Текст книги "Дневник осады Порт-Артура"

Автор книги: Михаил Лилье

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Для нас, обыкновенных смертных, эти высшие соображения генерала Куропаткина по меньшей мере были непонятны...

Сегодня мне передавали, что все последние брандеры были заново отремонтированы, причем особое внимание было обращено на передачу движения рулю.

Стоимость каждого брандера определяют в 70-100 тысяч рублей

Май

1 мая

Заехал в банк и узнал, что наличных денег в нем уже нет. Невольно напрашивается печальный вопрос: как же будет продолжаться жизнь в Артуре, а главное – чем мы будем вообще расплачиваться ?

Большинство служащих в банке собирались на днях покинуть крепость, но не успели и поневоле должны были застрять в Порт-Артуре.

На основании приказа по укрепленному району за № 189 в г. Дальний выехала комиссия для решения на месте вопроса о том, какие из крупных сооружений г. Дальнего следует уничтожить в случае оставления нами этого порта.

Днем на горизонте видны были четыре японских судна. Японцы держат нас, очевидно, в правильной блокаде.

Слыхал, что японцы энергично укрепляются в Бицзево, выставивши два сторожевых отряда: один на Порт-Артур, другой – к северу.

За работу и продукты японцы платят местному населению русскими кредитными рублями. По всей вероятности, деньги это фальшивые.

Продукты в крепости все дорожают.

ПРИКАЗ

по войскам Квантунского укрепленного района

№ 189

Для решения вопроса, какие крупные сооружения г. Дальнего, как, например, док и мол, следует уничтожить и в какой мере, в случае оставления нами г. Дальнего, назначаю на 1 мая комиссию под председательством полковника Григоренко; членов: 2 военных инженеров по назначению председателя; капитана 2-го ранга Скорупа, инженера из г. Дальнего по назначению градоначальника Сахарова.

Генерал-лейтенант Стессель

2 мая

Сегодня весь гарнизон в бодром и приподнятом настроении духа.

Японский флот постигла крупная катастрофа: на глазах всей крепости большой трехтрубный японский броненосец наткнулся на нашу мину и, взорвавшись, тут же затонул.

Почти все начальство Порт-Артура собралось на Электрическом утесе.

Я приехал туда немного спустя после гибели японского броненосца, как раз в тот момент, когда 16 наших миноносцев полным ходом выходили из порта, чтобы атаковать другой броненосец, тоже налетевший на нашу мину.

Решительной атаки наши миноносцы, однако, не предприняли и, ограничившись легкой перестрелкой с японцами, благополучно вернулись в порт.

Пострадавший же броненосец, сильно накренившись, ушел в море по направлению к островам Мяо-Дао.

Ночью наши миноносцы почему-то опять упустили благоприятный момент и не произвели атаки на подорванный броненосец.

«Новый край» так описывает событие сегодняшнего дня:

«В ночь на 2 мая в бухте Керр взорвался японский броненосный крейсер двухмачтовый, вероятно „Асама“, так как утром он был обнаружен затонувшим на семисаженной глубине и от него были видны только концы мачт».

* * *

«В продолжение ночи на 2 мая неприятельские миноносцы, в числе шестнадцати, подходили к Артуру. Наша ближайшая батарея произвела по ним два выстрела, вследствие чего они отошли и к утру скрылись в море.

Через некоторое время были усмотрены от Ляотешаня на О три неприятельских броненосца, шедших в кильватерной колонне.

В 10 минут одиннадцатого головной (вероятно, флагманский) броненосец, по виду подходящий к типу «Фуджи» или «Яшимо», внезапно сильно накренился, причем одновременно виден был громадный столб воды и паров. Поврежденный броненосец понесло течением к W.

Через некоторый промежуток времени этот броненосец стал выпрямляться и спустил на воду две шлюпки, другие два взяли направление к нему.

