355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Михаил Серегин » Самая срочная служба » Текст книги (страница 2)
Самая срочная служба
  • Текст добавлен: 31 октября 2016, 02:27

Текст книги "Самая срочная служба"


Автор книги: Михаил Серегин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Вначале он не поверил своим глазам, припоминая ту гору красного кирпича, которая тут была навалена. Теперь же явно не хватало чуть ли не половины. Как они могли столько сделать за вчерашний день, он не мог себе представить. Подумав, что поработали не хило, Леха пошел на свое место и завалился спать дальше. Благо никто ему тут в ухо «подъем» не орал и строиться не заставлял.

Провалялись до половины восьмого, пока во дворе не раздался визг Михаила Афанасьевича.

– Уроды! Сволочи! Какие сволочи! – орал он на весь двор.

Взлетел к ним в палатку и закричал:

– Спите, уроды!

– А че такое? Че такое? – солдаты начали копошиться и подниматься.

– Че случилось! Че случилось! – орал завхоз, тараща малюсенькие глазенки. – У нас половину кирпича сперли! Эй, признавайтесь, кому продали? Поди, ужрались водки. Ну-ка, здоровый, дыхни.

Завхоз подлетел к Простакову, сидящему на низеньком лежаке, схватил его за грудки и потянул вверх. Лехе ничего не оставалось делать, как подняться. Он и поднялся, при этом перехватив завхоза за грудки и отрывая его от пола.

– Дядя, ты меня больше так не дергай.

Поболтав ножками в воздухе, Михаил Афанасьевич немножко поостыл и, когда его поставили на место, медленно произнес:

– Прошу прощения.

Сибиряк принял извинения, ответив также корректной фразой: «Ничего страшного», и приготовился выслушивать необоснованные претензии далее.

– Если вы не пьяные и кирпич вы не продавали, то как вы могли так спать, чтобы не услышать, как его отсюда тащат?

Ануфриев, а за ним все остальные вышли на улицу. Действительно, кирпича поубавилось.

– Я ранним утром писать выходил, – сообщил Леха, – их уже было столько, сколько сейчас. Я думал, что мы столько за вчерашний день выработали.

Ануфриев тут же подошел к гиганту и постучал своим кулаком ему по лбу.

– Дубина, если бы мы за день делали по три тысячи штук, то ты бы уже был давно богатым человеком, зарабатывая деньги где-нибудь на стройках. Мы же вчера положили всего-навсего сто пятьдесят. Вашими кривыми руками больше не получается за один день. Но это мы поправим, – тут же обратился он к Михаилу Афанасьевичу, – если такая жрачка, то все будет нормально.

– Как хотите, давайте оставляйте одного сторожа. Я думаю, вам сегодня еще подвезут стройматериал. Но теперь смотрите: если что-нибудь уйдет – то пожалуюсь вашему комбату, пусть он вас наказывает. Деньги с вас там вычитает.

– Да че нам платят-то? Пусть хоть все заберет, – Валетов сплюнул сквозь зубы. – Че там за деньги-то такие, солдатские?

Завхоз подошел к самому маленькому из пятерки:

– Ты больно умный. Работаешь, наверное, меньше всех. Ешь больше всех.

– Он хорошо кушает, – подтвердил Простаков, – почти как я.

– Вот и я о том же. – Завхоз зло озирался вокруг: хорошо еще, что никто не видит всего этого позора.

Он не мог перенести, что со стройки своровали вначале доски, а затем и кирпич. Подозревать солдат – он подозревал, но никаких доказательств их вины у него не было. С другой стороны, как они могли так быстро найти сбыт? Они же вообще даже не знали, куда их повезут и зачем.

– В общем, мужики, не обижайтесь: еще раз отсюда что-нибудь пропадет – будете наказаны. На сегодня-то уж вам точно материалов хватит, а к вечеру будет еще. Давайте умывайтесь.

Резинкин с ведрами пошел к старому колодцу, из которого брали воду и для собственных нужд, и для стройки, с хорошим настроением и голубой мечтой о сытном завтраке. Только вот работать не очень-то хотелось.

– Если еще и денек жаркий будет, будем обливаться потом, – тут же спрогнозировал он. – Стремно.

