Текст книги "Колониал-мейстер (СИ)"

Автор книги: Михаил Еремин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

Еремин Михаил Андреевич
Колониал-мейстер

Что делать, если ваш рабочий контракт завтра истекает и из всех перспектив койка в ночлежке, да работа на мусороперерабатывающем заводе? Конечно же идти в колонисты. В прочем так ли уж хороша эта идея? А вот это уже будем посмотреть.

//Мир будущего Земли, есть нейросети, но не Хорт/EVE Online//

Часть 1.

Глава 1.

Присев на хлипкую скамейку, я закурил очередную сигарету. Ситуация вырисовывалась откровенно хреновая. Завтра заканчивается пятилетний контракт и с должности попросят уйти. А значит и комнату в общежитии коллегии придется покинуть. Выставят весь мой нехитрый скарб и предо мною откроются широкие перспективы. М-да...

Ночлежка за пятьдесят конкредов в месяц, да зарплата максимум в сотню на сортировке мусора на перерабатывающем заводе. И это, смешно сказать, после диплома с отличием лучшего учебного заведения кантона Базель по подготовке административных кадров среднего и низшего звена. Но без протекции и связей за спиной – это не более чем кусок высококачественного пластика. Даже подтереться им не удастся.

И, да, это было закреплено практически официально. Согласно табели 'О рангах государственных и имянаречения особенностях', принятого еще в прошлом веке, первоочередным правом на должность обладали 'дети чиновничьи, да дворянского рода отпрыски', профильное образование же шло вторичным. И тут даже опыт работы не спасет. Что в современном мире для руководящей должности пять лет работы? Так, сплюнуть, да растереть. Конкуренция на рынке бешеная.

Я втянул едкий дым и закашлялся. Да, четвертая подряд сигарета явно была лишней. Окинув растерянным взглядом улицу перед муниципалитетом, я решал куда мне идти дальше. Взгляд невольно споткнулся об обшарпанную вывеску колониальной конторы. В отличии от своих более успешных сородичей по власти, она явно переживала не лучшие времена. Облупившаяся краска казенных черно-зеленых тонов гармонировала с агитационными плакатами времен Тарусского конфликта, а монументальные пластбетонные стены с узкими бойницами окон придавали зданию облик тюрьмы.

– А в прочем, почему бы и нет? Не пригодился в метрополии, пригожусь во фронтире, – докуривая сигарету, под нос пробормотал я.

Позже вспоминая об этом решении, я долго пытался понять не попала ли в синт-табак добрая порция калабирансткого спайса, ибо столь феерично тупое решение можно было оправдать только запредельной дозировкой опиатов. Даже приговоренные к астероидам УвПГ* предпочитали верную смерть от радиации колониям. Там был хотя бы призрачный шанс вернуться к привычной жизни.

В прочем, в данный момент, ведомый скорее злым азартом, чем разумом я поднялся с лавки и быстрым шагом направился ко входу в контору. Перед дверями меня остановил часовой в форме колониальных войск.

– Куда прешь?

– Записываться в вольные колонисты, уважаемый.

– Ну тогда проходи, коль не шутишь, – со странной интонацией в которой смешались удивление и жалость к душевнобольному сказал солдат, – но сначала оформи пропуск на проходной. А уж там подскажут куда и как пройти.

– Спасибо, лэр.

Все оформление пропуска свелось к прикладыванию ИГС-а** к считывающему устройству и получению карточки из пластбумаги с порядковым номером и направлением. М-да уж, это даже не прошлый век, а докосмическая эпоха какая-то. Не жируют они, явно не жируют. Так, и куда мне дальше?

(*УвПГ – ущемленные в правах граждане.

**ИГС – индикатор гражданского состояния. Эквивалент паспорта, прав, страховки военного билета, свидетельства о рождении и прочих документов в одном флаконе. Представляет из себя татуировку с закодированной информацией. Наносится на левую руку.)

