Текст книги "Энергоэволюционизм"

Автор книги: Михаил Веллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 39 страниц) [доступный отрывок для чтения: 14 страниц]

XV. Эсхатология. Учение о Конце Мира всегда существовало в мифологиях, религиях и философиях; сегодня оно приобрело типичные позитивистские черты.

47. Э.В. Ильенков. «Космология духа». В этой «философско-поэтической фантасмагории», как определил свое эссе автор, высказано предположение, что овладевшее в энергией Вселенной человечество в будущем, когда Вселенная приблизится к тепловой смерти, выделит содержащуюся в ней энергию методом вроде термоядерного взрыва и, уничтожив Вселенную, запустит новый виток ее существования, пожертвовав при этом собой.

48. В.А. Лефевр. «Космический субъект». Российско-американский психолог и математик заметил: «Последовательно познавая себя, космический субъект, тем самым, стремится стать вечным двигателем. Если допустить, что мы являемся инструментом Вселенной, то наше предназначение это борьба с тепловой смертью».

XVI. Теория систем. Поведение и взаимодействие различных систем в природе, обществе и науке рассматривается в парадигме изоморфизма законов различных сегментов знания. Все виды и формы существования в Природе взаимо обусловлены аналогичным механизмом внутреннего развития.

49. Людвиг фон Берталанфи. «Общая теория систем». По словам самого автора: «…понятие системы стало поворотным пунктом современной научной мысли…» Возникают междисциплинарные теории. Организм рассматривается как открытая система. Системное мышление существовало еще во времена первых письменностей. Ныне создана новая – системная – парадигма для разработки теорий. Космология, кибернетика, социальная психология – в рассмотрении своего предмета анализируют аспекты и уровни единого в плане законов системного устройства Универсума.

XVII. Синергетика. Междисциплинарное научное направление (своего рода системная наука) о самопроизвольном упорядочивании хаоса, о самоорганизации систем. Строго говоря – это термодинамическое направление в эволюционизме, рассматривающее развитие открытых систем от простых (хаотических, неупорядоченных) к сложным (высокоорганизованным) при захвате свободной (внешней) энергии. Вообще синергетика продолжила там, где за полвека до нее остановился Оствальд: то следствие рассеяния энергии, или Второго начала термодинамики, что возникают антиэнтропийные процессы в органических (а также косных) системах и есть предмет ее исследования. При этом синергетика рассматривает как принципиальный признак самообразования неравновесных систем не статичное материально-структурное усложнение, но повышение потенциала к дальнейшему упорядочиванию.

50. Герман Хакен. «Синергетика». Ввел этот термин. Учение о взаимодействии элементов сложных систем, результатом чего является возникновение новых макроскопических свойств этих систем. Рассматривал самоорганизацию в том числе на уровне самовоспроизводства культуры через язык, ментальность и т.д.

51. Илья Пригожин. «Порядок из хаоса». «Современная термодинамика». «Познание сложного». В терминологии брюссельской школы – нелинейная термодинамика диссипативных систем. То есть. Системы, существующие в процессе всеобщего рассеяния и локального потребления энергии, имеют тенденцию развиваться против вектора Второго начала, переходя из устойчиво более равновесного состояния к устойчиво менее равновесному состоянию через слабое неустойчивое состояние в точках бифуркции, где флуктуация и случай играют роль для определения пути дальнейшего развития системы.

* * *

Аристотель. Сочинения. Тт. 1—4. «Философское наследие», М., «Мысль», 1975—1983.

Берталанфи, Людвиг фон. «Общая теория систем – критический обзор». Исследования по общей теории систем. Сборник переводов. – М., «Прогресс», 1969.

Бэкон, Френсис. «Новый органон». Ленинград, 1935.

Вернадский, Владимир Иванович. «Биосфера и ноосфера». М., «Наука», 1989.

Гамов, Джордж. Создание Вселенной. // The Creation of the Universe. Viking Press, 1952.

Гегель, Георг. Энциклопедия философских наук. Тт. 1—3. М., «Мысль», 1974—1975.

Гельмгольц, Герман. «О сохранении силы». М.-Л., ГТТИ, 1934.

Гераклит. «Философия ранних греческих философов», часть I, стр. 176—257. М., «Наука», 1989.

Гольбах, Поль Анри. «Избранные произведения». Тт. 1—2. «Философское наследие», М., 1963.

