Текст книги "Стрелок"

Автор книги: Михаил Михеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Михаил Михеев
Стрелок

Часть 1
Деньги решают все

– Я ль на свете всех милее, всех румяней и белее?

– Ты прекрасна, спору нет, убери свой пистолет…

Когда дуло смотрит в нос – риторический вопрос.

(Из народного творчества)

Говорят, что Одесса – это не город, а улыбка Бога. С точки зрения Александра Колобанова, лежащего на крыше и неспешно подкручивавшего маховичок оптического прицела, это было не совсем правильно. Не улыбка, а ухмылка, причем, как он считал, презрительная. Во всяком случае, ни один знакомый ему одессит уважения у Александра не вызывал. Может быть, ему просто не везло со знакомыми, но восприятие жизни состоит из штампов, и потому, пообщавшись с несколькими одесситами, Колобанов заочно проникся стойким отвращением к этому городу, в котором никогда не бывал. Иррациональность своей реакции он вполне осознавал, но бороться с ней не пытался – ему было, если честно, все равно. Дел в этом городе Александр не вел и не планировал, а если нужда когда-нибудь, в будущем, заставит там оказаться – ничего, перетерпит. Именно поэтому, узнав, что очередной клиент одессит, Александр даже и не подумал сделать заказчику скидку. С чего бы? Оплата по таксе. Любой труд должен быть оплачен, тем более, если работа связана с риском. Хорошо еще, в Одессу ехать не пришлось – объект сам приехал к ним, в русскую провинцию.

Ну что же, а вот и клиент. Прошуршал колесами Мерседес… Наверняка прошуршал, вот только Александр этого, разумеется, не слышал. Полтора километра в центре города – очень немало, источников шума здесь в пять слоев и с горкой. Пожалуй, заглушат не только тихий шум покрышек элитного авто, но и лязг танковых гусениц. Но шум – не помеха, а, скорее, союзник, как и аккуратный глушитель на стволе винтовки…

Клиент неспешно вылез из машины. Невысокий, пухлый, лысоватый, с огромным мясистым носом. Повернулся в профиль, позволив рассмотреть острохарактерное ухо. Вот туда, в это ухо, и загнал Александр пулю калибром двенадцать и семь десятых миллиметра. Не такой уж сильный, хотя, конечно, ощутимый и резкий толчок в плечо – и положительный результат в виде мозгов на стене гарантирован. В этом и был талант, а может быть, дар Александра – он никогда не промахивался. Ну а одессит… А что одессит. Сидел бы в своей Одессе – глядишь, и не словил бы пулю.

Выстрел был хорош. Даже жаль, что оценить некому – пуля такого калибра разнесла голову клиента на мелкие осколки, но это было уже неважно. Главное, дело наполовину сделано, осталась вторая часть – уйти незамеченным.

Аккуратно, спокойно и неспешно, как и все, что он делал в этой жизни, Александр разобрал винтовку, сложил в чехол, подобрал гильзу и неторопливо покинул здание. Ему не надо было претворяться спокойным – он и вправду не нервничал, и это было одним из секретов его неуловимости. Охотятся на того, кто будет стремиться побыстрее скрыться, лечь на дно, а не на респектабельного бизнесмена. Ну, не совсем уж респектабельного, пара магазинов строительных материалов – это ниже среднего, но все же поведение Александра соответствовало именно этому типажу, точнее, человеческому о нем представлению. Паджеро (до Крузака еще не дорос), регулярное посещение средней руки ресторанов, время от времени сауна с девочками, квартирка для любовницы, которая ему изменяет… Последнее Александр знал абсолютно точно, равно как и то, что другие тоже знают. И замечательно, пускай и дальше считают его недалеким человеком, любителем выпить и закусить, это – идеальное прикрытие. Разве что молодой… Ну, тут уж ничего не поделаешь, да и, по нынешним временам, когда молодых да ранних хватает, это не такой уж и недостаток. И еще "чистый", ни одной ходки на зону, никакого явного криминала. Точнее, он есть, но мелкий, такой, без которого в нынешнее время не обходится ни один деловой человек, кропающий свою невеликую денежку. В общем, серая, ничем не примечательная селедка в аквариуме с бизнес-рыбами всех пород. Вверх не стремится, знает свое место в этой жизни, и не пытается переходить дорогу тем, кто старше и сильнее. Даже положенную дань местному бригадиру, Паше Рябому, платит исправно, спокойно и терпеливо снося его плебейские шуточки. Паша Рябой обделался бы со страху, если бы узнал, кого посмел обложить данью, но вот как раз этого ему знать совершенно не стоит. Так что пусть его, невелики деньги.

