355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Каюрин » Казанова из глубинки » Текст книги (страница 3)
Казанова из глубинки
  • Текст добавлен: 24 февраля 2022, 23:03

Текст книги "Казанова из глубинки"


Автор книги: Михаил Каюрин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Глава 4

Любовь в скирде соломы

Вернувшись из армии, Юрий полгода трудился на стройке, постигая секреты строительного мастерства. Летом подал документы для поступления в институт. Шансы для этого у него имелись.

Вступительные экзамены он сдал с одной «тройкой», но это обстоятельство не помешало ему стать студентом строительного факультета и даже претендовать на стипендию.

Первого сентября Юрий вместе с группой студентов отправился в колхоз на уборку картошки. Группа состояла из вчерашних школьников, он оказался в единственном числе, кто отслужил в армии.

Деревня Красотка, в которую прибыла группа для уборки картофеля, таковой не являлась. Чуть больше полусотни чёрных покосившихся изб, полусгнившее правление колхоза, одноэтажная школа, магазин, да пошарпанный клуб в конце улицы – вот и вся красота этого ничтожно малого населённого пункта.

«Развесёлая» жизнь началась с первого часа пребывания в Красотке.

Бригадир подкатил на лошади с возом соломы. Он сполз с телеги, стряхнул с себя солому, сказал гнусавым голосом:

– Извиняйте, граждане студенты, но кроватей для вас нетути. Не припасли. Придётся спать на соломке. Она будет вместо матрасов.

Бригадир окинул взглядом группу, спросил:

– Кто среди вас старшой?

Громов шагнул навстречу, представился:

– Юрий, староста группы.

– А меня Антипычем кличут, – назвал себя бригадир. – На время уборки все вы будете подчиняться мне. А сейчас, Юрий, следуй за мной, покажу тебе комнату, куда следует переташшить всю солому. Разбросаете её по полу толстым слоем и спать будете, я вам скажу, как на пуховой перине. Если покажется маловато – могу ишо приташшить. В поле её предостаточно.

Спали вповалку. Сортира не было вообще, несколько дней ходили «до ветру». Потом Юрий вытребовал у председателя колхоза пиломатериалы и поставил «нужник» на два очка с присущими буквами «М» и «Ж».

Чтобы не тыкаться тёмными вечерами из угла в угол от безделья, он предложил ежедневно проводить в клубе дискотеку.

Молодняк был в восторге от такого предложения.

На третий день на огонёк стала подтягиваться местная молодёжь. Чубатые парни на правах хозяев пробовали вести себя вызывающе, но Громов их пригласил на улицу и популярно «объяснил», как следует вести себя с городскими девчонками.

Тамара появилась в клубе через неделю. Высокая, статная, с длинными распущенными волосами и вызывающей грудью молодая женщина выглядела монументально. Она пришла с подругой, которая ростом была почти на голову ниже её. По возрасту обе они тянули лет на двадцать пять – двадцать семь.

Уверенной походкой Тамара прошла в конец зала, уместившись вместе с подругой на лавке в полутёмном углу. Перешёптываясь о чём-то, обе стали наблюдать за танцующими.

«Настоящая бой-баба, – непроизвольно отметил Юрий про себя. – Вот с кем надо мне подружиться. Скучно не будет».

Взглянув на эту величавую женщину, он вдруг понял, как истосковалось его тело по женской ласке. В отличие от вчерашних школьников Юрий был уже состоявшимся мужчиной, и его организм требовал того, что ему было заложено природой.

Закрутить колхозный роман с какой-нибудь юной особой из своей группы он не помышлял, потому что все эти семнадцатилетние фифочки в его сознании были ещё девственницами. Такое обстоятельство накладывало табу на его сближение с ними. Становиться первопроходцем у малолеток было опасно, так как можно запросто загреметь по статье за совращение несовершеннолетних, в лучшем случае – отправиться под венец. А жениться Громов пока не собирался, поскольку не успел ещё в полной мере насладиться свободой и имел на этот счёт особое мнение.

Знакомство с Тамарой произошло неожиданно и просто.