В этот момент (приблизительно через полчаса после взрыва на головном броненосце) на другом броненосце по наружному виду типа «Сикишима» или «Хатсузе» (три трубы) был усмотрен взрыв, при этом показалось громадное облако из дыма, паров и воды, за которым последовал вторичный столб дыма и услышан был звук взрыва (детонация), после которого в течение очень малого промежутка времени (меньше минуты) броненосец пошел ко дну.

Когда произошел взрыв на головном броненосце, то раздалась пальба с двух других броненосцев с обоих бортов в воду, вероятно, в предположении, что отряд броненосцев атакован нашими подводными лодками.

В 12 часов 15 минут шестнадцать наших миноносцев быстро вылетели на рейд в кильватерной колонне со своими отрядными начальниками капитанами 2-го ранга Бубновым и Елисеевым и понеслись к месту катастрофы.

Вслед за ними крейсер «Новик» вышел не внешний рейд, где стал на якорь. А крейсерский отряд приготовился к выходу.

В это время с моря было усмотрено еще три неприятельских крейсера, из которых один направился на W, а другой О, а третий стал наступать на наши миноносцы. Все неприятельские суда открыли огонь по нашим миноносцам.

Подойдя приблизительно на расстояние десяти миль, они все повернули на W, и, когда с ближайшей батареи по ним стали стрелять, они все повернули на S-O и стали удаляться в море, не прекращая своей стрельбы по миноносцам.

Стрельба неприятеля не причинила нам никакого вреда, и в половине четвертого наши миноносцы вернулись с подробным донесением о происшедшем».

3 мая

Сегодня с Цзиньчжоусской позиции для определения сил и выяснения намерений противника был двинут по направлению к Бицзево отряд под начальством генерал-майора Фока, силой из восьми батальонов при 16 орудиях.

Вблизи высоты деревни Сигоу-Чафантань отряд встретился с наступающими японскими колоннами.

Батарея подполковника Романовского первая открыла по японцам огонь. Снаряды ее, как мне после рассказывали наши раненые солдатики, вырывали целые улицы в японских колоннах, но через некоторое время эти улицы смыкались и японцы продолжали наступление.

Только благодаря батарее подполковника Саблукова, энергично действовавшей на нашем правом фланге, удалось остановить в этом месте наступление японцев.

Когда силы противника были достаточно выяснены, генерал-майор Фок, ввиду значительного численного превосходства японцев, приказал отряду начать отступление.

Как оказалось, японцев в бою было 24 батальона, при б батареях, то есть ровно в три раза больше нашего отряда.

С нашей стороны убиты: капитан Гемзюков, капитан Суворов и поручик Шишкин; ранены легко: генерал Надеин, подполковник Романовский (остался в строю), капитан Бенуа, подполковник Успенский; тяжело ранены: штабс-капитан Штеллинг, поручик Пушков, подпоручики Вендягонский и Борлюк.

Нижних чинов убито 23, ранены 148 человек.

Я сегодня же успел побывать в госпитале, где мне удалось поговорить с некоторыми из только что прибывших раненых.

Многие из них рассказывали, что успели выпустить в течение этого боя по 160 патронов, стреляя залпами на дистанции 600, 800 и 1200 шагов.

Здесь же, при раздаче раненым солдатикам табаку, я увидел впервые раненого японца. У несчастного была ампутирована нога.

Крейсер «Новик» ходил сегодня в море, но, по-видимому, на что-то наткнулся, так как по приходе его в гавань для осмотра спускали водолаза.

4 мая

Ночью японские миноноски опять побывали под крепостью. Вообще японцы за последнее время стали хозяйничать на море, как у себя дома.

Сегодня с эскадры для вооружения сухопутного фронта сняты еще некоторые орудия. Теперь моряки считают себя вправе пребывать в бездействии, сваливая всю ответственность за это на сухопутное начальство. Оно-де заставило их разоружиться и тем лишило их возможности действовать более активно. На самом же деле моряки наши вообще охотно покидают свои суда и чувствуют себя на суше несравненно лучше, чем в родной стихии.

Кроме того, само разоружение судов ведется совершенно неправильно. С броненосца «Севастополь», у которого разобрана машина, орудий «не снимают», а «Пересвет», который вполне исправен и мог бы выходить в море, «начали разоружать».

