Текст книги "Под знаком небес"

Автор книги: Михаил Ежов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 32 страниц) [доступный отрывок для чтения: 12 страниц]

– Хорошо, милорд. Мы не забудем.

– Отправляйтесь не раньше чем через час. Так нужно. Я ухожу и надеюсь на вас.

– Мы не подведем, – Ольгерд поклонился и махнул телохранителям рукой: – В оружейную!

Когда воины ушли, Дьяк отправился на встречу с Мстиславом.

В таверне все было как обычно, только более людно. Посетители кричали, горланили песни и пили за то, «чтобы все обошлось», кажется, имея в виду комету, до появления которой оставалось все меньше времени.

Дьяк поднялся по лестнице и постучал в дверь одного из номеров.

– Не заперто! – ответил знакомый голос.

Дьяк вошел и сразу отметил про себя, что вампир один. Значит, остальные, скорее всего, по-прежнему там, куда он послал своих телохранителей. Что ж, это к лучшему: накроют всю компанию.

– Перейдем сразу к делу? – спросил он, останавливаясь у порога.

– Как угодно. – Мстислав сидел у камина с кубком в руке. – Я поговорил с другими Свободными клана, и мы решили, что при условии возвращения нам Бальгона по возможности целым и невредимым мы готовы указать к нему тайный путь.

– Вот как? Даже так?

Вампир пожал плечами:

– Осадой вам никогда не взять Город Мертвых. Поймите, герцог, это не обычная крепость, ее построил сам Молох. Ни одна армия не сокрушит его стен. Мы проведем ваших воинов тайным путем.

Дьяк прошелся по комнате, обдумывая слова носферату.

– Хорошо, – сказал он наконец, – так, конечно, гораздо лучше. Когда вы сможете осуществить условия сделки?

– Когда вам будет угодно.

– Через две недели я соберу армию.

– Значит, решено. Не отметить ли нам это событие? – Мстислав отбросил со столика тонкое покрывало, и там оказался кувшин вина. – Не беспокойтесь, герцог, этот напиток придется вам по вкусу.

– Главное, чтобы он не приходился по вкусу вам, – отозвался Дьяк, прикидывая, сколько Ольгерду нужно времени, чтобы расправиться с тремя носферату.

– Нет-нет, это не кровь, – усмехнулся Мстислав. – Хотя, должен заметить, вы беспокоитесь напрасно. Человек может выпить пинту крови и не почувствовать никакого… неудобства.

– Неужели?

– Так вы принимаете мое приглашение?

– Почему бы и нет? – Дьяк сбросил плащ и сел напротив Мстислава.

Вампир наполнил его кубок золотистым вином.

– За успех! – предложил он, поднимая свой.

– За успех, – согласился Дьяк.

Стук насторожил Гербака. Он вынул трубку изо рта и поднялся на ноги, бросив взгляд на дверь второго этажа.

– Кто там? – донесся оттуда женский голос.

– Сейчас посмотрю, – отозвался Гербак.

– Разве мы кого-нибудь ждем? – спросила женщина кого-то в комнате.

– Нет, – голос Эйгер-Шара прозвучал удивленно, – и я не думаю, что Мстислав уже вернулся.

Гербак пересек комнату и отодвинул стальной засов. Отворив дверь, он уставился на рослого воина в высоком шлеме с гребнем. За ним виднелись люди в плащах.

– Господа желают?.. – начал было он и в это время заметил нацеленные в его грудь арбалеты. Прежде чем он успел закричать, три коротких стрелы вонзились ему в сердце.

«Осина!» – пронеслось в голове у Гербака, когда древки обожгли его плоть. Он упал на колени, разлагаясь на глазах у переступивших через него воинов, сбрасывавших плащи, перезаряжавших арбалеты и достававших мечи и склянки с чесночным экстрактом.

Эйгер-Шар услышал топот и вскочил с кресла. Калхадия прислушалась.

– Что происходит? – она нахмурилась.

– Кажется, стражники! – отозвался Эйгер-Шар, подходя к двери. Болт вонзился в двух дюймах от его лица, следующий пригвоздил рукав к косяку.

