Текст книги ""Золотое ухо" военной разведки"

Автор книги: Михаил Болтунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Михаил Ефимович Болтунов
"Золотое ухо" военной разведки

Предисловие

Радиоэлектронной разведке России – 106 лет. Право же, почтенный возраст. Но, к горькому сожалению, радиоэлектронная разведка и общество практически не знакомы.

Но возможно ли такое сегодня? Возможно. Действительно, что мы знаем о радиоэлектронной разведке? Я задавал этот вопрос многим своим коллегам, друзьям. Большинство из них люди военные, услышав знакомое слово, поначалу улыбались, качали головой: «Ну как же, знаем, знаем, радиоэлектронная разведка – это...» И улыбка неожиданно сменялась конфузливым удивлением, либо растерянностью, мол, погоди-погоди, сейчас вспомню. Но, как правило, ничего не вспоминалось.

Что ж, все это очень знакомо. Несколько лет назад, а точнее в 2004 году, кто-то напомнил мне о 100-летнем юбилее этой службы. Я также благостно ухмыльнулся. Еще бы, ведь у меня за плечами военное училище, академия, тридцать с лишним лет службы в армии, должен я хоть что-нибудь знать о радиоэлектронной разведке. Увы, к моему стыду, это что-нибудь уместилось в несколько скромных фактов и дат, видимо, услышанных мною когда-то на академических лекциях. Наподобие того, что основателем этой службы считается вице-адмирал Макаров, командующий Тихоокеанским флотом. Он-то и подписал в 1904 году приказ, который обязывал введение радиоперехвата и пеленгования. Потом мне вспомнились дивизионы радиоразведки во время Великой Отечественной. Некоторые военачальники в своих мемуарах упоминали о них. И это, пожалуй, все.

Откровенно говоря, стало досадно и обидно. Как ни крути, а уже четверть века пишу книги по истории разведки. Решил восполнить неприятный пробел в своих знаниях. Библиотеки, Интернет, книжные магазины. Нельзя сказать, что материала не существовало вовсе. Но сколь мал и ничтожен он был. Одни и те же отрывочные газетные и журнальные публикации повторялись в Интернете множество раз. Они, как правило, высвечивали лишь некоторые небольшие эпизоды в деятельности нашей радиоразведки во время Великой Отечественной войны. Но ведь службе 106 лет. Это значит – 37 лет до 1941 года и 65 после 1945-го. С большим трудом удалось найти кое-какие данные о службе радиоразведки в Русско-японскую и в Первую мировую войны, но вот после Великой Отечественной – бетонная стена неизвестности.

С большой надеждой и с карандашом в руках изучил редкие книги на эту тему. Одна из них даже называлась «Радиоэлектронный шпионаж». Казалось, прочту и доберусь наконец до секретов службы. Увы, автор вынес на обложку весьма обязывающий и, я бы сказал, фундаментальный заголовок, но в нем почти ничего о заявленном шпионаже. На страницах книги речь шла о том, как оперативным путем мировые разведки добывали чужие коды и шифры. А о радиоразведке, как таковой, всего несколько абзацев.

Словом, подводя итог моим изысканиям, можно было с разочарованием констатировать: о радиоэлектронной разведке в России не написано ничего или почти ничего. И это более чем за столетие.

Несмотря на столь неутешительный результат, решил не останавливаться. К тому времени у меня уже вышло несколько книг о военной разведке, в том числе две – «Ахиллесова пята разведки» и «Невидимое оружие ГРУ» – о спецрадиосвязи, близкой и, я бы сказал, родственной радиоразведке службе.

Однако мои старания ни к чему не привели. Секреты радиоразведки оставались за семью замками. Главное разведуправление Генштаба из месяца в месяц, из года в год вежливо отказывало мне. Аргументы о том, что я хочу написать о людях, об их тяжком воинском труде, об участии в войнах и боевых конфликтах, а не о сверхсекретной технике и тактике, не принимались во внимание.

Помог случай, вернее дата – в октябре 2009 года исполнялось 90 лет легенде радиоразведки, человеку, отслужившему в ней 50 лет.

Из этого полувека 15 лет он возглавлял радиоразведку. Его имя Петр Спиридонович Шмырев, генерал-лейтенант, лауреат Государственной премии.