Двадцать наших миноносцев тоже почему-то держатся пассивного образа действия и постоянно упускают благоприятные моменты для нападения на врага.

Достаточно указать на подорванный на днях нашей миной японский броненосец, которому, единственно благодаря бездействию наших миноносцев, удалось достигнуть островов Мяо-Дао, где он теперь преспокойно исправляет полученные им повреждения.

Пришла весть, что японцы хотели высадиться в одной из близлежащих бухт, но это им не удалось. Они успели только попортить телеграф и телефон.

Солдатам начали давать уменьшенные порции мяса.

Сегодня японские канонерки обстреливали недалеко от Артура поезд, в котором ехал генерал Стессель.

Вот что писал по поводу этого «Новый край».

«ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИЗВЕСТИЯ»

Генерал Стессель возвращался 4 мая с Кинжоусской позиции в сопровождении генералов Никитина, Разнотовского и еще 5 офицеров на поезде.

Доехав до водокачки у бухты Хэси, лошади были сгружены, и начальник укрепленного района решил проехать по берегу верхом, так как на горизонте бухты виднелись два крейсера, несколько ближе два миноносца, а верстах в 5-6 две канонерские лодки.

Поезду было приказано попробовать пройти полным ходом поражаемое пространство. Не успели проехать верхом и версты, как канонерские лодки стали быстро приближаться к берегу, а одна из них, ближайшая, открыла огонь из 10 орудий по группе всадников.

Три снаряда легли у самого полотна, шагах в 150-300 от генерала Стесселя.

В этот момент появился из-за поворота оставленный поезд, который и отвлек внимание канонерки. Она перенесла огонь на поезд, причинив небольшие повреждения паровозу: машинист был ранен легко в руку. Тогда поезду был дан задний ход, и он скрылся у водокачки.

Генерал Стессель с сопровождавшими его лицами рысью проехал в лощину, где оставался в течение 45 минут, так как японцы, по удалении поезда, начали обстреливать лощину.

Все снаряды ложились близко, а один, разорвавшись шагах в 50, осыпал осколками камней и землей генералов Стесселя и Никитина, а также бывших около них двух офицеров.

Всего было японцами сделано 108 выстрелов. Генерал Стессель проехал со своими спутниками горной дорогой на станцию Инченцзы, куда был подан поезд, успевший часа через три проскочить благодаря тому, что канонерки отошли от бухты верст на 12.

5 мая

Сегодня, ко всеобщему удивлению, из города Дальнего благополучно пришла землечерпательная машина.

Ночью ходили в море, на разведку, наши миноносцы, а днем крейсера «Новик» и «Аскольд».

Крейсер «Новик» встретил недалеко от крепости японские миноносцы, по которым и открыл огонь.

На Цзиньчжоу поручик Афанасьев произвел со своей охотничьей командой в 107 человек усиленную рекогносцировку местности около горы Самсона и встретился там с двумя ротами японцев. Завязалась жаркая перестрелка, после которой отряд наш должен был отступить.

При отступлении были захвачены два японских раненых солдата.

Наши потери: 8 убитых и 23 раненых нижних чина.

Очевидцы с большой похвалой отзываются о храбрости поручика Афанасьева и о его лихой команде.

Слыхал, что между генералом Стесселем и генералом Смирновым произошли крупные недоразумения.

6 мая

Чудный, ясный день.

По случаю дня рождения ГОСУДАРЯ ИМПЕРАТОРА состоялся парад, на котором присутствовала масса публики и даже дамы.

Когда под веселые и бодрящие звуки военного оркестра наши солдатики проходили церемониальным маршем, право, как-то не верилось, что мы в блокаде и что эту мощь могут сокрушить японцы: солдатики выглядели такими молодцами.

7 мая

Около 12 часов ночи я был разбужен первыми выстрелами с моря, которые скоро перешли в жаркую канонаду. Стрельба слышалась из береговых батарей и с судов эскадры и сливалась в какой-то сплошной рев.