Внизу, недалеко от подъезда, но не слишком близко, чтобы не раздражать местных обывателей, стояла неприметная "семерка", слегка побитая, в меру поцарапанная. Цвет белый, но сейчас от белого осталось одно воспоминание – что поделаешь, улицы городов в межсезонье чистотой не блещут, а белый цвет, наверное, самый маркий. Абсолютно неприметная тачка, а главное, не угнанная, искать ее не будут. Из подделок только накладки на номера, которые снимаются в течение пары минут. Надо только найти безлюдное место, но это как раз несложно – рекогносцировка проведена заранее, пути отступления намечены, место, где номера вновь станут настоящими, определено.

Мотор завелся с пол-оборота. Хороший движок, хоть и родной, но за ним Александр следил сам, никому не доверяя – механиком он был вполне приличным, с детства у отца почти в таком же агрегате копался. При должном уходе родные ВАЗовские движки способны служить черт-те сколько, и, кстати, вполне надежны. Конечно, комфорт в машине не тот, что в Мерседесе или, к примеру, Нисане, но для разовых выездов, таких, как сейчас, когда важнее неприметность, это не помеха. Отсутствие кондиционера или бортового компьютера перетерпеть совсем не сложно, а загнав машину в гараж, можно без особых проблем вернуться в свою обычную жизнь, где под задницей удобное кожаное сидение внедорожника, и красивые девушки приветливо улыбаются тебе, а не кривят губы в сторону пролетария, рассекающему по городу в потрепанной "нашемарке".

Неспешно прогрев двигатель (почти час стояла, а на улице не май месяц), Александр, не особенно торопясь, выехал со двора. Помахал рукой по-осеннему одетым бабулькам, которые, сидя на лавочке, перемывали, а заодно и перетирали косточки соседям. Нормальная ситуация. Они если кого и запомнят, так мастера, который приходил делать профилактику телевизионным антеннам, в большом количестве оккупировавшим крышу. Дома здесь были не новые, так что антенны сохранились еще со ставших уже полулегендарными советских времен, вытесняемые постепенно спутниковыми тарелками, но пока что стойко держащиеся и не сдающие своих позиций. В такой ситуации визит человека, который проверяет их состояние, выглядит достаточно естественно, а подобные люди воспринимаются, скорее, как предмет мебели, и не особенно запоминаются.

Впрочем, все это было так, перестраховка. За все время, насколько было известно Александру, милиция еще не разу не обнаружила места, с которого он стрелял. Еще бы, с полутора километров попасть считается если и не невозможным, то, во всяком случае, крайне сложным делом. Впрочем, он и с двух, бывало, работал… Снайпера, который всегда стреляет один раз и никогда не промахивается, ищут намного ближе – еще бы, никто ведь даже предположить не может существования такого уникума, как Александр. О том, что он уникум, Александр знал, отдавал себе в этом отчет и не пытался гордиться или, к примеру, испытывать чувство превосходства по отношению к окружающим. Да, он лучше других стреляет, но зато кто-то может превосходить его в чем-то еще. Кто-то в умении зарабатывать деньги, а кто-то в мастерстве пускать мыльные пузыри. Это ерунда, конечно, но ведь превосходят же, поэтому стоит быть осторожным и не зазнаваться – мало ли, на что ты нарвешься. Некоторые таланты могут быть куда опаснее, чем доведенное до совершенства мастерство выпускания колец табачного дыма изо рта.

