Текст книги "Господин Никто (СИ)"

Автор книги: Михаил Леонтьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 11 страниц)

– Просто я, наверно, никогда и не был жив по-настоящему...

С последним моим словом энергия от нас хлеснула друг в друга.

Узкая волна черного дыма с зелеными искрами столкнулась с белым потоком молний моего брата, чтобы встретиться на пол пути, чуть ближе к Зевсу.

Никаких ухищрений, лишь грубая Сила. Два потока чистой энергии, силящиеся уничтожить друг друга. Брат было начал подавлять меня, но я быстро вернул позиции. Каждая секунда в таком состоянии истощала нас. Не сиял больше Зевс своими молниями, не изливал больше я свою тьму, мы оба застыли в промежуточной форме между истинным и телесным обличиями.

Это не может долго продолжаться – мелькнула в голове мысль, и я решил вложить все в последний удар. И Зевс, похоже, тоже...

Напор силы с обеих сторон ослаб, чтобы многократно увеличиться в следующий момент. Я вложил в удар не только свои силы, но и всю доступную на тот момент мощь Тартара, что впились в тело Зевса, но не только моя атака настигла цель. Меня снесли самые разрушительные молнии, что когда либо видел этот мир. Они разорвали мою плоть, обуглии кожу и выжгли глаза.. Последнее что я почувствовал перед забвением, это боль, а затем пустоту на месте правой.

***

Тело слушалось с некоторым опозданием. Обилие божественных молний в лицо еще никому здоровья не прибавляло, особенно если до этого почти исчерпать свои силы.

С трудом поднимаюсь на чудом уцелевшие ноги и начинаю медленно брести на слабое ощущение присутствия Зевса. Следует поставить точку в этой битве, даже если придется его убить. Уже встречал я таких существ, помешанных на какой-то идее. Таких лечит либо время, либо отделение головы от остального тела.

Корректирую свой путь в сторону появившегося в поле моего зрения куска иссушенного мяса, Зевсом именуемого. Встав над его головой, из крох восстановившихся сил призываю меч.

– ... и я не Аид, – шепчу одними губами.

Заношу меч над сердцем спящего брата, но не могу опустить. Вспомнились времена, когда мы стояли горой друг за друга, жаль, что они приходились на Войну. Да... Я, Посейдон и Зевс. Я любил вас и буду любить всегда. Но хватит рефлексии.

Опускаю лезвие меча на грудь брата, но внезапно пронзившая мою руку стрела спасает ему жизнь. Повернувшись в сторону стрелка получаю стрелу в сердце, из-за чего падаю на колени теряя кровь и последние крохи жизни. Стрела та необычная, божественной силой создана была, – успеваю подумать, заваливаясь спиной на землю. В поле моего зрения появляется ранее виденная богиня: светловолосая лучница нацеливает на меня лук с наложенной стрелой и отпускает тетиву.

Но прежде, чем впервые умереть, успеваю расслышать:

– Это за брата...

***

Танатос

Зевс

Истинный облик Героя.

Глава 12

***

Крылья Танатоса рассекали ветер срединного мира. Кто бы мог подумать что для исполнения Его Воли, Танатосу потребуется помощь смертных. Как оказалось найти сметных детей богов сложно, пока эти дети не знают о своей сути найти их могут лишь монстры, а до этого момента они для всех просто одарённые в чём то люди, видящие или чем госпожа не шутит, маги.

Последние встречаются даже реже полубогов, если судить по знаниям умерших, и Танатос знал почему. Маги были экспериментом его Господ, сначала Танатос считал, что это было сделано для их будущих смертных последователей, что оказалось верно. Но первоочередная причина оказалась в ином.

Дети.

Вот что все эти годы ими движет, не в ущерб более важным делам, но для существ способных находиться в множестве мест одновременно, это довольно просто.

Таким образом появились маги, Господин избирает подходящие души и своей властью над ними вживляет некое ядро Магии, созданное госпожой Гекатой. Такие души уйдя в следующую жизнь, родившись способны управлять каплей магии. Призвать огонь, навеять чувства, призвать души умерших, управлять Туманом, творением госпожи Гекаты.