Вампир отпрянул назад в комнату, разорвав одежду.

– На нас напали! – крикнул он женщине, подбегая к окну и срывая портьеры. – Проклятье! Мстислав перестарался! – Он в бешенстве изо всей силы ударил по ставням, на пол полетели осколки.

– Решетки! – простонала Калхадия. – Придется драться?

– Да, ты готова?

Она не успела ответить – в комнату ворвались воины с арбалетами, мечами, кольями и склянками. Эйгер-Шар швырнул им навстречу стол, молниеносным движением загасил одну за другой лампы. В темноте просвистели болты, раздался звон склянки и вопль Калхадии.

Затем комнату наполнило жужжание. Эйгер-Шар пробирался вдоль стены. Он выпустил рой термитов и ос, скрывавшихся на его теле под одеждой, и насекомые вступили в схватку с напавшими на вампиров воинами. Раздались крики, послышался грохот ломаемой мебели.

Калхадия пробивалась к двери, перепрыгивая через попадавшихся на пути противников. С торжествующим воплем она, наконец, метнулась к двери, но путь ей преградил Ольгерд с арбалетом в руках. Женщина не успела остановиться, как стрела ударила ей навстречу и прошла навылет.

– Ошибся! – прошипела она, вздрогнув. Если осина не задерживалась в теле вампира, он еще мог регенерироваться.

Вместо ответа Ольгерд плеснул ей в лицо экстрактом. С визгом Калхадия закрылась руками. Начальник телохранителей отшвырнул арбалет и выхватил меч. Женщина отшатнулась, но он ее опередил. Лезвие сверкнуло со скоростью молнии, и окровавленная, изуродованная экстрактом голова полетела на ковер.

Эйгер-Шар упал на Ольгерда с потолка и повалил. В спину ему ударила стрела, чей-то клинок чиркнул по плечу. Носферату вскрикнул, резким движением выдернул болт и, поморщившись от боли, бросился вперед, перепрыгнул через перила, ограждавшие галерею второго этажа, и полетел вниз, выбрасывая тучи саранчи, распространявшейся по дому и бросавшейся на все живое.

– Догнать! – крикнул Ольгерд, поднимаясь.

Воины дали залп из арбалетов вслед убегавшему вампиру, но он промчался по стене словно гигантский паук и бросился к двери. Там его ждали два телохранителя с мечами. Сталь врезалась в мертвую плоть, брызнула кровь. Эйгер-Шар когтями разорвал горло одному, оттолкнул другого и выскочил на улицу.

– Упустили! – простонал Ольгерд, швырнув меч об пол. – Только женщина. Ладно. Обыщите стол, вернее, поройтесь в его обломках. Ищите браслет. Вы слышали герцога, он ему нужен.

– Да здесь полно побрякушек, – заметил один из воинов, поднимая с пола ворох ожерелий и других драгоценностей.

– Берите все, – решил Ольгерд, – герцог знает, что ему нужно. А этих, – он показал на разлагающиеся трупы Гербака и Калхадии, – облить экстрактом. Они слишком воняют. Выяснить, кто хозяин дома, и привести ко мне. Думаю, милорд захочет знать, почему он укрывал в Ялгааде вампиров. И закройте лица капюшонами. На всякий случай.

– Да, капитан, – двое телохранителей вышли из дома и через несколько минут уже стучались к соседям, чтобы спросить, кому принадлежит дом.

Оказалось, что здание купили два месяца назад, а прежний владелец исчез. Соседи полагали, что он уехал из города.

Закончив все дела, воины ушли, заперев дом.

Эйгер-Шар видел их с крыши другого дома на той же улице, но не стал преследовать. Раны были серьезными, и он едва сумел вскарабкаться по стене, чтобы спрятаться за печной трубой и увидеть, как убийцы будут покидать дом. Конечно, было жаль, что нельзя выяснить, кто их послал, но вампир чувствовал, что слишком слаб и может попасть в руки врагов. Для регенерации требовались время и покой. К счастью, он не чувствовал холода и поэтому мог лежать на крыше сколько угодно. И, кроме того, оставаясь здесь, он сможет вовремя заметить и предупредить Мстислава, который должен был вернуться через пару часов. Если нападавшие оставят засаду, он нарушит их планы.

