Текст книги "Хищник, который меня купил (СИ)"

Автор книги: Миа Мори Миа

Соавторы: Ева Арманда Ева
сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 13 страниц)

– Как это?

– Знаешь ведь, что живое ядро нашего крейсера начало делиться. И крейсер стоял в доке до завершения деления, но…

– Но? – я прижал Селену к себе чуть крепче. Она дышала ровно и глубоко. Я следил за всеми процессами её жизнедеятельности через пси. Удивительно. Удивительно было снова кого-то ощущать так, как прежде ощущал только брата-близнеца. Даже лучше.

– Но новорождённое ядро устроило маленький бунт. Стало крутить настоящие энерго-вихри, распугивая техперсонал. На это первой отреагировала Лира. И заявила, что мы должны поехать найти тебя. При том – немедленно, – сделал отмашку иссиня-чёрным хвостом Рейгар

– Как она узнала, что тебе нужна помощь, космосу известно. Складывается впечатление, что считала через связь с молодым ядром, которая есть только у неё.

– Точнее, у наших ещё нерождённых сыновей, – подхватил Демиан. – В общем, ядро потребовало искать тебя. И мы немедленно выдвинулись. В итоге подхватили твой сигнал раньше остальных. И тут случилось нечто необычное…

– Что же? – я перехватил Селену крепче, и мы с капитанами Рейгаром и Демианом неспешно двинулись прочь со злополучной гуаньской башни, продолжая нашу “светскую беседу” в развалинах вышки связи.

– Представь, корабль сам снялся с дока, – хохотнул Рейгар, – активировал все боевые системы. И недвусмысленно транслировал нам, что мы отправляемся в миссию. Указал сектор планеты-тюрьмы. Раскинул сигнальную сеть…

Я поражённо выдохнул.

Чтобы крейсер с живым ядром в процессе деления ядра, не доведя “роды” до конца, не дозрев до сепарации дочернего ядра – решил уйти в миссию… Это был нонсенс.

– Ядрышко – бунтовщик, – рассмеялся я.

– Оно ещё даст огня всему флоту, – подхватил моё веселье Демиан, – к тому же… у ядрышка к тебе особое отношение.

– Ко мне? Почему?! – я насторожился. Капитаны как-то уже устроили мне сцену ревности своей мианессе из-за меня. Совершенно напрасно, но всё же. Мне совершенно не улыбалось вспоминать тот эпизод.

– Расслабься, Чезар, – хлопнул меня по плечу Рейгар, – у нас полная ясность насчёт честности нашей мианессы. Как и твоей. К тому же… тебя можно поздравить, ведь ты нашёл свою идеальную женщину?..

Мой хвост качнулся, выражая согласие, а потом мягким серпантином обвил спящую Селену, будто хотел убедиться, что всё позади и наша смелая мианесса в безопасности и в наших объятиях.

Мы с капитанами неспешно шли по городским улицам. Ни одного случайного прохожего. Ни одного гражданского. Все сидят по домам.

Над гуаньским городом разгорался рассвет.

Я шёл в утренних сумерках со своей спящей невестой на руках. Мои друзья Рейгар и Демиан шли с двух сторон от меня. Где-то вдали мне слышался вой служебных сирен – пребывали гуаньские чинуши. Падать в ноги, извиняться, назначать виноватыми своих генералов – хотя всем было кристально ясно, что штурм рубки связи в течение нескольких часов едва ли был чьей-то самодеятельностью.

– Так что за связь?.. – напомнил я братьям-капитанам.

– У маленького ядра связь с тобой. Мы считаем, ядро... подразумевает, что твой генетический код ему интересен.

– Яснее не стало, – нахмурился я.

– У нас есть прогноз, – вкрадчиво заговорил Демиан, – когда маленькое ядрышко созреет, и наши ещё нерожденные сыновья станут капитанами крейсера, сердцем которого будет подросшее ядро… Когда у тебя родятся дочери, возможно…

– Ядро займётся сводничеством, – договорил Рейгар.

– Какой любопытный прогноз, – пробормотал я, косясь на спящую Селену. Не хотелось бы, чтобы она услышала и уже сейчас начала тревожиться за судьбу гипотетических дочерей. Ей и так многое пришлось пережить. Нужен хотя бы небольшой перерыв от стресса.