Вроде бы на третий этаж. По крайней мере, номер кабинета 304 прямо намекает на это. Хотя это далеко не факт. Например, мэрия, в которую я постоянно мотался по рабочим вопросам, достраивалась и расширялась порядка пятнадцати раз за последние полвека. Это привело к тому, что даже пришлось вводить в штат три десятка проводников, ибо часто не только посетители, но и сами работники умудрялись заблудиться в хитросплетении переходов. И ладно бы только запутанные коридоры! Так ведь есть еще и перепад высот между разными зданиями комплекса. Подходя к крытому переходу на четвертом этаже одного корпуса можно было легко выйти на восьмом другого. В общем создавалось полное впечатление, что архитекторы данного благолепия страдали исключительной ненавистью как к чиновничьему люду, так и к людям в целом.

В прочем, вряд ли данное применимо в данном случае. Все же колониальная контора раньше проходила по военному ведомству, а эти товарищи отличаются изрядной лаконичностью и минимализмом в деле постройки зданий. Тут уж точно не встретишь овальных коридоров и зеркальных стен с ажурными перекрытиями. Все уходит в угоду утилитаризму и обороноспособности здания. И я не совру сказав, что мне это резко импонирует.

Поймав себя на мысли, что минут пять уже залипаю на эту неказистую карточку я встряхнулся и отправился к лестнице. Пустынно у них здесь. За все время пути мимо меня прошло буквально два-три человека. Да и те, судя по форменным френчам с петлицами, явно не из вольноопределяющихся, а местные служащие. А вот и нужный кабинет. Как и ожидалось на третьем этаже. На висевшей табличке помимо номера был подписан и хозяин кабинета: колониал-асессор Вивер Густав Борисович.

– Добрый день, Ваше высокоблагородие!

– Здравствуйте, – оторвавшись от экрана, поприветствовал меня средних лет мужчина с петлицами старшего лейтенанта, – Вы по какому вопросу?

– Хочу записаться в программу колонизации, – бодро ответил я.

– Добровольно? – удивился он.

– Да, добровольно.

И хотя мой ответ прозвучал уже не так уверенно, как до этого, он явно заставил лейтенанта ненадолго задуматься.

– Прошу прощения, лэр...

– Грин, Александр Даниилович Грин – вклинился в паузу я.

– Да, да, лэр Грин, как Вы, наверное, понимаете, случай добровольной явки крайне редок, поэтому мне нужно примерно полтора стандартных часа на подъем документов и нормативов, а также на консультации. Кстати, вы уже определились с подходящим местом?

Данный вопрос заставил меня немного смутиться, но одновременно с этим я удивился столь длительным сроком решения вопроса. Чай не вручную папки таскать, да консилиум собирать. Почти весь документооборот электронный, а переговоры легко реализовать через нейросеть.

– Еще не успел, Густав Борисович. Мое решение было спонтанным. Если кратко, то завтра заканчивается пятилетний контракт коллег-регистратором. Продлевать его отказываются, вот я и решил, что в колониях будет лучше, – сумбурно начал отвечать я.

– Вот и чудненько, – прервал он меня, – Значит у вас появился прекрасный шанс ознакомиться с самой свежей информацией о колониальных программах.

В этот момент в кабинет зашел сержант с планшетом руках.

– Господин колониал-асессор, сержант Игнатенко по вашему приказанию прибыл, – козырнул вошедший.

– Вольно, сержант, не на плацу. Вы поступаете в распоряжение вольноопределяющегося Грина. Задача предоставить всю доступную информацию о программах колонизации и ответить на возникающие вопросы. Все ясно?

– Так точно, Густав Борисович.

– Что-же, тогда жду вас здесь через полтора часа.

Выйдя из кабинета мы с моим сопровождающим направились куда-то в глубину здания.

– Ваше благородие, Вы, случайно, не голодны?

