Текст книги "Русь против варягов. «Бич Божий»"

Автор книги: Михаил Елисеев

Соавторы: Владимир Филиппов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Под нажимом своих людей Игорь принимает столь странное и нелогичное решение. Но еще никто не знает и даже не может себе представить, насколько оно неверно и к каким последствиям вскоре приведет. Зато теперь всем известен рассказ о жадном Игоре, который собрал дань, на обратном пути отпустил часть дружины домой и вернулся к древлянам, чтобы собрать с них еще. За что и поплатился головой.

Но убили его древляне не только за это. Свенельд обирал их, но обирал согласно договору и лишнего не требовал. Понимал, что берет и так много, или видел, что больше с них взять нечего, лишь народ озлобишь. Так зачем понапрасну людей нервировать! И получилось, что на Свенельда древляне зуб не точили. Но тут к ним в «гости» пожаловал сам Великий князь с великими запросами. Как излагает летопись: «И возложил на них дань более прежней, но при том как сам, так и его воинство древлянам учинили оскорбление великое». И в этом весь Игорь.

Пойдя на поводу у дружины, «князь, при наступлении осени, исполнил ее желание; отправился в землю Древлян и, забыв, что умеренность есть добродетель власти, обременил их тягостным налогом» (Н. М. Карамзин). Умеренность есть добродетель власти!!! Об этом Игорь никогда не помнил, а может, и не знал. Сообщить же ему об этом было некому.

Князь не просто содрал с древлян три шкуры, но и нанес оскорбление. Его варяжская дружина посчитала, что славянское племя, многократно ими униженное, стерпит и не такое. Лишь бы мужи княжеские обуты, одеты и накормлены были. Они ошибались, но им повезло, а Игорю и его ближним людям – нет. Николай Михайлович Карамзин тонко и интеллигентно подметил, что «судьба определила ему погибнуть от своего неблагоразумия». Большинство несчастий и преступлений совершаются от зависти и глупости человеческой, а Игорь об этом забыл.

Нагулявшись и набрав добра, дружина пребывала в благостном настроении. Поездка удалась. Один лишь Игорь грустил. Из всего того, чем удалось разжиться в угодьях Свенельда, большая часть добычи осела в карманах его гридней. Сам он остался без премии. Немного подумав, Игорь пришел к традиционному для себя выводу: нужно взять с древлян еще, пока далеко не уехали. Но это был уже беспредел. Грабеж. Вымогательство и разбой, назовите как хотите. И хотя дружина князя не поддержала, продолжив путь в родные пенаты, упрямый Игорь решил вернуться. Этим он несказанно удивил и разозлил только что обобранных до нитки древлян. А славяне долго терпеть не могут, когда над ними куражатся столь изощренно. То, что было дальше, известно всем.

«Два случая остались укоризною для его памяти: он дал опасным Печенегам утвердиться в соседстве с Россиею и, не довольствуясь справедливой, то есть умеренною данию народа, ему подвластного, обирал его, как хищный завоеватель», – подводит Н.М. Карамзин итоги деятельности князя. Насчет печенегов Николай Михайлович явно погорячился, в этом случае Игорь сделал все, что мог, но вот в остальном на его характеристику можно смело полагаться.

Со смертью Игоря в Киеве могло начаться безвластие и смута. Ведь теперь власть должна была перейти к малолетнему Святославу и вдове Игоря Ольге. Но ни женщин, ни карапузов у власти не жаловали. Кому от них прок? Кому польза? Вот здесь на защиту княжеской семьи и ее интересов выступил Свенельд со своими варяжскими гриднями. В данной ситуации связываться с ним вряд ли бы кто рискнул.

