Текст книги "Моя вина"

Автор книги: Мерседес Рон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

– Ты пойдешь на эту вечеринку? – спросила я его, чувствуя как меня охватывает жажда мести.

Зак посмотрел на меня уже другими глазами.

– Ты же не думаешь..? – спросил он, глядя на меня с удивлением и опасением.

– Ты отвезешь меня на эту вечеринку, – сказала я уверенно. – И я его уделаю.

Двадцать минут спустя мы остановились перед огромным домом недалеко от пляжа. Удивляло количество людей. Они толпились вокруг дома, на ступенях у входа, буквально везде.

Музыка была такой громкой, что разносилась на километр вокруг и пульсировала в голове.

– Ты уверена, что хочешь это сделать? – спросил меня мой новый друг Зак.

С тех пор как я поведала ему свой план, он пытался меня отговорить. Очевидно, мой старший сводный брат был не только недоумком, но и одним из тех парней, кто ввязывались в крупные переделки в округе.

– Ноа, ты даже не представляешь, с кем ты связалась. Ты же видела, что ему наплевать на то, что он тебя бросил.

Я смотрела на него, держась за ручку дверцы машины.

– Поверь мне… сегодняшний день будет последним, когда он вытворяет со мной нечто подобное.

Сказав это, я вышла из машины, и мы направились по подъездной дороге к большому дому. Это было похоже на одну из тех вечеринок, которые можно увидеть в фильмах «Человек, который изменил все» или «Форсаж». Полное безумие. Бочонки с пивом были расставлены по всему двору. Вокруг них толпились подвыпившие парни.

Девушки расхаживали в купальниках или даже в нижнем белье.

– На всех вечеринках, на которых ты бываешь, творится такое? – спросила я с отвращением, когда увидела пару, совокупляющуюся у фасадной стены дома. Их не беспокоило, что все на них смотрят. Это было отвратительно.

– Не на всех, – ответил он, посмеиваясь над моим испуганным лицом. – Это смешанная вечеринка.

– Ты имеешь в виду, парни и девушки на одной вечеринке? – спросила я.

Мне вспомнилось, как моя мама устроила мне первую вечеринку с мальчиками, когда мне исполнилось двенадцать. Это была полная катастрофа. Мальчишки сталкивали нас в бассейн. Поэтому мы с девчонками организовали клуб «Лучшие подруги против парней». Смешно, конечно, но тогда мне было двенадцать.

Зак засмеялся и схватил меня за руку, чтобы увести в дом.

Его рука была теплой, и я немного успокоилась рядом с ним. Такая вечеринка может напугать любого, особенно девушку из маленького городка.

– Я имею в виду, что любой может присутствовать, – сказал он, когда мы пробирались через переполненный холл и входили внутрь. Музыка звучала в бешеном ритме и доставляла буквально физические страдания барабанным перепонкам.

– Что ты имеешь в виду? – спросила я его, когда он втолкнул меня в одну из комнат, где я могла говорить, не рискуя порвать голосовые связки.

– Все, кто платят за вход, могут войти, – сказал он, приветствуя своих друзей. Мне очень не понравилось, что его друзья выглядели так же неприглядно, как большинство присутствующих. – На собранные деньги покупают все виды алкоголя и даже… – сказал он, отводя взгляд на мгновенье, – ну, знаешь, все, что нужно, чтобы устроить веселую вечеринку, – заключил он с улыбкой.

Наркотики, отлично. И моему спутнику это казалось забавным… Черт! Куда я вляпалась?

Я посмотрела вокруг себя на пары, которые разлеглись на диванах, и на те, что танцевали под музыку. Я заметила, что там было много богатых людей в очень дорогой одежде и много людей, которые могли приехать из самого худшего района в городе. В результате получалась взрывчатая смесь, без сомнения.

– Не думаю, что это была хорошая идея, – призналась я своему спутнику.

Он уже сидел на одном из диванов и держал в руках бутылку пива.

– Иди сюда, Ноа, – сказал он, потянув меня за руку так, что я упала ему прямо на колени. – Давай хорошо проведем время сегодня вечером… Не трать его на этого козла, – посоветовал он.

Я напряглась, когда он вдруг начал гладить мои волосы, а потом и плечи, и молниеносно вскочила.

– Я здесь не просто так, – сказала я, глядя на него с недовольством. Я ошиблась насчет Зака, это было ясно. – Спасибо, что подвез.

И я повернулась, чтобы уйти.

Я не совсем понимала, что делать. Мне очень хотелось увидеть удивленное лицо Николаса, когда он обнаружит меня здесь. Хотя, возможно, Зак солгал и просто отвез меня в самое худшее место в городе.

