Текст книги "Телепорт(СИ)"

Автор книги: Михаил Баковец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

Прибавив оборотов, чтобы поскорее оказаться на берегу (от водного путешествия меня уже скука глодала во все тридцать два), я стал поворачивать румпель к своему островку, когда сбоку у кормы в небо ударил огромный фонтан воды!

Лодка получила хороший пинок снизу, встала почти что на нос, а меня, не ожидавшего от тихой природы такого финта, выбросило за борт.

Вынырнул через несколько секунд (спасибо спасжилету и моей паранойе, что заставила его одеть), чтобы увидеть, как чья-то огромная пасть перекусывает лодку пополам, утягивая её в пучину.

Дальше от шока я позабыл обо всём. Вместо того чтобы воспользоваться своим даром, я начал суматошно бить руками и ногами по воде. Стремясь отплыть от места нападения. Пришёл в себя через минуту, вновь вернулась способность соображать.

Удрать от хищника в его родной стихии?!

К счастью, я успел телепортироваться на остров до того, как монстр распробовал невкусную резину, сдобренную металлом, маслом и бензином и решил взяться за десерт.

Потом долго без сил лежал в грязной луже рядом с палаткой, приходя в чувство. Трясло ещё час, а потом до вечера ходил, как пыльным мешком ударенный. Только из-за этого я решил, что столкнулся с Несси – динозавром из озера Лох-Несс. Про климат я просто не подумал, находясь под впечатлением от подводной атаки.

Жалко было электронику – бинокль с "зеркалкой" и навигатором, которые ушли на дно вместе с лодкой. Жалко не из-за стоимости (пфе, проблема, я еще себе натаскаю таких штук), а по причине утраченных фотоснимков и видеоматериалов.

Оставаться на острове ночевать, как собирался до этого, не решился. Мало ли кто тут обитает в воде и какую жизнь ведёт. А ну как выйдет ночью на бережок и схрумкает меня за милую душу вместе с палаткой? Потому и вернулся в квартиру, как только восстановились силы.

*****

– Значит, другой мир! Ох-ре-неть!

Это было сильно, внушительно, глобально и потому оказало на меня... слабое впечатление. Ну, другой мир, ну, не Земля – и что?

Если же серьёзно, то я просто устал удивляться и поражаться, потому эта новость лишь чуть смутила меня и только. Глобальность факта сыграла прямо противоположно с моим сознанием. Мне было страшнее и непривычнее, когда узнал о своём Даре.

Зато стоило мне осознать это полностью, внутри всё затрепетало – другой мир, чужой мир!

Мой мир! Или станет таковым, если у него нет своих хозяев.

Всё началось с засад и простых охотничьих видеокамер, которые я установил повсеместно на острове. Ближайшие работали постоянно, питаясь от больших аккумуляторов по проводам. Дальние – в режиме движения (сработали всего несколько раз, на плещущуюся рыбу, ночных птиц и мотыльков, пролетавших прямо перед фокусом).

Пару ночей я обращал внимание только на движения, тени, звуки. На третий день внимание подтупилось и стало искать (чисто из интереса) что-то другое. И нашло: на одной из видеозаписей при быстрой прокрутке по ночному небу проползла луна.

Сначала я не понял, что же меня так привлекло в ней, а потом дошло: размер и цвет! Луна казалась кофейным блюдечком рядом с суповой тарелкой. Ладно, мало ли что за широта-долгота тут, у себя дома не раз наблюдал, как оптически менялся размер луны: восходит огромная, а в зените становится много меньше. Дальше цвет: местная луна не серая, серебристо-серая, а имеет насыщенный красное свечение с багровыми, местами угольно-чёрными пятнами. Вновь можно списать на оптический обман, туман, дымку, смог, погоду, наконец. Но, чёрт побери, сразу два отличительных признака одновременно?!

Следующим шагом стало заселение острова живностью – кошками и собаками. И тех, и других я соблазнил кусочками корма, пропитанных снотворным, потом со спящими животными в клетках совершил переход в соседний мир.

