Текст книги "Человек в системе"

Автор книги: Михаил Веллер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 41 страниц) [доступный отрывок для чтения: 15 страниц]

Инстинкт внутригруппового влечения у человека тоже резко повысился. И с развитием мозга и эмоциональной сферы дал мощный куст чувств на базе этого инстинкта внутри– группового влечения.

И вот тогда возникли и пошли в рост наши главные: любовь, дружба, сочувствие, солидарность, взаимопомощь и самопожертвование. Нет, первобытные люди не умели оформить их в словах и поступках так изощренно, как мы. Это, однако, были уже и не животные чувства (в хорошем, то есть естественном, чувстве слова).

О Господи. Что ни скажи, о чем ни подумай, – все начинает разворачиваться в бесконечный трактат в любом направлении. Нет, в жизни все-таки все сильно взаимосвязано.

23. Так о чем мы? Да! А чем, собственно, отличаются чувства человека от чувств животного?

Первое. Силой. Ни одно животное так не любит и не ненавидит, и не идет храбро умирать неизвестно за что,

Второе. Продленностью. И постоянством, в смысле непрерывностью. Ни одно животное не проявляет своих чувств настолько непрерывно, чтоб они проявлялись в любом поступке. Типа: «Как ты ко мне относишься?» А относится все время.

Третье. Изощренностью. Ни одно животное не в состоянии выразить и реализовать свои чувства такой кучей немыслимых способов.

Четвертое. Самоосознанием и самоценностью. Животное с его менее умной головой и, видимо, отсутствием рефлексивного мышления не в силах свое чувство нянчить, с ним носиться, о нем думать и т. д.

Чувства человека приобретают для него самоценность . Я верен! Я храбр! Я люблю! Он мне друг! Я помню! А что тебе с этого толку, если не повезло с успехом? А все равно!

24. Становясь самоценными, чувства человека достигают иррациональной силы. Это крайне важно. Плевать мне на результат! Но делать буду именно это, потому что хочется мне этого сильнее всего, сильнее жизни!

25. И вот чувства. Этой иррациональной силы. Приобретшие уже некоторую изощренность и дифференцированность. И обеспечивали спаянность группе. Единство, выживаемость, победительность, рост.

26. То есть:

Агрессивность к чужим и любовь к своим возросли и действовали одновременно и симметрично.

Любовь к своим и ненависть к чужим сделали человека человеком.

Любовь к своим и ненависть к чужим составили основу стремительной эволюции и естественного отбора человека. Отбора группового, социального, человеческого.

Любовь к своим и ненависть к чужим составляют основу социального инстинкта человека .

(Великий и мудрый Лоренц выводил возникновение любви из агрессии. Ну… любой великий открыватель – монофанат своей идеи… Дело обстоит чугь иначе:)

Любовь и ненависть – это один инстинкт с двух сторон. Две грани одного инстинкта. Выживания. Жизни. Победы. И чем мощнее инстинкт жизни, чем выше энергетика организма, – тем сильнее любит и ненавидит человек.

Небывалая в животном мире. Задавшая, через бешеную скорость группового отбора, стремительную и «социально совершенную» человеческую эволюцию. Дикая внутривидовая агрессия человека структурировалась в агрессию межгрупповую. И имела своим зеркальным отражением стремительный рост и небывалую силу внутригрупповой – симпатии, солидарности, братства, единства, любви. Нет-нет, дикари звери, но вживитесь в их жизнь – и полюбите хороших людей! у них просто жизнь пока примитивнее нашей.

…Снизить агрессию можно только через снижение всей мощности эмоциональной, то бишь психической сферы. Сделать овощ из солдата.

Метафорически: любовь и ненависть – два крыла, поднявшие животное до уровня человека.

….