И вот, Танатос нашёл полубога, тени так же служащие Господину принесли весть, будто к жене одного из смертных героев ночью прилетал примечательный орёл.

Вследствие чего та понесла младенца, мальчика, что ьв младенчестве задушил пару змей.

С одной стороны, ничего в общем особенного, но Танатоса это заинтересовало. Орёл, как известно, является зверем Зевса. И младенцы обычно даже кулак без помощи не сожмут.

Теперь же, как бы это не звучало, Танатос расправив крылья летит к Алкиду сыну Амфитриона.

***

Я снова находился в том странном состоянии наблюдателя. Как и в прошлый раз декорации сменились.

Мир приобрёл серые тона, чёрное небо освещаемое белым светом луны. Широкие конусы мраморных столбов возвышались над серым песком пустыни.

Друг напротив друга стояли два воина, одного из которых я очень хорошо знал.

Танатос с энергетическим копьём стоял напротив умирающего рыжеволосого парня с пробитой насквозь грудью. Над мальчишкой склонилась красивая девушка, из под рыжих локонов волос которой падали слёзы.

Тишина момента была бы абсолютной, если бы моего слуха не касались её мольбы:

– Отрицаю... Отрицаю... Отрицаю... – последнее слово было произнесённо одними лишь губами. – Умоляю, кто-нибудь...

Глядя на эту картину вспоминается моя Геката. Будь мы смертны, она бы молила о моём спасении? Да, молила и сделала бы все ради этого.

Внезапно в голову пришла глупая мысль. Может хоть во сне возродить человека? Такая ведь история могла бы получиться. А то подробные ей жизни дороже наскучили. Всегда один конец. Встреча со мной.

А так, весьма романтично.

"Герой услышал мольбы любимой и вернулся к ней из Царства Аид, на пути его встречались чудовища каких даже боги не видывали.

Но в конце герою не хватило сил, не сумел огневласый побороть Танатоса – волю Владыки Мёртвых. И пал герой, пронзённый копьём его.

Но мольбы слышал не только Герой, они были столь искренними, что сам Хозяин тех земель откликнулся на них. И вернул Владыка Героя к жизни... "

Хм, вполне во вкусе Афродиты...

Тяну руки к паре влюблённых, с удивлением понимаю, что удаётся это с огромным трудом. Но стоило мне коснуться плеча умершего, как время остановилось.

И теперь все окружение не способно пошевелиться. Поразительно другое, я начал ощущать мир будто в реальности, и судя по ним передо мной девушка дух и два младших бога, и но странных.

Смертные боги. Даже смешно. Смертных бессмертный. Иронично...

Уже свободно встаю рядом и распарываю запястье до крови и прикладываю его ко рту трупа, позволяя иметь своего ихора. Одновременно формируя Зерно из своей крови вокруг его ядра, пытаюсь распутать то сплетение противоположных энергий, что в сути и не позволяли ему до сих пор окончательно умереть. Собираю всю его силу вместе с крайне мозговым для человека ядром души и вливаю в своё Зерно.

После завершения работы, Герой открыл глаза уставившись на меня золотыми глазами. Все остальные остались неподвижными статуями.

– Кто ты? – тут он заметил свою девушку, застывшую во времени. – Иноуэ, что...

– Забавно... – обездвиживаю его своей властью, буду я ещё говорить со своими фантазиями. Веками с любимой стараемся... – ... А во сне почти получилось...

Кладу ладони на лбы парочки.

– Спите, дети мои... – и уже повернувшись к Танатосу. – Забавный все таки сон у меня, ныне. Я твой Владыка, если не знаешь, наваждение ты моё крылатое.

Затем чувствую что сон подходит к концу.

– Даже в моём сне, ты остался собой, Танатос...

Не то что жирный Зевс, мысленно добавляю.