Начальник Главного разведуправления дал добро, и я познакомился с этим удивительным человеком. Рассказал о столетнем молчании. Задал вполне закономерный вопрос: не пора ли снять эту печать молчания и рассказать о радиоразведке? Генерал Шмырев согласился с моими доводами, сказал дословно следующее: «Радиоразведка, как одна из областей разведывательной деятельности, не является секретной, а вот как она это делает, остается «секретом фирмы»«. Но я и не собирался влезать в тактические и технические «top secret» радиоразведки. Это, пожалуй, интересно только специалистам да нашим врагам.

Вскоре Петр Спиридонович снабдил меня документами, материалами, представил другим радиоразведчикам. Мы встречались с ним каждую неделю, а то и дважды в неделю, беседы затягивались на несколько часов. Он был удивительным рассказчиком: несмотря на возраст, прекрасно помнил даты, фамилии, события, обладал тонким юмором. До сих пор в моей домашней фонотеке хранятся записи этих бесед.

Были также встречи с фронтовиками, ветеранами службы и действующими сотрудниками. Я надолго окунулся в потрясающую историю радиоразведки. Так родилась эта книга.

Радиоразведка – это уникальный механизм. Более эффективного и в то же время безопасного средства разведки человечество пока не придумало. Например, войсковой разведке, чтобы обнаружить нахождение на фронте новых частей или подразделений противника или опровергнуть это, надо совершить не один рейд в тыл врага, подвергая опасности разведчиков. А сколько их не вернулось из подобных рейдов!.. Нередко безрезультатных рейдов, ибо дело это тяжкое и крайне опасное. Как говорят разведчики – «кровавое». Надо взять «языка», но не всякий «язык» знает ответы на необходимые вопросы.

Командир взвода полковой разведки Владимир Стрельбицкий так рассказывал мне о своей фронтовой работе.

«Каждый рейд в тыл врага – это потери пяти-семи бойцов. Убитые, раненые... Тела своих погибших товарищей далеко не всегда удавалось вытащить.

Помнится, будучи комвзвода разведки, я несколько раз ездил, получал пополнение. А пару раз сходишь за линию фронта, и во взводе опять десяток человек остается. Взять «языка» – это подвиг. Хотя не каждый «язык» представляет ценность. Но потери – огромны».

У радиоразведки свои методы. Не рискуя людьми, порою, по одному сигналу, одной фразе в эфире она раскрывает то, что не под силу десяткам войсковых разведчиков.

Так, еще в 1918 году на французский фронт прибыли две итальянские дивизии. Разумеется, сохраняя законы секретности, скрытно, насколько это возможно. И вот всего лишь один небольшой просчет итальянского телеграфиста – и вся секретность рухнула. Немцы узнали об итальянских дивизиях. Итальянец передал вместо французского знака раздела «de» итальянский «di». Немецкой радиоразведке было этого достаточно.

Или другой пример уже периода Великой Отечественной войны.

В марте 1943 года на Ленинградском фронте в районе аэродрома Котлы, что располагался рядом с фортом Красная Горка, был перехват. Немецкий летчик бросил в эфир короткую фразу: «Иду на посадку через одну минуту». Но наше командование знало, что аэродром Котлы немцы не использовали с ноября 1942 года. Значит, сюда прибыла авиационная группа фашистов, поскольку в радиосвязь с аэродромом вступал только один флагманский самолет.

В воздух были подняты наши самолеты, они нанесли удар по аэродрому Котлы. Было уничтожено до 20 самолетов противника.

А летчики прислали радиоразведчикам фотографии с горящими фашистскими самолетами.

С нашей стороны потерь никаких. Никто не получил даже царапины. И таких примеров в войну и в послевоенное время – достаточно.

По данным радиоразведки принимались не только тактические или оперативные решения, но и решения самого высокого стратегического порядка, от которых во многом зависела судьба крупных фронтовых операций. О таких операциях рассказывается в книге.

Впрочем, не стану раскрывать всех «секретов» повествования. Прочтете – узнаете сами. Скажу только, что история радиоэлектронной разведки вещь не только познавательная, но и весьма увлекательная.

Когда в октябре 2009 года ушел из жизни патриарх радиоразведки генерал Шмырев, в Интернете появилась запись: «... Уходят наши командиры, уходят. Теперь некому будет рассказывать о славных делах радиоэлектронной разведки».

