Текст книги "Вольный стрелок"

Автор книги: Михаил Серегин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 5
НИМФЫ АНДРЕЯ БАХТИНА

– А что девчонка? – оборотившись на манер БТР, разворачивающегося на затянутом грязью танкодроме, проговорил отец Велимир.

– Да с концами!

– Куда она денется, когда разденется, – лаконично ответил преподобный отец и вернулся к прерванному в связи с приходом непрошеных гостей процессу переодевания. – Сейчас придет.

– Да меня интересует не то, придет ли она сейчас или не придет, а совсем другое… как она могла ускользнуть незаметно и зачем это ей надо?

– Да надоел ты ей, вот и все, брат Вовчик! – пробасил Фокин, натягивая куртку.

– У тебя тут есть выходы из ризницы, помимо основного?

– Да есть.., там, – неопределенно махнул рукой отец Велимир.

– Ну так она через него и ускользнула.

Чтоб этих баб!.. – затейливо выругался Влад и краем глаза посмотрел на сотрясающегося от смеха всем своим монументальным корпусом Афанасия.

– Да, обидно, конечно, – отсмеявшись, констатировал Фокин. – Девчонка, что и говорить, красивая.., где ты только берешь таких?

– Это не я ее, а она меня, – ответил Влад, – эта красивая девочка сильно беспокоится за состояние здоровья господ Страдзе Эдуарда Георгиевича и Кирилла Георгиевича в ближайшие несколько суток, потому как есть некоторая вероятность, что оно существенно ухудшится.

Отец Велимир выпучил глаза, потому как прекрасно понял, что кроется за этими обтекаемыми формулировками, которыми так любил щеголять его старый друг…

* * *

– Ну что, Афоня, как ты смотришь на то, чтобы пойти в клуб «Нимфо»? Только не говори, что не знаешь, где это и с чем его едят, – сказал Свиридов после того, как они вышли из церкви.

Внезапное исчезновение Ани, откровенно говоря, не очень сильно обеспокоило его. Девушка с самого начала показалась ему достаточно странненькой – в лучшем смысле этого слова, кроме того, он не находил никаких мотивов для подобного поведения.

Никаких серьезных мотивов.

– Почему не знаю? – ухмыльнулся отец Велимир. – Очень даже знаю. С клубникой и бананами это все едят.

Смысл загадочных слов Фокина прояснился позже.

– Только зачем туда идти? – продолжал он. – Директор всего этого выпендрежа – мой хороший знакомый, и если я ему позвоню, он подгонит нам пару девочек со всеми прибамбасами и по весьма умеренной цене.

Хотя у них вызовы на дом не практикуются.., они для того считают себя слишком крутыми, но по знакомству нам с тобой помогут в нашей общенациональной трагедии.

И он насмешливо посмотрел на Влада.

Надо сказать, что как только нога отца Велимира ступала за пределы храма, вся его святость по необъяснимому стечению обстоятельств улетучивалась и он становился таким многогрешным и падким на соблазны человеком, что не приведи господь.

Хотя и в церкви поведение пресвятого отца едва ли давало повод усомниться в том, что у него нет никаких оснований рассчитывать ни на прижизненную канонизацию, ни на посмертное причисление к лику святых.

– Хорошо, – кивнул Свиридов, – ты уверен в том, что тебе выдадут напрокат пару милых дам, с которыми можно поговорить о высоких материях, типа о юбке выше пояса?

– Да что б меня…

– Прекрасно, – перебил его Владимир, которому матерный и богохульственный лексикон Фокина был известен, как «Отче наш» служителю церкви. Не такому, естественно, как отец Велимир. – Тогда внесем в проект сегодняшнего вечера один маленький корректив, который очень желателен к исполнению…

Через десять минут они входили в одинокую холостяцкую обитель скромного служителя господа нашего Иисуса Христа. При всех этих смиренных эпитетах она сильно смахивала на несколько усеченный по площади вариант резиденции нового русского средней руки. Отделанная по европейским стандартам, обставленная дорогой мебелью и под завязку забитая электроникой, квартира Фокина ничем не выдавала того, что здесь обитает священнослужитель.

Если не считать скромного позолоченного распятия в самом дальнем углу самой дальней комнаты, вспомнил Свиридов.

Чтобы найти его человеку со стороны, нужно обладать сыскными способностями, по крайней мере, мисс Марпл, если не сказать больше.

