Текст книги "«Вымпел» — диверсанты России"

Автор книги: Михаил Болтунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Михаил Болтунов
«Вымпел» – диверсанты России

ПРЕДИСЛОВИЕ

Эта книга о диверсантах, о честных и мужественных сыновьях Родины, патриотах России. О них несправедливо мало писали. О них незаслуженно плохо писали. Даже в собственной семье разведчиков они были самые закрытые, запретные, секретные.

Долгие годы, по крупицам собирая материалы для книги, я не раз задумывался о судьбах диверсантов в России. Ведь в послевоенные десятилетия бытовало официальное мнение – у нас диверсантов не существует. Даже энциклопедические словари утверждали: диверсия – один из способов подрывных действий империалистических разведок и спецслужб.

Оказалось, не только империалистических... Да и чем, собственно, мы хуже? У них диверсанты, шпионы, всякие там рейнджеры, «зеленые береты». А нам, выходит, и крыть нечем.

Спешу успокоить читателя: всегда было чем крыть. Надеюсь, и в будущем будет. Ежели мы, конечно, не на словах, а на деле желаем стать державой. Нет, не великой (об этом ли сейчас думать), а просто державой.

После событий 1993 года в руководстве России возобладало мнение: разведывательно-диверсионные подразделения не вписываются в систему демократических ценностей. Подчеркну: не демократических ценностей вообще, а наших, самых продвинутых. Они у нас, как известно, особые. Ведь американцы, несмотря на свои «первосортные» демократические ценности, сумели убедить планету в том, что их спецгруппа «Дельта» чуть ли не посол мира. А уж о том, что диверсанты «Дельты» – яростные защитники демократии, твердят нам не один десяток лет.

Но мы не американцы. И потому разведка, а вместе с ней разведывательно-диверсионная служба пережила, без сомнения, тяжелейший этап своего развития.

Академик Евгений Примаков, в пору своего руководства службой внешней разведки России, написал: «В истории российской разведки было два периода, когда необходимость ее существования или не осознавалась, или подвергалась сомнению». «Всего» два периода за всю историю!

Первый этап был еще во время становления Российского государства, когда и страны-то нашей как таковой не было и, разумеется, разведки тоже.

С тех пор прошли столетия, и никогда, повторяю, никогда не ставился вопрос, необходима ли разведка. И вот в 90-х годах теперь уже прошедшего столетия мы стали свидетелями этого безумия – в России усиленно проповедовался отказ от разведки, которая, якобы, в эпоху «цивилизованных отношений» не нужна.

О невосполнимых потерях нашей разведки в ходе проведения этого «цивилизованного» курса нам приходится только догадываться, но кое-что уже известно.

Крайне тяжелые потери понесла разведывательно-диверсионная служба. Небольшой отдел, курировавший это направление при Первом главном управлении КГБ, был закрыт.

В 1993 году разведывательно-диверсионное подразделение «Вымпел» передали в милицию. Хотя оно имело другие задачи и было ориентировано на борьбу с ядерным терроризмом. Чудом не успели добраться до бригад спецназа ГРУ. А уже через год с небольшим, в декабре 1994-го, началась война в Чечне.

Что это? Как все это объяснить? Неужто демократией? Но тогда почему в странах «двухсотлетней демократии», таких, как те же США, вопрос, быть или не быть разведке, диверсионным подразделениям вообще не ставился? Никогда. Никем.

Итак, диверсанты России. О них мы и до сих пор не так уж много знаем. Ну, разве что партизанские диверсии на железных дорогах во время войны, подвиги Николая Кузнецова да одна-две ставшие известными сравнительно недавно акции. Такие, как покушение на Троцкого, убийство Бандеры.

Вот, пожалуй, и все.

Имена? До нас дошли лишь немногие имена. Герои Советского Союза Николай Кузнецов, Дмитрий Медведев, Станислав Ваупшасов... Два с небольшим года назад умер Илья Старинов, которого назвали «диверсантом столетия». Поднатужившись, наверное, вспомним еще несколько фамилий. Но что за плечами этих людей, пожалуй, вспомним с трудом.