– Есть немного, – прислушавшись к организму ответил я, – да и давай по-простому. Все же последний день в своем чине хожу.***

– Тогда давайте пройдем в столовую, а то у моей смены по расписанию обед через десять минут, а в чужую кормить меня никто не будет.

Некая смутная догадка мелькнула у меня в голове.

– Сколь я понимаю, у колониал-асессора тоже нынче обед?

– Есть такое, лэр. Но Вы не переживайте, все документы и выписки будут готовы ровно в срок.

– Да я и не переживаю, сержант. Просто интересуюсь, – ответил я.

(***система чинов – всего есть 14 классов. В зависимости от них должны применяться четыре различных обращений. С 9 по 14 класс – Ваше благородие. С 6 по 8 – Ваше высокоблагородие. С 3 по 5 – Ваше высокородие. 1 и 2 класс – Ваше превосходительство.)

Всё, как и в родном аграрном департаменте, чиновник ест – выслуга идет. Хотя, чем там еще было заниматься? Большая часть вопросов решалась автоматически, а от рядового чиновника, утрированно говоря, оставалось только сверить, да завизировать документы. По сути придаток при терминале и не более, но такова уж современная система. Вся построена на дотациях и трудовых квотах.

Почему она такова? Пожалуй, что-то кроме 'так исторически сложилось' трудно сказать, поскольку уж очень комплексный этот вопрос. Но основным фактором несомненно является автоматизация всего и вся. Началось все в 2124 году, когда реальный сектор экономики в России по сути окончательно умер в качестве места трудоустройства, ибо для функционирования крупного предприятия на несколько десятков тысяч человек теперь нужно было два-три десятка, и то больше юристов, да бухгалтеров, чем реальных рабочих. По сути машины делались машинами и управлялись ими же.

Та же самая картина была и в аграрном, и в строительном секторе, и даже в секторе услуг. Роботом-официантом или продавцом уже давно никого было не удивить. И это, конечно, не полный список. Чем перечислять, где машина смогла заменить человека, проще перечислить где этого не случилось. И тут список значительно меньше. По сути чисто за людьми осталась только сфера искусства и науки.

И тут, казалось бы, наступило светлое будущее без денег и с равными возможностями, но нет. В обществе почти полностью слетела система сдержек и противовесов, а точнее людям просто-напросто стало негде заработать хоть какие-то деньги. Попасть в тюрьму или на государственную службу стало считаться за большое счастье, ибо там хотя бы кормят.

Почему бездействовало государство? А кто по-вашему приходят к власти при капитализме? Вот-вот, именно они и сидели в правительстве, либо просто лоббировали нужные им законы и заминали невыгодные. Но последней каплей стал расстрел очередной демонстрации против сноса самостроя в Серебряном Бору. Это была не причина, но повод.

Кто стрелял и зачем пусть спорят историки. По официальной версии это были, конечно, наймиты олигархов, а по неофициальной – военные, которые в итоге и взяли власть в стране. Как говорится, ищи кому выгодно. Долго ли, коротко ли, но через 10 лет власть военной хунты плавно перетекла в форму ограниченной монархии во главе с императором Гончаровым Георгием Владимировичем.

Эти десять лет власти, конечно же, не сидели сложа руки. Были проведены социальные реформы и национализация ряда секторов промышленности. Это и породило современную систему с обязательной минимальной квотой на количество сотрудников для частных компаний и корпораций в зависимости от оборота, а также раздутый бюрократический аппарат. В прочем это дела давно минувших дней, считай полтора века прошло, а точнее сто сорок восемь лет.

С тех пор многое успело произойти: и колонизация солнечной системы, и изобретение двигателя Алькубьерре-Красникова, позволившего совершать межзвездные перелеты в приемлемые сроки, и первая волна колоний под светом других звезд, и даже первый бой в космическом пространстве. В общем, человечество успешно вышло из своей колыбели и начало расправлять крылья. В связи с этим под эгидой ООН была создана Конфедерация суверенных государств и разграничение внутри нее зон влияния в космосе.