Три дня навещал днём остров, подкармливал дичившихся меня зверей (так ко мне, заразы, и не подошли, к корму притрагивались только после моего ухода), ночью следил (точнее, следили мои камеры) за тем, а не соблазнится ли кто-то опасный земными переселенцами. К счастью, всё было спокойно.

Четвёртую ночь я провёл на острове, окружив себя полосой из колючей проволоки, сетки-рабицы, насыпав в радиусе десяти метров от себя широкую полосу из острейшего перца (два тридцатикилограммовых мешка реквизировал со склада в Мексике). Я бы и мин наставил, но не имел при себе таких полезных вещей, а искать подходы к армейским складам... ну, не считаю это правильным в данный момент. Риск велик – польза сомнительна.

Ночью тщательно искал знакомые созвездия, попутно снимая на несколько камер звёздное небо. Днём, вернувшись на Землю, я провёл беглый сравнительный анализ родного и чужого неба. И... ничего общего!

Всё, могу утверждать с уверенность в девяносто девять процентов, что мною открыт новый мир!

Устав (не только физически при переходах, но и морально) от проделанной работы, я устроил себе отдых. Пара дней рыбалки на акул, день дайвинга, ещё один – подводная охота среди кораллов, пятый и шестой – купание, гонки на водных гидроциклах, на лыжах и с парашютом за катером. А потом заскучал, причём душа хотела отдыха, но не хотела разворачиваться до конца от всего, чем я успел позаниматься. И женский пол как специально попадался не фактурный, не чувствовал я в этих куколках ничего, кроме жадности и желания подцепить денежного бойфренда. Ну их к бесам.

А потом вспомнил о Иннесе.

– Привет, Иннеса, это Ник. Помнишь мы с тобою отдыхали на Пхукете? – самым дружелюбным и радостным тоном на какой только был способен произнёс в трубку, когда гудки сменились вопросительным восклицанием знакомого голоса.

– Ник... из России? – прозвучал удивлённый голос девушки.

– Да.

– Я помню тебя... подожди, – секунд десять в трубке я слышал тихий шорох, потом с ещё большим удивлением мне был задан вопрос. – Ты в Дрездене?!

– Да.

– Ты по делам? Ой, извини, совсем не то спрашиваю... ты же не просто так звонишь?

Её английский я понимал с пятого на десятого, да ещё по телефону и взволнованным голосом.

– Иннеса, я хочу встретиться с тобой. Это возможно?

Короткая пауза и неуверенное:

– Да.

– Прямо сейчас? – решил я ковать железо, пока горячо.

– Найн... извини... нет, не могу сейчас. Потом...

– Когда?

Блин, вот два "полиглота" встретились – не речь друзей, а команды и рапорта от служак: коротко, резко.

– Вечером... в семь. Ты согласен?

– Конечно, Иннеса. Встретимся в кафе Эмиль Райманн, хорошо? Или в другом месте предпочитаешь.

Опять пауза и неуверенное согласие:

– Да... я не против.

Не знаю, что смутило мою знакомую, когда я назвал место встречи. Кафе, сравнительно, недалеко от её дома. Девушка, как и все немцы, привычна (считаю так и хорошо бы не ошибиться) к такси и дорога займёт минут пять-семь. Если есть машина, то тоже всё хорошо получается. Само кафе, судя по отзывам, очень хорошее – удобно расположено, место красивое, ассортимент, если верить записям побывавшим тут, великолепен. Работает с семи утра до десяти вечера, так что у нас с Иннесой будет время насладиться сладостями. Цены? Ну, не самые демократичные, но для меня это совсем не проблема. Может, тут работает кто-то, кому она не хочет показываться на глаза? Ладно, всё равно не узнаю, если сама не скажет, чего тогда гадать.

Девушка подошла к зданию с кафе без пяти минут восемь. Появилась незаметно, я так и не понял – подъехала на такси, из-за угла вышла?

– Привет, – улыбнулась она мне.

– Иннеса, привет. Выглядишь замечательно, – улыбнулся я девушке и протянул букет, час назад приобретённый в цветочном магазинчике. Почему-то, дали без всякой обёртки и украшений (словно, сам взял и сорвал с грядки), только узкой ленточкой перевязали.