А за их плечами слава. Но убийство Троцкого славой не назовешь. Однако это тоже наша история. И судить тех людей походя, не вникая в суть явления, мы не вправе. Но чтобы судить со знанием дела, надо по меньшей мере дело знать.

Диверсанты. Что кроется за этим пугающим названием?

Нередко диверсантов путают с террористами. Вернее, террористы упорно пытаются выдать себя за диверсантов. Помните, как тот же Басаев в первую чеченскую при каждом удобном случае упорно твердил в телекамеру: «Я не террорист, я диверсант»?

Неужто и вправду люди, о которых я хочу вам рассказать, сродни кровавому чеченскому убийце? Даже сама такая мысль оскорбительна для этих мужественных людей.

Да, на войне как на войне. Случалось, и они убивали. Но в честном бою. История не знает случая, чтобы советский или российский диверсант прикрывался телами ни в чем не повинных женщин и детей.

Они не захватывали больницы, автобусы, самолеты с людьми, чтобы выставить на смертный торг свои корыстные требования. Они никогда не действовали от имени кучки безумцев, решивших в одночасье переустроить мир или баснословно разбогатеть, заплатив за свои безудержные амбиции чужими судьбами.

Они всегда действовали от имени своего государства. Иное дело, что государство не всегда отдавало им праведные приказы. Не всегда праведные с нашей, сегодняшней точки зрения, с высоты нынешней морали. Но, увы, человек не волен обогнать свое время.

Так кто же все-таки они – российские диверсанты? Прежде всего – разведчики. В своей работе им редко приходилось действовать с открытым забралом (что поделаешь – у разведки свои законы) и почти всегда – под легендой, выдавая себя бог знает за кого.

А это значит, они не просто разведчики, а нелегалы, иными словами, разведчики экстра-класса.

Представьте себе человека, родившегося в обычной русской семье военнослужащего из Минска и выдающего себя за немецкого родовитого барона. Трудно поверить. Но это факт. Я знаком с таким «бароном».

Очень приятный, весьма простой в общении человек. Но это со мной, а с баронами он был совсем иным. В этом и есть искусство перевоплощения.

Итак, диверсант – в первую очередь разведчик-нелегал, во вторую – боевик. Хотя, признаться, далеко не уверен, во вторую ли? Ведь ему надо тихо и незаметно подойти, подлететь, подплыть к объекту и заминировать, взорвать, вывести из строя. Так же тихо уйти.

А это значит, он должен быть выносливым ходоком, умелым пловцом, смелым парашютистом, метким стрелком, искусным подрывником. Но возможно ли такое? Под силу ли все освоить одному человеку? Не выдумки ли это журналистов и писателей? И да, и нет.

У тех, кто пишет о разведке, практически всегда нехватка документов, которая нередко компенсируется избытком фантазии. Хотелось бы отойти от этой традиции. Однако сделать это будет нелегко: профессия разведчика окружена ореолом героизма, романтики. На мой взгляд, такой она должна оставаться. Разумеется, не во вред истине.

Да, писать о разведке трудно. О разведывательно-диверсионной службе тяжело вдвойне. Это секретнейшая из секретных служб, святая святых разведки.

И пусть документальные свидетельства по-прежнему за семью, да что там за семью, за семьюдесятью печатями. Но, к счастью, живы еще диверсанты 30-х, 40-х и более поздних годов. Они многое согласились рассказать.

Автор не претендует на полноту повествования. Это лишь малая толика огромной работы нашей разведывательно-диверсионной службы. О большей части сделанного, видимо, мы узнаем не скоро. Если, конечно, вообще узнаем.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
КТО ОНИ, «КОРОЛИ» ДИВЕРСИЙ?

О них созданы романы, сложены легенды. Им приписывают фантастические подвиги, подчас сравнимые с деяниями мифических героев.