Первой моей мыслью было, что это опять брандеры.

Странно, что эта новая бомбардировка не произвела уже на меня такого сильного впечатления, как в первые разы. Я спокойно решил ждать до утра выяснения причин ночной тревоги.

Около 2 часов ночи канонада прекратилась.

Наутро выяснилось, что ночью, недалеко от прохода, на рейде показались пять японских пароходов в сопровождении двух миноносцев и стали разбрасывать мины. На наш огонь суда и миноносцы также отвечали выстрелами. Один из их снарядов залетел в Новый Город и разорвался вблизи ресторана Никобадзе, а другой попал в нестроевую роту 25-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, недалеко от церкви. Взрывом последнего ранены: один нижний чин тяжело и два легко и убиты две лошади.

Днем на рейде выловили восемь мин.

Около часу дня на горизонте были видны японские миноносцы.

8 мая

Погода прекрасная.

Рано утром пришел из Дальнего пароход «Амур».

На горизонте видны были четыре японских крейсера, которые вскоре скрылись.

На рейде опять вытралили несколько мин.

Слыхал, что японцы сильно окапываются около горы Самсона.

Из Чифу прибыло несколько шаланд с мясом и другой провизией.

9 мая

Два наших миноносца «Бесшумный» и «Расторопный» наткнулись на рейде на мины и подорвались.

Особенно серьезные повреждения получил «Бесшумный». Оба миноносца введены в док и чинятся.

Из г. Дальнего начали перевозить кое-какие грузы и материалы, все это в страшном беспорядке сваливается около вокзала и нещадно разворовывается публикой.

В море днем видны были восемь японских миноносцев.

При тралении рейда взорвана еще одна мина.

Говорят, что на этих днях в бухте Тахэ при постановке мин взорвался один наш минный катер.

10 мая

Сегодня по городу усиленно циркулировали слухи о каких-то казаках, которым будто бы удалось пробраться с севера сквозь линии японской армии и привезти начальству разные новости. Говорят еще о почтовых голубях, прилетевших будто бы с известиями от нашей армии.

Все эти слухи и толки оказались, однако, ни на чем не основанными.

На горизонте утром были видны два неприятельских крейсера, а потом весь день до вечера сновали 11 миноносок. Очевидно, японцы соблюдают строгую блокаду и зорко следят за каждым движением нашего флота, по всей вероятности опасаясь его неожиданного выхода из гавани.

Днем на рейде вытралили еще 6 мин. Кроме того, две взорвались совершенно самостоятельно.

ПРИКАЗ

по войскам Квантунского укрепленного района

10 мая 1904 года

№ 237

Всякий день почти я получаю глупые анонимные письма, большей частью даже неграмотные; письма эти наполнены всякими вздорными советами; советы эти вызваны трусостью и боязнью за свою шкуру; мне и времени-то нет читать подобные глупости. Если мне удастся хотя одного подобного писаку узнать и точно установить, что писано им, я объявляю, что выселю его вон из области за Цзиньчжоу и пусть несет свои советы японцам. Заявление, прямо обращенное ко мне, а не аноним, я всегда выслушиваю; за глупое заявление, разумеется, прогоню; за аноним же, если, повторяю, узнаю, буду поступать, как выше указано.

Генерал-лейтенант Стессель

11 мая

Все тихо.

В крепость прибыл из Маньчжурской армии, от генерал-лейтенанта Куропаткина, поручик князь Гантимуров, адъютант генерала Стесселя.

Князю Гантимурову удалось прорваться через блокаду на китайской шаланде, причем он тысячу раз рисковал быть захваченным японцами в плен. Он привез известие, что армия наша расположена в Ляояне, Инкоу и Дашичао.

Сегодня один доктор рассказывал, что во время последней ночной бомбардировки б мая раненый японский унтер-офицер, лежавший у нас в госпитале, пришел в такое волнение, что сорвался с кровати и, забившись под нее, умер.