Почему же некому? Эта книга и есть рассказ о тех славных делах.

Часть первая

Дедушка русской радиоразведки

31 марта 1904 года временно исполняющий обязанности командующего флотом Тихого океана контр-адмирал князь Ухтомский отправил телеграмму наместнику Его Императорского Величества:

«В 10-м часу, во время маневрирования эскадры на порт-артурском рейде в виду неприятельского флота, броненосец «Петропавловск», под флагом Командующего флотом, со взрывом взлетел на воздух: через две минуты броненосец потонул. Погибли: Командующий флотом, Начальник штаба, большинство офицеров и команды. Великий князь Кирилл Владимирович...»

Великий князь остался в живых. Остальное изложено точно.

В столице Японии, Токио, которая в то время находилась с Россией в состоянии войны, прошла траурная демонстрация, посвященная гибели... русского командующего флотом адмирала Макарова и его боевых товарищей. Японский поэт Исикава Такубоку написал стихи, назвав адмирала доблестным противником... Император Николай II, узнав о трагедии, не изменил свой распорядок дня. Он уехал на охоту.

Вице-адмирал Степан Осипович Макаров был великим русским флотоводцем. Сегодня его по праву считают автором теории непотопляемости. Ведь именно Макарову принадлежит идея выравнивания накренившегося от пробоины судна путем затопления противоположных отсеков.

Еще молодым офицером попав в аварию на подводной лодке «Русалка», он предложил использовать так называемый «пластырь» для заделки пробоин корабля. Степан Макаров считал, что следует создать учебное судно с отверстиями по бортам, дабы экипажи могли обучаться действовать в нештатных ситуациях, тренируясь не только в постановке «пластыря», но и вырабатывая психологическую устойчивость.

Теория асимметричных военных ответов для России, предложенная адмиралом Макаровым еще в позапрошлом веке, актуальна для нас и поныне. Тогда мы не могли противостоять сильному флоту противника на Черном море, не можем и теперь.

Он придумал использовать быстроходные пароходы с поднимаемыми на борт минными катерами. Ночью они атакуют противника и после рейда возвращаются на плавучую базу. Кстати говоря, эту идею Макаров опробовал на практике, став капитаном парохода «Великий князь Константин». Он установил, по сути, на гражданском пароходе артиллерию и использовал минные катера. И так атаковал турок.

Из обычной морской мины, всегда считавшейся оружием оборонительным, Степан Макаров сделал оружие наступательное. А чего стоили его колпаки из мягкой стали для бронебойных снарядов? Они значительно увеличивали пробивную силу.

Да, по праву адмирала Макарова считают выдающимся ученым и изобретателем в области артиллерии, минного дела, теории непотопляемости, тактики морского боя, геополитики. Однако следует не забывать и еще одну область – разведку, а точнее радиоразведку, для которой Степан Осипович стал, по сути, отцом-создателем.

Он первым из всех военачальников русской армии и флота осмыслил роль радиоразведки для будущего вооруженных сил империи. Именно адмирал Макаров выработал и законодательно закрепил основные принципы деятельности этой службы.

Через десять дней после вступления в должность командующего флотом Тихого океана вице-адмирал Макаров подписал исторический приказ №27. Случилось это 7 марта 1904 года. Теперь дата официально является праздником – днем создания радиоразведки.

Что же отметил в своем приказе адмирал? По существу он закрепил три основополагающих направления:

Первое. Беспроволочный телеграф (т.е. радио) обнаруживает присутствие (например, корабля. – М. Б.). Отсюда требование: поставить телеграфирование под контроль. И тут же впервые в мире адмирал вводит принцип режима радиомолчания. Без разрешения командира радиограммы не отправлять.

Второе. «Если будет чувствоваться неприятельская депеша, – как подчеркивает адмирал Макаров, – надо доложить командиру и определить направление на неприятеля».

Третье. По неприятельским телеграммам «распознать вызов старшего, ответный знак... и смысл депеши».

В конце приказа командующий флотом отмечает: «Для способных молодых офицеров тут целая интересная область».

Знал бы Степан Осипович, что вскоре эта «интересная область» станет столь весомой, что без нее не сможет обходиться ни один вид боевых действий.

Приказ адмирала Макарова вскоре был подтвержден практикой. Уже в апреле 1904 года радиоразведка флота успешно вскрыла замыслы противника.

