Текст книги "Эпизод III: Месть ситхов"

Автор книги: Мэтью Вудринг Стовер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 23 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

В тот день он стал рыцарем.

Как только позволили обстоятельства, он ускользнул. Теперь он был сам по себе, никакого учителя, стоящего над душой, никто больше не следит за тем, когда он уходит и приходит, теперь он может со спокойной совестью отправиться в громадный корускантский комплекс на Республиканской улице, дом 500, где в роскошных апартаментах проживает старшая сенатор от Набу.

И теперь, с опозданием на два года, у него был для нее подарок в залог преданности.

У него теперь была одна вещь, которая действительно принадлежала ему, которую он заслужил и от которой никто не требовал отказаться. Вещь, которую он мог подарить ей в ознаменование их любви.

Кульминация церемонии посвящения в рыцари состоит в отрезании падаванской косички у новообращенного рыцаря-джедая. И именно эту косичку Анакин вложил в дрожащую руку Падме.

Длинная, тонкая косичка, сплетенная из блестящих волос: такая маленькая вещь, не имеющая ровным счетом никакой ценности.

Маленькая вещица, которая для него была дороже Галактики.

И тогда Падме поцеловала его, мягкой щекой прислонилась к его подбородку и прошептала, что ей тоже есть что подарить ему.

Из чулана выехал Р2-Д2.

Разумеется, Анакин знал его уже много лет – маленький дроид был военным героем, получившим награды за то, что спас жизнь Падме, когда она была Королевой Набу, не говоря уж о том, что помог девятилетнему Анакину уничтожить Станцию управления дроидами Торговой федерации, что позволило ему снять блокаду и спасти планету. Искусство королевских инженеров Набу в усовершенствовании дроидов серии "Р" делало этих дроидов самыми популярными в Галактике. Анакин попытался было возразить, но Падме заставила его замолчать: прижав палец к его губам, она мягко улыбнулась и прошептала:

– В конце-то концов, зачем политику астродроид?

– Но я – джедай…

– Вот поэтому я и не дарю его тебе, – возразила она с улыбкой. – Я только прошу тебя позаботиться о нем. Он – не подарок. Он – друг.

***

Воспоминания промелькнули в голове за долю секунды до того, как комлинк все-таки очнулся от спячки и залился трелью, не узнать которую было невозможно, а на сердце повеселело.

– Р2, где ты? Мы убираемся отсюда! Высоко над их головами, на стене, которой полагалось быть палубой, отодвинулась дверца помятого дюрастилового шкафчика, и наружу высунулся серебристо-голубой купол. Задействовав миниатюрные ракетные двигатели, астродроид взял резвый старт с места, нацелившись на дальний выход.

Анакин весело ухмыльнулся Оби-Вану. Вычеркнуть из жизни того, кого любишь? Вот уж вряд ли.

– Чего мы ждем? – спросил он. – Пошли!

***

Из-за вращения гигантская кривая линия горизонта, казалось, с головокружительной скоростью вертится вокруг «Незримой длани». Если смотреть с мостика. На каждом витке в поле зрения вплывал кувыркающийся конус оторванной носовой части, который неторопливо, медленно, но верно сгорал при падении к поверхности города-планеты.

Генерал Гривус наблюдал это занятное зрелище, а электронная начинка его корпуса отсчитывала секунды оставшейся его кораблю жизни.

За собственную жизнь генерал не опасался; сконструированная под его габариты капсула была запрограммирована доставить его на любой корабль, готовый к прыжку. Через несколько секунд после того, как они с канцлером окажутся запертыми внутри прочной усиленной брони, капсулу подберет уходящий корабль, который затем предпримет серию случайных микропрыжков, чтобы его нельзя было отследить, когда начнется окончательный разбег до Утапау.

Но без канцлера уходить не хотелось. Операция и так дорого обошлась, погибли и корабли, и персонал; уход с пустыми руками – ощутимый удар по престижу. Победа в войне – более чем наполовину вопрос пропаганды: слабость Республики выросла из суеверного ужаса ее граждан перед неизбежной победой Сепаратистов, ужаса, культивированного и любовно взращенного агентами Конфедерации, которые отправляли передачи по Голографической сети. Массы простых граждан Республики верили, что Республика проигрывает, но если они увидят, как легендарный Гривус, побитый, бежит с поля боя, в них может зародиться надежда на победу.