Гумилев, Лев Николаевич. «Этногенез и биосфера Земли». М., АСТ, 2005.

Дарвин, Чарльз. «Происхождение видов путем естественного отбора». «Терра – Книжный клуб», М., 2009.

Демокрит. «Фрагменты ранних греческих философов». М., «Наука», 1989.

Джоуль, Джеймс. – По книге «Кудрявцев П.С. – Курс истории физики». – М., «Просвещение», 1982.

Дьюи, Джон. «Реконструкция в философии». М., «Логос», 2001. «Общество и его проблемы». М., «Идея-Пресс», 2002.

Дюркгейм, Эмиль. «Социология. Ее предмет, метод, предназначение». М., «Терра – Книжный клуб», 2008.

Ильенков, Эвальд Васильевич. «Философия и культура». М., «Политиздат», 1991.

Кант, Иммануил. Сочинения. Тт. 1—6. М., «Философское наследие», 1963—1966.

Карно, Сади. В книге «С. Карно. У. Томсон. Р. Клаузиус. Л. Больцман. М. Смолуховский. – Второе начало термодинамики». М., ЛКИ, 2007.

Кельвин / Томсон, Уильям. В книге «С. Карно. У. Томсон. Р. Клаузиус. Л. Больцман. М. Смолуховский. – Второе начало термодинамики». М., ЛКИ, 2007.

Клапейрон, Бенуа. «О механической теории теплоты». В книге «Храмов Ю.А. – Физики. Биографический справочник». М., «Наука», 1983.

Клаузиус, Рудольф. В книге «С. Карно. У. Томсон. Р. Клаузиус. Л. Больцман. М. Смолуховский. – Второе начало термодинамики». М., ЛКИ, 2007.

Конт, Огюст. «Дух позитивной философии». Ростов н/Д., «Феникс», 2003. «Общий обзор позитивизма». М., «Либроком», 2010.

Ламарк, Жан Батист. Избранные произведения. Тт. 1—2. М., Изд. АН СССР, 1955.

Лаплас, Пьер-Симон. «Изложение системы мира». Л., «Наука», 1982.

Лебон, Густав. «Психология народов и масс». СПб., «Макет», 1995.

Лефевр, Владимир Александрович. «Космический субъект». М., ИПАН, 1996.

Лоренц, Конрад. «Так называемое зло». М., «Культурная революция», 2008.

Майер, Юлиус Роберт фон. «Закон сохранения и превращения энергии. Четыре исследования». М.-Л., 1933.

Ницше, Фридрих. Собрание сочинений. Тт. 1—2. М., «Мысль», 1990.

Ньютон, Исаак. «Математические начала натуральной философии». М., «Наука», 1989.

Оствальд, Вильгельм. «Энергия и ее превращения». СПб., 1890; «Несостоятельность научного материализма». Рига, 1895; «Натурфилософия». М., 1902; «Организация и организаторы». М., 1912; «Энергетический императив». СПб., 1913.

Парменид,

Пифагор,

Протагор, – в книге «Фрагменты ранних греческих философов». М., «Наука», 1989.

Платон. Собрание сочинений. Тт. 1—4. СПб., Изд-во СПбГУ, 2006.

Плотин. «Эннеады». Тт. 1—7. СПб., изд-во Олега Абышко, 2004—2005.

Пирс, Чарльз. «Начала прагматизма». СПб., «Алетайя», 2000; «Логические основания теории знаков». СПб., «Алетайя», 2000; «Избранные философские произведения». М., 2000.

Пригожин, Илья. «Современная термодинамика». М., «Мир», 2009 (И. Пригожин, Д. Конделуди); «Порядок из хаоса». М., ЛКИ, 2008 (И. Пригожин, И. Стенгерс); «Познание сложного». М., ЛКИ, 2007 (И. Пригожин, Г. Николс).

Селье, Ганс. Hans Selye. «The Stress of Life». N-Y., 1956.

Смит, Адам. «Исследование о природе и причинах богатства народов». М., «Эксмо», 2007.

Сократ. В книгах: Ксенофонт Афинский. Сократические сочинения. М.-Л., 1935. Платон. Ранние диалоги. В Собрании сочинений 4-х тт., СПб., изд-во СПбГУ, 2006.