А тем временем мы с моим сопровождающим успели пройти уже два контрольно-пропускных поста и спуститься по двум несвязанным с друг другом лестницам на три-четыре этажа вниз. Я уже говорил сегодня, что военные параноики? Так вот сообщаю это еще раз. Если у них такой путь до столовой, то представляю, как у них охраняется арсенал и серверная. Да у них даже в кабинках туалетов, куда я попросил завернуть по дороге, двери из 6-ти миллиметрового стального листа. Не дюросталь, конечно, но все же. Со спущенными штанами их явно не поймать.

Последний поворот и мы выходим к финальной точке нашего несомненно эпического похода, можно сказать, к святому Граалю локального масштаба – к столовой. Столовая казенного учреждения – это как туалет в ресторане или кафе, сразу можно понять стоит ли в нем задерживаться или лучше бежать как можно дальше. Ведь если туалет, простите за мою интерлингву, засран, то и на кухне чище не будет. Так же и столовая, если в ней много народа, то значит кормят достаточно хорошо, иначе бы брали еду из дома, а это прямо коррелируется со степенью воровства интендантов. Из гнилья даже шеф-повар мирового класса ничего путного не приготовит. В данном случае столовая была полна разномастных мундиров, но не выше десятого класса. Видимо крупное начальство обедает отдельно, а то и вовсе в собственных кабинетах, чай могут себе позволить. В общем, можно иметь дело.

Увидев, как сержант привычным движением прикладывает какую-то карточку на входе в помещение, я поинтересовался:

– Лэр, я что-то забыл спросить, а как мне расплачиваться? Явно же не богадельня с бесплатными обедами.

– Одну секунду. Какой у вас номер коммуникатора?

После моего ответа почти мгновенно высветившееся перед глазами сообщение известило о получении гостевого уровня допуска.

– Вот и все, теперь вы можете один раз бесплатно пообедать. Да и выйти обратно без моего сопровождения, случись такая надобность. Допуск будет действовать в течении двадцати четырех стандартных часов.

– А разве выданная на входе карточка его не предоставляет? – поинтересовался я.

– Предоставляет, но только для административной части. А мы сейчас уже в служебных помещениях, – проходя вдоль линии раздачи, отвечал мне сержант, – Вас сюда пропустили только из-за моего сопровождения и приказа Густава Борисовича.

– Хм... Понятно, что ничего не понятно. Ведь я фактически человек с улицы, мало ли чего я наплел в кабинете, а теперь проникнув за контур охраны начну тут безобразия безобразничать.

– Ну, во-первых, вы прошли только за первый контур и к жизненно важным точкам здания от сюда доступа нет. А, во-вторых, Вы знаете что такое индикатор гражданского состояния? Проще говоря ИГС?

– Конечно же знаю – это полноценный комплекс документов, забитый в татуировку. Он же сейчас у всех. Даже к вам вот не попасть без него.

– Формально говоря – это не совсем татуировка, а скорее подкожный имплантат с подключением к нейросети, но сейчас не об этом. Помимо общеизвестной части в нем так же шифруется и некоторая ведомственная информация, например, были ли у вас судимости, если вы служили, то кем, есть ли подписки о неразглашении, а также информация о благодарностях, медалях и госграмотах. В общем говоря, в этой 'татуировке' ваше полное досье, изменить или подделать которое практически невозможно, в том числе и из-за того, что вся информация проверяется по базам данных ведомств. При несовпадении информации более чем на 2-3% автоматически подается сигнал на пульт Пятого Отделения Охранки.

– Извини, что перебиваю, но не великоват ли допустимый процент? Все же оставляет шанс на подделку, – прервал его я.

