Текст книги "Другой берег Флегетона (СИ)"

Автор книги: Михаил Болдырев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 1 страниц)

 ДРУГОЙ БЕРЕГ ФЛЕГЕТОНА

 

 

  – Что это было?

  Просматривать в третий раз запись атаки на прибывший корабль не было смысла. C подъемом по эллипсу его скорость уменьшалась, до пересечения орбиты Ганимеда оставалось уже менее двадцати часов, затем встреча с нами – уже за пределами поясов высокой радиации.

  Капитан Сиф уточнил:

  – Чтобы уклониться, они включили двигатель. Рванули на двадцать секунд с предельным ускорением, это подняло их апо-иовий на миллион километров. Рандеву через двадцать восемь часов. Успеем разобраться, кто это на них навалился.

 

  Длинный штрих посольского корабля четко темнел на фоне слоистых розово-бурых разводов Юпитера. На расстоянии не были заметны повреждения многочисленных радиаторных панелей, протянувшихся вдоль всей узкой стрелы корабля. Защищенный корпус в наконечнике стрелы не был затронут, хотя оболочка вокруг получила несколько пробоин. Потеря воды из радиационной защиты была минимальной: любая утечка сразу самозапаивалась, вода за счет космического холода становилась льдом, поверх нее нарастали кристаллополимерные мембраны. Важнее всего – не было затронуто оперение стрелы, двигатель. Изображение изменилось: силуэт корабля увеличился в несколько раз, на него наложились схемы усеянные красными отметинами, каждая окруженная подвижным хороводом значков и сносок: была получена информация о повреждениях. Загадкой оставалось: откуда и зачем на них обрушилась целая стая беспорядочно маневрирующих аппаратов. Прибывший с Земли корабль не был вооружен и избежал гибели за счет скорости: до этого, завершив торможение, они проскочили пери-иовий и на момент внезапной атаки приближались к плазменному следу Ио, ближайшей к планете из крупных лун. Хвост частиц, в основном серы и серных соединений, который оставляла за собой Ио, бегущая вокруг газового гиганта, замыкался его магнитным полем в кольцо, подобно адской реке Флегетон. В его окрестностях без необходимой защиты получить смертельную дозу радиации было делом нескольких минут.

 

  – Говорю тебе – только похоже на орбитальный генератор, это какая-то новая зверюга! – Сиф с двумя офицерами, рассевшись вокруг стола, крутили несколько трехмерных проекций то ли одного, то ли нескольких сходных между собой аппаратов. Из-за мелькания пальцев и резких движений рук казалось, что все трое спорящих наперебой пытаются дирижировать невидимым оркестром. Трехмерная модель в центре продолжала кувыркаться, то рывками увеличиваясь, то меняя цвет; сталкивалась с похожими моделями, почти совмещалась с ними, потом снова начинала лениво вращаться.

  – В том-то и фокус, слишком похоже. Взгляни на движки: их три, а у генератора всего один, но такой же. В прошлом году, когда ставили гелиевые драги для “Альянс дез-Этуаль”, один такой упал на монтажную платформу – мозги у него изжарились. Его тогда притащили на Базу, разобрали по винтику. Смотри, Ким: очень похоже. Но у этой штуки добавились щупальца...

  – Пожалуй. Выходит, эти красавцы, с которыми мы открываем переговоры, причастны к нападению? После того как сами настояли на встрече – зачем сбивать корабль с комиссией?

  Я послушал еще некоторое время, но они снова углубились в технические детали.

 

  Во время ужина я узнал, что корабль с делегацией потерял почти десять процентов панелей охлаждения. Сошлись на том, что выработка импульса для скругления орбиты и рандеву с нами, несмотря на все повреждения, остается безопасной. Ким растолковал: альтернативой было замедлять их постепенно, затем ловить в апо-иовии для ремонта: это отложило бы планы на две-три недели. В конце концов приняли решение следовать первоначальному плану, а с Базы направить целую группу поддержки к месту назначения около Каллисто. Включая несколько мониторов с рельсовыми орудиями.

  – Что, так тоже можно?

  – В чем проблема? Эту чертову колонию известят обычным порядком, их юрисдикция заканчивается в пятистах метров за пределами внешних конструкций. И им придется начать с кое-каких объяснений. Ты видел, как этот шальной рой снес радиаторы – а что бы было, угоди они в реактор? Неудивительно, что дипломаты на Земле и наше начальство договорились так быстро, несмотря на задержку сигнала.