Казалось бы, сейчас самый удачный момент для переворота и захвата власти, а Свенельд медлит. Кажется, что у него есть все шансы занять пустующий трон, прибрать власть к своим рукам. Однако варяг не торопится. Почему? Олег не мешкая использовал бы ситуацию. Но к этому времени многое уже изменилось. Богатый, воинственный и удачливый Свенельд не мог иметь большой поддержки как в народе, так и среди знати. Еще один варяг на троне был никому не нужен. Да и врагов у Свенельда было хоть отбавляй: кто завидовал его славе, кто – богатству. Только ошибись, и все недруги накинутся на него, как свора бешеных псов. И вот тогда воеводе не выстоять. Лучше быть вторым, но при власти. Лучше быть для княжеской семьи надеждой и опорой. Это Свенельд и выбрал. Он поддержал законных наследников своего друга и соратника. По идее, теперь они были обязаны ему по гроб жизни. И эта ставка варяга окупилась. При Святославе Свенельд так навсегда и остался вторым человеком в государстве. Он был единственным воеводой, кому тот поручал самостоятельные операции и руководство большими массами войск.

Но это мы забежали немного вперед. В данный момент маленький Святослав с матерью удержали власть, но нужно было отомстить за смерть Игоря, а также разобраться раз и навсегда с древлянской угрозой. Какие следующие действия предпримут вожди этого славного славянского племени, в Киеве было неведомо. Но древляне не торопились развивать свой успех. Они не спешили разжигать междоусобную войну, надеясь решить дело, даже такое щепетильное, миром. Возможно, они помнили, что в случае с Осколдом такой номер прошел, и именно поэтому они предложили киевским властям почти то же самое, что уже предлагал Вещий Олег.

Породниться.

Если принять эти доводы во внимание, то посольство и просьба древлян выглядят совсем не так уж глупо и дико.

Политическое убийство в те жестокие времена было лишь одним из средств борьбы за власть. Тогда такие вещи происходили довольно часто. А могильные курганы умеют хранить тайны. Вадим Храбрый, Осколд, да и сам Олег Вещий стали жертвами в этой борьбе. Перечень не так и мал, причем все это видные и важные персоны. С Игорем ничего нового не произошло, разве что подготовки специальной для его ликвидации не велось. Просто достал.

Заметьте, все случаи, которые завершились пусть и смертельным исходом столь значимых на Руси людей, к войне, однако, не привели. Всегда находился компромисс, чтобы решить дело миром. Или соединить все браком, пусть и не династическим.

Если на первый взгляд действия, посольство и предложение древлян кажутся наглостью, глупостью и абсурдом, то, посмотрев на проблему с другой стороны, мы поймем, что они действовали совершенно правильно. Так сказать, в духе времени. Возможно, им нужно было крепить стены, собирать рать и развивать свой успех, вовлекая в борьбу за свободу соседние земли. Тех же уличей, например. Но у древлян были планы глобальнее. А главное заключалось в том, что они всерьез рассчитывали решить дело миром.

Послы древлян объясняют свое поведение княгине Ольге так: «Мужа твоего убили, так как был нам тяжек, много нас расхитил и погубил, и еще хотел разорять, чего мы, не могучи терпеть, учинили». Это не отговорки и не уловки. Они говорят истинную правду.

Древляне предлагают Ольге не просто замужество, они предлагают маленькому Святославу нового отца вместо так нелепо погибшего Игоря. Но главное, они предлагают этим союзом навеки соединить древлян и полян в один единый народ, в одно единое государство, без всяческих обид и ущемлений друг друга. А также без всяческого кровопролития.

Как бы вы на это ни смотрели, но такой вариант был вполне возможен, и древляне это понимали.

«Поскольку мы имеем князей честных и добрых, которые размножили землю Древлянскую, потому просим вас, чтоб вы за нашего князя Мала пошли и злобу между нами и вами пресекли». Древляне не угрожали ни Ольге, ни Святославу, ни Киеву, наоборот, они предлагали мир и братство. Как бы и кому это ни показалось сейчас кощунственным, но мы не можем с полной уверенностью сказать, какой бы ответ дала древлянам сама княжеская вдова. Бывали и не такие компромиссы. Но как доводит до нас В.Н. Татищев, «Ольга княгиня пребывала в Киеве с сыном своим Святославом и дядькой его Асмундом, воевода же был Свенелд».