Сменив номера и не торопясь выехав на дорогу, Александр поехал к гаражу. Ехал так же, как и остальные – где-то чуть-чуть превышая, где-то не совсем правильно перестраиваясь, но – в меру. Сейчас, когда милиция уже стоит на ушах, но не начала еще всерьез перекрывать дороги по всему городу, лучше всего было не выделяться. И лихач, и чересчур аккуратный водитель привлекают внимание, но серый человечек растворяется в серой массе себе подобных. Меньше опасности, что остановят, устроят шмон. Пусть и формальный, но шмон, и могут по собственной глупости и неуклюжести найти тайник с винтовкой. Дуракам и неумехам, порой, хотя и редко, везет сильнее, чем профессионалам, которых в органах становилось все меньше. Профи уходили на вольные хлеба, охранять банки, магазины, кто посерьезнее – крутых дядей с большими деньгами. Конечно, вероятность невелика, но мало ли – зачем рисковать? Александр вообще рисковать не любил, и от адреналина в крови не тащился, поэтому не старался быть круче, чем следовало. А то вон идут в спортзалы – карате-самбо-бокс, двести кило от груди и прочие радости жизни. И какой, скажите, в этом смысл? Он, если потребуется, положит любого с безопасной дистанции и уйдет незамеченным. Пуля в голову – лучший прием в рукопашной. Нет, разумеется, Александр и сам тренировался понемногу, но больше для себя, чтобы форму поддерживать. Ну, еще от пары случайных хулиганов, случись что, отмахаться. Случайности – это штука такая, можно нарваться, где не ждешь, но нагружаться сверх необходимого минимума он не хотел. К тому же, ложное ощущение собственной крутизны может толкнуть, в перспективе, на необдуманные поступки. Оно надо?

Без особых проблем и нервов проскочив посты ГАИ, наскоро выставленные по плану "Перехват" (интересно, они по этому плану хоть кого-то перехватили?), и полюбовавшись на инспекторов, напяливших бронежилеты, Александр выскочил за оцепленную территорию. Постоял в небольшой пробке, обматерил какого-то до невозможности крутого сопляка на помятой "бэхе", словом, все как всегда. Сорок минут спустя он уже был возле гаража, такого же невзрачного, как и машина, которая в нем обычно стояла. Один из множества таких же в длинном ряду. Обшарпанные, сложенные из начавшего шелушиться и осыпаться от воды кирпича, стены, деревянные, обитые когда-то покрашенным в красный цвет, а ныне красным от ржавчины железом ворота… Убожество, как и везде.

Помахав рукой соседу, вяло копающемуся по соседству в движке своего убитого жизнью и русскими дорогами Москвича, Александр открыл замок и распахнул ворота. Они даже не скрипнули – петли были хорошо смазаны. Загнав машину внутрь, он закрыл ворота изнутри, и только после этого зажег свет, позволивший разглядеть нехитрую обстановку. Несколько полок, точило с порядком убитым кругом, какой-то хлам – в общем, все как у людей. В подвале тоже были полки, только заставленные ящиками с картошкой и банками с грибами-соленьями-вареньями. Таков уж русский человек – даже если он обеспечен, все равно будет задницей кверху пахать на даче или собирать в лесу ягоды. В этом смысле поведение Александра не вызывало ни у кого удивления. Больше того, он только в этом году пару раз выезжал за грибами с очень серьезными и в определенных кругах уважаемыми людьми. Вполне нормально съездили, кстати.