Один из местных парней изрядно перебрал бражки и стал вести себя по-хамски. Он ходил между танцующими парами и смотрел на всех выпученными рыбьими глазами. Присмотрев одну из девчонок-однокурсниц, начинал к ней приставать: хватал за плечи, силой привлекал к себе, лапал за ягодицы, произносил пошлые и нецензурные слова.

Видя, что парень неадекватен, Юрий подошёл к нему и шёпотом попросил угомониться.

– Да пошёл ты на … – услышал он в ответ название конечного пункта из трёх букв и чуть не пропустил удар в лицо, успев увернуться в самый последний момент. Непроизвольно сработал выработанный инстинкт самообороны. Юрий выполнил зрелищный бросок через бедро с обратным захватом. Тело хама описало в воздухе живописную дугу и звучно шмякнулось на пол. Танцующие попятились к стене и стали наблюдать со стороны за происходящим.

Девчонки смотрели на Громова с благодарностью, парни с восхищением и завистью.

Однако, местные увальни повели себя иначе. Юрий видел их разъярённые хмельные взгляды, они готовы были растерзать его за поверженного друга. У одного из парней в руках появился нож, Юрий приготовился к схватке.

– А ну разошлись, петухи драчливые! – прикрикнула Тамара своим односельчанам зычным голосом, выходя им навстречу из-за спины Громова. – Кто будет работать в колхозе, если он вас всех сейчас покалечит? Антипыч? Дед Матвей и твоя хромая мамашка? – Тамара грозно посмотрела на того, что держал нож в руках, – кто станет навоз из конюшни вытаскивать? Мы с Любашкой? А ну-ка быстро подхватили своего Коляна и вон из клуба! И вдолбите в его дурную башку, что пьяному ему здесь делать нечего!

Юрию удивительно было видеть, как парни, не вступая в спор с женщиной, послушно подняли с пола пьяного друга и всей ватагой удалились на улицу. Правда, рыжий крепыш – обладатель ножа, проходя мимо него, злостно прошипел:

– Мы ещё с тобой встретимся.

– С большим удовольствием, – ответил Громов, улыбнувшись до ушей.

– Они больше не заявятся, – с полной уверенностью заявила женщина и направилась к выходу. Её подруга последовала за ней. Юрий решил их проводить.

– Ты старший среди них? – спросила укротительница хулиганов уже на крыльце.

– Староста группы, – ответил Громов. – Юрием зовут.

– А я Тамара – мужикам не пара, – усмехнулась женщина. – Бригадиром значусь у доярок. А подругу Любашей зовут. Наши мужики сегодня отметили очередной праздник гранёного стакана. Сейчас спят за столом, уткнувшись мордами в тарелку с капустой. А мы вот вышли подышать свежим воздухом и по пути заглянули в клуб. Года три уж не были в нём.

– С тех пор, как должность завклубом упразднили и повесили замок на двери, – подала голос Любаша. – Молодёжи негде стало собираться, вот они и бурагозят по всей деревне.

Метров через сто Любаша остановилась, заявив:

– Вот я и пришла. А ты, Юрий, не бросай Тамару, проводи до самого дома, пожалуйста. Её изба в конце деревни, а улицы у нас, как видишь, тёмные. Мало ли что может случиться по пути? С тобой-то ей будет сподручнее дошагать до околицы. Тамара тебе потом за это спасибо скажет.

Бесхитростные слова подруги можно было расценить, по меньшей мере, как намёк на благодарный поцелуй.

– Борька твой, я думаю, и мой Генка проспят до первых петухов, – сказала Любаша, отворяя калитку родного дома. – Так что ты, Тамара, особенно-то и не беспокойся. Присмотрю я за ними.

– Спасибо, Любаша, – поблагодарила Тамара подругу и, как только за той захлопнулась калитка, шустро подхватила Юрия под руку, как давнего знакомого. От неё исходил лёгкий запах алкоголя.

– Чего оробел, десантник? – проговорила Тамара. – Держи меня крепче и тогда я точно не смогу вырваться из твоих объятий.

После такого заявления Юрий безошибочно понял, что эта женщина намерена дарить ему свои ласки до рассвета.

– Откуда ты взяла, что я десантник, – спросил он с удивлением.

– Э-э, я всё о тебе знаю, парень, – сказала Тамара, интригуя Громова своей осведомлённостью.