12 мая

Утром, с Цзиньчжоусской позиции, замечено было какое-то передвижение войск в расположении японцев. В то же время они открыли огонь с некоторых своих батарей.

Все наши батареи, как бы обрадовавшись случаю, тотчас начали дружно отвечать неприятелю.

Но вряд ли наш огонь нанес какой-либо существенный вред японцам, скорее он принес им пользу в том отношении, что обнаружил места расположения наших батарей.

Очевидно, японцы только этого и желали, так как их огонь скоро прекратился.

Наши готовы уже были торжествовать победу, но, увы, это было слишком рано. Японцы оказались дальновиднее нас. Они произвели сегодня, так сказать, только «артиллерийскую рекогносцировку» и, очевидно, заметили места расположения наших батарей для предстоящего штурма.

Потери наши за этот день были два раненых нижних чина.

К вечеру разыгралась ужасная гроза с проливным дождем, свирепствовавшая почти всю ночь. Темень была страшная. Раскаты грома, порывистый ветер и сильный дождь не давали возможности нашим сторожевым частям следить за впереди лежащей местностью. Яркие вспышки молнии только на мгновение освещали окрестности, и потом все опять погружалось в сплошной мрак. К оглушительным раскатам грома присоединялись грохот наших фугасов, взрывавшихся благодаря сильному напряжению земного магнетизма и некоторым ошибкам в их установке. Между тем японцы не дремали...

В течение этой роковой для нас ночи они быстро и незаметно придвинули все свои батареи к нашим позициям, окопались и доставили к своим орудиям массу снарядов.

«Новый край» писал в своем отделе официальных известий о сегодняшнем дне.

ОФИЦИАЛЬНЫЕ ИЗВЕСТИЯ

(Сухопутного района)

Вчера 12 мая в 5? часов утра обнаружено наступление японцев на город Цзиньчжоу с севера, нами город занят небольшим отрядом.

В 5 часов 15 минут утра наша артиллерия открыла огонь.

Около 7 часов показался противник и из бухты Керр не менее 7 батальонов с 8 орудиями. Японцы открыли огонь по Цзиньчжоу шрапнелью и по позиции гранатами. Затем с нашей позиции открыли и ружейный огонь. Японцы не имели никакого успеха, даже город остался за нами. У нас ранен на позиции командир 2-й роты 5-го полка капитан Бучацкий и в городе 4 стрелка того же полка.

Около 12 часов на позиции все же было спокойно.

13 мая

К утру погода прояснилась.

На рассвете с наших позиций раздался одинокий выстрел, а около 5 часов утра общим залпом со всех японских батарей началась бомбардировка Цзиньчжоусской позиции.

Узнав еще накануне расположение наших батарей, японцы стали их осыпать снарядами систематически одну за другой, применяя при этом почти безошибочно следующий прием: сконцентрировав весь огонь своей артиллерии на одной из батарей и разгромив ее, они быстро перенесли тот же огонь на вторую, со второй на третью и т. д.

Против нашей позиции японцы выставили всего до 120 орудий, главным образом полевых и частью 6-дюймовых.

Шрапнель рвалась, как конфетти во время карнавала, на нашей небольшой, сжатой между заливами, позиции. Количество выпушенных неприятелем снарядов, по уверению одних, 40 тысяч, по словам других – 70 тысяч. Можно принять в среднем тысяч 50.

Против 120 японских орудий наша артиллерия могла выставить только 58, разных калибров, и к 10 или 11 часам дня выпустила уже все свои 9 тысяч снарядов. Большая часть нашей артиллерии состояла из старых орудий, взятых нами их Тяньцзиньского арсенала еще во время Китайского похода. А между тем качество артиллерии имело в этом бою громадное значение, так как весь исход его был решен исключительно артиллерийским огнем, и японцы справедливо называли впоследствии этот бой «АРТИЛЛЕРИЙСКОЙ ДУЭЛЬЮ».

Кроме того, у нашей артиллерии не было во время боя общего руководителя, который бы мог управлять ее действиями и ставить ей определенные задачи, так как полковник Тахателов, назначенный командовать ею, не успел прибыть вовремя на позицию.