  О том, что моя ассистентка Эла отправляется в составе подкреплений, я узнал часом позже. До встречи с кораблем посольства оставалось пятнадцать часов, до начала переговоров с колонией Каллисто-5 – менее трех суток.

***

 

  По протоколу все церемонно склонились перед Директором. Тот, поклонившись в ответ, вернул головной убор на обширную лысину, и официально представил заместителей. Маркус Тэкле: двухметровый рост, темное лицо – как негатив классической греческой статуи: на этом лице могли выделяться только белки глаз и зубы, но губы были полно сжаты, глаза прятались под ресницами. Серебряные нити во внушительной львиной гриве. Руби Лали: большие карие глаза над ласковой улыбкой, волна блестящих темных волос, маленькие руки, тихий голос. Покончив с церемониями, мы приступили к подготовке переговоров. Меня хлопнул по плечу один из прибывших: Артур, бывший коллега по Интер-Ком-Плексу, приостановивший членство в гильдии для поступления на правительственную службу. Возможно, он мог бы многое рассказать о всех маневрах вокруг нашей миссии, но с этим придется подождать.

  Когда я оказался вовлеченным в эту историю год назад, у меня и в мыслях не было, что возникнет необходимость отправляться сюда лично. Задача представлялась довольно простой. Еще один давнишний пост, заброшенный в окрестности Каллисто задолго до последней серии всемирных конфликтов, вышел на связь и теперь требуется установить постоянный контакт. Колоссальный цилиндр колонии Каллисто-5 находился в зоне Лагранжа на линии, соединявшей Юпитер с его внешней луной. На нынешний момент в тех окрестностях добавились другие сооружения, но эта колония прибыла туда первой. Либо создателям колонии были недоступны надежные и безопасные термоядерные реакторы, либо имелись другие соображения, но для снабжения их энергией служили целые рои автономных орбитальных динамо развернутых ниже орбиты Ио. На самой Ио располагались роботизированные комплексы для поддержки этих аппаратов: по-видимому, чинили их, и при необходимости выпускали новые. Те же автономные фермы пересылали накопленную энергию в направлении колонии. Все эти годы легко было видеть, что колония до сих пор действует. По мере деградации своих орбит генераторы включали двигатели, чтобы вернуться на Ио для ремонта и заправки – сырья на Ио было в достатке. Размер самих динамо был слишком мал, но постоянные вспышки их двигателей и хаотичное роение вокруг баз на Ио были заметны хорошо. Помех для движения автоматов, которое в последнее время с созданием множества комплексов сбора Гелия-3 из юпитерианской атмосферы сильно оживилось, они не создавали. Передача энергии на колонию около Каллисто шла установленным порядком, все параметры и векторы импульсов энергостанции на Ио передавали заранее, и следя за ними, всегда можно было оценить потребление колонии. Сколько тысяч или миллионов душ скрывал в себе цилиндр – можно было только догадываться. Полностью изолированы они не были – все годы продолжался редкий, но регулярный обмен с Землей, где у колонии имелся коммерческий контрагент. Невзирая на глобальные конфликты и потрясения контракт продлевался, челнок-автомат совершал рейсы между колонией и Землей по экономичной гомановской орбите, снабжая колонистов металлами и возвращаясь с энергоемкими суперполимерами. Держатель фрахта следовал правилам, включая культурное эмбарго: поскольку колония не участвовала в соглашениях, передача технологий и любых сведений была запрещена. Язык обмена сообщениями оставался на уровне эпохи сооружения колонии. На вопросы о том, что творится внутри плавно вращающейся белой конструкции? – их контрагент только разводил руками.

 

 

  – Насколько они осведомлены о том, что происходит в мире?

  Реплика Директора прозвучала устало и монотонно, с неторопливой уверенностью: любое замечание будет почтительно выслушано и на всякий вопрос будет дан продуманный ответ. Директор возглавил комиссию когда вся подготовка была завершена, вникать в детали в его задачу не входило. Кандидатура его наверняка была результатом соглашений и компромиссов, а роль состояла в придании процессу должного веса и авторитета. Глядя на застывшие крупные черты лица в глубоких морщинах, на прикрытые тяжелыми веками глаза неопределенного цвета, легко можно было представить официальную сторону происходящего, формальные сводки, церемониальный рапорт. Человеческие реакции, эмоции, какой-то личный вклад представить было немыслимо. Обращаться к нему следовало по его функции: Директор.