А надежду допускать нельзя.

В левом ухе зажужжал имплантированный комлинк. Генерал прикоснулся к сенсору в маске.

– Да.

– Джедаи почти сбежали из носового отсека, – голос принадлежал одному из самых дорогостоящих, выстроенных на заказ МагнаСтражей серии ИГ-100; прототипу человекообразных боевых дроидов, оснащенных модулем самомотивации, разработанных, запрограммированных и вооруженных специально для сражения с джедаями. – Мы извлекли лазерный меч со дна шахты лифта.

– Все понял. Ждите инструкций.

Один широкий шаг, и Гривус навис над офицером службы безопасности.

– Вы засекли их или намерены умереть?

– Я… а… я… а… – офицер службы безопасности ткнул трясущимся пальцем в план летной палубы «Незримой длани», где яркая точка сигнала медленно скользила через первый отсек.

– Что это?

– Это… это… это «маячок» канцл'ера, господ'ин.

– Что? Джедаи его не отключили? Почему?

– Я… ну… я вообще-то н'е…

– Идиоты.

Генерал окинул взглядом съежившегося офицера службы безопасности, размышляя, не прикончить ли идиота за проволочку.

Должно быть, неймодианец сумел прочитать мысли Гривуса, хотя маска цвета кости была по-прежнему бесстрастна.

– Если… если… если вы н'е… э-э… хочу сказать, пожалуйста, вспомн'ите, что мой пульт был ун'ич-тожен и я был вынужден перепрограмм'ировать…

– Молчать.

Гривус отказался от предыдущего намерения. Этот дурак, все равно, вскоре будет мертв или захвачен в плен.

– Прикажите всем боевым дроидам стереть поисковый алгоритм и собраться на мостике. Стоп, отменить приказ. Бесполезные штуки, – последнюю фразу генерал пробормотал сам себе. – Представляют большую опасность для нас, чем для джедаев. Только супердроиды и дройдеки, ясно вам? Не будем ставить на удачу.

Когда офицер занялся делом, повернувшись к своим экранам, Гривус опять прикоснулся к сенсо-ру-импланту на маске.

– ИГ-один-ноль-один.

– Господин?

– Собрать команду супердроидов и дройдеков, столько сколько отыщете, и отправить на летную палубу. Как только получу точные координаты, сообщу.

– Так точно.

– Отыщете как минимум одного джедая, возможно двоих, в компании канцлера Палпатина. Рассматривать их как крайне опасных. Разоружить и доставить на мостик.

– Раз они опасны, может, лучше казнить их на месте?

– Нет. В моих приказах ясно сказано, что канцлеру нельзя причинить вреда. А джедаев…

Правая рука генерала скользнула под плащ и ласково погладила набор лазерных мечей, висящих на поясе.

– Джедаев я казню лично.

***

Внезапно дорогу им преградила энергетическая мерцающая стена, заблокировавшая коридор, и Оби-Ван остановился так внезапно, что Анакин чуть не столкнулся с ним, едва успев удержать канцлера.

– Осторожно, – негромко произнес Скайуокер. – Лучше не прикасаться, пока не поймем, что это такое.

Оби-Ван снял с пояса меч, активировал и осторожно потыкал в энергетическое поле; во все стороны с шипением брызнули искры, Кеноби с трудом удержал оружие.

– Силовой щит, – сообщил Оби-Ван скорее себе, чем остальным. – Надо бы в обход…

Он не договорил, а коридор, из которого они вышли на перекресток, перегородило второе поле, а еще два запечатали аналогичным образом второй коридор.

Их заперли.

Ловушка.

Оби-Ван постоял секунду-другую, помаргивая, оглянулся на Анакина, недоверчиво покачал головой.

– Я считал нас умнее.

– Очевидно, не слишком. Самая древняя ловушка в перечне, и мы в нее вляпались, – Скайуокер был озабочен не меньше. – Точнее, вы вляпались. Я лишь шел сзади.

– А, так я же еще и виноват? Анакин проказливо улыбнулся.

– Эй, вы – магистр. А я – просто герой.