Привезенного Евздрихиным брезента хватило и даже было с избытком, но кирпичные стены куда лучше брезентовых. Поэтому с утра решено было несколько сгладить то безобразие, которое учинили здесь работавшие до солдат алкаши.

Под четким руководством Ануфриева началось усовершенствование их жилища.

Дело в том, что жить в углу, где у тебя одна стена кирпичная и другая стена кирпичная, а третьей и четвертой нет вовсе и их заменяет брезентовый полог, – не очень здорово. После завтрака – гречка с молоком – начали строить короткую шестиметровую стену. Клали толщиной в один кирпич.

Ануфриев продолжал изредка материть и пинать то Резинкина, то Валетова. Простакова он не пинал – боялся, только словами обходился, тем более что гигант старался и у них всегда было необходимое количество раствора нужной консистенции. Дело шло ни шатко ни валко. Тем не менее народ приноровился, и Ануфриев уже с удовлетворением отмечал, что можно оторвать глаза от работающего коллеги, сесть в тенечке – солнышко уже вышло и начало жарить, – спокойно покурить, попить водички и вернуться к обязанностям надсмотрщика. Он сам себе придумал такую работу и сейчас ею был доволен.

– Вы, – говорил он, сидя под стеною, – должны быть мне благодарны, вы приобретете еще одну профессию, а кроме того, в эти дни будете лопать хорошо, почти как у мамки дома. Так что старайтесь, но старайтесь медленно. Я хочу здесь досидеть до своего дембеля. Валетов, когда мне домой?

– Первого августа, уважаемый дедушка.

– Вот так вот, молодые, – оскалился Ануфриев. – Вова, хорош там с кирпичами возиться, иди сюда, посидим, покурим, у меня к тебе дело.

Какое там дело у одного наркота к другому, можно и не пояснять. Пройдет еще два-три дня, и ребяток начнет здорово ломать. После этого вряд ли кто-нибудь даст гарантию, что бойцы, которых отрядили на работы по возведению сарая для элитных свиней Шпындрюка, не учудят чего-нибудь нехорошего и не лишатся своей пусть тяжелой, но сытной доли.

За день была проделана колоссальная, по сравнению со вчерашним приступом трудоголизма, работа. Утром стены еще не было как таковой, а к вечеру было уложено аж пять рядков.

Завхоз радовал работничков хорошей едой. Единственное, на что он сетовал, так это на отсутствие отхожего места. Солдатам приходилось бегать за дорогу в кустики, а с этим Михаил Афанасьевич мириться не мог. И вечером он предложил в среду заняться постройкой какого-нибудь примитивного сортира. На что ему возразили, упомянув о сроках и о необходимости успеть до того момента, как к Шпындрюку привезут свиноматку и борова.

– Ну ладно, – махнул рукой завхоз, – как хотите, можете посадки удобрять, только далековато топать каждый раз.

Простаков ковырялся палочкой в углях буржуйки:

– Мы каждый раз и не ходим далеко-то. Тут и так травка есть, которая подкормки просит.

Трое молодых разбили ночь по три часа на каждого. Им предстояло теперь дежурить и охранять стройматериалы, которых еще было достаточно. Кроме мешков с цементом, досок и кирпича, местных любителей дармовщинки могла привлечь и большая куча речного песка, предназначенного для изготовления раствора под кладку. И терять хотя бы частичку из этой кучи завхоз не хотел. Ему хватало и прежних двух случаев воровства. Он даже выдал от своих щедрот мощный фонарь на тот случай, если дежурившему потребуется разглядеть что-нибудь в темноте.

* * *

Фрол дежурил последним, под утро. Он сидел, зевая, на бревне. Потом стал ходить по полянке перед хлевом туда-сюда, дабы разогнать сон. Солнце уже взошло, но было еще прохладно. И его до такой степени клонило ко сну, что он пощипывал себя за щеки и время от времени подходил к ведру, которое набрал от нечего делать, и умывался. Не было еще и семи, а с дороги к ним совершенно неожиданно свернул небольшой грузовичок и остановился рядом с хлевом.

Валетов вытаращил глаза и, даже не стремясь расспрашивать, в чем, собственно, дело, кинулся под брезентовый полог, где растолкал Простакова.

– Леха, там какой-то мужик.

Леха понял, что Фрол сдрейфил, и, напустив на себя суровый вид, вышел на улицу. Водила выпрыгнул из «Газели» и стоял, позевывая.