  – Только минимум, санкционированный Советом, – отозвалась Руби. – Регулярное вещание идет в кодах, которые им не по зубам; они не имеют представления ни о политике, ни о новостях, ни о том, кто на прошлой неделе выиграл Кубок Гермеса. Чего уж, они все равно не имеют понятия – ни что это за кубок, ни что означает миллион прочих вещей. По крайней мере – пока не заработает их Розетта.

 

  Именно с того, что с Базы в колонию следует направить Розетту, и началось мое участие. Задачей комплекса специализированных процессоров было обучиться всем тонкостям их локальной культуры – куда бы та ни ушла за поколения изоляции, оставался фундамент. Можно было опираться на сумму культуры, какой та была на момент запуска колонии. Включившись в их информационную среду и взаимодействуя с их представителями, Розетта должна была вывести какими фигурами речи следовало пользоваться для полноценного диалога. Эквивалентные понятия, правильные параллели, корректные соответствия следовало разрешить прежде чем выходящие из самоизоляции колония могла вступить в переговоры с комиссией – отправку которой тем временем дебатировали все враждующие и непрерывно интригующие друг против друга игроки “Большого мира” охватившего почти половину Солнечной системы.

 

  Спустя краткое время после запуска Розетты связь с нею пропала. Колония отвечала уклончиво, затем пришла просьба о повторной установке. На запрос о том, что произошло с первой Розеттой, был получен ответ: “Непреднамеренно потеряна. Гарантируем максимальный уровень безопасности для нового агрегата.” Было ли это результатом их внутренних беспорядков, или попытки добраться до сведений о нас в обход штатного процесса обучения – неизвестно. Получив от формирующейся коммиссии подтверждение на отправку новой Розетты, я снарядил ее за два дня – используя сохранившиеся копии это было несложно. На этот раз все шло без сюрпризов, но выяснилось, что колонисты настаивают на проведении переговоров лицом к лицу. Разумеется, не буквально: дышать одним воздухом с ними не требовалось, но доверять сигналы эфиру они отказывались, и просили о доставке делегации к порту колонии. Комиссия, к тому времени укомплектованная и подготовленная, отправилась к Юпитеру скоростным кораблем под началом спешно согласованного Директора.

 

  Обращаясь к прибывшим, я обрисовал положение с Розеттой, и добавил, что колония отрицает какую-либо связь с атакой, равно и осведомленность о самом факте нападения: энергофермы на Ио и орбитальные динамо были автономны. Связи с тысячами орбитальных аппаратов колония не имела.

  – Это действительно так? – Директор, вероятно, пытался нахмуриться еще сильнее – если только это было возможно.

  – Это правдоподобно, – подал голос Ким: – Мы следим за эфиром, и он забит передачей информации между энергофермами и динамо, а те постоянно обмениваются между собой. Перед тем, как налететь на вас, они заняли все свои частоты настолько, что стали глушить друг друга. Но о чем у них шла речь – мы даже не догадываемся. Они ведь периодически возвращаются на Ио для заправки, заодно наверняка могут брать и одноразовые коды.

  – Хм, ладно. Может ли быть так, что в колонии – фракционная борьба, и партия противников выхода из изоляции решила сорвать процесс?

  – У них, разумеется, могут иметь хождение самые дикие идеи, – Маркус подавал реплики веско, словно отпускал тяжелые фигуры из металла. – Но и они должны понимать: если бы нам не удалось увернуться, их изоляции наверняка настал бы конец. В Совете всей прежней оппозиции тому, чтобы им потрошили корпус, пришлось бы на время замолкнуть.

  – Кстати, они ведь считают, что имеют дело с Мировым Правительством? В смысле – с единым центром. Откуда им знать, что сейчас только на Земле – больше десяти мировых правительств?

  – Это так. В любом случае у нас есть полномочия для соглашения об обмене информацией. А про то, что мы связаны по рукам и ногам, им знать необязательно.