Глава 9
Подари мне туман

В предрассветном сумраке армия Малдонии двигалась между горными ущельями, направляясь к скрытому от глаз смертных Бальгону. Восходящее солнце еще слабо окрашивало вершины пиков и хребтов, которые отбрасывали длинные прозрачные тени. Окутанные легкой утренней дымкой, Кадрадские горы казались призрачным нагромождением фантастических остовов кораблей, зданий и животных.

Дьяк, одетый в черные доспехи и накинутый на широкие плечи темно-синий плащ, ехал в середине колонны. На поясе у него висел Эрнегор, Холодный Ветер – меч, подаренный ему горными эльфами двенадцать лет назад. Большой круглый щит с нарисованным в центре белоснежным барсом был приторочен к седлу, так же как и шлем с глухим, сильно выдающимся вперед забралом.

Рядом с Дьяком ехал Мархак, одетый щеголевато, но по-походному: в сиреневом плаще, такого же цвета штанах и рубахе, поверх которой был надет прочный панцирь. Кроме этого, на принце красовалась светло-коричневая кожаная куртка со шнуровкой, покрытая крупными стальными бляшками.

Оба всадника сопровождали небольшую одноместную повозку, запряженную парой лошадей и обитую плотной темной материей. Помимо этого, все окна в ней были занавешены черными бархатными портьерами, расшитыми серебряными и пурпурными нитями. Дьяк на ходу негромко переговаривался с тем, кто ехал внутри.

– Судя по карте, до Бальгона остается не больше восьми миль, – говорил он, рассматривая небольшой кусочек пергамента, который держал в руках. – Когда начнутся первые дозорные посты?

– Еще немного, – отозвался таинственный спутник. – Две белые башни расположены по обеим сторонам ущелья, сужающегося милях в трех впереди. С них открывается обзор на две мили, поэтому нас скоро заметят.

– Есть способ этого избежать? – спросил Дьяк.

– Возможно. В Кадрадских горах часто с утра лежат густые туманы. Они могли бы скрыть армию от глаз рабов.

– Но сейчас довольно ясно, – возразил Дьяк, – а через пару часов воздух станет совсем прозрачным.

– Я возьму это на себя, – сказал человек из повозки, немного помолчав. – Полагаю, ты слышал о Дарах?

При этих словах Мархак удивленно поднял брови и взглянул на Дьяка.

– Конечно, – ответил Дьяк, – не знал, что они действуют и днем.

– Не так, как ночью, но вполне достаточно для нашего предприятия. Только помни, кто подарил тебе туман.

– Не забуду, – пообещал Дьяк.

Дальше он ехал молча, время от времени поглядывая на небо и горы.

Вскоре пошел снег. Редкие крупные хлопья падали отвесно, покрывая горы и дно ущелья, по которому двигалась армия, пушистым сверкающим ковром. Небо затянула белесая мгла, сквозь призрачную пелену проглядывало розовое солнце. Постепенно снегопад становился все гуще, пока не окутал воинов Малдонии плотным роящимся облаком.

Дьяк постучал затянутой в перчатку ладонью по крыше повозки и проговорил:

– Это надолго?

– Хватит, чтобы добраться до Бальгона, – отозвался таинственный спутник.

Мархак окинул Дьяка долгим испытующим взглядом и нахмурился. Он ехал, постукивая сложенной вдвое уздечкой по мускулистой шее своей лошади, и время от времени искоса поглядывал на черную повозку и кучера, правящего парой рысаков, покрытых плотными серыми попонами, лишенными каких-либо гербов, эмблем и украшений.