Когда знакомишься с этими людьми, реальность как бы уходит на второй план, и уже трудно понять – где правда, где выдумка, а где легенда.

Имя этим людям: партизаны, разведчики, «ходоки», мастера диверсий.

Зловещие фигуры незримой войны, супербойцы, сверхчеловеки, а иначе – солдаты войск специального назначения.

Закон спецназа: они видят всех, их не видит никто. Девиз спецназа: в любое время, в любом месте, любая задача.

Спецназ любим народом. Ведь именно в солдате войск специального назначения отяжелевший от будничных забот мир видит образ первозданного человека. Сильного, бесстрашного, ловкого, умеющего выжить в любых, самых невероятно тяжелых условиях.

Профессия бойца спецназа, как никакая другая, нуждается в легендах, в легендах самых невероятных. И они живут на Земле, эти легенды.

Но так ли уж фантастичны рассказы о супербойцах? Когда узнаешь их поближе, понимаешь: истории их подвигов вполне жизненны и реальны. Нередко самая буйная фантазия не способна здесь угнаться за действительностью.

Еще бы... Наши спецназовцы преодолели все немыслимые уровни и пояса защиты «атомной столицы» страны «Арзамаса-16» и захватили ядерный боеприпас.

Они шли из-под воды и «падали» с небес на голову «террористов», «захвативших» атомный ледокол «Сибирь». Высаживались в прибрежных водах из подводной лодки и, преодолев мили штормового моря, утаскивали из-под носа охраны неусыпно оберегаемого секретоносителя.

Перечисление этих, без сомнения, славных дел можно продолжать и дальше. Согласитесь, что они фантастичны.

Но их совершили люди. Бойцы группы специального назначения КГБ СССР «Вымпел».

Это подразделение, рожденное в недрах нелегальной разведки, всегда работало под грифом «Совершенно секретно. Государственной важности».

Созданное в 1981 году, своими корнями оно уходит в далекие двадцатые, когда на Западном фронте появился разведывательно-диверсионный отряд, названный Феликсом Дзержинским «Нелегальной военной организацией» (НВО). О существовании этой организации в войсках не знал даже командующий фронтом.

Жесточайшая секретность, тотальная скрытность сохранялись почти 70 лет. Лишь в наши дни, на исходе XX века, мы кое-что узнали о разведывательно-диверсионной службе Советского Союза и ее уникальном формировании.

Современная история подразделения не может не восхищать. В его составе работали первоклассные боевые пловцы, мастера парашютного дела и дельтапланеристы, минеры и подрывники, снайперы, опытнейшие знатоки связи, языковеды.

Аналитическая служба подразделения, аккумулируя новейшие разведданные, еще в 1990 году прогнозировала возможность развязывания гражданской войны на территории республик Советского Союза.

Разведчики создали фильм «По поступившим данным» и показали его членам Комитета по обороне и безопасности Верховного Совета СССР.

Это был фильм-предупреждение. Политики не поверили. Политики ничего не сделали для предупреждения войны.

Отряд «Вымпел» был и, без сомнения, остается уникальным подразделением. Хотя родился он в начале восьмидесятых не на пустом месте. У него немало предшественников – как в недавнем, так и в более отдаленном прошлом. В том числе и в глубоком.

Спецназ существовал всегда. Во всяком случае, ровно столько, сколько существуют армии и ведутся войны. Конечно, это не были войска специального назначения в современном, классическом понимании. Однако всякий военачальник держал при себе элитные, лучшие части. На них была последняя надежда в тяжелые, критические минуты боя.

Они могли вступить в сражение первыми или, наоборот, последними, действовать из засады или вводиться в прорыв.