Правда, всей артиллерией заведовал капитан Высоких 1-й, выдающийся артиллерист, но в то же время у него была и своя батарея. К тому же он был тяжело контужен почти в самом начале боя.

Таким образом, в действиях нашей артиллерии не было «единства» и вся «инициатива» была предоставлена командирам отдельных батарей, которые и израсходовали очень быстро все свои снаряды.

Против левого нашего фланга действовали, кроме сухопутных батарей, еще 4 японские канонерки, а позже еще и 6 миноносцев, которые своим огнем сильно поддерживали наступление японцев.

В пылу боя две из японских канонерок, пользуясь приливом, подошли так близко к берегу, что при отливе оказались стоящими в грязи залива. Эти канонерки стреляли по полевым нашим укреплениям 8– и 10-дюймовыми снарядами так удачно, что местами буквально срезали земляные брустверы наших окопов.

Правый фланг нашей позиции энергично поддерживала своим метким огнем наша канонерская лодка «Бобр», стрелявшая без перерыва с 9 часов утра до 12 часов дня. Но, к сожалению, вскоре она должна была отойти в Талиенванскую бухту, кажется, вследствие порчи своего 9-дюймового орудия.

Я слыхал, что командир «Бобра», капитан 2-го ранга Шельтинга, получил приказание из порта взорвать свою канонерку после боя, но, к счастью, этого приказания не исполнил и благополучно вернулся на ней в Артур.

В Талиенванской бухте во время боя находились еще 2 наших миноносца и 2 минных катера, но участия в бою не принимали, не знаю почему.

Две наши канонерки «Гремящий» и «Отважный» тоже получили приказание в Порт-Артуре идти в Талиенванскую бухту, присоединиться к «Бобру» и поддержать наш правый фланг, но по каким-то причинам не исполнили этого приказания.

Командиры канонерок, как я слыхал, заявили сначала начальству, что у них недостает угля, потом сослались на недостаток снарядов и, наконец, объявили, что у них и сами машины неисправны.

Впоследствии оба командира, капитаны 2-го ранга Николаев и Лебедев, были списаны с их судов. Тем этот инцидент для них и кончился.

Подготовив артиллерийским огнем наступления, японцы двинулись сначала на наш правый фланг. Здесь они были встречены таким убийственным огнем наших стрелков и артиллерии, что не выдержали, дрогнули и побежали. Генерал Надеин тотчас телеграфировал в Артур, что «японцы бегут».

Это было около 12 часов дня.

Однако японцы вскоре оправились и, решительно перейдя в наступление, подошли к железнодорожной насыпи и залегли за нею. Дальше этого пункта на нашем правом фланге им продвинуться не удалось. Укрывшись за насыпью, они завязали жаркую перестрелку с нашими стрелками. Левый наш фланг японцы атаковали при поддержке своих батарей и канонерок, но и здесь сначала потерпели неудачу и были отбиты ружейным огнем.

Между прочим, по рассказам очевидцев, одна японская рота дошла до нашей проволочной сети, но здесь несколькими дружными залпами была расстреляна вся, до последнего человека. Часть людей, говорят, так и повисла на кольях и проволоке...

После этой неудачной попытки взять наши позиции с фронта японцы предприняли глубокий обход нашего левого фланга. Их пехота шла заливом по пояс в воде и долгое время принуждена была стоять в таком положении, неся сильные потери от нашего огня. Тут японцы прибегли к хитрости: поставили вместо себя куклы, а сами ушли поодиночке.

Наши многие офицеры, к сожалению, не имели биноклей, и разгоряченные стрелки долго еще палили по куклам, пока не разобрали, в чем дело.

Главные потери у нас понесли те части, которые занимали самый город Цзиньчжоу, так как им, при отступлении, пришлось проходить довольно большое пространство по совершенно открытой местности.

Генерал Фок со штабом во время боя находился на станции Тафашин.

Непосредственно же боем руководил командир 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Третьяков, который и находился все время на позиции, причем, оставляя ее почти последним, чуть не попал в плен к японцам.