Свенельд! Вот ему этот договор на руку никак не шел. Сейчас Свенельд удержал трон за Ольгой и Святославом, а это значило, что, пока юный князь не войдет в возраст, вся полнота власти будет практически в руках воеводы. Одну Ольгу никто всерьез не воспримет, без его поддержки она просто временная разменная фигура. С другой стороны, княгине все больше приходилось считаться со знатью Киева.

Желающих на трон хоть пруд пруди. И если новым Великим князем станет Мал, то у Свенельда могут возникнуть проблемы. Тем более что именно варяжский воевода получал дань с древлян все эти годы. Сам же Свенельд жениться на Ольге не мог, ибо был птицей не того полета.

Дальше, судя по почерку, начинается то, чем именно сильны были викинги. Засады, убийства, нападения исподтишка, нарушение всевозможных клятв и обещаний. Главное, что в дальнейшем все это можно было красиво прикрыть местью за мужа и друга. Но сколько в этих действиях было мести, а сколько рационального трезвого расчета, нам узнать не дано.

Свенельд начинает хитроумные манипуляции. Летопись приписывает все действия одной лишь хитрости и мужеству Ольги, но вряд ли она могла сама додуматься до такого без поддержки опытного и поднаторевшего в закулисных играх воеводы.

«Тогда же немедля поставила Ольга крепкие заставы, чтоб древлянам никто известия дать не мог, а к древлянам послала людей надежных, говоря: «Ежели меня совершенно просите, то пришлите знатнейших ваших людей, и если уверюсь о подлинном вашем желании с надлежащею честию и великолепием, киевляне меня к вам препроводят, и тогда совокуплюсь браком с князем вашим». Сие слышавши, древляне избрали лучших людей, правящих Древлянскую землею, послали к ней».

Древляне, как и все славяне, были довольно доверчивы. Они привыкли верить в данные обещания. Осколд уже обжегся на этом, но древляне хотят верить в лучшее. Послы надеются, что разум у киевских властей взял верх и что причина убийства Игоря понятна княгине и они прощены. Но древляне едут в гости не к ней, она лишь пешка в тонкой игре варяга. Ольга отчаянно борется за власть, и не ей спорить со Свенельдом, который и есть ее опора. Сейчас не до чести. Победитель сумеет объяснить все потомкам так, как захочет. А то, что крепкие заставы поставила именно Ольга, позвольте усомниться.

«Тогда велела Ольга служителям своим потчевать с довольством древлян, а сама отошла в иной шатер. И когда довольно все упились, велела она воинам своим, которые в сокрытии недалеко стояли, обступив древлян, посечь всех. И побили их до 5000, особенно же все знатнейшие их погибли тут» (В. Н. Татищев). Число древлян явно преувеличено. Но суть не в этом, а в самой операции. Кто мог так грамотно все спланировать? Кто мог задумать, а главное, провести такую зачистку? Кто стоял во главе засады?

Ответ напрашивается сам собой. Иного не дано. Варяги не раз и не два решали так свои проблемы. В этом плане с ними могли сравниться разве что монголы.

Заметьте, как все красиво, а главное, просто задумано и осуществлено. Бани и корабли появились позже. Легенду нужно было украсить, а то получалось заранее спланированное убийство обманутых богатыми посулами и обещаниями послов. Как ни крути, а это такое же подлое убийство, как и убийство Осколда. Первые властелины на Руси грязными методами не брезговали, а слово «честь» понимали по-своему. Свенельд был одним из лучших образчиков этих классических варяжских традиций.