< Вычеркнутое замечание.> Раненое животное наиболее опасно. Ярость и агрессивность его увеличивается. Если оно обречено, если сопротивление бессмысленно, а смерть неизбежна – оно сражается героически, проявляя чудеса бесстрашия и злобы. До последнего дыхания, из последних сил оно старается уничтожить врага, причинить ему максимальный вред. От крысы – до льва и слона: они таковы.

Разумеется, есть уровень адреналиновой реакции. Поэтому оно не подыхает покорно. Но уровень общий, базовый, – это инстинкт межвидовой борьбы. Если особь все равно гибнет – она должна приложить максимум усилий, чтобы уничтожить хоть одну особь видового врага, и тем обеспечить жизнь хоть одной особи своего вида, спасенной на будущее таким образом. Обреченный – сражается уже не за себя лично, но только за свой вид. И чем больше пострадал в битве победитель – тем глубже он задумается в следующий раз, нападать ли на этих злых и опасных тварей.

«Животные – герои». Была такая книга у доброго и умного Сетон-Томпсона.

…Мы не берем овец. Не берем коров на бойне. Там инстинкта агрессии к сильнейшему или нет, или он подавлен ситуацией. Жвачные и одомашненные – низкоэнергетичны: селекция отбирала и выводила покорных.

…Невозможно не понять: уничтожение человеческим обществом злостных убийц, садистов, маньяков, – это инстинкт самосохранения вида и группы. Это выбраковка видовой дегенерации. Это проявление социального иммунитета. (Забавно и печально, что в наше время (2010 г. РХ.) колебательный контур эволюции качнулся в ту сторону, чтоб сохранять жизнь любому социальному дерьму и яду…)

Глава пятая
Возникновение цивилизаций
Неравенство народов

О том, что цивилизация – это продолжение эволюции Вселенной, суть ее в преобразовании окружающей среды, ее запуск определяют: природный катаклизм, раса и ландшафт; она возникает вместе с собственностью, и разные народы способны к ней в разной степени и разной форме.

ВОЗНИКНОВЕНИЕ ЦИВИЛИЗАЦИЙ

Ну – и почему одни стали создателями великих цивилизаций, а другие остались в каменном веке? Сначала считали: какими Бог всех и вся создал – такие и есть. Потом Дарвин с эволюцией и обезьяной, – и тогда решили, что одни расы способны создать цивилизацию, а другие нет. Потом политкорректные ученые сказали, что все дело в условиях: вот где природная среда благоприятствовала, там и стали развиваться, а где трудно – там нет: а люди везде одинаковые. А между ними, в первой половине XX века, самые разумные во главе с Тойнби размыслили, что один фактор не решает всего, а дело в конкретной совокупности всех факторов, запускающих развитие цивилизации. Но прежде всего – Вызов-и-Ответ: природа чем-то затрудняет жизнь народа (море, река, степь, засуха) – а народ в ответ на затруднение чего-нибудь предпринимает, и тем самым цивилизуется: корабли, земледелие, мелиорация, объединение. А кто не сумел оптимально вызово-ответить – или вымер, или стал упертыми полудикарями, как эскимосы или бедуины, вписавшиеся в трудные условия более-менее равновесно.

К этому всему есть что добавить, и есть что уточнить, пока нам впаривают, что бушмен от Ньютона отличается чисто внешне, а внутри точно такой же.

1.  Расовый фактор. Условия условиями, но важно же и то, кто именно поставлен в эти условия. Герой и трус, слабый и сильный, умный и глупый в одинаковых условиях могут вести себя очень по-разному Расы, если этим расплывчатым словом обозначать сходные внешне и по культуре группы народов Средиземноморья, Африки, Океании, Юго-Восточной Азии, Северной Европы, Среднего Востока и Америки – разделились десятки и сотни тысяч лет назад.

Особенности ландшафта, климата, питания, враждебного окружения или его отсутствия, – да недостатка или избытка микроэлементов в воде и пище, наконец! – формировали расовые отличия и особенности. Не говоря об исходных отличиях первобытных предков – которые у разных ветвей человеческих на разных этапах развития были иногда разные.