Сейчас, правда, Александра интересовали не банки, а куча хлама, в которой он без особых ухищрений спрятал свой рабочий инструмент, предварительно хорошенько его вычистив. Ну, вот и все, можно было идти домой, наслаждаться заработанным отдыхом. Пятнадцать минут неспешным шагом до стоянки, а там уже можно нырнуть в прохладно-уютное нутро своей машины, включить музыку и расслабиться. Таинственный, разыскиваемый полицией города на протяжении последних лет киллер, с легкой руки журналистов получивший зловещее прозвище Призрак, возвращался к привычной жизни.

Дом, точнее, приличная трехкомнатная квартира на втором этаже "сталинки", встретил его тишиной и пустотой. Александр слишком уважал собственное личное пространство, чтобы пускать в него кого-то еще. Любовнице он снимал квартиру, если хотел кого-то пригласить, неважно, женщин или знакомых, вел их на другую квартиру, тоже принадлежащую ему. А вот сюда не приходил никто, эту берлогу Александр держал исключительно для себя, любимого.

Спокойно и неторопливо, как и всегда, раздевшись, Александр повесил одежду в шкаф, и, закрывая раздвижную дверь, походя бросил взгляд в укрепленное на ней зеркало. Зеркало показало то же самое, что и всегда – среднего роста шатен, в меру крепкий, в меру гибкий. Неопределенного возраста, без особых примет, костюм недорогой и неброский… Глазу не за что зацепиться, такой человек, мелькнув в толпе, исчезает в ней, мгновенно растворяясь и не оставляя отпечатка в памяти. Единственное, что портит впечатление, глаза – спокойные, даже излишне, но это мало кто видит, он привык держать веки чуть опущенными. Словом, идеально мимикрирующее под общество, в котором оно живет, существо.

Сунув ноги в мягкие, растоптанные тапочки, Александр пошел в спальню, быстро переоделся, и уже через десять минут нежился в ванне. Поплавать так он любил – у каждого свои слабости, в том числе и у него. Главное, чтобы делу не мешали. А главное, горячая ванна снимает стресс лучше любой водки, проверено. Конечно, сейчас никакого стресса он не испытывал – сегодня была обычная, рутинная работа, не то чтобы каждый день такая, но и не слишком редко. Каждые два-три месяца находится кто-то, кому Призрак всаживает в голову тяжелую, идеально сбалансированную пулю, так что привык, чего уж там. А вот в первый раз он полез в ванну, потому что его буквально колотило и, как ни странно, это помогло. С тех пор причина исчезла, а вот традиция после каждого дела лезть в ванну осталась.

Да, каждое дело, даже столь грязное, как у него, со временем обрастает традициями, приметами и прочими суевериями. Хотя, с другой стороны, что-то в этом было. Александр верил в Бога. В церковь не верил, считая ее организацией, безо всякого на то основания присвоившей себе право говорить с людьми от имени высшего существа, а вот в Бога верил. В церковь, правда, не ходил – чего он там не видел? Толсторожих святош? Да ну их, кому они нужны, если честно… Хотя, конечно, среди них встречаются по-настоящему верующие и пытающиеся помогать страждущим люди, но общую картину это не меняет – остальные как освящали Мерседесы и бордели, так и дальше будут на этом легкую монету сшибать. Ну а получающая свой процент церковная верхушка зажралась вконец, а это всегда ведет к краху. К тому же, Александр не был уверен, что Богу так уж нужны человеческие молитвы. Мы ведь тоже не обращаем внимания на муравьев. Да и потом, сотрудничество всегда должно быть взаимовыгодным. Если бы Бога и впрямь интересовало, как живет каждый отдельно взятый человек, он бы помог тогда…

Александр поморщился, отгоняя нахлынувшие вдруг воспоминания. Ну да, он не всегда был стрелком, когда-то в сопливом детстве Александр, как и все остальные, жил в стране под названием СССР и был вполне этим доволен. Конечно, не все и не у всех было, некоторые были чуть ровнее, чем другие, но все же жизнь была неплохой. Во всяком случае, о куске хлеба задумываться не приходилось. А потом грянул ГКЧП – и все, понеслась моча по трубам, а потом выплеснулась в виде демократии, ваучеров и новых русских.