Эпаминонд, полководец древнего мира, накануне битвы со спартанцами скрытно изменил косой порядок фаланги. На левом крыле он выстроил четырехугольник (колонну) глубиной 48 шеренг, середина и правое крыло имело всего лишь 8 шеренг. Отборную дружину Пелопида, лучших своих бойцов, он поставил на край левого фланга. Колонна атаковала с фронта. «Спецназ» Эпаминонда мощно ударил с фланга и тыла. Спартанцы были опрокинуты и бежали. 6 тысяч фивян победили десятитысячное спартанское войско. Карфаген дал миру величайшего полководца античности – Ганнибала. В сражении при Каннах, которое вошло в историю военного искусства, было убито 48 тысяч римских воинов и 6 тысяч взято в плен. Решающую роль в этом бою сыграли испытанные, умелые африканские ветераны. Когда римская фаланга остановилась под давлением с тыла кавалеристов Гасдрубала, с флангов ударили африканцы.

И если крайние шеренги римских легионеров еще хоть как-то сопротивлялись, остальные стали мишенью для летящих дротиков и стрел.

Гренадеры короля Людовика XIV шли в сражение впереди, забрасывая противника гранатами. И на параде они маршировали в передних рядах, красуясь выправкой и щегольской униформой.

При Петре I, во время Северной войны, конно-гренадерские роты формировались из наиболее опытных и храбрых драгун. А накануне решающих столкновений со шведскими войсками Карла XII в русской армии были созданы три конно-гренадерских полка, а в каждом драгунском полку по отдельной гренадерской роте.

Имея лучших во всей армии лошадей, гренадеры играли роль ударных спецподразделений. Ведь для метания килограммовой гранаты нужна немалая сила, а еще больше – умение и сноровка. Малейшая оплошность, ошибка могли стоить жизни.

«Спецназовцы» Петра I тренировали не только себя, но и лошадей. Ведь недалекие разрывы гранат, пальбы над ухом могли испугать лошадей. И потому строевые жеребцы проходили тренаж в условиях, приближенных к боевым, среди взрывов и стрельбы.

В постоянных учениях, под руководством опытных рубак оттачивались приемы ведения боя: атаки на полном скаку, когда одновременно надо успеть бросить гранату правой и стрелять с левой руки, метать левой, когда в правой палаш...

И еще многое другое, что следовало знать и уметь «спецназу» петровских времен. Не следует забывать, что гренадеры исполняли не только «свои» прямые обязанности – взламывали укрепленные позиции, удерживали бреши до подхода главных сил, но и работали, например, в качестве морского десанта, строили фортификационные укрепления. Что делать, такова было эпоха!

Ушли в небытие петровские гренадеры, но «спецназ» остался. В век Екатерины это были егеря. Впервые егерей, отборных стрелков, наводящих ужас на врага, «завел» известный военачальник Петр Панин в своей финляндской дивизии. Всего по 5 человек на роту. Но опыт увенчался небывалым успехом, и уже в 1765 году в 25 пехотных полках создаются отдельные егерские подразделения в 65 стрелков под командой опытного офицера.

«Назначение егерей, – пишет известный военный историк Антон Керсновский, – было служить застрельщиками и драться не по прусскому образцу в тридцать темпов», а по собственной русской сноровке, со «скоростью заряда и цельностью приклада».

Коренные изменения в предназначение спецназа внес XIX век. Армии становились все более массовыми. Боевые действия приобретали невиданный доселе пространственный размах.

Военные походы затягивались на месяцы, а то и на годы. Исход кампании не всегда зависел от решающего сражения. Фронт отрывался от тыла и становился более зависимым от него. Передовые военные умы понимали: подразделение, действующее в глубине, на путях движения армии противника, способно нанести значительный урон врагу, дезорганизовать его тыл.

Жизнь давала тому ярчайшие примеры. Маршал Мюрат разгромил кадровую испанскую армию за 6 дней. Победа досталась наполеоновскому любимцу легко и без потерь.

Казалось, Испания у ног Наполеона. Но неожиданно страна вспыхнула пожаром лютой, непримиримой партизанской войны против завоевателей.