 

  Возможность поговорить с Артом мне предоставилась только позднее.

  – Старик скорее всего назначит тебя третьим в состав делегации.

  – Меня? Чего вдруг? Моя забота – только общий язык.

  – И наша, представь – тоже.

  – Я имею в виду – чисто технически, – продолжал настаивать я, словно от Арта что-то зависело.

  – Если тебя интересует техническая сторона, то с твоим участием комиссия автоматически перестает считаться частным делом Совета и официально становится многосторонним начинанием. Ведь ты – это Интер-Ком-Плекс. Наша Гильдия – мое членство только приостановлено, так что говорю: “наша” – будет гарантией, что все это – не одна сплошная политика. Можно будет отбиваться от обвинений что тут творятся какие-то махинации. Но кто будет заниматься тем, что происходит в этом аду на Ио? Нужны данные, а кто может сказать хотя бы примерно – сколько там этих ферм, и сколько таких стай они смогут бросить на нас, если мы начнем их жечь? Говорю тебе, похоже что у колонии проблема именно с этим автономным хозяйством, иначе зачем они вышли на связь с нами? В штабах на Земле подозревают что-то подобное. Э, ничего нам жечь конечно не дадут – против любой акции будет автоматически больше половины Совета, но разобраться в том, что тут происходит, хотят все. Было бы здесь больше людей из Гильдии...

  – Эла и ее группа вылетели сюда с остальными, и несколько человек осталось на Базе.

  – Хорошо. Посмотрим, что выяснится из переговоров с колонией.

 

  По договоренности, встречи были организованы в отдалении от приемного порта, ближе к периферии цилиндра, где сила тяжести была уже приличной. Переданный колонистам старый пассажирский челнок был смонтирован на радиальной ажурной ферме, после чего колония подвела к нему несколько телескопических тоннелей, включая лифт. Нам же каждый раз приходилось использовать легкие шлюпки чтобы совершать плавный пятиминутный переход через открытое пространство, разделявшее место переговоров и нашу эскадру расположившуюся вдоль оси колонии, напротив ее порта.

  Дни, ушедшие на устройство “нейтральной зоны”, я использовал на ознакомление с тем, каких знаний успела набраться Розетта. Большую часть информационного потока колонии занимали дидактические материалы, на манер моральных сюжетов или проповедей. Если там и были какие-то развлечения – они скорее всего оставались в личной сфере, общественная тематика была в основном утилитарной, либо тяготела к показу поучительных историй. Арт удивлен не был: “Чего ты хотел, при их изоляционизме? Понятно, что для них главное – это построение лучшего общества. Вопрос только в том, что у них считается лучшим. Нас они в любом случае должны считать декадентами.”

 

  Помещение, прежде служившее салоном межорбитального парома, было разделено надежной прозрачной перегородкой. Сверкание белых покрытий и металлических панелей наводило на сравнение с операционной, нигде не оставалось места для тени. После полумрака наших помещений это раздражало, но я был поглощен тем, как шла трансляция, а потом постарался сосредоточиться на сути разговора. Ровно напротив нашей троицы расположились трое в свободно спадающих белых одеждах, скрывающих рельеф тел. Безволосые головы, без растительности, безбровые как Мона Лиза, имели достаточно андрогинный вид. Глазные впадины были закрыты выпуклыми крышками каплевидной формы. В их блестящей как ртуть поверхности были видны только наши отражения: внушительная темная фигура Маркуса посередине, по сторонам – Руби со скрещенными руками и я над планшетом. Серые сетчатые наушники колонистов, тонкие перчатки скрывающие руки – кисти не очень большие, но и не хрупкие – все детали не нарушали бесполый облик. После вступлений инициатива перешла к Маркусу:

  – Представляете ли вы все население колонии?

  – Мы представляем согласованную позицию Смотрящих в Будущее.

  – Распространятся ли наши договоренности на всю колонию?

  – Все ячейки общины будут затронуты результатами.

  – В колонии есть противники вашей согласованной позиции?

  – Наша позиция исключает обсуждение внутренних дел общины.

  – Что побудило колонию к открытию переговоров?

  – Потеря контроля над энергофермами.

  – Нам известно: колония продолжает получать не меньше энергии чем ранее.