***

Смерти подвластны даже боги, что бы те не думали на этот счёт. Отличие от смертных в том, что мы после смерти возвращаемся восстанавливать силы в свои владения, и Тартар если этих владений нет. Отец отправился в Тартар, потому что его ослабили, подавили силы и разрубили на тысячу кусков его косой пропитанной его силой, после чего сбросили в Тартар. Поставив меня тюремщиком. Вот только Хрон ещё жив, в полной недееспособности, но вполне жив.

Мне же умирать было не страшно, а даже как то естественно. Посудите сами, боится ли птица летать? Или рыба плавать? Цветок расти? Ответ – нет.

И я не боюсь умирать, даже интересно какого это...

Оказалось занимательно.

Даже у богов бывает то мгновение. Между жизнью и смертью. Люди как говорят мои подданные, обычно видят самые моменты прожитой жизни.

Я же узрел вселенную. Тот первородный хаос, что породил изначальных богов: Тартара, Гею, Нюкту, Эреба и им подобных.

Раньше все, боги пошедшие против титанов считали, что мы центр вселенной. Даже я сам так считал, но только сейчас понял всю глубину этого заблуждения. Да, лишь умерев можно понять всю ценность жизни, так считают смертные. Вот только я сейчас понял, что нет никакой ценности в ней, ни в жизни людей, ни в жизни божеств. Все мы лишь пыль, отличие только в материале. Кто-то песок, кто-то золото, а кто-то дерьмо. И кто-то есть кто, решать отнюдь не нам.

В данный момент, моя большая часть сидит на троне в Башне и восстанавливается. В отличие от моих теней. Я сейчас наблюдаю за уходом тысяч душ в моё царствие, но прихожу к выводу, что их смерть ничто, блеклая копия даже моей временной смерти. Они не видят ничего, не видят дальше своего носа. Не зрят в суть мира, только в свои жалкие и короткие жизни.

Ничего ценного в смертных нет, и как же им удаётся влиять на богов? Ответ никак. Значит влияют не они.

Обычная жизнь смертного – бессмысленна. Вот родился один такой, желание узнать этот мир есть только у детей, они не так ничтожны. Но вот вырастут они в тупых животных, движимых только простейшими желаниями: поесть, поспать и потрахаться. Потом смерть и путешествие ко Мне.

Где я должен судить их справедливо, про их жизненным заслугам. Никому я ничего не должен.

Если Зевс прав, то скоро может начаться война. Только не такая какой она была до этого. Гея – это не отец, её мотивы нам не известны, Гея истинно бессмертна, её не удержит Тартар и умрёт она только когда сама того пожелает.

Вот только Гея не сражается лично, она не способна убить тех кого породила. Поэтому будут те, кто по её замыслу должны убить нас. Богам нужна сила, большая чем они обладают сейчас, гораздо больше.

Возвращаясь к людям, они слабы и даже если собрать их божественные искры, то не хватит даже на самого слабого бога. Но когда они проверили что именно Аполлон властвует над солнцем, только после этого Гелиос окончательно умер, не возрождаясь больше никогда.

Они и дадут Олимпийцам силу. Я же заставлю их верить, молить и возносить богам дары. Не будет милосердия на последнем суде, либо в Аид, либо к Немезиде. Ведь кто как не боги защитят смертных от Меня? А для того чтобы знали, что из ждёт, защищу пару душ от забвения...

Глава 13

***

Кидаю в рот горсть красных семян (ягод?), и в наслаждении закрываю глаза. Слегка кисловатые вкус фрукта прекрасно дополняет его же сладость. Привыкнув к новым ощущениям поднимаю веки наблюдая как копошится внизу.

– Сколько же я пропустил, пока спал?...– прошептал одними губами, стоя на балконе дворца. – Что важного произошло за это время, друг мой?

– Смертных душ все больше приходит в ваше Царство, Владыка.–слегка поклонился Танатос. –Олимп пристально наблюдает за всеми нами. Царь богов закрыл свои владения для тех кто присягнул вам, многие боги проступили аналогично. Кроме Гефеста, Афродиты, Посейдона и Деметры. Если не учитывать младших богов.

– Ты не ответил сколько я отсутствовал.– немного поморщился от такого определения и протянул половину граната, одного из немногих растений сумевших отвоевать право на жизнь в моих владениях.– Да и посмотрел бы я, как олимпийцы справятся с хаосом, поражённым неспособными уйти ко мне смертными. Ха ха...

– Сто два года пробыли вы во сне, поразительно много времени заняло ваше возрождение. – секунду помедлив Танатос принял угощение. – Госпожа давно начала беспокоиться, и в желании отвлечься спустилась в срединный мир, после чего привела с собой ученицу. Человека. Семь лет минуло.

Стоило мне проснуться как вести хлынули словно из полноводной реки. Столько произошло за эти века, не счесть. И Танатос прав, слишком долго я спал. И спал ли вовсе? Загадки. Всегда их любил.

– Оставим мою Царицу. Я с ней уже... – в последний раз взглянул на мрачные пейзажи и не торопясь последовал в тронный зал. – Что по моему последнему поручению? Многое удалось узнать?

Ступая по мраморному полу дворца, всё больше осознавал, что я дома.

– Да, Господин. Тогда я искал, не понимая что ищу. И у меня получилось, Алкид новорождённый ребёнок смертного царя Амфитриона, оказался сыном вашего брата Зевса. – всегда бесстрастное лицо Танатоса исказилась в презрении, когда тот произносил имя ребёнка.

– И чем же юный Алкид не угодил тебе? – искренне интересуюсь.

– Детоубийство, предательство, высокомерие, насилие над женщинами... Обман и предательство влюблённой девы.

– Почему же ты выделил последнее. Неужто Афродита ответила взаимностью?– я действительно был поражён, Танатос же был способен со спокойствием камня творить и не такие вещи, по моей воле разумеется. И тут меня словно молнией ударило. – Или же ответила, но не она. Что за дева, Танатос, надеюсь её смерть не огорчила тебя? Иль удача помогла и дева та не смертна?

Тема меня действительно заинтересовала больше чем смертный сынок брата.

– Господин, хотел последнее сказать я в счёт Алкида. Прежде чем ответить о Зое Тени Ночи. – от жнеца почувствовал я сомнения.– Это лишь предположение, но...

– Говори, коль начал. – с сожалением вздохнул.

– Уточню. Алкид ещё жив и от старости не умрёт. Спарту построил он, полис смертных, что жизнь войне посвятили. Чувствую я в нём Ареса, чьё сердце вы вырвали и Царице даровали...

– Ха ха ха ха ха ха... Многое я пропустил. Многое... Оставить прошу меня, поведаешь остальное в следующий раз.

– Как угодно будет, господин.

С последним своим словом Танатос исчез, буквально.

***

""" Остров Ээя """

Среди мёртвого моря, полного чудовищ и бессмертных духов, единственных существ способных в нём выживать, высился над водной гладью остров Ээя. Одно из немногих мест Моря Чудовищ, где неудачливого путника не попытаются убить сразу по прибытию.

Почему же неудачливого?

Потому как, чтобы попасть в единственное море не под властью Посейдона необходимо проплыть между Сциллой и Харибдой, одними из первых порождений Тартара. Не каждый бог отважится на такое.

И как можно было догадаться, путников в море было не так много, скорее их вовсе не было, о чем иногда сожалела Церцея.

"""Десять лет назад."""

Большую часть своей жизни она прожила на этом острове. До этого она помнила лишь немногие моменты раннего детства. До того как попасть на Ээя, она жила в небольшой деревеньке близ проклятых земель, как у них называли, выжженные земли, стоит ступить на которые и встречи с Повелителем Мёртвых уже не избежать. Почва в этих землях рассыпалась тёмными песком, стоило зачерпнуть ту в руки. Церцея помнила безликую пару людей, её мать и отца.

Мало кто знал откуда появились эти земли, или из-за чего были прокляты. Но все в деревне знали почему люди поселились здесь.

Насколько мёртвая земля была губительна, настолько же была и плодородной та, что была рядом с ней. Снять несколько урожаев за сезон было просто. Виноград, помидоры, персики и многое другое буквально плодоносили на глазах. Пара месяцев и вкуснейшие плоды готовы быть съеденными.

Видимо это и привлекло тех чудовищ. Утром тогда ещё девочка ушла недалеко в лес полакомиться ягодами, но вернувшись...

Церцея не помнила кому принадлежали воины, но она хорошо помнила остекленевшие глаза матери и несколько воинов, грабящих из небольшой дом. Тогда она ещё не понимала, зачем они это делали, зачем грабили, зачем убивали и зачем им её мать.

Маленькая Церцея спряталась, как её учили и начала молиться. Она сама редко когда молилась, зачем это ребёнку? Но знала как это делается. В деревне уважали многих богов: Зевса, Геру, Гестию, Аполлона, Артемиду. Конечно же Богиню Деметру, богиню плодородия и природы.

День сменился вечером, а затем вечер ночью. Захватчики устроили праздник, достали молодое вино и съестные запасы её односельчан. Снова были слышны крики, виден алый свет сквозь листву, а нос ощущал запах дыма и жареного мяса, но теперь все было по иной причине.

Церцею не нашли, да и не искал особо. На щеках давно высохли слёзы, девочка молилась, а ей никто не отвечал.

Поздно ночью, она решила уйти. В мёртвые земли где и пример покой, тогда ещё ребёнок за ночь просто устала, в мгновение она потеряла всё что имела, богам плевать. А одна она долго не проживёт, так зачем мучаться, когда можно принять свою судьбу без боли и мучений, просто заснуть и не проснуться.

Под босыми ногами вздымались облачка чёрного песка, какое-то время она ещё шла, пока потеря сил не стала значительно ощутимой. Тогда Церцея решила помолиться в последний раз, тому кого мама называла богом никогда не отказывающим в приюте. Обычно последнем.

Она не говорила, ни шептала, даже не думала много. Просто пожелала покоя для ВСЕХ.

Перед тем как закрыть глаза, Церцее привиделся чёрный дымчатый силует, с короной на голове и светящимися огоньками на месте глаз.

Она уже не помнила, как её подхватила черноволосая женщина, так же как и девочка до этого, смотрящая на неожиданного гостя.

– Да будет так...

«„„Снова Остров Ээя““»

Последняя молитва все же достигла богов, но не тех кого в большинстве своём прочитают. Боги подземного мира были нелюдимы, подобно их повелителю. Им редко молились, и часто лишь тогда когда терять нечего. Как и самой Церцее.

Ей ответили. Тень Его исполнила ее последнюю просьбу, покой познали все кто был поблизости тогда, а это она и захватчики. Те просто больше не проснулись, кроме одного, которому было дозволено донести весть, но и он умер стоило ему донести о произошедшем.

Не только тень откликнулась тогда. Церцея должна была умереть, но проснулась следующим утром на этом острове. В компании богини, её Матери, Богини Подземного мира и Повелительницы Магии.

С трёх пор как Геката признала Церцею своей дочерью, девушка ощущала между ними незримую связь. Благодаря ей Церцея знала где искать мать, что она чувствует и иногда даже удавалось уловить мысли. Последнее выходило только с разрешения богини и сопровождалось сильной болью. Благодаря ей же, Церцея поразительно быстро познавала Таинство Магии.

Но совсем недавно появилась ещё одна связь тоньше, слабее и вопреки этому более качественная. На мгновения юная колдунья увидела пейзажи тёмного мира. Загробного мира, мира где её мать являлась Царицей.

***

Правит значит смертными и за сердцем не гонится. Не удивительно, впрочем, бог даже будучи смертным, останется богом. Пока не гонится, придёт время и он захочет вернуть своё. Видимо ума, да мудрости поднабрался. Хорошо, понять его можно и его желание иметь лично выращенных и воспитанных последователей тоже понимаю.

Но не могу понять иного. Почему в его городе среди его же последователей, прямо сейчас молятся Смерти.

Глава 14

***

– Не стоит сильно торопится, дитя. Разрезай спокойно и не волнуйся, веди лезвием вдоль волокн. Так намного легче. – чёрные глаза богини магии внимательно следили за действиями своей юной ученицы.