– Спасибо, – ответила она и покраснела.

– Пройдём? – я указал на кафе.

– Да.

Выглядела девушка даже в простом коротком плаще и с полупрозрачным шарфиком на голове великолепно. А когда сняла верхнюю одежду, то я на миг потерял дар речи. Кажется, до меня дошло, куда ушло то немалое время от телефонного разговора до встречи.

– Я повторюсь – ты прекрасна! – выдохнул я. – Лучше всех в мире, изумительна! Извини, если не так говорю, я впервые в Германии и впервые вижу такую ослепительную девушку.

– Спасибо, Ник. Мне очень приятно и не нужно смущаться, ведь ты не немец и тебе многое простительно. Да и наши мужчины они... другие, не как ты.

Поначалу на нас изредка с любопытством косились посетители, но вскоре привыкли и позабыли.

Качество, количество и порции в кафе были выше всяческих похвал, разумеется, на мой вкус. Чуть-чуть показались медлительными официанты, и в меню не оказалось торта, который мне понравился на витрине, из-за чего пришлось сходить вместе с официантом и тыкать пальцем.

Съёсть всё не смог, зато понадкусал и насладился разными непохожими друг на друга вкусами. Но больше болтал с девушкой, расспрашивал о городе, про увлечения, в общем, пустой обычный трёп.

Когда собрался оплатить меню – моё и Иннесы, встретил сопротивление. Почему-то, девушка была сильно против такого поступка. М-да, нужно было в интернете не кафе да улицы рассматривать, а поинтересоваться, как правильно ухаживать за немками. В Таиланде она мне не показалась зажатой какими-то моральными или социальными рамками, да и привык, что в последнее время мои спутницы только рады, что я плачу.

Чуть позже узнал, что среди немцев такое не принято. И в большинстве случаев, если мужчина приглашает женщину на следующее свидание, опять и опять, то это значит, что у него очень серьёзные планы. Ах да, к сексу немки относятся почти как к фитнесу, долгое воздержание вредно же, а жители Германии помешаны на здоровом образе. Впрочем, это касается обоюдного желания – насилие немцы не приемлют.

Кафе покинули за полчаса до закрытия, потом стояли на улице, молчали.

– Ник, ты где остановился? – первой нарушила молчание Иннеса.

– М-м, в одном отеле... название где-то записано. Так не произнесу.

– Далеко?

– Порядочно. Но на такси доберусь быстро. Мы завтра можем ещё раз увидеться?

Вместо ответа сам получил вопрос.

– Как долго ты будешь в Дрездене?

Я пожал плечами:

– Не знаю, наверное, несколько дней. Я просто приехал, тебя повидать, Иннеса.

Девушка внимательно посмотрела на меня, помолчала и неожиданно (хотя кому я тут вру – ждал и верил, надеялся и думал, как повторить то, что мы с ней вытворяли на Пхукете) предложила:

– Не хочешь поехать со мною? Я снимаю две комнаты с подругой, но она нам не помешает... и не станет участвовать, она любит только женщин.

Про то, что живёт с лесби (интересно, снимает комнаты или именно живёт, пара у них) сказала совсем просто. Я так про коллегу рассказываю, мол, Колька у меня сменщик.

– Очень хочу.

Прожил с Иннесой четыре дня. Соседка, как и было обещано, ни словом, ни жестом не показала, что я ей неприятен, мешаю. Симпатичная девица с двумя хвостиками рыжеватых волос, высокая, выше моей подружки, но грудь ещё меньше да и в целом излишне худа – ещё не "вешалка", но близка к этому. От неё узнал, что обретается в модельном бизнесе. Потом расспросил Иннесу и успокоился: она и Альма просто соседки, хотя и пыталась моделька увлечь мою немку в свою "религию".

Так и не разобрался в менталитете немцев. Например, обе девушки спокойно отнеслись к тому, что я заполнил огромный холодильник дорогими продуктами. На второй день заменил кофемашину, так как старая барахлила, а немки просто с ума сходили по этому ароматному напитку. Сказал, что подарок, и всё, вопрос был исчерпан. Зато когда предложил оплатить билеты на экскурсии, Иннеса отказала. Вот и пойми их, этих немцев.