– Ну, что вы смотрите? Давайте, помогайте мне животину сводить. Мне сказали, что здесь будут ждать.

– Чего ждать? – не понял Простаков. – Какую животину?

Фрол толкнул его в бок:

– Да это, наверное, свинью привезли.

– Свинью? Да где ж ее селить? Вы что, – громко обратился он к водиле, – свинью нам привезли, что ли?

– Да, подложить вот хочу, – усмехался водитель, – идите, гляньте в кузов.

Четвероногое чудовище стояло, повернувшись к солдатам маленьким крючковатым хвостом.

– Вот это ни фига себе, – разглядывая невероятной величины достоинства, произнес Валетов.

– Да, здоровые, – согласился Простаков. – И че, как же мы будем его сводить?

– Не знаю, – развел руками водитель, снял кепку, запустил две пятерни в голову и взлохматил волосы. – Я сегодня с трех часов на ногах, хлопцы, давайте чего-нибудь придумывайте. У вас есть где водички попить?

– Есть, есть, – отозвался Фрол, – вон ведро, чистая вода, колодезная. Вон чашечка стоит.

Мужик пошел утолять жажду, а Валетов с Простаковым смотрели то друг на друга, то на огромный зад хряка, еще плохо себе представляя размеры этого животного. Но уже по тому, что они видели, можно было сделать вывод, что для Шпындрюка расстарались и действительно достали производителя, что называется, с большой буквы.

На шум из-за брезента показались остальные. Народ подходил к кузову, разлепляя руками глаза. Каждый, подходя к грузовичку, не мог сдержать эмоций.

– Прикидывай, Фрол, у тебя такие штуки между ног болтаются. – Ануфриев сильно хлопнул Валетова по спине и заржал.

Видать, шум не понравился этой огромной туше, и тело хряка всколыхнулось. Послышалось полухрюканье-полурыканье.

– О! – отшатнулся Резинкин. – Вот это да! Как же мы его держать-то будем? Куда же мы его денем-то?

Простаков сбросил фуфайку и стал закатывать рукава кителя.

– Вы че, хряка никогда не видели? – презрительно бросил он. – Скотина, она и есть скотина. Здоровая, да тупая.

– Прямо как ты. Родственника нашел, – тут же решил подначить Сизов, – вы с ним похожи. Два тупых, здоровых хряка.

– Заткнись, – насупился Простаков и сделал шаг навстречу грубияну.

– Но-но, гора, потише, – дед тут же шуганулся, прекрасно зная, что Леша не признает авторитетов.

– Надо доски положить, чтобы его свести, – Резинкин вспомнил, как на гражданке сводили коров с машины, когда привозили их на бойню.

– Вот ты и иди за досками, – скомандовал Ануфриев.

– Погодите, – Простаков покрутил у виска, – вы че, сведем его, и куда дальше? Для начала надо определиться, где содержать.

Свин, услышав подобные речи, довольно захрюкал.

– Вот и я говорю, – поддакивал Леха.

Вернулся водитель, успевший утолить жажду.

– Ну че, пацаны, долго будете держать меня?

– Сейчас все сделаем, – успокоил его Ануфриев.

Желтушный Сизов приблизился к животному на опасное расстояние, проще говоря, сунул нос в кузов. Немедленно огромное тело стало колыхаться, и дед отпрянул.

– Вот это скотина!

– Эта скотина немалых бабок стоит, так что поосторожней.

– Сколько же он весит? – задался вопросом Резинкин, стараясь разглядеть морду производителя, но так ничего и не увидел. Она скрывалась где-то в темноте и пока оставалась загадкой для всех, кроме водителя.

– Весит он больше тонны, это точно, – тут же выдал справку приезжий.

– Че встали? – забасил Ануфриев. – Бегом за досками!

Вскоре импровизированный мостик был сделан, и все остановились в нерешительности. Как же выводить его?

– Все фигня, – хмыкнул Простаков и забрался в кузов.

Он не обращал никакого внимания на переступания и подрагивания огромной туши и как ни в чем не бывало стал лупить свина ладонью по боку, побуждая повернуться. О чудо! Животное начало медленно разворачиваться мордой на выход. Леха не понял, что случилось с окружившими машину солдатами. Они отпрянули от автомобиля на пару метров.