– Не может того быть, – попытался он отрицать.

– Может, Юра. В нашей Красотке всё может статься. В ней всё известно друг про дружку, вплоть до того, кто в каких трусах спать ложится.

– Как это? – рассмеялся Юрий. – Подглядывают в окно друг к другу?

– Зачем же? Магазин-то в деревне один, и продавец-сарафанное радио годами не меняется. Все покупки на виду, вот и делай выводы из сказанного.

– Интересная жизнь течёт у вас.

– Чересчур интересная, дальше некуда.

Так, разговаривая о житейских пустяках, они прошагали до конца улицы и остановились у крайней избы.

– Это твой дом? – спросил Громов, уверенный в том, что Тамара станет сейчас приглашать его на чашку чая.

– Нет, мой дом остался позади.

– Тогда чего мы… – начал Юрий и не успел договорить. Тамара, словно сорвавшийся с поводка бультерьер вцепилась в него и обдала жаром пылающих губ. Он не стал вырываться из её объятий и ответил взаимностью. Несколько минут они неистово тискали друг друга и, будто слепые, изучали на теле все неровности при помощи ладоней.

– И что дальше? – спросил Юрий, когда хватка Тамары немного ослабела.

– Дальше я предлагаю отыскать в поле скирду с соломой, – услышал он простодушный ответ своей спутницы и спросил:

– А почему не у тебя дома? Ведь твой муж будет спать беспробудно до утра?

– Нельзя. В доме свекровь и дочка.

Подсвечивая себе под ноги фонариком, они отправились на поиски скирды по вспаханному полю, спотыкаясь о неразличимые пласты вывороченной земли.

В скирде Юрий проделал просторный тоннель, и они на четвереньках вползли в него. Тамара, возбуждённо дыша, с явным нетерпением принялась раздевать Громова, налагая горячие поцелуи на обнажавшееся тело. Не прошло и минуты, как она ухватила его за причинное место и в одно мгновение направила возбуждённого дружка сквозь лобковые джунгли в свою трепещущуюся норку между ног. Они слились в экстазе…

Всё происходило в полной темноте. Юрий не видел обнажённого тела женщины, хотя ему очень хотелось узреть эту величественную фигуру, и изучал все потаённые места при помощи рук.

– Наконец-то я испытала то, о чём давно мечтала, – сказала Тамара после третьего соития. Они расслабленно лежали рядом, упираясь плечом в плечо.

– Что ты испытала? – не догадываясь, о чём может идти речь, поинтересовался Юрий. – Оргазм?

– Полный комплект интимной услуги, – услышал он от бригадира доярок совсем не деревенский жаргон. Тамара счастливо рассмеялась.

– Можно уточнить? – спросил Громов, с наслаждением теребя сосок её пышной груди.

– Я впервые почувствовала, как двигается во мне мужской детородный орган. Словно поршень в цилиндре. Он у тебя… как бы это лучше выразиться? Вроде как стальной шкворень на сцепке трактора.

«Надо же придумать такое сравнение, – подумал Юрий. – Сказала бы просто: большой и твёрдый член, а то – стальной шкворень на сцепке трактора. Мне бы и в голову такое не пришло».

– А раньше что же? Никогда не чувствовала?

– Как я могла почувствовать, если мужиков-то у меня было раз, два и обчёлся, да и те попадались с мини-инструментом.

– А муж что же? – почувствовав себя этаким мачо, спросил Юрий. – Его прибор тоже не твоего размера?

– Мужа я не чувствую вообще, – призналась женщина. – Когда его мизинчик входит в меня, когда плюётся и выходит – даже не улавливаю. Борька мой знает о нашем несовпадении и сильно страдает. От того и закладывает часто за воротник. Когда чересчур напьётся, говорит, что мне кобылице нужно было за жеребца замуж выходить. Мне его жалко, а что поделаешь? Я ведь о мужиках до свадьбы ничего и не знала. Да и выбора особого не было – все парни наперечёт. Если бы отказалась от него – ходить бы мне в старых девах до скончания века. А так – семья как бы имеется, дочка народилась.

Тамара повернулась на бок, чмокнула меня пару раз наугад, ткнувшись губами в ключицу и снова легла на спину.