– Если ты найдешь человека или организацию, способную поправить информацию в нескольких сотнях хранилищ с самой совершенной защитой, которую может себе позволить государство, а также в паре тысяч частных серверов, причем сделать это практически одновременно из-за протоколов безопасности, то им заморачиваться с внедрением левого крота уж точно не стоит. Достаточно либо перекупить уже работающего сотрудника, либо снести всю информацию и в начавшемся хаосе провернуть свои дела, – с неприкрытой иронией ответил мне сержант.

– С государственными базами данных понятно, но при чем тут частные? – спросил я, следуя к маленькому двуместному столику у левой от входа стены.

– Когда я говорил про полное досье, я имел ввиду действительно полное досье, практически биографию. Вот сходили Вы к стоматологу, а там вам пломбу поставили. Оп, строчка в досье! Зарегистрировались на сайте с котиками. Оп, строчка в досье! Или купили сигарет по своему ИГС в уличном автомате...

– Да, да, я понял, строчка в досье.

– В общем вот такая картина. И вся эта информация сверяется. Иначе, думаете, зачем все фирмы обязали хранить информацию о клиентах в течении пяти-десяти лет в зависимости от направления деятельности?

Посчитав данный вопрос риторическим, я не стал на него отвечать. На несколько минут за столиком устоялась тишина, прерываемая только стуком приборов по тарелкам.

– Так вот к чему это я, – продолжил мой собеседник, – на основе этой информации формируется индекс верноподданнического положения. Он не является гласной информацией, но влияет на очень и очень многое. Например, если он ниже 20 единиц, то никто не продаст вам гражданского оружия, даже электрошокера. ИВП влияет и на повышение в классе. Даже если у тебя выслуга десять лет коллежским юнкером без 50 единиц индекса, никто тебя до губернского секретаря повысить не сможет. Вот такие пироги с котятами. Так что теперь понимаешь, почему тебе, 'человеку с улицы', поверили на слово?

– Уж тут только тупой не поймет, – пробурчал себе под нос я и продолжил поглощать очень даже недурный обед.

Закончив есть, мы отнесли подносы с грязной посудой на ленту, и, взяв чайник с крупным листовым чаем, вернулись к столику.

– А неплохое тут у вас снабжение, – заметил я, – тысячу лет не пил нормального чая, все больше синтетикой перебивался.

– Ну так, – подмигнул мне сержант, – денег нам может и немного выделяют, но мы первые на очереди снабжения из колоний. А это почти 60% процентов рынка натуральных продуктов. Правда овощи и фрукты все равно консервой, да заморозкой присылают, иначе им перелет не пережить. Но давай ближе к делу. Что ты в принципе знаешь о колониях?

– Кроме того, что они есть? Да ничего практически. Ну кроме общеизвестных фактов, что у нас их сейчас пять штук и за переселение полагаются некоторые льготы. Плюс слышал, что сейчас еще две планеты собираются колонизировать, но ничего конкретного.

– Экий ты не политинформированный, – крякнул мой собеседник.

– Так ведь не было времени после интерната за новостями следить. Да и в нем тоже. Сначала на имперский золотой диплом пахал, чтобы суметь на рабочую квоту пробиться, а потом на самой должности пытался денег на повышение квалификации, да на жизнь заработать. Как видишь – не удалось, – ответил я.

– Тогда посиди пять минут, я схожу в кабинет за базой по колониям. Она не особо большая, да и информации в ней конкретной немного. Так, общие факты только, но тебе полезно будет.

Пока сержант ходил за базой, я начал потихоньку понимать, что мне действительно повезло с сопровождающим. Не каждый готов отдать за бесплатно базу знаний, пусть даже и мусорную, пусть даже если ей красная цена пять конкредов и самому она на фиг не упала, но это база знаний! А я ведь, стыдоба то, даже имени его не узнал, все сержантом, да лэром обзываю, хотя уже на ты успели перейти. Привык все мелких клерков гонять, да перед начальниками по струнке втягиваться, вот и забыл уже, что у людей помимо должности и фамилии ещё и имя есть.