Теперь, когда первая часть задуманного плана осуществлена и большинство лучших мужей древлянских побито, Свенельд и Ольга атакуют древлян, «уже наказанных хитростию, но еще не покоренных силою». Если вы думаете, что Ольге по силам было принять такое решение одной, то глубоко ошибаетесь. Свенельд – дело иное. Он, как никто, знал будущий театр военных действий, не раз сам за данью ездил, а главное, все вооруженные силы государства были подчинены ему. Дружина Игоря была подавлена произошедшим, и ею, скорее всего, руководил дядька Святослава, Асмунд.

«Ольга с сыном Святославом, собрав войско довольное и храброе, пошла на Древлянскую землю». В то, что Ольга возглавила карательную операцию, не верится вовсе. Скорее, она была нужна лишь как парадная фигура, как вывеска, как представитель законной власти, тем более что при малолетнем княжиче, которого воеводы взяли в поход, лучше всего быть матери. К тому же вряд ли кто сомневается, что в военных вопросах Ольга не смыслила вовсе. Это была прерогатива Свенельда. Это он сейчас первый меч государства.

Появление дружин Свенельда ужаснуло древлян, сплоченность викингов была устрашающей, но все же славянам хватило безрассудства, и они решились на битву.

«Древляне же, собравшись, вышли против нее, и соступились их полки. Святослав, хотя тогда млад был, но как вождь и мститель смерти отца своего сам начал битву и, бросив копьем в древлян, пробил коня сквозь. Тогда Свенелд и Асмунд, воеводы главные его, решили: «Князь уже начал биться, поступим и мы, братия, как он». И сразясь мужественно, после некоего сопротивления победили древлян».

Свенельд поступил разумно, хоть и не честно. Он обезглавил вражеское войско еще у себя дома и изначально обеспечил этим некрасивым поступком себе победу. Поэтому результат сражения был изначально предопределен. Во всем, за что брался воевода Свенельд, он брал верх. «Полководцы, Асмуд и Свенельд, ободрили воинов примером юного Героя и с восклицанием: Друзья! Станем за Князя! – устремились в битву». Суровая, вскормленная с копья дружина Свенельда разметала древлянские ряды. Именно здесь и погиб, скорее всего, князь Мал, защитник славянской свободы.

«Древляне бежали с поля и затворились в городах своих». Хоть древляне и проиграли битву, хоть и были разбиты наголову, но еще не готовы были сложить оружие. Войска Свенельда устремились на Искоростень. Но город наглухо закрыл свои ворота и приготовился к обороне. Киевское войско стало около града. Города Свенельд умел брать только с ходу и желательно выманив перед этим противника за городские стены. Как это было в Бердаа. В противном случае воевода мог мучиться долго, как это было с Пересеченом. Надеясь на страх горожан перед его воинами, на то, что за стенами царят хаос и испуг, варяг бросил войска на приступ. «Но древляне града Искоростень, ведая вину свою, не смея покориться, крепко бились либо из-за стен, либо исходя из града. Ольга же, стоя все лето, не могла взять града приступом». Отчаяние придавало древлянам мужество и силу. Так бесстрашно бились они, что озадачили Свенельда. Надолго задерживаться под стенами города он не собирался, да и права не имел. Сейчас в Киеве никого. Так что компанию нужно заканчивать быстро.