Главное что? – Энергетика расы. То есть средняя энергетика группы и народа, энергетика по высшему индивиду и энергетика по низшему. А для выживания в разных условиях – оптимальна определенная энергетика: где побольше дергаться надо, а где наоборот – поменьше. Энергетика определяет эволюционный потенциал.

Далее – играет роль степень культурного оформления этой энергетики, т. е. культурное оформление психической активности – и биологической активности на уровне обмена веществ. Чем выше энергетика в упомянутых аспектах – тем быстрее и мощнее она пойдет в создание-придумывание– переделывание всего. Интеллектуальный и креативный аспект энергетики народа играет, ясен день, огромную роль.

(До жути яркий и неполиткорректный пример – судьба Либерии. Создана в середине XIX века «репатриантами» из США – цивилизованными афроамериканцами, христианами и демократами. Флаг, конституция, государственные институты – все скопировано с американских. Намерения – благороднейшие: создать современное цивилизованное государство в Африке, а там авось и следующие пойдут. Была материальная и культурная помощь из США на первых этапах. Итог сегодня: нищета, безделье, коррупция, преступность, очередной президент недавно оказался вообще людоедом (!), государственный бизнес – торговля дешевым флагом.)

2.  Природный фактор. Ну какую цивилизацию ты в тундре создашь? Или в голой пустыне? В непролазных джунглях тоже трудно… хотя исконные южноамериканцы возвели там огромные государства. Надо – чтобы река, и море рядом неплохо, и *лаки чтоб вызревали, и скот мог пастись. Температура– влажность чтоб подходящие, и места хватало на сравнительно большой народ. И еще очень полезно – природное ограждение от возможных соседей-врагов: морем, или горами, или пустыней от них отгородиться. Но чтоб через эту полосу отчуждения все-таки можно было передвигаться, чтоб в изоляцию от всего остального мира не попасть.

Однако на Волге, на Темзе или на Миссисипи условия были прекрасные, – а цивилизации там возникли гораздо позже, чем в Египте или Греции (если, кстати, североамериканских индейцев считать за цивилизацию, что есть натяжка по отношению к каменному веку и племенному строю). На Таити дивный климат, и еще на некоторых островах океана, и жизнь там нетрудная, и народ иногда разумный, а цивилизации не получалось.

3.  Толчок. Все цифры будут усредненными, все теории – не стопроцентно достоверными. Ну, кроме бесспорных для науки фактов: что было оледенение, и был его конец.

Сейчас мы возьмем теорию катастрофизма Кювье, теорию эволюции Дарвина, теорию Вызова-и-Ответа Тойнби, и еще немножко теорию пассионарных толчков Гумилева. И замешаем это на синергетике Хакена. И капнем представления об эволюционном ресурсе– а он тем больше, чем менее жестко вписан вид-группа в биоценоз – или тем больше, чем больше независимость вида-группы от всех-всех условий окружающей среды (см. «Адаптационный ресурс»).

И получается вот что. Мутации происходят постоянно. Катастрофы дают преимущества одним мутациям и перекрывают жизнь другим, – они есть повороты эволюции. Оказавшиеся полезными мутации дают ступень эволюции. Эволюция идет только по линии подъема энергопреобразования.

А теперь – два слова о системах над-биологического, социального уровня. Что есть природная катастрофа для социальной системы? Спасаться надо, выживать как-то надо, или переезжать, или менять что-то в образе жизни.

Какие варианты? Или сдохнуть. Или уйти в те места, где можно жить привычным образом. Или со всех сил приспособиться к тому, что есть – под руками под ногами, или же на новом месте, куда прикочевали, а дальше видно только еще хуже. Или на самом приличном из мест – напрячь силы и мозги для выживания группы-народа. И вот если последний вариант удался – мы говорим о зарождении цивилизации.

Природная катастрофа запускает социальную мутацию.