Зато на самом входе стояла небольшая статуя, если судить по количеству обозначенной на ней одежды, какой-нибудь Афродиты или иной античной пропагандистки нудизма. Отец Велимир обычно использовал ее под вешалку.

Вот и сейчас он набросил на нее свою куртку, надвинул на мраморные глаза кепку, которую более пристало носить какому-либо мелкоуголовному элементу, чем греческой богине или тем паче православному священнику. Заботливо укутав таким образом свою домашнюю Галатею, отец Велимир швырнул один башмак влево, другой вправо, причем едва не угодив в разувающегося Влада, и провозгласил:

– А теперь, значится, можно и подумать о грешной плоти.., и так я весь день умерщвлял ее постом и бдением.

– Да ладно, Афоня, хорош тебе загоняться, – усмехнулся Влад, – конечно, я к религии отношусь нейтрально, но, по-моему, я более верующий человек, чем ты.

– Вера не приемлет сравнительной степени, – назидательно изрек тот, – нельзя сказать «более верующий» или «менее верующий». Вера абсолютна.., так учит всеблагий господь…

– Пить надо меньше, – печально проговорил Влад.

– Але… Петр Иваныч? – тем временем заорал в телефонную трубку отец Велимир. – Фокин говорит. Да… Фокин. Слушай, Петр Иваныч, дай погонять пару девочек. Ну да.., слушай, я слышал, Бахтин хвалил какую-то девочку, которая была с ним в последний раз… Что? Нет, я не оглох от святости. Ах, их было сразу две? Ну а я что говорил.., дай пару девочек. Вот-вот. Да, на ночь их мне. Знаешь что, Петр Иваныч.., отлучу от церкви. Тогда лады? Пришли с ними пару бутылок «Джека Дэниэлса», а то я уже водяру жабаю. Воистину так, сын мой. Аминь.

Отец Велимир положил трубку, а Свиридов свалился на диван и захохотал, глядя на самодовольное лицо своего бывшего товарища по «Капелле».

– Мне всегда нравилось, как ты говоришь по телефону, – наконец судорожно выдавил он, едва удерживаясь от нового приступа смеха.

– А что? – на всю квартиру рявкнул Фокин. – Я сказал, как ты мне советовал… как ты говорил, уловка просто детская и потому действенная. Ну вот, сработало.., а ты ржешь, богохульник.

– И когда же этих двух мымр, которые развлекали вчера Бахчу, довезут сюда вместе с твоим «Джеком Дэниэлсом»… Кстати, на кой черт ты его заказал?

– Через полчаса. – Афанасий походил по комнате, потом достал откуда-то из угла бутылку пива и одним махом залил в глотку, как горючее заливают в бензобак.

* * *

Вечер в самом деле выдался на редкость удачный, как потом говорил Свиридов.

Отец Велимир успел надраться до самых что ни на есть богохульственных зеленых чертиков раньше, чем гоблиновидный шофер привез двух весьма миловидных дам полусвета, которых Фокин заказывал на правах вечерней трапезы. Владу пришлось в экстренном темпе приводить его в чувство, потому как алкогольно-декадентский регресс жизнедеятельности преподобного забулдыги определенно не входил в его планы.

– «Нимфа» раз-зи товар-р дает, туды ее в качель, – пробормотал тот в лицо сморщившейся девицы, очевидно, представившей перспективы тесного общения с подобным лицом мужеского полу. Очевидно, у отца Велимира прорезалась острая литературно-ностальгическая чесотка.

Впрочем, бывший агент элитного киллерского отдела «Вагнер АУ-62» умел приводить себя в чувство.

Уже через десять минут он откупоривал бутылку вина, бодро извлеченную им из холодильника, и словоохотливо и довольно удачно – судя по веселому серебристому смеху девиц – шутил, то и дело благословляя их огрызком огурца.

По мере того, как убывало вино в бутылках, багровело лицо и до этого не отличавшегося особой бледностью кожных покровов отца Велимира, таяла и одежда на пьяно хихикающих девицах, которые и изначально не были отягощены ею. Когда же на них остались одни кружевные черные чулки, туфли и нечто вроде наплечных накидок, Свиридов поднялся и с серьезной миной спикера Госдумы Геннадия Селезнева проговорил:

– Дорогие дамы. По просьбам трудящихся надо определить регламент сегодняшнего вечера. Любителям группенсекса предлагаю на время пересмотреть свои пристрастия.