Но силой город еще долго не взять. Значит, нужна хитрость, из тех, на которые мастера хитроумные женщины и варяги. Дальше летописи рассказывают о том, как Ольга надавала древлянам разных обещаний, склоняя их к миру. Затем следует легенда про птиц, которые хитроумная княгиня взяла в качестве дани с жителей Искоростеня, а потом подожгла привязанные к их лапкам трут и отпустила на волю. Из-за чего в городе случился масштабный пожар, который и сломил сопротивление горожан. Что-то подсказывает, что дело было несколько иначе, что все было куда проще. Обещания Ольга действительно, как и указано в летописи, дала, но выполнять их Свенельд совсем не собирался. И как только доверчивые и истомленные осадой горожане открыли ворота, чтобы закрепить мир, в Искоростень ворвались озверевшие от ненависти и утомленные долгой осадой викинги. Дальше было просто избиение: «И взяв град, сожгла весь; старейшин же града, отделив, и прочих людей нескольких казнила, других раздала в работу войску своему». Или, как подводит итог Карамзин, «Великая Княгиня, осудив некоторых старейшин на смерть, других на рабство, обложила прочих тяжкою данию». Вот так жестоко Ольга обошлась с убийцами своего мужа. Хотя наложить дань тяжелее, чем она уже была, было равносильно тому, что загнать практически весь народ в рабство.

Рука воина видна и здесь, только разделить, где действия Свенельда, а где княгини, вряд ли уже удастся. Скажем так: для Свенельда это был вполне нормальный и деловой подход, Ольга же не снизошла до милости к побежденным. Память о тех чудовищных событиях все еще витает по округе, «но мы должны судить о Героях Истории по обычаям и нравам их времени».

После этого на Руси наступает спокойствие. Буквально уже в следующем году «Ольга, оставив в Киеве во управлении сына своего, сама со многими вельможами пошла к Новгороду». Управление страной фактически снова остается в руках Свенельда. Сын мал, а Асмунд не тот человек, у кого хватит сил прибрать к рукам власть, пока рядом находится варяг со своей дружиной.

Но именно в этот период, когда власть теоретически находится в руках Ольги, начинают портиться отношения с Византией. В 954 году Русь предстает в арабских источниках в качестве самого важного союзника империи. В 956 году «Царь Константин прислал послов к Ольге и сыну ее Святославу просить, по обещанию ее, войска, поскольку тогда он имел нужду, и чтоб ему немедля прислать». Этот пункт прописан был еще в договоре, составленном Олегом. Вещий не зря прибивал свой щит на врата Царьграда. По договору он обещал, что за ту стабильную дань, за то финансовое бремя, что Византия несет постоянно в виде отчислений Киеву, русские полки будут помогать империи в обороне ее границ. Так было и вначале. Но Свенельд, как и Асмунд, не любит Византию и внушает свой взгляд на мир малолетнему Святославу. А кого будет больше слушать маленький герой – мать или двух прославленных в боях ветеранов? Святослав с самого раннего детства воспитывался как воин, и мнение прославленных бойцов ему куда ценнее и авторитетнее. Византию он рассматривает лишь как источник богатой добычи и славы. Но когда князь подрастет, у него сначала будут иные дела.

Первым воинским подвигом Святослава будет поход на Хазарский каганат.

Пока мы следим за судьбой воеводы Свенельда, нам он будет интересен.

При Святославе Свенельд не потерял своей значимости. Он по праву второй человек в государстве. Возможно, это один из немногих людей, которым Святослав доверяет безгранично.

Итак, Святослав вырос, и над близ лежащими землями разнеслось грозное: «Иду на вы!» Это было предупреждение, которое мало кто из соседей хотел бы получить. Но Святослав был рожден для великих дел. Он много чего задумал. Он многое хотел свершить. Он жаждал воинской славы. Теперь, когда сын Игоря стал полноправным князем, способным самому принимать решения и вести государственную политику, он начал действовать активно. Удивительно, но практически никто не обращает внимания на два момента, которые в истории Святослава можно считать ключевыми.

Немного странно, что именно на заре своей карьеры, как воинской, так и политической, Святослав принимает наиболее правильные и рациональные решения. Скорее всего, даже при всей своей самостоятельности, решения в эту пору он принимает не один. Кто ему помогает в этом? Вопрос оставим открытым. Скорее всего, ближайшие соратники. Те, кому он верит и доверяет. Те решения, которые принимает Святослав в пору зрелости и единолично, далеко не бесспорны, одно из них и приведет его к гибели.