Под катастрофой надо понимать не «конец всему», а такую перемену в окружающей среде, которая не позволяет группе выживать прежним способом. Тепло и рост бананов в Гренландии будет катастрофой для эскимосов с их укладом: уклад придется сменить: ни тебе меховой одежды, ни охоты на моржей и китов, ни езды на собаках. Хрен его знает – так и вымереть можно ненароком. Или жевать бананы бездумно и терять охотничьи навыки.

…Итак, около 8000 г. до н. э. ледники активно растаяли. Уровень Мирового океана поднялся на 50 (или 150 – наука не договорилась) метров. Влажность резко увеличилась, а площадь удобных мест обитания сократилась. Количественные изменения копились – и кое-где произошел Великий Потоп. Сказания о Великэм Потопе есть чуть не у всех народов. При раскопках вполне высоко расположенного города Ур слой бывшей тины-гли ш нашли в несколько метров толщиной.

Древнейшие l ивилизации возникли после Великого Потопа. Допотопньк цивилизации и Атлантида – дело до сих пор темное.

Отчасти – сдохли животные, на которых охотились. Отчасти – сгнили корешки и плоды, которые собирали. Отчасти – тесно стало на оставшихся угодьях от соседей конкурентов, поскольку все скучились на уменьшившемся кормящем пространстве.

Одни ушли в кочевники степей. Другие – в охотники тундры. Третьи – в собиратели тропических лесов. Четвертые стали одомашнивать растения и животных, ковыряться в земле и усовершенствовать свои жилища. Напряг этих четвертых направился не в то, чтобы приспособить себя к среде – а также и на то, чтобы приспособить среду к себе.

Рождение цивилизаций есть отчетливый узелок на линии энергоэволюции. Закономерный узелок. Энергопреобразование пошло вверх через цивилизацию.

Здесь вот какая важная закономерность:

Если энергоэволюция Вселенной есть повышение уровней структуризации и энергопреобразования, – то любое возбуждение частной вселенской подсистемы в конечном итоге есть импульс к повышению ее структуризации.

Толчок, испытанный биосистемой Земли, – по Закону Всемирной Структуризации стал импульсом к усложнению системы, к повышению энергопреобразования системой.

Отдельные «куски» человечества жестко специализировались, вписали себя в ландшафт – и стали тупиковыми, реликтовыми. – Но те, кто был энергичнее и умнее, и кому достался ландшафт поразнообразнее, который позволял и провоцировал действовать сложнее, чтоб выжить, – вот те и зародили цивилизации.

…Есть теория, что Великая Влажность после таяния ледников потом стала сменяться Великой Сушью, которая опять погнала народы кого куда: приспосабливаться. Тут научились орошению и т. д. Ну – это лишь означает, что «двойной толчок» всегда эффективнее одинарного.

Вынужденные более осмысленно и изобретательно трудиться, концентрируясь на больших пространствах, начиная копить минимальные излишки продуктов, используя силу животных, а затем и рабов, вынужденно объединяясь в большие отряды воинов, – они шли к государству и создавали цивилизации.

4.  Пассионарность и заимствования. Цивилизация – энергетична. Она стремится, в числе всего прочего, захватить доступную энергию из окружающих социумов. Социальная энергия «перетекает» по коммуникациям от одного народа к соседнему. Это – более совершенные законы, технологии, орудия, приемы. И не только информация – но и представление о том, что можно жить лучше и значить в мире больше. Цивилизация заразительна, цивилизационный порыв задевает соседей. Сообщающиеся сосуды, понимаешь. – Вот этим, скорее, и объясняется близость по времени в возникновении цивилизаций– государств.

Усиление одной цивилизации подстегивает близкую к ней – страхом, соперничеством, жадностью. Конкуренция, которая неизбежна, стимулирует заимствования.

…Про заимствования из прежних времен мы о древнейших цивилизациях знаем вовсе мало. Понятно лишь, что с культурными предшественниками дело идет быстрее и плодотворнее. Хотя это вряд ли решающий фактор. Заимствовать может только тот, кто к этому готов и способен.