Чтобы взять Мадрид и пленить правящую династию, французскому императору хватило 80-тысячного корпуса, но потом он еще шесть лет «воевал» Испанию с двухсоттысячной армией. Победителю Европы так и не удалось до конца расправиться с испанскими гверильясами.

Если против регулярной армии, руководимой великим полководцем, способны бороться обычные крестьяне, то сколь эффективно будет противодействие хорошо обученного войскового соединения!

Однако любой военачальник осознавал: действия в тылу, в гуще частей неприятеля, – дело крайне опасное, тяжелое, требующее специальной подготовки. Стало быть, идти туда лучшим из лучших... Так, собственно, оно и практиковалось.

Первым заброску в тыл врага диверсионных отрядов осуществил не кто иной, как главнокомандующий русской армией в войне 1812 года фельдмаршал М. И. Кутузов.

Как считали современники Кутузова, это был блестящий опыт совместных действий подвижных войсковых и местных крестьянских партизанских отрядов. Известно, что из 600 тысяч войск, отправившихся в поход на Россию, Наполеон довел до Бородина всего лишь 140 тысяч. Эти потери французский полководец в значительной степени относил за счет партизанской войны. В письме маршалу Бертье он сокрушался: «Заметьте герцогу Эльхингенскому (Нею), что он ежедневно более людей теряет в фуражировках, нежели в сражениях».

Ну, а кутузовским «спецназовцем» номер один был, несомненно, известный партизан и поэт Денис Давыдов. Он командовал лучшим войсковым отрядом, действовавшим в тылах наполеоновских войск.

В своих «Военных записках» прославленный партизанский вожак определил главную задачу диверсионных сил: отрезать вражеские войска от источников снабжения. Актуальность этой задачи постоянно возрастает, ибо современная армия крайне зависима от тыловых пунктов обеспечения.

Если в 1812 году в обозе не подвезли пистоли, давыдовские гусары могли и шашкой обойтись. Сегодня шашка не в ходу. Как современный ракетоносец, по существу, слеп без наземных служб, так армейский организм зависим от тыла.

Но чтобы противостоять тылу современной, хорошо оснащенной и обученной армии, борьбу за линией фронта должны вести профессионалы. Я бы сказал, высокие профессионалы частей специального назначения.

Вот как сказал о своей задаче офицер спецназа Николай Х. в одном из газетных интервью: «В случае „заварухи“ или незадолго до нее из запасников, прошедших соответствующую подготовку, создаются специальные группы, фактически это костяки партизанских отрядов, которые оседают на оккупированной территории. Бригады ГРУ „работают“, опираясь на эти отряды и нелегальную агентуру ГРУ».

Разумеется, это не исключает права всякого честного гражданина взять в руки оружие и отстаивать свободу и независимость Родины, но полагаться лишь на народное ополчение по меньшей мере недальновидно. По большей – преступно. Все это мы уже проходили в сорок первом. Когда судорожно пытались на пустом месте сформировать партизанские отряды. А враг тем временем шел по Прибалтике, Украине, Белоруссии.

После Второй мировой войны мир вступил в эпоху локальных конфликтов. И спецназ – разведчики, диверсанты, партизаны – вновь были востребованы. Китай, Корея, Вьетнам, Ангола, Мозамбик, Афганистан... Потом была Чечня. Выходит, у спецназа такая судьба: быть всегда на войне.

«Вымпел» тоже был рожден на войне. Ведь именно боевые действия в Афганистане подтолкнули руководство КГБ к созданию мобильного, высокопрофессионального разведывательно-диверсионного подразделения.

ПЕРВЫЙ «ПРИЗЫВ»

Отцом-создателем «Вымпела» по праву считается генерал Юрий Дроздов. Юрий Иванович личность уникальная – артиллерийский офицер, прошедший Великую Отечественную, разведчик-нелегал, наш резидент в США и Китае, руководитель управления «С» (нелегальная разведка). Он руководил взятием дворца Амина. По возвращении домой его принял Андропов.

