Текст книги "Не тот господин (СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

– Цыц, не ты тут решаешь.

– Как скажешь, Санёк, – покладисто сказала она.

– Я согласна, – хмуро сказала кролик и посмотрела на своих подруг.

После неё почти в один голос согласились мышка с брюнеткой:

– Я тоже.

– И я.

Последняя девушка молчала больше минуты, прежде чем с большим недовольством сказать:

– Я поклянусь, если это поможет моей госпоже.

Как правильно давать клятву показала Нимфадора. Рабские ошейники на качество данного процесса никак не играли. Как только все пять красавиц поклялись выполнить мои условия, я снял с них ошейники.

– Теперь ранги, Санёк? – спросила нэко, глядя на меня и умильно улыбаясь.

– Да, только не отвлекай.

На медный ранг требовалось пятьдесят единиц маны, на стальной сто. Пришлось подождать, когда мой запас магической энергии восстановится после бафов и заклинаний взлома замков. Как только это произошло, то я немедленно перевёл Нимфадору и кролика на более высокие ранги.

– А-ах!

– А-а!

Застонав, обе девушки без чувств растянулись на полу.

– Этого в описании не было, – пробормотал я в растерянности под напряжёнными взглядами трёх горничных. – Нужно подождать, наверное.

Беспамятство у девушек продлилось буквально пару минут. И как только они очнулись, то немедленно обрадовали: у меня всё получилось. Нанима перешла на серебряный ранг, а Нимфадора получила стальной.

– Ты, – я указал на крольчиху пальцем, – вкладывай баллы в ловкость. А потом ищи среди талантов что-то из разряда молниеносных ударов, атаки в уязвимые точки и так далее. Брони у меня нет, тяжёлого оружия тоже. Да и не потяните вы роль танка. Ваша задача как можно быстрее налететь и нанести максимум урона, а не принимать чужой. Раны я потом залечу, и в ходе драки буду следить, чтобы вас не убили. Нимфа, ты чем владеешь?

– Метательное оружие на первом месте, потом разведка, взлом, поиск ловушек. Всё.

– Тогда метательное повышай, будешь стрелком. Вроде бы у меня в инвентаре что-то для тебя завалялось. Так, а теперь вы, – я посмотрел на остальных. – Если боевых навыков нет, то увеличивайте ловкость и те же навыки, что и она, – и показал на Наниму, которая сидела с отрешённым взглядом. По всей видимости, листала виртуальный список, подбирая нужное.

Второй перешла на серебряный ранг мышка. Она точно так же потеряла сознание на пару минут.

Следующей моей «пациенткой» стала светловолосая девушка, что дольше всех раздумывала над моим предложением и меньше всех шумела, больше слушала и смотрела. Подозрительная, да?

И последней получила награду брюнетка, которую, как выяснилось только что, звали Каллисой.

Ошейники я убрал в свой инвентарь. По любому они денег стоят, а у меня каждая копеечка на счету. И вообще, это полезные вещи, могут ещё однажды пригодиться. Главное, ключи к ним найти. Затем вывалил из инвентаря гору гоблинского оружия и доспехов, которую так и не успел продать.

– Ну и хлам, – скривились девушки. – Лучше нету?

В ответ я вытащил ошейники и показал им:

– Можете надеть это обратно, раз боитесь ручки испачкать.

Те тяжело вздохнули и стали перебирать мои трофеи, подыскивая что-то себе по руке. Нимфадора взяла несколько бронзовых ножей с рукоятками, обмотанными полосками грязной кожи. Последние они тут же сняла и забросила в угол. После этого стала подбрасывать оружие, привыкая к весу и балансу. Минут за пять четвёрка горничных подобрала себе оружие для будущего боя. От защиты – нагрудников, шлемов, панцирей, брони из копыт и рогов на кожаной основе, все девушки наотрез отказались. Слишком грязное, потрёпанное и по большей части меньшего размера.