– Вот это терминатор! – воскликнул Сизов, разглядывая рыло весом пудов в десять.

На него смотрели маленькие, тупые глазки, в которых нельзя было прочитать ничего. Пустота. Полное безразличие. Он смотрел на Сизова, как на еду. Тут еще Валетов подошел.

– Знаешь, Володя, – обратился он к желтушному дедушке, – свиньи, они ведь людей едят. Им все равно. Че им накрошишь, то и будут есть.

Свин, казалось, принял какое-то решение, но людям оно оставалось пока неведомо.

Простаков хлопнул пару раз животину по заду и напутствовал его словами:

– Ну давай, двигай.

Ничего подобного. Десятицентнеровая махина стояла неподвижно.

– Ну давай, давай, – пытался сдвинуть с места Простаков хрюшку.

– Ни фига он не идет! – крикнул Валетов, продолжая издеваться над завороженным Сизовым. – Смотри, какая у него пасть. Он тебе берцовую кость перемелет за три секунды. Ногу отгрызет. Ты для него еда.

Вова сплюнул:

– Заткнись ты, мелкий. Давайте вытаскивайте его. Берите за уши и тащите.

Резинкин попятился:

– Нет, это ты сам иди.

Водила, стоявший и смотревший на пререкания солдат, не выдержал:

– Мужики, да освободите вы мне кузов, в конце концов. Мне надо возвращаться.

На шум подошел Михал Афанасьич. Это было несколько неожиданно, поскольку до завтрака еще оставалось время.

– Его привезли? – Он поздоровался с водителем.

– Да, вот привез, да.

– Ждали вас только через неделю.

– Ну и че, обратно уехать? – раздраженно спросил водила.

Завхоз его остановил:

– Ну нет, нет, не надо никуда. Давайте, ребята, выводите его.

– Не идет, – пожаловался из глубины кузова Простаков.

– Хорош, красавец, – восхищался темно-коричневым хряком Михаил Афанасьевич. – Вот он нам хрюшек понаделает. Да, мужики? Будем первосортную свинину лопать.

Валетов пробубнил:

– Кто полопает, а кто посмотрит.

– Ну а ты как думал, – Афанасьич усмехнулся. – Лопать будет известно кто – тот, кто денежку за него платил.

Простаков снова хлопнул хряка по заду. Но он, казалось, не желал расставаться с полюбившимся ему кузовом.

Валетов подошел к завхозу:

– Михаил Афанасьевич, может быть, у вас чего-нибудь есть, че они там любят? Морковь там, капусту ли?

– Они все едят. – Завхоз призадумался, затем пообещал вернуться через пять минут.

Он пришел с несколькими морковками, весьма неплохо сохранившимися с прошлого урожая. Поводив перед носом у хряка овощем, бросил морковку на доску.

Хряк потянулся немного вперед, но затем снова остановился.

– Не голоден, – разочарованно произнес Валетов, подобрал эту морковь и подошел близко к свинье.

Положил ее перед самым носом. Хряк довольно рыкнул, нагнулся и слямзил кусочек. Процесс пошел. Валетов попросил еще морковку и положил ее немного впереди. Животина невольно сделала шаг и наступила одним копытом на доску. Простаков стоял сзади, не дыша, наблюдая, как маленький, но, зараза ж, какой умный Валетов справлялся с этой огромной тушей.

Кабан без посторонней помощи спустился по длинным пологим доскам, а по пути сожрал все морковки, которые принес из погреба завхоз.

– Ну все, – Ануфриев шутя обнял Валетова. – Теперь эта скотина твоя до конца дней своих.

– Давайте, мужики, давайте, – суетился завхоз. – Надо ему загончик организовать по-быстренькому. Я кой-какой еды принесу. Там с кухни помоев возьму, че у нас там осталось. Кашку возьму, все возьму. А вы давайте, давайте. Он никуда не пойдет, спокойно стоять будет. Вы его хворостинкой в случае чего погоняйте. Найдите хворостинку какую-нибудь.

Завхоз засуетился, поблагодарил водителя, сунул ему в карман полтинничек и побежал на кухню, крича на ходу:

– Если животинка будет сыта, она от нас никуда не уйдет. Давайте, давайте. Ночи сейчас холодные, ребятки, – кричал он, все удаляясь. – Придется вам вместе с ним баинькать.