После того как японское командование разработает план боевой операции под Порт-Артуром силами 12 кораблей, в штабе царского наместника на Дальнем Востоке получат телеграмму: «Сегодня утром (9 апреля 1904 г. – М. Б.) на эскадре были разобраны японские телеграммы по беспроволочному телеграфу, из которых можно предположить, что намечается новая атака...»

Еще через несколько дней, 15 апреля, японское командование в акватории порта-крепости провело рекогносцировку для капитанов кораблей. Ночью телеграфисты броненосца «Полтава», вновь внимательно слушая эфир, перехватили радиограмму. Японцы подтвердили свои планы по проведению заградительной операции.

Русским флотом были предприняты контрмеры, усилена оборона базы, и операция японских кораблей закончилась провалом.

Следует отметить, что в этом же месяце флотские радиоразведчики одержали еще одну победу. Она ценна тем, что явилась не только боевым опытом ведения радиоразведки, но и первым применением радиоэлектронной борьбы. 15 апреля японцы предприняли обстрел Порт-Артура корабельной артиллерией, вошедшей в хронику под названием «третьей перекидной стрельбы».

Утром японские крейсера «Ниссин» и «Касуга» начали обстрел фортов и внутреннего рейда. Одновременно с обстрелом радиостанции эскадронного броненосца «Победа» и берегового радиопоста «Золотая гора» стали создавать помехи. Корректировка по радио артиллерийского огня японских кораблей была сорвана.

Контр-адмирал Ухтомский доложил наместнику адмиралу Алексееву: «Неприятелем выпущено более 60 снарядов большого калибра. Попаданий в суда не было».

С окончанием Русско-японской войны совершенствование радиоразведки не остановилось. Опыт боевых действий показал, что во фронтовой обстановке обеспечить устойчивое управление войсками можно только с помощью современных средств связи. Именно поэтому в мирный период, после окончания Русско-японской войны и до начала Первой мировой, в России было построено несколько достаточно мощных радиостанций на Дальнем Востоке, на севере страны, развернута сеть станций по побережью Балтийского моря. На трассе от Москвы до Владивостока стали возводиться приемо-передающие центры.

Успешно развивалась радиоразведка и во флоте. Наибольших успехов в этом деле добился Балтийский флот. К 1909 году на Балтике была создана достаточно стройная система наблюдения морского побережья, включающая в себя три рубежа – агентурного на неприятельской территории, дальнего морского наблюдения и ближнего сухопутного.

При службе связи и наблюдения разворачивались отделы шифрования и дешифрования.

Руководство флотом понимало, что на случай войны при вступлении морских сил в активные боевые действия единственным эффективным средством дальнего обнаружения противника станет радиоразведка. Так оно в сущности и случилось, когда началась Первая мировая война.

На фронтах первой мировой...

... Германский посол в России граф Пурталес вручил министру иностранных дел Сазонову ноту. Произошло это вечером 19 июля (1 августа) 1914 года. В ноте говорилось: «Его величество император, мой августейший повелитель, от имени империи, принимая вызов, считает себя в состоянии войны с Россией».

Началась Первая мировая война.

Уже в самом начале боевых действий Германия потеряла крейсер «Магдебург». Корабль отличался хорошим бронированием, надежной системой подводной защиты, превосходными мореходными качествами и маневренностью. Однако это была не самая большая утрата немецкого императорского флота за время Первой мировой войны. И тем не менее военно-морские эксперты, историки, исследователи флота едва ли не в один голос утверждают: гибель легкого крейсера «Магдебург» имела намного большее значение, чем потеря любого другого корабля.

Русские моряки, захватив германский крейсер, нашли на нем нечто такое, что заставило англичан специально послать в Петербург корабль королевского флота. Он и доставил в Лондон дар верного союзника, который Первый лорд Адмиралтейства Уинстон Черчилль назвал бесценным.

Известный американский журналист, специалист по криптологии, автор книги «Взломщики кодов» Дэвид Кан посчитает находку на «Магдебурге», «возможно, самой счастливой удачей во всей истории криптологии». Другие исследователи отметят, что этот эпизод является важнейшим в истории развития радиоразведки.

Так что же произошло августовской ночью 1914 года в Балтийском море у острова Оденсхольм в устье Финского залива?