Я решила сходить на кухню и раздобыть стакан холодной воды. Я не знала, выпью его или вылью себе на голову, чтобы проснуться от этого кошмара. Этот день, казалось, не имел конца.

Пройдя по маленькому коридору, я вошла на кухню и сразу же остановилась. Он был там. Без рубашки, в джинсах, в окружении девиц и четырех плечистых друзей. Я смотрела на него несколько минут. Это был тот самый шикарный парень, с которым я ужинала в модном ресторане меньше трех часов назад? Он выглядел, как мафиози из какого-нибудь фильма про бандитов. Мой дорогой сводный брат был в ударе. Они пили и играли в игру, в которой нужно было попадать мячиком для пинг-понга в пластиковые стаканчики. Он не пропускал ни одного броска и не был так пьян, как все остальные, которым при проигрыше приходилось вливать в себя очередную рюмку текилы.

Николас намеренно бросил последний мяч мимо цели. Взял стопку и в мгновение ока осушил ее.

В то время как один из друзей занял его место, он подошел к красивой темноволосой девушке, сидящей на черной мраморной столешнице. Она была в шортах, которые обнажали ее длинные загорелые ноги, и в небесно-голубом лифчике от бикини.

Николас положил ей руку на затылок, откинул голову и начал целовать ее в губы самым отвратительным образом у всех на глазах.

Это был мой шанс. Я твердым шагом прошла в конец кухни, схватила его за руку, чтобы он повернулся. И ударила его в челюсть с такой силой, что разбила себе костяшки пальцев. Вообще-то я собиралась дать ему пощечину.

На мгновение он потерял ориентацию, не понимая, кто я и что случилось. Но это длилось всего несколько секунд.

Все присутствующие окружили нас. Повисла зловещая тишина.

– Какого черта ты здесь делаешь? – спросил он с такой яростью, что я испугалась за свою жизнь.

Если бы взгляд мог убить, я была бы уже мертва.

– Ты удивлен, что я дошла сюда пешком? – спросила я храбро, стараясь не пугаться его осанки, роста и огромных мышц. – Ты дерьмо, ты знаешь это?

Николас засмеялся громко, но сухо.

– Ты понятия не имеешь, во что ввязываешься, Ноа, – пробормотал он, подойдя ко мне и стоя так близко, что я почувствовала тепло от его тела. – В моем доме мы сводные брат и сестра, – он опустил голову так низко, что только я могла его слышать, – но за его пределами я сам по себе и не буду мириться с твоими выходками.

Я смотрела ему прямо в глаза, стараясь не показывать страха.

– Пошел ты, – выпалила я и повернулась, чтобы убраться оттуда.

Но он схватил и держал меня, не давая ступить ни шагу.

– Отпусти, – приказал я ему, повернувшись лицом.

Он улыбнулся и обвел взглядом всех вокруг.

Затем вновь посмотрел мне в глаза.

– С кем ты пришла? – спросил он.

Я проглотила слюну, не собираясь ему отвечать.

– Кто тебя привел? – заорал он так, что я подпрыгнула. Это было последней каплей.

– Отпусти меня, сукин ты сын! – заорала я. Но это было бесполезно. Он держал так крепко, что мне было больно.

– Я знаю, кто ее привел, – сказал толстяк, весь покрытый татуировками. – С ней пришел Зак Роджерс.

– Приведите его, – приказал Николас.

Мой сводный брат вел себя как матерый преступник. Мне было очень страшно. Я уже пожалела, что ударила его. Мой поступок превратил его в сущего дьявола.

Через две минуты на кухне появился Зак, и его впустили в круг вокруг нас. Он смотрел на меня как на предателя.

– Ты привез ее сюда? – спокойно спросил его мой сводный брат.

Зак колебался несколько минут, но в конце концов кивнул. Видно было, что он боится Николаса.

Дальнейшее произошло так быстро, что я едва успела понять, что происходит. Николас ударил Зака в живот, и тот скрючился от боли.

Я закричала от ужаса, испугавшись за него и чувствуя боль в груди, которая всегда возникала, когда я становилась свидетелем насилия.

– Не делай так больше никогда, – предупредил Николас спокойным, тихим голосом.

Потом он повернулся ко мне, взял за руку и повел к выходу.

У меня не было сил сопротивляться. У дверей мы остановились. Он вытащил мобильный телефон из кармана и пробурчал что-то в ответ на звонок.

– Подожди меня здесь, – приказал он мне грозно и отошел подальше от шума и людей. Там, где я стояла у входных дверей, он мог меня прекрасно видеть. Так что мне лучше было оставаться на месте.

– Ты в порядке? – спросил меня какой-то парень.