– А если уж и сравнивать меня с кобылой – то это, как ни смешно, будет правильное сравнение, – Тамара тихонько хихикнула. – У кобылы раз в год случка, и у меня не чаще. Вот побуду с тобой до зари, насыщусь любовью до оскомины и буду спокойно ждать лета, а то и осени.

– Почему лета? – удивился Юрий. – А зимой что же?

– А зимой в деревне куда можно увести чужого мужика? Укромных уголков нет. На морозе в скирде не побалуешься, к соседке на ночь не попросишься. Да и не с кем зимой кувыркаться. Приезжие мужики появляются в нашей Красотке лишь на уборочной. И то приходится гадать, как на ромашке: повезёт, не повезёт с мужиком. Приезжают, как правило, хлипкие да ущербные, им секс не нужен. Они предпочитают больше бормотуху, чем тоскующих баб.

– Со мной, значит, тебе повезло? – спросил Юрий.

– Повезло – не то слово. Бог меня просто облагодетельствовал за мои мучения. Теперь я насытилась надолго.

Они лежали и молчали. Говорить больше было не о чём. Потом, будто спохватившись, что может забыть и не сказать Громову самого главного, Тамара заговорила вновь:

– Тебя я сразу приметила. С первого же дня, когда вы торчали перед правлением. Кучка сопливых пацанов и ты один среди них: высокий, крепкий, симпатичный, держишься особнячком от этих пёстрых попугайчиков. Глаз у меня тогда загорелся, и сердце ёкнуло. Я и выведала о тебе всё, что можно.

– У кого выведала? – спросил Юрий.

– У старшей вашей, Нинки-картинки, которая вас привезла и быстро укатила восвояси.

– Ври больше. Представительница деканата и сама ничего толком не знает обо мне.

– Ну, значит, сообщила то, что знает.

– А что она может знать о студенте, который и дня не провёл в стенах института? – подзадорил Юрий Тамару, желая вытащить из неё то, что известно ей о нём.

– Нинка ваша сказала, что тебе двадцать лет, ты только что вернулся из армии, служил в десантных войсках, не женат, – сообщила Тамара.

– И всё?

– Для первого знакомства этого вполне достаточно, – заявила Тамара уверенно.

– А дальнейшее знакомство проходило наощупь, – съязвил Юрий и притянул женщину к себе.

Возвращались они уже без фонарика. Дойдя до околицы, она сказала:

– Дальше нам нельзя вместе – могут застукать доброжелатели или свекровь. Прощай, Юра. Спасибо за встречу.

– Завтра повторим? – спросил он.

– Нет, Юрочка. Ни завтра, ни послезавтра, никогда, – каким-то прискорбным голосом озвучила приговор Тамара. – Сегодня экскурсия к скирде, надеюсь, пройдёт незаметно, а завтра мой муж будет трезвым. Повтор не прокатит. Тебе-то что? Ты свободный мужик. А я не вольна. Не хочу получить вилами в бок. И вообще: мы с тобой не знакомы и ничего между нами быть не могло.

– Усёк, не дурак, – сказал Юрий и хотел поцеловать женщину на прощание.

– Хватит, Юра, не надо, – отстранилась от него Тамара. – Нацеловалась я с тобой досыта, губы, вон, до сих пор горят, будто кипятка нахлебалась. Пусть обдует ветерком немного, пока Борька мой не проснулся.

Она, не оглядываясь, пошла задворками, Громов скорым шагом двинулся по центральной улице.

«Классная бабёнка, – подумал он. – Во всех отношениях».

Глава 5

Басурманка

Аннушка поселилась в доме одинокой старушки по имени Алкын. В переводе на русский язык имя хозяйки означало – шустрая, быстрая, стремительная. Алкын шёл восемьдесят третий год, и она полностью оправдывала своё имя. Бабуля была живой, неутомимой, легко управлялась по хозяйству. Вставала с восходом солнца и сразу отправлялась во двор или в огород – там её всегда находили какие-нибудь дела.

У старушки была светлая и просторная изба с тремя комнатами. Комнаты были проходные, в крайней от входных дверей жила сама хозяйка. Так ей было удобнее управляться с домашними делами.