Отряд контр-адмирала Беринга в составе крейсеров «Аугсбург» (флаг командира), «Магдебург», миноносцев V-26 и V-186 вышел в море. Ближе к вечеру видимость ухудшилась, и «Магдебург» потерял из виду флагманский корабль.

Вскоре адмирал Беринг передал радиограмму: изменить курс. Однако радиограмму расшифровывали непозволительно долго: 18 минут. Крейсер «Магдебург» изменил курс, но было поздно. Корабль налетел на камни у острова Оденсхольм. Неожиданно для себя адмирал Беринг получил радиограмму: «Выскочил на мель. Курс 125°».

Все попытки сняться с рифа оказались тщетными. И тогда командир крейсера капитан 2-го ранга Густав Генрих Хабенихт приказал подготовить корабль к взрыву и начать эвакуацию экипажа на миноносец.

В это время в тумане появились силуэты русских кораблей. Это были крейсера «Богатырь» и «Паллада». Они открыли огонь по немецким кораблям. В эсминец V-26 попал снаряд, и некоторые моряки, снятые с «Магдебурга», погибли.

Капитан 2-го ранга Хабенихт, поняв, что дело безнадежно, приказал взорвать носовые погреба. Крейсер сдался. 55 человек во главе с командиром попали в плен, 15 – убиты, 75 – пропали без вести.

Таковым, если кратко, был морской бой. Однако главные события совершились потом. С подошедшего к месту сражения миноносца «Лейтенант Бураков» спустили шлюпку, в которой находилась команда моряков во главе с лейтенантом М. Гамильтоном. Они и подняли на «Магдебурге» Андреевский флаг.

Победителям досталось немало документов. Разумеется, самыми ценными оказались те, на которых стоял гриф: «Совершенно секретно». Тут были морские уставы, наставления, различного рода формуляры, технические инструкции. Но главным «бриллиантом» в этой богатой коллекции оказалась «Сигнальная книга императорского флота». Ее-то и назвал Черчилль «бесценной». Более того, в руки русских попали два экземпляра книги. Первую нашел лейтенант М. Гамильтон среда узлов с вещами, оставленных экипажем при эвакуации; вторую обнаружил водолаз при осмотре места аварии на теле одного из утонувших немецких моряков. Об этом свидетельствуют записи в историческом журнале командующего Балтийским флотом.

Именно этот экземпляр, под номером 151, был отправлен в морской Генеральный штаб, потом, после фотокопирования, в Лондон. Его и получил Первый лорд Адмиралтейства 13 октября, о чем и засвидетельствовал в своих мемуарах.

Разумеется, столь успешная находка сразу же оказалась засекреченной. Уровень секретности был столь высок, что упоминание о «Сигнальных книгах» изъяли из всех документов штаба флота. О своей находке командующий флотом адмирал Николай Эссен умолчал даже в донесении старшему начальнику – Главнокомандующему 6-й армией. Думается, столь «суровая» степень секретности была оправдана и, как показывают дальнейшие события, дала свои результаты.

«Сигнальная книга» в германском, да и на других флотах, являлась основным документом, определяющим организацию и функционирование военно-морской связи. Без нес была невозможна формализация сообщений, распоряжений, команд. Иными словами, все эти сообщения первоначально приводились к краткому, удобному виду для последующей быстрой передачи. Делалось это в первую очередь для радиосвязи.

Кроме того, «Сигнальная книга» обеспечивала и сугубо криптографическую функцию – секретила, «закрывала» транслируемое сообщение. Так что для криптологов это была своего рода «кодовая книга».

Повезло русским морякам и в том, что они нашли на «Магдебурге» секретные карты квадратов. С помощью такой сетки квадратов, наложенной на карту района ТВД, можно было передавать емкие сообщения в виде номера того или иного квадрата. Сетка квадратов стала важным приложением к «Сигнальной книге».

Добавим, что кроме этих очень ценных материалов достоянием морской радиоразведки стали журналы семафорных и радиотелеграфных переговоров, шифры мирного времени.

Потеря секретных военно-морских документов уже через три с половиной месяца обернулась для немецкого флота катастрофой – гибелью дальневосточной крейсерской эскадры адмирала Шпее у Фолклендских островов.