Получив огромный заряд энергии после таких каникул, я рьяно взялся за обустройство острова. Установил большую палатку, которая рассчитана на десять человек. Со стороны она была похожа на небольшой домик, причудливой формы, в ней даже имелись окошки из прозрачного гибкого пластика. Каркас из тонких и очень прочных стальных трубок, дополнительно крепилась растяжками. Пол из тонких пластин пластина и материала, похожего на прочный пенопласт. Внутри столик, пара маленьких кресел, гамак и надувная высокая кровать, ну, или матрас, кому как понятнее. Палатка трёхслойная, первый слой грубоватый и очень прочный, который легко справится с когтями крупных хищников (это из хвалебных отзывов в рекламном проспекте). Второй для сохранения температурного режима, третий совсем тоненький внутренний для эстетического восприятия. Тамбур просторный, с москитными сетками и толстым пологом снаружи.

На поляне неподалёку поставил в ряд солнечные панели, энергия которых питала всю бытовую и прочую технику в палатке и рядом. На случай пасмурной погоды имелся дизельный генератор, с самодельным глушителем и в будке из ОСБ и пенопласта, чтобы снизить шум при работе.

Рядом с пляжем на волнах покачивалась большая лодка с алюминиевым днищем и баллонами ПВХ. Пятиметровый "Раптор" с шестидесятисильным двигателем. На этом судне я и исследовал озеро.

Нападений подводного монстра больше не было, да и я старался передвигаться на большой скорости, часто меняя курс.

Нашёл несколько островов, не уступавших моему в размерах. Два понравились особо.

Первый был похож на колобка с разинутым ртом, если смотреть сверху: круглый, высокий и густо поросший лесом, плюс, крошечная бухточка (тот самый рот) была наводнена всевозможной водяной живностью. Размером полтора километра в диаметре.

Второй был похож на того же колобка или череп. Широко открытый рот – огромная пещера, раза в два больше футбольного поля, часть её, расположенная ближе к краю, куда попадали солнечные лучи и влага, была покрыта травой и мелкими кустарниками, по самому краю росли кривые деревца. Дальняя часть пещеры была покрыта слоем гальки, булыжников и мхом. Высота входа почти двадцать метров, ширина сто семьдесят. Надо "ртом" расположились два "глаза". Первый над левым уголком пасти: небольшая пещера с овальным входом пять на десять и в глубину двадцать пять. Третья пещера была в центре "лба" ближе к "макушке". От второй отличалась только большими (но не намного) размерами. Верхние пещеры была заселены птицами, в самой большой я видел только несколько крупных и жирных ящериц, которые быстро прятались среди камней и в трещинах при моём приближении.

Всего в высоту остров был метров семьдесят. До входа большую пещеру – семнадцать, причём забраться из воды было невозможно. Слишком гладкий и скользкий из-за сырости и плесени камень, слишком сильный отрицательный наклон. Сюда только на вертолёте или с палубы корабля на подъёмнике забираться. Идеальное место, чтобы чувствовать себя защищенным.

Я даже всерьёз задумался над тем, чтобы сюда переехать. Но потом вспомнил, чего мне стоило разбить лагерь на прежнем месте, и решил не торопиться. Тем более, мне и Колобок пришёлся по душе за свою бухту, где я отлично порыбачил.

Я так и назвал острова – Бунгало, Череп и Колобок.

До дальнего берега я так и не добрался, хотя в последний день сумел рассмотреть на пределе видимости чёрную ленту на горизонте, покрытую белой полосой. То ли. Горы со снежными шапками, то ли, они же, но укутанные облаками. Приближаться не стал, так как по времени было пора возвращаться в лагерь. От Бунгало до этой точки было почти сто километров. До гор – около сорока, на первый взгляд.

Вот так озеро! Если в ширину оно полтораста километров, то, сколько же в длину? Да тут пара стран с Земли уместится. И островов хватает, но все (те, что успел осмотреть) незаселённые. Единственный намёк на разум – древний трухлявый шалаш, на месте которого сейчас стоит моя палатка.