– Да я и не люблю групповухи! – пискнула одна из девушек. Владимир сурово посмотрел на нее и взял бокал с остатками вина. Потом поймал взгляд Фокина и утвердительно кивнул: сделано.

– Вот и згр-рабно, – на жуткой смеси русского и польского прорычал тот и буквально насильно влил остатки находящегося в бутылке вина в рот второй «нимфе».

– А теперь часовой антракт, – не отрывая от Фокина пристального взгляда, сказал Влад.

Тот сгреб первую попавшуюся под руку девицу, своей весовой категорией подтвердившую гордое имя женщины легкого поведения, и понес в соседнюю комнату.

– – Ну что, мадемуазель, – сказал Влад второй девице, оказавшейся всецело на его попечении и, судя по той прыти, с которой она накинулась на него, весьма довольной тем, что она досталась именно ему, а не отцу Велимиру, – как тебя зовут-то?..

– А тебе не все равно? – промурлыкала она, легко, кончиками пальцев расстегивая его рубашку. – Ну Света, а что?..

– А то, что ты, Светлана, прежде чем будешь отрабатывать на мне свои сексуально-технические приемы, сначала станцуешь мне, как в «Нимфо». Устроим тут маленький филиал эротик-шоу.

Из соседней комнаты раздалось паровозное пыхтение отца Велимира, потом звонкий голос его партнерши:. «Да не туда!» – и все захлестнули волны плавной, накатывающей хрустальными переливами музыки, включенной Свиридовым.

* * *

– Ты давно знаешь Бахтина?

Они лежали на диване, Света широко раскинула руки, прижимаясь к Владу своей великолепной стриптизерской грудью, которая отличалась от аналогичных органов моделей «Плейбоя» только полным отсутствием в ней силикона – к чести танцовщицы «Nimpho», и что-то мурлыкала под нос, как сытая умиротворенная кошка. Влад подумал, что Афанасий прав – ему всегда везло на красавиц. Он не привык выхватывать из памяти перечень когда-то бывших с ним женщин, но когда это непроизвольно происходило, он всякий раз отмечал, что из них вполне можно составить такое модельное агентство, которое не уступит иному «Elite».

Вот и сейчас. Он почему-то никогда не видел в стриптизерках женщин, тем более красивых, тем более их в этом бизнесе, вопреки устоявшемуся убеждению, не так много. Не относить этих по-своему несчастных созданий к прекрасному полу давно сложилось у него в непререкаемое убеждение, но в очередной раз правило было подтверждено вопиющим исключением…

– Я знаю его уже пару месяцев, – ответила она, расплываясь в глупой нежной улыбке, – с тех пор как он со своими боссами приехал в наш город… Они же купили наш клуб у прежнего хозяина.

Влад улыбнулся: его банально гадкая уловка удалась. Это он читал в обращенном на него нежном взгляде лежащей рядом девушки.

Оказалось до смешного просто вызвать девушек, знающих Бахтина, на дом и спокойно подмешать им в вино самопальный, но сильнодействующий синтетический психостимулятор, парализующий способность к сопротивлению и превращающий необходимость отвечать на самые откровенные или оскорбительные вопросы в наслаждение.

Ко всему прочему он начисто отбивал память, и фрагмент жизни, прожитый под воздействием препарата, совершенно улетучивался из головы.

Замечательное, совершенное средство для выбивания нужных сведений, над которым в свое время немало покорпели не последние ученые-биохимики и фармацевты страны. Разумеется, очень вредное – за несколько следующих один за другим приемов оно вызывало сильнейшее расстройство психики вплоть до шизофрении и амнезии.

Этот синтетик их учили готовить еще в первый год обучения в «Капелле». На основе достаточно распространенных препаратов с небольшим содержанием куда более редких ингредиентов.

Наркотик, превращающий допрос в приятный, задушевный разговор. Мечта любого диверсанта. В «Капелле» он так и обозначался – препарат «Мечта-21».

– Почему двадцать один? – шутливо спрашивал в таких случаях полковник Платонов. И отвечал:

– Потому что всякому, кто его примет, становится двадцать один год.

Влад всегда по возможности носил его с собой.

– И как он в постели? – продолжил Влад допрос.

– Ты знаешь.., не хуже тебя. Здорово он все это делает. Мы вчера с Сашкой его обрабатывали.

– А кто такой Сашка? – с деланной наивностью, впрочем, совершенно излишней, спросил Влад.

– Не такой, а такая. Да она в соседней комнате с этим… Веселый у тебя друг.