Дьяк заметил интерес принца, но старательно делал вид, что не замечает его вопросительных взглядов, и упорно молчал. Меньше всего ему хотелось, чтобы выяснилось, с кем он заключил союз в войне против Города Мертвых. Конечно, если принцу захочется поднять занавеску и заглянуть в повозку, никто не посмеет этому воспротивиться, но Дьяк надеялся, что у него хватит благоразумия не делать этого, тем более что Мархак явно начал что-то подозревать. С другой стороны, желание сместить Дьяка с поста главнокомандующего могло победить в молодом человеке, и тогда он мог бы решиться на опрометчивый поступок. Пока же казалось, что принц размышляет над тем, не следует ли ему выяснить, кто скрывается в повозке и как он связан с разыгравшимся так удачно для армии Малдонии бураном. «Впрочем, – решил Дьяк, – Мархак так хочет уничтожить вампиров, что, вероятно, не станет предпринимать ничего, что может повредить предпринятой кампании».

Течение мыслей Дьяка прервало появление лазутчиков, которые сообщили, что впереди стали видны две сторожевые башни, расположенные по обеим сторонам ущелья. Подозвав адъютантов, Дьяк велел остановить колонну, а затем отправил вперед два отряда вооруженных пехотинцев, чтобы уничтожить охрану башен. Это были лучшие воины, частично наемники, приглашенные им из Нордора. Они обернули свое оружие приготовленными заранее полосами ткани, чтобы оно не звенело, и, накинув белые маскировочные плащи, исчезли в носящихся по ущелью порывах метели. Впрочем, надо заметить, что ветер был довольно теплый, а снег не слепил глаза, и вообще буран не причинял армии Малдонии больших неудобств.

Примерно через час воины вернулись и доложили, что сняли часовых и путь свободен.

– Теперь можно не опасаться дозоров, пока не покажутся стены города, – предупредил голос из повозки. – Торопитесь, уже светло, и метель может скоро кончиться.

Дьяк отдал приказ, и армия тронулась в путь, скрытая от любопытных глаз бураном.

– Потом вы мне все объясните, – процедил сквозь зубы Мархак, обращаясь к Дьяку.

– Конечно, мой принц, – отозвался Дьяк спокойно, – после. Как вам угодно.

На одной из крепостных башен Бальгона, обращенной на юг, дежурило четверо рабов. Трое из них сидели вокруг небольшого костра, разведенного прямо на смотровой площадке, и грелись, протянув к огню озябшие руки, а последний смотрел вдаль, впрочем, без особой надежды что-нибудь разглядеть: во-первых, дно ущелья скрывал густой снегопад, а во-вторых, человек знал, что местоположение Бальгона не известно никому из непосвященных.

На других дозорных башнях также горели костры – рабы бодрствовали, охраняя своих хозяев и повелителей, внушавших одновременно страх и восхищение, вызывавших желание стать такими же – бессмертными и всесильными.

Между тем буран уже подбирался к стенам древнего города, его белые волны накатывались на зубчатые бастионы и разбивались, чтобы снова собраться в кружащийся рой. Снежная пелена поднималась все выше, пока не перекинулась через башни и не захлестнула стоявших на смотровых площадках рабов, которые оказались в плотном, норовящим залепить глаза, тумане.

Дьяк остановил свою армию перед возвышавшимися мрачными стенами, сложенными из огромных необработанных камней, и постучал по крыше повозки.

– На северо-востоке есть потайной ход, – донесся оттуда слабый голос. – Отодвиньте каменную плиту, и пусть отряд лучших воинов проникнет в город и откроет ворота. Рабов не так много, и они почти ничего не видят в буране, так что сделать это будет не трудно.

– Как открыть дверь? – спросил Дьяк. – Не может быть, чтобы плита отодвигалась так легко. Там должны быть хотя бы какие-нибудь засовы.

– Верно, но без штурма стен или ворот это единственный способ проникнуть внутрь, – отозвался его собеседник. – А ни таранов, ни катапульт вы не прихватили.

– Нам нужно было успеть к утру, – напомнил Дьяк недовольным голосом.

– Поэтому ломайте дверь, – заключил таинственный спутник.

Выругавшись, Дьяк подозвал своих телохранителей, спешился и, оставив себе из оружия только меч, пошел вдоль стены в северо-восточном направлении. Через некоторое время он и воины скрылись в тумане.