С местными жителями я столкнулся через полтора месяца с момента колонизации чужого мира.

Встреча вышла неприятной.

Сначала я услышал лай Пушка, через несколько минут к нему присоединился голос Тузика. Обе собаки понемногу привыкали ко мне, гладить не разрешали, но уже спокойно ели в нескольких шагах от меня, перестали лаять и рычать.

Мне стало интересно, что же там они увидели. На кошек, которые совершено одичали, они так не лают, зверей на острове не было, крупных точно. А тут аж на хрип Тузик срывается.

Спокойно вышел из палатки, без всякой задней мысли прихватил арбалет (больше по привычке – спокойная жизнь меня расслабила), и пошёл к пляжу.

А там обомлел.

По озеру к острову шли две узких и невысоких, но длинных лодки с высокими и острыми носами. В каждой сидело около десятка гребцов, равномерно в такт опускающие вёсла в воду. Было до них метров сто и с развиваемой скоростью они причалят к острову меньше, чем через минуту.

Меня они не успели увидеть: при первом же виде лодок я присел в кустах, став рассматривать пришельцев сквозь ветки.

Зато обратили внимание на собак, которые прыгали у самого среза воды. Один из аборигенов, сидящий на носу лодки, опустил короткое весло под ноги и поднял со дна лодки лук, потом стрелу, наложил её на тетиву и через пару секунд пустил ту в собак. Оперённый снаряд воткнулся в песок в полуметре от Пушка. Собака в первый момент отпрыгнула в сторону, но увидев, что незнакомый предмет неподвижен и мал, с рычанием ухватила стрелу зубами.

"Вот суки!", – промелькнула мысль при виде такого поведения незнакомцев. Я выпрямился во весь рост, раскрыл рот, собираясь возмущённо заорать... и в этот момент вторая стрела ударила пса в шею. Ранение было смертельным, это сразу стало понятно, когда из раны плеснула кровь, за пару секунд образовав большую лужу. Пушок успел сделать пару неуверенных шагов, прежде чем свалился на бок и задёргал лапами в агонии. Тузик, почувствовав кровь и смерть, испуганно взвизгнул и стремглав исчез в зарослях.

– Эй, стоять! Назад, гады!

Я замахал руками, потом вспомнил про арбалет, сдёрнул тот с плеча и направил оружие на ближайшую лодку. Испугаются? Задумаются? Я сам не знал, чего хотел от них, просто, увидеть, какой эффект окажу своим появлением.

Эффект был... не совсем тот, которого хотелось. Вместо того чтобы остановиться или снизить скорость, гребцы чаще заработали вёслами, а в каждой лодке двое взялись за луки. Когда рядом пролетела первая стрела, я развернулся спиной к озеру и побежал в палатку. Там взял колчан, маскировочную накидку, которую сам сделал под местные заросли, нацепил пояс с крюком для взвода арбалета, и телепортировался на самый край пляжа, в заросли, в сотне метрах от убитого Пушка.

Как и ожидал – вражеские лодки пристали к берегу в том месте. Быстро выпрыгнули в воду и на руках затащили посудины на песок. В руках у пятерых были луки с наложенными стрелами, остальные держали в руках копья в свой рост с узкими наконечниками. На поясе болтались ножны с широкими тесаками или ножами.

Кожа неизвестных была немного загорелая, но не сильно, пожалуй, я смуглее выгляжу, а эти просто "бледные поганки" рядом со мною. Худощавые, скорее даже худые и за счёт своей худобы выглядят очень высокими, хотя в реальности рост каждого в пределах ста восьмидесяти сантиметров. Волосы чёрные с непонятной рыжинкой, чудным оттенком, средней длины и заплетены в странные хвостики: ниткой оплетены в середине наполовину своей длины, оставляя на концах, словно бы, кисточки. У кого-то из аборигенов хвостиков было больше, у кого-то меньше. Одеты в обтягивающие шорты ниже колен из светло-коричневого материала, на ступнях мокасины или что-то похожее. Широкий кожаный (или похожий на кожу) ремень с петельками и крючками, на которых что-то болталось – нож, фляга, трубки и короткие палки. Тело прикрывала короткая жилетка с широкими плечами и зашнурованная на груди, у некоторых вместо жилетки грудь крест-накрест перепоясывали широкие ремни, или шарфы, или полоски ткани.