– Как нам тут всем весело, – сморщился высохший дембель, приглаживая русые волосы. – Вот два года я служил. Дослужился до того, что теперь со свиньями спать буду. А, Резина, почему я теперь должен спать со свиньей? Я не хочу спать со свиньей. Со свиньей ты будешь спать. Мне не положено, – возмущался и бухтел Ануфриев. – Может быть, этот завхоз решит, что он нас трахать должен? Придурки, блин. Уроды. Че встали? Нечего на меня смотреть. Давайте, делайте загон этой скотине.

Доски быстро откидали от кузова. Водитель запрыгнул в свою «Газель» и был таков. Теперь о приезде нежданного гостя напоминала лишь здоровая туша, которая не захотела вообще никуда ходить и повалилась на молодую траву.

– Вот это у нас ребеночек. – Простаков прохаживался вокруг хряка, не обращавшего на него никакого внимания.

– Это не ребеночек, – поправил его Сизов, – это наш Терминатор. Смотри, какая туша, какая мощь. Вот его бы выдрессировать. Валетов, иди сюда.

Валетов и так никуда не уходил.

– Слабо скотину приручить? Вот с морковкой у тебя получилось, давай дальше двигай.

* * *

Наступила вторая ночь, которую строители проводили под открытым небом. Фрол сидел на воздухе и разговаривал с хряком, который не мог слышать его. Здорового хряка определили на территории, отгороженной под жилье. Таким образом свин оказался в команде солдат-строителей. Ему отвели угол, отгородили его досками. И теперь из-за придурковатого Михаила Афанасьевича, не согласившегося, чтобы хряк стоял на улице: мол, замерзнет он ночью, – они должны были слушать посапывания, похрюкивания, что, в общем-то, мелочи по сравнению с тем, когда эта животина пускала ветры и, извините, гадила. Веселого мало.

Думая обо всем этом, Фрол смотрел на полный диск луны и шевелил губами:

– Ну вот, дружок, привезли тебя. Какой ты здоровый. И все бы хорошо, если б ты не гадил столько, а то ведь убирать-то мне приходится, все я за тобой. Может, и прав Сизов, возьму вот над тобою шефство. Буду тебя дрессировать, че делать-то еще, к тебе я приставлен. Теперь, по уговору, остальные работают, а я с тобой. Еду тебе ношу, убираю из-под тебя. Глядишь, и ты мне какое-нибудь удовольствие доставишь, а не только я тебе.

Фрол продолжал бормотать себе под нос, сидя в полной темноте и время от времени внимательно прислушиваясь к шорохам ночи. Охрану стройматериалов никто не отменял. Но теперь вместо одной ночной вахты он нес две, так как строительство его больше не касалось, а остальные уставали, по их словам, больше. А он не устает, да? Он вот должен теперь еще и полночи сидеть. Ануфриев издевается, сволочь, говорит, что со свиньей в обнимку теперь он поспать может. Эка сволочь.

Валетов вспоминал свою жизнь на гражданке. Как было здорово. Крутился, торговал. Что-то там начинал понимать в маркетинге – это кого когда лучше накалывать на бабки. Жил!

– А здесь я кто? – Фрол тяжело вздохнул.

На свежем воздухе сейчас лучше. Как они спят в этой вони? Тут он невольно подумал, что скоро привыкнет к запаху хряка и не будет ощущать того, как он воняет. Все дело привычки.

Вскрикнула где-то вдалеке птица.

Фрол вздрогнул. Запахнул поплотнее фуфайку и посмотрел по сторонам. Нет никого, тихо.

– Завтра будет день, завтра я займусь этим Терминатором.

Как и следовало ожидать, Михаилу Афанасьевичу надоело таскать еду солдатам. И поскольку Фролу приходилось каждое утро с двумя ведрами отправляться на кухню в дом Шпындрюка за отходами, ему еще и навязали, чтобы он таскал вначале для солдат, а потом уж и для хряка. Делать нечего. В принципе у него все равно меньше работы, чем у остальных.

* * *

Утром после завтрака Валетов, пользуясь хворостинкой, действительно выгнал здорового хряка на воздух и задремал на солнышке. Вид расслабившегося солдата, второго после самого дембеля Ануфриева, бесил деда Сизова. Но он ничего сделать не мог, поскольку раз уж договорились, то договорились, тем более свой балдеж Фрол окупал тем, что выносил из-под свина.