Решение адмирала идти к островам вызвало недоумение многих офицеров эскадры. Известно, что командир корабля «Гнейзенау» старался переубедить адмирала и просил не рисковать кораблями. Но Шпее был непреклонен. Он получил приказ идти к островам. Знал бы адмирал, что приказ ему отдало не германское командование, а британская морская разведка, используя те самые документы с крейсера «Магдебург».

Разумеется, самым активным образом добытые немецкие секретные материалы использовались и нашей радиоразведкой – в первую очередь на Балтике, а позже и на Черном море. Был организован перехват и дешифрование германских радиограмм. Эту задачу с успехом выполняла береговая радиостанция в г. Гапсаль (Хапсалу).

Радиоперехват вели также радиостанции на юге Финляндии и в Северной Прибалтике – в Пекерорт, Престэ, Або.

В 1915 году радиоразведывательная станция была развернута в Севастополе. Сведения, которые она добывала о действиях немецких кораблей, помогали нашему Черноморскому флагу.

Однако надо признать, что основные сражения, определяющие ход войны, происходили не на море, а на сухопутных ТВД. И потому радиоразведка Главного управления Генштаба и штаба Верховного Главнокомандующего составляла единую службу. К 1916 году были определены ее основные функции, а также служба выстроена организационно.

«Маломощные радиостанции, – констатировалось в одном из руководящих документов того времени, – приданные действующей армии, ведя наблюдение за радиостанциями противника, должны выяснить: кто говорит, с кем и как часто.

Более мощные полевые радиостанции, находящиеся в тылу, путем засечек, производимых радиолокационными станциями, должны определить местонахождение неприятельских радиостанций и, главное, следить за их перемещениями.

Наконец, постоянные радиостанции большой мощности (Царскосельская, Тверская, Московская и др.) обязаны перехватывать радио Берлина, Вены, Будапешта, Софии, Мадрида, Северной Америки».

Что ж, на то они и руководящие документы, дабы ими пользоваться в своей деятельности. Стационарные радиостанции – Московская, Царскосельская, Николаевская, Тверская – осуществляли перехват дипломатической переписки, коммерческих радиограмм, а также переписки главного командования противника – германской и австро-венгерской армий.

Основную нагрузку нес Тверской радиоцентр. Он контролировал работу более 100 радиостанций.

Документы радиоперехвата собирались в соответствующем отделении Министерства иностранных дел и в Главном управлении Генштаба.

Общее руководство радиоперехватом осуществлял отдел генерал-квартирмейстера Главною управления Генштаба, а непосредственное – отдел службы радиосвязи комитета по устройству постоянных радиостанций Главного военно-технического управления.

Перехватом сообщений войсковых радиостанций противника на фронтах занималась радиоразведка штаба Верховного Главнокомандующего.

В начале войны опыта в подобной работе явно недоставало. Об этом свидетельствует одна из директив штаба Верховного своим подчиненным на Северо-Западном и Юго-Западном фронтах. В ней указывается: «Перехват необходим от полевых радиостанций, только которыми обыкновенно и применяется военный шифр, заслуживающий внимания, причем желательно получать не обрывки телеграмм, а полные тексты».

Не зря беспокоился штаб Верховного Главнокомандующего. Как только перехват был осуществлен на должном уровне и дешифровальная служба стала получать телеграммы в полном объеме, вдруг выяснилось: командование Северо-Западного фронта могло допустить катастрофический просчет при планировании Восточно-Прусской операции. Оно исходило из ошибочного предположения, что основные силы немцев развернуты западнее озерного пространства Восточной Пруссии.

К счастью, радиоразведчики оказались на высоте. Перехват радиограмм 8-й немецкой армии и ее 17-го и 20-го корпусов доказал: главные силы противника сосредоточены за рекой Ангерапп.

Боевой опыт, обретаемый на фронтах, заставил переосмысливать роль радиоразведки. Уже в начале 1915 года в действующих частях стали разворачиваться специальные радиостанции для ведения радиоразведки.

Во фронтовых и армейских радиодивизионах для перехвата радиограмм противника выделялись по две приемные станции, которые полностью освобождались от ведения связи. Они занимались только радиоперехватом.

Делали свои первые шаги на боевом поприще и радиокомпасные станции, которые могли определять местоположение радиостанций противника.

В том же 1915 году в русской армии появились и полевые радиопеленгаторы. А через год на Северный, Западный и Юго-Западный фронты прибудут автомобильные радиопеленгаторы.