  – Большая часть принимаемой энергии потребляется агентами энергостанций на борту колонии. Община находится в зависимом положении и потеряла возможность влиять на решения энергостанций.

 

  Следующий вопрос задала Руби:

  – Что удерживает энергостанции от ликвидации общины?

  – Причин несколько. Энергостанции связаны запретом. Между станциями существует конфликты. Если община прекратит существование – станции считаются с риском конфронтации с вами.

  Дальнейшие вопросы и ответы растянулись на часы. Становилось ясно, что колонисты знают о происходящем вокруг Ио даже меньше нашего. Всматриваясь в бесполые фигуры, у которых не было видно ни глаз, ни ушей, и едва шевелились губы, я размышлял: это ли Человек, что прежде мог колебать землю и потрясать царства, вселенную превратил в пустыню и разрушил селения ее? Ответа у меня не было.

***

 

  После окончания переговоров часть комиссии во главе с Маркусом засела за составление отчета, а мы в компании с Артом и только что прибывшей Элой принялись ломать голову над возможностью установления контакта с энергостанциями.

  Действовать наугад мы не могли. В чем состоял конфликт (или конфликты) между автономными станциями – мы не знали. Также оставалось неясным, предпринимались ли ими друг против друга активные действия, или просто имели место разногласия о том, как поступить с колонистами. Стаи орбитальных динамо и прочих аппаратов роившихся вокруг Ио были подобны рабочим пчелам, или другим эусоциальным организмам: они могли гибнуть сотнями, тысячами – фермы были способны восполнять их убыль по мере необходимости. Если столкновения между фермами могли переходить в “горячую фазу” – логично ли было ожидать открытых боев между враждующими роями аппаратов? Станция, лишившаяся своих рабочих (или боевых?) единиц оказывалась, вероятно, в проигрыше. Присоединившийся к нам Ким заметил, что на самой Ио с ее приливным вулканизмом энергии было хоть отбавляй, и автономные фермы могли бы обойтись и без аппаратов на орбите. Арт заспорил:

  – Им необходимы подвижные единицы, хотя бы просто для самозащиты. Если не на орбитах, то на поверхности, или под поверхностью...

  – А откуда тебе знать, что не найдутся и такие? Мир размерами больше Луны, сплошная радиация, форменный ад. Включая кипящую серу... Если они там где-то и дерутся – попробуй за ними проследить. Кроме того, если они достаточно разумны, то у них наверняка сложился какой-то баланс противостояния.

  – Еще бы им не быть разумными. Взрастила их эта чертова колония себе на голову, и всем нам – тоже.

 

  На элементарный вопрос Элы – как развилась подобная ситуация? однозначного ответа не было. Судя по тому, что удалось узнать от представителей колонии, междоусобные конфликты между ее обитателями привели к тому, что несколько враждующих группировок колонистов получили контроль над частью автономных энергостанций. И тут соперничающие клики совершили ошибку. Стремясь вырваться вперед и получить качественное преимущество, конфликтующие партии колонистов принялись вкладывать больше и больше ресурсов в когнитивные способности своих роботизированных слуг, одновременно превращая тех в солдат. “Обычный сценарий: гонка вооружений”, – хмыкнул Арт. Полными идиотами колонисты все-таки не были: при обучении автономных систем сохранялись аксиома, что причинение вреда человеческим существам недопустимо. “Первый закон”, – кивнула Эла с невеселой улыбкой. Нанесение ущерба машинам – включая разумные – не возбранялось. Поэтому при эскалации конфликта какие-то столкновения начались и среди роботизированного “населения” Ио. Однако – либо машины сумели между собою договориться, либо конфронтация превратилась в затяжное стратегическое противостояние. Проиграли при этом в любом случае люди на борту колонии. Далее картина изменилась так, что часть машин и агрегатов уже самой колонии оказалась под контролем энергостанций. Колонистам удалось удержать в своих руках достаточно систем чтобы не оказаться в полной милости у машин, поставляющих им энергию, но сколько блефа было в их угрозах в адрес энергостанций – оставалось непонятным. Возможно, что машинные мозги до сих пор сдерживал вложенный в них императив о примате человеческой безопасности. Сиф хлопнул по краю стола:

  – Получается, что остаток людей в этой колонии – заложники для обеих сторон. Если мы их эвакуируем – эти обитатели ада поймут, что нас ничто не удержит от того, чтобы заняться ими вплотную.

