Текст книги "Тень суккуба"

Автор книги: Мид Райчел

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Это невозможно! – воскликнула я. – Он был со мной весь вечер.

– Но только до окончания концерта, – возразил Роман. – Кстати, знаешь, думаю, у этой группы и правда неплохие шансы выбиться в люди.

С появлением Картера все его искреннее сочувствие ко мне сразу же пропало.

– Симона сидела в круглосуточной кофейне, куда Сет пошел работать после… После чего, ты говоришь? Вы были на концерте?

– Да, – подтвердила я, – «Голубые шелковые лифчики».

Ангел одобрительно кивнул Роману, соглашаясь с ним:

– Да, они крутые.

– Так, не отвлекайся от темы, – сердито вмешалась я. – Что там у Сета с Симоной?

Картер пожал плечами:

– Да ничего нового. Хотя он первый заметил ее: она сидела, уткнувшись в книжку, даже головы не повернула, когда он вошел.

– Вот артистка! Хочет, чтобы он сам перешел в наступление!

– Вряд ли Сет в принципе умеет такое, – задумчиво протянул Картер. – Просто ему пришлось сделать первый ход самому, чтобы соблюсти правила приличия.

В тот недолгий период, когда мы с Сетом встречались, мы занимались любовью так нежно и ласково – поэты проливали бы слезы умиления. Однако иногда и у нас бывал жесткий секс, думаю, если бы ангел видел это, ему пришлось бы пересмотреть свое мнение насчет способностей Сета.

Я потребовала продолжения:

– И что было дальше?

– Говорю же, ничего нового. Поболтали о том о сем, многие темы Сета и правда заинтересовали. Думаю, она провела неплохую подготовительную работу.

– Охренеть, красота!

Я в изнеможении рухнула на диван и тут же снова вскочила на ноги, закричав:

– Сейчас пойду туда и…

– Поздно, – осадил меня Картер, – они уже ушли оттуда, в разные стороны. Она подцепила какого-то парня, и я решил, что мне, пожалуй, пора.

– Везет тебе, – пробурчал Роман, – ты не представляешь, на что мне только не пришлось смотреть.

На лице Картера мелькнула улыбка. Я вздохнула и села обратно на диван.

– Тебе нет смысла идти с ней на открытый конфликт. Ты ведь уже один раз попробовала, и без толку. Думаю, и сейчас было бы то же самое.

Возможно, он прав. Какой мне смысл ссориться с другим суккубом? Я могу врезать Хью или вампирам, и, даже несмотря на то, что бессмертные быстро восстанавливаются, фингал под глазом на несколько часов – а то и на дольше, если постараюсь, – им обеспечен. Но с суккубом этот номер не пройдет. Я могу ее отделать от души, а она как ни в чем не бывало сменит обличье. Просто поругаться без применения физической силы? Ну, поскольку я никак не могу надавить на нее, то, скорее всего, только раззадорю ее еще больше, а мои друзья насладятся очередной кошачьей дракой.

– Что ж, похоже, я достаточно разозлилась, – сообщила я Роману. – Думаю, тебе необязательно идти со мной спать.

Бровь Картера удивленно поползла вверх.

– Я имею в виду, ему необязательно охранять мой сон, – объяснила я ангелу. – До твоего появления я была в довольно мрачном настроении, и мы боялись, что эта загадочная… сила может появиться опять,

– А почему ты была в мрачном настроении? – невинно спросил Картер, но меня-то не проведешь.

Он, конечно, не ходил с нами на концерт, но догадаться о причинах моего состояния он мог бы и так. Поэтому я коротко ответила:

– Долго рассказывать.

Он буравил меня взглядом серебристо-серых глаз, мне стало неуютно, и я отвела взгляд. Ненавижу, когда он так делает. Как будто смотрит прямо в душу. А туда мне и самой-то не хотелось заглядывать, чего уж говорить о других. Поэтому я попыталась сменить тему:

– Знаешь, я тут все думаю об этом… об этой силе, песне сирен, если угодно. С Никтой было по-другому, но все равно каждый раз у меня остается ощущение, что это очень похоже на сон. В смысле, я как будто становлюсь лунатиком. Как ты думаешь, она не могла вернуться?

– Исключено, – сразу же ответил Картер. – Она в заточении. Я проверял.

– Правда?

– Правда.

Я не стала ничего спрашивать, хотя меня так и подмывало. Неужели Картер сделал это для меня? Может, проверить, где сейчас Никта, и не стоило ему огромных усилий. Может, он просто спросил у какого-нибудь знакомого ангела, который спросил у своего знакомого, и так далее. Однако меня не покидало ощущение, что Картер ведет какую-то непонятную игру. Зачем он так старается для меня? Зачем пытается помочь? Зачем ему следить за Симоной?

По выражению его лица я догадалась – он понял, о чем я думаю. Терпеть не могу, когда он так делает.

– Спасибо, – просто сказала я. – Думаю, мне пора спать.

– А мне пора выпить, – отозвался ангел.

– С Симоной покончено? – спросил Роман. Картер беззаботно махнул рукой:

– Ну, по крайней мере, на сегодня. Завтра продолжим.

– Отлыниваешь от обязанностей спецагеита? – в шутку заметила я, хотя прекрасно понимала, почему ему не хочется смотреть на то, как суккуб выполняет свои непосредственные обязанности.

Вместо ответа Картер снова улыбнулся и исчез.

– И что дальше? – спросила я вслух у себя самой.

– А дальше ты пойдешь и будешь спать столько, сколько нужно настоящей красавице, чтобы завтра я снова имел счастье слушать твои увлекательные рассказы о том, что нужно делать людям, которым понравился «Код да Винчи».

– Тебе же это нравится, – отозвалась я, направляясь в спальню.

– Ты точно хочешь остаться одна?

Я обернулась и внимательно посмотрела на него: красивые черты лица, бирюзовые глаза – цвет напоминал Средиземное море, на берегах которого я выросла. Роман задумчиво смотрел на меня и едва заметно улыбался. Он шутит? И в чем именно смысл шутки?

– Точно, – ответила я немного смелее, чем чувствовала себя на самом деле.

Ночь тем не менее минула без происшествий, вновь подтверждая идею о том, что загадочная сила появлялась лишь в моменты глубокой печали, поэтому с утра я отправилась на работу в хорошем расположении духа. Я даже оделась в желтое, чтобы еще больше подбодрить себя, и так радостно здоровалась с коллегами, что Даг аж спросил, на чем я сижу и нет ли у меня лишней дозы.

Но когда я подошла к отделу научной фантастики, все резко изменилось: я почувствовала нечто крайне неприятное – ауру бессмертного, а точнее – суккуба. И у меня не было никаких сомнений, кто это. Я развернулась и сделала несколько шагов, пытаясь определить ее четкое местоположение. Отдел художественной прозы.

Я без промедления направилась туда и, конечно же, обнаружила Симону – и Сета. Она была в том обличье, о котором я уже слышала от друзей: брюнетка-книгоманка, но не лишенная сексуальной привлекательности. Они стояли рядом с полкой с романами Сета, она держала в руках его книгу в мягкой обложке под названием «Идиосинкразия». Симона почувствовала мою ауру, но не сводила глаз с Сета, как ни в чем не бывало продолжая разговаривать с ним.

– Вы действительно написали этот роман еще в колледже?

– Ну да. Но первым опубликовали не его. Просто он долго лежал у меня на полке и ждал своего часа, а потом я откопал его и кое-что переделал.

– С ума сойти, – отозвалась Симона, листая книгу. – Так хочется поскорее прочитать! Хоть как-то скоротаю время, пока выйдет ваш новый роман.

– Ну что вы… ой, привет!

Сет наконец-то заметил меня. Я остановилась, Симона повернулась ко мне и вежливо улыбнулась.

– Как дела? – спросила я чуть более резко, чем собиралась.

Сет всегда очень хорошо меня чувствовал, поэтому был слегка удивлен моим тоном, но тем не менее не подал виду.

– Все отлично. Джорджина, это Келли. Келли, это Джорджина, она менеджер этого магазина.

– Привет, Келли.

Я крепко пожала ей руку, она ответила тем же, мы стояли и улыбались друг другу, прямо как в фильме «Степфордские жены».

– Мы с Келли познакомились в кафе, – объяснил Сет, даже не подозревавший, что оказался на линии огня, – и я пригласил ее в наш магазин.

– Здесь так здорово, – невинно воскликнула Симона, – я так люблю читать! Обожаю книги! Личное знакомство с любимым писателем очень способствует моему развитию.

Сета смутило такое избыточное внимание:

– Ну, не знаю, могу ли я способствовать чьему-то развитию…

– Еще как, – смеясь, заверила его Симона. – Мне кажется, я узнаю что-то новое каждый раз, когда мы встречаемся.

– Вы много общаетесь? – спросила я.

– Келли переехала в Куин-Энн, поэтому мы все время случайно натыкаемся друг на друга, – ответил Сет.

– Отличный район, а куда именно ты переехала? – спросила я.

– Э-э-э…в Куин-Энн, – замявшись, ответила Симона.

– Улица, проспект, аллея?

Сет удивленно смотрел, как я допрашиваю его знакомую. Симона нервно ответила:

– Э-э-э, проспект Куин-Энн.

Черт. Угадала. Улицы Куин-Энн нет в природе.

– Хорошее место, – сказала я и повернулась к Сету. – Вообще-то я пришла сказать, тебя вроде как Мэдди искала.

Наглая ложь, Мэдди должна была прийти только через час. Я снова повернулась к Симоне:

– Мэдди – невеста Сета.

– А я думал, она будет только через час, – удивился Сет.

Ну почему? Он же обычно никогда не помнит таких вещей!

– Может, я что-то перепутала, – пожала плечами я, – но решила сказать тебе на всякий случай, ты посмотри – вдруг она уже пришла.

– Хорошо, посмотрю, – озадаченно согласился он. – Сейчас, только покажу Келли еще одну книгу.

Она посмотрела на меня с видом победительницы, но с Сетом ей ничего не светило. У него часто бывают такие состояния, когда он сосредотачивается на чем-то и больше ничего вокруг не замечает, – и сейчас он сосредоточился на истории создания романов, а Келли просто очень кстати подвернулась под руку. Но Симона была слишком самоуверенна, чтобы заметить это.

Сет вернулся к полкам с книгами, и я решила уйти, иначе это будет выглядеть странно. Убедившись, что он увлечен разглядыванием книг, я предостерегающе посмотрела на Симону:

– Ну что ж, Келли, не сомневаюсь, мы еще увидимся.

– Без сомнения, – ответила она, безмятежно улыбаясь.

Вернувшись домой, я готова была разнести всю квартиру.

– Нет, ну ты видел!

– Да видел, видел, – вздохнул материализовавшийся рядом Роман, – успокойся.

Я издала недовольный звук, что-то очень животное и сложно передаваемое словами.

– Нет, ну ты подумай, какая сучка! Просто не верится! Стоит и кокетничает с ним у меня под носом! Специально, чтобы поиздеваться надо мной!

Роман был само спокойствие, полная противоположность мне. Он стоял, прислонившись к стене:

– Конечно специально. Бандиты тоже часто угрожают жертвам в общественных местах – так не остается шансов дать им отпор, слишком много свидетелей.

– Хорошая аналогия, – пробормотала я. – Может, завтра я обнаружу в кровати лошадиную голову?

– А хочешь, я ей такое устрою? Поможет? Предложение Романа почти заставило меня улыбнуться. Почти, потому что я не была уверена, шутит он или говорит серьезно.

– Понимаешь, что в этом самое смешное? Сет пытался держаться от меня подальше, и что из этого вышло? Из огня да в полымя.

– Дорога в ад вымощена благими намерениями. Я не удостоила его ответом.

– Послушай, – заговорил он неожиданно серьезно, подойдя ко мне поближе. – Она, конечно, сучка, и версию о случайном стечении обстоятельств можно отставить. Но ты же знаешь, если Сет будет с Мэдди, пока она здесь, ничего страшного не произойдет. К тому же Картер будет держать нас в курсе происходящего. Не стоит так переживать из-за этого.

– Легко сказать. Я не могу заставить себя не думать об этом.

Он подошел еще ближе и взял меня за плечи:

– Да что ты? Не можешь? А когда ты в последний раз танцевала?

Я удивленно захлопала ресницами. Танцевала? Когда давала урок сальсы в магазине, после чего мы с Сетом срывали друг с друга одежду в моем кабинете.

– Давненько, – уклончиво ответила я, сбитая с толку его вопросом и прикосновением. – А что?

– Давай куда-нибудь сходим, – предложил он. – Есть миллион мест, куда мы можем пойти. Можем танцевать все, что захочешь. Если память меня не подводит, ты неплохо танцуешь.

Я посмотрела на него, прищурившись:

– Я прекрасно танцую, и ты отлично это знаешь!

– Тогда докажи это.

– Не может быть и речи. Не то настроение. Роман вздохнул, сделал шаг назад, и я почувствовала некоторое разочарование.

– Ну-у-у, – протянул он, – раньше с тобой было веселее. Хорошо, что я тогда уехал из города, как раз вовремя.

Он подошел к музыкальному центру и, присев перед ним на корточки, продолжил:

– Но если Магомет не идет к горе…

– Ну и ну! Ты сегодня просто кладезь религиозных пословиц.

– Слушай, я только пытаюсь… Господи Иисусе! Компакт-диски? А ты в курсе, что средневековье уже давно закончилось? – Он презрительно махнул рукой на мою коллекцию дисков. – Вообще-то все уже давно пользуются цифрой. Ну, знаешь, может, видела такие маленькие волшебные коробочки, в которых можно хранить музыкальные записи? Или ты считаешь их черной магией?

– С каждым годом появляется все больше новых технологий. На это стоит только подсесть, и сразу понятно – за ними не угонишься.

– Слушай, а почему ты не готовишь на костре посреди гостиной?

– Ты забыл? Потому что я вообще не готовлю!

– Забудешь тут. Я здесь живу, кстати.

Пока мы препирались, он все-таки успел поставить один из моих «допотопных» компакт-дисков в проигрыватель. Услышав первые звуки, я засмеялась:

– И кто из нас отстал от времени? Такое старье. Роман встал и протянул руки:

– Э, нет. Это классика. Она всегда в моде.

– Да уж, – ответила я, вслушиваясь в звуки музыки. – Самый популярный танец у школьников – фокстрот. Господи, это еще и медленный фокстрот!.

Но тем не менее я позволила ему взять мои руки в свои.

– Эй, вообще-то для начала это твой диск. Мы легко заскользили по гостиной, не сбиваясь с основного хода и умудряясь не задевать мебель. У Романа куча недостатков, но его несомненное достоинство – он танцует почти так же хорошо, как и я.

– Где ты научился так танцевать? – спросила я, перешагивая через Обри, которая, казалось, совсем не боялась, что на нее наступят, и даже не пошевелилась, когда мы начали танцевать.

– Что за дурацкие вопросы? А ты где научилась?

– Думаю, у меня это от природы. Поэтому и спрашиваю. У тебя врожденный талант? Или это результат многолетних тренировок? Ну, в смысле, ты же прожил долгую жизнь. Если упорно к чему-то стремиться, рано или поздно овладеешь этим искусством.

– Честно говоря, не знаю, – рассмеялся Роман, – думаю, это у меня в крови.

– Да ладно! Танцующий Джером – это невозможно себе даже представить!

– Я не о нем. У меня это от мамы. Она была танцовщицей. Рабыней одного древнего-древнего царя.

Его взгляд слегка затуманился, но это была скорее ностальгия, чем злость…

– Конечно, когда она забеременела, он был вне себя от ярости. Цари такого не прощают.

– И что с ней случилось дальше?

В те времена меня еще не было на свете, но некоторые вещи мало меняются. Рабов, навлекших гнев хозяев, обычно избивали или продавали. В лучшем случае.

– Я не знаю. Джером похитил ее и перенес в какую-то деревню, где она стала свободной женщиной.

Я не сдержала улыбку. Я никак не могла смириться с мыслью, что когда-то мой босс был ангелом и до беспамятства влюбился в смертную женщину.

– А он остался с ней? Он же к тому моменту уже, наверное, стал демоном…

– Больше она его никогда не видела. Мы с ним впервые встретились в прошлом году. Но моя мама на него зла не держала. Она все время рассказывала о нем, говорила, какой он прекрасный. Не знаю, что она имела в виду: в ангельском обличье или в демоническом. Хотя, возможно, его внешность и не изменилась, ведь на самом деле какая разница: ангелы, демоны…

– Зато тогда он точно не мог выглядеть как Джон Кьюсак.

Ромцн снова рассмеялся:

– Не мог. Вряд ли. Мы с мамой постоянно переезжали, она работала то прачкой, то в поле, но зато была свободна. Ей приходилось тяжело, но все равно иногда она танцевала. Однажды я видел, как она танцует… перед тем, как ее убили. Был большой праздник, помню, она танцевала у костра в красивом красном платье… Эта картина до сих пор у меня перед глазами. Она действительно стоила того, чтобы ради нее стать падшим ангелом…

От его веселья не осталось и следа.

Мне не хотелось спрашивать, как погибла его мать. В те времена разбойное нападение было обычным делом. Или, более вероятно, ее убили, когда она пыталась защитить Романа и его сестру. Однажды он вскользь упомянул, что они навеки были обречены скрываться и от ангелов, и от демонов. Помолчав, я попробовала сменить тему:

– Может быть, именно поэтому ты и научился танцевать, бессознательно отдавая дань ее памяти.

На его губах снова заиграла улыбка:

– А возможно, я просто унаследовал от отца слабость к грациозным, чувственным женщинам.

Песня закончилась, и мы застыли на месте, не расплетая рук. Фокстрот совсем не похож на буйные танцы в современных клубах, но я почувствовала, какой жар исходит от его прижимающегося ко мне тела. Не знаю, может, я себе это и придумала. Но я всегда знала, что в танце, отражая движения партнера, легко поддаться соблазну. Поэтому я ничуть не удивилась, когда он наклонился ко мне и поцеловал.

Зато я ужасно удивилась, обнаружив, что отвечаю на поцелуй. Однако недолго. Наши губы соприкоснулись, и я поняла, насколько привыкла рассматривать Романа как человека, дающего хоть какуюто иллюзию стабильности. Сначала мы были врагами, потом стали друзьями, а теперь? Я не могла однозначно ответить на этот вопрос. Да, мне нравится находиться рядом с ним. Да, меня тянет к нему так же, как и когда-то. Да, мне не хватало прикосновений человека, который мне симпатичен, к тому же я инстинктивно откликалась на такие штуки.

Его горячие губы требовательно впились в мои, именно такими я и запомнила его поцелуи. Руки быстро сменили привычную для фокстрота танцевальную позицию на куда более интимные и нетерпеливые движения и заскользили по бедрам. Ему каким-то непостижимым образом удалось прижать меня к стене, одновременно задирая мою рубашку. Мои руки обвивали его шею, я тесно прижималась к нему, чувствуя, как желание накрывает горячими волнами.

Он немного отстранился и все-таки снял с меня рубашку, его ладони заскользили по белому кружевному бюстгальтеру. На мгновение он оторвался от моих губ и спросил:

– А слабо было сделать застежку спереди, а не сзади?

– Все для вас, – с улыбкой ответила я, и бюстгальтер растворился.

Он улыбнулся в ответ и стал целовать меня в шею, скользя ладонями по мягким округлостям груди. Мне никак не удавалось снять с него рубашку, но я гладила его под ней, наслаждаясь каждым прикосновением к теплой коже и упругим мышцам. Я запрокинула голову, позволяя ему распробовать меня жадными поцелуями.

И все это время в моей голове не звучало никаких голосов. Я не слышала его мыслей, не ощущала его чувств. Я была наедине с самой собой, со своими ощущениями, и просто наслаждалась тем, что происходит с моим телом, без каких-либо помех. Это было потрясающе.

Наконец я улучила момент, сняла с него рубашку и уже собиралась приняться за брюки, а Роман стал целовать мои соски, и на какое-то время мы так запутались, что не могли двигаться. Я победила, и его брюки упали на пол. Но Роман быстро отыгрался и продолжил целовать мою грудь, стоя передо мной почти на коленях. Я провела руками по его волосам, обнимая его, пока его губы доставляли мне наслаждение всеми мыслимыми способами. В какой-то момент он поднял голову и посмотрел мне в глаза. В его взгляде я увидела желание… и кое-что еще.