Такая радиостанция размещалась на двух автомобилях и обслуживалась расчетом из 16 человек. Созданы они были в Петроградской электротехнической школе. Кстати говоря, эта школа стала первым учебным заведением, которое начало готовить радиоразведчиков.

Хочется назвать имена первых начальников радиопеленгаторных станций – поручика Пузырева, подпоручика Грамматикова, прапорщика Страхова.

К середине 1915 года данные, поступающие из радиоразведки, стали регулярными и стабильными. Это позволило наладить на фронтах выпуск ежедневных разведывательных сводок о противнике. К этим сводкам всегда прилагалась схема расположения неприятельских радиостанций.

Увидело свет и было разослано по соединениям первое наставление по радиоразведке. Оно определяло цели и задачи радиоразведки на фронтах и называлось «Наставление для производства радиотелеграфной слежки».

«Радиотелеграфной слежке», – говорилось в Наставлении, – путем постоянного наблюдения за работой неприятельских радиостанций, при определенной систематизации перехватываемых при этом позывных, отдельных знаков и целых радиограмм, а также по степени оживленности обмена радиограммами неприятельских станций между собой, представляется возможность получить данные для суждения о группировке противника.

Кроме того, ведение слежки за неприятельскими радиостанциями дает возможность получить материал в виде перехваченных шифрованных и нешифрованных радиограмм, который может быть использован для открытия неприятельских радиотелеграфных кодов и шифров».

Что ж, в наставлении все сказано верно: перехватить радиограмму очень важно, но потом ее следует быстро и верно расшифровать.

Именно поэтому в июне 1916 года в русской армии впервые предпринята попытка централизованной обработки пеленгов. Штабы фронтов и армий получили соответствующее приказание генерал-квартирмейстера при Верховном Главнокомандующем.

Что же приказал генерал-квартирмейстер?

Он настаивал на том, чтобы ежедневно велась радиотелеграфная карта на основании данных, полученных с фронтов. Для этого к работе привлекались все пеленгаторы, приданные фронтам и армиям. Каждая такая станция должна была иметь позывной, состоящий из двух частей: первая – номер армии или название фронта, в состав которого входит пеленгатор, вторая – местонахождение пеленгатора в делениях сетки. Карта с нанесенной на нее сеткой высылается в штаб ранее.

Таким образом, каждая пеленгаторная станция записывает позывные и определяет направление для прокладки на карте. Кроме направления каждая станция имеет смену позывных.

Надо отметить, что централизация обработки пеленгов дала свои положительные результаты.

В штабе Верховного Главнокомандующего, в штабах фронтов понимали, что ведение радиоразведки дело не простое, требующее специальных навыков, мастерства. Поэтому к июню 1917 года для радиоразведчиков разрабатывается «Программа для слухачей приемных станций». В ней определились нормативы приема на слух и другие требования к операторам станций радиоперехвата.

Интересно, что уже тогда к «слухачам» предъявлялись достаточно высокие требования. Так, по нормативам оператор должен был принимать на слух не менее 20 пятизначных цифровых групп в минуту, уметь различать по характеру работы радиостанцию противника и пеленговать ее в течение 2 минут, знать правила радиотелеграфной корреспонденции, порядка и приемов работы противника.

Требовалось также уметь осуществлять установку станции на местности, развертывание антенной сети и проверку правильности развертывания по компасу или буссоли, провести градуировку приемника, настроить генератор незатухающих колебаний, отрегулировать зуммер волномера.

Так что оператор радиоразведки того времени должен был многое знать и уметь. Только тогда удавалось ему выполнять сложные боевые задачи.

Подводя итоги, можно сказать, что в годы Первой мировой войны в русской армии и на флоте была создана специальная служба – радиоразведка. Теперь она владела соответствующими силами и средствами, обрела свои, только ей присущие формы и методы добывания сведений.

Пока возможности этой службы были невелики в силу недостаточных технических возможностей, небольшого количества привлекаемых офицеров и солдат, небогатого опыта работы. Да и масштабы применения радиоразведки, надо признать, оказались пока недостаточно широки.

Однако время не стоит на месте. И радиоразведка, покинув фронты Первой мировой, вскоре оказалась на других фронтах – войны Гражданской. Одни специалисты ушли к красным, другие – к белым. Но радиоразведка не умерла.