И ведь он явно из своих закромов базу несёт, иначе бы я ее под расписку у интенданта получал, да и то после подписания контракта. Это я по своему опыту знаю. И ведь дело то не в каких-то секретных знаниях, а в имперском образовательном пенсионе. Ввели его, по меркам истории, не так давно, лет сорок – сорок пять назад, когда были получены первые серийные нейросети и базы знаний к ним. И хотя на тот момент основное социальное напряжение уже ушло, государство решило перестраховаться и ввело денежные выплаты за знания. Этим они умудрились убить сразу трех зайцев, мотивировали людей покупать нейросети у госкорпорации и повышать свой уровень образования в режиме нон-стоп, а также поддерживали безработных. Не сказать, что выплаты сверх велики и на них можно припеваючи жить, но лишними двадцать-тридцать конкредов в месяц у вчерашнего выпускника школы никогда не были. И это без учета суммы накопившейся за 12 лет обучения на отдельном счёте. Подтвердить же свои знания для получения выплат можно было двумя способами: либо при помощи сдачи квалификационного экзамена, либо пометкой об изучении базы в нейросети.

Средним уровнем школьного выпускника считались восемнадцать-девятнадцать баз второго-третьего уровня, которые помимо общеобразовательных предметов включали в себя и трудовую специализацию. У меня, например, таковой считалось делопроизводство. Это, конечно, не означает, что выпускник сразу же является квалифицированным рабочим, но если он получал образование с уклоном в медицину, то мог после учебы пойти работать медбратом/медсестрой или сиделкой и уже там заработать на повышение квалификации до младшего фельдшера или врача. Хотя это, конечно, из области фантастики. Все же без полного среднего образования на такую должность его не взяли бы, а на ставку врача тем более. Чисто в принципе, его и медбратом первые полгода не допускают до лечения людей. Выпускник скорее помогает врачу с заполнением огромной горы документации, да получает необходимый опыт в простых медицинский операциях: укол или капельницу поставить, кровь из пальца взять и им подобные.

Что касается меня, то на данный момент я являюсь гордым обладателем двадцати семи изученных баз. Из них двенадцать общеобразовательных на третьем уровне, десять профессиональных на третьем и четвертом, а также пять 'мусорных' первого и второго уровня. Если подробно, то мой послужной список выглядел так:

1. Математика – 3ур.

2. Геометрия – 3ур.

3. Русский язык – 3ур.

4. Интерлингва – 3ур.

5. Литература – 3ур.

6. История государства – 3ур.

7. Физика – 3ур.

8. Химия – 3ур.

9. Биология – 3ур.

10. География – 3ур.

11. Программирование – 3ур.

12. Обществознание – 3ур.

13. Юриспруденция – 4ур.

14. Делопроизводство – 4ур.

15. История права – 3ур.

16. Макроэкономика – 3ур.

17. Микроэкономика – 3ур.

18. Методы бюджетирования – 4ур.

19. Социология – 4ур.

20. Управление закупками и контрактами – 3ур.

21. Планирование – 3ур.

22. Политология – 3ур.

23. Готовка – 2ур.

24. Первая медицинская помощь – 1ур.

25. Управление легкими наземными транспортными средствами – 1ур.

26. Мелкий бытовой ремонт – 1ур.

27. Настройка нейросети – 2ур.

Не особо богатый список, но зато за него государство мне выплачивает 41 конкред. А этого мне вполне хватало на проезд по линиям монорельса и оплату общежития, еще и на пачку другую сигарет оставалось. Не густо, но и одновременно с этим очень даже не плохо.

Прода от 04.05.2017

Не успел я допить чай, как на пороге столовой появился мой сопровождающий.

– Вот, держи базу, – присаживаясь за стол протянул он мне пластинку бежевого цвета, – самая свежая из тех, что есть. Всего неделю назад обновили.

– Огромное спасибо, сержант! Кстати, мы так и не были друг-другу представлены, – заметил я, и с наигранной серьезностью продолжил, – Я считаю это серьезным упущением и требую немедленно его исправить.