Генерал Фок, за время боя, на позицию приехал всего «один раз», около 2 часов дня, во время перерыва японской бомбардировки, посидел на камне около полковника Третьякова минут 15 и уехал.

Всю тяжесть боя на Цзиньчжоусской позиции вынесли 11 рот 5-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, 2 роты 13-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и охотничьи команды 16-го Восточно-Сибирского стрелкового полка.

Всего, если считать охотничью команду за роту, 14 рот.

Японцы же атаковали позицию несколькими дивизиями.

Здесь я привожу приказ № 271, как вернейшее доказательство численности гарнизона, защищавшего Цзиньчжоусскую позицию.

ПРИКАЗ

по войскам Квантунского укрепленного района

№ 271

В приказе моем от 15 сего мая за № 257 выражение: «полки постепенно оставляли позицию» надо изменить следующим образом: «5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, который один оборонял позицию с 2 ротами 13-го Восточно-Сибирского стрелкового полка и охотничьей командой 16-го Восточно-Сибирского стрелкового полка, понес наибольшие потери».

Генерал-лейтенант Стессель

Я должен добавить, что в составе 5-го полка не хватало одной роты, которая и в настоящее еще время находится при посольстве в Пекине, а две роты 13-го полка совершенно случайно попали в бой, так как пришли собственно на оборонительные работы. Несмотря на то, что у генерала Фока была в резерве целая 4-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, он почему-то не выдвинул во время боя ни одной роты, чтобы поддержать тот слабый гарнизон в 14 рот, на который обрушилась вся тяжесть неожиданного боя, длившегося с раннего утра до вечера.

По моему мнению, это была непростительная ошибка.

Если бы генерал Фок в решительную минуту прислал подкрепление 5-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку, то Цзиньчжоусская позиция, этот «ключ» к Артуру, осталась бы, конечно, в наших руках, а тогда сильно изменился бы весь ход дальнейших событий и в Порт-Артуре, и в северной армии. Японцы тогда не могли бы занять порта Дальнего, который представлял собой такую чудную для них базу.

К вечеру 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк, голодный, утомленный целым днем боя, не получая никакой поддержки и помощи, начал постепенно отступать, покидая свои позиции.

Таким образом, прекрасно укрепленная Цзиньчжоусская позиция, поглотившая такую массу труда, энергии и средств, была взята штурмом в течение одного дня.

Укрепление ее потребовало в свое время трех с половиной месяцев усиленной работы, причем непосредственно всеми работами заведовал весьма энергичный и дельный военный инженер капитан фон Шварц под личным руководством полковника Третьякова и самого генерала Фока. Эта потеря прекрасной позиции была тем более тяжела, что сами японцы, как я слыхал, уверяли впоследствии, будто бы к концу боя у них уже не хватало снарядов, и, продержись мы до вечера, они не могли бы продолжать штурма и позиция осталась бы за нами.

Настал вечер.

Разбитый 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк небольшими группами постепенно стягивался к Тафашину.

Начало темнеть.

Нервно настроенная 4-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия, бывшая свидетельницей этого ужасного боя, готовая ежеминутно быть выдвинутой в боевую линию, не выдержала и дрогнула.

Причиной всеми был крик, раздавший в рядах отступавших: «Японская кавалерия рубит!»

Поднялась невообразимая паника. Войска беспорядочно бросились в бегство, подняли бестолковую пальбу по своим же и т. д. Только благодаря присутствию духа нерастерявшегося полковника Третьякова, который приказал играть музыкантам «Боже, Царя храни» и «Коль славен», паника быстро прекратилась, войска опомнились и стали успокаиваться.

Однако это смятение не обошлось нам даром: во время беспорядочной стрельбы по своим отступающим людям было переранено до 25 человек и убит фельдфебель охотничьей команды 5-го полка, что и подтверждается в приказе № 253 (см. 14 мая).