Спенсер, Герберт. «Основные начала». СПб., 1899. Синтетическая философия. Киев, Ника-Центр, 1997. «Опыты научные, политические и философские». Минск, «Современный литератор», 1999.

Тойнби, Арнольд. «Постижение истории». М., «Рольф», 2001. «Цивилизация перед судом истории». М., «Рольф», 2002.

Троттер, Уильям. «Instincts Of The Herd In Peace And War». Kessinger Publishing, 2006.

Уайт, Лесли. «Избранное: эволюция культуры». М., «РОСС-ПЭН», 2004.

Фалес Милетский. В книге «Фрагменты ранних греческих философов», ч. I. М., «Наука», 1989.

Фрейд, Зигмунд. «Я и оно». М., «Эксмо», 2007. «Введение в психоанализ». СПб., «Алетайя», 1999. «Психология масс и анализ человеческого „Я“». М., «Современные проблемы», 1926.

Фридман, Александр Александрович. «Мир как пространство и время». М., «Наука», 1965.

Хаббл, Эрвин. «A relation between distance and radial velocity among extra-galactic nebulae». PNAS 15 (3); 168—173. doi: 10.1073/pnas. 15.3.168.

Хакен, Герман. «Синергетика. Иерархии неустойчивости в самоорганизующихся системах и устройствах». М., «Мир», 1985.

Хокинг, Стивен. «Краткая история времени: от Большого Взрыва до черных дыр». СПб., «Амфора», 2001.

Чижевский, Александр Леонидович. Собрание сочинений. Тт. 1—2. М., «Мысль», 1995.

Шопенгауэр, Артур. «Мир как воля и представление». Тт. 1—2. Минск, «Харвест», 2005, 2007.

Шпенглер, Освальд. «Закат Европы». М., «Эксмо», 2006.

Эйнштейн, Альберт. Собрание научных трудов в четырех томах. М., «Наука», 1965—1967.

Эмпедокл. В книге «Фрагменты ранних греческих философов», ч. I. М. «Наука», 1989.

Энгельс, Фридрих. В издании: «Маркс, К. и Энгельс, Ф. Собрание сочинений. Тт. 1—39 (из 50)». М., «Издательство политической литературы», 1955—1981.

Юнг, Карл Густав. «Очерки по психологии бессознательного». М., «Когито-Центр», 2006. «Структура и динамика психического». М., «Когито-Центр», 2008. «Архетип и символ». М., «Ренессанс», 1991.

Предварительные замечания

Язык твой – враг мой

Наука появилась раньше, чем возник научный язык. Содержание опережает форму. Едины-то они едины, но содержание несколько более едино. Форма бывает вариабельна. Ну, в некоторых случаях.

Античная же философия вообще обходилась без спецязыка. За исключением отдельных терминов типа «атом» и «эйдос», приобретших дополнительное спецзначение. Философы были мудрецы, логики, софисты, казуисты, моралисты, футуристы, наставники, консультанты и аналитики. Накопители знаний, классификаторы и интерпретаторы.

Поэтому читать античных философов может любой, кто не имеет ограничения по голове.

Затем? Затем. Затем наступило мрачное Средневековье, хотя средневековцы этого не знали, и так свое время не называли. Христианство затянуло античную вольницу в вериги, завесило власяницей, пригнуло на колени и заключило в монастыри. Варвары размололи латынь в своих наречиях. Проблемы богоустройства стали во главе угла. Латынь сделалась языком мертвым, и этот мертвый язык был единственно языком науки. Латинские выражения превратились в спецтерминологию посвященных средь моря неграмотного быдла.

Лютер перевел Библию на русский, тьфу, на немецкий, и философия Возрождения стала разворачиваться лицом к народу. Будь проще, и люди к тебе потянутся. Но за тысячу лет латинская терминология прочно застряла в узелках философских координат.

И вот французские Энциклопедисты стали писать как можно проще – но одновременно классические немцы с темным Гегелем в верхнем углу стали писать как можно сложнее. Правда, они были и умнее, похоже.

Гегель был так мудр, что после него захотелось коровьего мычания. После лекции по квантовой механике избыточный адреналин подталкивает на анекдоты. Итого во Франции возобладал демократизм, в Англии здравый смысл, а в Германии Шопенгауэр, не говоря о последующем Ницше.