Свое обещание насчет того, что стройка Валетова больше не касается, Ануфриев сдержал, но только до обеда. После обеда, видя, что свин никуда не уходит и спокойно стоит на одном месте или валяется в придорожной пыли, Ануфриев зарядил Фролу очередной наряд:

– Че кайф ловишь? Нечего сидеть, давай нам стол делай, что мы жрем все с полу, как нелюди? Чтобы к вечеру я ужинал за нормальным столом. Инструменты хватай, материалов – до хрена. Давай работай.

Покорно выслушав указания, Валетов, собравшись с мыслями, пошел к куче наваленных досок выбирать те, что получше и требуют меньше обработки.

После ужина появился Михаил Афанасьевич. Он пришел проверить, сколько успели сделать за день и заодно проведать хряка.

– Мужики, – спокойным и в то же время торжественным голосом объявил он, – завтра утром сюда придет сам глава посмотреть на животинку, которую ему привезли. Вы строительный-то мусор завтра с утра немножко так приберите, чтобы в глаза слишком сильно не бросалось. Глядишь, все будет о'кей и Протопоп Архипович вас не забудет.

* * *

На следующий день действительно все оказалось о'кей, даже больше.

Вечером Шпындрюк через своего завхоза передал солдатам два литра самогона. Афанасьевич, отдавая бутылку, сказал буквально следующее:

– Это тест, ребята. Я надеюсь, вы меня поняли.

Наркот Ануфриев просил поблагодарить от всех солдат шефа и поставил бутыль рядом со своим лежаком. После того как завхоз ушел, Олег поднялся и двинул речь:

– Мужики, не пьем.

Резинкин скривился, подумав: «Да, только колемся».

– Если нас увидят пьяными, нас отсюда попрут. Видели, какой он подлый? Специально самогон прислал, хочет, чтобы потом нас комбат отымел.

Небольшой человечек, маленький, лысенький, чем-то напоминающий бухгалтера в своих очках в золотой оправе, он не сказал солдатам ни одного слова, прошел под навес, посмотрел на коричневого хряка, развернулся и вышел.

– И где спасибо за то, что мы его свина приютили практически у себя и согреваем его собственным теплом? – подытожил Ануфриев. – Урод. А самогонку не пьем!

Никто не поддержал предводителя. Простаков и рад был бы сказать что-нибудь, да не мог. Он все время смотрел на бутыль и глотал слюну. И так на сухом законе уже два месяца. Это ни один молодой здоровый организм не выдержит, особенно если вот она, чистая, и впрямь как слеза.

– Может, дашь понюхать-то? – попытался приблизиться к желанному Простаков.

Ануфриев в приступе ярости схватил бутыль и занес ее над головой.

– Здоровый, стой на месте, или я эту бутылку о твою башку разобью!

Алексей отпрянул, выставив руки:

– Не надо. Давайте оставим, может, под конец погуляем.

* * *

Валетов в ночь снова пошел дежурить. Он снова сидел, закутавшись в фуфайку, и смотрел то на луну, то на звезды. Около двух ночи с дороги, по которой и днем-то две машины в день проезжало, послышался шум двигателя. Потом все стихло.

Фрол притаился. Перепугавшись, сиганул с пенечка, на котором восседал, и распластался по земле. Он напрягал зрение, но так ничего и не мог разглядеть. До его уха долетел шорох, затем размеренное поскрипывание. Шли по битому кирпичу.

Выставив вперед мощный фонарь, который дал завхоз, он включил его, освещая то место.

Сноп света выхватил из темноты двоих мужиков, идущих один за другим. Они резко остановились, щуря глаза, а затем шуганулись в темноту.

– Мужики, грабят! – заорал Валетов визгливо.

Послышался шорох, пацаны начали выбегать на улицу.

– Че, где?

– Два козла! – орал Валетов, указывая пальцем в сторону.

– Где, где?

Пока он сообразил, что никто из выскочивших ничего толком не видит в ночи и все его суетливые жесты остаются загадкой для остальных, визитеры ушли.

– Где? Кто? – Простаков пытался застегнуть на себе фуфайку.