К счастью для нас, японцы после занятия Цзиньчжоусской позиции нас не преследовали. Это с их стороны тоже была громадная ошибка. Брось они на нас во время отступления свежие части и кавалерию, результаты могли бы быть ужасные. 4-я Восточно-Сибирская стрелковая дивизия могла быть совершенно рассеяна, и наши войска были бы оттеснены до самого Порт-Артура.

Объяснить эту тактическую ошибку японцев можно, с одной стороны, тяжелыми их потерями во время боя и отсутствием свежих частей и кавалерии, с другой – осторожностью, весьма свойственной вообще японской армии.

Генерал Оку, командовавший японскими войсками при штурме Цзиньчжоу, тотчас начал укрепляться на занятой позиции.

Победа японцев во всяком случае была очень крупная. Кроме того, не мало им досталось и военной добычи. Так, ввиду внезапности боя и отступления 5-й Восточно-Сибирский стрелковый полк принужден был оставить на позиции все свои цейхгаузы, часть обоза и лошадей. Офицеры этого полка потеряли почти все свое имущество. Остальные войска тоже оставили на позиции немало разного своего имущества.

Впоследствии при осаде самого Артура многие из нас не раз видели японцев, одетых в шинели 5-го Восточно-Сибирского полка.

О потерях наших в этот день нельзя дать даже и приблизительных цифр; можно только сказать, что в 5-м полку потери были весьма тяжкие.

Вообще надо отдать должное 5-му Восточно-Сибирскому стрелковому полку, который геройски защищал вверенную ему позицию в течение целого дня до полного переутомления и физического, и нравственного. Этой стойкостью полк в значительной мере был обязан редкой энергии и неустрашимости своего командира, полковника Третьякова, который, единственный из начальствующих лиц, вынес непосредственно на себе всю тяжесть боя, остановил всеобщую панику и, после всех этих проявлений мужества и распорядительности, остался тем же тихим, скромным и незаносчивым человеком.

Высокие качества полковника Третьякова, как симпатичнейшего человека и как командира полка, обожаемого всеми его офицерами и солдатами, особенно ярко обрисовывались для всех во время дальнейшей обороны самого уже Артура.

В самом Артуре в начале боя и особенно после получения от генерала Фока, около 12 часов дня телеграммы о бегстве японцев, царили самые радужные надежды...

Только этим отчасти можно себе объяснить то, что в Морском собрании у офицеров флота в этот роковой день играл военный оркестр и царило непринужденное веселье.

На вокзале уже к 11 часам утра начали прибывать поезда с первыми ранеными и с разным военным имуществом, которое тут же сваливалось в кучи в страшном беспорядке.

Санитары едва успевали на носилках уносить страдальцев, а поезда с новыми ранеными все прибывали и прибывали. Многих тяжело раненных находили в вагонах уже мертвыми.

Помню, как теперь, один трогательный случай: в одном из вагонов найден был умерший от ран здоровенный артиллерист, в руках у него судорожно зажат был замок от его орудия. Скромный герой до конца честно исполнил свой долг и, будучи, видимо, тяжело ранен, успел все-таки вынуть замок от своей пушки и, не расставаясь с ним, тихо скончался.

ПРИКАЗ

по войскам Квантунского укрепленного района

13 мая 1904 года

№ 252

Ввиду того, что войска генерала Фока должны будут отойти на Цзиньчжоу, надо объявить всем войскам на батареях и фортах, а также всем караулам и постам, чтобы были теперь особенно бдительны, так как партии японцев и хунхузов могут одиночно проникнуть в крепость, взорвать склады и сжечь запасы. Коменданту завтра же запереть все ворота центральной ограды и поставить караулы, в каждом по 10 человек с унтер-офицером. На день ворота отворять, но часовым всех осматривать. На ночь же запирать и выпускать только вполне удостоверяясь, что это русской, а то не пускать. Железнодорожному начальству и и. д. Начальника военных сообщений строго следить за тем, чтобы после отхода нашего отряда отнюдь бы ни одного паровоза не осталось позади и не могло бы попасть в руки противника. Градоначальнику Сахарову потопить все суда.