Текст книги "Кругом - сплошная ложь"

Автор книги: Михаил Березин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

Семья банкира занимала целый этаж в солидном темно-сером особняке. Возле их подъезда я заметил машину Мебеля. Вот так удача! Впрочем, это обстоятельство заставило мобилизоваться. Ведь поначалу я только собирался поглазеть на дом банкира, примериться, послоняться перед входом, а затем уделить какое-то время знакомству с Барселоной. Словом, рассматривал эту поездку как познавательный тур, не более того. А теперь вот пришлось полностью сконцентрироваться на деле. Я осмотрелся. Напротив дома был разбит скверик. В тени дерева там стояла свежевыкрашенная скамейка, на которой я с удовольствием развалился, вытянув ноги. Значит Карасы и Мебели поддерживают между собой какие-то отношения. Впрочем, в этом нет ничего удивительного. Коль и в России Варвара и Ада были подружками, то на чужбине они и подавно должны были держаться друг друга. Я провел в тени тридцать девять безмятежных минут. Потом идиллию грубо нарушили Мебель и Ада. Я узнал ее по фотографиям, которых у меня было в избытке. Они вынырнули из подъезда и побрели куда-то вдоль улицы. Причем Мебель обнимал Аду за талию точно также, как в "Вавилоне любви" он обнимал Варвару. А куда, собственно, подевалась Варвара? Я с неприязнью воззрился на парочку. Нет, чтобы воспользоваться автомобилем! Идут пешком, словно бы приглашая пристроиться в кильватер. Словно провоцируют: ищейка, возьми след. А вот и не возьму! Они уже скрылись за углом, а я все упрямился. Как маленький ребенок. Пока не понял, что в любом случае уже опоздал. Что они ушли. Их нет. Тогда у меня начались приступы совести. Закончилось все тем, что я все же оторвал задницу от скамейки и вошел в дом. Поднялся на третий этаж и позвонил в дверь. Открыла мне темноволосая женщина средних лет, вероятно – служанка. Я обратился к ней сначала по-английски, затем по-немецки, поскольку на этих языках мне было легче общаться, чем по-испански, но она вообще ничего не ответила. Лишь жестом пригласила войти и проводила в просторную комнату. Из мебели здесь была только софа, выгнутая таким образом, что на ней можно было занять лишь полулежачее положение. На софу была наброшена шкура белого медведя. Пол был устлан белым шерстяным ковром. Напротив софы прямо на полу стоял телевизор. Вот и все. Когда я оглянулся, женщины, впустившей меня, рядом уже не было. Я пересек комнату и вышел на террасу. "Вольво" Мебеля по-прежнему стоял у подъезда. На него еще падали лучи солнца, а на террасу уже нет. Интересно, куда все же подевалась Варвара? Я уселся на стоявшую здесь кресло-качалку и принялся раскачиваться, наблюдая за тем, что происходит на улице. Появилась служанка со стаканом апельсинового сока на подносе. Я поднялся, поблагодарил и сделал большой глоток. В бокале плавали кубики льда. Потом я начал раскачиваться с удвоенной энергией. А потом обнаружил, что на тротуаре стоит Ада Карас и с удивлением смотрит на меня. Еще бы: какой-то незнакомый мужик устроился у нее на террасе словно у себя дома и потягивает апельсиновый сок из бокала. Да к тому же раскачивается на кресло-качалке с энтузиазмом шимпанзе. Я кивнул ей в знак приветствия, а потом даже помахал рукой. Она скрылась в подъезде. Машина Мебеля все еще стояла на прежнем месте, но теперь исчез и Мебель. Почти одновременно мы появились на пороге гостиной друг напротив друга. Фигурка у нее была вполне сносная. На голове – супер-гипер-химия. Но по части боевой раскраски подружке Горбанюка Светке она и в подметки не годилась. – Какого хрена вы приперлись сюда? – прошипела она со злостью. – Вам же были даны совершенно четкие инструкции. Я опешил. Но уже в следующий момент с удивлением услышал собственный голос:

– Так сложились обстоятельства. – Сомневаюсь, что мой супруг будет в восторге, – продолжила она с вызовом. – Между прочим, он скоро приедет. – Сожалею, что так получилось, – проговорил я. – А где второй? – спохватилась она. – Вас ведь должно быть двое! – Ну, в принципе, у меня есть напарник, – пробормотал я. – Господи! Вы квадрат или левый хук? Неужели вы владеете джиу-джитсу? Глядя на вас, можно подумать, что вы всю жизнь проработали бухгалтером в каком-нибудь занюханном учреждении и ходили, не снимая нарукавников. Вот уж по поводу занюханного учреждения ей лучше бы помолчать. Представляю себе, что сталось бы с торговым домом Карас, если бы до Лили дошло высказывание Ады. – Так вы квадрат? – не унималась она. – Да уж скорее усеченный конус. – Что?! – Она просверлила меня взглядом. – Кто вы такой? Что вам нужно? Кто вас прислал? – Думаю, вы приняли меня за кого-то другого. – Я попытался рассмеяться, однако звуки, которые при этом удалось исторгнуть, на смех были мало похожи. – Меня зовут Крайский, а позволил я себе к вам обратиться в связи с одним щекотливым обстоятельством. – Вы сутенер? – Б-же упаси! – Тогда я вообще ничего не понимаю! Горничная сказала, что вы говорите по-английски и по-немецки, но что по вам сразу видно, кто вы такой. – Она намекала на то, что я похож на сутенера? – удивился я. – Да нет же, на русского! – Обидно. А я рассчитывал, что больше смахиваю на белого воротничка с Уолл-стрит. – У вас мания величия. – Наверное. – Зачем вы пришли? Я приняла вас за одного парня, о котором знаю, что он тоже владеет английским и немецким. Вам нужен мой муж? – А он дома? – поинтересовался я. Вопрос был дурацким, поскольку она уже сказала, что его нет. И что он вскоре должен прийти. – Нет, но даже если бы и был... у нас дома о делах не принято говорить. Она открыла сумочку и достала оттуда визитку. – Вот координаты его банка. Я прошелся по комнате и поставил пустой бокал на телевизор. Что там ни говори, а любопытно пообщаться с женщиной, покорившей сердце банкира, специальностью которого является обнаженное женское тело. – Это очень любезно с вашей стороны, но я бы предпочел побеседовать с вами.