– Уж если ваше благородие так считает, то извольте, – хмыкнул он в усы, – зовут меня Николай Иванович Игнатенко, можно звать просто Николаем или Ивановичем. Лет мне сорок пять. Из них двадцать пять в колониальном управлении. По военному чину сержант, а по штатскому колониал-юнкер, в прочем эта должность чистая формальность, все же официально она даже в четырнадцатый класс табели не входит. Скорее к пятнадцатому идет, но его официально нет, да и вряд ли будет.

– Что же, теперь моя очередь представиться, – подхватил я, – меня зовут Александр Даниилович Грин. Обращайтесь как вам будет удобнее. Но лучше просто Александр, а то для Александра Данииловича я возрастом еще не вышел, все же на двадцать два года вас младше, а в качестве 'его благородия' последний день хожу.

– А вот с последним выводом я на твоем месте не торопился бы.

– От чего же? – задал резонный вопрос я.

– А вот базу изучи и узнаешь, – с хитрым Ленинским прищуром ответил Николай, вставая из-за стола за новой порцией чая.

Вот ведь чертяка, умеет заинтриговать. Ничтоже сумняшеся обернул пластинку вокруг запястья в районе порта нейросети, после чего подтвердил закачку базы 'Памятка колониста' первого уровня. Да и то первый уровень ей присвоен весьма условно. По объему она была, скорее, ближе к книге тысяч на сто-сто пятьдесят слов, тогда как полноценная база первого уровня была объемом в десять-двадцать таких книг. Этим обуславливалось и весьма малое время изучения. Надо было подождать в трансе первого порядка всего около двадцати двух минут, пока знания усвоятся, либо около получаса во втором порядке.

Чтобы совсем не выпадать из реальной жизни, я выбрал второй вариант. Конечно, чуть подольше, но далеко не критично. Обычно второй, а то и третий порядок как раз-таки и выбирали для фонового изучения баз во время повседневной жизни, но это вызывало некоторую заторможенность реакции и быструю утомляемость. Так что законом было запрещено их изучение фоном для пилотов при ручном управлении флаером, пожарным, полицейским и врачам при исполнении обязанности, а также некоторым другим профессиям.

Что логично, чем глубже транс, тем замедленнее реакция. На самом высоком первом уровне восприятие реальности и вовсе уходило мимо, вывести из этого состояния могла только нейросеть при угрозе жизни реципиента или по таймеру, либо комплекс медикаментозных мер. Последнее не всегда происходило бесследно для организма. Но уж лучше потерять часть здоровья, которое современная медицина может вернуть практически до идеала, чем остаться овощем. В прочем, это исключительно мое мнение.

Так, кажется пошел процесс усвоения. При нем всегда возникает сосущее чувство под ложечкой и желание съесть что-нибудь сладкое, да плюс к этому лопаются сосудики на глазах. Хорошо хоть на 'ха-ха' не пробивает, а то наркодиспансеры точно работали бы круглосуточно.

Следующие двадцать минут я провел в ничего незначащих разговорах с Николаем Ивановичем обо всем на свете и одновременно ни о чем, попивая крепкий сладкий чай и поедая на удивление вкусные конфеты. Прям даже интернат вспомнился. В последний раз я так отдыхал душой именно там. Все же пять лет без отпуска и нормального общения сказываются.

Прода от 05.05.2017

Хотя думаю, что человек века эдак из двадцать первого только рассмеялся бы мне в лицо от таких жалоб. Все же пятичасовой рабочий день в формате три дня через два сложно назвать сверх утомительным, даже с учетом, что я брал дополнительную трехчасовую смену. Чем я занимался в выходные? Преимущественно учеба, игры с полным погружением и социальные сети. И то в последние старался особо не заходить, слишком много спама и всегда может напрячь начальство. А как известно держаться нужно подальше от начальника и поближе к кухне, тем более что работа на дому департаментом не оплачивалась и не учитывалась, ибо проходила как личная просьба, а не приказ. Но только попробуй в такой просьбе отказать. С выписанной потом рекомендацией даже общественные туалеты зубной щеткой чистить не возьмут.