– Занимай любую из двух, какая понравится, – сказала бабушка Алкын, когда квартирантка занесла свои вещи в дом. – В них давно уже никто не жил.

– А где ваши дети, внуки? – не удержавшись, спросила Аннушка. – Почему вы одна?

– Мужа Аллах призвал на небеса десять лет назад, сына – тремя годами раньше вместе с женой и моим внуком, – дрогнувшим голосом сообщила старушка. – Ездили на море всей семьёй и разбились в дороге. Страшная авария случилась. Всех троих привезли домой и похоронили на местном кладбище. В Барде есть внучатый племянник, но он редко бывает у меня. Появляется, когда ему от меня что-нибудь потребуется.

– Простите, бабушка Алкын. Я ничего об этом не знала.

– Милая, за что мне тебя прощать? – удивилась старушка. – Ты и часу ещё не прожила в моём доме, ничего плохого не успела пока совершить.

Аннушка выбрала дальнюю комнату и принялась разбирать свои вещи, которые уместились в чемодане и небольшой спортивной сумке.

На следующее утро она явилась в школу, познакомилась с директрисой – тучной женщиной лет сорока с крашенными хной волосами. После недолгого собеседования вернулась в дом своей хозяйки.

Вечером они сидели за столом вдвоём с бабушкой Алкын, пили чай и вели неторопливую беседу. Окна были открыты, в них струился тихий ветерок. В кухне было свежо и приятно, обстановка располагала к откровенному разговору.

– Бабушка Алкын, а вы по-русски говорите? – спросила Аннушка.

– Очень плохо, да и ни к чему мне теперь русский. В молодости не выучила, а сейчас для чего? Никуда не отлучаюсь из деревни, дальше своего Каен-Авыла не бывала за все пятьдесят лет.

Старуха внимательно посмотрела на свою квартирантку, затем спросила:

– А для чего тебе здесь русский? У нас все говорят на родном, башкирском.

– Дело в том, что я татарка, но выросла среди русских. Привыкла говорить на русском языке. А башкирский совсем не знаю.

– А дома как же общалась?

– Родители между собой разговаривали на родном, а я им отвечала на русском. В школе, а потом и в училище меня все звали Аней, Аннушкой, иногда Анной Николаевной. Я ведь на татарку вовсе не похожа. Многие даже не догадывались о моей национальности.

– Не гоже подделываться под чью-то нацию, – укорила старушка. – Свой народ и язык надо уважать и ценить.

– Кого уважать-то, бабушка, если я татар в глаза не видела. В нашем посёлке не было ни одной татарской семьи.

– Тогда ответь мне, если вокруг тебя были одни русские, то за какие грехи ты попала в нашу глухомань? Или бежала от кого?

– Распределили меня в эту деревню, – сказала Аннушка. – Ваш председатель сделал заявку на учителя физкультуры, а в группе я была одна татарка среди русских парней и девчат. Вот и направили. Сказали, что деревня башкирская, но язык похож на татарский, освоюсь быстро.

– Освоишься, – заверила бабушка Алкын. – Я ведь тоже татарка. Когда муж привёз меня сюда, так я сразу стала понимать здешний язык. Так и живу среди башкир шестой десяток.

Потом, словно спохватившись, добавила:

– И русские, которые в Каен-Авыле живут, все на башкирском общаются. Прижились.

– Бабушка, а что означает Каен-Авыл?

– Как что? Название деревни Березники и означает. Каен – берёза, Авыл – деревня по-русски.

Старушка умолкла, задумавшись о чём-то очень важном. Возможно, вспомнила какое-нибудь событие из своей молодости.

Аннушка не тревожила Алкын, терпеливо ждала, когда та очнётся от своих мыслей и заговорит вновь.

Наконец, глаза старушки ожили, она спросила:

– А парень у тебя есть?

– Есть, – ответила Аннушка и тяжело вздохнула. – Он русский.

– От него ты бежала?

– Сама не знаю, бабушка, – чистосердечно призналась она.

– Влюбилась?

– Ага. Полгода назад.

– Родителям показывала?

– Не осмеливалась, всё время откладывала. Он понял мою боязнь и сам приехал на выходные, познакомился с обоими.