– Шутить будем потом, – без улыбки сказал Оби-Ван. – Темная сторона – тень на Великой силе. И здесь нашим ощущениям доверять нельзя. Ты не чувствуешь присутствия темной стороны?

Вот о чем Скайуокеру меньше всего хотелось сейчас думать, так о темной стороне.

– Может, это удар по голове на вас так действует? – предположил он.

Кеноби даже не улыбнулся.

– Нет. Все идет наперекосяк. Как нас сумели так точно запеленговать? Что-то здесь определенно не так. Смерть Дуку должна была разогнать тень…

– Если вам по вкусу загадки, мастер Кеноби, – перебил его канцлер,возможно, вы сумеете разгадать еще одну? Как нам сбежать отсюда?

Оби-Ван кивнул, мрачно воззрившись на мерцающие стены ловушки, как будто увидел их в первый раз; затем вновь активировал клинок, погрузил его острие в палубу у своих ног. Меч прожег дюрастиловую пластину, почти не встретив сопротивления… вспышка, сноп молний, Кеноби чуть не отбросило в аннигилирующую энергию заслона.

– Без сомнений, с потолком то же самое, – магистр оглянулся на спутников и вздохнул: – Есть идеи?

– Может быть, – задумчиво произнес Палпа-тин, как будто мысль только что пришла ему в голову, – просто сдадимся генералу Гривусу? Граф Дуку мертв, я уверен, что вы двое могли бы…

Он бросил многозначительный косой взгляд на Скайуокера и закончил:

– …договориться о нашем освобождении.

А он умеет убеждать, отдам ему должное, подумал Анакин. Он поймал себя на том, что улыбается, вспоминая спор с Падме о «переговорах» на Набу еще до войны. В реальность Анакина вернула мысль, что «агрессивные переговоры» в нынешних его обстоятельствах могут оказаться несколько обременительными.

– Я думаю… – медленно произнес он, – терпение.

– Терпение? – изумился Кеноби. – Таков план?

– Знаете же, что говорит учитель Йода. Терпение должны иметь вы, пока осядет муть и вода чистой станет. Так что давайте подождем.

Оби-Ван был настроен скептически.

– Подождем?

– Патруля службы безопасности. Через минуту-другую явится парочка дроидов. Чтобы арестовать нас, им придется снять заслон.

– А потом?

– А потом мы их уничтожим, – радостно сказал Анакин.

– Как обычно, блестяще, – сухо заметил Кеноби. – А если они окажутся дроидами-разрушителями? Или чем-то похуже?

– Ой, учитель, что может быть хуже разрушителей? Кроме того, в патруль всегда посылают тощую безнадежную боевую мелочь.

Именно в этот миг к ним промаршевала тощая безнадежная боевая мелочь, по одному из каждого коридора, и с лязгом вскинула карабины.

– Сдать оружие! – приказал один. Оставшаяся троица с энтузиазмом подтвердила получение приказа.

– Видите? – спросил Анакин. – Никаких проблем.

Прежде чем Оби-Ван придумал достойный ответ, раздвинулись запечатанные двери, пропустив в коридор массивные шары дроидов-разрушителей. Восьмерка (по два на коридор) развернулась в боевую позицию позади тощей мелочи, окружила себя дефлекторным щитом, а сдвоенные лазерные пушки наставила джедаям в грудь.

Кеноби вздохнул.

– Что ты только что сказал? – уточнил он с интересом. – Про проблемы.

– Ну ладно-ладно. Темная сторона. Или еще что-нибудь, – Анакин воздел очи горе. – Но из ловушки-то нас вынули.

Сквозь те же самые двери вошли шестнадцать супердроидов, встали за спинами дройдеков, расположив пушки над их щитами.

Следом явились два дроида неизвестного типа. Во всяком случае, Анакин таких раньше не видел. Хотя, что они такое, догадывался.

И особенно им не обрадовался.

Кеноби тоже разглядывал новеньких без восторга.

– Анакин, ты у нас эксперт. Что это за штуки?

– Помните, вы говорили о тех, кто хуже разрушителей? По-моему, мы на них как раз смотрим, – мрачно отозвался Скайуокер.