Она удивленно вскинула брови. – Со мной? О чем? – Видите ли, я – частный детектив, и в настоящий момент выполняю одно щекотливое поручение. А точнее – разыскиваю женщину. И эта женщина, по-видимому, сейчас находится где-то здесь. К тому же она – ваша хорошая знакомая. – Вот как? – Ее лицо словно окаменело. – Вы меня заинтриговали. Она предложила присесть рядом с ней на софу, что по сути означало прилечь. Я повиновался. – И эту женщину зовут?.. – Она выжидательно замолчала. – Сима Отс. Чего темнить, решил я. Как бы то ни было, пора вскрывать нарыв. Пригрозить бы ей чем-нибудь. Кое-что в запасе ведь у меня имеется. – Сима? О, боже! Она исчезла?! – оживилась Ада. – Я не видела ее уже целую вечность. Вы говорите, она находится где-то поблизости? Но это невозможно! У нее есть мой адрес, и если бы она... А кто вас нанял? – Неважно. Мой клиент... одним словом он от нее без ума. А его имя не имеет никакого значения. – Не имеет, так не имеет. – Она вроде бы оставалась спокойной, но мне показалось, что это спокойствие напускное, и что на самом деле ее что-то встревожило. Странно. Мало ли кто мог потерять рассудок из-за Симы Отс. Но почему вы решили, что я смогу быть вам полезной? Да, мы когда-то учились вместе, но с тех пор прошло уже много лет. Каждый из нас двинулся своей дорогой... – Тогда откуда у нее ваш адрес? Вы ведь сами только что сказали, что у нее есть ваш адрес, – напомнил я ей. – О, господи! Мы как-то встретились случайно, когда я приезжала навестить своих родителей. Вот я и дала... Честно говоря, я даже не предполагала, что ей когда-либо удастся добраться до Барселоны. – Почему? – Знаете, она не из тех людей, которых можно назвать везунчиками. Казалось бы, и красива, и умна, а вот на тебе – одни неурядицы в личной жизни. Да и карьера у нее как-то не складывалась. Не буду утверждать, что упоминание о неприятностях в личной жизни Симы меня как-то огорчили. – А вы относитесь к людям, которых можно назвать везунчиками? поинтересовался я. Она посмотрела на меня с неожиданной враждебностью. – Причем здесь я? – Ну, мне бы хотелось понять, какие у вас критерии. Чтобы в дальнейшем мы могли разговаривать на одном языке. – А о чем нам еще разговаривать? – холодно поинтересовалась она. – Я ведь уже дала понять, что о Симе мне ровным счетом ничего неизвестно. – Прискорбно слышать. – Ничего не поделаешь. Я с трудом выбрался из софы и сделал несколько разминочных шагов по комнате. – Если вдруг вы что-нибудь разузнаете... Может быть она позвонит или... – Да, вдруг я что-нибудь разузнаю, – тут же подхватила она. – Где я смогу вас найти? Вскрывать нарыв, так вскрывать, подумал я. Когда-то хирург мне чистил нарыв на ноге. Было это достаточно болезненно. Но потом сразу стало легче. Я проговорил: – Гостиница "Вавилон любви", в Лорет де Мар. Но при этом на всякий случай назвал неправильный номер комнаты. Хотя это и было верхом глупости. – В Лорет де Мар? – переспросила она. – Первый раз слышу о существовании подобного отеля. Хорошо, я запишу. В дальнейшем я бы не поверил ни единому ее слову. Но она уже повернулась ко мне спиной, давая понять, что разговор окончен. И ни единого слова, которому бы я не поверил, не произнесла.