– И что родители сказали тебе?

– Сказали, что парень видный, трудолюбивый, но родительского одобрения отношений с ним я не получу, – с сожалением проговорила Аннушка. – Он два дня провёл в нашем доме. Отцу помог по хозяйству.

– А твоему возлюбленному что они сказали?

– Ничего. Промолчали оба. Дождались, когда он уехал, и высказали мне свой протест.

– У вас с ним что-то было? – старуха пристально уставилась на Аннушку, будто пыталась заглянуть ей в душу и лично убедиться в правдивости слов своей квартирантки.

– Нет, бабушка Алкын, ничего у нас с ним пока не было.

– Вот и хорошо, что ничего не было. Проще будет расстаться.

– Расстаться? – переспросила Аннушка, не поверив собственным ушам. В какой-то миг ей показалось, что старуха решила позабавиться немного, что пройдёт немного времени, и она возьмёт её за руку, признается, что пошутила, и примется жалеть, и сочувствовать. Но бабушка Алкын оказалась не такой доброй и жалостливой, как подумала о ней Аннушка. Она повторила безапелляционно:

– Да, девочка, тебе надо с ним расстаться.

– Но почему? Мы любим друг друга.

– А ты сама не понимаешь?

– Нет.

– В священном Коране сказано: «Не выдавать замуж за язычников, пока те не уверуют…» Значит, выйти за иноверца – грех. Так зачем тебе его совершать, если можно обойтись без греха?

– Но ведь есть же случаи, когда мусульманка выходит замуж за русского? – с надеждой спросила Аннушка.

– Есть, – сказала старуха. – Но тогда твой парень должен принять твою веру и заключить никях. Он пойдёт на это?

– Нет.

– Вот то-то и оно. Ты пойдёшь против воли родителей, не сможешь совершать намаз, тебе придется следовать во всём за мужем, потому что он главный в семье, – безжалостно говорила Алкын. Её скрипучий голос вдруг зазвенел, будто сам Аллах придал ей силы для того, чтобы её устами удержать неразумную девушку от свершения греха. – Он будет пить спиртное, есть свинину, а тебе придётся отводить глаза, готовить для себя отдельно? А ты подумала, в кого будут верить ваши дети? Один – а Аллаха, а другой – в Христа? Что из этого может получиться?

Аннушка сидела напротив старухи притихшая и подавленная словами старухи. Она живо представила, как могут развиваться дальнейшие события, когда и её родители, и родители её любимого против их близких отношений. Жизнь вполне может превратиться в кошмар, несмотря на то, что оба они далеки от религиозных обычаев. А старуха Алкын, как ни в чём не бывало, продолжала высказывать всё новые и новые наставления и советы.

Не желая больше слушать распалившуюся хозяйку, Аннушка поблагодарила её за чай, встала из-за стола и произнесла напоследок:

– Ты права бабушка Алкын. Ничего хорошего у нас с Юрой не получится, и я расстанусь с ним. На всё есть воля Аллаха.

– Вот так-то будет лучше, – просияла лицом старуха. – Не нужен тебе грех по жизни. Пойдёшь учительствовать – женихи сами тебя найдут. Их в нашем Каен-Авыле много, выберешь себе самого достойного.

За окнами надвигалась ночь, черня соседние строения и деревья.

Аннушка быстро разделась, нырнула под одеяло и закрыла глаза. Перед глазами одна за другой поплыли картины встреч с человеком, с которым ей предстояло расстаться…

… С Юрием Громовым она познакомилась в пригородной электричке.

В вечернем вагоне было немноголюдно и всё пространство хорошо просматривалось. Аннушка ехала с одноклассницей, которая, как и она, третий год проживала в Перми. Только училась подружка в строительном техникуме.

Больше часа девчата ехали, не замечая Юрия. Тот сидел спиной к ним в самом конце вагона и читал книгу. Перед какой-то станцией он вышел в тамбур, а когда возвращался – его место оказалось занятым. Обе скамейки оккупировала шумная компания подвыпивших мужиков, возвращавшихся с охоты.

Юрий прошёл дальше и остановился в проходе, где сидели девчата. Крайние места пустовали.

– У вас свободно? – спросил он.

Девчонки, рассматривавшие совместно какой-то альбом с фотографиями, подняли головы, взглянули на парня. Юрий устремил свой взгляд на Аннушку и, как потом признался ей, сразу почувствовал, как внутри у него словно что-то оборвалось. Круглолицая чернобровая девушка с тёмно-карими глазами и роскошной копной тёмных волос ниже плеч, по его словам, сразила наповал своим обликом. О такой девушке он мог только мечтать, её образ давно сложился в его голове. Она предстала перед ним, как представительница той единственной категории девушек, которые ему нравились.

Анна видела, как Юрий обомлел, и на его лице от смущения загорелся румянец.

– Свободно только для приличных пассажиров, – сказала она и, переглянувшись с подружкой, весело рассмеялась.

– Тогда это место для меня, – нашёлся Юрий и, не спуская глаз с Аннушки, устроился напротив неё.

– Одна-ако, – протянула подружка, усмехнувшись удивлённо, – вы, молодой человек, не переоцениваете свои достоинства?

– Нет, не переоцениваю, – ответил Юрий уверенно. – Но и не люблю, когда меня безосновательно недооценивают. Скажу по секрету: я именно тот приличный пассажир, который вам так необходим. По крайней мере, до конца поездки.

А потом всё пошло так, как это происходит у большинства молодых людей. После небольшой паузы началось вбрасывание отдельных нейтральных слов и фраз, как бы в никуда, с одновременным изучением исподтишка друг друга. Затем паузы между словами и фразами стали сокращаться, нашлись общие темы и вот уже робкий ручеёк беседы вдруг превратился в бурный поток непрерывного разговора.

– А вы, значит, студент? – спросила Анна.

– Да, сдал свою первую сессию в политехе, – ответил Юрий. – Завтра начинается второй семестр.

– Поступил-то с третьего захода? – спросила Валентина, оценив возраст нового знакомого. В голубых глазах блондинки с задранным вверх носиком-кнопочкой мелькнула усмешка.

– Не угадала, поступил я с первого раза, – будто не замечая издевки девушки, ответил Юрий. – Просто так вышло, что поступать пришлось уже после службы – отдавал свой воинский долг перед Родиной.

– А где служил? – поинтересовалась Валентина. По её игривому поведению Анна поняла, что Юрий понравился ей с первого взгляда, чего нельзя было сказать в тот момент о ней самой.

– В воздушно-десантных войсках, – ответил Юрий, продолжая гипнотизировать понравившуюся ему Анну. – Кстати, меня зовут Юрием. А вас?

– А нас не для вас, – обидевшись на подковырку Юрия, попыталась острить язвительная блондинка.

– Валюш, ну, ты что? – тут же укорила Анна свою подругу. – Ты, Юрий, не обращай на неё внимания. Она по жизни язва. А меня зовут… Аней.

Она на секунду замялась, прежде чем назвать своё имя. Ей показалось, что, если она произнесёт своё настоящее имя, глаза парня сразу потухнут, и он потеряет к ней всякий интерес, переключившись на взбалмошную Валентину. А ей почему-то этого сильно не хотелось. Вероятно, пробудилась женская ревность. Ведь она считала себя более привлекательной и умной, чем пышка Валентина – закоренелая троешница.

До Перми они втроём проболтали обо всём на свете, и время пролетело совсем незаметно.

Юрий вызвался её проводить, но она отказала ему в категоричной форме. Анна проживала на окраине города, в частном секторе, у дяди – родном брате отца, и случайная встреча с ним могла иметь непредсказуемые последствия.

Первой уехала на троллейбусе Валя, автобус в микрорайон Южный ходил редко, и Аннушке пришлось ждать продолжительное время. С Юрием они договорились встретиться через пару дней. Он стоял и не мог оторвать своего взгляда от неё.

– Ну, что ты так смотришь на меня? – спросила она тогда. – Мне даже неловко как-то.

– Как – так?

– Будто рентгеном просвечиваешь.

– Ты не ошибаешься, – улыбнулся Юрий. – Так оно и есть. Я тебя действительно просвечиваю.

– Для чего?

– Хочу всё знать про тебя.