Они стояли бок о бок, движения их были легки и плавны, почти как у живых. Они и правда могли сойти за людей – людей под два метра ростом, созданных из металла и пластика. Они были одеты в длинные плащи, которые некогда были белыми, а теперь – перепачканы сажей и, как заподозрил не без оснований Анакин, кровью. Они синхронно перебросили плащи через плечо, обнажая левые руки, в которых держали похожее на шест незнакомое оружие в те же два метра длиной – какая-то помесь из силовых пик охраны Сената, но покороче и со странного вида клинком с каждого торца.

Они шли так, будто создавались для битвы, и вне всяких сомнений повидали немало сражений. Грудной панцирь одного украшала неглубокая выбоина, окруженная короной лазерного ожога – результат выстрела в упор, выстрела, не сумевшего пробить броню. «Лицо» второго пересекал шрам от макушки через левый мертвый фоторецептор, и, похоже, эту отметину оставил лазерный меч.

Дроид выглядел так, будто сражался с джедаем и выжил.

В отличие от джедая.

Любопытная парочка прошагала мимо своих младших собратьев, оттолкнув одного из боевых дроидов, да так, что тот отлетел к переборке и остался лежать там грудой металла.

Тот, у которого был поврежден фоторецептор, направил свой «посох» на джедаев, и силовое поле исчезло.

– Он сказал: сдать оружие, джедаи!

Этот определенно не подвергался перепрограммированию.

Анакин негромко произнес:

– Я видел отчеты разведки и думаю, что он из личных телохранителей Гривуса. Прототипы, построенные по его разработке, – он перевел взгляд с Оби-Вана на Палпатина и снова попятился, – чтобы сражаться с джедаями.

– О! – заявил Кеноби. – При сложившихся обстоятельствах, полагаю, нам необходим запасной план.

– Предложение канцлера мне нравится все больше и больше.

Кеноби задумчиво кивнул.

Когда магистр повернулся к дроиду-телохранителю, чтобы отдать ему меч, Анакин наклонился к уху Верховного канцлера и шепнул:

– В конце концов вышло по-вашему. Палпатин ответил с легкой, почти нечитаемой улыбкой:

– Со мной такое часто случается.

Пока супердроиды шли к ним с наручниками для людей и блоком-заглушкой для Р2-Д2, Кеноби хмуро оглянулся через плечо.

– Анакин, – спросил он с терпеливым негромким спокойствием, которое любой истерзанный шумным чадом родитель распознал бы с первого взгляда. – А где твой меч?

Скайуокер повесил голову.

– Я его не терял, если вы об этом думаете… Не такая уж и ложь, между прочим.

– Нет?

– Не-а.

– Тогда где он?

– А можно мы об этом после поговорим?

– Без меча может не оказаться никакою «после».

– Вот лекций не надо, ладно? Сколько раз мы об этом уже говорили?

– Очевидно, на один раз меньше, чем нужно. Анакин вздохнул. Каким-то образом Оби-Вану удавалось делать так, что он чувствует себя девятилетним. Скайуокер угрюмо кивнул на одного из телохранителей.

– У него.

– У него. И каким же образом он его раздобыл?

– Не хочу говорить об этом.

– Анакин…

– Ваш меч, между прочим, тоже у него!

– Это другое…

– Оружие – твоя жизнь, Оби-Ван! Ты должен беречь его, – процитировал Анакин.

Получилось довольно похоже, так как Палпатин негромко фыркнул.

– Может, – сказал Кеноби, пока дроиды надевали на них наручники и выводили из коридора, – мы об этом после поговорим.

– Без меча может не оказаться никакого «после», – с невинным видом отозвался Скайуокер.

– Ладно-ладно, – сдался магистр с виноватой улыбкой. – Ты победил.

Анакин ухмыльнулся.

– Прошу прощения? Что вы сказали? Можно чуть громче?

Он не мог вспомнить, когда в последний раз выигрывал спор с Оби-Ваном.

– Злорадствовать не слишком пристойно для джедая, Анакин.

– Я не злорадствую, учитель, – Скайуокер покосился на канцлера. – Я просто… наслаждаюсь моментом.

Вот каково на данный момент чувствовать себя Анакином Скайуокером.

Верховный канцлер окидывает тебя взглядом с намеком на улыбку и едва заметно, но одобрительно кивает, и для тебя эти крошечные дружеские искры, в которых нет ничего особенного, приносят тепло и облегчение и прогоняют ужас, который драконьей хваткой сжимает сердце.