То есть. Читать Герберта Спенсера легко и нормально. Читать Шопенгауэра легко и нормально. Читать Ле Бона тем более легко и нормально. Потому что они были нормальные люди. И у них были самостоятельные и крупные мысли. Которые они более всего желали понятно и точно изложить и донести до читателя.

О черт, я чуть не забыл! Вот Буало во Франции и сказал перед всем этим Новым Временем:

«КТО ЯСНО МЫСЛИТ – ТОТ ЯСНО ИЗЛАГАЕТ».

Ну, Золотой Век кончился Мировой Войной, а потом пришли модернисты с постмодернистами, и одновременно гомосексуалисты, социалисты, узкие специалисты и внутринаучные фантасты. И могучее древо философии стали расщеплять на спички и лучины философских поднаук. Бритва Оккама за этим нелегким занятием затупилась, иззубрилась и была выкинута вон. Сущности стали множиться, как дрозофилы, и отражаться в лабиринтах зеркал. Постмодернистская философия вооружилась сачками и стала играть этими мушками в бадминтон. Шпанские мушки щекотали элитный интеллект. В моду вошла игра в бисер.

Философская долина заросла терминологией, как густыми волосами в период зрелости. Ровная кожа при рассмотрении в микроскоп испещрилась лунными кратерами, и каждый имел свое название. Текст обрел насыщенность полосы препятствий.

Для большей понятности – сравнение: размножение философских спецификаций можно уподобить размножению бюрократии. Поначалу же нормальные были и полезные ребята, свои и немногочисленные, и нормально помогали решать государственные и социальные вопросы. А потом стали обрастать другими чиновными ребятами в геометрической прогрессии, инструкций друг другу они до черта понаписали, и стало от них не продохнуть, и никакой элементарный вопрос решить стало невозможно.

По мере времени в развитии любой системы прогресс переходит в стадию с и с т е м н о й д е г е н е р а ц и и. Количество вспомогательных элементов переходит меру и дает новое качество: помеха вместо помощи. Но. Но система требует, чтобы все новые элементы в ней выглядели привычно, единообразно: «подобающе». И? И.

И научный стиль превращается в ребус. Изобилие терминологии являет собою «спецязык». Термин есть знак кодированного понятия. За ним тянется ветвистый пучок связей, следствий и ассоциаций. Разные научные течения часто придают терминам различающееся значение. Процесс чтения перестает напоминать езду по гладкому шоссе и напоминает ориентирование в лесу, когда карта помята и условные значки расплываются и часто неразборчивы.

Зато сразу видно, что стиль научный.

Для научного стиля характерны длинные предложения со многими оборотами, масса вводных слов, уточнений, распространений… Короче, характерна лексико-грамматическая перегруженность фразы. А также перегруженность внешними семантико-логическими связями. Стиль густ и вязок для потребления. Не для дурачков писано, не для дилетантов. Для подготовленных специалистов, людей умных.

И здесь кроется под ковром спецязыка спецловушка. А в спецловушке часто сидит голый король.

Объем оперативного мышления мозга – величина ограниченная. В единицу времени мозг не может перелопачивать и раскодировать информации больше определенного предела.

Или ты несешь шестьдесят кило хлеба – или шестьдесят кило упаковки. Упаковка должна быть минимально достаточной для переноски на данное расстояние в данных условиях.

Проигрывая в силе – выигрываем в расстоянии. И наоборот.

Выигрывая в точности, объемности, длинномерности и ассоциативности густой терминологии – мы проигрываем в объеме и массе конечного смысла в сухом остатке.

Все большая часть оперативного мышления расходуется на раскодирование научного языка и сплетение понятийного ковра из расшифрованных понятий. И это происходит за счет уменьшения постижения упакованной смысловой части. Причем не только адресатом – но и автором-отправителем!

Умная сущность заменяется умной формой – при минимуме или вовсе отсутствии принципиально новой или сущностно сложной информации.

Сложность формы оттягивает на себя мозговое усилие с сути, и это стянутое одеяло оставляет суть озябшей, маленькой и полудохлой.

Обычно содержание современной философской статьи сводится к гулькиному носу, и тот часто следствие пластической хирургии.

Простота изложения отнюдь не адекватна простоте содержания. Излагать просто труднее, чем сложно. Сначала трудно постичь. Потом трудно изложить. Потом трудно передать человеческим языком. Вот последней частью триады обычно пренебрегают, и более того – отвергают уничижительно.