Пробравшись незамеченными к одной из башен, они увидели слегка выступающую каменную плиту. Дьяк велел ее отодвинуть, но ничего не вышло – она стояла намертво. Тогда, отстранив телохранителей, Дьяк снял перчатки и приложил ладони к холодной шероховатой поверхности. Прикрыв глаза, он сосредоточился на двери и постарался почувствовать ее механизм. Ему удалось увидеть замки и засовы, шестеренки и прочие детали, приводившие в движение плиту. Дьяку не хотелось, чтобы его люди знали, что он колдун, это могло повредить ему в глазах жителей Малдонии, с подозрением относившихся к магам. Поэтому он при помощи незаметного волшебства отпер дверь, а затем надел перчатки и сказал:

– Попробуем вместе.

Они навалились на плиту, и она подалась: вначале медленно, словно нехотя, а затем легко, сдаваясь под общим напором. Воины, утирая проступивший пот, с восхищением и удивлением смотрели на Дьяка – им казалось, что именно его недюжинная сила сыграла решающую роль в этом мероприятии.

– Не будем терять время, – решил Дьяк, обнажая меч и первым ступая в потайной ход.

Одновременно ему в голову пришла мысль: «А вдруг это ловушка? Что, если вампиры просто задумали убить его и заманили в этот тоннель, а после его смерти армия Малдонии будет разбита появившимися из засады воинами?» На мгновение он замедлил шаг, но отступать было поздно, и Дьяк, тряхнув головой, двинулся дальше. Его меч, Эрнегор, слегка светился в темноте, так что он и его телохранители могли видеть, куда идут.

Стены были сухими и гладкими, время от времени попадались пустые железные гнезда для факелов. Коридор шел довольно ровно, постепенно поднимаясь и плавно уходя влево. Шаги идущих гулко разносились под низкими сводами. Несколько раз из-под ног выскальзывали большие серые крысы и с пронзительным писком скрывались в темноте.

Наконец отряд остановился перед невысокой дверью, окованной железом. На этот раз засовы оказались с этой стороны, так что Дьяк легко их отодвинул.

Они оказались внутри башни, это было ясно по круглой форме зала, увешанного шпалерами, одна из которых скрывала от глаз потайной ход, из которого появились Дьяк и его телохранители. Внутри было пусто и тихо. Деревянная дверь вела во двор, где кружилась метель, уже не такая густая, как прежде, – по-видимому, сила прятавшегося в черной повозке вампира начинала слабеть. Дьяк и его люди побежали к видневшимся в сотне метров воротам – двум высоким башням, между которыми темнели железные створки.

Когда они уже были рядом со сторожкой, где помещался механизм, поднимающий засовы, их заметили, и раздались тревожные крики, а затем расцвели огнями сигнальные костры. Дьяк высадил плечом дверь и ворвался с обнаженным мечом в руке в комнату, где за столом сидели два воина, одетые в длинные кольчуги. Они играли в кости, а оружие лежало рядом, убранное в ножны. Один из них едва успел приподняться, как тотчас же упал, сраженный Дьяком. Второго застрелил капитан телохранителей из арбалета: выпущенная с такого близкого расстояния стрела пробила кольчугу и глубоко вошла в грудь стражника.

Тем временем вдоль зубчатых стен, равно как и по узким и извилистым лестницам и коридорам, ведущим к бойницам и другим защитным пунктам, бежали вооруженные рабы. Слышны были голоса рыцарей, воодушевлявших своих подчиненных и распоряжавшихся обороной; их возгласы заглушались звоном оружия и воинственными криками тех, к кому они обращались.

Дьяк убрал меч в ножны и, схватившись за рычаг замкового механизма, навалился на него всей тяжестью своего огромного тела. Шестеренки заскрипели, но не подались, пока на помощь ему не подоспели еще три дюжих воина. Вместе им удалось повернуть вал. Загремели цепи, поднимающие засовы, внутри башен что-то протяжно заскрипело. Еще одно усилие, и окованные железом балки, вложенные в кольца ворот, начали отъезжать в стороны.

В это время небольшой отряд, состоящий из рабов, приблизился к сторожке. Дьяк и его воины вступили в бой первыми. Они без труда разметали мечников, но пущенные из арбалетов стрелы унесли жизни нескольких телохранителей. Тем не менее ворота были отперты, оставалось только раздвинуть створки. Дьяк и три его помощника перешли к следующему механизму и принялись крутить вал, но это оказалось сделать еще труднее. Пришлось позвать на помощь еще двоих. Остальные держали оборону от подоспевшего подкрепления рабов.

Когда ворота наконец распахнулись и армия Малдонии с конными рыцарями во главе ворвалась в город, из отряда телохранителей, прикрывавших своего герцога, в живых осталось только семеро, и те были сильно изранены. Обступившие их защитники Бальгона при виде хлынувших в ворота врагов обратились в бегство, но были без труда настигнуты и перебиты. Дьяк распорядился вынести раненых телохранителей и оказать им необходимую помощь, а сам, вскочив на подведенного ему оруженосцем коня, помчался по улицам Бальгона туда, где возвышался мрачный и высокий, как скала, замок Брандеген.

Часть воинов устремилась вслед за Дьяком, а остальные вступили в бой с защитниками Бальгона. Прикрываясь щитами, они вламывались в дома и осыпали укрывшихся там рабов и вампиров стрелами, а потом начиналась рукопашная схватка, в которой последнее слово оставалось за мечами и топорами.

Дьяк спешился перед крепостными стенами замка и дал воинам знак занять позиции для осады. Начинать следовало с небольшой башни, предназначенной для защиты ворот. С нее открывался прекрасный обзор на пространство перед подъемным мостом, так что гарнизон мог постоянно обстреливать атакующих. Башню окружал ров, и с остальной крепостью она сообщалась только посредством навесного моста, ведущего на бастион замка.

Дьяк проверил диспозицию и послал гонца за подкреплением – ему нужно было больше лучников. Предполагалось, что часть стрелков будет атаковать стены Брандегена, а часть – обстреливать башню, обеспечивая прикрытие штурмовым отрядам пехоты.

Когда все было готово, Дьяк отдал приказ начинать атаку. Лучники подняли оружие, и в небо взметнулась целая туча стрел. Малдонцы стреляли так слаженно, что ни одно окно или бойница, в которых показывались защитники замка, не ускользали от их внимания. Стрельба была такая частая и ровная, что стрелы падали, как град, хотя каждая из них имела свою особую цель. Они десятками влетали в бойницы и амбразуры, и вскоре несколько рабов были убиты и несколько ранены.

Обороной замка командовал человек по имени Арий. Когда-то он был полководцем одного из северных королей, но променял свой удел на возможность обрести бессмертие. Он приказал отвечать нападавшим выстрелами из арбалетов, луков, пращей и других метательных снарядов. Кроме того, в замке имелось множество баллист и небольших катапульт, которые тоже незамедлительно были пущены в ход. У осаждающих было довольно слабое прикрытие (вокруг крепостных стен нарочно не строили домов, чтобы атакующим не было где укрыться), и поэтому они несли куда большие потери, чем осажденные.

Арий и один из его капитанов по имени Радислав пошли на стены, чтобы непосредственно наблюдать за тем, как разворачиваются события. Оба считали, что наиболее уязвимым местом в обороне замка были ворота. Конечно, они отделялись от нападавших глубоким рвом, но если малдонцы усилят натиск, то придется привлечь туда главные силы защитников, а тем временем осаждающие смогут прорваться в другом месте. Ввиду малочисленности защитников замка, Арий мог только расставить по всем стенам часовых, чтобы они в случае неожиданного нападения немедленно подняли тревогу. Большинство же воинов были сосредоточены возле ворот.

Арий поручил Радиславу набрать человек двадцать в резерв, готовый защитить любое место замка, которое окажется под угрозой нападения. Кроме того, он должен был послать людей разбудить столько вампиров, сколько будет возможно: внутри замка они могли сражаться, хоть и не были так же сильны, как ночью. Конечно, эти меры не могли помешать осаждающим в конце концов овладеть Брандегеном, но Арий твердо решил выполнить свой долг и до последнего вздоха защищать крепость.