– Да, учитель. – произнесла десятилетняя девочка, старательно нарезая мясо какой-то птицы, название она не запомнила. – Но зачем я готовлю вам мясо?

Этот вопрос действительно волновал Церцею, она совсем недавно завтракала, да и учитель наверняка тоже.

– Потому что я хочу съесть тушёного перепела. – ответили ей будто само собой разумеющееся.

И сказано было тоном, будто владелец голоса сомневался в умственных способностях собеседника. Церцее от такого тона становилось не только стыдно, но и обидно.

– Вам ведь не зачем есть, вы не голодные, вам не нужна пища для восполнения сил. – продолжила на своём Церцея, и снова посмотрела на нож в своей руке. – По крайней мере не такая.

– Ха-ха. – раздался в ответ мелодичный смех. – Ты права, ученица. Но всё это не отменяет того, что я хочу ощутить вкус приготовленной тобой пищи.

С последним словом Геката легонько щёлкнула девочку по носу.

– А когда вы научите меня магии? – увлекшись теперь помидорами, Церцея спросила застенчиво.

– Как только я испробую безупречно приготовленного перепела, конечно. – опять этот удивлённый тон. – Что за глупые вопросы, ученица? И главное слово здесь – БЕЗУПРЕЧНО. Все должно быть идеально. Потому что...

– «Если ты не можешь идеально приготовить даже салат, то как ты собираешься её перенимать мою мудрость? Даже те крохи, которыми я делюсь?» – перебила девочка, процитировав её же слова.

– Верно. – победно сказала Геката, ничуть не обидевшись наглости ребёнка. – Вот только, мудрость мою ты не скоро увидишь...

– Почему? – в голосе проскользнули нотки обиды.

– Орехи плохо влияют на вкус птицы, особенно если ты тушишь её вместе с томатами... – щелчок. – Не отвлекайся.

– Ай.

***

На вилле построенной в глубине острова, имелся огромный богатый сад, где росло множество растений. От простого ореха или томата и вплоть до прекраснейшего цветка, свет которого неуловимо ослеплял.

Над одним из таких цветков и склонились две девушки удивительно похожие друг на друга. Относительно небольшой стебель темно-зеленого цвета, украшали маленькие листики растущие по двое-трое на одной веточке, стебель держал довольно крупный цветок состоящий из больших лепестков тёмно-синего оттенка в центре и середине, но по краям лепестки имели разный цвет, в тот раз розовый. Из центра цветка росли маленькие тычинки разных цветов. В завершение всего наблюдения, можно осознать, что цветок не просто отражает свет, а сам его испускает. Прекрасный Цветок.

– Учитель, а зачем мы здесь? – спросила младшая из них. – Вы же сказали, что сегодня начнёте меня учить.

– Потому что, первый урок пройдёт в саду. – приподняв точёную бровь ответила старшая из девушек, в определённых местах известная, как Геката. – Ты что забыла?

После чего глаза богини на мгновение тускло замерцали бирюзовым светом. И одновременно прекрасный цветок, на который все это время смотрела Церцея, засох оставив после себя лишь пару семечек.

– Нет, учитель. – через несколько секунд грустно ответила девочка.

– Тебе так понравился Лунный Призрак? – усмехнулась богиня. – Этот маленький синий сорняк?

– Он был... – на минуту задумавшись Церцея продолжила. – Безупречен. Как вы любите выражаться, учитель.

– Вовсе не люблю. – возразили девочке. – Смертным будет не очень приятно делать ошибки в искусстве магии, ты не первая кто получил от меня этот дар дитя. И многие возвращались в Аид, именно из-за неосторожности.

– Возвращались? – недоуменно посмотрела на своего учителя девочка. – Но ведь туда же только отправляются, разве нет?

– Ох, глупое дитя. – хихикнула Геката. – Не имеет значения возвращаешься ты или отправляешься впервые, для царства моего мужа, все одно. Но отвечу на твой вопрос. Ни я, ни мой возлюбленный ничего и никогда не даровали живым.

