлю, распоряжение интендантской службе дам.

– У меня не барахло, а очень ценный груз, – назидательно поправил Егор начальника управления МЧС.

– Ха-ха! – весело рассмеялся в трубку Лихачёв. – Ценный груз перевозится в специальной таре, опечатывается и принимается по акту. А раз этих условий не соблюдается – значит, твой груз бытовое барахло.

Полковник перестал смеяться и уже серьёзно спросил:

– На какой срок рассчитана твоя экспедиция?

– За месяц, думаю, управимся.

– Резервные средства связи возьмите, не забудьте. Мали ли что. Там глухие места. Можно ожидать, чего угодно.

– Чего, к примеру? – поинтересовался Ермаков.

– Всего, Егор. Там аномальная зона. Иногда даже местные охотники бесследно пропадают.

– Не пугай, Гриша. За тем и идём, чтобы разгадать тайну горы. Несколько лет готовились.

– Тебе виднее. Моё дело напомнить ещё раз о скрытой опасности. Короче, если что – звони, прилечу по первому сигналу.

– Спасибо, Гриша. Не сомневаюсь в твоей поддержке.

– Ну, тогда до встречи. Извини, Егор, но проводить вас не смогу. Буду ждать от тебя звонка. Заберём группу без промедления. – Полковник Лихачёв положил трубку.

С закупкой снаряжения и продовольствия Иван Шишкин управился за один день. Ещё два дня ушло на проверку исправности всех технических средств.

Ермаков лично просматривал каждый узел снаряжения и оснастки, проверял собственноручно каждую гаечку креплений, ощупывал каждый винтик и, наконец, удовлетворённо выдохнул:

– Вот теперь я спокоен за каждого из нас. К экспедиции мы готовы по-настоящему.

Все вещи были сложены в гараже Шишкина, оставалось только перевезти их на площадку МЧС.

Корчёмкин в подготовке не участвовал. Его вызвал к себе ректор и озадачил какими-то срочными поручениями.