Вот поэтому мы будем говорить просто. Нас интересует суть.

Профессионалы и формалы

Противопоставление профессионалов и дилетантов уже на стилистическом уровне не в пользу дилетантов.

Профессионал – это основательно подготовленный человек, под руководством учителей прошедший школу. Он превзошел базовый курс всех наук, лежащих в основе его профессиональной деятельности. Он занимается своим делом ежедневно, и это есть его профессия. Этим он зарабатывает себе на хлеб. Он постоянно в форме. Он в курсе новинок. Он информирован. Он знает законы и правила своей профессии. Коллеги дают о нем положительные отзывы. У него есть свой участочек в науке, хоть крошечный.

Дилетант не имеет систематического базового образования в деле, за которое принялся. У него нет диплома с положительными оценками по курсам прослушанных наук. У него не было преподавателей его науки. Он вообще учился чему-то другому и зарабатывает на жизнь чем-то другим.

Он не входит в корпорацию, не включен в корпоративную иерархию, не знает всех правил. В его знаниях есть пробелы. Иногда он нарушает элементарные законы своей «факультативной профессии» – по незнанию или верхоглядству. Он несерьезен и чужд.

Давайте разбираться. Здоровый парень впервые вышел на ринг и был мгновенно нокаутирован меньшим и слабейшим по физическим данным, но техничным боксером. Вот разница между профессионалом и дилетантом.

А вот парень вышел на ринг и избил мастера спорта. У него молниеносная реакция, жуткая колотуха, он держит удар как столб, а тренировался он самостоятельно в сарае с пыльным мешком.

Победа определяет, кто лучший боксер.

Или приезжает девчонка из провинции поступать в консерваторию и вдруг выдает такое пение природно поставленным голосом, что примы бледнеют от предощущения ревности. Ну – слышно ее!..

А что, черт возьми, есть критерий в гуманитарных науках? В гуманитарных науках нам норовят сообщить, что конечная истина недостижима и непостижима, а объективной истины нет вообще. Причем и по этому вопросу есть разногласия; а само значение слова «истина» по-разному определяется в разных парадигмах.

Концентрация научной атрибутики и степень общепризнанности профессиональным сообществом – есть основной критерий профессионализма. Оно же – критерий значимости. Оно же – критерий истины. Нет?

Если перелопачено много материала – тогда ясно. Если приведен в какую-то систему нарытый ранее горами материал – тогда ясно. А если это «К вопросу о трактовке термина „хрен огородный“ в монографии Митина-Попеля „Идеальный человек и постмодернистская философия“ в свете развития синергетики»? Научный вклад неразличим невооруженным глазом – но профессионализм налицо!

Если доктор исторических наук, специалист по довоенному периоду советской истории, скажем, перевирает по незнанию марки военной техники и принципиальные цифры, – он профессионал? Да.

А если инженер без истфака обнаруживает в этом вопросе гораздо большую осведомленность и складывает разрозненные ранее факты в систему, объясняющую причины процесса, – он дилетант? Гм. Да. Ну, не дилетант – так любитель. Все равно эту куда хуже, чем профессионал.

А если академик от истории, или философии, или экономики тридцать лет нес коммунистическо-марксистскую чушь, подгоняя свои верноподданнические выводы под приказную партийную установку… – он профессионал? Гм. Да. Он был не прав, но он был профессионал.

Опаньки!.. Получается, профессионал тот, кто обладает всеми формальными признаками профессии: диплом, диссертация, встроенность в профессиональную структуру, зарплата за это занятие. Хреновый столяр, руки из задницы растут, но это его профессия.

Слово «профессионал» стилистически сильно оформлено. Профессионал в спорте – это сильнейший и наилучший, отбор жесток и постоянные нагрузки огромны. Профессиональный солдат, моряк, строитель и т.д. Слово звучит похвалой и признанием. Верхняя ступень на лестнице занятий.

Но. Говоря о гуманитарных науках. Образование представляет собой чтение книг, слушание лекций, сидение на семинарах и сдачу экзаменов. Книги доступны каждому, лекции изданы в учебниках, семинары и экзамены есть кнутик для нерадивых. Знать историю лучше профессионального историка есть вопрос желания, времени, памяти и количества прочитанных книг. Все? Все…

А если уровень знаний одинаковый, то что отличает профессионала от любителя? Степень понимания. И атрибутирование профессии.