Что-то, чего я совсем не ожидала увидеть. Что это? Любовь? Восхищение? Нежность? Точно не скажу, но в целом мне все стало ясно, и это сразу же отрезвило меня. Такого я не ожидала. Страсть – да. Примитивный инстинкт, заставляющий наброситься на меня и трахнуть, чтобы удовлетворить физические потребности. Долгое время я думала, будто нравлюсь ему, но он пытается возненавидеть меня. Но сейчас я поняла – все эти приятные моменты были совсем не случайны. За его сарказмом и язвительностью скрывались совсем иные чувства.

Роман все еще любит меня.

Теперь все понятно. Он делает это не потому, что ему нужно мое тело. Ему нужна я. Он не просто дал волю физическим инстинктам. Осознав это, я вдруг растерялась. А зачем делаю это я? Да, я хотела его, это правда, да, мы с ним стали намного ближе с тех пор, как он обосновался в Сиэтле. Ну а дальше? Не знаю. Слишком много всего: Мэдди, Симона, Сет… конечно Сет. Сет, от одной мысли о котором мое сердце начинало биться сильнее, даже сейчас, в объятиях другого мужчины. Внутри меня пульсировал клубок из растерянности, боли и отчаяния. Это всего лишь реакция на стресс, попытка заполнить пустоту в сердце и найти какое-то подобие успокоения. Я не могу ответить ему взаимностью, я не должна так с ним поступать. Я его недостойна.

Я оттолкнула его, вскочила на ноги и попятилась в сторону коридора, бормоча:

– Нет… прости. Прости, я не могу.

Он удивленно посмотрел на меня в полной растерянности. Неудивительно, если учесть, с каким пылом я отвечала на его поцелуи всего несколько секунд назад.

– Ты о чем? Что-то не так?

Я не знала, как объяснить ему, что со мной происходит. Я замотала головой и продолжала пятиться:

– Прости… прости меня… я не готова… Роман вскочил на ноги одним грациозным движением и сделал шаг ко мне:

– Джорджина…

Но я уже повернулась спиной, поспешила спрятаться в спальне и захлопнула за собой дверь. Не от злости, а от отчаянного желания держаться от него подальше. Я слышала, как он звал меня из коридора, и испугалась, вдруг он все равно войдет ко мне, хоть я и не отвечаю. Дверь не запиралась, да и замок вряд ли остановил бы его. Он еще несколько раз позвал меня по имени, а потом в коридоре стало тихо. Наверное, он вернулся в гостиную, решив отступиться и оставить меня в покое.

Я бросилась на кровать, сжимая в кулаках простыни и пытаясь не разрыдаться. Жуткое отчаяние, так часто мучившее меня, заполнило все. Это чувство так хорошо мне знакомо: словно старый друг, с которым не суждено расстаться. Все отношения – будь то с друзьями или с любовниками – всегда заканчивались катастрофой. Либо делала больно я, либо делали больно мне. Мне никогда не обрести покоя. Прислужникам ада нечего на это даже надеяться.

А потом, сквозь ужасную боль, зажавшую меня в тисках, я ощутила почти невесомое прикосновение. Едва слышный шепот. Едва слышные звуки музыки, оттенки цвета, легкое свечение. Я подняла голову от подушки и посмотрела вокруг. Нельзя сказать, будто в комнате было что-то осязаемое, но все пространство вокруг наполнилось теплой, успокаивающей, манящей песней сирен. В этой песне не было слов, но я была в отчаянии, и мне казалось, я отлично слышу их. Там говорилось, что я ошибаюсь, что я могу обрести покой., и не только его: я достойна тепла, любви и многого другого. Как будто кто-то раскрывал мне объятия, словно мать, обнимающая ребенка, вернувшегося домой.

Я медленно встала с кровати и пошла навстречу этому бесформенному свету. Иди сюда, иди сюда…

Я слышала, как Роман вновь и вновь зовет меня, но совсем не так, как раньше. Его голос не был растерянным или умоляющим, в нем слышалось волнение и беспокойство. Звуки его голоса терзали мой слух, и я продолжала двигаться навстречу прекрасному теплу. Там мой дом, и меня приглашают войти. Мне нужно просто принять приглашение.

– Джорджина! Джорджина, не смей!

Дверь разлетелась на куски, и в проеме в сияющих вспышках энергии появился Роман.

Слишком поздно. Я уже приняла приглашение.

Я погрузилась в обволакивающее ощущение радости и безопасности.

Мир растворился.