– То есть я стала волшебницей ещё...

– Не родившись? Да. Но сейчас мы говорим о другом. – перевела Геката тему. – Хочешь ли ты вернуть этот цветок в мир смертных? Больше таких не существует, и увидишь его вновь лишь в Аид спустившись.

– Хочу, учитель, но как?

– Точно не водой. – мягко улыбнулась Геката. – Лунный призрак выращен мной и мужем, создан нашими силами и под светом луны расцвёл.

После чего Геката склонилась к засохшему растению и зачерпнула оттуда горсть земли, посеяла её между пальцев и удовлетворено хмыкнув, вложила в маленькую ладонь Церцеи две маленькие семечки.

– Маленькая подсказка. Земля тоже важна.

***

«Земля тоже нужна», будто я сама не этого не знаю.

Церцея посмотрела на две семечки в своей ладони. Она считала себя довольно умной и сообразительной девочкой, но что намного лучше, Церцея такой и была, а иногда и больше.

Догадаться, что нужно для выращивания цветка, не стоило никаких усилий. Смерть, магия, луна и земля. Подсказки учителя были весьма прямыми.

Земля вот она под ногами, её всегда много и искать не приходится.

Луну тоже достать просто, ждёшь ночи и лунный свет падает на нужное место, если конечно погода не изменится.

Смерть. Тут сложнее, нужно убить кого-то рядом с посаженными семечками? Или может принести труп? Попробуем оба варианта.

Магия. Здесь такая же ситуация что и со смертью. Геката учила её ощущать магию внутри себя и снаружи, но не направлять во вне.

Что же, начнём с того что есть.

Церцея не долго сомневаясь выкопала ямку, где до этого рос лунный призрак, и закопала в ней два семечка. Если этот цветок спокойно рос именно в этом месте, то и для такого же цветка место подходящее.

Магию Церцея решила добавить последней если не считать луны, поэтому следующим пунктом была смерть.

Хорошо, что в поместье было много крайне послушных кабанов и волков, она не особо понимала зачем её учителю так много этих зверей, но начала догадываться, что для тех же целей, зачем кабан понадобится ей самой. Волков она трогать не собиралась, они были любимцами наставницы, в отличие от свиней. Да и опасно это...

Но эти звери были послушными только если у тебя будет «Кабанье сердце», как наставница называла один светящийся алым светом камень. Найти который оказалось не слишком сложно, её учитель вообще мало что запрещала Церцее, по её словам ничего опасного для девочки не осталось на острове. И со слегка пугающей улыбкой посматривала на кабанов.

В конце концов, юная волшебница привела кабана к посажённому семени и уже собиралась вскрыть ему глотку, но в последний момент остановилась. Ей пришла в голову простая мысль, если наставница ещё и богиня ночи, то не будет ли правильно проводить ритуал, а это именно ритуал, ночью когда магия должна быть сильнее? Церцея обдумала эту мысль с нескольких сторон, и решила поступить именно так.

Ночи пришлось ждать недолго, всего несколько часов. Луна прилагалась вместе с ней. И как только луна вставшая максимально высоко в небе, осветила её вместе с садом, Церцея вогнала нож в глотку кабану, тот даже дёрнулся было и остался завизжать, но власть Сердце не позволила ничего из этого. Волшебница решила, что выпросить этот артефакт у наставницы... когда-нибудь.

После того как свинья перестала продавать признаки жизни осталась неподвижно лежать на земле, Церцея начала самый сложный для себя пункт плана, валить магию.

Но оказалось, что это довольно просто. Все эти условия, ей же созданные будто помогали в управлении её магией, и капля по капле она вливала в семя свою силу.

Сначала появился зелёный росток, начавший очень бурно расти. И в конце, когда Церцея открыла глаза, то увидела красный цветок с тонкими лепестками и растущий на высоком зелёном стебле.

Это был не тот цветок.

– Конечно не тот цветок... – раздался знакомый голос из-за спины девочки. – Но то что у тебя вырос именно цветок, уже многое значит.

– П-почему? – голос ученицы невольно дрогнул.

– Потому что из трёх камушков что я тебе дала, цветок могла вырастить только волшебница. – хмыкнула богиня, поправляя волосы своей ученицы, нет не просто ученицы. – А теперь идём, дочь моя. Завтра я начну по-настоящему тебя учить.

– Д-дочь...

– Ты знаешь что олицетворяет этот цветок? – в ответ спросила Геката, пальцами дотрагиваясь до тонких изогнутых лепестков цвета крови.

– Нет, учитель. – Церцея с любопытством набрала за богиней.

– Перерождение, дитя. То же самое, что воплощает и мой муж. Я не прошу немедленного ответа, но прошу стать моей дочерью...

После прозвучавшего предложения Богини Магии, из тени ближайшего дерева вынырнул человек состоящий из самой непроглядной тьмы, лишь тусклые зелёные огоньки вместо глаз разгоняли эту темноту.

– ... Нашей дочерью. – исправилась богиня.

Глава 15

П. С.

Следующая часть два раза больше. Ха ха...

***

Танатос снова был здесь. На поле битвы, месте кровавых сражений и множества смертей. Люди не редко, а даже часто устраивают такие развлечения. Видимо им действительно нравятся боль и страдания. Иначе зачем устраивать такое из раза в раз? Этого Танатос не понимал, он вообще редко когда мог познать замыслы смертных, настолько они были глупы и приземлённы.

В этом возможно и было его отличие от Господина, тот любил людей, ради них он постоянно улучшает условия в Царстве. После возрождения, он правда несколько охладел к ним или скорее перенёс всё своё милосердие и заботу на невинные души.

Немезида получила приказ максимально ужесточить наказания, чему богиня только рада. Харон тоже получил полную власть над новоприбывшими, выбросит особо раздражающего умершего в Стикс и остальным меньше работы. Даже братец Морфей получил долю внимания господина, теперь всем кто заснул в Царстве Мертвых, снятся исключительно кошмары. Для достойных душ ничего не изменилось.

Суд же проходит исключительно в присутствии Владыки или его тени.

Иногда избранные им души отправляются в недавно созданное измерение, буквально пропитанное всем положительным, что есть в Господине, те души попадают в новый неизведанный мир, постепенно пропитываясь благом ЕГО. Мир без зла, грусти и сожалений, бескрайние поля зелени, цветущие прекрасные сады и крылья. Каждой такой душе Господин даровал крылья, ведь люди так мечтают о небе ещё будучи живыми, и это было даровано Им.

Только таких удачливых умерших не наберётся и пары сотен. Действительно Избранные. Достойные Небес Царства Умерших.

Но Танатос не понимал в чем они достойны, что его впрочем не волновало, это дело его Господина и не ему их обсуждать.

Снова человек убил себе подобного, и снова его душа ушла в Аид по воле Танатоса, следить за тем чтобы ни одна душа не вернулась назад в своё тело, и есть основная его работа. Танатос присутствовал на каждой когда либо случившейся смерти и это вводит в уныние. Когда появились смертные, стало немного интересней. Люди такие выдумщики...

Раньше на таких битвах и просто войнах ощущалось присутствие Ареса, бога войны. Но после его последней встречи с Господином, присутствие исчезло, по понятной причине. Вот только сейчас он снова ощутил подобное.

Мгновение на раздумье и Танатос взлетает в небеса выискивая источник. Один воин забивает своего противника брошенным щитом, размазывая по его поверхности кровь, сопли и ныне жидкости. Вот крупного мужчину убивает хрупкий юноша, подобравшись сзади и перерезав тому глотку. Или например, этот воин, поскользнулся на чьих-то кишках и упал шеей на торчащий клинок, победитель.

Но внимание Танатоса привлекли не они, а стоящая будто в стороне женщина. Облаченая в белую тунику, на голове шлем, а в руке копьё. От женщины чётко ощущалось божественное давление. К ней и понесли его крылья.

– Что могло привлечь богиню в столь... – осмотрев обстановку, Танатос подобрал подходящее слово. – Грязное место?