Первым делом один из копейщиков проткнул тело Пушка своим оружием.

Щёлк!

Тетива арбалета звонко щёлкнула, посылая вперёд углепластиковый снаряд с узким наконечником и винтовым тройным оперением.

Целил в бедро, но из-за расстояния, возможно, от расстройства попал в голень.

"Ну, и так неплохо, – успокоил меня внутренний голос. – Но в сердце вышло бы красивее".

Что бы зарядить новую стрелу, пришлось встать в полный рост, зацепить крюком тетиву и резко выпрямиться. Оружие приобрёл за деньги на Аляске в магазинчике у русского владельца. Арбалет был в меру лёгок (по сравнению с другими образцами, доходившие до восьми-девяти килограмм), очень точен благодаря "ред-доту" и мощный. Только от выстрела к выстрелу проходило много времени.

Меня заметили. Раздались гортанные выкрики, треснули тетивы луков, над головой пролетели стрелы.

Как только тетива попала в стопор, и в желобок положил болт, прижав хвостовик пластиной, я телепортировался на другую сторону, оказавшись метрах в семидесяти от врагов, которые сейчас стояли ко мне спинами и не видели.

"Стреляй под лопатку. Ты белый господин, пусть эти дикари знают, что зря связались с тобою, – принялась подзуживать меня паранойя. – Их нужно всех убить, чтобы больше никто не узнал про Бунгало и тебя".

Шикнув на разбушевавшийся внутренний голос, я тщательно прицелился и выстрелил. На этот раз попал точно: стрела пробила бедро чуть ниже ягодицы, куда и целил.

Телепортировался к палатке, перезарядился и, приседая, прячась за кустами, направился в сторону пляжа. Там поймал момент и подбил ещё одного, на этот раз выбрал лучника, вогнав арбалетный болт куда-то рядом с коленом. Ох, он взвыл от боли, первый сильный крик, который я услышал от раненых мною.

"А может, и прямо в сустав угодил", – подумал я, телепортируясь назад к палатке.

Четвертого сумел слегка зацепить в руку, а потом пришлось сначала бежать, прячась за деревьями, а затем телепортироваться на другой конец острова. Привёл арбалет к бою и переместился уже не в сам лагерь, а в ближайшие заросли. Несколько минут вслушивался, но ничего не заметил. И в тот момент, когда стал выбираться из кустов, сбоку раздался выкрик. Я бросился в противоположную сторону, и тут мне спину обожгло огнём.

"Домой! Спасайся!", – резаным поросёнком завизжала паранойя. Перенос на Землю совершил мгновенно, без всякой концентрации.

*****

– Мать... мать!.. – с подвыванием, я скинул накидку, футболку и попробовал заглянуть через плечо. Убедившись, что такой трюк мне не под силу я вспомнил про большое зеркало в ванной. Но и там толком рассмотреть не смог, лишь только ручеёк крови и кровавое пятно на правой лопатке. И боль всё усиливалась.

Извернувшись, я прижал к ране разрезанный вдоль бинт, перекинул через плечо ремень, который затянул на груди. Торопливо оделся и переместился к пункту "скорой помощи.

– Помогите! – с этим криком я вломился в узкий коридорчик, напротив за поцарапанным окошком из оргстекла, сидела пухлая женщина сорока лет в халате, колпаке и с мобильным телефоном в руках, в котором что-то с увлечением рассматривала. От моего внезапного появления она вздрогнула и уронила телефон на стол.

– Ох ты ж господи! – вскрикнула она. – Ты чего?

– Ранили меня. В спину!

– Кто?

"Ты им ещё про дикарей, другой мир и телепортации расскажи. Или в дурку попадёшь, или органы прослышат о тебе и заберут на опыты", – разозлилась паранойя.