Второй момент – это дружина Святослава. Практически все в один голос восхваляют его гридней. Создается ощущение, что он родился прямо с дружиной. Но ведь довольно молодой, пусть и великолепно одаренный юноша, ни разу еще не бывавший в серьезном деле, вряд ли мог создать столь могучий инструмент, благодаря которому прославился в веках. Тем более что о войске Игоря ничего подобного написано не было. Его дружина отличалась в первую очередь своевольством. Святослав в корне изменил подход к дисциплине, верности и службе. Но кто подготовил ему тот превосходный материал, с которым уже можно было решать великие дела?

Вот здесь ответ однозначен. Это могли быть только Свенельд и Асмунд. Скорее всего, первый, ведь именно он все это время стоял у власти. Практически только он занимался войском, пока Святослав взрослел. Заслуга Свенельда и состоит именно в том, что великий воитель получил в свои руки ту армию, которая была достойна его. Эту заслугу у варяга не отобрать.

Итак, князь подрос, дружина собрана, цель определена. Остается лишь нанести удар.

Многим до сих пор кажется, что походы Святослава происходили по одному и тому же сценарию. Сел князь на гнедого коня, гаркнул во всю мощь своих легких: «Иду на вы!!!» Взмахнул мечом, указав направление, где находится это самое «вы», и помчалась дружина вместе с князем мочалить врагов земли Русской. Ну а дальше, как всегда, победа, слава, слезы и восторженные отзывы летописцев.

Но все происходило отнюдь не так. К походу на хазар князь готовился почти год. Договаривался с вятичами – славянами, которые до сих пор по каким-то необъяснимым причинам предпочитали хазарский гнет славянскому раю. Разведывал местность, искал кратчайшие пути-дороги к логову Божественного кагана. Кстати, с вятичами князь еще договаривался и о том, чтобы не загораживали они ему щитами и копьями путь на Волгу, вдоль которой он думал дойти до хазарской столицы Итиля. Ибо лить кровь своей дружины раньше нужного срока Святослав не желал.

Кстати, вятичей ему удалось обмануть, и обман этот был очень в духе его учителя Свенельда. Но кто конкретно принимал решение, уже не узнать. Сейчас оно числится за Святославом. Хотя, честно говоря, оно совсем не в его характере.

А дело было так. Сначала Святослав убеждает вятичей, что он идет войной только на кагана. Что это не их война. Он убеждает славян, что они для него соплеменники, соратники и союзники. Он даже приглашает их добровольцев с собой, чтобы разделить славу, победу и добычу. Вятичи польщены. Они согласны пропустить войска Святослава через свои территории и даже отпустить добровольцев. Возможно, их старейшины и князья понимают, что дни каганата сочтены и им нужен новый друг. Сильный и крепкий.

Все было бы хорошо. Но буквально через год после победы над Хазарией Святослав, в нарушение всех своих обещаний, идет походом на вятичей и присоединяет их земли к своему государству. Заставляет платить ту же дань, какую они платили хазарам, и теперь обозы со шкурками идут не в Итиль, а в Киев.

Обещания остались лишь словами. Вот в этом весь Свенельд. Это его почерк. Но если хотите, то можете приписать эти действия и уловки самому князю-барсу.

Итак, дорога на Хазарию открыта.

Каганат в последнее время сильно ослабел. Он изжил себя, потерял свою значимость и силу. Теперь Хазария висела настоящим паразитом на шее соседних народов, и вернуть былую мощь ей было не по силам. Дракон медленно издыхал. Нужен был богатырь, который сможет снести ему голову и окончить страдания зверя. И такой богатырь пришел.

О Восточном походе Святослава написано много. Зато письменных источников о нем почти не сохранилось. Поэтому догадок и версий больше, чем в лесу грибов после дождя. Только собирай да в корзинки укладывай.

Весь поход мы разбирать не будем, уже говорили о нем. В этот раз нас интересует иное. Со Святославом в этом походе находился его неотлучный соратник воевода варяжский Свенельд. Чем прославился он?

Напрямую ни одна летопись о Свенельде не упоминает. Но есть один, безусловно, интересный момент, характеризующий стратегию Святослава. Дело в том, что князь-воин выбрал для себя определенный шаблон действий, по которому и стал воевать. Одним из его излюбленных приемов было разделить свое войско на две части и бить врага с разных стратегических направлений. Запутать противника и не дать ему возможности определить направление главного удара. Святослав не боялся делить войско. Главное в этом случае – быть уверенным, что тот, кому ты поручаешь вторую половину армии, наверняка справится с поставленной задачей. Такой воин у Святослава был, и звали его Свенельд. Оба военачальника обладали отчаянной храбростью, которая была сдобрена довольно большой щепотью авантюризма. Оба рождены были для лидерства. Оба считали войну единственным достойным делом для мужчины.

В случае с Каганатом все было именно так. Превратив в пыль во время прямого столкновения войско хазар, Святослав встал перед непростой дилеммой. Куда ему идти? Что важнее: взять Саркел, где каган-бек собирает новую армию, или идти на столицу Итиль и сокрушить этот символ хазарского могущества? К тому же была большая вероятность того, что хазарские полководцы, опираясь на старую столицу Семендер, могут начать стягивать войска из Закавказья. Вот и получалось, что, идя либо на Саркел, либо на Итиль, князь выпускал из рук стратегическую инициативу. А ковать железо нужно, пока оно горячо. Святослав решил возникшую проблему просто. На Итиль и в Закавказье он послал Свенельда с его варягами и отрядами поддержки. Ведь воевода долгие годы, со времен Игоря, был самостоятельной единицей и навыков своих не утратил. Этим он и был ценен. А будущий театр военных действий воевода представлял очень хорошо.

Не тратя времени на ненужные разговоры и даже отдых, Свенельд грузит своих бойцов в ладьи и отправляется с ними вниз по Волге, на Итиль. Туда, где его прихода совсем не ждут. Этот рейд в глубь территории противника оказался на редкость удачным. Как видим, до сих пор воеводе везло и удача благоволила ему. О чем мы? О том, что, пока Свенельд приближался к Итилю, местное население, напуганное слухами о суровых и свирепых русских воинах, страшных и никого не щадящих, сделало свой выбор. Жители решили не сражаться с завоевателями, не укреплять город, а просто покинуть его, забрав с собой все, что можно было унести. Однако все свое имущество горожане вывезти не успели, времени не хватило. К Итилю приближался ладейный флот русов. Воины Свенельда спешили, им не хотелось опоздать к разбору трофеев. Однако то, что они увидели, войдя в хазарскую столицу, судя по всему, поразило даже их.

Город был практически пуст. На улицах никого не было. Ни воинов, ни мирных жителей. Никого. Лишь пустые дома с открытыми настежь дверями приветствовали воинов Севера, приглашая зайти.

Вот это было чудо! Трофеи превзошли все мыслимые ожидания! Это была достойная награда воинам, хорошо сделавшим свое дело. За пот и кровь, пролитые в боях и походах. Свенельд был действительно удачлив! Варяг знал, что нужно его бойцам, и он дал им время поправить свои финансовые дела и обогатиться сверх меры.

В итоге русы просто разгромили Итиль. После того как добыча была тщательно собрана, а бойцы немного передохнули, Свенельд велел сжечь город. Затем русские дружины вновь погрузились на забитые добычей ладьи и снова отправились навстречу подвигам и битвам. Поставленная задача еще была выполнена не полностью. На очереди был Семендер. Но для гридней Свенельда, почуявших вкус победы и наживы, там достойных противников не было. И Семендер постигла участь Итиля. Как пишут арабские источники, «напали на них русы и не осталось в городе ни винограда, ни изюма». То есть вообще ничего. Потому как изюм и виноград были всегда в таком достатке, что их хватало даже самым беднейшим слоям населения. Изобилие и процветание Семендера закончилось с приходом Свенельда. Лишь лист на стебле виноградника остался напоминанием о былом величии города. Свенельд и его дружина работали на совесть.

Теперь, когда поставленная князем задача была выполнена и дружина добыла себе богатство, а Свенельду славу, нужно было возвращаться. Пришла пора соединиться с полками своего вождя, который к этому времени разгромил Саркел и шел на Таматарху (Тмутаракань).

После Восточного похода Святослава Хазария навсегда перестала быть великой державой. Оправиться от этого удара каганату было уже не суждено.

Следующим своим противником Святослав избрал Византию. Это была охота на крупного зверя, но Святослав никого не боялся. Прелюдией к вооруженному столкновению с империей стал поход Святослава на Дунай и оккупация русами Восточной Болгарии.

Вот как изображает это византийский историк Иоанн Скилица: «Народ росов, который покорил Болгарию и взял в плен Бориса и Романа, двух сыновей Петра (правителю Болгарии), не помышлял более о возвращении домой. Росы разорвали договор, заключенный с императором Никифором, и сочли за благо остаться в стране и владеть ею. Росы рассматривали Болгарию как свою военную добычу».

Это было лишь начало конфликта.

О походе Святослава на Византию и его противостоянии с императором Цимисхием можно слагать песни. Тема велика для одной главы, поэтому мы остановимся лишь на том, что касается лишь непосредственно нашего героя. А именно участия в этом походе уже стареющего Свенельда. К этому моменту его возраст приближался к шестидесяти годам, а то и перевалил за них. Но опытный воевода все еще был в строю, шел на врага вместе со своим князем.

Великий Преслав. Город, где находился дворец болгарских царей и проживал номинальный владыка Болгарии Борис II. Войско, которое находилось в Преславе, возглавлял Свенельд. Иоан Скилица именует командующего русским гарнизоном Преслава Сфангел, а Лев Диакон – Сфенкел. Скилица поясняет, что он считался среди скифов вторым после Сфендослава, а Лев Диакон ставит его на третье место. Для кого-то встал вопрос: тот ли это Свенельд или мы что-то путаем? Попробуем обратиться к логике. Имя Свенельда в летописях передано по-разному: Свѣналъдъ, Свѣнгельдъ, Свѣнгелдъ, Свѣньгелдъ, Свенгелдь, Свентелдь. Первичной можно считать форму Свѣнгельдъ. Византийские историки могли величать его на скандинавский манер, как им привычнее. В войске Святослава не было больше никого, кто бы по имени был созвучнее с этим самым Сфангелом, да к тому же еще в ближнем приближении. Опять же Святослава византийские историки именуют Сфендославом, так почему бы им тогда не называть Свенельда Сфенкелом или Сфангелом?

Во-вторых, оба византийца называют его вторым или третьим по значимости среди славян. В глазах Скилицы и Диакона Свенельд может уступать лишь кровному брату Святослава, вот в этом и разница. Тот тоже находится при войске. Ну и возраст. Воеводе уже тяжело даются стремительные марши, броски-переходы и прочие воинские неудобства, известные любому воину. Но он со своей дружиной по-прежнему самостоятельная боевая единица. Свенельд тот человек, на кого Святослав может слепо полагаться, и тот, кто умеет принимать решения сам. Именно в силу совокупности этих причин Святослав оставляет его в городе, который считается ключевой позицией. В городе, где жили болгарские цари и который может стать резиденцией Святослава. Теперь Свенельд находится на главном стратегическом направлении, ибо в случае византийского наступления именно Великий Преслав в первую очередь окажется под ударом. Ответственность колоссальная, ибо воевода должен не только все знать о передвижениях имперских войск, но и принять своевременные меры для отражения вражеской атаки.