Тем временем малдонцы перебросили через окружавший передовую башню ров мостки и ворвались внутрь. Чтобы перебить остававшихся в живых рабов, им понадобилось не более пяти минут, и теперь в бойницах башни показались стрелки Дьяка. Это значительно ухудшило положение осажденных, поскольку нападавшие получили возможность обстреливать их из надежного укрытия.

Кроме того, возле замка начали собираться остальные войска малдонцев, которых Мархак отправил на подмогу Дьяку. Арий и Радислав не могли предугадать, где именно развернется главное наступление, и их воины, несмотря на свою отвагу, все время находились под гнетом тревожной неизвестности.

Когда передовая башня была захвачена, Дьяк послал эту радостную весть Мархаку; в то же время он просил принца как можно быстрее зачистить город, чтобы помешать гарнизону сосредоточить силы для тыловой атаки.

Тем временем по приказу Дьяка был сооружен плавучий мост. Герцог отобрал лучших воинов, вооруженных не только мечами и топорами, но и тяжелыми арбалетами, болты которых были способны пробить практически любые доспехи. Мост столкнули в ров, и он образовал узкий переход. Понимая, как важно захватить неприятеля врасплох, Дьяк, а за ним и другие воины спрыгнули на него и перебрались на другой берег, где принялись рубить топорами ворота замка. Передовую группу защищал небольшой навес, выступающий над воротами, но остальные оказались под массированным обстрелом защитников Брандегена. Двое, пронзенные стрелами, были убиты, двое других упали в ров. Арбалетчики отстреливались, стараясь обеспечить прикрытие своим товарищам, их поддерживали лучники, осыпавшие бойницы замка десятками стрел.

Положение Дьяка и его соратников тем не менее оставалось довольно опасным, и оно было бы еще опаснее, если бы стрелки, засевшие в захваченной башне, не мешали осажденным обрушивать на взламывающих ворота замка метательные снаряды, которыми те пытались уничтожить навес над головами дерзких малдонцев.

Видя отчаянное положение защитников, сложившееся на этом рубеже, Арий схватил железный лом и начал подсовывать под расшатанный камень крепостной стены, который был так велик, что если бы упал вниз, то неминуемо обрушил бы навес и, вероятно, покалечил бы часть переправившихся по плавучему мосту воинов.

Однако, прежде чем Арию удалось послать огромный камень вниз, на него налетел ледяной вихрь и закружил, пытаясь сбросить вниз. Подоспевшие воины едва успели схватить своего командира за руки и удержать от падения. Этого хватило Дьяку, чтобы при помощи магии поджечь ворота. Поскольку внимание большинства было приковано к борьбе Ария с неизвестно откуда появившимся смерчем, этого почти никто не заметил, а те, кто все же стал свидетелем волшебства, решили, что Железный Герцог воспользовался факелом.

В любом случае тяжелые створки горели с необычайно быстротой, так что Дьяку пришлось отступить назад, чтобы не быть опаленным стремительным огнем. Лучники продолжали осыпать защитников замка градом стрел, и несколько тел полетели в ров. Арий снова схватил лом, но было уже поздно: ворота рухнули, взметнув облако золы, и рыцари Малдонии ринулись внутрь. Тем временем воины Мархака прикатили откуда-то катапульту и, зарядив ее бочонком с горящим маслом, выстрелили. Снаряд угодил как раз в то место, где полминуты назад стоял Арий, перепоручивший столкнуть камень своим людям, а сам помчавшийся вниз, во двор, чтобы сразиться с прорвавшимся неприятелем. Бочонок лопнул, и кипящее масло окатило рабов, которые с криками посыпались вниз, находя облегчение мукам в водах рва. Некоторых из них тут же прикончили лучники и пикинеры, другие, потеряв сознание или имея слишком тяжелые доспехи, пошли ко дну.

Арка ворот стала ареной рукопашной схватки двух бойцов. Гулко отдавались под каменными сводами яростные удары, которые наносили они друг другу: Арий – топором, а Дьяк – мечом. Наконец Арий получил такой удар, что рухнул на пол. По его подбородку потекла кровь. Он попытался встать, но Дьяк ему не позволил: подскочив к поверженному противнику, он молниеносным движением пронзил ему грудь.