– Тихо, вы! – рявкнул Ануфриев.

Все затаились. Не так далеко снова треснула ветка, затем завелся двигатель, и машина уехала прочь.

Простаков почти на ощупь нашел Валетова:

– Ну ты как, не обоссался?

– Был готов, – сознался Фрол.

– Ты хоть разглядел их? – к говорившим подошел Ануфриев.

– Какие-то два мужичка, таких приземистых. У одного кепка на голове черная. Другой тоже весь в черном. Лицо узкое такое.

– Да, многое ты увидел.

– Нет, вы че, мужики, я их узнаю. Они оба маленькие такие, ну вот как я. И рожи у них сморщенные. Им лет по сорок – по сорок пять. Синяки, наверное.

– Может, это из тех, кто работал здесь.

Все посмотрели на очень умного Резинкина, пытаясь рассмотреть лицо этого интеллектуального монстра.

– Ты просто Шерлок Холмс. Валет, давай включи фонарь, а то мы тут все потерялись и обратно под навес не вернемся. А ты сиди, сторожи. Хорошо орешь, всех поднимаешь, – похвалил Ануфриев. – Пошли спать. Нечего тут делать, они сегодня уже не сунутся.

Снова Фрол сидел один, и его била мелкая дрожь.

– Блин, вот дела, во понаехали. Е-мое. Что же делать? Здесь же собаки нет. Собаки нет. Была бы собака. С собакой не так страшно. А чего это я один сижу? Вот они выскочили, а в следующий раз не выскочат. Дадут мне по башке. И как это они видят все в темноте? Идут, ведь знают, куда идут. Опять, опять к кирпичам шли. Я же видел, видел ведь.

Успокоиться ему удалось не скоро. В четыре утра его сменил Резинкин, а Фрол пошел кемарить до завтрака.

* * *

Ануфриев проснулся в плохом настроении. Его крик «Валет, подъем!» разбудил остальных.

– Никогда не думал, что я буду просыпаться под пердеж хряка. Давай вытаскивай эту тушу на улицу, мы здесь скоро все говном провоняем.

Валетов открыл глаза, быстро поднялся, не понимая, по какой причине вопли.

– Забирай животину отсюда. Е-мое, давайте строить быстрее. Когда мы его отсюда отселим, а?

– Погоди, – оскалился Сизов, – ему еще подружку привезут, потом они детишек понаделают. Вот тогда мы нанюхаемся.

– Пошел ты знаешь куда? Какая подружка? Пока мы не достроим, нефиг сюда возить свиней.

Валетов не стал дожидаться очередных грубостей, отодвинул деревянный щит, который наспех сколотили в день привоза Терминатора, и вяло похлопал хряка по спине. Хряк, поглядев на него с некоторым интересом, пошел во двор.

Ануфриев уже был за спиной у Фрола:

– О, опять навалил целую кучу. Убирай давай, воняет.

Валетову ничего не оставалось делать. Перед завтраком чистить хлев – это его забота.

Разделавшись с утренними делами, Фрол был предоставлен на некоторое время сам себе. Он сидел и смотрел, как свин лопает из корыта, которое раздобыл завхоз. Остальные уже занялись строительством. Фрол выгадывал для себя минутку-другую, пользуясь тем, что сидел за стеной и сейчас Ануфриев не мог видеть, что он сидит без дела. Его после ночи снова клонило в сон, и он завидовал Терминатору, который мог спать, когда ему захочется.

Фрол подошел к производителю в то время, когда он долизывал свою трапезу, засунув рыло в угол корыта, где осталось немного аппетитной кашки. Вылизав все, хряк рыгнул и переместился к старому тазу, в котором для него была налита вода. Усосав с полведерка, свин довольно пошевелил ушками, поглядев потеплевшими глазками на своего нынешнего хозяина, и, повернувшись к нему крохотным скрюченным хвостиком, сделал пару шагов, после чего брыкнулся на зеленую травку, подставляя огромное тело под теплые солнечные лучи.

Валетову пришлось довольно долго размышлять над тем, каким же образом ему попытаться выдрессировать это уже здоровое и сформировавшееся животное. Вот в цирке моржам рыбу дают. Это он знал, по телевизору видел. Коты валерьянку любят. А вот этому чего посулить? Сахар? Сахар лошадям вроде как предлагают. И собакам конфеты дают.