Я покидал Аду Карас с ощущением того, что совершена серьезная ошибка. Мне показалось, что назрела необходимость сделать неожиданный шаг и я его сделал, но, по-видимому, не в том направлении, что нужно... Между прочим, машины Мебеля возле дома уже не было. Произошла какая-то странная рокировка с участием ключевых фигур. Я поднял голову. Ада стояла на террасе и курила. Струйка дыма, растворяясь, медленно поднималась вверх. Я картинно развел руки в стороны, словно бы извиняясь за непрошеное вторжение, и медленно побрел вдоль улицы. Интересно, за кого она меня приняла? Употребила при этом какие-то непонятные термины: "квадрат", "левый хук". Скрывшись за углом, я воровато огляделся. Потом, сделав внушительный крюк, пробрался в сквер, который располагался на противоположной стороне улицы. Еще совсем недавно я восседал здесь в тени на скамеечке, в блаженстве вытянув ноги. На сей раз, спрятавшись в кустарнике, повел наблюдение за домом. В подъезд то и дело входили люди. Но ведь там было несколько квартир. К кому именно они направлялись? Было глупо сидеть здесь, страдая от голода и жажды. И я покинул свой пост. Вскоре я вышел на одну из центральных улиц Барселоны. Видимо, это и была та улица, у основания которой я находился несколько часов назад. Через минуту я уже обосновался в небольшой симпатичной пиццерии, в меню которой значилось двадцать семь сортов пиццы. Я остановился на пицце с грибами и оливками. Выбор оказался удачным, и я подчистил тарелку в мановение ока. За соседним столиком допивал кофе представительный испанец в белой рубашке с галстуком, прижимавший к уху трубку мобильного телефона. С виду он был похож на банкира. Интересно, как выглядит господин Эмилио Карас? Удовлетворив – и к тому же весьма сносно – потребности организма, я вышел на улицу и через несколько шагов наткнулся на... фигуру Дон Кихота. Вначале я подумал, что это – статуя. Но тут кто-то бросил в кружку монету, и Дон Кихот сменил позу. Затем маневр повторился снова и снова. Я вгляделся в его посеребренное краской лицо. Оно оставалось бесстрастным. Невообразимо! Простаивать на жаре часами в доспехах, да еще и с копьем в руках. Впрочем, на копье можно было опираться. А жара начинала спадать: солнце уже скрывалось за крышами домов. Вдруг мне показалось, что между мной и Дон-Кихотом устанавливается что-то вроде телепатической связи. И пугающе ясно различимый голос произнес: "Возвращайся назад". Я замер, словно борзая, которая учуяла подозрительный запах. Туристы продолжали бросать серебро в большую мятую кружку. "Ты еще здесь, бестолочь?" – услышал я. Может быть это проделки Тролля? Я опустил в кружку горсть монет, но на заштукатуренном лице Дон-Кихота ничего не отобразилось. Он в очередной раз сменил позу. Тогда я повернулся и со всех ног бросился к дому Карасов. Дон-Кихот здесь ни при чем, разъяснил я себе, это вопиет мой внутренний голос. Моя интуиция. А собственной интуиции я склонен был доверять.

На месте, которое я недавно покинул, сидела старая испанка в шезлонге и читала газету. Пришлось занять позицию левее, где заросли кустарника были не столь густыми. Не прошло и нескольких минут, как к подъезду Карасов подкатил белый "Вольво". На сей раз Мебель был со своей супругой. В руке он держал радиотелефон. – Она их вызвала! – возбужденно прошептал я. И повторил: – Она их вызвала! В квартире Карасов зажглись окна. Доктор Мебель вышел на террасу, оглядел улицу и вновь вернулся в гостиную. Я заметил, что старуха сложила шезлонг, взяла его под мышку и потащилась к соседнему дому. Газету она бросила на траве. Я поспешил на прежнее место, откуда наблюдать было удобнее. Газета была раскрыта как раз на той странице, где поместили фотографии убитых близняшек. Вернее, фотографии их трупов. Я поднял глаза к окнам квартиры Карасов, и в этот момент чья-то тяжелая рука легла мне на плечо. Ощущение было такое же, как в павильоне ужасов. Уж не Майкл ли Майерс? Но это был не он. – Сеньор очень любопытный, – произнес хриплый голос по-русски. – Сеньор сует свой вонючий нос в чужие дела. Передо мной выросли двое парней. Тот, который положил мне руку на плечо, был ниже, зато обладал более мощным торсом. Второй тоже был ничего жилистый. – Сори, – пробормотал я. – Ты у меня сейчас получишь "сори"! Они были настроены явно агрессивно, и сила была, увы, не на моей стороне. В этом сейчас, конечно, стыдно признаться, но от страха у меня душа ушла в пятки. – Ай донт андестен ю, – пролопотал я. – Ты у меня сейчас получишь "ай донт андестен ю"! Он двинул меня кулаком в солнечное сплетение, после чего у меня появилось непреодолимое желание упасть. Но он ловко подхватил меня под мышками, и я повис в его руках, словно мешок с органическими удобрениями. – Теперь андестен?! – прохрипел он. – Квадрат! Осторожнее! – воскликнул другой. Ах, вот оно что! Квадрат – это прозвище! Значит этот, жилистый, Левый Хук, что ли? – Не советую так со мной обращаться, – прохрипел я, без особого успеха ловя ртом воздух. Возникло ощущение, будто земной шар неожиданно остался без атмосферы. – Я работаю на Лили Лидок. – На кого? – переспросил Квадрат. А второй тем временем саданул меня в глаз. После чего количество звезд на небе увеличилось по крайней мере втрое. – И мне все про вас известно, – не унимался я. – Например, этого, длинного зовут Левый Хук. – Ну так может пришить тебя на всякий случай? Раздался щелчок и из кулака Левого Хука выскочило лезвие. – Спрячь, – приказал ему Квадрат. – Не было такого указания. – А, сморкаться я хотел... – Спрячь! Левый Хук нехотя подчинился. – Чье задание ты выполняешь? – обратился ко мне Квадрат. – Лили Лидок. – А кто это? – Руководитель корпорации "Гвидон". Я – один из ее детективов. – Тоже мне, детектив сраный! – подал голос Левый Хук. – Заткни пасть! – рявкнул Квадрат. – А с какой это стати корпорация "Гвидон" заинтересовалась Симой Отс? По-видимому, он что-то слышал о нашей организации, и в этом был мой шанс. Человек, находящийся в здравом уме, не станет начинать войну против "Гвидона". – Чего не знаю, того не знаю, – отозвался я. – Было приказано найти ее вот и все. У нас задавать вопросы не принято. – Ладно, – проговорил Квадрат. – Если ты не знаешь, мы выясним. "Гвидон" одна из наиболее уважаемых организаций в деловом мире, так что если все это правда... Если же нет – пеняй на себя.

Куадрилья перегруппировала свои силы и на передний план выступили бандерильеро по имени Квадрат и Левый Хук. Не долго думая, Бык Крайский ринулся в их сторону, очевидно, приняв бандерильеро за легкую добычу. Но тут один из бандерильеро выгнулся всем телом и вонзил в бок Крайского две бандерильи. Бык Крайский взвыл от боли. Потом вновь кинулся вперед. Второй бандерильеро повторил маневр первого. Однако одна из его бандерилий вошла неглубоко и вскорости упала на землю...

В это поначалу не очень-то верилось, но меня отпустили. Отпустили! По центральной улице я с грехом пополам добрался до порта, где нанял такси до Лорет. На протяжении всего пути таксист с подозрением косился на синяк, пылающий у меня под глазом. Чувствовал я себя не ахти: щека горела, жилка на синяке пульсировала...

В Лорет таксист затормозил прямо возле телефонной будки. Я воспринял это как намек и позвонил Лили. И – о, удача! – трубку подняла она сама. – Это Крайский, – сообщил я. – Ты сейчас очень занята? – Естественно, – раздраженно буркнула она. – Все же возьми свой блокнот, куда ты вносишь информацию о предстоящих мероприятиях, и отметь, что я приглашаю тебя на панихиду. – Что еще за бред?! – Лили, очевидно, была не в духе. Но мне было наплевать. На-пле-вать. – Мы ведь с тобой все же школьные товарищи. Не могу я обойти тебя вниманием и не пригласить на собственную панихиду. Распорядителями назначены Квадрат и Левый Хук. – Тебя что, ударили по голове? – догадалась она. – И к тому же очень больно, – уточнил я. – Мне срочно требуется прикрытие. – Перебьешься, работа у тебя такая. Сам знал, на что шел. – Послушай! – взорвался я. – Я – Крайский, а не Крайний. Знаешь, почему мои романы пользуются такой популярностью? Потому что я никогда не строил из себя героя. Сбегу от тебя в Северную Корею. Там ты меня не достанешь. – Ха! – воскликнула Лили... – Какая наивность! Но она все же соблаговолила меня выслушать.

Когда я появился в номере, Тролль все так же одиноко сидел на шифоньере. Разница была лишь в том, что вид у меня теперь был не лучше, чем у него. Оценив происшедшие со мной перемены, Тролль приободрился, совершил мягкое приземление в кресло и закурил трубку. – Рассказывай, – коротко бросил он. Что ж, не в моих интересах сейчас было культивировать ссору. Я выложил все. Когда я добрался до Дон-Кихота, он оживился еще больше. Я рассказал, что со мной неожиданно заговорил внутренний голос, который послал меня назад, что я послушался, вернулся и встретил Квадрата и Левого Хука. И что Квадрат замочил меня под дых, а Левый Хук – и того хуже – прямо в глаз. – Это же надо, самого Мишу Крайского! – с издевкой проговорил Тролль. Потом неожиданно рассказал анекдот: – Сидит в баре негр, и вдруг туда врывается банда ку-клукс-клановцев. Орут, стреляют в потолок, ко всем задираются. "Конец мне", – подумал негр. "Нет, не конец, – говорит внутренний голос. – Подойди к главарю банды и выплесни свое виски ему в лицо." Негр так и сделал. "Вот теперь конец", – говорит внутренний голос. – Приблизительно так оно и было, – согласился я. Тролль впервые рассказал мне анекдот, и это можно было назвать событием. – А если серьезно, – продолжал Тролль, – ты сегодня раздобыл очень ценную информацию. – Ценнее не бывает, – скривился я. – Нет, в самом деле. Ведь имени Варвары ты не упоминал. Почему же Ада так всполошилась, когда ты заявил, что разыскиваешь Симу? Почему срочно вызвала супругов Мебель, а держимордам приказала разобраться с тобой? Если полученная тобой записка о Симе и Эльзе Кук – их рук дело, то твое появление должно было казаться им само собой разумеющимся. – А ведь действительно! – вынужден был признать я. – Отправив записку, они должны были подготовиться к подобному развитию событий, а они ведут себя так, словно только теперь узнали о моем существовании. Налицо какая-то странная ситуация. С одной стороны они сознательно, не знаю, из каких соображений, дают мне понять, что Сима Отс где-то рядом. А с другой, когда я принимаюсь за розыски, бьют тревогу? – Может быть записку прислали не они? – проговорил Тролль. – Здравствуй, моя радость! – возмутился я. – А кто?! Ведь ты сам утверждал, что только они могли подслушать мой разговор с Симыной матерью. – С тех пор кое что изменилось. Скажем, Симына мама в русской редакции куда-то исчезла, зато появилась Симына мама в испанской редакции. – На что ты намекаешь? – Ситуация усложняется. Похоже, до сегодняшнего дня ни Ада, ни супруги Мебель о тебе и понятия не имели. Нет, разумеется, они читали твои литературные шедевры... Он сделал выразительную паузу. Я сидел с горестным видом. – А я сам к ним пошел и... – произнес я. – Постой! – Меня пронзила неожиданная догадка. – А что, если в действительности они не из одной команды? Если они играют друг против друга?

Г Л А В А 10

На следующее утро я проснулся с ощущением, что надо мной нависла смертельная опасность. Тролль сидел в кресле и прочищал трубку. – Ну, что скажешь? – обратился я к нему. – Появились какие-нибудь идеи? – Ничего не скажу, – ответил он. – Никакие идеи не появились. – Хорош! Это было что-то новенькое: раньше Тролль никогда не признавался в отсутствии идей. Такого даже вообразить было невозможно. Впрочем, ощущение опасности от этого только усиливалось. Я пошел в ванную и там из зеркала на меня уставился отвратительный тип с синяком под глазом. Стоило типу приняться за чистку зубов – стук в дверь. Тип высунул морду из ванной, и, стараясь не ронять зубную пасту на пол, прохрипел: – Кто там? – Майкл, впусти меня, – послышался голос Сони. – Я сейчас не в форме. – Это лучше, чем ты думаешь, – сообщила она. – Терпеть не могу мужчин в форме. – Я имею в виду физическую форму, – уточнил я. – Я тоже. – Странно. Зачем же мне тогда тебя впускать? – Неужели ты еще не понял, что я – человек с творческой натурой. Я приведу тебя в божеский вид. – Нет, не хочу! – решительно проговорил я, в результате чего несколько хлопьев пены вырвалось у меня изо рта. – Тогда я не расскажу тебе одну важную вещь... – И не надо. – ... о госпоже Мебель. Я открыл дверь. – Ага! – сказала Соня. – Здорово же тебя достала эта стерва. Впрочем, о вкусах не спорят. – Живо говори, что тебе известно! – прорычал я, продолжая извергать хлопья пены. – У тебя что, приступ бешенства? – с опаской поинтересовалась Соня. Откуда у тебя синяк? – Одну минутку. Я вернулся в ванную, прополоскал пасть и кое как умылся. Когда вернулся в комнату, Сони там не было. – Куда она подевалась? – спросил я у Тролля. Неожиданно какая-то сила сорвала с меня плавки и швырнула на кровать. Норвежка – уже совершенно голая – сидела на мне сверху. – Рассказывай немедленно! – проревел я. – Для начала тебе придется расслабиться... Я продолжал трепыхаться. – Закрой глаза и представь себе, что я – это она... Интересное предложение. Я послушно закрыл глаза и попытался представить себе, что сверху восседает Варвара. И тут же чьи-то руки вцепились мне в горло. Я не просто открыл глаза – я их вытаращил. – Анкор! – проревела Соня. Дерби начались. Потом, когда она заржала, взвилась на дыбы, и медленно сползла на простыню, я смог, наконец, продолжить допрос. – Могу тебя осчастливить: госпожа Мебель интересовалась одним бравым мальчиком с синяком под глазом. – Давно? – Несколько минут назад. Я как раз была в холле, когда она поинтересовалась у портье, в каком номере ты остановился. Тот ответил. Она сверилась со своей бумажкой, сказала, что у нее записано иначе и попросила проверить еще раз. А потом хмыкнула и пожала плечами. Сказав это, Соня занялась большим пальцем моей правой ноги. Значит, охота началась! Наверняка Квадрат и Левый Хук рыщут где-то поблизости. Вспомнилось лезвие, выскочившее прямо из кулака Левого Хука. Не он ли расправился с близняшками? – Вот ты где! Я вздрогнул. Меня обуревали видения, главным персонажем которых являлась Варвара. Я готов был увидеть ее, входящую в дверь с пистолетом в руках... ... но это была Лив. Видимо, я забыл запереть номер. Оценив обстановку и ни слова более не говоря, она сняла с себя плавки, села на корточки и взялась за большой палец моей левой ноги. При этом обе дивы не спускали глаз того с места, которое, по их мнению, было связано с пальцами ног неким таинственным образом. Вроде закона сообщающихся сосудов.

Закон не срабатывал. Дивы не желали с этим мириться. Я все ждал, что сейчас в комнате появится кто-то из банкирского дома Карас чтобы прикончить меня. Но вместо этого заявились Горбанюк со Светой. Думаю, излишне упоминать, что у Горбанюка вытянулась физиономия. Он даже не обратил внимание на мой синяк. У Светы же сделалось такое лицо, будто она сожалела, что у меня нет третьей ноги. На ее шее болталась портативная "Минольта". Еще чего доброго сделает снимок! Я разразился кучей не самых лестных эпитетов в адрес тех, кто имеет обыкновение входить без стука. Им оставалось только очистить помещение. Интересно, кого еще принесет с утра пораньше?

Через некоторое время раздался стук в дверь. – Можно? Видимо, Горбанюк со Светкой сидели в холле и видели как норвежки уходят. Нужно сказать, что удалились те не солоно хлебавши. Особенно Лив. Слишком велик был психологический пресс. Когда твой мозг сверлит одна единственная мысль: сегодня – твой последний день, сегодня – твой последний день, это как-то не способствует повышению потенции. Я уже успел что-то на себя напялить, и Горбанюк наконец соизволил обратить внимание на синяк. – Что-нибудь случилось? – поинтересовался он, впрочем, без особого сострадания в голосе. – Разумеется, – парировал я. – На свете каждый день случается невообразимо много интересного. А что, собственно, ты здесь потерял? Или программа отдыха без корректировок с моей стороны тебе уже кажется излишне пресной? – Да нет, – замялся он. – Мы просто хотели... В общем, мы хотели спросить, как продвигается расследование. Вон оно что! Светлана допекла! Моя цыпочка! А я-то после вчерашнего разговора с Лили голову ломал, как мне побыстрее отыскать Горбанюка. Ведь я даже не догадался спросить, в какой гостинице он остановился. – Расследование продвигается весьма успешно. Вчера я победно рапортовал Лили, не забыв упомянуть о твоем участии, и она попросила в ответ сообщить, что жалует тебе аксельбант на левое плечо. – Спасибо, – Горбанюк вздохнул. – Еще она просила передать, чтобы ты прокатился на денек в Бильбао, в наше испанское представительство. Там уже тебя ждут. – Зачем? – Он напряженно замер. – Нужно доставить сюда две единицы огнестрельного оружия: а именно – "узи" и парабеллум. – Я серьезно. – И я серьезно. – Нет, я, действительно, серьезно, – продолжал он гнуть свою линию. Но я тоже был не лыком шит: – Так ведь и я, действительно, совершенно серьезно. – Ну уж нет! – Он вскочил. – А если меня загребут в полицию? Здесь слишком жарко даже на пляже, я уж молчу о местных тюрьмах. – С одной стороны ты прав, – согласился я, – но с другой мы ведь должны быть во всеоружии в свете предстоящих событий. – Мы?! – буквально захлебнулся он. – Ну, конечно! А для кого, ты думаешь, эта артиллерия? Несмотря на всю плачевность ситуации, я с трудом удержался от смеха. В памяти всплыла фраза Остапа Бендера: "Я вам дам парабеллум". – У тебя есть лист бумаги? – воинственно поинтересовался Горбанюк. – Кажется, в ящике письменного стола я видел стопку. А зачем тебе? – Хочу написать заявление об уходе по собственному желанию. И нужно же было тебя здесь встретить! Он направился к письменному столу, извлек чистый лист бумаги и принялся что-то быстро строчить. – Может, сначала позвонишь в Ярославскую область? – подал я голос. Посоветуешься с законной супругой? – Нечего советоваться! – Ну ты и трус, – брезгливо проговорила Света. – Тебя не спрашивают! Он протянул мне исписанный лист. Это была фирменная почтовая бумага отеля. В правом верхнем углу красовался Купидон с луком, под которым витиеватыми буквами было написано "Вавилон любви". Впрочем, вместо стрелы Купидон был вооружен предметом несколько иного свойства. И наконечник у предмета были отнюдь не таким острым, и оперение шарообразное. – Я думаю, Лили может это неправильно понять, – озабоченно произнес я, тыча пальцем в рисунок. Мое замечание его слегка охладило. – Хорошо, я напишу заявление по всей форме и сам отправлю в контору. Порви это. – Ну ты и трус, – еще раз проговорила Света, мобилизуя все презрение и брезгливость, на которые только была способна. – Его можно понять, – предприняв очередной маневр, великодушно вступился я за Игоря Артемьевича. – Он ведь у нас теоретик. Хорошо, ты только привези оружие, а уж дальше я как-нибудь сам, с обеих рук... Через двадцать три минуты он согласился. С помощью знаний, почерпнутых в книге "Момент истины", мне удалось уверить его, что я буду стрелять с обеих рук, не забывая при этом безостановочно "качать маятник". Одним словом, устрою "пляску по-македонски".

Сложнее всего было заставить себя выйти из номера. Зловещие призраки Квадрата и Левого Хука заполонили сознание, и если в нем еще оставалось место, то для не менее зловещих призраков доктора Мебеля и банкира Эмилио Караса. Правда банкира Караса мне пока не доводилось видеть, и я, соответственно, не знал, как он выглядит, поэтому представлял его себе тем самым испанцем из барселонской пиццерии, который прижимал к уху трубку мобильного телефона. Все же я был теперь не один – в обществе Светы и Горбанюка. И я, наконец, решился выйти. Варвара по пути нам не встретилась. В холле проходил процесс приема очередной туристической группы. Стараясь не привлекать к себе внимание задача, с которой бы не справились и титаны, учитывая цвет светкиных волос, – мы выскользнули из гостиницы и отправились на автовокзал. Выяснилось, что единственный прямой автобус до Бильбао отходит через пятнадцать минут. Вот так удача! Горбанюк изучил расписание – буквально обнюхал его словно пинчер – и объявил нам, что вернется лишь завтра к двум часа дня. – Ничего не поделаешь, – смирился я, – до тех пор придется отбиваться с помощью стилета и кастета. Он поморщился, вытер со лба пот. – Надеюсь, что автобус будет с кондиционером. – Ну, Испания – цивилизованная страна... И вот тут-то все началось! Мимо на роликах прокатилась Варвара. Лифчик и шорты на ней были светло-салатного цвета. Я принялся лихорадочно рыскать взглядом, пытаясь обнаружить ее сообщников и заметил озирающегося по сторонам господина Галагана. Ее папашу. В руке у него был зажат портфель, в зубах – огромная сигара. Ни дать, ни взять – мистер Твистер. Я попытался проанализировать, что все это могло означать. Горбанюк тем временем влез в автобус и помахал нам на прощание рукой. Тронувшись с места, автобус плавно вырулил на дорогу. Мимо вновь прокатилась Варвара. Она описывала какие-то концентрические кривые, в эпицентре которых находились мы. Ее папаша же находился где-то в перигелии, если рассматривать нас как светило. Проезжая мимо, Варвара каким-то чудом не наскочила на него. Потом она врезалась в безмятежно движущихся на посадку туристов, сшибла с ног здоровенного молодца, шлепнулась сама, а сверху на них свалилось еще несколько. Господин Галаган развернул сигару в сторону происшествия, но, к счастью, в этот момент на поверхности торчала лишь одна Варина нога с роликом. Колесики крутились словно бешенные. Господин Галаган вздохнул и направился к выходу. – Видишь ту девчонку на роликах? – обратился я к Свете. – Вон ту корову, которая заварила всю кашу? – Именно. Мне нужно, чтобы ты проследила за ней. Аккуратненько так. Чтобы она ни о чем не догадалась. Потом все подробно расскажешь. Вечером. Идет? – Идет! – У нее загорелись глаза. – Только мне нужны наличные. Горбанюк уехал, а я забыла у него взять. Я в спешке сунул ей сто тысяч песет и помчался вслед за чрезвычайным и полномочным. Тот двигался вдоль центральной улицы, всматриваясь в названия отелей. – Неосмотрительно с вашей стороны, – проговорил я ему в спину. У него чуть было не вывалилась изо рта сигара. – Но откуда вы... Казалось, он борется с искушением меня потрогать. – И вообще, – нашелся он, – у меня лопнуло терпение. Сколько можно?! – Между прочим, я здесь всего неделю, – позволил я себе заметить. – Всего! – возмущенно проговорил он. – Сколько же вы собираетесь здесь находиться, разрешите полюбопытствовать? Ведь Лорет де Мар – это не Нью-Йорк, не Токио и не Мехико. Заблудились в трех соснах? Или еще не насытились местной экзотикой? Может, лучше поищите мою девочку на Гавайских островах? А что? Хорошая идея! Или где-нибудь на Каймановых островах. Причем, тщательно: под каждым тентом от солнца, во всех кабинках для переодевания. – Желаете отказаться от моих услуг? – с вызовом поинтересовался я. У меня вдруг зачесались руки оставить его наедине с Квадратом, Левым Хуком и доктором Мебелем. – Для начала мне бы хотелось получить подробный отчет, на что вы потратили мои деньги. – Вложил их в экспорт кофе: из Чили в Свазиленд. – Что?! – взревел он. – Шутка, – успокоил его я. – Хорошо, вы получите отчет, это ваше право. Отправляйтесь спокойно на службу, я вам вышлю через пару дней. – Ну, нет! Не для того я тащился сюда по этому пеклу. Хочу собственными глазами посмотреть, где, к примеру, вы остановились. Название "Вавилон любви" само по себе, к сожалению, не говорит так много, как "Плаза", "Хилтон" или "Шератон". До меня, например, докатились слухи, что это вертеп. В самом плохом смысле слова. И содержит его, между прочим, ваша ненаглядная дочь, мысленно добавил я. – Пойдемте, – решительно произнес он. – Что ж, пойдемте, – согласился я. Через несколько минут мы очутились в холле отеля. Чрезвычайный засмотрелся на лестницу, ведущую в подвальное помещение, а точнее – в ресторан, на двери которого круглосуточно светился фирменный малыш с луком. – Это что за младенец? – проворчал он. – Вообще-то, его зовут Купидон. – Странная у него стрела. Мимо нас прошествовала Лив. После бесплодных упражнений с большим пальцем моей ноги она едва обратила на меня внимание. Полномочный же впился взглядом в ее обнаженное вымя. – Между прочим, это западный курорт, – позволил себе заметить я, – со всеми вытекающими