– Уф, наконец-то, – глубоко вздохнула Каллиса, когда я убрал все вещи в инвентарь и очистил воздух заклинанием. – Я чуть не задохнулась.

К слову сказать, они немного удивились, что я сохранил всё содержимое инвентаря. У них похитители вытащили всё до последней пылинки. Попутно обзавидывались, что у меня он такой большой.

– А теперь начинаем шуметь, чтобы тот хмырь опять пришёл и сам открыл дверь, – сказал я, а потом спохватился. – Так, шеи прикройте воротниками и волосы разлохматьте, чтобы не бросалось в глаза отсутствие ошейников. И помните – вы сейчас спасаете не только себя или меня, но в первую очередь свою госпожу. Возможно, только вы и остались, кто способен ей помочь, – последние слова произнёс из расчёта, что без моральной накачки горничные могут не найти в себе духа поднять оружие.

Сам устроился на прежнем месте, приготовившись применить заклинания против врагов.

Прошло пятнадцать минут вакханалии – по-другому и не назову сие действо, устроенное девчонками – пока не раздался шум у двери фургона снаружи и знакомый злой голос:

– Доигрались, твари ушастые. Готовьтесь – сейчас мы с вас шкуры спустим.

Дверь распахнулась, явив… трёх бородатых мужиков пятнадцатого уровня.

«Бля, их трое! Пиздец, вот же попадалово», – заскрежетал я зубами от злости и досады.

Горничные отпрянули от входа и вжались в стены фургона слева и справа от двери, нэка села рядом со мной и сгорбилась, повернувшись спиной к врагам.

– Вылезайте! – проговорил один из работорговцев.

Девушки даже не пошевелились.

– Ну, как знаете, – скрипнул он зубами. – Пернох, Житец, выкиньте их из фургона.

Двое его товарищей угукнули и ловко запрыгнули к нам. В этот миг я собрался приложить их сном и парализацией из целительской магии, как вдруг на них набросились горничные. Девчонки двигались так быстро, что я половину происходящего даже не заметил. Вот вокруг шеи одного Нанина перехлестнула ремень пращи, повернулась к нему спиной и дёрнула за концы удавки так, словно поднимает на спину через плечо тяжёлый мешок за горловину. Одновременно с ней мышка подбила мужика под колени.

Х-кр-хсть!

Шея работорговца треснула с изумительно громким и чётким звуком. В кинобоевиках звукооператоры не делают такого звучного сопровождения в моменты, когда герой скручивает вражьи головы.

Второму в низ живота вогнала кинжал Каллиса по самую гарду. Тот раскрыл рот, но за мгновение до того, как он должен был зайтись в крике, ему глубоко в пасть с размаху загнала гоблинскую дубинку молчунья.

Шурх!

Нимфадора резко дёрнулась, выбрасывая правую руку в сторону прохода, и последний из врагов обзавёлся ножом в левом глазу.

– Ходу, ходу! – торопливо произнёс я, накладывая заклинание укрепления тела на Наниму, которая ближе всего была к двери. – Вдруг кто увидел дохляка на улице и сейчас поднимет панику.

К слову, дохляк настоящим дохляком ещё не был. Когда я выскочил последним на улицу, то он ещё дёргался на земле в агонии. Возможно, имей я заклинание посильнее и более развитую целительскую магию, то сумел бы его вылечить. Но вместо этого кинул в мужика парализацию, чтобы он своими конвульсиями не нервировал и не отвлекал. Следом применил заклинание укрепления тела, что уже откатилось, на мышке.

К этому моменту горизонт на востоке уже окрасился светлой полосой, сообщавшей о скором рассвете. Охранников не было. Возможно, это их прихватил с собой надсмотрщик, когда хотел вытащить горничных и выпороть их розгами. Ну, нам же легче.

– Сначала маги, – сказал я. – Где они могут быть?

– Вон шатёр. Они там спят, – указала на небольшую палатку из тёмно-синего шёлка Нимфадора. – Но на входе должны быть чары.

– Разберёмся.

И разобрались. Молчунья спровоцировала срабатывание заклинаний, на что из шатра выглянули оба обладателя Дара. И тут же полегли: один от крепкого сна, второй от парализации. Против моих заклинаний из лечебной магии у них не было защиты и сил. Следом наложил исцеляющие и укрепляющие чары на молчунью, которой крепко досталось от вражеской сигнализации.

Дальше была бойня во всей своей красе.

Даже будучи горничными без боевого опыта, но с серебряными рангами, недавние рабыни разметали и разорвали работорговцев, даже несмотря на их превосходство в численности.

Глава 8

– Про трофеи не было ни слова! Они принадлежат Саньку! – орала Нимфадора, грудью встав на защиту захваченного имущества. – Не пущу! Убери свои лапы, дрянь!

Добра у негодяев оказалось на удивление много. Оружие, одежда, доспехи, волшебные амулеты, утварь из серебра и бронзы. Последняя хоть и была создана из недорогого материала, зато отличалась очень тонкой работой и красовалась искусной чеканкой. Также мне достались ковры, накидки, меха, несколько картин и гобеленов, большой запас вина, пива и дорогой еды.

И семь пленников. Два мага, один работорговец и четыре охранника. У каждого сейчас на шее красовался рабский ошейник и… всё. Больше ничего на их телах не было. Один работорговец лишился двух пальцев, охранник одного, с которых не получилось снять перстни. Это я приказал горничным «во славу графини Мораз» отрубить пальцы вместе с украшениями. Мне было плевать на уродов, которые меня хотели рабом сделать и продать как какую-то вещь. Отрубил не просто так, а из осторожности, чтобы кто-то из них не вытащил нечто вроде универсальной магической отмычки, как это проделала нэко.

Глядя на то, как полетели брызги крови с кусочками плоти, у меня по спине морозом продрало. Это было просто неправильно и страшно, когда видишь, как симпатичные неглупые девушки превращались в безумных кровожадных фанатиков от одного упоминания своей госпожи.

Кроме нас у работорговцев в клетках сидели ещё шестьдесят мужчин, женщин и подростков из разных деревень, которых эти бандиты нахватали там и тут. Их я после того как снял ошейники, отпустил их по домам.

Среди трофеев нашлись несколько шкатулок и два сундучка, закрытые на замок и дополнительно защищённые магией. Ключей к ним найти не удалось. Ни в одежде пленников, ни на их телах не было ничего похожего. Оставалось выпытать у них самих. Да-да, я морально подготовился к пыткам. Сам руку на них не подниму, да и зачем, когда мне временно служат четыре машины смерти, к которым у меня есть чит-код?

– Ну что, уроды, осознали всю радость своего положения и ошибку, когда захотели сделать меня рабом? – поинтересовался я у пленников, лежащих на земле, связанных по рукам и ногам.

– А ты герой только с пленниками? – вякнул один из охранников. Самый здоровый и молодой лоб. Другие два мужика возрастом далеко за тридцатник помалкивали.

– Я всегда герой, – ответил я ему и сопроводил свои слова пинком по рёбрам, отчего тот согнулся и захрипел. – Ты совсем дебил, раз думаешь, что твоих слов хватит для того, чтобы я тут решил честно доказать, что круче тебя в равных условиях. Я насмотрелся боевиков, где такой кретин вроде тебя вызывает героя на честный поединок, когда уже связан. А тот, такой же кретин, ведётся. Да я, блядь, глядя на такие эпизоды кипятком ссал при виде дурости персонажа! Да надо быть конченым мудаком, чтобы на такое слабо повестись, – и приложил его ещё раз, на этот раз по бедру. От этого удара его скрючило как бы даже не сильнее, чем после пинка по рёбрам. – И да, я круче тебя и в равных условиях, потому хуй чего буду доказывать. Ясно, чмо? – потом посмотрел на остальных, стараясь сделать взгляд как можно тяжелее и угрюмее. – А теперь я задам всем вопрос: где ключи от закрытых шкатулок и ларцов?

В ответ молчание и взгляды в сторону.

– Хотите, чтобы я вас поджарил на том костре? – я кивнул в сторону кострища, над которым висел большой котёл с кашей из ячменя для рабов. Кстати, каши там осталось чуть-чуть, уходя, освобождённые крестьяне наелись от пуза её и сухарей из запасов работорговцев.

– Я лишь помощник господина Ямура и господина Гонха. Они погибли во время боя, – ответил работорговец. – Эти вещи принадлежат им. Возможно, ключи на их телах можно найти.

– Самый умный, да? Думаешь, я не обыскал их?

Тут ко мне подошла Каллиса и Нанима.

– Санёк, спроси у них про нашу госпожу, – сказала крольчиха.

– Потом, я сейчас занят другим, – буркнул я и вдруг столкнулся с её взглядом, от которого у меня мурашки пошли по телу. – Ладно, сейчас уточню. Эй, возможные покойники, ещё один вопрос. Вот с ними, – я кивнул на девушек, – была ещё одна, некая графиня, их госпожа. Куда вы её дели?

– Эти нам достались лишь вчетвером, больше никого не было. Продали какие-то случайные типы, – ответил работорговец. – Попросили немного, а мы не дураки, чтобы упускать такую выгоду.

– Ты врёшь! – надвинулась на него Нанима, сжимая в руке кинжал.

– Эй, ты чего? А ну осади! – рявкнул я и дёрнул девушку за фартук на спине. – Не трогать никого без моего приказа.

Крольчиха нехотя отошла от пленников. Посмотрев, как они заволновались при виде девушки, у меня появилась мысль припугнуть их горничными.

– В общем, так, – я посмотрел на работорговца, – или ты рассказываешь всю правду о графине и ключах, или она, – я положил ладонь на плечо девушке, – вставит тебе в зад колышек от палатки и как следует им там у тебя повертит. Ну? Молчишь? Нанима…

– Я всё сделаю, – с полуслова поняла меня беловолосая горничная. Она отошла к ближайшей палатке и выдернула «ёрш» – колышек с зарубками, что вбивается в землю и за который крепится палаточная верёвка. В данном случае вместо насечек в деревяшку были вбиты под углом короткие гвозди. Колышек имел толщину полтора-два пальца и сантиметров тридцать-сорок длиной.

– Ну? – я посмотрел на пленника. – Тебе же реально сейчас зашквар будет, усекаешь, пидор? Неужели секреты и деньги дороже собственной жопы?

– Я ничего не знаю, – сквозь зубы сказал он, косясь на девушку, поигрывающую рядом с ним опасной деревяшкой.

– Нанима…

– Я поняла, – кивнула та, после чего пинком перевернула пленника на живот, поставила ему на поясницу колено, чтобы тот не дёргался и… с размаху воткнула ему между ягодиц колышек на половину длины.

– А-А-А-А-А!

– Блядь, это лютый пиздец, – сглотнул я и невольно сам сжал свои булки, будто кто-то может и на них покуситься.

Между тем крольчиха двинула деревяшку ещё дальше и стала ей вращать в заднем проходе у несчастного. Крик тут же смолк. У мужика явно перехватило дыхание от боли, сил хватало лишь на хрип. Но я честно скажу, эти звуки были страшнее любого истошного воя.

– Хва… хватит, Нанима, – остановил я горничную. – Да хватит уже, млина!

А та, услышав мои слова, взяла и… вытащила колышек из жопы работорговца. Я уже говорил, что в нём были вбиты гвозди? Короче, ими разорвало пленнику всю прямую кишку. Из зияющей раны рекой хлынула кровь и стали вываливаться какие-то сгустки. Раненый забился в конвульсиях, разбрызгивая кровь на всех, кто лежал и стоял рядом. Я едва успел отпрыгнуть назад, а вот прочие пленники и сама Нанима попали под кровавый душ.