Тем временем полчища малдонцев врывались во двор замка, одного за другим уничтожая его немногочисленных защитников. Одна из угловых башен уже была объята пламенем – в нее бросили горшок с зажигательной смесью, – но в других частях замка толщина стен еще противилась действию огня. Зато повсюду бушевала человеческая ярость, почти столь же разрушительная, чем пламя пожара. Осаждающие теснили защитников замка, нещадно преследуя их и удовлетворяя ту жажду мести, которая давно уже накопилась у них против жителей Бальгона. Большинство рабов защищалось до последнего вздоха; немногие просили пощады, но никто не получил ее. Воздух был наполнен стонами и звоном оружия, пол был скользким от крови умирающих и раненых. Однако малдонцы жаждали смерти вампиров, а их нигде не было видно. Некоторые воины устремились в подвалы, чтобы сорвать двери с петель и найти ненавистных носферату, но повсюду было пусто.

В самый разгар сражения появился Валентин, окруженный горстью конных и пеших вампиров. Все они были с ног до головы закутаны в плотные черные хламиды, защищавшие их от солнца. На головах были просторные капюшоны, а лица скрывали железные маски с узкими прорезями для глаз. По распоряжению Валентина остатки гарнизона замка устремились к воротам, чтобы обеспечить прорыв.

В то же время часть осаждающих, прорвавшаяся во главе с Дьяком со стороны передового укрепления, образовала нечто вроде живого заслона, препятствуя бегству осажденных. Однако воодушевленные появлением Валентина и других вампиров рабы дрались с величайшим мужеством; их было немного, но они были хорошо вооружены, и им удалось несколько раз оттеснить напиравшую на них толпу осаждающих, только Дьяк неизменно двигался вперед, окружая себя изуродованными трупами. Он неумолимо приближался к гарцевавшему в гуще битвы Валентину, крушившему врагов тяжелой ошипованной палицей. Когда новый предводитель армии носферату заметил Дьяка, то сразу узнал его и ринулся навстречу, мощными ударами расшвыривая попадавшихся на пути малдонских рыцарей, как котят. Приблизившись, он заставил коня взвиться на дыбы, приподнялся на стременах и в то мгновение, когда лошадь опускалась на передние ноги, попытался нанести Дьяку сокрушительный удар, используя силу ее падения. Однако Железный Герцог подставил меч, и палица скользнула по клинку, задев плечо Дьяка, но не оставила на черных доспехах даже царапины. Самому генералу малдонского воинства она тоже не причинила никакого вреда. Изрыгнув какое-то замысловатое проклятие, Валентин отбросил палицу и вытянул из ножен Калигорст, хищно сверкнувший на солнце. Через мгновение он скрестился с Эрнегором, а затем Дьяк молниеносным движением нырнул под брюхо коня Валентина и одним мощным ударом выпустил животному кишки, посыпавшиеся на землю грудой красных змей. С хриплым ржанием лошадь повалилась на бок, и Валентин едва успел соскочить с нее. Приземлившись на ноги, он поднял меч и бросился на Дьяка, который парировал три удара, а затем перешел в решительное наступление. Заставив своего противника обороняться, он одним выпадом сорвал с него капюшон и распорол балахон. Солнечные лучи скользнули по коже Валентина, и она задымилась. Из прорези в маске брызнул синий огонь, и предводитель армии вампиров с воплем бросился прочь, ко входу во внутренние покои замка, однако на полдороге, уже весь охваченный пламенем, споткнулся, упал, снова поднялся и, позабыв на земле Калигорст, с протяжным воплем ворвался в одну из огромных крытых галерей, которыми изобиловал Бальгон и по которым можно было попасть практически в любой район города.

Рабы, ставшие свидетелями его бегства, впали в отчаяние и были быстро оттеснены к стенам замка и перебиты. Носферату, вступившие в сражение вместе с Валентином, еще держались около получаса, но в конце концов пали, окруженные грудами окровавленных тел, часть из которых была попросту разорвана на куски. Битва переместилась во внутренние покои замка, где также скопилось немало рабов и вампиров.