А о гумилевской «пассионарности» лучше сказать так:

Пассионарность – это положительная обратная связь между социумами; и между членами социума. Один больше – другой еще больше – и так далее. Гонка вооружений. Борьба самолюбий. Координация действий на максимально высоком уровне энергетики.

5.  Не было бы счастья – да несчастье помогло. Цивилизации созданы теми, кого катастрофы не убили, а закалили. У кого хватило сил и ума не приспособиться пассивно – но направить энергию в активное приспосабливание внешней среды к себе. Кому достался подходящий ландшафт – не дающий расслабиться в благоденствии, но и не выжимающий все силы исключительно на приспособление к этим ужасным условиям. Кто стал делать из лимона лимонад.

Катастрофа вынуждает взбодриться и напрячься. Ландшафт вынуждает напрячь ум и силы – но дает возможность земледелия-скотоводства-строительства. Креативная сила, культурно оформляющаяся энергия, – направляется в преобразование окружающей среды на более высоком уровне энергопреобразования. Возможные крохи прежних культур, как кусочки закваски, могут ускорять и оптимизировать этот процесс зарождения цивилизации.

Зарождение цивилизации есть синергетический акт.

Совокупные природные факторы и обстоятельства – оплодотворяются структурирующим воздействием «высокой энергии» – интеллектуально оформленным и психически возбужденным энергопотенциалом человеческой группы.

Зарождение цивилизации означает: мы пускаем свою энергию не на то, чтобы совершать действия к выживанию еще активнее, чем раньше, приспосабливаясь к среде еще плотнее, чем раньше, – но пускаем свою энергию на то, чтобы переорганизовать, переструктурировать окружающую среду, повысив ее сложность, повысив ее энергообмен, и с этого повысившегося обмена снимать энергию для своего существования.

Можно сказать:

Зарождение цивилизации – это переход с экстенсивного способа прокормления на интенсивный. Это принципиальный отказ от равновесия с природой. Это взлом биоценоза и выход энергопреобразования на надбиологический уровень.

….

(Замечания на полях:)

Адаптационный ресурс и креативный ресурс – это вещи несколько разные. Это как разница между глиной и порохом: можно влезть и расположиться в любой щели – а можно разворотить тесное место и обеспечить себе пространство.

Адаптационный ресурс человека в любом расовом воплощении огромен. Представитель любого народа, будучи в младенчестве имплантирован в другой народ, становится полноценным членом этого народа, – усваивая всю его культуру, т. е. диффузируя в его цивилизацию.

Но. Приспособиться и создать – разные вещи.

Способность адаптироваться к цивилизации – еще не есть способность создать цивилизацию.

Особенности нервной системы, обмена веществ, проявлений социального инстинкта, все давление биологической и социальной эволюции предшествующих десятков и сотен тысяч лет, – не могут быть «несущественным фактором» цивилизационной способности конкретного народа.

Передача информации сама по себе не может изменить биосоциальную матрицу народа, этноса, расы.

Игнорирование или принципиальное отрицание этого факта породило многочисленные политические, экономические и этнические трагедии конца XX – начала XXI века. Коррупция, тирания, геноцид, религиозные войны, алкоголизм, голод и анархия, – вот что явилось следствием «цивилизационного равенства» в Африке, Латинской Америке, Среднем Востоке и Океании (в разных пропорциях и ассортименте, разумеется).

Наивно надеяться, что цивилизация может самовоспроизводиться при этнической замене носителя. Исторические иллюстрации здесь ярки и однозначны. Цивилизация, пройдя фазы развития, сходит со сцены вслед за народом, ее создавшим.

СОБСТВЕННОСТЬ

Собственность – это продолжение человеческой руки. Не только руки и длинное продолжение.