Наверное, Александр бы как-нибудь приспособился ко всему этому. Другие же приспособились – и ничего, вполне нормальные обыватели выросли. Кто выжил, разумеется. Но вот получилось так, что у него на руках оказались больная мать и спившийся от безнадеги отец. И для матери нужны были деньги на лечение – даже те лекарства, что были в аптеке, их семье сейчас были не по карману, а ей нужна была операция. В Германии, Израиле, или еще где – но только не в России. Здесь таких просто не делали, да и уровень медицины, и без того далеко не блестящий, падал на глазах.

Увы, он, четырнадцатилетний мальчишка, просидел весь день на приеме у депутата только лишь для того, чтобы увидеть лощеного и вальяжного дядьку с золотым перстнем на пальце и услышать, что фондов нет и не будет. "Вы что, молодой человек, на дворе сами видите, что творится, молодые демократические силы бьются с тоталитарным наследием…". Он тогда ушел, но запомнил все. И еще у него хватило ума, чтобы кивать, стиснув зубы, и ничего не говорить в ответ. А на следующий день из тира, в котором он занимался, подающий надежды спортсмен-юниор по имени Александр позаимствовал малокалиберную винтовку – он уже тогда не промахивался.

В те годы, на заре лихих девяностых, стрельба была еще не слишком распространена. В основном заниматься предосудительными делами вроде мелкого рэкета и крышевания рынков шли крепкие ребята, часто бывшие спортсмены, умеющие работать кулаками. Борцы, боксеры, доморощенные каратисты, бывшие десантники и прочие насмотревшиеся американских и гонконгских боевиков крутые парни местечкового разлива с накачанными при помощи стероидов мускулами. Даже песня была – "Мы бывшие спортсмены, а ныне рэкетмены". Стрелков было мало, да и применять для разборок оружие тогда еще не то чтобы боялись – не принято это было. Просто не сложилось нужного стереотипа и не упала ценность человеческой жизни ниже плинтуса.

Охрана у депутата соответствовала времени – четыре лба с широкими плечами и в костюмах, сидящих на них, как на корове седло. Более чем достаточно в случае, если наедет мелкая шпана, а серьезные люди своего, карманного депутата трогать не будут, у них симбиоз. Дисциплина у "великолепной четверки" была соответствующая, и подловить их по одному на деле оказалось совсем не сложно, тем более что Александр действовал тогда с недетским хладнокровием. Сложнее было выбирать моменты таким образом, чтобы остальные не видели, куда подевался очередной их товарищ, но и с этим он справился. Ну а звук выстрела мелкашки совсем негромкий, и если стрелять издали, то никто и не услышит. ТОЗ-12 отнюдь не откровение в оружейных технологиях, но надежен и точен, так что еще надо?

Он положил охрану, когда депутат приехал со своей очередной пассией на дачу, предусмотрительно построенную далеко на отшибе. В сауну – это тогда было прямо-таки атрибутом преуспевающих мерзавцев, и пора, когда их начали там снимать на видео и размахивать потом компроматом, тряся грязным бельем с экранов телевизоров и газетных страниц, еще не пришла. Тут, очевидно, депутат, имени которого Александр сейчас даже и не помнил, чувствовал себя в безопасности – высокий забор, накаченные защитнички… А о том, что совсем рядом роща, и в кроне березы, в развилке толстого ствола все еще крепкого, хотя и старого дерева, может засесть снайпер, он, естественно, не подумал. Ну а то, что оружие слабенькое… Из мелкашки, если бить в висок или глаз, убить не так и сложно. Есть и другие места, но тогда Александр их не знал, да ему и этих хватило. Густая зеленая крона, правда, мешала, но не то чтобы очень, и через десять минут после первого выстрела все было кончено.