отсюда обстоятельствами. – Как вы попали именно в этот отель? – Чисто случайно. Ноги привели. – Ноги, или какой-то другой орган тела? И тут я заметил, как в фойе буквально вползла Варвара. Ролики болтались у нее в руке. Видимо, она здорово ушиблась о того молодца на автовокзале. На небольшом расстоянии за ней следовала Света с напрочь отсутствующим выражением лица. – Вы знаете, наверное вы правы, – быстро проговорил я. – Стрела очень подозрительна и вызывает странные ассоциации. – Что? – Он с удивлением воззрился на меня. Я ткнул пальцем в светящуюся рекламу. И он с удовольствием продолжил тему: – Скажите мне честно, это вертеп? – Смотря, какой смысл вы вкладываете в это слово. – Нормальный смысл. У него потухла сигара, и он полез в карман за зажигалкой. Варвара все еще находилась в холле. Я ни за что не мог допустить, чтобы мой клиент ее обнаружил. – Лучше вы мне кое-что расскажите. – Я продолжал украдкой следить за передвижением Варвары. – Ваша дочь позаимствовала у вас крупную сумму денег, не так ли? Он вытаращил на меня глаза. – С чего вы взяли? – Отвечайте! – рявкнул я, неожиданно переходя в атаку. Я вдруг почувствовал, что нащупал важное звено во всей этой истории. – Вы нашли ее? – прохрипел он. – Нет, – сказал я. Варвара в это время скрылась за фикусами. Света проводила ее взглядом, потом жестом попросила меня разрешения подойти. Я демонстративно повернулся к ней спиной. Так получилось, что, отворачиваясь от Светланы, я повернулся задницей к полномочному послу. Он живо оббежал меня и заглянул в глаза. – Вы нашли ее? – Нет. – На шахматном языке это называлось повторением ходов. – Тогда почему вы задали этот вопрос? – Потому что мне удалось напасть на ее след. И вы знаете, все это не очень хорошо пахнет. Разумеется, если заходит речь о запахе, правильнее, наверное, говорить "я взял след", но я сказал так, как сказал, а в своих описаниях я ни на йоту не отклоняюсь от произошедшего в действительности. – Расскажите мне все, что вам известно, – потребовал господин Галаган. – Слишком рано, – заупрямился я. – В конце концов я ваш наниматель, а не вы мой, – напомнил он. Я дал ему понять, что не намерен уступать. Я довольно твердо чувствовал себя на ногах, поскольку Варвара исчезла из поля зрения. А это означало, что опасность разоблачения, нависшая надо мной, по крайней мере отодвинулась во времени. – Прежде, чем я удовлетворю ваше любопытство, вы должны удовлетворить мое, – стоял я на своем. Он нахмурился: – Кто это сказал? Что-то новенькое в истории взаимоотношений между работником и работодателем. – Но вы – не мой работодатель, позвольте напомнить. Я никогда не служил в дипломатическом корпусе. Моим работодателем является корпорация "Гвидон". А вы – клиент "Гвидона". И одно из условий соглашения, которое вы заключили с "Гвидоном", гласило – никаких умалчиваний. Вы обязались выложить все, что так или иначе имеет отношение к делу, в связи с которым вы к нам обратились. А теперь у меня есть веские основания полагать, что условия этого вы не выполнили. Он тупо посмотрел на Купидона. А точнее, на тот предмет, которым Купидон пытался выстрелить из лука. Я перевел дух. – Она увезла с собой три миллиона долларов, – неожиданно проговорил он. Невольно я окинул взглядом пространство холла, но ничего подозрительного не обнаружил. Неподалеку маячила Светлана, отвлекая на себя внимание большинства присутствующих. С ее боевой окраской только слежкой и заниматься. Что ж, как говорится, на безрыбье... – Ровно три миллиона? – уточнил я. – Без малого. – Это ваши деньги? – А вот это уже не вашего ума дело! – взорвался он. – Кто знает, – сказал я философски. – Давайте поднимемся к вам в номер, – в своем волнении он уже достиг критической точки. Этого еще не хватало! Мы поднимемся ко мне в номер, а по дороге случайно столкнемся с госпожой Мебель. Трогательная встреча родителя и его заблудшего дитяти. Которое увело у родителя без малого три миллиона долларов. Наличными! Объятия, поцелуи, много радости... Или много крови. – Это нежелательно, – проговорил я. – Хочу заметить, что вообще ваше появление здесь способно нанести серьезный ущерб расследованию, а уж подниматься ко мне в номер и вовсе неосмотрительно. – Но ведь вы должны еще объяснить, почему задали мне вопрос о деньгах! – в отчаянии воскликнул он. – Это можно сделать и по дороге на автобусную станцию. Я знаю, что вы предпочли приехать на автобусе. Пытаясь, так сказать, сохранить инкогнито. – Кстати, а как вам удалось меня обнаружить? Я взял его за локоть и вывел из отеля подальше от греха. При этом его мысли настолько были заняты всякой ерундой, что он даже этого не заметил. – Или это вышло случайно? – В Лорет ничего не происходит случайно, – назидательно проговорил я. Просто в некотором роде я – профессионал и стараюсь сохранить контроль над ситуацией. – Жарко, – пожаловался он. Я снял с себя панамку Сони и протянул ему. – Наденьте, не то получите солнечный удар. – Но она, по-моему, женская. – Ничего подобного, сейчас мужчины носят такие. Он нахлобучил панамку на свою огромную башку. "А вот идет чрезвычайный и полномочный посол России в республике Андорра, мысленно произнес я, подражая Бернсу, – в панамке скандинавской потаскухи."