Текст книги "Школа волшебства и другие истории"

Автор книги: Михаэль Андреас Гельмут Энде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Родители недоуменно уставились на нее.

– Что ты сказала, детка? – спросила мать.

– Все дело в колдовстве, – объяснила Леночка. – Но если вы будете выполнять все, что я вам скажу, и никогда не станете мне перечить, с вами больше ничего не произойдет.

– Что за вздор! – воскликнул отец. – Этого просто быть не может. Мы, слава богу, живем в век науки. Итак, Леночка, если это твоих рук дело, сию же минуту верни нам прежний облик.

– Вы сами виноваты, – безжалостно отрезала Леночка. – Почему вы никогда не делаете то, что я хочу?

Родители молча посмотрели на нее.

– Похоже, – печально промолвил отец, – это и в самом деле натворила она.

– Как тебе не стыдно! – возмутилась мать. – Такое поведение не к лицу благовоспитанной девочке!

Леночка снова рассмеялась.

– Я непременно должна вас сфотографировать, – сказала она. – На память, для семейного альбома.

– Об этом и речи быть не может! – строго крикнул отец. – Только не моим фотоаппаратом!

– Не делай этого, слышишь! – поддержала отца мать. – Ты выставишь нас на посмешище.

Снова раздалось странное шипение – «пф-фф!», – и родители опять стали меньше. Рост отца теперь составлял лишь сорок шесть сантиметров, а матери – сорок два.

– Вот видите! – сказала Леночка. – Получили что хотели. Советую вам впредь мне не перечить.

Родители буквально потеряли дар речи – вид у них был довольно обескураженный. Леночка же принесла фотоаппарат и «щелкнула» их.

– А сейчас, – объявила она затем, – вам придется посмотреть вместе со мной мультик, хотя вы и маловаты для этого.

Родители терпеливо выдержали новое испытание. Отец, правда, попытался что-то возразить, однако мать ткнула его локтем в бок и выразительно приложила к губам указательный палец.

На ужин сегодня были только кексы и молоко, которое Леночка принесла из кухни. Родителям теперь требовалась самая малость, поэтому Леночка сполна могла утолить голод.

Остаток вечера прошел более-менее спокойно, поскольку родители беспрекословно подчинялись всему, что приказывала Леночка, – даже когда речь зашла о том, чтобы сыграть в лото; только вот карточки для отца с матерью были, естественно, слишком большими.

Наконец Леночка решила, что настало время укладываться спать.

– Теперь нам всем пора в постель, – объявила она, – однако на вашей кровати отныне буду спать я.

– А где же будем спать мы? – спросила мать.

– В коляске для кукол, – придумала Леночка.

– Да что же в самом деле творится! – в сердцах воскликнул отец и покраснел как рак. – Этого никто не может от меня требовать! Я как-никак взрослый мужчина и не потерплю такого унижения!

– Это уже ни в какие ворота не лезет! – поддержала его мать. – Ты не можешь поступать с нами так, детка. Это переходит всякие границы.

Снова послышался знакомый шипящий звук «пф-фф!», и отец стал теперь ростом всего лишь двадцать три сантиметра, а мать – двадцать один.

Леночка принесла из детской плюшевого медвежонка, слона, тигра, петрушку, кукол и уложила их в родительской кровати, а затем уложила в игрушечную коляску отца с матерью.

– Спокойной ночи! – сказала она и поплотнее укутала обоих. – А теперь баиньки, понятно?

После чего сама отправилась в постель – не умываясь и не почистив зубы, поскольку отныне решала эти вопросы самостоятельно. Удобно устроившись среди своих игрушек, она безмятежно заснула. А из коляски для кукол еще долго доносился горячий шепот.

Среди ночи Леночка проснулась, потому что за окном разразилась страшная гроза. Сверкали молнии, ужасно гремел гром. Девочка с удовольствием перебралась бы в постель к родителям, чтобы почувствовать себя в безопасности. Однако она и так уже лежала в их кровати, а в кукольную коляску Леночка бы не поместилась при всем своем желании. Кроме того, возле крохотных родителей ей вряд ли стало бы спокойнее. Она почувствовала себе в эту минуту чудовищно одинокой и немного всплакнула в подушку. Но на следующее утро опять засияло солнце, и все горести были напрочь забыты.

Первым делом она заглянула в коляску, но родителей там уже не было. Они связали вместе все кукольные простынки, которые оказались у них под рукой, спустились по этой самодельной лестнице на пол и сбежали.

Леночка обыскала всю комнату, окликая их:

– Эй, папа, мама, куда же вы запропастились?

Вскоре она уловила едва слышное шушуканье. Раздавалось оно из угла, где стоял диван. Девочка подошла к нему и перебрала все подушки, одну за другой, но под ними никого не обнаружила. Нагнувшись, она заглянула под диван и увидела беглецов, забившихся в самый дальний и темный закуток.

– А ну-ка немедленно выбирайтесь отсюда! – строго приказала она родителям и потом, уже приветливее, добавила: – Я вам ничего дурного не сделаю.

– Нет, – выкрикнули два голоса одновременно, – мы тебя боимся. И ни за какие коврижки отсюда не выйдем.

Тут снова раздалось – только на сей раз уже гораздо тише – то самое странное «пф-фф!», возвещавшее о том, что родители опять уменьшились вполовину.

Леночка принесла из кухни веник и принялась водить им под диваном, пытаясь выдворить из-под него родителей. Что ей в конце концов и удалось. Она увидела, как те со всех ног бросились через всю гостиную и нашли убежище под комодом.

Рост отца к этому времени равнялся лишь одиннадцати с половиной сантиметрам, а матери – десяти с половиной.

В качестве одежды они использовали носовые платки, закутавшись в них словно в тоги.

– Ну ладно, – вдогонку им крикнула Леночка, – как хотите. Значит, сегодня я завтракаю одна.

Она отправилась на кухню, достала мюсли и залила их остатками молока. Потом села за стол, не позабыв, впрочем, поставить на пол маленькое блюдечко, чтобы и родители могли подкрепиться. Ведь она была очень заботливой маленькой девочкой.

Покончив с завтраком, она оделась и – снова не умываясь – отправилась в школу. Дверь в квартиру она, как всегда, оставила открытой. О том, что произошло дома, Леночка, естественно, ни словом не обмолвилась ни учителям, ни другим детям.

Когда в полдень она вернулась из школы, тарелочка на полу в кухне была уже пуста. Родителей нигде не было видно.

На обед Леночка решила открыть банку сардин, но это оказалось совсем не просто – острым краем жестяной крышки девочка до крови порезала себе палец. Она сильно испугалась, расплакалась и бросилась искать маму с папой, умоляя их о помощи.

Наконец из-за стеллажа с книгами нерешительно показалась мать. Через какое-то время за ней вышел отец. Они просто не могли спокойно слышать, как плачет их бедная маленькая девочка.

– Ты сделала себе больно? – участливо спросила мать.

Всхлипывая, Леночка показала ей пораненный палец.

– Быстренько пойди в ванну, – сказал отец, – и промой ранку проточной водой.

– А потом возьми из белого шкафчика аптечку и принеси сюда, – добавила мать.

Леночка поспешила выполнить все, что ей велели.

Из-за крошечных размеров родителям пришлось напрячь все силы, чтобы отрезать кусочек пластыря и залепить им палец дочери. При этом они чуть было не приклеились к нему сами.

– А теперь, – сказал вконец запыхавшийся отец, – ты, может быть, будешь так любезна – покончишь с этой бессмыслицей и вернешь нам наш прежний вид? Я не лишен чувства юмора, однако считаю, что шутка слишком затянулась.

– Ничего не выйдет, – вздохнула Леночка, – я бы с радостью это сделала, да не знаю как.

И она поведала родителям о том, как ходила к Франциске Фрагецайхен, как подложила им в чай сахар и что за этим последовало.

– Хороша фея! – воскликнула мать. – Должна сказать, что эта особа мне не нравится. Никогда к ней больше не ходи, слышишь?

– Но тогда вам никогда-никогда-никогда не следует возражать мне, – объяснила Леночка, – иначе вы будете становиться все меньше и меньше, пока совсем не исчезнете.

– Не беспокойся, – заверил ее отец. – Даже если мы всякий раз будем уменьшаться вдвое, то все равно никогда не исчезнем. Это научный факт. Мы, правда, можем стать размером с атом, но жить будем.

– Может, оно и так, – вмешалась мать, – но что тогда будет с Леночкой? Кто о ней позаботится?

– Справедливый вопрос, – согласился отец, как обычно, когда не знал ответа.

В этот момент в дверь позвонили.

– Это наверняка Макс, он пришел поиграть, – сказала Леночка.

– О боже, только этого еще не хватало! – воскликнул отец. – Ни одна душа не должна застать нас в таком виде! Никому не рассказывай о том, что случилось, поняла, детка?

– Ясное дело! – ответила Леночка. – Вы пока спрячьтесь. Она пошла в прихожую и открыла дверь.

На пороге действительно стоял ее приятель Макс. Он был приблизительно одного возраста с Леночкой и носил во рту специальную пластинку для выравнивания зубов.

– Гляди, что мне подарили. – Макс прижимал к груди чудесного черного котенка. – Его зовут Зорро, и мы можем с ним поиграть.

– Это кошка или кот? – спросила Леночка.

– Разумеется, кот, – ответил Макс, – иначе его не звали бы Зорро!

Они прошли в гостиную.

– Ты одна? – поинтересовался Макс. – Родители дома?

– Да… то есть нет… – запинаясь, пролепетала Леночка. – Они… они ушли в гости к друзьям.

– Но здесь повсюду разбросана их одежда!

– Они очень торопились, когда собирались, не обращай внимания.

Макс опустил Зорро на пол, и котенок принялся с интересом обнюхивать все вокруг.

– Ну, что скажешь? – гордо спросил Макс. – У тебя ведь нет ничего подобного.

– Подумаешь, – с деланным безразличием отозвалась Леночка.

– Это замечательный кот, – продолжал Макс.

– Ну да? – усомнилась Леночка. – А мне он кажется самым что ни на есть обыкновенным.

– Нет, он редкой породы. Поэтому-то его и зовут Зорро, – объяснил Макс. – Да ты только погляди на его усы. Вторых таких на всем свете не сыщешь!

Леночка не могла больше сносить подобного бахвальства.

– У меня есть кое-что получше, – заявила она.

– Вряд ли. Я тебе не верю. – Макс улегся на пол возле котенка и стал с ним играть. – Но ты можешь погладить Зорро, – когда я рядом, он тебе ничего не сделает.

– Кое-что потрясающее, – продолжала Леночка, не обращая внимания на слова своего друга.

– И что же это такое? – сдался наконец Макс.

– Не скажу. – Леночка вдруг вспомнила о своем обещании молчать.

– Тогда, значит, ничего особенного, – снисходительно проговорил Макс, перевернулся на спину и посадил Зорро себе на живот.

– Нет, особенное, особенное! – гневно возразила Леночка и топнула ножкой. – Это гораздо лучше, чем обыкновенный котенок.

– Тогда скажи!

– Не скажу.

– Ты все выдумала, потому что у тебя ничего нет.

– Нет, есть!

– Так что же это?

– Карлики, – не удержалась Леночка.

Тайна открылась, хотя она в самом деле этого не хотела. Макс с недоумением уставился на нее.

– Чепуха, – сказал он, помолчав, – ничего такого в жизни не бывает.

– Нет, бывает, – возразила Леночка.

– Ну и какие же они? – полюбопытствовал Макс. Леночка показала размеры большим и указательным пальцами.

– Взаправду живые? – все еще отказывался верить Макс.

– Разумеется, – кивнула Леночка. Макс огляделся:

– И где же они?

– Они спрятались, – объяснила Леночка, – но еще недавно они были здесь и мы немного поболтали.

Макс ухмыльнулся:

– Понимаю. А потом они подарили тебе золотую корону и хрустальные башмачки – все, естественно, невидимое.

В это мгновение Зорро неожиданно подпрыгнул и молнией метнулся под диван. Сначала оттуда донеслось шипение, затем послышалось какое-то «чик-чик», котенок испустил жалобное «мяу!» и пулей вылетел назад, отчаянно мотая головой.

Усов у него больше не было.

Макс взял котенка на руки.

– Кто это сделал? – возмутился он. – Ах, бедный Зорро!

– Мои карлики, конечно, – торжествуя, ответила Леночка. – Теперь ты сам видишь, что с ними шутки плохи.

Макс побледнел, пробормотал что-то об уроках и поспешно ретировался.

Когда дверь квартиры захлопнулась за ним, Леночка похвалила родителей:

– Ну вы ему и показали! Воображала! Подумаешь, какой-то усатый котенок!

Родители медленно выбрались из-под дивана. На их лицах еще лежала печать пережитого ужаса.

– Как ты только додумалась пустить сюда кошку! – в сердцах воскликнула мать. – Она же нас едва не проглотила!

– Зорро никогда бы не сделал этого, – возразила Леночка.

– Только потому, – довольно сердито сказал отец, – что я, к счастью, прихватил с собой ножницы из аптечки. У меня было предчувствие, что они нам понадобятся. Без этого оружия мы бы пропали.

– Но ведь кошки не едят людей, – резонно заметила Леночка.

– Вероятно, она приняла нас за мышей, – предположила мать.

Тут Леночка все же чуточку испугалась:

– Вы думаете, что Зорро мог по ошибке съесть вас?

– По ошибке или нет, значения не имеет, – заметил отец, – но он точно погубил бы нас, если бы я не защищался.

Леночка живо представила себе, что говорили бы ей в школе, если бы разнесся слух, что кошка проглотила ее родителей. Над ней все стали бы смеяться!

– А тебя бы после этого, – сказала мать, – естественно, отправили в сиротский приют. Надеюсь, тебе это ясно?

Леночка заплакала:

– Но я не хочу в приют!

– Есть только один способ избежать этого, – твердо сказал отец. – Мы с матерью должны стать такими же, как раньше.

Однако этого Леночка тоже не хотела.

– У меня есть план получше, – заявила она.

В гостиной стоял застекленный шкаф, в котором хранились сувениры и статуэтки. Тут был толстый Будда, который качал головой, когда к ней прикасались; стеклянный шар с видом Венеции, в котором шел снег, если его встряхнуть; садовница с корзиной цветов и первый отцовский приз от шахматного клуба «Королевский конь» в форме золотой лошадки. В этот шкаф Леночка и посадила родителей.

– Здесь вы будете в безопасности, – сказала она, – только ведите себя осторожно, чтобы ничего не опрокинуть и не разбить. А если кто придет, притворитесь, что вы фигурки из фарфора.

С этими словами она затворила стеклянную дверцу. Родители отчаянно жестикулировали, однако расслышать, что они говорили, было уже нельзя. Леночка же отправилась на кухню и принялась вилкой выковыривать сардины из полуоткрытой банки, потому что проголодалась. Чтобы не скучать, она включила радио.

– Привет, Леночка, – произнес приятный женский голос, – это Франциска, помнишь меня? Франциска Фрагецайхен, фея. На тот случай, если ты захочешь меня разыскать, сообщаю: я переехала и теперь живу в подвале дома номер семь по Ветровому переулку. Если тебе потребуется вторая консультация, то за нее, как я уже говорила, придется заплатить, и довольно дорого. Но решать нужно поскорее, иначе будет слишком поздно.

Передача закончилась, и зазвучала какая-то скучная музыка. Леночка выключила радио и принялась задумчиво ковырять пальчиком в носу.

Дело постепенно принимало неприятный для нее оборот. Но одно оставалось бесспорным: вторая консультация была абсолютно ни к чему. Она никогда бы снова не пошла к фее. В этом вопросе она, в виде исключения, соглашалась с мамой. А кроме того, Леночка понятия не имела, где искать этот Ветровой переулок.

На улице меж тем опять сияло солнце. Леночка выбежала из квартиры, захлопнув за собой дверь, и поспешила во двор, чтобы поиграть с другими детьми. Вскоре она уже и думать забыла о свалившихся на нее проблемах.

Она вспомнила о них только тогда, когда в семь часов вечера вернулась домой и позвонила в дверь. Открыть ей, конечно же, никто не мог, поскольку родители были заперты в стеклянной «тюрьме», а взять с собой ключ Леночка и не подумала, потому что до сих пор в этом не было необходимости.

Теперь ее охватил страх. Она уселась на ступеньки лестницы и тихонько заплакала, хотя это вряд ли могло ей чем-то помочь.

Леночка представила, как одна-одинешенька, никому не нужная, всеми забытая, сидит она здесь всю ночь напролет, и ей стало очень-очень себя жалко. У нее не было с собой даже носового платка, чтобы высморкаться. К тому же она изрядно проголодалась, а поесть в любом случае было нечего, потому что мама, естественно, приготовить ничего не могла, а запасов дома больше не осталось. Денег же, чтобы купить себе какой-нибудь еды, у Леночки тоже не было, да и магазины уже все закрылись.

Так что жизнь в эту минуту рисовалась ей в самых мрачных, можно сказать, беспросветных тонах…

А виноваты во всех этих злоключениях, целиком и полностью, были, конечно, папа с мамой, потому что если бы они всегда делали то, чего требовала от них Леночка, дело никогда бы не зашло так далеко.

В это мгновение через распахнутое окно порывом ветра на лестницу забросило клочок бумаги, который, недолго покружив в воздухе, упал прямо к ногам девочки. Она заметила, что на нем что-то написано, подняла его и по слогам прочитала:

 
Давай уже закончим это дело.
Придумывать тебе не надоело?
Зачем своих родителей винить?
Я жду тебя. Пора поговорить.
 

Кто это написал? Леночка перевернула листок и на обратной его стороне увидела:

 
Из этой бумаги (давай, поскорей,)
Сначала сложить самолетик сумей,
Потом запусти его в небо – и вот
Ко мне самолетик тебя приведет
Ф. Ф. Ф.
 

«Ф. Ф. Ф.», собственно говоря, могло означать только одно: фея Франциска Фрагецайхен. Да и фраза «Зачем своих родителей винить?» свидетельствовала о том, что эту весточку послала именно она.

Леночка вмиг утешилась. Она перестала всхлипывать, сложила, как умела, самолетик (хвост вышел кривоват, потому что девочка вдруг очень разволновалась и начала спешить), затем вышла на улицу и запустила его.

Ветер подхватил самолетик и погнал его перед собой, то унося высоко в небо, то обрушивая в пике, но самолет снова вставал на крыло и продолжал парить в воздухе, не касаясь земли.

Леночка со всех ног кинулась за ним.

К счастью (или то было таинственное стечение обстоятельств?), бумажный самолетик кружил себе над головами прохожих, выбирая тротуары и пешеходные переходы, иначе, перебегая улицу, маленькая девочка могла бы угодить под машину. А так с ней, слава богу, ничего не случилось, только пару раз она ступила в лужу да столкнулась с пешеходами, которые погрозили ей вслед пальцем да что-то недовольно проворчали.

Мало-помалу наступила ночь, а Леночка все еще следовала за своим проводником. Тот сворачивал то направо, то налево, и если девочка не поспевала за ним, поджидал ее, кружа в воздухе до тех пор, пока она снова не настигала его. У Леночки уже кололо в боку от усталости, она пыхтела, как маленький паровоз, но не сдавалась.

Улицы становились все темнее и тише. В конце концов, вокруг уже не было ни души. Ветер дул все напористей, он свистел, фыркал и буквально подталкивал маленькую девочку в спину.

Наконец Леночка чуть было не уткнулась носом в дверь, которая, насколько она смогла разглядеть в темноте, вообще никуда не вела.

Дверь просто стояла, сама по себе, и на ней была нарисована жирная семерка. Ниже помещалась табличка с надписью:

Дверь сама собой распахнулась, и порыв ветра неласково втолкнул Леночку внутрь. Спотыкаясь, она на несколько ступенек спустилась вниз и едва не поскользнулась, шагнув на зеркально гладкий лед.

Перед ней снова лежало озеро, уже знакомое ей по первому посещению, но сейчас оно было сковано морозом. Лодочка тоже стояла на прежнем месте, только теперь она прочно вросла в лед. Здесь царила зима, и вокруг, насколько хватало глаз, было белым-бело.

На сей раз неблизкий путь до острова Леночке пришлось проделать пешком, и притом с крайней осторожностью, шаг за шагом, – ведь было очень скользко, да к тому же она побаивалась, что лед ее не выдержит. Во всяком случае, несколько раз под ногами подозрительно хрустнуло и предательски затрещало.

Когда же, продрогнув до костей, она наконец ступила ногой на остров, то чудесным образом снова очутилась на ковре в комнате феи. Франциска Фрагецайхен так же сидела за круглым столиком о трех ножках, но теперь в окно, совершенно сбивая Леночку с толку, светило полуденное солнце. Кукушка, выскочившая из стенных часов, сейчас была настоящей кукушкой, которая двенадцать раз прокричала «ку-ку!». Однако на циферблате по-прежнему двенадцать раз было написано «12».

– Вторая консультация, – без предисловий начала Франциска Фрагецайхен, – всегда проводится в полдень, ровно в двенадцать часов. Таковы правила.

Леночка не стала спрашивать, отчего да почему.

– Сейчас ты должна решить, – продолжала фея, – что будет дальше со всеми участниками этой истории. Время, когда еще можно повернуть назад, нынче истекает. Ты меня понимаешь?

– Не совсем, – призналась Леночка.

– Ты хорошо позабавилась, дитя мое? – спросила фея.

– Ну, неплохо, – помявшись, ответила Леночка, – во всяком случае, вначале.

– Стало быть, – если, конечно, ты захочешь, – уточнила фея, – жизнь и впредь будет подчиняться тем же правилам. Твои родители будут становиться все меньше и меньше. И ты могла бы поселить их, например, в спичечном коробке. Правда, со временем потребуется увеличительное стекло или даже микроскоп, чтобы разглядеть их. Полагаю, это очень смешно, не так ли?

Леночка, пожав плечами, растерянно промолчала.

– Разумеется, – прибавила фея, – ты должна принять решение незамедлительно, потому что с известного тебе момента прошло уже слишком много времени, чтобы можно было начать все сначала. Кто зашел слишком далеко, вынужден идти дальше. В жизни часто так бывает. Ты меня понимаешь? Но возможно, ты как раз и хотела бы идти прежней дорогой? Тебе достаточно только сказать об этом, дитя мое.

Леночка вопросительно посмотрела на фею, не зная, что выбрать.

– О, я не собираюсь решать за тебя, моя милая, – заверила ее Франциска Фрагецайхен. – Ты должна поступить так, как считаешь нужным. Я лишь хотела честно предупредить тебя о последствиях. Понимаешь меня?

– Да, – ответила Леночка и шумно сглотнула. – А другой выход есть?

– Другой, – протянула фея, загадочно взглянув на девочку, – тебе, боюсь, не понравится. Более того, ты можешь сильно расстроиться. Не думаю, что это вообще тебя заинтересует.

– И все же, пожалуйста, расскажите, – попросила Леночка.

– Итак, – начала фея, – я могла бы прямо сейчас перевести стрелки часов назад и вернуться к нашей первой встрече, то есть, строго говоря, к той самой минуте, когда ты еще не положила сахар в чашки своих родителей. Для них все выглядело бы так, словно вообще ничего не случилось. Фотографию ты, разумеется, тоже не сделала бы. И об этой истории, таким образом, даже воспоминания бы не осталось. Только ты одна знала бы, что произошло, или, вернее, могло произойти, поскольку в это мгновение и для тебя самой все опять стало бы будущим. Понимаешь? И ты могла бы принять другое решение и не бросать сахар в чай.

– Правда? – спросила Леночка. – Это возможно?

– Несомненно, – ответила фея, – но тут есть одна небольшая загвоздка, без которой при всем желании не обойтись в подобного рода историях. Я ведь с самого начала предупреждала тебя, что вторая консультация будет стоить дорого.

Франциска Фрагецайхен задумчиво барабанила двенадцатью пальцами по столу.

– И в чем же заключается загвоздка? – поинтересовалась Леночка.

– В том, – фея многозначительно подняла брови, – что тебе самой пришлось бы съесть оба кусочка сахара, причем немедленно. Это единственный выход из создавшегося положения.

– А не могла бы я их просто выбросить?

– Нет, к сожалению, дитя мое. Бесполезно. Они в любом случае попадут к тому, кому были предназначены. Даже если зашвырнуть их за сто тысяч километров в море, они в тот же миг, как от них избавишься, снова окажутся в чашках твоих родителей. Это ведь не обычные кусочки сахара. Понимаешь?

– Да, но… – запинаясь пролепетала Леночка, – если я их проглочу, со мной произойдет то же самое, что случилось с папой и мамой. Тогда я сама буду становиться все меньше и меньше!..

– Безусловно, – ответила фея, – если только…

– Что «если только»?

– Если только, – повторила Франциска Фрагецайхен, – ты не станешь никому прекословить. Тогда с тобой, естественно, ничего не случится. Таковы правила.

– Вот как… – задумчиво протянула Леночка.

Она погрузилась в молчание, и фея тоже не проронила больше ни слова.

Наконец Леночка отрицательно покачала головой:

– Это мне не подходит. Я просто не справлюсь с собой!

– Я уже подумала об этом, – сказала фея. – Следовательно, мы оставляем все как есть. Впрочем, меня это не касается. Я не собираюсь тебя уговаривать. – Она взглянула на часы: – Осталось ровно десять секунд. Потом уже ничего нельзя будет изменить. Итак, время истекает…

В душе у Леночки происходила чудовищная борьба.

– Подождите! – внезапно закричала она. – Прошу вас, переведите часы назад! Тотчас же, немедленно!

Франциска Фрагецайхен вскочила со стула и указательным пальцем принялась крутить стрелку часов в обратную сторону. И это было последнее, что Леночка успела увидеть.

Она снова услышала этот странный звук – «хлоп!», – как будто из бутылки вынули пробку, и обнаружила себя дома, в гостиной, ровно в ту самую минуту, когда мама пошла на кухню, чтобы принести печенье, а папа отправился в спальню за домашней курткой.

В руке она держала два кусочка сахара, которые доказывали ей, что она не спала и все произошло на самом деле. Девочка быстро сунула сахар в рот, разжевала и проглотила.

– Леночка, – сказала мать, входя в гостиную, – тебе не следует есть столько сахара. Это вредно для твоих зубов.

– Да, мама, – ответила Леночка.

Отец расположился в своем кресле.

– Я с удовольствием посмотрел бы сейчас «Новости». Никто не возражает?

– Нет, папа, – сказала Леночка.

Родители удивленно переглянулись.

– Что с тобой, девочка? – спросил отец. – Ты, часом, не захворала?

Леночка отрицательно покачала головой.

– Иди, выпей с нами чашечку чая, – предложила мать, – тебе это будет полезно.

– Спасибо, – согласилась Леночка.

Так отныне и повелось. Жизнь для родителей превратилась в сказку.

– Ребенок мало-помалу берется за ум, – говорили они.

Однако подлинной причины произошедшей с дочерью перемены они так и не узнали – это осталось Леночкиной тайной навеки. Ну, во всяком случае, надолго, точнее, до следующей пятницы.

В тот день отец, помнится, сказал:

– Дочка, так дальше продолжаться не может.

– Да, папа, – послушно ответила Леночка.

– Что-то с тобой не в порядке, – вступила в разговор мать. – Ты стала как чужая. Вообще, у меня такое чувство, будто нашу Леночку подменили.

– Любой нормальный ребенок время от времени вступает в пререкания, – продолжал отец. – У тебя больше нет собственного мнения?

– Нет, папа.

– Нас это очень тревожит, – обеспокоено проговорила мать. – Ты могла бы, по крайней мере, хоть изредка, немного нам противоречить? Только чтобы мы порадовались, что у нас растет нормальный ребенок…

Тут Леночка растерялась и уже не знала, как ей быть. Скажи она «нет», это было бы возражением, и возмездие за него последовало бы незамедлительно; но и скажи она «да», пообещай возражать, результат был бы столь же плачевным. Вместо ответа она тихонько заплакала.

– Ради всего святого, – в один голос воскликнули родители, – неужели все настолько плохо? Если тебя что-нибудь беспокоит, поделись с нами, девочка. Ты же можешь обо всем нам рассказать!

И тогда Леночка, всхлипывая, поведала родителям историю о фее и о волшебных кусочках сахара.

– Это ни в какие ворота не лезет! – всплеснула руками мама, выслушав дочь. – Какая коварная особа эта фея.

– Точно, – поддержал ее отец, – ее деятельность должна быть запрещена законом.

– Ах, моя несчастная девочка, – обняв Леночку, принялась утешать ее мать, – успокойся. Твой умный отец наверняка найдет выход из положения. Не правда ли, Курт, мой дорогой, ты сумеешь распутать этот клубок?

– Само собой, – ответил отец и откашлялся. – Дайте только немного подумать.

Он принялся расхаживать взад и вперед по комнате, а жена с дочерью следили за ним взглядом.

– Готово, – сказал он после пятого разворота. – В сущности, все очень просто. Сахар для тела – то же самое, что бензин для автомобиля. Поэтому волшебство будет действовать на тебя лишь до тех пор, пока сахар, который дала тебе фея, находится в твоем теле. А организм, как известно, перекатывает его довольно быстро. Значит, от этих кусочков жара остались одни воспоминания.

Леночка перестала плакать и высморкалась:

– Ты действительно так думаешь?

– Конечно, – заверил ее отец. – Ну-ка, возрази мне разок. Так, ради эксперимента.

– Да, папа, – послушно сказала Леночка. – А если не поучится?

– Нет, – заявила мать, – ты должна возразить нам по-настоящему. А не абы как, вполсилы.

– Но тогда вы должны мне что-нибудь строго приказать, – тяжело дыша от волнения, выговорила Леночка.

Отец выпрямился и сделал строгое лицо.

– Ну хорошо, я велю тебе немедленно сделать кувырок.

– Нет, – тихо проговорила Леночка, – я не хочу. У меня сейчас совершенно не кувырковое настроение.

Все трое замерли в напряженном ожидании, однако ничего страшного не случилось. И, с облегчением рассмеявшись, все обнялись. Отец оказался прав. Он действительно был умным человеком.

Теперь они, собственно говоря, могли бы и забыть эту фантастическую историю. Но кое-какую пользу она все-таки принесла: отныне Леночка возражала родителям и родители возражали Леночке только в случае крайней необходимости, когда в этом действительно была нужда, а не просто так, из прихоти.

И поэтому впредь они жили в полном согласии друг с другом и порой с благодарностью вспоминали фею Франциску Фрагецайхен.

Ах да, не забудем напоследок сказать: Леночка куцыркалась потом с большим удовольствием – и по команде, и без нее.