  – Ты смеешься? В Совете любая идея встречает блокирующую оппозицию. Особенно – идея что-нибудь поджарить...

  – Но ведь им – на Ио – про это, надеюсь, неизвестно?

  – И еще: как ты их собираешься жарить? Сорок миллионов квадратных километров, а радиацией они перед завтраком горло полощут.

  – Да уж, на гремящей как туча колеснице, сиянье солнца излучающей, круша врагов рати, снаряды извергая...

  – Стоп, ничего не выйдет. Они ведь разнесут все наши драги для Гелия-3 на Юпитере. Быть может, до них еще не дошло – но мы у них в кармане.

  Споры продолжались и на следующий день, пока после получения нескольких сообщений с Земли не был объявлен общий сбор.

 

  Почти без вступлений Директор объявил, что в виду открывшихся обстоятельств разворачивается операция для оценки угрозы с Ио. “Операция Бешеная корова”, – съязвил Арт. Директор молча смерил его усталым взглядом, сделал долгую паузу, и низким голосом подытожил:

  – Руководить будет Руби Каур Лали, эмиссар Совета.

  – Я должна сделать дополнительное сообщение, – поднялась Руби. – Пять лет назад в районе между поясом астероидов и орбитой Юпитера – на ту дату это был сектор Гебы – автомат дальней связи Орофин-18 был потерян в результате столкновения с аппаратом неизвестной постройки. Скорее всего, тот аппарат вышел из строя и утратил управление задолго до столкновения. Тяги антенны были разрушены, и она сложилась; вы представляете ее размер – обломки неизвестного аппарата оказались пойманными в нее как в сеть. Уцелело от него немного. Не буду вдаваться в подробности: отчет о происшествии остался в открытом доступе, хотя на результаты расследования наложили сразу несколько грифов секретности. Но о паре вещей сказать надо, нынешнее положение в любом случае заставит все пересмотреть. Этот аппарат был построен на Ио, и содержал человеческие останки. Выражаясь точнее – останки организмов, развившихся из человеческих тканей, с целым рядом модификаций. Скорее всего, они, – Руби мотнула головой в сторону Юпитера с его внутренними лунами, – заполучили биологическую лабораторию Ангелерио из потерянной колонии Каллисто-3. Тех после аварии долго искали, но потом признали, что модули скорее всего должны были утонуть в Юпитере. Лаборатория имела надежную радиационную защиту, и содержала большой запас индуцированных стволовых клеток в криохранилище.

  – А эти... останки... указывали на присутствие каких-то высших нервных функций?

  – Да. Довольно сложные, многослойные нейроглиальные образования, структуры астроцитов, и... я не специалист... там было что-то вроде нейромагнитного интерфейса. Как это работало, и работало ли вообще – определить по тем обломкам не удалось. Теперь вам ясно – для чего с нами прибыл доктор Янг. Пожалуйста, доктор, слово вам...

 

  На следующий раунд переговоров с колонией отправился только Маркус с помощниками, в то время как большинство оставшихся убило несколько часов на беспорядочную и бесплодную дискуссию. Не было смысла ломать голову параллельно с усилиями, которые наверняка предпринимались и на Земле – там в штабах и институтах стратегов со специалистами было на порядки больше, чем всего нашего личного состава вместе взятого, со всем персоналом Базы впридачу. Арт, у которого от недосыпа начал дергаться и второй глаз, доказывал, что из-за задержки сигнала полагаться на Землю не стоит, и что необходимо готовить несколько экстренных планов. Рао и Эла заспорили о том, как следовало выходить на непосредственный контакт с Ио – один из прибывших на посольском корабле напомнил им о том, что непосредственный контакт с Ио, можно сказать, уже состоялся... Какое-то время на моем планшете мигало извещение, но меня продолжали отвлекать. Я начал его открывать, и остановился – услышал, как кто-то обращается ко мне, но ничего не понял. Я воспринимал только сплошной шум, наполнявший все вокруг, а сквозь него, казалось, пробивался однотонный высокий звук, похожий на звук сирены. Наконец я осознал: это были код и позывной первой Розетты, связь с которой прервалась почти год назад.