– Я и так всё о себе рассказала.

– Не верю.

– Почему?

– У каждого из нас есть тайна, которую он может раскрыть лишь очень близкому человеку.

– Разве это плохо – носить в себе маленькую тайну?

– Нет. Если эта тайна носит безобидный характер и никогда не откроется для окружающих.

– А если вдруг откроется? – спросила Аннушка и внимательно проследила за выражением лица своего нового друга. Ей вдруг показалось, что Юрий по её смуглому лицу уже догадался, о какой тайне идёт речь, и готовится задать нежелательный вопрос.

– Надеюсь, у тебя нет такой тайны, которую можно сравнить с неразорвавшейся бомбой?

– Будем надеяться, – сухо проговорила Анна и замолчала.

Подошёл автобус, она помахала рукой и зашла в салон.

Через два дня состоялось их первое свидание. За эти два дня Анна о многом передумала. Была мысль и о том, чтобы вообще не ходить на свидание с Юрием. Не раскручивать наметившийся роман, чтобы потом не сожалеть, рыдая в подушку. Кроме одной тайны, связанной с её настоящим именем, имелась ещё одна, более существенная, о которой кроме неё самой никто не знал. Ни родители, ни даже самые близкие подруги.

Ещё в пятнадцать лет Анна стала женщиной. Это произошло в турпоходе, в который они отправились шумной и беспечной компанией на майские праздники.

Анна росла хулиганистой и озорной девчонкой, и большую часть свободного времени проводила с мальчишками. Её прозвали Басурманка-сорвиголова, и она очень гордилась этим прозвищем.

Заводилой в той компании оказался парень на пять лет старше её. По слухам, он успел отсидеть в колонии.

На пикнике они пили пиво, вино и водку без разбора, горланили песни под гитару, плясали и просто прыгали, охмелев от свободы и счастья. До этого дня Аннушка никогда не пробовала спиртного и быстро опьянела. Она проковыляла в палатку, упала на матрац и мгновенно уснула. Через некоторое время туда незаметно прокрался и старшой.

Всё произошло неожиданно и быстро. Анна не успела очнуться от вязкого сна, чтобы воспротивиться насилию или просто закричать. Парень навалился на неё всем телом, зажал рот ладонью и силой овладел ею.

Уже позже, застегивая ремень на брюках, пригрозил:

– Пикнешь слово – урою, останешься в тайге зверьё кормить.

Она проплакала всю ночь, а утром, собрав волю в кулак, вела себя так, как будто ничего не произошло.

Единственным утешением для неё стал тот факт, что её насильника вскоре убили в пьяной драке. Наступило душевное облегчение, а тайна осталась только с ней.

Анна опоздала на первое свидание на полчаса. Преднамеренно. Она загадала для себя: если Юрий дождётся – значит у него серьёзные намерения, она будет с ним встречаться. Если нет – то так тому и быть, значит он не её парень.

Юрий дождался, не ушёл. Увидев Анну в дверях автобуса, с радостным лицом бросился навстречу. Руки его были холодными, он сильно продрог. На улице стоял трескучий мороз.

– А я уже думал, что ты не придёшь, – сказал он, медленно ворочая стылыми губами и заглядывая вопросительно ей в глаза. – Приняла меня за нахала и раздумала встретиться.

– Как видишь, пришла. Извини за опоздание, нехорошо получилось. Раньше не могла. Идём отсюда поскорее, ты совсем замёрз из-за меня.

– Есть немного, – признался Юрий. – Пойдём в кино? Там тепло и можно согреться. Возьмём билеты на последний ряд, поболтаем.

– Пойдём, – согласилась Аннушка. – Ей было абсолютно всё равно, куда пригласит её новый друг. В голове витали мысли другого порядка. Она надумала сознаться, что никакая она не Анна, и её настоящее имя Нурия.

А Юрий от радости не замечал её тревожного состояния. Ему казалось, что девушка стесняется его, поэтому он смеялся, шутил, сыпал комплименты, всячески пытаясь её развеселить.

Весь сеанс она чувствовала себя как на иголках. Выйдя из кинотеатра, Анна обернулась к Юрию и решительно выпалила:

– Я должна раскрыть тебе свою тайну.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю