Текст книги "Мастерство Любви"

Автор книги: Мигель Монтаньес

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

8. Секс – самый страшный демон ада

Если исключить из устройства Вселенной людей, станет ясно, что все сотворенное – звезды и планеты, растения, животные и все остальное – уже в том виде, какое оно есть, – совершенно. Живому не нужны суждения и оценки; оно живет как есть и без нас. И если вернуть в картину мироздания людей, лишив их способности оценивать, то мы будем похожими на все прочее в природе: не хорошие и не плохие, не правильные и не неправильные, просто такие, какие мы есть.

В Сновидении Планеты у нас существует потребность выносить суждения обо всем вокруг, расценивать все как хорошее или плохое, верное и ошибочное, хотя на самом деле все, что нас окружает, просто такое, как есть, – и точка. Люди накапливают кучу познаний, перенимают у родителей, общества, священников многочисленные убеждения, моральные принципы и правила поведения. И большая часть наших поступков и чувств опирается на эти познания. Мы творим ангелов и демонов, и самым страшным демоном этого ада становится, конечно же, секс. Секс – ужаснейший грех человека, несмотря на то, что человеческое тело создано именно для секса.

С биологической точки зрения мы – существа сексуальные. Так устроен мир. У нас очень мудрое тело. Эта разумность вложена в наши гены, в ДНК. А ДНК не нужно что-либо понимать или расценивать: она просто знает. Проблема не в самом сексе, а в том, как мы манипулируем этим знанием и своими суждениями, хотя в действительности оценивать здесь нечего. Но разуму очень трудно сдаться, принять все как есть. У нас существует целый ряд представлений о том, что такое секс и близкие отношения, причем все взгляды эти совершенно искаженные.

В аду за сексуальные отношения платят высокую цену, но инстинкты так сильны, что мы все равно занимаемся сексом. И это внушает чувство вины и стыда, кругом только и шепчутся: "Господи, посмотрите, чем она занимается! Гляньте только на этого мужика – какой ужас!" У нас есть жесткие представления о том, кто такие женщины и кто такие мужчины, как первые и вторые должны вести себя с сексуальной точки зрения. Мужчины – всегда либо "мачо", либо "тряпки" (в зависимости от того, кто оценивает). Женщины – либо слишком худые, либо чересчур толстые. У нас есть твердые представления о том, какой должна быть красивая женщина. Для этого нужна соответствующая одежда и "правильный" образ. Человек сексуально привлекателен, только если вписывается в этот образ. Если же ты не соответствуешь канону красоты, то начинаешь считать себя "недостойным" и верить, что тебя никто никогда не полюбит.

У нас так много ложных представлений о сексе, что мы просто не умеем ему радоваться. Секс, на наш взгляд, – это нечто животное. Это зло. Сексуальных переживаний нужно стыдиться. Все правила, связанные с сексом, идут вразрез с природой, – они всего лишь сон, но мы в них свято верим. А наше подлинное естество, которое не соответствует этим правилам, все равно вырывается на поверхность. И мы терзаемся чувством вины. Мы не такие, какими должны быть. Мы осуждаем себя, превращаем себя в жертв, караем себя – хотя это совершенно несправедливо. В итоге появляются раны, которые затем заражаются эмоциональным ядом.

Во все эти игры играет разум, но телу все равно, во что верит ум, тело просто ощущает половое влечение. В определенный период жизни полового влечения невозможно избежать. Это совершенно нормально, тут нет ничего плохого. Тело тянется к сексу, испытывает возбуждение, когда его касаются или когда им любуются. Организм возбуждается, когда перед ним открывается возможность заняться сексом. Тело возбуждается, а спустя несколько мгновений уже может перестать испытывать влечение. Если стимуляция прекратилась, тело перестает испытывать потребность в сексе. Другое дело – разум!

Представим замужнюю женщину, воспитанную в католических традициях. У нее уже сложились определенные представления о том, каким должен быть секс: что в нем хорошо, что плохо, что правильно, а что неправильно, что греховно, а что приемлемо. Прежде всего, чтобы секс не был грехом, нужно обвенчаться. На свадьбе жених и невеста дают другу клятву верности, но рано или поздно наступает тот день, когда она идет по улице, видит другого мужчину – и испытывает сильное возбуждение. Это влечение тела. Нет ничего страшного, это еще не означает никаких последующих поступков. И подобных ощущений не избежать, они совершенно нормальны. Когда исчезнет стимуляция, расслабится и тело. Однако разуму необходимо вынести суждение об этих телесных чувствах.

Разум знает – вот в чем проблема. Разум знает, она знает, но что именно ей известно? Мы знаем то, во что верим. Не важно, хорошо это или плохо, правильно или неправильно, верно или ошибочно. Нам передали убеждения: то-то и то-то – плохо, и мы мгновенно выносим свои суждения. С этого и начинаются трагедии и конфликты.

Позднее жена вновь вспоминает о том, другом мужчине, – и одной лишь мысли достаточно, чтобы в организме вновь закипели гормоны. Разум хранит мощные воспоминания о случившемся, а телу кажется, будто тот человек снова здесь, рядом. Тело откликается на мысли. Если бы разум оставил тело в покое, эта реакция опять исчезла бы без следа. Но разум помнит, а мы "знаем", что это "плохо", – и вновь принимаемся осуждать себя. Разум твердит, что это плохо, и пытается подавить возникающие чувства. А что случится, если попробовать подавить свои мысли? Да ты просто уже не можешь выбросить их из головы! Воспоминания о том, другом мужчине возвращаются вновь и вновь, и в следующий раз, уже в иных обстоятельствах, тело начинает реагировать намного мощнее.

Если бы в самый первый раз она не оценивала свою реакцию и выбросила ее из головы, то, вполне возможно, при второй встрече с тем мужчиной ее тело уже никак не отреагировало бы. Но обычно при возникновении полового влечения к другому человеку мы осуждаем эти чувства, мы думаем: "Боже мой, это ненормально! Я испорченный человек!" Нам кажется, что мы виновны и заслуживаем наказания, что мы уже покатились по наклонной, – и совершенно зря, потому что все это только в голове. Не исключено, что тот мужчина не обратил на нее никакого внимания. А она уже вообразила себе целую интрижку, построила множество предположений – и все больше его желает. Да, это случилось: встретился человек, ты с ним обменялся парой слов и он показался очень привлекательным. Воспоминания об этом превращаются в одержимость, они очень возбуждают, но мы боимся!

Наконец жена вступает с тем мужчиной в любовную связь – это одновременно и прекрасно, и ужасно. Теперь-то она действительно заслуживает кары! "Что ты за женщина, если твое половое влечение сильнее моральных принципов?!" Кто знает, какие игры способен затеять разум? Ей больно, но она пытается отрицать свои чувства, оправдать свои поступки, чтобы избежать эмоциональной боли: "В конце концов, мой муж наверняка ведет себя так же!"

Влечение усиливается, но теперь причина уже не телесная, просто разум продолжает начатую игру. Страх превращается в одержимость, боязнь полового влечения нарастает. Занятия любовью с тем мужчиной приносят ей огромное удовольствие, но не потому, что он такой уж замечательный человек или прекрасный любовник, а потому, что во время секса высвобождается накопившееся напряжение, проходит страх. Но разум продолжает игру: чтобы накопить больше страха, он внушает, будто все это случилось из-за того мужчины, хотя это неправда.

Драматичность ситуации усиливается, но это не что иное, как обычная ментальная игра. Она нереальна. С другой стороны, это и не любовь, поскольку подобные близкие отношения губительны. Это саморазрушение, потому что женщина причиняет боль самой себе, а сильнее всего болит то, во что искренне веришь. И не важно, правильны твои убеждения или нет, хороши они или плохи. Так или иначе, ты разрушаешь их – и это в определенном смысле полезно, но только когда идешь по пути духовного воина, а не по пути жертвы. В данном примере эти переживания еще больше загоняют в ад, а не помогают выбраться из него.

* * *

У разума и тела совершенно разные потребности, но ум обладает властью над телом. У тела есть потребности, которых никак не избежать: нам необходима пища и вода, крыша над головой, сон и секс. Все эти телесные потребности совершенно нормальны, и удовлетворять их совсем не трудно. Проблема лишь в разуме, который постоянно твердит про свои нужды.

Посредством разума мы создаем в этом пузыре восприятия целую картину мира, после чего ум берет на себя ответственность за все. Он считает, что именно у него есть потребность в пище, воде, крыше над головой, одежде и сексе. Но у самого ума нет никаких нужд – во всяком случае, физических. Ему не нужны ни еда, ни кислород, ни вода, ни секс. Как в этом убедиться? Когда разум заявляет: «Я голоден», мы едим, и тело уже полностью утолило голод, однако ум по-прежнему полагает, будто голоден. И мы едим, едим, едим... Но едой разум не насытишь, поскольку его потребность нереальна.

Другой пример: потребность в тепле, в одежде. Да, нам нужно прикрывать тело, потому что есть холодные ветра и слишком жаркое солнце. Но это чисто телесная потребность, и ее довольно легко удовлетворить. Однако, когда потребность эта "в голове", люди покупают тонны одежды – а разуму все мало. Открываешь шкаф, там полно разной одежды, но ум все еще не удовлетворен. Что он заявляет? "Мне нечего надеть!"

Разуму нужны новые машины, очередной отпуск и отдельный домик для гостей. Все потребности, которые нам никогда не удается по-настоящему удовлетворить, гнездятся в голове. То же самое относится и к сексу: когда потребность возникает в голове, ее невозможно удовлетворить до конца. Кроме того, когда разум чего-то хочет, он дополняет требования суждениями и "познаниями". Потому-то с сексом и возникают такие сложности. На самом деле разуму не нужен секс. Что ему нужно, так это любовь. Более того, любовь нужна не столько разуму, сколько самой душе, потому что разум способен выжить и в страхе. Страх – это тоже энергия, он тоже может служить пищей для разума. Конечно, еда эта не самая вкусная, но прокормиться можно.

Нужно предоставить телу свободу от тирании разума. Если в голове не будет потребности в пище или сексе, все станет намного проще. Первый шаг – разделить свои потребности на две категории: нужды тела и нужды ума.

Разум путает телесные потребности со своими собственными, потому что стремится понять: "Кто я?" Мы живем в иллюзорном мире и совершенно не представляем, кто мы. Вопросы "Кто я?" и "Что я?" создает разум. Кто я? – вот величайшая тайна, и любой придуманный ответ удовлетворяет потребность ума в надежности своего положения. Разум говорит: "Я – это тело. Я – то, что я вижу, что думаю и что чувствую. Мне больно. У меня течет кровь".

Разум настолько тесно связан с телом, что верит, будто является телом. У тела есть потребности, и разум говорит себе: "Это мои потребности". Разум принимает на свой счет все, что касается тела, поскольку стремится понять: Кто я? Иначе говоря, то, что в определенный момент разум захватывает власть над телом, – явление совершенно нормальное. И мы живем такой жизнью до тех пор, пока не случается какое-нибудь потрясение, которое позволяет нам постичь, что мы не те, кем себя считали.

Тогда начинаешь осознавать, что ты – не то, что думал. Разум начинает понимать, что он – не тело. Разум спрашивает: "Но тогда кто я? Рука? Но если мне отрезать руку, я останусь собой. Следовательно, я – не рука". Все, чем мы не являемся, постепенно "отсекается", и в конце концов остается лишь то, кто ты есть на самом деле. Это долгий процесс, в котором разум ищет самое себя. Попутно он избавляется от личной истории, от всего того, что придавало ощущение надежности, – и так до тех пор, пока не постигаешь, кто ты в действительности.

Ты сознаешь, что ты – не тот, кем считал себя прежде, ибо ты не выбирал свои представления. Эти убеждения существовали задолго до твоего рождения. Но теперь ты понимаешь, что ты – не твое тело, поскольку ты начинаешь функционировать и вне тела. Ты начинаешь понимать, что ты – не придуманный сон, ты даже не твой разум. А погружаясь еще глубже, ты сознаешь, что ты – и не твоя душа. В конце концов ты приходишь к невероятному, казалось бы, итогу. Ты сознаешь, что являешься просто Силой – той силой, что дает твоему телу возможность жить, а твоему разуму – видеть сон.

Не будь тебя, этой силы, тело просто рухнуло бы на землю. Не будь тебя, весь твой сон обратился бы в ничто. Кто ты на самом деле? Сила, имя которой Жизнь. И если пристально заглянуть в глаза любого человека, можно заметить там это самоосознание, сквозящее в его взгляде проявление Жизни. Жизнь – это не тело, не разум и не душа. Это Сила. Благодаря этой силе младенец становится малышом, подростком и взрослым человеком, воспроизводит себя и стареет. Когда Жизнь покидает тело, тело разлагается и обращается в прах.

Мы – Жизнь, пронизывающая наше тело, наш разум и нашу душу. Как только постигаешь это – не логикой, не рассудком, а благодаря самому ощущению Жизни, – сознаешь и то, что ты – сила, которая заставляет лепестки цветов открываться и смыкаться, а колибри – порхать с цветка на цветок. Ты сознаешь, что ты – в каждом дереве, в каждом животном, в каждой травинке и камешке. Ты – та сила, что направляет ветер и дышит в клетках твоего тела. Вся Вселенная – живое существо, движимое этой силой, которая и есть ты. Ты – сама Жизнь.

9. Богиня-охотница

В греческой мифологии есть легенда об Артемиде, божественной охотнице. Артемида была непревзойденной охотницей, поскольку охотилась, не прилагая усилий. Она удовлетворяла все свои потребности без труда и жила в совершенной гармонии с лесом. Все в лесу любили Артемиду, и охотиться вместе с ней считалось огромной честью. Казалось, ей вообще не приходится выслеживать дичь – все, что нужно, давалось ей как бы само собой. Вот почему она была лучшей охотницей, но, с другой стороны, и самой неуловимой дичью: она умела принимать облик волшебной лани, которую никто не мог поймать.

Артемида жила в безупречной гармонии с лесом вплоть до того дня, когда один царь поручил сыну Зевса, Геркулесу, который стремился стать богом на земле, сложное задание: поймать волшебную лань, Артемиду. Непобедимый отпрыск верховного бога Зевса не отказался и от этой невыполнимой задачи. Он отправился в лес выслеживать лань. Артемида заметила Геркулеса и не испугалась его. Она позволила ему подойти ближе, но, как только Геркулес попытался поймать ее, легко ускакала прочь. У Геркулеса был только один шанс поймать лань – превзойти Артемиду в искусстве охоты.

Тогда Геркулес обратился к божественному гонцу Гермесу, самому быстрому из богов, с просьбой одолжить ему крылья. Теперь Геркулес стал быстрым, как сам Гермес, и вскоре ценная дичь уже была в его руках. Легко представить, что чувствовала Артемида! Геркулес выследил ее, и она, разумеется, жаждала поквитаться с ним. Она начала охоту на Геркулеса и направила все свое умение на то, чтобы пленить его, но теперь именно Геркулес был самой неуловимой дичью. Он был великолепен, и, как ни старалась Артемида, ей так и не удалось его поймать.

Сам Геркулес был Артемиде совершенно не нужен. Да, она чувствовала, что больше всего на свете хочет поймать его, но это была иллюзия. Ей казалось, что она влюблена в Геркулеса, и потому она мечтала "добыть" его для себя. В голове у нее застряла одна мысль: пленить Геркулеса. Это была одержимость, и Артемида утратила былое счастье. Она изменилась. Не было прежней гармонии с лесом, потому что теперь она охотилась ради добычи. Артемида поступилась собственными принципами и стала хищницей. Теперь звери боялись ее, лес отвергал ее, но Артемида ничего не замечала. Она не видела правды, все ее мысли были сосредоточены на Геркулесе.

У Геркулеса дел было по горло, но время от времени он заглядывал в тот лес, "в гости" к Артемиде. И всякий раз, когда он там появлялся, она выбивалась из сил, лишь бы его пленить. Рядом с Геркулесом она чувствовала себя счастливой, но, заранее зная, что скоро он уйдет, начинала ревновать и мечтать о том, чтобы он принадлежал только ей. Когда Геркулес уходил, она страдала и плакала. Она одновременно и любила его, и ненавидела.

Геркулес не подозревал, что на уме у Артемиды; он даже не замечал, что она на него охотится. Ему и в голову не приходило, что он – дичь. Геркулес любил и уважал Артемиду, но она мечтала не об этом. Она хотела полностью владеть им, охотиться на него, быть по отношению к нему хищницей. Конечно, все в лесу заметили, насколько Артемида переменилась, – все, кроме нее самой. В собственных глазах она по-прежнему была богиней-охотницей. Она не сознавала, что утратила былую безупречность. Она не замечала, что рай, которым был когда-то ее лес, превратился в ад: после того как изменилась она, иными стали и все остальные охотники – они тоже превратились в хищников.

И вот однажды Гермес принял облик дикого зверя, но, когда Артемида уже готова была убить животное, вновь обернулся богом – и Артемида осознала, что с ней случилось. Гермес дал ей понять, что она изменилась в дурную сторону. К Артемиде вернулась прежняя мудрость, и она пришла к Геркулесу просить прощения. Ее падение было вызвано не чем иным, как чувством собственной важности. Беседуя с Геркулесом, Артемида поняла также, что он ничуть не обижен, поскольку даже не подозревал, что с ней происходит. И тогда она оглянулась на свой лес и увидела наконец, что она с ним сделала. Артемида попросила прощения у каждого цветка и зверька – только это вернуло ей их былую любовь. Артемида вновь стала богиней-охотницей.

Я рассказал эту историю, чтобы показать: все мы – и охотники, и дичь. В нас сосуществуют охотник и объект охоты. Зачем мы охотимся? Чтобы удовлетворить свои потребности. Я уже говорил о разнице между нуждами тела и ума. Когда разум считает себя телом, возникающие у него потребности иллюзорны, их просто невозможно удовлетворить. И, если начать охоту ради удовлетворения тех нереальных нужд, какие возникают у разума, станешь хищником – только хищники охотятся на то, что им совершенно не нужно.

Люди охотятся на любовь. Мы чувствуем потребность в любви, потому что убеждены, будто у нас ее нет, – а все из-за того, что не любим себя. Мы охотимся на чужую любовь, пытаясь отобрать ее у таких же, как мы, потому что объекты нашей охоты тоже надеются отобрать любовь у кого-то, если представится удобный случай. Однако они тоже не любят себя, так есть ли надежда отнять у них любовь? Мы лишь усиливаем совершенно нереальную потребность; мы неутомимо охотимся, но ищем не так и не там, потому что у других тоже нет любви, которая нам нужна.

Осознав свое падение, Артемида пришла в себя. Все необходимое было в ней самой. То же относится и к каждому из нас, потому что все мы похожи на Артемиду, какой она была после омрачения рассудка и до пробуждения. Мы охотимся на любовь. Мы преследуем справедливость и счастье. Мы охотимся на Бога, но Бог – внутри нас!

* * *

Легенда об охоте на волшебную лань дает нам важный урок: охотиться нужно внутри собственной души. Это прекрасная притча, ее стоит запомнить. Если мы не будем забывать об истории с Артемидой, то непременно найдем любовь в самих себе. Те, кто охотятся на чужую любовь, никогда не получают удовлетворения – ни в ком другом необходимой любви не найти. Разум испытывает эту потребность, но ее невозможно удовлетворить, поскольку на самом деле ее нет. Извне любовь не найти.

Любовь, на которую нужно охотиться, – внутри нас, но это ловкая дичь, и поймать ее трудно. Охотиться внутри себя и поймать кроющуюся в тебе любовь очень трудно. Нужно быть очень быстрым – быстрым, как Гермес, потому что есть много такого, что отвлекает от намеченной цели. Все, что привлекает наше внимание, одновременно отвлекает от достижения цели, от поимки добычи – внутренней любви. Но если удастся поймать ее, сразу увидишь, что эта любовь способна разрастаться и укрепляться и что ее хватает на все нужды. А это главное, что необходимо для счастья.

Обычно люди вступают во взаимоотношения с позиции охотников. Они ищут то, что, по их мнению, им необходимо, надеются найти искомое в другом человеке – и выясняют, что "там" этого нет... А вот когда вступаешь в отношения без такой потребности, все происходит совсем иначе.

Как охотиться внутри самого себя? Чтобы пленить таящуюся в нас любовь, нужно сдаться себе как охотнику и как дичи. У нас в разуме есть и охотник, и объект охоты. Кто охотник, кто дичь? Обычно охотник – это Паразит. Паразиту известно о нас все, а нужны ему те эмоции, которые основаны на страхе. Паразит – пожиратель «хлама». Он обожает страхи и трагедии, злость, ревность и зависть. Он любит все чувства, вызывающие у нас страдания. Паразит хочет свести счеты, ему необходим контроль.

Самоистязание (это и есть Паразит) охотится на нас круглыми сутками, идет по пятам, словно тень. И мы становимся жертвой Паразита, причем легкой добычей. Паразит – это тот, кто нас оскорбляет. Он не просто охотник, он хищник, он пожирает нас заживо. Жертва, эмоциональное тело, – это та часть нашего существа, которая постоянно страдает. Это та частица нас, которая мечтает о спасении.

В греческой мифологии есть также легенда о прикованном к скале Прометее. Днем прилетает орел и клюет его внутренности; ночью раны Прометея немного заживают. На следующий день снова появляется орел и оставляет на теле Прометея свежие раны. Что это означает? Когда Прометей бодрствует, у него есть физическое и эмоциональное тело. Орел – это Паразит, пожирающий нас изнутри. Во сне человек избавляется от эмоционального тела и поправляется. Он рождается заново, чтобы в очередной раз пасть жертвой орла – и так до тех пор, пока не придет Геркулес и не освободит нас. Геркулес здесь подобен Христу, Будде или Моисею, которые разрывают цепи страданий и даруют свободу.

Охотиться внутри себя означает начать охоту на все свои реакции. Предстоит поочередно изменить каждую привычку. Это освободительная война против Сна, властвующего над твоей жизнью. Это война между тобой и хищником, а Истина пребывает где-то между вами. Во всех западных традициях, от Канады до Аргентины, мы называем себя воинами, потому что воин – это охотник, выслеживающий самого себя, ведущий охоту на самого себя. Это серьезная война, поскольку это война с самим Паразитом. Быть воином еще не значит выиграть эту войну, но, по крайней мере, ты восстаешь против Паразита и уже не миришься с тем, что он пожирает тебя живьем.

Стать охотником – это первый шаг. Когда Геркулес вошел в чащу в поисках Артемиды, у него не было шансов поймать волшебную лань. Тогда он обратился за помощью к Гермесу, высшему Учителю, и тот сделал из Геркулеса хорошего охотника. Для того чтобы поймать Артемиду, нужно было быть прекрасным охотником. А для того чтобы охотиться на самого себя, нужно превзойти Паразита в охотничьем искусстве. И если Паразит занят своей охотой круглые сутки, то и нам нужно бороться с ним без передышки. У Паразита есть преимущество: он очень хорошо нас знает. От него не спрячешься. Паразит – самая неуловимая дичь. Это та часть нас, которая пытается оправдать наше поведение перед окружающими; однако, когда мы остаемся наедине с собой, он превращается в самого жестокого Судью. Он вечно осуждает и обвиняет нас, внушает нам чувство вины.

В отношениях, нормальных для условий ада, наш Паразит объединяется с Паразитом нашего спутника жизни, и они сообща подавляют наше истинное естество. Против нас выступает не только наш собственный Паразит, но и Паразит другого человека: они становятся союзниками и стремятся сделать наши страдания вечными. Когда осознаешь это, кое-что уже меняется: ты испытываешь больше сочувствия к спутнику жизни и позволяешь ему вести борьбу с собственным Паразитом. Нужно радоваться каждому случаю, когда партнер делает очередной шаг к свободе. Следует понимать, что, если он чем-то расстроен, если он грустит или ревнует, все это происходит не с тем человеком, которого ты любишь. Это его Паразит, который снова на время обрел контроль.

Когда знаешь о существовании Паразита и понимаешь, что происходит с близким человеком, легче предоставить ему свободу действий. Поскольку каждый из нас несет ответственность лишь за свою половинку взаимоотношений, единственное, что мы можем, – это предоставить любимому человеку возможность самостоятельно разобраться со своим личным сновидением. А это означает, что мы не должны принимать поступки партнера на свой счет. Такой подход очень помогает во взаимоотношениях: каждый сам разбирается со своим «хламом». И если не принимать поведение спутника жизни на свой счет, будет очень легко наладить с ним чудесные отношения.