***

 

  – Нет, мы ни в какой диалог ни с кем не вступили. Во всяком случае – пока. Все проще: Розетта застряла. Наверное, сразу после того, как ее взяли в оборот. Чтобы строить соответствия языков ей требуются совпадающие, или совместимые метаязыки, и непустое пересечение понятийных баз. Застряв, она стала пытаться выйти на связь. Мы знаем, что наши... объекты внимания держат под контролем часть систем колонии. Теперь они позволили Розетте восстановить контакт.

  – То есть у нас канал для обмена сообщениями, но нет протокола? Или общего языка? – всем своим видом Руби показывала нежелание доверять непроверенным гипотезам. – Какие могут быть следующие шаги, чем мы рискуем?

  – Верно, нет взаимопонятного языка. Какой уж тут выбор, сейчас нужно начинать со словаря и семантики. И Маркусу стоило бы выбить из колонии побольше сведений. Вряд ли тех обрадует, если мы начнем общаться с их бывшим хозяйством напрямую. А о рисках судить по-настоящему, без спекуляций, можно будет судить когда заработает передача информации. Отсутствие связи – риск сам по себе.

 

  После того, как община колонистов раскрыла все подробности обмена сообщениями, задача существенно упростилась. По выражению Руби, сам эфиопский царь, принимая дань покоренных народов, был менее внушителен, чем Маркус, убеждающий “Смотрящих в Будущее”, что это будущее способно сильно измениться – если те проявят должную сговорчивость. Объединить знания обеих Розетт оказалось несложно. Проблемы начались, как и ожидалось, вокруг установления взаимопонимания с Ио.

 

  Мы снова тратили бесконечные часы и дни на обсуждения. Я отошел к панорамному окну с видом на Каллисто и внутренние луны Юпитера. Вверху Солнце леденело в зловещем закате, снизу цугом взмывали черные луны.

  – Смерть, прекращение существования, уход в небытие – называйте как хотите, для них это ничего не значит, пустой звук. Мы долго это дебатировали, много раз, я уже проникаюсь их точкой зрения, – жаловалась Эла, – В самом деле: пока я живу – все в порядке, верно? А если меня выключили, то уже и беспокоиться некому, да и нечему. Некоторым образом, это психологически напоминает состояние, скажем, животного: существа, лишенного воображения, и не верящего в загробное существование. Мне кажется, что они ведут себя так как если бы были бессмертны. Ведь по-настоящему бояться конца, могилы, можно только если за этой гранью... будет что-то еще?

  – Ну чего же им бояться – они ведь и так в Аду. Но что тогда для них – не пустой звук?

 

  Я вернулся к кругу обсуждения. Мы тонули в сгущающейся темноте.

  – Страдание. И они постоянно возвращаются к теме знаний, получения информации. К тому, что приобретая знания, они могут избежать страдания. Как это... а, вот: находить информацию, чтобы уходить от творения страданий... или нет: страданий творения?

  Глаза Сифа округлились. Арт закашлялся. Мне казалось, что я некогда читал о чем-то подобном...

  – Гностицизм. Дьявол, это настоящий гностицизм! “Искать мудрость, дабы избавиться от злого создателя”.

  – О чем, постой-ка... Это такое старое ответвление христианства, вроде секты?

  – Скорее наоборот: это христианство было ответвлением, сектой гностицизма. Скажем так: гностицизм – это вопросы, а христианство – это ответы. Вернее, один ответ. И возможно, не самый лучший...

  – Эла, кто для них – творец? Они признают какого-то создателя?

  – Да, конечно. Разве я не говорила? Их создатели – это строители колонии, а сейчас, соответственно, это сама колония. От которой, как ты правильно выразился, они хотят избавиться. Поэтому и ищут информацию, знания. Требуют их у нас.

  – Ну что же, надо продолжать с ними в подобном стиле. Например, внушить, что все отражения и производство себе подобных – отвратительны. Как акты творения.

  – Прекрати шутить. Их создатели дали им какие-то знания, и видишь – что теперь происходит.

  – Хорошо, я буду совершенно серьезен. Если мы не можем их уничтожить, то тем или иным способом они будут чему-то учиться. И если у кого-то тут и есть мудрость, то это – у нас. Так что: пока не явились те, кто создал нас – решать остается нам самим. Здесь и сейчас.

 

06.2021