Во двор он зашел спокойно, о такой роскоши, как видеокамеры, представление кое-кто имел, но не провинциальному депутату их ставить. Не по чину, так сказать. Ворота, конечно, были заперты, но через забор перебраться было несложно. Хорошо еще, собак не было. А так – двор как двор. Тогда еще не у всех были буржуйские штучки вроде сада камней или стилизованное под древнюю Русь подворье, так что здесь было просто и без затей – так, место для пикника. Рядом с двухэтажным особнячком в английском стиле это смотрелось убого.

Дверь была не заперта – ну и правильно. Как она закроется, если последний из незадачливых охранников лежит на пороге, половина тела внутри, половина – снаружи? Естественно, никак. А так лежит – ну будто перепил, только на виске маленькая дырочка. Даже крови почти не было.

Не без внутреннего содрогания перешагнув через тело, Александр вошел в дом. Первый этаж… Тут ему делать было нечего, разве что полюбоваться на огромный, он таких никогда не видел, телевизор в холле. Настроение только было не то, чтобы любоваться, так что, не теряя даром времени, парнишка быстрым шагом отправился искать лестницу. Зачем лестницу? Да все очень просто, развлекался депутат, скорее всего, на втором этаже. Свет, во всяком случае, горел только в холле и на втором этаже, только был он там мягким, приглушенным – в самый раз для спальни. Стало быть, и искать этого орла стоило, в первую очередь, там – как ни удивительно, мозг работал невероятно четко, любой взрослый обзавидуется, и никаких комплексов Александр не испытывал. У него было дело, и он намерен был его сделать, потому что от результата слишком многое зависело.

Расчет оказался верен – в комнате с интимным освещением обнаружилась пыхтящая парочка. Александр толкнул дверь, она открылась без скрипа, но предательский сквозняк заставил депутата обратить на вошедшего внимание. Он, видать, голову не терял даже, так сказать, в процессе. Обернулся и, выпятив рыхлый живот, прорычал.

– Какого черта…

Это были последние его слова. Палец нажал на курок, и депутат навсегда покинул число слуг народа.

Девчонка, вряд ли старше Александра и, как отметил почему-то переключающийся на всякую чушь мозг, симпатичная, сжалась в углу кровати, открыв рот для крика. Парень спокойно поднес к губам палец, она закивала, испуганно, но понятливо, и со скоростью молнии нырнула под кровать. Очень хорошо, тем более что винтовку надо было еще перезарядить. Знай она, что вошедший в тот момент был фактически безоружен, еще неизвестно, что бы было. А так…

Александр не стал тогда стрелять. Рука не поднялась – ошибка, непростительная профессионалу, но вполне объяснимая для новичка. Впрочем, она все равно ничего толком не увидела – одетая в темное фигура в полумраке, на голове вязаная шапка, натянутая до подбородка, с прорезями для рта и глаз. Мы тоже, как говорится, не из диких мест, боевики американские смотрим… Сейчас бы он, конечно, выстрелил, тогда – нет.

В том доме он сумел набрать около двухсот тысяч долларов, тысяч пятьдесят марок и много рублей – их Александр даже считать не стал. Неплохо живут депутаты… Винтовку он спрятал – наслышан был, что по пуле определить оружие несложно. Прибрал деньги и, что называется, лег на дно, каждую минуту ожидая, что за ним придут. Не пришли, только через неделю позвонил тренер и, не стесняясь в выражениях, поинтересовался, почему его подопечный не ходит на тренировки. Соревнования на носу, а он… Дальше было нецензурно, но вполне понятно и доходчиво.

Когда шумиха утихла, а произошло это через пару месяцев, Александр молча принес матери деньги. Сказал, что выиграл. Мать пожурила, но… Но она выжила, и это было главным. Оперировали в Германии, и операция прошла вполне успешно. Повезло.

А в тире оказалось, что винтовка, оказывается, никуда и не пропадала. Стояла, значит, на месте… Другая винтовка, Александр определил это сразу же, но номер был тот же. Как так получилось, он не мог понять. Впрочем, тренер их был мужиком со связями, мало ли что он мог и не мог. А вот замок на оружейном шкафе висел теперь другой, заковыристый, и ключа к нему было не подобрать.

Так бы, наверное, он и заставил себя потом забыть о происшедшем, если бы через два года, когда Александру исполнилось шестнадцать, Николаич, его тренер, не подошел и не сказал открытым текстом – тебя, парень, в одном щекотливом деле прикрыли, теперь изволь отрабатывать. Парень несколько минут подумал, оценил свои ощущения, понял, что неприятия это предложение у него не вызывает, моральные барьеры тоже не стоят, и согласился. Вот так и родился киллер по прозвищу Призрак, человек, убивающий легко и непринужденно, и не испытывающий от этого ни радости, ни стресса. Работа как работа, не более того.

В армию он не пошел. Точнее, косить не пытался, но Николаич сказал, что нечего там делать. Александр пожал плечами, и добрый дядя военком, получив пачку бумажек с изображением американских президентов, тут же нашел причину, по которой парень призыву не подлежал. Ну и ладно. Благодарности к государству, сделавшему его таким, каков он есть, Александр не испытывал ни малейшей, и подставлять лоб под чужие пули на полыхающем Кавказе или впроголодь жить в каком-нибудь дальнем гарнизоне, не собирался. "Я никому ничего не должен, потому что ни у кого ничего не занимал" стало его жизненным кредо.

Телефонный звонок вырвал Александра из нирваны и отвлек от воспоминаний. Пришлось пару минут посидеть, приходя в себя и надеясь, что его оставят в покое, но телефон продолжал звонить. Тот, кто расположился на другом конце провода, хорошо знал, что хозяин квартиры дома. Пришлось, не открывая глаз, пошарить рукой и найти трубку радиотелефона.

– Привет, бизнесмен! Что так долго идешь? Я тебя что, с бабы сорвал? – раздался в ней навевающий неприятные ассоциации голос. Ну да, и кто еще может испортить отдых? Паша Рябой, собственной персоной. И что, спрашивается, этому стручку надо? Этот вопрос Александр и озвучил, разумеется, вежливо и чуточку подобострастно. Из роли трусоватого бизнесмена выходить было пока нежелательно.

Рябой в своей излюбленной нагловато-веселой манере изложил, чего он хочет. Гопник, конечно – потому выше бригадира и не поднялся, да и не особо стремился, наверное. Именно своими повадками мелкой шпаны он Александра и раздражал. Однако хотя голос и был раздолбайский, вещи этот долбочес говорил серьезные. Во-первых, он напоминал, что через три дня положено вновь платить. Против этого у Александра возражений, в принципе, не было. А вот то, что было во-вторых, ему решительно не нравилось. Проще говоря, ему было сообщено, что ставки подняты, и платить "крыше" он теперь должен на четверть больше. Это была уже наглость – похоже, незабвенный друг Паша начал терять чувство реальности. Глупо с его стороны считать, что людей можно гнуть через колено, как угодно. Люди – они ведь того, обидеться могут.

Откинувшись на спину и по шею погрузившись в успокаивающе-горячую воду, киллер по прозвищу Призрак начал быстро прокручивать в голове варианты. Платить? Не дождутся. Не из-за того, что денег жалко, хотя такие выплаты сделают бизнес едва-едва рентабельным. Однако дашь слабину сейчас – в следующий раз потребуют больше, а значит, надо срочно что-то решать. Не дали расслабиться, сволочи…

Быстро перебрав в уме варианты, он остановился на самом простом. Если в двух словах, Рябого надо было валить, и чем быстрее – тем лучше, причем сделать это так, чтобы никто не подумал искать Призрака. То есть никаких винтовок и так любимых им дальних дистанций. Того, что будут подозревать трусоватого бизнесмена Колобанова, он не боялся совершенно – у Паши хватало врагов куда серьезнее. Вот на них пускай и думают. В идеале вообще свалить это на женщину. Те любят пользоваться ядами, а их Александр изучал тщательно, он считал – для того, чтобы добиться наилучших результатов в работе, надо быть как можно более эрудированным и подготовленным как теоретически, так и практически. Мало ли что потребуется и когда пригодится. Он профессионал, пускай и самоучка, или так, погулять вышел? Вот только те женщины, которых любил пользовать Рябой, были для подобного слишком примитивны, и чересчур интеллигентный способ убийства бросится в глаза любому следаку. Можно было, конечно, подобрать яд, который сведет обидчика в могилу так, что никто и не поймет. Он вообще умрет через месяц. Но дело надо сделать сегодня-завтра, край-послезавтра. Ядов же, которые отправят приговоренного на тот свет быстро и притом не оставят следов, под рукой не имелось. Нож или удавка тоже интересные варианты, но они предполагают близкий контакт с клиентом и кучу сопутствующих рисков, а этого Призрак всеми силами старался избегать. К тому же, он еще никого не убивал таким образом и владел всем этим на уровне тренировки. Сколько раз стрелял – уже и сам не помнил, отравление организовывал, правда, всего одно, а своими руками не пробовал и, честно говоря, не хотелось ему такой радости. Да и наследить можно запросто… Стало быть, оставался пистолет.

Того, что смерть бригадира милиция будет расследовать с особым рвением, Александр не опасался. Во-первых, она к смертям таких вот Паш относилась со стойким пофигизмом. Мол, чем больше бандюки друг друга перемочат, тем лучше. С таким подходом Александр был в корне не согласен. Вот так, путем естественного отбора, выживают сильнейшие, и можно взрастить таких акул, что потом мало не покажется, однако, сам находясь с законом по разные стороны барьера, помогать ему ничуть не спешил. Если доблестная милиция не понимает простых вещей, это только ее проблемы.

Во-вторых, Рябой был дурак и поссорился со многими. Соответственно, очень легко будет повесить его смерть на криминальные разборки и определить терпилу. Милиционерам это проще, чем уподобляться Шерлоку Холмсу и с лупой в руке обползать кверху задом половину города. Ну а они, как известно, любят простые пути.

Правда, оставался один неприятный нюанс. Сейчас в органах вроде бы пытались навести порядок. Избранный недавно президент, пришедший на смену Борьке-алкоголику, сам был выходцем из спецслужб и взялся за дело со свойственным молодости размахом, вот только пока этот процесс еще дойдет до провинции… В общем, Александр решил не волновался раньше времени.

В тот же вечер Рябой, выходя из клуба под ручку с какой-то телкой (ноги от ушей и притом толстые, как колонны, символическая юбка, выкрашена под блондинку), судя по всему, из полупрофессионалок, приобрел две незапланированные природой дырки, обе смертельные. Одна – прямо в сердце, вторая – посреди лба. Еще куча пуль калибром семь шестьдесят два – куда попало, их задача была сделать убийство максимально "грязным", словно работал какой-нибудь лопух из начинающих, или отморозок, которому все равно, кого и как валить. Единственная несообразность – в этот раз никто не видел стрелка, но это и неудивительно. Началась паника, все забегали…

Интересно, что бы они сказали, узнав, что стрелок вел огонь с дистанции в сто восемьдесят семь метров, благо улицы были пустые – народ просто боялся гулять в темноте, разрываемой лишь скудным светом редких фонарей. Милицейских патрулей тоже не было – наверное, из тех же соображений. Два ТТ с глушителями – китайское барахло, но на один раз хватит. Расстреляв обоймы, Александр просто ушел, запахнув длинный плащ и растворившись в темноте, как и положено настоящему призраку. Оставалось лишь разобрать стволы, облить детали спиртом, поджечь, чтобы уничтожить отпечатки пальцев. А потом неспешно прогуляться по безлюдной, как и все остальные улицы, набережной, периодически бросая в реку запчасти. Все, теперь пускай ищут, а он хочет спать.