«31 декабря 1979 года, – напишет позже в воспоминаниях Юрий Иванович, – я и Вадим Алексеевич Кирпиченко в присутствии начальника разведки Владимира Александровича Крючкова докладывали Председателю КГБ Юрию Владимировичу Андропову о нашем участии в афганских событиях. После окончания беседы я сказал о том, что нужно уже сейчас, оценивая этот опыт, подумать о формировании специального кадрового подразделения в системе КГБ. Юрий Владимирович посмотрел на меня, не ответив ни слова.

В середине января произошла очередная встреча. Я уже пришел с бумагой, в которой была изложена идея создания «Вымпела».

19 августа 1981 на закрытом совместном заседании Совета Министров СССР и Политбюро ЦК КПСС было принято решение о создании в системе КГБ совершенно секретного отряда специального назначения для проведения операций за пределами СССР в «особый период».

После этого Андропов, передав документы о формировании отряда, сказал Дроздову: «Работай, создавай! И чтоб равных им не было».

Однако легко сказать, да не просто сделать. Где найти таких людей, как научить?

Для начала «Вымпел» решили «посадить» на старую диверсионную базу в Балашихе. Там в свое время готовились кадры для войны в Испании, «судоплатовские» разведчики, в том числе и Николай Кузнецов. Правда, от той учебно-материальной базы 30-х годов мало что осталось. Ну что ж, многое пришлось создавать самим. Вырубили лес, соорудили стрельбище.

Одна из самых больших проблем на раннем этапе – подбор командиров и бойцов. Они именовались в подразделении «разведчиками специального назначения». Название ко многому обязывало. В какой-то мере пытались совместить доселе несовместимое – функции обычного разведчика, действующего под «дипломатической крышей» в спокойных, мирных условиях, и диверсанта, находящегося в гуще «острых мероприятий».

Сначала в подразделениях обеспечения «Вымпела» служили и солдаты, но позже набирали только офицеров. Причем если «Альфа» формировалась только из сотрудников КГБ, то «вымпеловцы» отбирали кандидатов в погранвойсках, в подразделениях десантников, летчиков, моряков.

Психологические испытания включали различные тесты, такие как опросник Кеттеля, кляксы Роршаха, методика Равена, а также проверку на детекторе лжи.

Необходимо было и знание иностранного языка. Хотелось, конечно, знать иностранный язык на должном уровне. Но кто в ту пору мог овладеть в нашей стране инязом на «уровне»? Только те, для кого он был профессией.

В «Вымпел» зачисляли только добровольцев. Во всяком случае, такова была установка сверху. Ею в основном и руководствовались при отборе кандидатов из состава погранвойск или армии. С «комитетчиками» порой и хитрили. Чтобы привлечь какого-нибудь ценного сотрудника, случалось, обещали блага. А какие по тем временам блага – зарплата та же, жизненные условия те же, что и у всех, то есть напряженные.

А вот загранкомандировки, возможность впоследствии работать в Первом главном управлении – это привлекало. Приходилось кое-что обещать. Но это, разумеется, для отдельных бойцов.

В основном недостатка и желающих служить в «Вымпеле» не было. Потому и отсев оказался не мал. Словом, выбирали лучших из лучших. Ну а, как известно, в ту пору в КГБ, пограничные войска, в армию и на флот шли далеко не худшие.

В «Вымпел» было несколько наборов. Первый из них проходил в довольно сжатые сроки: война в Афганистане разрасталась, необходимость в оперативных работниках, бойцах спецподразделений была крайне острой, и раздумывать не приходилось.

Вот как об этом вспоминает полковник запаса Владимир Васильченко, бывший в ту пору начальником оперативно-боевого отдела.

«Для первого „призыва“ в подразделение срок дали очень жесткий. Это диктовалось необходимостью скорейшей отправки людей в Афганистан.

Примерно в феврале 1982 года к нам пришло 75 человек. Трудно вспомнить теперь, сколько мы «перелопатили» кандидатов, но набор оказался неплохой.