И тут его осенило. Спустя два дня после того, как самогонка была принесена и поставлена Ануфриевым за собственный лежак, никто о ней больше и не вспоминал.

Фрол откинул брезентовый полог, вошел в жилое помещение, достал бутылку самогона, откупорил ее и налил примерно грамм сто пятьдесят в металлическую кружку. Потом он вышел на улицу и подошел к Терминатору, дав ему понюхать пахучую жидкость.

Свин вначале поворотил морду, затем потянулся к кружке.

– Экий ты, – улыбнулся Валетов, – вот так, теперь я знаю, чем тебя зацепить.

Он подошел к тазу, в котором была вода, вылил большую ее часть, а в остальное вплеснул самогон. Свин немедленно подошел к пойлу и с удовольствием вылизал алкоголь. Вряд ли в своей жизни Терминатор пробовал спиртягу, потому как, закончив пьянствовать, он отошел от корыта, сделал несколько шагов и тут же снова повалился.

Довольный удачным экспериментом, Валетов снова сходил за самогонкой. Теперь он действовал куда более экономно. Плеснув в кружку совсем немного, он вытащил кусок хлеба и смочил его самогоном. С этой импровизированной конфетой он снова появился перед валяющимся на травке Терминатором и поводил ею у него перед пятаком.

Свин отреагировал, поднял морду.

– Вкусно, правда? – Валетов кинул производителю кусок хлеба, который был тут же счавкан с превеликим аппетитом.

Желая кушать еще и еще, свин поднялся на ноги и теперь уже не желал отходить от Фрола. Уроженец города Чебоксары сделал два шага назад, и ровно на эти два шага свин приблизился к нему. Тогда он отошел еще дальше, Терминатор незамедлительно последовал за ним. Было похоже, что они связаны невидимой нитью.

«Как он быстро понимает, – мелькнуло тревожное в голове. – Ведь так можно и приручить, на самом деле придется спать с ним в обнимку».

Сдобренный самогоном хлебушек быстро закончился, зато теперь животина была управляемой. Фрол говорил:

– Иди сюда.

И животное, желая получить лакомство, подходило к нему и подбирало бросаемые Фролом куски. Кормить кабана с руки Валетов не решался.

Пришлось снова вернуться за хлебом и за самогоном. Теперь Фрол строил весьма амбициозные планы по воспитанию животного.

– Вот пацаны удивятся, когда увидят, как я обращаюсь с этой здоровой тушей.

То, что задумал сейчас Валетов, было весьма рискованным занятием, но он надеялся на то, что на его стороне скорость и ловкость, которые помогут в случае чего унести ноги.

Взяв еще хлеба и самогона, Валетов снова вышел на улицу. Перед тем как закупорить большую бутылку, ну, грешен, грешен, он принюхался и глотнул для смелости.

Спирт обжег горло и пищевод, но через некоторое время тепло разлилось по всему телу. Как раз то, что нужно. Теперь он готов осуществить задуманное.

Подойдя к Терминатору, Фрол кинул к его ногам очередную подачку. Животное тут же слямзило ее и удовлетворенно заурчало. Следующий кусок полетел чуть в сторону, и производитель был вынужден повернуть свою голову. Улучив момент, Валетов, который весил раз в двадцать меньше, чем это здоровое животное, запрыгнул хряку на спину и обхватил бока ногами. Туша остановилась на месте, так и не притронувшись к куску хлеба, затем резко взялась с места и пошла галопом. У Валетова хватило сообразительности моментально спрыгнуть с «жеребца», и Терминатор тут же остановился. Развернулся, подошел к куску хлеба и как ни в чем не бывало сжевал его.

– Ладно, морда, – огрызнулся Фрол, стряхивая пыль со штанов и кителя. – Эксперименты будут продолжены, а сегодня больше ты самогона не получишь.

В следующее утро Валетов выяснил, что у животных весьма неплохая память на все, что касается вкусной жрачки. Почуяв кусок хлеба, смоченного в самогоне, Терминатор немедленно подошел к Фролу и поднял рыло вверх, разглядывая человека.

– Ха-ха, – ухмыльнулся Валетов и стал отходить от кабана, который немедленно последовал за ним, – вот, дружок, теперь к ноге.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю