Текст книги "Ни капли невинности. Хроника стремительной молодости."

Автор книги: Михаил Камалеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Пикалов молча слушает мой план действий, мрачно жует, жадно глотает темное «Krusovice», смотрит в окно и произносит:

– Кхе, мля… Я согласен. Только без девок. На Манежку, потом во «Фрайдис» и спать, спать, спать…

Мы не торопясь бредем по Тверской, я рассказываю все, что лезет в голову. Когда подходим к Манежной, уже довольно темно. Уже горят фонари, на Кремле зажгли звезды, всякая иллюминация, неоновые огни, фары автомобилей.

– Ну, вот, Саня, это самое сердце нашей Родины.

– Даа, блииин! – лицо Пикалова первый раз за день просветлело, а настроение немного приподнялось.

– Что, чувствуешь прилив патриотизма?

– О да!!!

– Ну, вон – видишь синие кабинки? Сходи, отлей!

– Ну, ты, Камалеев, и урод!!!

@@@

Если говорить строго и откровенно, то вынужден категорически заявить, что день рождения Олега в тот раз более чем удался!

Собственно, самого Олега с нами не было. Как-то забыли пригласить:-). На самом деле, к тому времени он уже жил в Москве, и – насколько я себе представляю – коротал этот вечер… эээ, ну не то, чтобы в одиночестве, а, скажем так, в весьма немногочисленной компании милых девушек…

Впрочем, это нисколько не помешало моим соседям еще пару недель, встречая меня в подъезде или лифте, ворчать, упрекать и все такое.

So, ladies and gentlemen! Get this party started!!!

Что нужно для того, чтобы испортить вечеринку, я, кажется, уже говорил. Хотя, вы должны и без меня это знать. Это же так просто!

Сложнее, наверно, все же организовать действительно хорошую вечеринку. А здесь, на мой взгляд, есть только одно слагаемое.

И дело совершенно не в количестве литров алкоголя, забившего холодильник, расставленного на полу и выставленного на балкон, и не в длине юбок и откровенности взглядов приглашенных девушек, и не в количестве присутствующих людей, и не в громкости музыки, и не в ‹I›‹I›‹I› (поиграем в интерактивность – заполните сами недостающие компоненты:-)).

Все просто.

Для организации действительно хорошей вечеринки нужно лишь настроение. Настроение, которое можно описать так: «Забудь о том, что будет завтрашнее утро!»

Да, утро наступит. Возможно, оно наступит только после обеда. Возможно, оно будет кошмарным. Но к чему сейчас об этом думать?? Уверен, основную идею вы уловили.

Под разгром была отдана моя ульяновская квартира. Туда набилось столько народа – почти весь наш бывший класс, что уединиться можно было разве только в туалете. Который, естественно, постоянно был занят.

Самый мощный ураган – это я теперь знаю точно! – носит название «офигительный расколбас». Его основная особенность в том, что проносится он в одном отдельно взятом помещении и обладает такой разрушительной силой, что устранение последствий его присутствия занимает время, раза в три превышающее длительность его непосредственного действия.

Впрочем, сначала мы гуляли на улице. Домой мы попали только тогда, когда «так устали наши плечи и ноги» и появилась насущная необходимость лечь, сесть, упасть плашмя, рухнуть etc, а расходиться очень не хотелось. Во время прогулки развлекались нехитрыми народными способами – пили водку из крышки от бутылки, рассказывали анекдоты и… звонили Олегу. Почему-то с моего мобильного телефона. За время этого разговора мы успели пройти около полутора километров, зайти в магазин за очередной порцией, пару раз выяснить отношения с местной шпаной, ну и все такое… Представляете, как я удивился, получив очередной счет на оплату услуг сотовой связи!!!

Как всегда и бывает на вечеринках, через какое-то время все присутствующие разделяются на группы по интересам. Кто-то сидит на кухне, соревнуясь в умении смешивать алкогольные напитки в таких сочетаниях, что один только состав коктейля вызывает зубную боль. Кто-то запирается в ванной и ставит акустические эксперименты, пытаясь заглушить страстные стоны шумом льющейся из крана воды. Кто-то проявляет чудеса терпимости, умудряясь заснуть среди всей этой вакханалии.

Так получилось, что окна моей квартиры расположены аккуратно напротив главного входа в офис одной всемирно известной (это действительно так!) авиакомпании. Меня до сих пор мучает вопрос – попадают ли мои окна в поле обозрения видеокамер их службы безопасности? Если да, то наверняка кассета с записью того пятничного вечера хранится где-нибудь в специальной коллекции начальника этой службы…

Потому что… Одна из групп по интересам, в которой был и я, развлекалась тем, что кидала рюмки, бокалы и фужеры вниз с балкона, стараясь кинуть как можно дальше и попасть на асфальт, а не на газон. Ну, чтобы разбить. На счастье. Или типа того.

Время от времени мы спускались вниз и, светя экранами мобильников, пытались найти в кустах неразбившиеся стаканы… Говорят, было весело…

Впрочем, чаще балкон использовался по назначению – как курилка. Собственно, N как раз таки вышла покурить. Откуда ж ей было знать, что именно в этот момент, когда она переступала порог, я вытащил очередную сигарету и тщетно искал зажигалку. Нашлись спички.

Так всегда и бывает в жизни: ищешь одно, не замечая лежащего рядом другого. А ведь дело не в зажигалке и не в спичках, а в том, чтобы прикурить сигарету. Чтобы тонкая белая бумага, сгорая, давала огню возможность превратить табак в пепел, а заодно отравить твой организм. И не важно, чем именно ты зажжешь сигарету. Результат все равно один…

Мы закурили. Помолчали. Потом я задал тупейший вопрос:

– Как дела?

А что, скажите, я должен был спросить у девушки, которую не видел года три, и которая предпочла мне человека, в настоящий момент спящего в кресле в соседней комнате? Заметьте – в моей квартире!

С того самого осеннего дня, с той самой прогулки по свежевыпавшему снегу наши отношения развивались по кругу. Нас тянуло друг к другу, мы искали любые поводы, чтобы оказаться рядом, вместе, желательно без свидетелей, а затем понять, что это и есть то самое и единственное, что нужно каждому. Но в самый решающий момент, когда нужно было просто открыть рот и произнести несколько простых, и в сущности даже примитивных слов, наполненных однако самым глубоким и сокровенным смыслом… Именно те несколько слов, которыми разбитое сердце заваливает страдающую душу, словно обломки разрушенного землетрясением дома осыпаются на бедолагу, не успевшего выскочить из ванной… Всего несколько простых, легких, самых обычных слов, которые, соединяясь, тяжелейшим грузом наваливаются на такую ранимую юную психику и заставляют мучаться и не спать, по утрам разглядывать темные мешки под глазами, раздражаться и терять вес…

Ну, в общем, что тут еще добавить?

Слова каждый раз снова не были сказаны… И находились какие-то предлоги, чтобы их не сказать… И выданные авансы пропадали даром… И казалось, что наверное не стоит спешить… И в сущности, кажется, вовсе все и не так… Да и вообще… Круг замыкался…

Мы практически не общались, не замечали друг друга. Да и о чем было говорить? Однако, обстановка сильно электризовалась, стоило нам оказаться в одной компании, особенно если каждый был с кем-то другим. За столом садились напротив друг друга, так, что не увидеть любое движение было просто невозможно. И курить почему-то выходили в одно и то же время.

Столько лет прошло, а как будто ничего и не поменялось…

– О боже, ну как будто ты не знаешь, как у меня дела!.. Ну что сказать? Поступила, вышла замуж, родила ребенка, закончила институт. Если вкратце…

– Ясно…

Из комнаты высунулась чья-то голова:

– Миш, а где у тебя здесь телефон? Ой, – вслед за головой на балкон выплыло тело, – а что это вы тут делаете? – Анфиса радостно захлопала глазами. Готов поспорить, я на 99,9 % знаю, чем она занималась следующие два дня. Звонила всем знакомым и как бы невзначай рассказывала как она «зашла на балкон, а они там, представляешь…» Вариаций на тему, что мы делали «там», в каком положении, насколько поспешно, и как именно ноги N располагались относительно моего тела, в конечном итоге, наверняка, было столько, что… Короче, сплетен на эту тему я слышал уже настолько много, что даже лень рассказывать.

Собственно, о развитии наших отношений с N я чаще всего узнавал как раз из удивленных уточнений, а еще чаще – возмущенных нотаций – Пикалова. Который, в свою очередь, время от времени общался с теми, кто недавно виделся с кем-нибудь, кому звонила Анфиса. В общем, вы должны понимать:-).

– Знаешь, Анфиса, мы вот тут как раз обсуждали возможность открытия в Ульяновске метро. Было бы удобно, мне кажется. Как ты думаешь?

– Ну да, наверно, – Анфиса никак не думает. Она никогда не думает. Она недоуменно переводит взгляд с меня на N и обратно. В глазах немой вопрос: «Как?! А вы тут разве не трахаетесь?!»

– Только есть одна небольшая проблема. Понимаешь, метро открывают в тех городах, где население больше миллиона человек. А у нас, сама понимаешь, несколько поменьше. Вот мы и думаем, что делать…

– А что делать? – эхом отзывается Анфиса.

– Что-что… Рождаемость повышать! Вот мы как раз и думаем, как мы лично можем исправить ситуацию.

В глазах Анфисы немой восторг: «Ааа!!! Не трахаетесь, но собираетесь!»

– Ну ладно, – она кокетливо (по крайней мере, ей очень хотелось бы, чтобы это выглядело именно так) улыбается, – я пойду. Не буду вам мешать!

Да уж… На самом деле, единственными, кто нам мешал, были мы сами…

– Миха, слушай, а у вас с N все началось на мой день рождения, да? – Олег хитро щурится. Ха, провокатор хренов! Или, может, это просто ветер?

– Нет, – честно ответил я.

И даже не соврал. Ни слова. Во-первых, потому что сказал всего одно слово. А во-вторых, потому что все началось несколько раньше. На несколько лет раньше.

Тогда же и закончилось. По крайней мере, сейчас я понимаю, что закончилось. И тем не менее, несколько лет казалось, что все живо, что стоит только купить билет на поезд, приехать и сказать: «Здравствуй, ты знаешь…» и, даже не успев договорить, услышать в ответ: «Да, знаю…» К чему тогда все эти неуместные открытки в дешевых конвертах на дни рождения и новый год? К чему ничего не значащие sms с пожеланиями удачного дня каждое утро? К чему несколько невыносимо мучительных страстных ночей, проведенных вместе?! Было это или не было? Неужели все напрасно?… Ведь нет никакой разницы, чем зажечь сигарету… Или…?…

@@@

Один из моих любимых видов спорта – катание по ночным супермаркетам на тележках для продуктов. Вот и сейчас не удержался.

Вообще, по ночам в таких огромных магазинах очень весело. Люди туда ходят понятно за чем. В самом деле, не стиральный же порошок покупать!

Молоденькие кассирши смущенно хихикают над каждой твоей глупой шуткой, ты чувствуешь себя любимцем женщин. А охранник, только что распускавший павлиний хвост перед всем женским коллективом, внутренне мрачно борется сам с собой. С одной стороны, надавать бы этим молодым нахалам по ребрам дубинкой, а с другой – вроде как и не за что, да их к тому же еще и двое.

– Олег, вот тебе шампунь от перхоти!

– Ты че, офигел? Нет у меня перхоти, – огрызается Олег, тем не менее, на всякий случай, проводя рукой по голове.

– Ну, это на голове нет, а ты на ботинки посмотри!

Бааббаааххх!!! Это я ловко увернулся от брошенной в меня банки с кукурузой, и она четко снесла полполки зубной пасты. Таааак, пора линять. Еще не хватало с охранником сцепиться. Жалко все-таки парня. Пусть живет. На радость кассиршам.

– Девушка, а вы монгольские тугрики принимаете?

– Нет, – не врубается девочка.

– Эххх, а что же делать? У нас других-то денег нет… А обменник здесь уже не работает?

– Нет, – смущенно оглядываясь на внимательно наблюдающих за диалогом подруг, повторяет она.

– Ну ладно, наверно у Олега рубли есть. Сейчас он подойдет, я спрошу. Скажите, а какие из этих презервативов лучше?

– Ну, я не знаю. Вот, наверно, Contex, – совсем засмущалась, бедняжка. Ну, ничего, привыкай, я еще и не так могу!

– Ну вот Вы сами какими пользуетесь?

– Я… Я вот этими, – начинает показывать она, но тут же смущенно одергивает руку, – ну как я могу знать, какие лучше, – краснеет, – каждому свое…

– Ой, да Вы наверно меня неправильно поняли, простите. Я имею в виду, какие самые прочные. А то я вижу, у вас тут пакетов нет, так мы в презервативы бутылки положим и понесем. Получится, как Вы думаете?

Она уже совсем не знает, что сказать. Вспоминает, что она на работе, строго говорит:

– Как это пакетов у нас нет? Вон лежат. С Вас 487 рублей и 45 копеек.

– Так, а тугрики вы, значит, не принимаете, – снова завожу я старую пластинку.

Олег уже не скрывает смех, гогочет во все горло. Я расплачиваюсь, и под возбужденное шушуканье мы с гордым видом покидаем магазин.

– Миха, а давай Славику позвоним, а?

– И что скажем?

– Ну, типа, пусть приезжает, – я от удивления почти раскрываю рот. Услышать это от Олега – более чем странно.

– Да ну его на фиг, Олег. Ему на нас уже давно положить, а мы все за ним прыгаем, как зайчата. И без него нормально.

Славик – наш одноклассник. Он самым первым переехал в Москву, учился в МГУ. Все дела. Общаться мы перестали еще курсе на втором. Хотя время от времени все же перезванивались или писали е-мэйлы. Со Славиком и его сестрой, которая училась в нашей же школе, связано много всяких прикольных историй.

Славик родился в один день с Владимиром Владимировичем. Но не тем, о котором вы подумали, а с Маяковским. 19 июля. Волею судьбы и стараниями Торина в этот день у нас появилась еще одна веселая традиция, кроме как напиваться до потери пульса, празднуя очередное Славкино какое-то-там-летие.

Родители Славика живут на девятом этаже. Следовательно, пешком к ним ходят только самые отъявленные приверженцы здорового образа жизни. Все нормальные люди пользуются лифтом. Мы, прикидываясь нормальными людьми, не выпендриваемся особо, а тоже послушно запихиваем себя в тесную металлическую коробку и несемся в ней по бетонной кишке, именуемой лифтовой шахтой.

В тот раз в лифте нас оказалось четверо – я, Торин, Славик и Саша Фомин. Настроение радостное, алкоголя потреблено невообразимое количество. Начинаем искать в лифте пятый угол. Почти уже нашли. Как раз тогда, когда Женька догадался прыгнуть. Всем своим телом массой в центнер. Лифт повел себя так, как нормальный лифт ведет себя тогда, когда внутри него прыгает человек внушительных размеров. Он встал. Внутри погас свет, а Фомин громко произнес: «Таааак…» Остальным стало как-то не по себе. Когда Саша произносит это ТАКИМ тоном, не весело станет даже гробовщику…

Просидели мы недолго, как-то на удивление быстро сработала дежурная команда лифтеров. Но единодушно решили повторить веселье на следующий год.

На следующий раз мы подготовились основательнее. Во-первых, взяли с собой пиво. Во-вторых, девушек. В-третьих, для гарантии прыгнули вместе. Вызывать лифтеров не стали, а начали бурно и весело проводить время.

По моей настоятельной просьбе в тот раз с нами поехала ничего не подозревающая о наших намерениях N. Сначала она испугалась, затем попыталась предпринять активные действия по нашему освобождению. Когда же она наконец поняла, что все так и было задумано, начала активно пользоваться моментом. Т. е. нахождением рядом со мной. Со всеми вытекающими отсюда (ха-ха-ха, скорее, из меня) последствиями.

На следующий год Славик не приехал на свой день рождения в Ульяновск. Предпочел компании старых друзей сплав по рекам где-то в Сибири. Нас с Ториным это не остановило. Мы взяли по полтора литра пива, пошли в ставший уже родным лифт и повторили процедуру. Веселья особого не было. Скорее наоборот. Причем, и пиво пришлось допивать на скамеечке во дворе, и дома у Славика никого не оказалось, да и вообще… И все равно каждый год 19 июля я вспоминаю нашу традицию, вспоминаю наш веселый и безбашенный класс, полное раздолбайства и жизнелюбия времяпрепровождение. Вспоминаю всех нас, уверенных в том, что в жизни все будет хорошо, а причиной тому будем мы. Удивляюсь нашей уверенности в себе, и понимаю – мне уже не хватает ощущения молодости, ощущения растущих за спиной крыльев и оптимизма. Жаль, что все получилось именно так…

@@@

Ночевать Пикалов уехал в Дзержинск, к родственникам. Типа он «обещал, неудобно не приехать» и все такое. На самом деле, скорее всего, он просто испугался, что в компании со мной ему снова не удастся нормально выспаться, как бывало уже не раз. Но – как это ни странно – даже такие бескомпромиссные любители самоистязания, как я, иногда все же из очередной ночной вечеринки и нормального спокойного восьмичасового сна выбирают последнее.

В этот раз такое позорное бегство в собственную кровать было оправдано тем, что следующие две (или все-таки три??) ночи мы если и спали, то часа по три-четыре – не больше!

Впрочем, такая осторожность Пикалова объясняется его весьма и весьма обширным опытом общения со мной. Как-то раз Саша, во время очередного ЖОПА-кризиса, приехал ко мне с единственной целью – нормально выспаться. На его несчастье в стране разразился очередной любимый праздник всего мужского народонаселения – 8 марта. Получилось так, что выходных дней подряд было сразу четыре. Представляете масштаб опустошения магазинных полок?!

Заснуть тогда Саше все же удалось. Точнее, ему не удалось не заснуть. Потому что где-то примерно к окончанию второго дня празднований, когда в дверь моей квартиры настойчиво звонила очередная порция «просто проходящих мимо» гостей, преимущественно женского пола, Саша, открыв дверь, закатил глаза, произнес что-то нечленораздельное, сел в первое попавшееся кресло, и просто выключился… В режиме stand-by он просуществовал несколько часов, пережив еще пару-тройку всплесков гостевой активности. После чего, впрочем, вернулся к нормальной праздничной жизнедеятельности.

Поэтому сейчас он, видимо, предчувствуя очередной веселый день, решил попросту набраться сил.

Собственно, как выяснилось позднее, веселый день удался. Но почему-то сейчас мне не хочется подробно рассказывать о нем. Ни об обеде в любимом «Запаснике», хотя что может быть привлекательнее, чем обедать под открытым небом, в тишине старинного московского дворика, при этом находясь практически в центре? Ни о брутальном бильярде там же. Ни об уроках фехтования на бильярдных киях. Ни о «добродушном» объяснении с секьюрити. Ни о концерте Чижа в «Спорт-Баре» на Новом Арбате. Ни о незабываемой дегустации текилы прямо с обнаженного девичьего тела. Ни о… Да мало ли о чем еще?!

Почему-то из всего дня самым ярким впечатлением остался лишь не очень долгий и постоянно прерывавшийся разговор с Сашкой, который был начат еще за обедом, а закончен лишь через два дня на перроне Казанского вокзала.

Говорили о том, чего же все-таки нам надо от жизни. Чего мы хотим и к чему стремимся. И где та черта, перейдя через которую понимаешь, что ты счастлив. И куда мы спешим, пропуская самые главные события в жизни.

Ты знаешь, что для счастья тебе не нужно много. В сущности – совсем ничего. Казалось бы, стандартный набор ценностей – любимый человек, семья, дети, дело, которым ты умеешь и любишь заниматься, толика здоровья и крупица везения. И ты понимаешь, что это не банальные слова, не отговорка, призванная создать хорошее о тебе впечатление. Это – огромная планета со своим укладом и устройством. Такая хрупкая и беззащитная планета, которую так легко разрушить и так трудно защитить.

И ты знаешь, что ты должен быть не просто сильным, а самым сильным, часто – жестоким и даже беспощадным к тем, кто пытается посягнуть на созданное тобой. В стремлении защитить свой собственный мир ты учишься видеть все окружающее таким, какое оно есть на самом деле, видеть суть происходящего и разгадывать все тайные замыслы врагов еще в самом зародыше. И ты становишься именно таким – жестким, непробиваемым и умеющим добиваться своего.

А затем – на пороге 25-летия – ты в первый раз робко оглядываешься назад, на собственную жизнь, пытаясь наконец понять, что же ты все-таки успел сделать за это время. И видишь, что научившись быть тем, кем ты быть должен, ты потерял самое главное. То, что так хотелось сохранить. То, ради чего, вообще-то, все и затевалось.

В тебе не осталось ни капли невинности.

Нет, ты не стал самым известным развратником. И не превзошел ни маркиза де Сада, ни Казанову. Нет… Все гораздо проще…

Разложив этот мир на составные части, добравшись до самых мелких молекул, поняв, как же все это устроено и что нужно для того, чтобы быть самым-самым, ты просто упустил что-то важное, какую-то маленькую деталь, на которой вся твоя планета и держалась.

Конечно, жизнь на этом не остановится. И будут еще тысячи радостных моментов, и сотни оглушительных побед, но никогда, никогда больше не поселится в тебе такая маленькая, наивная, детская вера в то, что когда-нибудь ты сможешь не беспокоиться о том, чтобы сохранить все так, как хотелось бы. Что счастье – это навсегда… А твоя планета останется на орбите. И иногда ты будешь чувствовать, что она пролетает где-то рядом, и ты дышишь ее воздухом, находишься в ее атмосфере. И тогда ты научишься ценить то, что и есть самое главное…

@@@

Торин поднял голову, непонимающим сонным взглядом оглядел комнату, зевнул и спросил:

– Так, а где здесь кактусы продают?

– Женя, ты что – с дуба рухнул? Какие на хрен кактусы в 7 утра? – офигевает единственный выспавшийся из всех Вадим.

– Ну обычные кактусы, в горшочках, – зевая, не унимается Торин.

– Блин, да тебе здесь сейчас во всей округе даже волшебный пендаль в живот не продадут!

– Женьк, а зачем тебе кактус? – лениво интересуюсь я, даже не потрудившись отвернуться от стены.

– Как зачем? На подоконник поставлю!

Вот попробуйте придраться к логике выпускника физмата!:-)

Впрочем, Торин всегда отличался не то, что нестандартным (слишком мелкое определение), а даже феноменально абсурдным взглядом на вещи, тем не менее, четко укладывающимся в нормы формальной логики. Поэтому, когда тем летом он позвонил мне и сказал, что пойдет топиться в фонтане, я не стал спрашивать, почему именно в фонтане. Не потому, что мне было неинтересно. А потому что у меня тоже были свои резоны утопиться.

Казалось, что жизнь прожита зря. Все книги прочитаны, вся музыка переслушана. «Боже мой, мне уже 16, я закончил школу, а вся моя жизнь – непрекращающийся отстой! Я ни разу не видел MTV, „паленые“ Dr.Martens малы на два размера (хотя я продолжаю их носить), секс – самое тупое и монотонное занятие на свете, а все остальное не имеет смысла. Да и вообще…»

Вообще, я и Торин – тот еще дуэт. Колоритнее не придумаешь. Холерик и флегматик. Пламя и лед. Лирик и физик. А еще учтите, что тогда Женька весил ровно в два раза больше меня. 48 против 96. Да, именно 48. Торин даже хотел подарить мне якорь на день рождения, чтобы меня ветром не мотало. Но передумал, грамотно рассудив, что таскать его за мной будет абсолютно некому. И подарил компас.

Торин пошел топиться из-за неразделенной любви. И еще из-за того, что отец отказался покупать ему компьютер. Причину же моей депрессии не смог найти даже супер-пупер-психотерапевт, которого оперативно наняли мои родители, едва увидев свое чадо с длинными волосами, заплетенными в косички, и с черным лаком на ногтях. Блин, даже не дали закончить примерку школьного платья моей сестры!

– Миша, Вы любите своих родителей?

– Да. Люблю.

– Все, что Вы делаете, Вы делаете для того, чтобы их обидеть?

– Нет. Зачем?

– А тогда зачем Вы это делаете?

Господи, ну как объяснить этому розовощекому пухляку, что в провинциальном городе совершенно нечем заняться такому, как я??! Мальчику инопланетного происхождения, умеющему творить чудеса. Да здесь даже фонтанов подходящих нет, чтобы утопиться!

Первый объект – возле ЦУМа – был единодушно отвергнут из-за слишком большого скопления людей вокруг. Ведь обязательно же кто-нибудь полезет спасать. Сволочи, не дадут спокойно умереть! Развелось героев вокруг – утопиться негде!

Диман, которого мы взяли с собой, чтобы «подержал рюкзаки, пока мы топиться будем», так и сказал:

– Ни хрена! Тут не то, что утопиться, тут посрать спокойно не дадут. Советами замучают!

Действительно, он прав. К тому же мелко-по колено всего-навсего. Тем не менее, мы с Женькой все же полезли. Так – прорепетировать. «Во всем нужна сноровка, закалка, тренировка»:-).

Наше мирное плескание в довольно-таки вонючих водах самого центрального фонтана родного города, как ни странно, парализовало его жизнедеятельность. Города, конечно, а не фонтана. Люди, проходящие мимо, стоящие на остановках, продавцы в близлежащих киосках, водители и пассажиры проезжающих мимо автомобилей и автобусов – все! – уставились на нас так, как, наверное, не стали бы пялиться даже если бы разверзлись небеса и в этот фонтан спустилась вся двенадцатичисленная апостольская братва. Эка невидаль – инопланетяне! А тут…

– Панки, панки… – пронеслось в толпе.

– Епты, город нормальным стал – панки завелись…

– Пацаны, вам не холодно?

– Слышь, Колян, у нас в Ульяновске, оказывается, панки есть…

Психологи утверждают, что все, что недоступно (неизвестно, непонятно и т. д.) человеческому мозгу – отвергается. Типа «не может такого быть»! А если неизвестно, но на что-то похоже, то это «неизвестно» отождествляется с этим «похоже»… Короче, прогрессивность нашего города в 1996 году от Р. Х. дальше сдохнувших в начале восьмидесятых панков не продвинулась. Viva la Ulyanovsk!! Foreva na fig!!!

Единственными нарушителями покоя на замершей улице Гончарова остались какие-то люди, вальяжными походками, вразвалочку, вдруг задвигавшиеся в нашу сторону. Вроде люди как люди, ан нет: на плечах такие вальяжные носят серенькие погончики. Милиция это называется.

– Менты, – сухо констатировал Диман.

Интересно, какую статью и какого кодекса нам бы инкриминировали, если бы у нас не было одного стратегического преимущества перед представителями власти с дубинкой? Преимущество простое. Как и все мелкие нарушители, мы умеем быстро бегать. В отличие от товарищей в сером.

– Адьос, амигос! – проорал я. – Буэна виста!! До скорых встреч!!!

– Че Гевара жив! – воодушевившись испаноязычностью, проорал Торин.

– Пошли все на х…! – проорал Диман. Логично сказано.:-) Доступно для широких масс!

Изобилием фонтанов, тем более – работающих, родной город Гончарова, к счастью, похвастаться не может. Иначе рассказ о нашем несостоявшемся утоплении растянулся бы страниц эдак на тридцать. Оно вам надо? Мне вот, например, уже надоело.:-)

Объект под порядковым номером 2 – возле мемориального центра какого-то видного революционного деятеля – на удивление, оказался не занят многочисленной детворой, активно собирающей монетки со дна. Еще более странным оказалось и то, что все дно, выложенное дебильного цвета плиточкой, было щедро усыпано металлическими дензнаками.

– Пива хочешь? – спросил меня Торин.

– И сигареты тоже кончились, – бодро констатировал Диман, легонько подталкивая меня к краю.

Секунд через десять я уже ползал по скользкой илистой поверхности на коленях, таращил глаза как белочка из известного анекдота, и сгребал ладонями самые разные монетки. Желтые и белые, большие и маленькие, американские, испанские и еще чьи-то – чуть ли не с Анджелой Дэвис… Испанские, кстати, с дырками посередине.

Торин тоже спрыгнул в воду и почти сразу же зацепился развязавшимся шнурком за какой-то арматурный штырь, торчавший из дна.

– Дебилы, – ворчал он, выныривая на поверхность. – Дегенераты, придурки! Заработка лишают!..

Диман оперативно разделял всю добычу на полезную и не очень. Полезная – это ни во что не конвертируемые родные рубли. Которые, впрочем, в ближайшем киоске нам с некоторым неудовольствием превратили во вполне осязаемые булькающие бутылки и шуршащие пока нетронутым целлофаном сигаретные пачки. Разразившаяся тем летом эпидемия потребительского патриотизма («Покупай российское!») не смогла заставить нас купить ни воняющие каким-то лошадиным дерьмом «Союз-Аполлон», ни бьющие все рекорды продаж «Петр 1». Курили «Winston»… Ну что поделаешь – бедные студенты!:-)

Торин, еле отдышавшись от пережитого стресса, с сожалением рассматривал свой искалеченный шнурок от нефиговых таких военных ботинок.

– П…ц, – сказал он. Точнее не скажешь. Придется теперь мотаться по всему центру, искать приемлемую пару шнурков. Торин в таких вопросах щепетилен до занудства…

Мелочи набралось порядочно. Хватило и на шнурки, и на сигареты, и на пиво, и даже не по одному разу. Жизнь иногда бывает весьма неплоха. Правда, чтобы понять это, нужно на один шаг приблизить ее окончание. Странно.

– Так я не понял: тут кактусы нигде не продаются, что ли? – никак не может уняться Торин, тщетно пытаясь найти среди хлама, завалившего кухню, хотя бы одну неоткрытую банку пива. Ну на крайний случай – недопитую.

– Жень, блин! Успокойся! На фиг тебе кактусы?

– Нда, блин… Придется в «Гринпис» телеграмму отправлять. Раз в жизни захочешь проявить заботу о природе… Так нет же – не дадут!!!

Ха, в тот «банно-фонтанный» день мы тоже ходили отправлять телеграмму.

Не знаю, много ли придурков приходит каждый день на ульяновский Главпочтамт, чтобы отправить телеграмму «на деревню дедушке»… Однако тетушка, принимающая бланки, исписанные корявыми почерками сограждан, очень спокойно и на удивление вежливо ответила, что, мол, «не дойдет телеграмма». На наше приторно-издевательское «Почему??», она так же спокойно и так же вежливо ответила, что, мол, «адрес получателя указан неверно»… При этом выражение лица тетушки, украшенное весьма милой улыбкой, очень напоминало преувеличенно снисходительные физиономии сотрудниц ЗАГСов, которых показывают по телевидению в моменты, когда они отказывают геям в регистрации браков. «Согласно законодательству, мы не имеем права регистрировать однополые браки, бла-бла-бла…»

Констатировав неудачу, мы развернулись и, хлюпая непросохшими ботинками, двинулись к выходу.

Могли ли мы тогда подумать, что всего через восемь лет…

Ё-моё!!! Мерный ход моих элегических воспоминаний резко обрывается: я вспоминаю, что завтра понедельник, а сегодня в 17.12 с Казанского вокзала отправляется поезд в Ульяновск, на который у меня куплен билет!!!

Когда ты понимаешь, что меньше чем за четыре часа тебе нужно преодолеть маршрут «Речной вокзал – Нахимовский проспект – Перово – Комсомольская», при этом в зеркале видишь нечто серо-зеленое с взъерошенными волосами, и не можешь вспомнить, когда последний раз брился, ты моментально превращаешься в главного героя остросюжетного action-movie. Ближе всего «Крепкий орешек – 3»… Черт, где здесь аспирин??!!

@@@

Первое, о чем я вспомнил, заняв-таки свое место в фирменном поезде «Москва – Ульяновск»: забыл дома очки. Это значит, что почитать, конечно, удастся, но недолго. Через час заболят глаза, придется лезть на свою верхнюю полку и пытаться спать, стараясь не вслушиваться в пошлые разговоры соседей. «Ой, а вы слышали, у Васи то опять сифилис. Говорила я ему – не ездий в Анстурдам. Нет, засранец, поперся. Говорит, мол, мать, там трава самая дешевая. Господи, у нас этой травой уже весь шифоньер провонял. Не знаю куда девать. Даже кошку пробовала кормить. Не жрет, зараза!»