– В гараже... железка ударила... пружина, – прямо на ходу начал пояснять я. – Да вы помогите сначала, я же кровью сейчас истеку!

– Не ори, – проворчала та, – сейчас к тебе уже идут. Вызвала я фельдшера, так что жди, не умрёшь за минуту, раз сюда добрался.

Через минуту, которая показалась мне часом, в коридоре появилась ещё одна женщина. Лет на пять моложе первой, гораздо стройнее и даже вполне себе ничего так, миловидная, а в белом коротком халатике, чёрных чулочках и изящных лодочках выглядела, как "докторша" в мечтах возбуждённого подростка.

– Что тут?

– Да вот, молодой человек, говорит, что его ранили где-то в гаражах. В спину.

– Да не ранили, а поранился. И не где-то, а в своём гараже.

"Вот беда-то будет, если до ментов дело дойдёт, ведь придётся ещё и везти на место, – съязвил внутренний голос. – А гаражика-то тю-тю, не приобрёл ты его".

– Пойдёмте со мною, – позвала с собою "докторша". Очень скоро я сидел на кушетке к ней спиной и шипел, когда она отрывала присохший бинт.

– Что ты как не мужчина, – укорила она меня. – Терпи.

– Ну, что там? – нетерпеливо спросил я, когда окровавленный бинт оказался в мусорном ведре. – Всё очень плохо?

– А как всё произошло? – вопросом на вопрос ответила женщина.

– Да я... пружину в гараже сжимал домкратом. Отвернулся на несколько секунд, чтобы взять болт для крепления пружины, там пластина была для него, чтобы не разжималась... в общем, неважно... отвернулся, а пружина соскочила с чашки домкрата и мне в спину. Я думал, что насквозь проткнула, там крови было полно.

– Просто дырочка напротив лопатки и всё, – успокоила она меня. – Через неделю корочкой покроется, через две только шрам останется и тот потом исчезнет.

– А можно укольчик сделать?

– Так сильно болит?

– Болит это ладно, от заражения, от гадости всякой, от яда.

– Что же это за пружина такая, отравленная? – удивилась женщина.

– Я не знаю... может неправильно выразился. Она старая, ржавая вся и уже лет десять в гараже в углу валялась, пока не понадобилась. А там и плесень, и мыши бегают, мало ли что попала с них на пружину. А потом мне в кровь, – я сунул руку в джинсы и достал пятитысячную купюру, которую положил на стол рядом с кушеткой. – Вот, я куплю лекарство. Если больше, то заплачу сколько нужно.

– Не нужно, уберите.

Я отрицательно помотал головой.

– Будет вам укол, только он болезненный и уверяю, что зря беспокоитесь молодой человек.

Получил аж два укола: один перенёс хорошо, а вот после второго аж дыхание перехватило. Пока приходил в себя, "докторша" успела наложить шов и перевязать рану.

– Каждый день на перевязку в поликлинику. Сейчас назовите свои данные в регистратуре и получите направление.

– Спасибо вам большое, до свидания.

В общем, мне сильно повезло, что на пути стрелы оказались заросли, в которых я прятался. Смертоносный снаряд растратил большую часть силы в ветвях и только сумел пробить кожу и мышцы, после чего ткнулся в лопатку и отскочил. Меньше болеть рана не стала от осознания этого, но это лучше, если бы стрела попала в шею, например. Или между рёбер.

Беспокоило ранение два дня, из-за чего постоянной частью моего меню стало обезболивающее. На пятый день медсестра, которая меняла повязку, обрадовала новостью, что ранка стала зарубцовываться.

На остров я вернулся через двенадцать дней после стычки с дикарями. Переход осуществил глубокой ночью, переместившись в небольшой алюминиевой (чтобы стрелами не пробили) лодке с наброшенным поверх маскировочным пологом, с электромотором и тяжеленным аккумулятором.

Двигатель был почти полностью бесшумным. На низких оборотах и держась в сотне метрах от берега, я оставался незамеченным. В теории.

Кроме этого при себе имел ворот для заряжания арбалета, так как в неустойчивой посудине я рисковал упасть в воду при стандартном снаряжении оружия при помощи пояса и крюка. Да и легче так выходило, хоть и чуток подольше.