Из соседней комнаты донесся приглушенный женский голос:

– Нет, дорогой, что-то у тебя совсем на полшестого… Ничего, сейчас поправим.

Влад подумал, что и на Сашу хорошо подействовала отрава полковника Платонова, и усмехнулся. Как показало не столь далекое будущее, у него действительно были веские основания для саркастической усмешки. Хотя бы потому, что ему не пришлось даже задавать вопросов. Он сам услышал много интересного и, главное, не все из этого интересного оказалось бесполезным.

– Вчера было такое шоу! – словоохотливо продолжала Света. – Бахча пришел не один, а с каким-то мрачного вида типом… – Света сморщилась, словно ей было неприятно говорить об этом, но нестерпимо хотелось высказаться. – Я видела его несколько раз и раньше, но Андрей… Бахтин, в смысле, ни разу не заказывал на него девочку.

– А Бахтин вообще часто приходит к вам?

– Почему часто? – Света потянулась всем телом, потом посмотрела на Свиридова длинным пронзительным взглядом, и в больших влажных глазах ее он увидел откровенный призыв. – Очень часто. Каждый день.

– И каждый раз проводит с тобой сеанс связи? – выдохнул Свиридов, припоминая один примечательный побочный эффект от синтетического психостимулятора.

Этот невинный препарат гипертрофировал либидо. В просторечии – стимулировал половое влечение, и аппетиты в этой сфере обнаруживались такие, что в партнеры требовался как минимум секс-гигант. А лучше несколько, причем все сразу.

Бедный отец Велимир, судя по звуковой гамме, доносившейся из соседней комнаты, уже стал жертвой не на шутку разохотившейся Саши.

– Сеанс связи? – Света рассмеялась, и ее ладонь скользнула от шеи Влада вниз. – Ну.., почти. Где-то раз в неделю.

– Но… – начал было он, но стриптизерка не дала ему произнести и звука сверх того:

– Не перебивай меня! Сейчас я доскажу тебе историю про этого рыжего Олега и Андрея.., когда они вчера корпели над Сашкой. А потом мы будем трахаться.

– Головой об пол, – свирепо договорил Свиридов. – Кто такой этот Олег, который рыжий?

– Друг Бахчи, я же сказала, – пропела Света, обхватывая его ногами, – только мне кажется, что этот Олег какой-то… Бахча с ним носился, как с писаной торбой… прямо как шестерка. Уж и не знает, как удружить и услужить.., разве что только член ему не держал, когда… – И Света, мило скривив губы, выдала совершенно шикарную тираду, сопровождая ее непередаваемой жестикуляцией и телодвижениями, по сравнению с которыми иные сцены из старой доброй немецкой «порнухи» показались бы детской мультипликацией из цикла «Приключения Винни-Пуха и его друзей».

– Носился с ним? – переспросил Свиридов, совершенно проигнорировав непристойную выходку новой русской гейши.

Своим инстинктивным звериным чутьем он почувствовал, что в невинной – в плане криминала – байке разомлевшей и потерявшей контроль над собой путаны может крыться неплохая зацепка, если не сказать больше.

Потому что, откровенно говоря, Влад с самого начала понял, что дело тут нечисто.

На чем основывалось такое убеждение, он не собирался себе объяснять, потому что рациональный подход часто портит дело.

А если приплюсовать к мрачному предчувствию смерть Лунькова, нападение на Аню и последующее ее необъяснимое исчезновение, то выходило что-то уж совсем неутешительное.

– Ну да, – ответила Света, скользя по нему всем своим телом, – еще как носился.

Значит, слушай.., кстати, а тебя как зовут-то?

– Вася, – тупо ответил Влад, – то есть Володя.

– Так Вася или Володя?

– А тебе не все равно? – Светиной же фразой раннего периода знакомства ответил Свиридов.

Она легонько толкнула его в лоб и Продолжала, то и дело перемежая свои слова мелодичным ехидным смешком:

– Значит, мы вчетвером.., я, Сашка, этот рыжий Олег и Бахча.., ужинали в зеркальной комнате.., есть у нас в клубе такая.

Нас с Сашкой подавали им к столу.

– Надеюсь, в прямом смысле?

– Прямее некуда. На закуску выносили.., на блюдах. Сашку расписали клубникой, черносливом и зеленью, а меня бананами фаршировали и зернышки граната еще… – Света хмыкнула и пустилась в красочное и подробное описание, каким образом применительно к различным фрагментам ее и Сашки тел располагались упомянутые фрукты и зелень.