Вот и старался я максимально впрягаться на рабочем месте и по минимуму влезать в бесплатные авантюры. Возможно, именно из-за этой хитрожопости мне и не стали продлевать контракт. Но оставим это на совести начальства. Ведь если бы выдавали эти 'домашние задания' на рабочем месте, то я бы, может и без особого восторга, но выполнял их. А так черт с ним.

– Все, Николай Иванович, доучил я базу. Держите, – сказал я ему протягивая потемневшую пластинку. Все же вещь денег стоит, пусть уже и без информации на ней.

– Ну и как, понял теперь, почему можешь еще его благородием побегать?

– Теперь да.

А суть была вот в чем. При оформлении в колонисты полагались определенные льготы: повышенный коэффициент выплаты зарплат и пенсий, подъемные деньги и материальное обеспечение, расчёт выслуги на месте как год за два и, что самое вкусное, внеочередное повышение чина, если таковой был. Последнее объяснялось тем, что чины колониал-ведомства по табели о рангах считались на один класс меньше, чем таковые же метрополии. Так что теперь я вполне мог рассчитывать на повышение с коллег-регистратора до колониал-мейстера. Вовремя я, однако, сюда зашел. Завтра мне этого уже не светило бы.

– А сейчас, Александр, когда ты стал хоть немного разбираться в вопросе, давай подумаем какая колониальная программа тебе больше подходит. Выбор, как ты понимаешь, не особо большой: либо Георгиев, либо Новый Смоленск, – веско начал говорить сержант. – Есть, конечно, еще вариант на одну из пяти уже колонизированных планет полететь, но тогда ты не вольным колонистом будешь числиться, а переселенцем. Все же уже больше десяти лет прошло с момента заселения самой молодой из них.

– Не, вариант с переселенцем меня не устроит, – мысленно примеряя на себя парадную форму колониал-мейстера мечтательно ответил я, – порядок льгот не тот.

– Я так и понял, – понимающе хмыкнул он, – Тогда давай разберем две новых колонии. Георгиев представляет из себя звездную систему с желтым карликом в центре и пятью планетами, три из которых газовые гиганты. Так же есть четыре пояса астероидов. Первичными точками колонизации рассматриваются один из спутников самого малого газового гиганта из-за наличия льда, а также вторая от звезды планета из-за наличия магнитной и вулканической деятельности, что в перспективе позволит запустить на ней процесс терраформирования. Направление развития предполагается промышленное, так как государство задыхается из-за нехватки верфей, да и по первым расчетам система очень богатая по ресурсам. Лететь туда примерно восемь месяцев.

Николай Иванович отхлебнул чая и продолжил:

– Про Георгиев вкратце все, теперь Новый Смоленск. Новый Смоленск, наоборот, планируется как почти чисто аграрный мир с минимумом промышленности. Располагается система примерно в полумесяце лета от Георгиева и семи с половиной месяцев от нас. Такой выбор расположения – не прихоть вышестоящих. Это ближайшая к Георгиеву система, пригодная для колонизации. На нее возлагаются надежды по обеспечению продуктами будущего промышленного центра. Всего в Новом Смоленске двенадцать планет. Первичных точек колонизации сразу четыре: третья и четвертая от звезды планета, а также два спутника газовых гигантов. На одном из них, как и в Георгиевске, будет добываться лед, а на втором будет развернута топливная станция для очистки и переработки в топливо собранной с планеты смеси газов.

– Хм... Понятно. И что бы ты посоветовал?

– Оба имеют и плюсы, и минусы, – протянул Николай, – но лично я за Новый Смоленск. И перспектив у него побольше и начальства поменьше.