Плюс, тяжёлый цифровой бинокль "день-ночь" белорусского производства, реагирующего на тепло в ночное время. В характеристиках значилось, что эффективен этот прибор при температуре до плюс тридцати пяти градусов. Именно поэтому я и выбрал позднюю ночь, в это время земля и растительный мир заметно остывают, особенно при наличии огромного количества воды под боком.

Два часа я крутился вокруг Бунгало, высматривая в бинокль засады и ловушки. Бинокль был замечательным и проверку на Земле прошёл на пять с плюсом, но там уже была осень, а здесь вечное лето. Так что, даже ночью разведка с "ночником" (или тепловизором, что-то я запутался в этих вещах не будучи фанатом) прошла на троечку с минусом.

Скоплений дикарей не нашёл (вроде бы, паранойя предлагала прыгнуть на какой-нибудь полигон и там стащить готовый к бою миномёт или реактивную установку, и потом пройтись по острову), не увидел лодок, костров.

На рассвете, как только сошёл туман, я высадился на берег. На землю ступил с противоположной стороны пляжа и через час осматривал свой лагерь.

Смотрел, скрипел зубами и сжимал кулаки в бессильной злости.

Все мои немалые усилия пошли прахом. Дикари разломали и сожгли ВСЁ! На месте палатки чернела проплешина кострища, на месте генератора – следы сильного пожара (идиоты подожгли будку, не зная, что внутри аппарат с горючей жидкостью находится, жаль, что всего лишь дизель – бензиновый агрегат показал бы гадам, что чревато обижать землян), солнечные панели разбиты в хлам.

"А металла-то и нет, почти всё забрали из железного – каркас палатки, генератор, провода", – заметил я интересный факт после осмотра.

На "красном петухе" дикари не остановились. Они каким-то чудом перебили почти всю живность на острове и даже привезли дохлятину со стороны, наловили рыбы и всё это разбросали на месте лагеря и в его окрестностях. На двух шестах висели кошки.

Остров буквально смердел.

В древности на Земле победители сносили крепости и замки врагов, после чего засыпали всё солью, чтобы ничего не росло. Видимо здесь, к соли более бережно относятся или другие правила по превращению местности в мёртвую территорию.

Остров было жаль как жаль и тех сил, которые затратил на создание на Бунгало комфортного места отдыха.

– Тузик? – неуверенно крикнул я, увидев в кустарнике бело-рыжее пятно.

– Гав! Га-ав-гав!

Собака бросилась ко мне с такой радостью, так усердно маша хвостом, что иногда её заносило в сторону.

– Как ты спасся, блохастый? – удивился я и почесал брюхо псу, упавшего у моих ног на спину.

– Гав!

Мелкая собачонка с яркой расцветкой выжила там, где ловкие и тёмно-коричневые полосатые кошки не спаслись. И пусть теперь мне кто-нибудь скажет, что собаки глупее кошек!

Тузика я забрал с собою, но не на Землю, а перенёс на Череп, где решил основать новый лагерь. Там я буду если не в полной безопасности, то весьма близко к этому. И дом поставлю из металла от начала до конца, где можно будет пережить осаду в случае чего. Сварщик я или нет, в конце-то концов?

"И оружие, нам будет нужно оружие! Много оружия! – тут же пробудилась паранойя. – А потом наберём солдат и поставим этот мир на колени. Солдат возьмём из местных, из других племён, которые враждуют с этими огнепоклонниками".

Отправив собаку на Череп, я решил вернуться на Бунгало, чтобы набрать хвороста для топлива и забрать лодку, оставленную на противоположном от пляже берегу.

А потом стоит навестить Колобок, где попытаться подстрелить в заливчике из арбалета крупную рыбу – себе и собаке. До вечера я решил не возвращаться на Землю. Время потрачу на осмотр пещеры и для грубого определения, где буду ставить своё будущее жильё.

И вот во время сбора топлива для будущего костра, я увидел, как на пляж высаживаются знакомые дикари в количестве трёх десятков и с большими корзинами в руках. Повезло, что меня не заметили.