(Понимание – у любителя может быть выше! Здесь все дело в голове. Многознание уму не научает. Но – не будем забегать…)

Слов сказано уже гораздо больше, чем надо для понимания. В любом случае, невзирая ни на что, профессионала отличает от любителя наличие формального образования, формально подтвержденной корпоративной компетентности и формального инкорпорирования в профессиональную среду; плюс получение денег за занятие своей профессией.

А если профессионал некомпетентный дурак? Ну, в любом деле есть некомпетентные дураки.

То есть. Относительно гуманитарных наук. Где возникают споры профессионалов с любителями. Слово «профессионал» корректно будет заменить словом «формал».

Любитель может быть гораздо более основательным профессионалом, чем формал. Он может читать больше литературы по специальности. Он может фанатично уделять больше времени и энергии своему делу. Он не отвлекается на заседания кафедры, преподавание, участие в комиссиях и поездки на конференции. Он не должен соотносить свои труды с мнением научных руководителей и авторитетов. Он пашет ненормированный рабочий день, его работа и хобби налиты в один флакон. Он компетентнее в своем деле, черт возьми! Он и есть профессионал! Но не формал.

В споре между формалом и неформалом профессионал тот из них, кто более владеет предметом! Кто больше и глубже знает! Кто посвятил этому больше времени! Кто будет спорить?..

Под «профессионализмом» обычно подразумевается не степень владения профессией – а принадлежность к формально-корпоративной структуре! То есть: не тот кузнец, кто лучшие мечи кует – а тот, кого старейшины цеха приняли в гильдию.

Вот термины «профессионализм» и «формальная принадлежность» в гуманитарных науках должны быть жестоко разведены и отделены друг от друга. Так же как «любитель» и «дилетант» по сути означает малую степень владения предметом, нерегулярность занятий, отсутствие необходимой образовательной базы. А не работу вне формальных структур и без соблюдения формальных процедур.

Слава Богу, всех выпускников Литературного института еще никто не придумал называть писателями и поэтами. Образование писателей разнообразнейшее. И Союз Писателей СССР, гнусное чиновное министерство советской литературы, давно и навсегда ликвидирован. А ведь в советские времена профессиональным писателем называли только члена Союза писателей! А принимали только кого надо, и ох не простая была процедура!

Так что, ребята, по участию или неучастию в работе структур и ведомств – надо различать формалов и неформалов.

А по степени компетентности в предмете и глубине мышления, и уделяемому времени, – профессионалов и непрофессионалов.

Подмена этих понятий на руку сплоченным бездарным формалам, которых большинство везде, и которые зорко охраняют свою поляну кормления.

Если же говорить о философии, то Герберт Спенсер был инженером-путейцем, Ницше – филологом, Декарт окончил лишь иезуитский колледж, и так далее.

У формалов и не-формалов имеет место разница ценностных ориентаций. Не-формал снедаем идеей и жаждой, мысль обуревает его, внутренний посыл не дает сидеть на месте. Он роет землю день и ночь в поисках вожделенной истины. Открытие кружит ему голову. Годы занятий делают его профессионалом. Действия же формала регламентированы, и средства (типа научных степеней) чаще всего становятся целью.

Если энтузиаст-неформал десять лет упорно занимается любимым делом, он делается серьезным профессионалом. Заметим, таких людей вообще мало. Речь идет о творческих натурах. И только о них.

Среди формалов такие безусловно есть. Но, естественно, меньшинство. Творцов везде меньшинство.

«Карьерный дипломат» на дипломата учился и шел по ступеням дипломатической лестницы. «Некарьерный» – ранее занимался другим делом, но по умственным, волевым и образовательным данным был поставлен на конкретный ответственный пост – как серьезная фигура. Дилетантом и любителем его не зовут, а мнения карьерных дипломатов при назначении его их начальником не спрашивают.

Карьерные философы всячески отбрыкивают информацию о некарьерных. Конкуренцию никто не отменял во всех отраслях деятельности. В любви и на войне все способы хороши. Конкурент подлежит уничтожению. Обвинения в непрофессионализме, что на деле есть констатация непринадлежности к формальным структурам и не более, – удобный аргумент. Аргумент по форме, а не по сущности.

Но когда академическое поле подверглось бесплодию вследствие многолетнего засоления почвы, живое дерево можно вырастить только за его пределами.