Забудь, что ты пойман. И ты, и Оби-Ван уже попадали в плен раньше. Забудь о неисправном корабле, забудь о дроидах, убивающих джедаев, ты встречал и худшее. Забудь о генерале Гривусе. Что он по сравнению с Дуку? Он даже не умеет направлять Силу.

А здесь и сейчас ты идешь между двумя лучшими друзьями твоей жизни, а спину тебе прикрывает друг-дроид.

Ты идешь победить в Войне клонов.

То, что ты совершил, – то, что произошло в генеральских апартаментах и, что гораздо важнее, почему это произошло, – все сгорит в атмосфере Корусканта вместе с обезглавленным телом Дуку. Это уже как будто случилось с кем-то другим, словно ты был кем-то другим, пока дрался с графом. И именно тот, другой, человек с реактором вместо сердца и разумом, холодным, как поверхность мертвой звезды, отражался в открытых невидящих глазах Дуку.

И ко времени, когда то, что осталось от башни, ударится о корку города толщиной в километры – поверхность Корусканта, – те мертвые глаза сгорят без остатка и дракон сгорит вместе с ними.

А ты впервые за всю свою жизнь станешь по-настоящему свободным.

Вот каково чувствовать себя Анакином Скайуокером.

На данный момент.

Глава 7
ОБИ-ВАН И АНАКИН
(ПРОДОЛЖЕНИЕ)

А вот Оби-Ван на свету. Когда его вталкивают на мостик вместе с Анакином и канцлером Палпатином, ему нет необходимости озираться по сторонам, оглядываться на ряды пультов, за которыми суетятся пугливые неймодианцы. Ему не приходится поворачивать голову, чтобы пересчитать дройдеков и супердроидов, или оценивать позицию, которую заняли роботы-телохранители. Он не заботится поднимать голову, чтобы встретиться взглядом с холодными желтыми глазами, которые следят за ним сквозь прорези маски-черепа из армопласта. Ему даже не нужно тянуться к Великой силе. Великая сила уже течет сквозь него. Захлестывает его, плещется вокруг, как будто он окунается в кристально-чистый водопад, затерянный в далеких зеленых закоулках влажной сельвы. Когда он открывается искрящемуся потоку, тот течет сквозь него без малейшего вмешательства воли и желания. Та часть матрицы, которая называет себя Оби-Ваном Кеноби, не более чем легкая рябь, маленький водоворот в бездонном омуте.

Присутствуют и другие фрагменты; здесь нет ничего, что не было бы его частью, он – царапины на боках Р2-Д2 и оборванный подол одежд канцлера, паутинка трещин на транспаристиловои панели и огромные космические корабли, что до сих пор ведут бой по ту сторону иллюминатора.

Потому что все это – часть Великой силы.

Облако, которое десятилетиями чернило сверкающую паутину, необъяснимо рассеивается, и внутри себя он находит прозрачную ясность, которую помнит со школьной поры в Храме, когда Великая сила была чиста, непорочна и идеальна. Как будто тьма поглотила саму себя, подарив мгновение чистоты, вернув силу света; он не знает почему, но не способен на удивление. В Великой силе не существует вопросов.

Почему – не имеет значения, оно – эхо прошлого или шепот из будущего. Все, что значимо на данный миг – что, где и кто.

Он – все шестнадцать супердроидов с отражающей выстрелы оболочкой, вооруженных тяжелыми бластерами. Он – их бластеры, он – их мишени. Он – все восемь разрушителей, ожидающих с электронным терпением в коконах защитных полей. И оба телохранителя – тоже – он, как и каждый из трясущихся, словно желе, неймодиан-цев. Он – их одежда, их башмаки, каждая капля жидкости, которая омывает их для поддержания внутренней температуры. Он – наручники на запястьях пленников, шест в руке телохранителя.

Он – оба лазерных меча, которые передает Гривусу второй дроид.

Он – сам генерал.

Он – дюраниумные ребра генерала. Он – удары чужеродного сердца, поток кислорода, нагнетаемый в вены. Он – тяжесть четырех мечей на поясе генерала и жадное предвкушение, которое светится в желтых глазах. Он – план собственной казни, складывающийся в мыслях Гривуса.

Он – все это вместе, но что самое важное, он по-прежнему Оби-Ван Кеноби.

Вот поэтому он просто стоит. Вот поэтому он просто ждет. Нет нужды нападать или защищаться. Битва состоится здесь, но Кеноби стоит без напряжения, сознавая, что бой начнется, когда начнется, и завершится, когда завершится.

А он позволит себе жить или позволит себе умереть.

Собственно, так великие джедаи ведут войну.

***

Генерал Гривус взял лазерные мечи, по одному в каждую руку, полюбовался ими в отсвете турболазерных вспышек за иллюминаторами и произнес:

– Редкие трофеи, оружие Анакина Скайуокера и оружие генерала Кеноби. Не дождусь, когда добавлю их к своей коллекции.

– Не получится. Здесь командую я.

Слова сорвались с губ Оби-Вана, но говорил сейчас не только он. Оби-Ван не командовал, не было нужды в командовании. Зато у него была Великая сила.

И сейчас говорила она.

Гривус сделал шаг вперед. Сквозь прорези маски-черепа Оби-Ван видел смерть в холодных желтых глазах и не придавал ей значения.

Смерти нет. Есть Великая сила.

Не пришлось говорить Анакину – незаметно отодвинуть канцлера с линии огня; сейчас они были едины, и все уже было сделано. Не пришлось говорить Р2-Д2 – запустить боевые подпрограммы и перевести энергию на ракетные двигатели, манипулятор и лебедку. Та часть его, которая была сейчас маленьким астродроидом, все проделала еще до того, как пленников ввели на мостик.

Гривус навис над магистром.

– Ты так уверен, Кеноби.

– Не столько уверен, сколько спокоен.

С такого расстояния были видны трещинки в волос толщиной и оспины на бледной, как череп, маске, чувствовался резонанс от электронного голоса генерала. Кеноби вспомнил вопрос мастера Джейрула: Что есть добро, если не учитель зла? Что есть зло, если не задача добра?

Он сказал:

– Можно разрешить ситуацию без дальнейшего насилия. Я готов принять вашу капитуляцию.

– В этом я уверен.

Череп-маска вопросительно склонилась набок.

– Эта твоя абсурдная фраза «Я готов принять вашу капитуляцию» когда-нибудь имела успех?

– Порой. Когда не получалось, страдали люди. Иногда умирали, – взгляд серо-голубых глаз Кеноби спокойно встретил взгляд желтых глаз из прорезей маски. – Под людьми в данном случае следует понимать и тебя.

– Я понял. Я понял, что убью тебя, – Гривус забросил плащ за плечо, чтобы не мешал, и активировал оба клинка. – Здесь. Сейчас. Твоим собственным мечом.

Великая сила ответила ему:

– Я так не думаю.

Сервомоторы, которые придавали силу рукам Гривуса, дарили им и скорость, и те двигались быстрее, чем человек мог заметить; когда генерал размахнулся, его рука, кулак и зажатый в нем меч буквально исчезли, стертые из реальности ошеломительным темпом. Ни один человек не сумел бы так двигаться, даже Оби-Ван Кеноби – но ему и не требовалось.

В Великой силе часть его была намерением Гривуса убить, и импульс от намерения к действию воплотился в ответ джедая. Оби-Ван ни о чем не думал. Ему не нужен был план действий, равно бесполезна и тактика.

У него была Великая сила.

Искристый водопад циркулировал сквозь него, смывая мысли об опасности, безопасности, проигрыше или победе. Великая сила подобно воде, она принимает форму сосуда без усилия и бездумно. Вода, которой был Оби-Ван, влилась в сосуд, которым была атака Гривуса, и пусть даже существуют не протекающие сосуды, Кеноби еще не встречал такого, который устоял бы перед Великой силой…

Намерение еще формировалось у Гривуса в мозгу, но Великая сила объединила Кеноби, Р2-Д2, встроенную горелку, которой Анакин оснастил астродроида, и поэтому им всем не было нужды договариваться и координировать действия. Безмятежную улыбку на лицо Оби-Вана вызвала лишь привычка. Как и негромкое обращение:

– Р2?

Он только открыл рот, а на корпусе маленького астромеханика сдвинулась панель; к тому времени, как имя дроида сорвалось с губ Кеноби, горелка уже выплюнула огненную струю достаточной температуры, чтобы расплавился дюраниум, а в ту долю секунды, когда электронные рефлексы генерала не спасли его от растерянности, часть Великой силы, которой был Оби-Ван, опробовала маленький фокус, приберегаемый для особых случаев.

Поскольку все на мостике соединялось в паутине Великой силы, от корпуса корабля до танца электронов вокруг атомных ядер, и поскольку в конечном счете нервы и мускулы биоробота были созданы из пластика и металла, а не живой ткани, в ту самую долю секунды, когда растерянный генерал отшатнулся бы от струи пламени, способной прожечь его бронированное тело, Оби-Ван успел бы на время сменить полярность в обмотках сервомоторов, которые управляли конечностями генерала.

Что он и проделал. В точности.

Металлические пальцы разжались, два меча полетели на пол.

Кеноби опять обратился к Великой силе, а та потекла сквозь него; один клинок активировался еще в воздухе, прыгнул к хозяину, Оби-Ван поднял навстречу оружию скованные руки, и синее пламя рассекло наручники перед тем, как рукоять меча плотно улеглась в ладонь джедая.

Кеноби так глубоко погрузился в Великую силу, что даже не удивился, когда все получилось.

Он развернулся к Анакину, который уже завис в воздухе, потому что и тот и другой в конечном счете были сейчас половинками единого целого. Прыжок перенес Скайуокера через голову Оби-Вана как раз на необходимое расстояние, чтобы меч Кеноби расплавил наручники и на нем, а пока Гривус еще отшатывался от огня, Анакин приземлился, протянул руку; Кеноби почувствовал изменение в водопаде, частью которого был, и меч Анакина с пением взвился в воздух, и Анакин поймал его, и вот оба джедая встали спина к спине в центре мостика, без выражения разглядывая собравшихся.

– Может, следует пересмотреть мое предложение? – хладнокровно спросил Кеноби.

Гривус уперся ладонью в пульт, прогнувшийся под его весом.

– Вот мой ответ!

Генерал с мясом выдрал приборную консоль прямо из-под рук остолбеневшего неймодианца, поднял над головой и швырнул в противника. Джедаи расступились, пропуская импровизированный снаряд, с дымом и искрами ударившийся о палубу.

– Огонь! – Гривус тряхнул кулаками, будто стискивал в них шеи рыцарей.Убить их! Убить их всех!

В следующую секунду были слышны лишь сухие щелчки взводимых бластеров.

Еще через секунду на мостике бушевал огненный шквал.

***

Гривус сместился в сторону, припал к полу рубки и наблюдал, как два МагнаСтража накинулись на джедаев. Электропосохи вихрем крутились посреди бластерного огня, затопившего весь мостик. Гривусу приходилось уже сражаться с джедаями, порой даже в открытую, и он заметил, что в бою они все очень похожи.

А вот Кеноби…

Легкость, с которой Кеноби взял ситуацию под контроль, пугала. Еще больше пугало то, что, по слухам, из этих двоих Скайуокер был более сильным воином. У них даже дроид Р2 мог сражаться: у маленького астромеханика обнаружилось некое приспособление, выстреливающее тонкий кабель, которым он опутал ноги супердроида. Сбитого с ног дроида Р2 дергал в разные стороны, заставляя пушки того палить в своих же товарищей вместо противника.

Гривус уже не столько думал о победе в этой стычке, сколько о том, чтобы выбраться из нее живым.

Пускай с джедаями дерутся МагнаСтражи; их для того и сделали – и они хорошо с этим справлялись. ИГ-101 прижал Кеноби к консоли, энергетическое поле электропосоха искрилось молниями там, где оно соприкасалось с клинком Кеноби. Джедай-генерал мог умереть прямо здесь и сейчас, если бы один из тупых супердроидов не решил выстрелить ему в спину. Кеноби пригнулся, и вихрь бластерного огня обрушился на 101-го, заставляя отступить.

Палпатина Скайуокер куда-то упрятал – этот хнычущий трус наверняка сейчас дрожал под одной из консолей – и сумел обрубить ноги ИГ-102 ниже колена: видно, он полагал, что на этом их бой и закончится. На лице джедая было написано полнейшее изумление, когда 102-й ловко провернулся на кончике электропосоха и с такой силой ударил его обрубками ног, что Скайуокер рухнул на пол и отлетел в сторону.

С другой стороны, подумал Гривус, быть может, положение еще можно спасти.

Он переключил тумблер внутреннего комлинка у себя на подбородке на общую командную частоту.

– Канцлер прячется под одной из консолей. Группа шестнадцать, найти и доставить его в мою спасательную капсулу немедленно. Группа восемь, продолжать выполнение задания. Убить джедаев.

Корабль резко качнулся, сильнее чем когда-либо. Смотровые панели на стенах побелели, когда мостик окутал рассеиватель радиации. Взревели сирены. Навигационная консоль ударила искрами прямо в лицо неймодианского пилота, подожгла униформу, и его крики смешались с общим гамом. Другая консоль взорвалась, превратив только что повышенного старшего артиллериста в гору рваного мяса.

Ах да, подумал Гривус. В суматохе он позабыл про лейтенант-коммандера Ниду и его корабль.

Пилот продолжал вопить и бить себя по одежде, пока огонь не перекинулся на его руки. Второй пилот отодвинулся от него, насколько позволяло кресло, и закричал:

– Ген'ерал, этот выстр'ел уничтожил кормовую сист'ему управления! Корабль сход'ит с орбиты! Мы сгор'им!

– Прекрасно, – спокойно отозвался Гривус. – Оставайтесь на курсе.

Теперь не имело значения, смогут его телохранители одолеть джедаев или нет: они сгорят все вместе.

Гривус переключил частоту комлинка на частоту спасательной капсулы, единственный кодированный приказ гарантирует, что его личная капсула будет ждать его с разогретыми двигателями и завершенной проверкой систем. Снова взглянув на сражение, он увидел, что у ИГ-102 осталась лишь одна рука, все еще добела раскаленная в месте, где ее отсек световой меч. Скайуокер гнался за двумя супердроидами, ведшими под руки Палпатина. Пока Скайуокер быстрыми ударами рассекал дроидов, Кеноби делал то же самое с ИГ-101. МагнаСтраж прыгал на оставшейся ноге и вращал электропосох в оставшейся руке, визжа при этом какую-то неправдоподобную угрозу касательно своего посоха и некоторых частей тела Кеноби. Последний отрубил единственную руку, и 101-й, подпрыгивая, двинулся за ним, продолжая верещать. Дроиду даже удалось вскользь лягнуть джедая, прежде чем тот отрубил ему ногу, оставив торс 101-го с воем корчиться на палубе.

Увидев, что оба МагнаСтража выбыли из игры, все восемь дроидов-разрушителей встали в позицию, и из сдвоенных орудий вырвались потоки гальванизированных частиц. Джедаи одновременно прыгнули, заслоняя собой канцлера, и прежде чем Гривус мог скомандовать разрушителям прекратить огонь, джедаи отразили достаточно зарядов, чтобы разнести в клочки три четверти супердроидов. Прочие бросились прятаться рядом с тем, что осталось от неймодианцев. Разрушители стали наступать, поливая джедаев огнем, приближаясь шаг за шагом, орудия против световых мечей. Джедаи ловили каждый заряд и посылали его обратно в защитные поля дройдеков, которые вспыхивали круглым ореолом, вбирая в себя отраженные заряды. Вероятно, дройдекам удалось бы взять верх над джедаями, если бы не одна неожиданность…

Гравитация исчезла.

Все восемь разрушителей, казалось, внезапно, необъяснимо подпрыгнули в воздух, а вслед за ними Скайуокер с Палпатином, кресла и куски МагнаСтражей, да и все на мостике, что не было привинчено к полу, кроме Кеноби, который сумел ухватиться за панель управления и теперь висел вверх тормашками, продолжая без усилий отражать пущенные в него заряды.

Выживший пилот-неймодианец визгливо отдал приказ дроидам примагнититься, затем принялся выть, что корабль сейчас развалится, умудрившись создать столько шума, что Гривус размозжил ему череп просто из раздражения. Потом он посмотрел вокруг и понял, что только что убил последнего из команды: все члены команды, которых не убил он сам, погибли от хаотичного шквального огня.