Готовили три месяца. На большее не было времени. Уже в апреле первых 123 человека убыли в Афганистан.

А вот второй «комплект» мы отбирали тщательнее и дольше, по сути, весь остаток 1982 года. Ну и, конечно, готовили основательнее. Очень важна одна деталь – к тому времени, опираясь на опыт войны, мы поняли, что нужно давать нашим бойцам, что необходимо им для успешной работы «за речкой».

«Таким образом, – вспоминал позже генерал Ю. Дроздов, – „Вымпел“ создавался на основании решений Совета обороны страны для выполнения заданий за рубежом. Государство, используя хотя бы одного человека из этого подразделения, должно было возлагать на себя – и возлагало – очень высокую ответственность. Приказы о проведении операций мог отдавать только председатель КГБ, и только письменно.

Равных бойцам этого подразделения не было. И по степени готовности пойти на риск, и по степени оперативной выдумки, разведывательной находчивости. Они доказали свое право на существование и доказали право гордиться своей профессией и своими навыками. Главная особенность «Вымпела» состояла в том, что это была сила думающая, умеющая самостоятельно осмыслить любую задачу, принять правильное решение и воплотить его в жизнь.

Они по сей день с большим уважением относятся к своим потенциальным противникам, ибо не понаслышке знают об их опыте, их методиках, тактике, способностях, умениях: некоторые сотрудники «Вымпела» прошли (естественно, нелегально) «стажировку» в подразделениях специального назначения НАТО».

Если другие подразделения спецназа, существовавшие в тот период в СССР и за рубежом, предназначались прежде всего для выполнения задания на стадии реализации, то «вымпеловцы» проходили и стадию выработки решения, могли самостоятельно собрать информацию, оценить ее, разработать план мероприятия и выполнить задание достойным образом. Во время выработки решения огромную роль играл творческий элемент: внести что-то особое, неожиданное, нестандартное – отличительное качество «вымпеловцев».

Принцип отбора сотрудников в группу отличался от того, как это делалось, например, в США или в Англии.

С одной стороны, командованию «Вымпела» мало что было известно о системе англичан или американцев. Тот же начальник подразделения капитан 1 ранга Эвальд Козлов не мог, подобно Беквиту, побывать на стажировке в полку САС и набраться там опыта.

С другой стороны, на долгую раскачку не было времени. Афганская война требовала специалистов спецназа.

Поэтому в ходе отбора бойцов в «Вымпел» комиссия, состоящая поначалу из кадровиков КГБ, позже из руководителей и наиболее опытных офицеров подразделения, не могла, к примеру, из 40 кандидатов выбрать только одного, а то и ни одного бойца, как это бывало в английских САС.

Вот как описывает один из очевидцев отбор солдат в полк САС. «Я был свидетелем таких случаев, когда после прохождения отборочных испытаний в САС не брали ни одного солдата. Ни одного! Все 40 кандидатов были отправлены назад, в их регулярные воинские части, а это были кандидаты, которые приходили из отборных английских частей».

Экзамены на звание бойца спецназа САС включали жесточайшую проверку физических данных. Так, десятидневный экзаменационный марафон заканчивался маршем в 45 миль и продолжительностью в 24 часа, в ходе которого солдат нес мешок весом 55 фунтов плюс оружие – 9 фунтов.

При этом применялась хитрость: бойцам не указывалось время, в которое они должны были уложиться, хотя те прекрасно знали: время ограничено. Таким образом, каждый из них вынужден был идти так быстро и так долго, как только мог.

«Уцелевшие» после марша становились объектом жесточайшей проверки интеллектуальных возможностей. Целая команда специально подобранных офицеров и солдат проигрывала различные ситуации.

Так, группе разведчиков ставилась задача: они на патрулировании в Восточной Германии обязаны взорвать нефтеперегонный завод. По дороге к объекту им попадаются две девочки 14 и 12 лет. Что предпримет командир: убьет их, возьмет с собой, оставит, свяжет? Конечно, однозначного ответа здесь нет.