– Обсудим это позже, – как всегда дипломатичный Демиан верно истолковал мою заминку, – желаем тебе счастья, Чезар. И поздравляем с тем, что ты встретил мианессу… Но…

– Но надо закрыть некоторые вопросы, – в голосе Рейгара зазвучали гневные рычащие нотки. – Первое, Чезар. Мы получили наводку на планету-тюрьму. Подняли их документацию. И узнали нечто интересное. О коменданте тюрьмы. О серых схемах. О том, как попадали туда молоденькие девушки с пси-потенциалом. И что с ними потом случалось. Вскрылась целая сеть… Всё проворачивалось прямо под носом Союза. Осторожно, без перегибов… и с хорошим прикрытием в виде якобы “практики для студентов”, которая и правда частично существовала… Вот только некоторые особо одарённые студенты домой не возвращались, оставаясь здесь на подработку… и на экскременты. Некоторых уговаривали подписаться на это добровольно, других подставляли… и переводили в статус “преступников”.

С каждым словом кровь во мне закипала от ярости. Я ощущал такое же состояние и от капитанов.

– Если вскроется, – рыкнул Демиан, – что вся эта грязь спонсировалась Гуаньскими шишками, то… сам понимаешь.

Я понимал. Тогда дойдёт до пересмотра дипломатических статусов между империями.

Возмодно Селена стала той меленькой ниточкой, за которую удалось потянуть и обнаружить преступную группировку, действующую с разрешения самых верхов. Поэтому гуаньцы всеми силами и пытались нас убрать, чтобы прикрыть собственную ошибку… Ведь было очень глупо изначально позволить мне увидеть, а потом и купить Селену.

Вероятно тюремщик не был посвящён в детали сети, поэтому так вышло. Или он ждал, что Селена прикончит меня обратным лечением?

– В числе участников сети, – продолжил Рейгар, – есть тот, кто по документам числился женихом твоей мианессы Селены Вайт. Было подано заявление на регистрацию бракосочетания. А затем – как по нотам. Её “преступление”, наводка “жениха”. Формальный суд. Тюрьма. Если не знать что искать – уловить подвох невозможно. Чисто сыграно, и вероятно не в первый раз.

Я снова взглянул на спящую Селену. Изо всех сил пытаясь частично заблокировать информацию для её пси. Чтобы не волновать.

– Мы подумали, Чезар, – снова заговорил Демиан тем же опасным вкрадчивым тоном, – что некоторых участников процесса, ты захочешь наказать сам.

Глава 22

Селена

Я открываю глаза в кромешной темноте.

Протягиваю руку – и ладонь упирается в плоское прохладное препятствие.

“Крышка гроба”, – первая мысль вынырнула из тумана.

Это не страшно. Это никак.

“Капсула! Я снова в тюрьме!!!”, – вторая мысль. Чернее, ярче, острее.

Она поднимается стихийно. С волной боли и безысходности.

А вторая рука тянется к шее – нащупать ошейник, сдерживающий мой разрушительный дар обратного лечения.

“Я заперта!, – стучит в мыслях, – я в аду!!!”

“Селена!”, – врывается в мои мысли голос Чезара. Врывается? Нет. Он всегда здесь был.

Мой ужас куда-то быстро стравливается, уходит – как вода в рыхлую землю.

И я вспоминаю, что из тюрьмы меня забрал Чезар. Шиариец. Хищник, который меня купил. Хищник… в которого я влюбилась.

“Ты в капсуле, Селена. Для диагностики и лечения… Ты никогда не будешь нигде заперта…” – мерно выговаривает успокаивающий голос моего мужчины.

Одновременно с этим потолок моей ловушки уходит вверх, впуская яркий белый свет.

А ещё через миг надёжные сильные, тёплые руки Чезара осторожно извлекают меня из лечебной капсулы.

И в этот момент в моей голове всё окончательно встаёт на свои места.

Тюрьма. Выкуп. Падение корабля. Гуаньские джунгли. Та ночь… Город гуаньцев. Унижение на границе. И снова – ночь с Чезаром… А затем – нападение. И венец всего – выматывающая оборона пункта связи. Сигнал, который всё же удалось отправить. Моё решение. Слияние псионических полей с Чезаром. И снова бой до последней капли энергии… И… победа. Силуэты шиарийских солдат перед моим ускользающим сознанием. Гуаньцы уложенные лицами в пол. Вспышки бластеров. Оцепление. Целая армада шиарийских кораблей в небе над городом…

Клиническое крыло шиарийского крейсера.

Лечебная капсула.

Вот так всё было.

“Процедура не завершена”, – нежный голос ии разошёлся по медицинскому блоку. “Имя – Селена Вайт. Раса – шиарийка. Просьба вернуться в лечебный модуль на семь минут и сорок шесть секунд по всеобщему времени…”

– Чезар, – я обнимала за шею своего шиарийца, он держал меня на руках. Умудрился вытащить меня из капсулы, даже не нарушив систему капельниц, закреплённую на моём левом локтевом сгибе, – всё в порядке, Чезар. Это мне спросонья показалось… положи меня назад… не будем раздражать разумный корабль. Он же пытается помочь…

Чезар улыбнулся, коротко поцеловал меня в губы. И осторожно подложил назад.

Но на этот раз крышку не закрыл. Стоял рядом остаток процедуры регенерации, уютно намотав свой алый хвост на моё запястье.

Процедура из-за открытого контура капсулы с семи минут растянулась на полчаса.

Но я была не против.

Мне нравилось – видеть всё вокруг.

Нравилось – чувствовать хвост Чезара на своём запястье, ненавязчиво почёсывать и поглаживать то место, где бархатистая текстура хвоста сменялась твёрдыми пластинами, переходя на хищный, тихонько пощёлкивающий кончик.

“Шиарийка, – вдруг подумала я, – ии назвала меня шиарийкой”.

От этого в груди разлилось странное тепло.

Глубокое, уверенное, мощное. Возникло ощущение, что то, что я якобы шиарийка – очень правильно.

“Мианесса шиарийца автоматически причисляется к расе мужа…” – возникла в моём пси-поле мысль Чезара. Точнее, в нашем поле. Я пока терялась. Где моя мысль, а где его. Надо будет как-то научиться с этим жить.

– Научишься, Селена, – Чезар ласково заглянул мне в глаза и погладил ладонью по щеке.

А потом я ощутила ещё одну его мысль.

Он попытался скрыть её от меня. Но я поймал её за край. Как за нить потянула – и распустила всё полотно, обнажая правду.

“Псионические поля не разделить обратно. Мы в голове друг у друга на всю жизнь. Если ты раскаешься в своём решении, я не смогу ничего поделать, Селена…”

– Не раскаюсь, – я коснулась руки Чезара, так и застывшей на моей щеке, кончиками своих пальцев, – Чезар. Я никогда не чувствовала себя такой… целой.

“Я тебя люблю”.

Я застыла.

Чья это была мысль?

Моя? Его?

Я закусила губу. Это будет непросто. Научиться разграничивать сферы псионического поля.

– Это была моя мысль, – Чезар весело смотрел на меня, в его золотых глазах светились озорные искорки. Я была счастлива видеть его таким жизнерадостным. Это, прямо скажем, было нечастное зрелище.

Постоянно напряжённый, загруженный, постоянно в боевой готовности.

Периодически я сомневалась, что он может смотреть вот так.

– Я стану так смотреть чаще, Селена, даю слово, – Чезар улыбнулся шире, – после свадьбы.

– А?

– А ты как думала, моя мианесса?..

Я не думала об этом.

Вокруг была такая мясорубка, что сейчас вдруг – выдохнуть. И помыслить о платьях, красивой одежде, наряженной зале, свободе, и самое главное – о таком муже как Чезар?

Возможно ли?..

– Селена?..

“Ты плачешь…”

“Я хочу за тебя замуж Чезар… Я плачу от счастья… и вообще. Не специально…”

“Знаю, девочка моя…”

У общего пси-поля, конечно, были и свои плюсы.

Шансы на какое-то недопонимание ничтожно малы.

Я улыбнулась.

И вздохнула глубоко и легко.

Я была счастлива.

– Но перед свадьбой, – осторожно произнёс Чезар, – будет правильно завершить некоторые дела. Из прошлой жизни.

Из объединённого пси замелькали образы.

Гуаньский начальник тюрьмы с одной рукой. Избитый, теперь и сам – в робе арестанта. Следующая картина – мой бывший жених, сдавший меня гуаньским властям. Лица тюремных медиков, надзирателей, других гуаньцев.

И в каждом из них я узнавала своих мучителей, в большей или меньшей степени повинных в том, что я оказалась в карцере и почти потеряла человеческий облик. И теперь все они были под следствием.

– Если хочешь, Селена, я разберусь с ними сам. Можешь не пересекаться… Но я подумал, что тебе было бы полезно. Чтобы закрыть все вопросы…

Я согласно кивнула.

И поняла, что мне и впрямь – совершенно необходимо завершить мою историю с теми людьми. Если их можно так назвать.

И тогда я смогу вступить в свою новую, счастливую жизнь с Чезаром с чистым сердцем.

– Через три дня, – предупредил Чезар, – раньше ты не готова.

“Раньше мы из спальни не выйдем”, – прочитала я в общем пси-поле.

– Чезар!.. – засмеялась я.

– А вот это, – весело заглянул мне в глаза шиариец, – это была твоя мысль, Селена.

А ведь правда.

Я рассмеялась звонко, легко, как девчонка.

И ошарашенно замолкла.

Уже так давно я не слышала этот мой смех.

Но теперь всё изменится.

Я на пороге моей новой, лучшей жизни.

И я – её достойна.

Осталась пара штрихов.

***

Станция “Хасмадей-один”.

Это ещё не Шиария – прекрасная родина Чезара, о которой я пока только слышала.

Это лишь орбитальная станция на пути к ней. Чистая и аккуратная. Вокруг зелень и лаконичные здания.

И если не знать, то никогда не догадаешься, для чего это место предназначено.

Это зелёная зона с космической тюрьмой для особо опасных преступников. И камерами предварительного заключения для тех, кто ещё только находится под следствием, и приговор им пока не вынесен…

Тюрьма. Я тоже была в тюрьме. Но есть существенное различие: этот казённый дом принадлежит Союзу. Уголовные дела в ведении специальных комиссий различного расового состава. И хочется верить, что здесь просто нет места таким мерзостям, которые были возможны на территории Гуань.

Мы стояли на пороге здания, которое напоминало готический старый храм с исторических голограмм Земли-один. Только не было витражных окон. Окон не было вообще…

Просто громада серебристого металла. И входные ворота – такие же – литая пластина – которая разойдётся тремя лепестками и пустит нас с Чезаром в это закрытое учреждение.

Двери откроются… когда я буду готова.

Я делаю судорожный вдох и такой же выдох… Не могу!!!

“Селена?..”

Я думала, меня вывернет наизнанку от одной мысли – снова оказаться в тюрьме. Пусть и в качестве свидетеля.

Пусть это и шиарийская территория… то есть моя. Теперь моя.

И всё равно я дёргалась.

“Селена, любовь моя….”

Голос Чезара в моей голове. И его горячая рука, нежно взявшая мою, маленькую и прохладную. Ладонь к ладони. Как лекарь псионик берёт за руку рецепиента, чтобы отчистить от загрязнения его пси-поле. Как держу Чезара за руку я, когда очищаю его пси… То есть теперь это наше пси. Редкое самоочищающееся поле. Одно на двоих.

Наше псионическое слияние с моим будущим мужем (мамочки, мужем!) раздвинуло границы возможностей каждого из нас. Чезару была не страшна перегрузка и загрязнение гамма-волнами – я начинала его очищать в автономном режиме при загрязнении выше пяти процентов. Мой дар псионика не был ограничен силой лечения… или уничтожения при физическом прикосновении. Я могла подхватить какой-то предмет псионической силой, заставить его зависнуть в воздухе, могла оттолкнуть кого-то, могла охватить мыслью пространство – лишь одолжив псионическую силу Чезара. Она теперь принадлежала и мне.

И я больше никогда не буду беззащитной.

Больше не окажусь в положении жертвы.

Хотя псионический дар здесь был совершенно ни при чём.

Всё дело было в этом мужчине. Точнее, в том, как я сумела вырасти над собой прежней рядом с Чезаром.

– Селена, я всегда рядом с тобой, – ласковое дыхание Чезара опаляет мне висок, – но даже если бы ты была без меня. У нас правовое государство. С тобой здесь – ничего не случится. Я знаю, к этой мысли ещё надо привыкнуть после всего, что ты пережила. Я знаю все твои чувства, Селена, вся твоя память – мне открыта. Я проживаю каждое твоё воспоминание вместе с тобой… И позволь мне сделать кое-что ещё с твоей памятью...

Я согласно киваю.

Я крепче сжимаю руку моего шиарийца. Чувствую, как его осторожный хвост скользит под подол моего длинного платья, медленно, но уверенно оплетает щиколотку.

И от этого становится легче.

Я прикрываю глаза. И поддаюсь картинке, которую показывает мне Чезар.

И словно возвращаюсь назад. Переживаю всё заново. Все страшные картины муки, побои. Головную боль. Отбитые руки, голод, жажду, истощение. Привкус собственной крови во рту, и наконец – апатию. И вдруг – что-то надламывается в моих воспоминаниях. Меняется. Я проживаю всё то же самое – но уже с ощущением – что знаю, насколько счастливый исход ждёт меня после всех кошмаров.

И все эти сцены пробегают перед мысленным взором изменённые. Рядом стоит мой Чезар. Мой защитник. И я в моих новых воспоминаниях – совсем не такая, как была. А скорее как сейчас – в длинном традиционном шиарийском платье. С волосами, убранными в изящную косу. С объединёнными пси-полями с моим будущим мужем.

И теперь, когда Гуаньский тюремщик или его карцерный медик тянут ко мне свои руки или пыточные “научные” приборы – типа железного щупа, по которому пущены концентрированные гамма волны – новая-я в моём воображении отвечаю им ударом обратного лечения. Или мой защитник-муж с лёгкой улыбкой ломает им кости. Руки, ноги, шеи…

И когда последний мучитель падает к моим ногам, корчась от критической пси-перегрузки, с лицом, испещрённым чёрными змейками вздувшихся вен, и кровью, запёкшейся вокруг носа и рта… я выдыхаю с облегчением: вот я теперь какая.

Образы мучителей рассыпаются, как будто состояли из сухого песка. Они слабые и жалкие. А я – шиарийка. Я Селена. Мы с Чезаром – пара очень сильных псиоников, таких как мы единицы – как среди людей и, так и среди шиарийцев.

И на этой ноте я открываю глаза.

Я на пороге орбитальной станции-тюрьмы Союза “Хасмадей-один”. И я держу за руку своего шиарийца, за которого через два дня официально выйду замуж. На моём запястье – изящный помолвочный браслет из редкого дорогого металла – проводника псионической энергии, который Чезар мне подарил.

И теперь я улыбаюсь, легко и искренне.

Я смотрю на своего мужа, в его смеющиеся золотистые глаза.

– Пойдём, поможем правосудию, – почти со смехом говорю я Чезару и мягко тяну его ко входу в здание.

Лепестки дверей расходятся в стороны, открывая взору на удивление приветливый светлый холл.

И мы с Чезаром заходим в это здание – просто здание, просто красивый технологичный казённый дом. Ничего такого в нём нет. И у меня даже не учащается сердцебиение.

Я словно перенесла одну ногу через порог – к новой жизни. Нужно лишь завершить этот шаг.

Осталась формальность. Тех людей (или кто они там?) надо наказать, хотя я ничего к ним не испытываю. Потому что всё должно быть по закону. И я больше не боюсь смотреть им в глаза. Теперь… пусть они боятся.

Глава 23

Селена

Чезар завёл меня в белую, словно стерильную комнату. Она не отталкивала и не порождала ассоциаций с тюрьмой или допросной. И даже с кабинетом.

Пустовато. Окон нет, но потолки высокие и много воздуха… А в центре комнаты – стол. С одной стороны пара кресел для посетителей с мягкими светло-серыми сидениями. Это для нас.

И с другой стороны – кресло повыше. Более представительное.

Не для подследственных – это сразу ясно. Скорее для местного сотрудника. Который и проведёт эту встречу.

И тут неприметная дверь в дальней от нас стене комнаты распахнулась, и вошёл высокий, широкоплечий, темноволосый мужчина. Явно не шиариец. Военный и суровый, в белом мундире служителя Союза со знаками отличия, выдающими значимые заслуги. Хвоста нет, черты лица чуть тоньше чем бывают у шиарийцев, кожа светлее, а глаза наоборот – совсем тёмные. Но двигается всё равно как хищник, лишь чуть более упруго и легко и… конечно! – у него в руках трость – очень специфический атрибут.

Получается, в идеально сидящей на нём форме дознавателя, в зал вошёл черноволосый атлантианец. Поэтому красивое лицо мужчины носит легкую печать высокомерия.

Ну да у них вся раса такая.

Атлантианец – это, в общем-то, неплохо, но…

Почему?..

Почему следствие ведёт не шиариец?

– Приветствую, виан Чезар, виана Селена… – немного натянуто улыбается атлантианец, занимает высокое “кресло начальника”, а нам кивком предлагает занять места напротив.

– Алеф… – лицо Чезара чуть напряглось.

Явный плюс совместного пси поля – мне не пришлось долго гадать, откуда знает этого атлантианца мой будущий муж. Я лишь дёрнула за ментальную ниточку, и понятие “Алеф” раскрылось каскадом картинок-воспоминаний.

Чезар знает этого атлантианца давно.

Он пересекался с ним не раз – у Алефа высокий пост в Союзе. Алеф – педант, начальник-мучитель для своих секретарей и гениальный ищейка. Его дёргают лишь на самые безнадёжные и запутанные дела. Как-то Чезар подрался с Алефом. Эта трость в руках атлантианца – их традиционное оружие! И Чезар помнит как эта "трость" с глубоким синим камнем-набалдашником стекла со своей правильной формы, обратилась змееподобным существом и напала!!! Рвала плоть моего Чезара, пускала кровь... Как много боли!..

Меня замутило.

Но следующее воспоминание пришло внахлёст, пока я не сделала никакой глупости: Алеф и Чезар пожимают друг другу руки: Алеф помог Чезару добиться терпимого состояния здоровья, блокировать разорванную связь с братом в закрытом медицинском учреждении. В обход правил…

Так они… типа как друзья?

Так почему же Чезар напрягся?

“Потому что, любовь моя… если Алеф здесь, значит, Союз будет его устами что-то у нас просить…”

“Требовать?”

“Да, Селена, так правильнее”.

Обмен мыслями не занял и двух секунд. Но от внимания Алефа это не укрылось.

– Значит, могу пропустить рассказ о себе, – ухмыльнулся Алеф, позволяя своему аристократичному, но жёсткому лицу слегка расслабиться. – Это и удобно. И не очень, друзья мои…

– Что Союз от нас хочет? – прямо спросил Чезар, нетерпеливо щёлкнув кончиком алого хвоста. – Селена не станет…

Алеф показательно закатил глаза.

А затем улыбнулся мягче.

– Ваша раса, конечно, с акцентуацией на всех этих самцово-стадно-семейных делах. Это, пожалуй, ваша единственная слабость… без обид, Чезар, – оскалился атлантианец, – не беспокойся. Ничего вашей ячейке общества не сделается.

– Но ты здесь. И ты… на шиарийской земле. Но ты не шиариец. Без обид, Алеф. Ты ведёшь это дело, а значит, оно серьёзнее, чем можно было ожидать. А значит…

– А ты соображаешь быстрее остальных, – задумчиво хмыкнул Алеф, негромко постукивая тростью об пол в такт своим словам. Словно задавая гипнотизирующий ритм. И это, вопреки ожиданиям, не бесило, а даже слегка успокаивало, А затем он продолжил: – Может, небесполезно разделять шиарийских близнецов. Они сразу прогрессируют…

– Алеф!.. – чуть ли не зарычал Чезар.

Атлантианец тяжело вздохнул. Трость замерла в его руке. Алеф приложил свободную руку раскрытой ладонью к груди в коротком жесте навроде извинительного. Но я читала по тёмным глазам атлантианца – он сказал ровно то что думает, в этой хлёсткой, слегка бестактной, но чем-то привлекательной манере. И просто решил не развивать тему, чтобы не бесить Чезара.

– К делу, друзья мои, – Алеф выудил из внутреннего кармана формы служебный планшет и положил на стол, вызывая сложную сетку проекций над ним. – Первое. Селена…

– Да?

– Вы слились пси-полями с Чезаром. Так?

“Отвечай ему честно, любовь моя”

– Так, виан… слились, – я подобралась, но хвост Чезара успокаивающе обвил мою ногу, и я села в кресле более расслабленно.

– …И получили всю засекреченную информацию, которой Чезар владел по долгу службы… Это довольно серьёзно, виана.

– Придётся подписать документик о неразглашении…и не один, – добавил атлантианец.

– Конечно-конечно, – с готовностью закивала я, нервно перехватывая пальцами свою золотистую косу, уже не такую аккуратную, как была с утра.

Чезар коротко приобнял меня за плечо. А затем отпустил, но оставил руку лежать на спинке моего стула позади меня. Отлично. Так – мне было намного легче.

– Ну и замечательно, – формально улыбнулся Алеф, – с этим выяснили. Второй вопрос. Вам надо взглянуть на несколько фигурантов по вашему делу. Бывших сотрудников Гуаньской тюрьмы…

Хвост Чезара сжал мою щиколотку чуть сильнее. Всё в порядке, хвостик…

– … и главное – на некоего… Филипа Вэста. В протоколах числился вашим прежним официальным женихом. А также именно его именем подписан донос на вас Гуаньским властям, с указанием, в какой день, час и где именно вы попытаетесь пересечь государственную границу Гуань. Ваши особые приметы и соображение этого… кхм… юноши о ваших возможностях, которые могут понадобиться группе захвата при вашем задержании. Рекомендации о превентивных ударах…

Моё задержание.

Тогда мне “случайно” ну или “в профилактических целях” – сломали два ребра и ключицу. А ведь я даже не сопротивлялась. Так была напугана и подавлена…

Я думала, будет больно вспомнить, но оказалось – пусто и как-то слегка досадно. Я досадовала на себя, что проглядела, каким гнилым человеком оказался мой “жених”. А ведь он обещал помочь мне бежать из Гуаньской империи. А оказывается… тот донос он сам и написал. Что ж… я не удивлена.

Алеф внимательно посмотрел на меня своими глубокими, почти чёрными глазами.

– Мне действительно жаль, виана Селена, – вдруг серьёзно и проникновенно сказал дознаватель, – и я рад, что вы эту ситуацию… кхм… отпустили.

Я благодарно кивнула, сплетая свои пальцы с пальцами Чезара под столом.

Алеф ввёл какую-то команду в зависших над столом голограммах-проекциях его планшета, и стена комнаты вдруг стала прозрачной! – словно нас от соседнего помещения отделяет не непробиваемая стена металла, пронизанная силовыми линиями, а обычное стекло.

Я вздрогнула.

Это он.

Филип сидел на аккуратно застеленной казённой кровати. Нога на ногу, руки скрещены на груди. С лицом словно ему все должны.

“Не могу проводить тебя, крошка, – улыбался он мне тогда, а выражение глаз было такое же холодное и заносчивое. У меня экзамен, Селена. А ты поезжай, вот твой билет…”

– Он нас не видит и не слышит, – пояснил Алеф, хотя я уже и догадалась об этом сама, – и Селена, без ваших показаний и его признания нам придётся дать ему условный срок. Увы. Но если мы получим сведения, доказывающие, что шесть невест Филипа Веста попали в гуаньскую тюрьму не по трагическому совпадению…

Я сглотнула. Ещё пять девушек?!

– Они живы? – я заглянула в глаза атлантианцу.

– … живы, – уклончиво ответил он. И закрылся от меня. Атлантианская раса тоже была сильными менталистами-псиониками. Но я и без пси-сил знала: если девочки живые, может, они перенесли такое, что предпочли бы умереть.

– Они уже прошли полное физическое восстановление тел, – сдался Алеф, поняв, что я не отведу взгляд. – И скоро под наблюдением лучших псиоников Союза – пройдут избирательное выжигание воспоминаний. Во избежание у девушек… срывов.

У меня набежали слёзы.

Не из-за своей тяжёлой судьбы.

Мне повезло. Ведь меня спас мой Чезар.

А их… никто не спас.

“Их тоже спасли, Селена…” – мягко обхватил меня Чезар тёплой волной на уровне пси.

А я посмотрела на Филипа через непроницаемую стеклянную стену камеры.

И меня обуяла холодная чёрная ярость: я обязана посадить Филипа! Далеко и надолго! За каждую из тех девушек… и, наверно, за многих других.

– Нам будет достаточно получить его разрешение, – вкрадчиво произнёс Алеф вслух, – на чтение его памяти. Пусть просто скажет это вслух. И мы получим данные его заказчиков. Имена жертв. Но сейчас его документация безупречна. И он человек. Руководство требует веский повод… Увы, мы не можем прибегать ни к каким старомодным методам убеждения дачи показаний… Мы же не гуаньцы. Хотя в данном случае… стоило бы.

Я снова посмотрела в глаза дознавателя и поняла: он знает.

Мы с Чезаром не прописывали ни в каких документах, как мы совместными усилиями умеем пользоваться силой моего обратного пси-лечения. И атлантианец просит меня применить мои силы к Филипу. Ведь мои возможности пока нигде не оценены и не зафиксированы. Да это и невозможно оценить без спецприборов, типа массивной эф-дуги, напоминающий томограф на полкомнаты…

Я улыбнулась уголками губ: что-то я не наблюдаю здесь эф-дуги.

А значит, я смогу… “надавить” на Филипа своей новой силой. И никто не поймает меня за руку. Так вот что нужно от нас Союзу!

– Я поговорю с ним, виан-дознаватель, – улыбнулась я атланитанцу чуть смелее.

– Вот и ладненько, – расцвёл Алеф. – А ваш будущий супруг, виана, пока поговорит с другим подследственным. Бывшим начальником гуаньской тюрьмы, например. Здесь мы более свободны в выборе методов… Да и датчики слежения в его камере через раз включаются… Какие-то перепады энергии, – беспечно протянул дознаватель.

– Я готов поговорить с вианом-тюремщиком, – хищно оскалился Чезар, – у нас с ним как раз остались незакрытые вопросы.

***

Алеф меня предупредил, что камера Филипа оснащена датчиками слежения. И объяснил, где найти индикаторы, чтобы убедиться, что ведётся запись. И я была готова.

Казённая кровать, стол, два стула, вмурованные в пол. Вот и вся обстановка. Рай, по сравнению с условиями, в которых я выживала в Гуань.

– Селена?! – Филип вскочил со своей ровно застеленной койки, и его лицо сделалось из надменного растерянным. Он нервно взъерошил свои короткие светлые волосы. Голубые глаза встревоженно забегали. – Как ты?.. Я думал… кхм… что ты давно дома.

Давно? Дома?!

Да ты просто отъявленный мерзавец, Филип…

Глядя в лицо, в котором не было ни капли раскаяния, я не могла поверить, что когда-то любила… “это”. Я была слепа! Но теперь от тех нелепых чувств осталась лишь горстка пепла.

Должно быть считав что-то с выражения моих глаз, бывший жених осёкся. Теперь он пялился на моё, очевидно, шиарийское платье. И мои волосы, убранные особым образом – как обычно носят шиарийские невесты и молодые жёны.

– Да, – улыбнулась я, – домой я решила не ехать. Собиралась. Но один очень уважаемый виан сделал мне предложение, от которого я не захотела отказываться.

Я дружелюбно усмехнулась и уселась на металлический стул напротив застывшего Филипа, небрежно положила ногу на ногу. Сцепила руки на колене замком и скучающе окинула взглядом его камеру, выискивая взглядом неприметные индикаторы записи – точки-огоньки в указанных Алефом местах в швах стен и под потолком.

– Каково же было моё удивление, Филип… – я мягко на пробу скользнула по поверхностному пси Филипа, лишь зондируя почву, – каково же было моё… и главное удивление моего мужа, когда меня вызвали дать показания по делу о краже девушек. Мол, ты – подозреваемый, и меня вызвали, потому что в каких-то документах ты числился когда-то моим женихом! Я и думать об этом забыла…

– Да, – Филип расплылся в улыбке облегчения и шлёпнулся обратно на свою застеленную койку, – это какая-то глупая накладка, Селена!.. Я ни в чём не виноват.

– Да уж… Так или иначе, но мой муж совсем не рад. Он уже собрался тебя убить, представляешь! – якобы взволнованно вытаращилась я на Филипа и сердобольно цокнула языком.

Шиарийским чутьём, которое я получила от Чезара, я ощутила, как Филипа покрыл едкий холодный пот страха. Он боялся тюрьмы. Но шиариец, который собрался его убивать – это, конечно, был аргумент.

А я – нарочно его напугала. Неконтролируемый выброс адреналина приводит к расфокусировке и приоткрывает для сильного псионика двери. И за счёт этой уловки я, расширив с помощью Чезара свои способности, скользнула в мысли Филипа глубже. И он сам не заметил, как мои ментальные нити стянули его разум, словно он был моей марионеткой.