Свиридов вспомнил слова отца Велимира касательно того, с чем же едят в «Нимфо»

(«с клубникой и бананами», – сказал тогда милый служитель культа), и подумал, что эта его необычайная информированность не идет на пользу пастве.

– И потом эти козлы нас прямо на столах.., даже клубнику толком не доели.., то есть Бахча, конечно, молодцом, а Олег этот рыжий – ну ни в какую. Пытался, конечно, извращенец чертов, но так.., ничего и не вышло, а потом начал такое садо-мазо.., я же знаю Бахчу, он никому такое не позволит вытворять, но этому Олегу и слова поперек не сказал.

Свиридов и раньше заметил на теле Светы следы не совсем корректного обращения, а подробности, изложенные девушкой, окончательно убеждали в том, что рыжий, которого привел Бахтин, и в самом деле необычный человек.

– А с виду такой тихий и смирный, – подвела итог своим излияниям Света, – вот уж, в натуре, в тихом омуте такое водится, блин…

– А как выглядит этот Олег, ты запомнила?

– Н-не очень, – ответила Света, неожиданно кусая Влада за шею. – Я тогда не совсем в себе была… Олег как Олег. Рыжий такой.

– Рост, телосложение, отличительные приметы? – уже совсем по-анкетному осведомился Владимир.

– Да откуда я помню? Он же сидел, а когда встал, я на столе лежала. А приметы… импотент он, вот какие приметы. Других не обнаружила. – Она снова скривилась, словно ей было очень неприятно вспоминать этого человека, но не говорить было и вовсе невозможно.

– Хорошие приметы, – пробормотал Влад, – это как же я проверю, если, скажем, захочу его найти?

– А зачем? – пропела Света.

– Да так.., приятно побеседовать, – ответил Влад. – А завтра.., то есть уже сегодня ночью он придет?

– А куда он денется? – беззаботно ответила стриптизерка. – Придет, конечно.

И обязательно абонирует зеркальную комнату. Может, и меня тоже.

– И во сколько он приходит?

– Когда как.., когда в двенадцать, когда в девять.., это когда он ужинает там. А уезжает примерно часов в пять.., на «Кадиллаке», между прочим.., эстет. Ну да, пять часов.., это у него более-менее регулярный срок.

– А вот, скажем, Кирилл Георгиевич или Эдуард Георгиевич у вас появляются? – продолжил сбор информации Свиридов.

– Редко, – ответила она. – Я толков и не знаю, как они выглядят.

Ну ладно, если братья Страдзе появлялись в своем ночном клубе раз в год, да и тот, судя по всему, високосный, то нечего и воздух сотрясать, решил Влад. Тем более что «нимфа» приступила к самым что ни на есть основательным и целенаправленным домогательствам, так что вскоре и Свиридов, будучи все же человеком, а не одушевленным винтиком «Капеллы» под красивым обозначением «Стрелец АС-13», отказался от всяких намерений гробить дорогостоящее время пикантного рандеву деловыми разговорами.

* * *

Наутро девушек забрали, а отец Велимир, бледно-зеленый с перепоя и передвигающийся с большими усилиями – сей факт, очевидно, следует отнести на совесть переусердствовавшей Саши – заявил Владу:

– Воистину дщерь дьявола выпала мне, сын мой. Мало того, что сия язычница…

– Язычница – это, конечно, от слова «язык», пресвятой отец? – бесцеремонно перебил его Влад. – Ну, чем порадуешь?

– А тем, что я теперь неделю на баб смотреть не буду, – прохрипел тот – Что ты там ей подсунул, экспериментатор хренов?

– Здра-а-авствуй, жопа. Новый Год, приходи на елку! – удивленно протянул Свиридов. – Как это что? Любимое зелье полковника Платонова, «Мечта-21» называется. Или тебе от пьянства совсем мозги переклинило?

– А, ну да. Только я сам ничего не помню. Помню, эта нимфоманка чертова сравнивала меня с каким-то рыжим импотентом, который у них на днях чудил. А больше хоть убей…

– Зачем тебя убивать? – спросил Влад. – Ты все сделал правильно. А акт умерщвления плоти и духа по совместительству с тобой проведут бешеные старушки из твоего прихода, если ты там появишься с такой запойно-абстинентной рожей. В общем, иди спать, пресвятой отец.