Так же тщательно отбирали бойцов в «Дельту» и американцы. «Мы разработали специальный тест, – вспоминает создатель этого разведывательно-диверсионного подразделения полковник Чарльз Беквит, – который включал в себя шесть этапов. На каждом этапе новобранец должен набирать минимум 60 очков, чтобы перейти к следующему.

Они должны были проползти на спине 40 ярдов за 25 секунд, присесть 37 раз и отжаться в упоре 33 раза, – каждое упражнение за минуту, маневренный бег с прыжками по пересеченной местности в течение 24 секунд, двухмильный кросс за 16 мин. 30 секунд, проплыть 100 метров в полной экипировке».

После этого кандидаты в «Дельту» проходили 18-мильный марш-бросок, кросс по лесу с картой.

«Успешно преодолевшие этот маршрут подвергались тщательной психологической проверке. Нам нужны были люди не только физически развитые, но и умственно одаренные», – подводит итог полковник Беквит.

Такие же одаренные люди нужны были и в «Вымпеле». Тем более, что всем им предстояло пройти афганскую войну.

Требования – предельно жесткие. Высшее образование. Физически здоровые, выносливые, годные к воздушно-десантной подготовке. Принимали с учетом того, чтобы сотрудник мог впоследствии прослужить в подразделении как минимум 10 лет, то есть речь шла о людях 25-27 лет.

Командный и инструкторский состав мог быть немного постарше.

«Учили в „Вымпеле“ крепко, – считает генерал Дроздов. – Процесс обучения (по индивидуальной программе) пришедшего с „гражданки“ занимал пять лет. На „доводку“ выпускника Рязанского высшего военно-десантного командного училища уходило два года.

Общефизический тренинг, многокилометровые марш-броски по пересеченной местности, в том числе с полной выкладкой, силовые упражнения (подтягивание, лазанье по канату, занятия в тренажерном зале), прыжки с возвышений от полуметра до двух с половиной метров, общеразвивающие упражнения. Тренировки по рукопашному бою не на мягком ковре, а на асфальте.

Стрельба из всего, что стреляет: пистолетов, гранатометов, пулеметов отечественного и зарубежного образца, специального оружия и т. п. Вождение автомашин и бронетранспортеров. Минно-взрывное дело, в том числе способы изготовления взрывчатки из средств бытовой химии. Обучение радиоделу: свободной работе на радиостанциях любого типа как открытым текстом, так и с помощью азбуки Морзе. Изучали шифровальное дело. Освоили радиопеленгатор и приборы подслушивания. Государство и руководство Комитета госбезопасности уделяли подразделению значительное внимание. Несмотря на финансовые трудности, был достигнут высокий уровень подготовки и оснащения, постепенно улучшалось качество экипировки, снаряжения, обеспечения. Кроме того, сотрудники «Вымпела», как пользователи, сами участвовали в разработке оружия, снаряжения, давали технические задания конструкторам, которые делали по их заказам специальные изделия.

Тактика боевых действий малых групп. Воздушно-десантная, медицинская подготовка, скалолазание. Основы разведывательной и контрразведывательной деятельности. Информационно-аналитическая работа. Наружное наблюдение.

Изучение иностранных языков и страноведения. В «своей» стране сотрудник спецподразделения ни в коем случае не должен был «засветиться». И не только из-за неправильного произношения, что, надо отметить, вообще исключалось при интенсивной системе обучения иностранным языкам. Необходимо было свободно ориентироваться в житейских вопросах, не чувствовать себя «белой вороной» среди местного населения, знать историю региона, национальные обычаи, национальную психологию, все, что может пригодиться для сбора и анализа информации, вербовки агентуры среди местных жителей и т. п. Каждая операция продумывалась тщательнейшим образом. Предусматривались даже такие «мелочи», как пломбы в зубах, покрой одежды. («Вымпел» располагал специально подготовленными по каналам внешней разведки стоматологами, собственной швейной мастерской.)