В головокружении от своих научных успехов XIX век попытался свести собственность к социально-политическо-экономическим отношениям и научным абстракциям. То, что собственность – это вещи, было так очевидно, что незачем было и упоминать. Наука забыла о печке, от которой танцевала. Имущественная функция представлялась просто неинтересной. То ли дело формулы, вроде Т – Д – Т': это уже не просто прибыль от торговли, но – наука. (Товар – деньги – товар прим! уже больше товара!) Однако печка – место теплое, от нее и начнем.

Что есть собственность в изначальном смысле? Собственность предшествует экономике. Экономики еще нет – но собственность уже есть. Собственность – это объекты окружающей среды, необходимые биологической особи для жизнедеятельности. Любая биосистема – открытая система, ей необходимо находиться в контакте с окружающей средой. Строго говоря, особь и ряд объектов окружающей среды – это единая экосистема. По порядку. Великое это дело – порядок.

Вот есть… животное. Ему необходимо дышать, воздух необходим. Вода необходима. Пища. Воздухом земля окружена, без воздуха никто не окажется, он один на всех. Вода – уже дело тоньше. Водопой – место общественное, хотя за право на водопой могут быть сражения: кому пить первым, а кому может и не достаться из лужи. Пища – это уже кому как: травоядные щиплют траву общественную и кочуют по пастбищам. Воздух, вода и трава – это нечто ничейное, обобществленное.

Но дальше этот животный коммунизм кончается, и борьба за собственность обнажает зверям их звериный оскал собственников.

Уже мышь и белка делают запасы, и запасы необходимы именно им – питаться, жить, размножаться. Уже собака будет драться за свою кость и кусок мяса – этот кусок пищи, добычи, материи необходим лично ей, она имеет на него социально-биологическое право: унесет в угол, закроет собой, остаток спрячет про запас.

Пища – первейшая собственность. Не бескрайняя, как сочный луг до горизонта, – а та, запас которой ограничен, которой может не хватить для жизни и размножения тебе самому.

На уровне первобытно-животном:

Собственность – это объекты окружающей среды, ограниченные объемом до необходимого в личном потреблении.

Тут мы говорим об «естественном праве»: нам по природе необходимо то, без чего мы биологически не можем существовать. То есть: объекты, удовлетворяющие наши потребности первого порядка, базовые потребности. Дышать-есть– пить-размножаться-согреваться-укрываться.

Логово, нора, укрытие, – ряду животных необходима. Нору роют, или ищут, или отбирают у другого. Ее защищают до последней возможности.

Охотничий участок хищнику необходим. Без охотничьего участка хищник сдохнет. А конкурентов рождается больше, чем все участки могут прокормить. И участок защищают силой! И силой отстаивают его размеры. (Это относится не только к хищникам, но к ряду грызунов, а также рыб, и т. д.)

То есть. Даже на животном уровне собственность рождает конкуренцию. Где, понятно, побеждает сильнейший.

И вот у человеческой стаи есть участок для охоты-собирательства и пещера для укрытия. Это первичная коллективная собственность. По мере изготовления орудий в группе возникает частная собственность. Раньше это был только твой кусок мяса при дележе, твое место у костра. (С местом у костра интересно: право собственности и право пользования еще не разошлись – ты потребляешь место в том смысле, что пользуешься им, но сожрать не можешь; объект не уменьшается и не изменяется от того, что он твоя собственность.) А затем твоя дубина, твой каменный топор и каменная ступка, твоя шкура на плечах и костяная игла – становятся твоей частной собственностью.

Оружие – первая частная собственность.

Дубина, копье, топор, – это истинное продолжение твоей руки. Возможность выжить на более высоком уровне, чем позволяли голые руки. Это твой усилитель силы (именно так). Человек умелый, человек деятельный, человек вооруженный, – это неразъемная система из человека плюс его орудия. Отбери орудия – сдохнет: не защитится и не прокормится.

А можно ли сложить все орудия в кучу и пользоваться совместно-ничейно? Можно. Но эффективность использования упадет. Дубина должна быть подогнана по руке и всегда в порядке, и желательно всегда при тебе. Иначе проще кинуть в кучу испорченную и взять из кучи другую, целую. Конкретный человек должен конкретно следить за конкретными предметами. Предметы личного пользования в частной собственности – эффективнее, чем в коллективной. А эффективность – это закон природы: с меньшими усилиями добиваться большего результата.

Действовать необходимо, жить не так уж необходимо.

Оружие. Одежда. Утварь. Инструменты. Жилище. Вот начальная и всегдашняя частная собственность. Причем. Варианты возможны. Род может жить в одном жилище, и даже племя может жить в одном огромном бараке. Питаться от одного котла. Так удобнее. Суть в том, что:

Частная и коллективная собственность дополняют друг друга. Участок, пещера, одежда и оружие – это совокупность объектов в пространстве, позволяющая выжить и эволюционировать человеческой группе.

Собственность – это то, посредством чего человек живет.

Собственность – это неотчуждаемая совокупность окружающих объектов, необходимо используемых в жизнедеятельности.

Можно сказать так:

В единой экосистеме «человек – окружающая среда» собственность – это вся часть системы, которая человеку необходима для жизни и которой он распоряжается по своему усмотрению в полном объеме.

Мы к чему гнем. Нам что важно. Что собственность – это не то, что человеку вот принадлежит просто, и все: это неполно, мелко. Собственность – это единство человека с окружающей средой, в каковом единстве человек доминирует. Собственность – это сфера окружающего человека пространства, и состоит она из предметов, которые в своем действии, в своем функционировании составляют с человеком одно целое.

Собственность – это форма контроля окружающего мира.

Собственность – это форма преобразования окружающего мира.

Я есть то, чем я владею.

Мое могущество измеряется количеством подвластных мне вещей.

Собственность – это включение окружающих объектов в мое социальное и энергетическое «Я».

Собственность – это мое культурно-энергетическое «Я», центром и координатором которого является мое биологическое «Я».

Грубо-то и просто говоря:

Вся человеческая культура есть собственность. Частная или коллективная, материальная или интеллектуальная. Прорастая в созидаемое человеком социальное пространство, первичная собственность создает арматуру культуры, каркас все сложнее структурирующегося общества.

…С совершенствованием орудий, с усложнением социума человек стал как создавать, так и захватывать из пространства все больше собственности. И. К созданию собственности стали подключаться животные, рабы, государственные структуры и научные открытия. Создание собственности и создание материальной культуры – смежные и во многом взаимона– кладывающиеся понятия.

Но. Материальный объект может перейти из одной собственности в другую. Тут и начнется политэкономия. Имущественные объекты как социальные отношения. Это уже за пределами нашего сейчас рассмотрения. Собственность другого – а вещь та же самая. Для нас другое интереснее:

Заботясь о себе, человек заботится о своей собственности. Заботясь о собственности, он все больше перелопачивает окружающий мир. Увеличивая свою собственность, он заставляет как может других работать на создание собственности себе. Собственность ложится в основу эксплуатации, то бишь плоды труда распределяются неравномерно и более того – несправедливо. Но. Заставляемые эксплуататором работать сверх сил – эксплуатируемые повышают энергопреобразование окружающей среды, что есть объективная функция природы вообще и человечества в частности.

Пирамиды и Великая Стена, Колизей и Парфенон, – построены потому, что правители-собственники имели возможность приказать и заставить – за деньги, так или иначе, в той или иной форме (в том Египте и денег как таковых еще не было), через налоги с собственников или использование рабов, употребить отчужденные у людей излишки их собственности в великое перелопачивание мира.

Расширение собственности, создание, и накопление культуры, и энергопреобразование окружающей среды – это аспекты одного процесса.

Нетрудно перечислить функции собственности: вещную, накопительную, инструментальную, социальную, экономическую, политическую, культурную. Но глубоко под ними – и высоко над ними – функция базовая и результирующая: энергопреобразовательная.