«Ёшки-колотушки, я же совсем не этого хотел. Думал, что она попугает его, приставит немножко, а я опять задам вопрос», – подумал я, едва сдерживая тошноту при виде страшной картины. А глядя на улыбающуюся крольчиху, заляпанную кровью и с окровавленной деревяшкой в руке, на которой висели ошмётки плоти, у меня ноги подгибались, и хотелось бежать куда-нибудь далеко без остановки, лишь бы подальше от этой маньячки и её подружек. Я не думал, что у неё хватит духа так поступить с человеком. Полагал, что она поняла мою игру и решила подыграть в меру сил.

Тут я резко спохватился и кинул в работорговца одно лечебное заклинание, потом другое, использовал освящение светом, которое тоже неплохо помогает организму при ранах и болезнях, улучшая тонус тела и ауру. Как только заклинания перезарядились, то прошёлся ими по нему вторым кругом.

«Успел, – облегчённо вздохнул я, видя, как страшная рана стала затягиваться на глазах. – Не хватало ещё, чтобы ценный „язык“ сдох на моих глазах… М-да… а с этой четвёркой нужно как можно скорее распрощаться. На хер их таких припизднутых… и не на мой, уж точно».

Страшной расправы и вида горничной с колышком для палатки в руке вполне хватило, чтобы развязать языки всем остальным пленникам. А уж недавняя жертва ушастой любительницы морковки заливалась соловьём пуще всех прочих.

Тут же нашлись ключи и были раскрыты тайники, которые мы не нашли. А вот про графиню удалось узнать мало. Горничных в самом деле в бессознательном состоянии продали работорговцам неизвестные, которых те встретили на своём пути. Дюжина всадников с двумя фургонами, запряжённых четвёркой лошадей. Ни у кого из них не было никаких отличительных знаков, котты без гербов. Единственное что выдавало в них слаженный отряд, а не наёмничий сброд – это однотипность вооружения и экипировки. Словно получили свои вещи, в том числе и лошадиную сбрую, у одного кладовщика.

Командовал ими молодой парень, выделявшийся среди всех непокрытой головой. Видимо не хотел пачкать и мять свои длинные вьющиеся цвета золота волосы, доходящие ему аж до плеч. Ещё работорговец приметил у него перстень в виде паука, обхватывающего безымянный палец на левой руке. В брюшко паука был вставлен тёмно-синий гранат, а в глаза – пара мелких рубинов.

Молодой аристократ (а порода буквально бросалась в глаза, хоть его ранг и прочие характеристики были закрыты) предложил продать работорговцам четырёх горничных, по пять золотых каждую.

Работорговцы привычно стали торговаться и получили всю четвёрку за пятнадцать золотых монет. Заодно отметили, что торговый партнёр спорил без огонька во время торга, как-то даже прям наплевательски.

– Где? Где это было? – торопливо спросила Нанима, сделав шаг к мужику, отчего тот скорчился и стал тихонько подвывать от страха.

– Отойди от него, – приказал я девушке. – Не видишь, до чего его довела?

Кое-как удалось узнать у резко онемевшего «языка» про место, где он повстречался с неизвестным отрядом. Потом уточнил текущее местоположение. И выходило, что оказались мы более чем в ста километрах от Бояфа. До ближайшего города около пятнадцати-двадцати камэ, вот только хрен я туда сунусь со своим грузом. Это из-за того, что туда катила компашка работорговцев. Следующий город находился порядочно в стороне и до него от лагеря больше тридцати километров. Зато там можно будет сбыть свой груз без лишних вопросов. А до крупного города, столицы провинции, столько же, сколько до Бояфа. Но туда без денег даже не стоит соваться.

«И без документов», – вздохнул я, вспомнив, что у меня при себе даже жалкой бумажки с печатью нет, которая удостоверяла бы мою личность.

Укладка трофеев сожгла мне половину нервов. А когда настало время трогаться в дорогу, то превратились в угольки и остальные нервные клетки. Оказалось, что горничные абсолютно не умеют ни седлать лошадей, ни запрягать их в повозки, ни управлять ими. Всю работу пришлось делать Нимфадоре, которая имела кое-какие навыки в этом деле. Разумеется, это не прибавило ей любви к своим помощницам, с которыми она и так целый день была на ножах. Дорога превратилась в ад для всех: животных, меня, авантюристки, горничных. На одних с двух сторон рычали, грозились убить и обкладывали многоэтажными словесными конструкциями я и нэко. Другим доставалось от неумелого управления. А мне приходилось каждый час лечить потёртости и усталость у лошадей, улучшать им тонус и так далее. Как бы ни перекладывали лошадиную экипировку, всё равно у тех что-то где-то натирало. Зато к ночи после моего магического вмешательства они стали выглядеть здоровее и свежее, чем утром. Дежурить ночью заставил горничных, предупредив, что если они пропустят врага, заснут или ещё как-то накосячат во время своей вахты, то не смогут уже никогда помочь своей графине. После этого со словами «вдруг война, а я уставший?» завалился на боковую. Пожалуй, физически не вымотались лишь пленные за этот день.

Лишь к полудню мы добрались до города у границы королевства. Шинис выглядел практически точной копией Бояфа, словно их возводили по одному проекту.

На воротах остановили стражники, которые сунули свои любопытные носы в фургоны и телеги.

– А этих сюда продавать привезли? – ткнули они пальцами в пленников, заметив у них ошейники.

– Ага.

– Так нет у нас рабского рынка, он тут один на несколько дней пути. Нужно тебе в Пайрон-Дидъ съездить, – стражник назвал город, куда изначально везли меня с девушками работорговцами.

– Совсем никак не продать?

– Не-а.

– Понял, – потом махнул рукой своим спутницам. – Разворачиваемся.

– Что? – немедленно возмутились горничные. – Мы договаривались…

– Разворачиваемся, блядь! Что вам в этом слове не ясно? – заорал я.

Те кое-как развернули свои повозки, и наш караван покатил назад, откуда пришёл. Спустя два часа я приказал сворачивать в лес. Оставив мышку с молчуньей сторожить наше добро, я погнал всех остальных в чащу. Побледневшие пленники, почуяв беду, начали умолять меня «не губите, милорд, дети малые дома ждут, старики-родители умрут без их поддержки».

– Нанима, ты свой колышек не выбросила? – хмуро спросил я.

– Нет, Санёк! – крикнула крольчиха, будто солдат на плацу и показала названный предмет.

При виде шипастой деревяшки, измазанной засохшей кровью и от этого выглядевшей очень устрашающе, пленники заткнулись и шустро рванули вперёд.

Очень скоро я нашёл то, что было нужно.

– Стойте.

От моих слов все замерли.

Пленники сначала посмотрели на меня, потом перевели взгляды на глубокую яму, рядом с которой я их остановил, и вновь посмотрели на меня.

– Н-нет, милорд, не надо, – взмолился работорговец.

– Продайте нас хоть кому, только не убивайте, – поддержал его целитель.

– Кому продать? В Шинисе вы никому не нужны. А везти вас на рабский рынок я не собираюсь. И кормить вас не собираюсь.

– Может, отпустите, а? – предложил один из охранников. – Мы поклянёмся, что никому не расскажем про вас, милорд, и не станем мстить либо как-то иначе чинить неприятности.

Остальные пленные часто закивали головами, поддерживая его.

– Отпустить? После того, как вы меня хотели рабом сделать? Вы ебанутые, что ли? Око за око, зуб за зуб, – с этими словами я выстрелил чарами, как из пулемёта. Одному досталась молния, второму сосулька в переносицу, третий схлопотал парализацию, четвёртый был сбит каменным кулаком по черепу, а пятого свалила на землю волшебная лоза, оплетя ноги. При этом он приложился затылком о крупный корень дерева и вырубился. Шестой упал на колени, а потом скрючился в позе эмбриона, хрипя и царапая шею ногтями, вдохнув сначала ядовитое облако, а затем ядовитые споры. Из-за ошейника они ослабели в несколько раз, и потому первоуровневые заклинания – зато их усиливал магический талант «мастер магии» – отлично работали против них. – Свяжите их.

Когда мои спутницы скрутили оглушённых мужчин. Я стал поочерёдно на каждого накладывать несколько чар: сон, ядовитый шип, ядовитое облако, ядовитую кровь, слабость и парализацию. Вышло не быстро. Я даже пожалел, что решил использовать магию, а не быстренько перерезать им горло. Но, сука, рука не поднялась. А вот чары – это другое дело.

Девушек я не стал заставлять пачкать руки не потому, что весь из себя такой благородный. На хер эту чушь для сказочек, где единороги какают радугой. Просто эти уроды тронули меня. И я не хочу перекладывать месть на чужие плечи. Сейчас не бой, где я плохой помощник. Ну, и магию немного прокачал, чего уж тут. Цинично и выгодно, всё так.

«Ни одна падла не уйдёт безнаказанной, – мрачно подумал я, с отвращением смотря на дело рук своих. – И трактирщик гнида однажды получит своё».

Я урод? Да мне по хуй, кто там что думает. Я отомстил – вот это важно, всё остальное придуманная мораль теми, кто боится мести за свои гнусности или не имеет воли ответить обидчику.

Комплекс заклинаний быстро сделал своё дело, отправив на небеса пленников.

– Снимите с них ошейники и скиньте в яму.

– А что сам не сделаешь это? – возмутилась Нанима. – ты их убил, ты и возись с мертвецами.

– Ты не охерела ли часом, ушастая? – прищурился я. – Напомнить, кому ты служишь в данный момент?

– Урод, – припечатала она, шагнула к телам, наклонилась и взяла первое за ногу.

– Эй, а ошейник?

Когда последний труп оказался в яме, я использовал несколько заклинаний из магии земли, чтобы обрушить стенки. Не уверен что это так уж защитит их от хищников охочих до падали, но оставить трупы просто валяться в лесу не мог. Наверное, это психическая деформация после просмотра тысяч фильмов, где персонажи всегда прятали дело рук своих – криминальные трупы.

– Погнали обратно, – сказал я спутницам.

Настроение было препоганейшим. Наверное, создатель этого перса что-то подшаманил в настройках морали и психики, так как я себя чувствовал погано, но точно не ощущал подход депресняка. Или всё дело в кажущейся нереальности из-за игровой составляющей, на чём зациклилось подсознание? Потому массовое убийство меня и тронуло постольку-поскольку?

«Или ты просто моральный урод и скрытый маньяк, Саня, – припечатал я себя. – А с другой стороны, один человек как-то говорил себе: тварь я дрожащая или право имею? И хочется ему ответить вот что: как раз тварью я себя если и хочу ощущать, то точно не дрожащей. Так что, пошли все на хуй!».

Когда проезжал сквозь ворота Шиниса, знакомый стражник поинтересовался, куда я подевал рабов.

– По дороге на рабский рынок встретил своих коллег и решил им уступить по дешёвке свой товар, – буркнул я. – Потому и решил вернуться, что до вашего города было всё-таки ближе.

– А почему цену скинул? – полюбопытствуй стражник.

– Рабы жрут много. Пока доехал, как раз разница оказалась бы в их желудках. Всё? Или что-то ещё хочешь спросить?

– Проезжай, – махнул он рукой.