– Не совсем, – ответила я, чувствуя себя очень плохо. – Кажется, у меня кружится голова.

– На, выпей, – сказал он, протягивая стакан.

Я взяла его, даже не посмотрев, что там было. Мое горло настолько пересохло, что я могла выпить все что угодно. Проглотив все содержимое, я увидела, как Николас в ярости направляется ко мне.

– Что, черт возьми, ты делаешь?! – заорал он и вырвал стакан из моих рук.

Он гневно повернулся к парню, который дал мне его, схватил его за рубашку так, что даже чуть приподнял над полом.

– Что, черт возьми, ты ей туда налил? – спросил он, сильно его тряхнув. Я в ужасе посмотрела на свой бокал.

6. Ник

– Что, черт возьми, ты туда налил? – спросил я у этого идиота, которого держал за рубашку.

Парень смотрел на меня в полном ужасе.

– Отвечай! – заорал я на него, проклиная тот день, когда встретил свою сводную сестру, а также проклиная этого негодяя Зака Роджерса за то, что он привел ее сюда.

– Блин, чувак… – сказал он, глядя на меня вытаращенными, как тарелки, глазами. – Бурунданга, – признался он, когда я прижал его к стене.

Черт… это был наркотик, который этот негодяй использовал, чтобы насиловать девушек. Его легко было добавить в напиток, чтобы никто ничего не заметил: он был бесцветным и безвкусным.

Я с ужасом представил, что могло бы произойти, и я уже не мог себя контролировать. Какой придурок мог так поступить с девушкой? Когда я закончу с этим парнем, его не узнают даже по удостоверению личности.

Я молотил его столько, что сбился со счета.

– Николас, остановись! – закричал кто-то у меня за спиной.

Я остановил свой кулак, прежде чем снова вмазать этому сукиному сыну.

– Еще раз принесешь это дерьмо на мою вечеринку, и то, что я сделал с тобой сегодня, покажется тебе нежными ласками, – произнес я, убедившись, что он слышит каждое мое слово. – Ты меня слышал?

Этот засранец, залитый кровью, отошел как можно дальше от меня.

Я обернулся и увидел совершенно перепуганную Ноа.

Что-то шевельнулось во мне, когда я увидел выражение ее лица. Черт возьми, хотя я не мог ее терпеть, но она не заслуживала быть накачанной наркотиками таким образом.

Я подошел, внимательно наблюдая за ней и пытаясь обуздать свою злость. Она, напуганная и дрожащая, сделала несколько шагов назад и уставилась на меня, открыв рот.

– Елки, Ноа! Я не причиню тебе вреда, ясно? – сказал я ей, чувствуя себя преступником, хотя ничего ей не сделал.

Когда я оставил ее на дороге, то думал, что она позвонит маме и поедет домой с нашими родителями. Мне не пришло в голову, что она сядет в машину первого встречного придурка и явится на вечеринку, совсем не подходящую для такой девушки, как она.

– Что мне дали? – спросила она, проглотив слюну и посмотрев на меня так, как будто перед ней стоял сам дьявол.

Я вздохнул и отвел глаза, пытаясь привести мысли в порядок. Мой отец только что позвонил и спросил, где Ноа. Ее мать волновалась, поэтому я сказал, что перезвоню ей как можно скорее. Я солгал, что Ноа поехала со мной домой к Эрику и что сейчас она смотрит фильм с его сестрой.

Моему отцу не нужно знать, что случилось этой ночью и где мы были сейчас. Он уже достаточно вытаскивал меня из сложных ситуаций. Мне было непросто держать свою личную жизнь в тени. И я не мог позволить Ноа портить мне жизнь.

Менее чем за день ей удалось вывести меня из себя больше, чем любой другой женщине, которую я когда-либо имел удовольствие знать.

– Ты в порядке? – спросил я, игнорируя ее вопрос.

– Я хочу убить тебя, – ответила она, и я увидел, что ее глаза наполняются слезами.

Черт, мне надо скорее дозвониться до ее матери.

– Ну… не надо, лучше в другой раз, – сказал я, взяв ее за руку. – С тобой все будет в порядке, – я пытался упокоить ее.

Мы подошли к машине, я открыл дверцу и подождал, пока она сядет.

Потом достал свой мобильник.

– Ты должна сказать матери, что с тобой все в порядке и чтобы она ложилась спать, – попросил я, пока искал в списке телефон отца. – Скажи ей, что мы смотрим фильм у моих друзей.

– Да пошел ты, – сказала Ноа, откинув голову назад и закрыв глаза.

Я подошел к ней и схватил ее рукой за лицо. Она открыла глаза и посмотрела на меня с такой ненавистью, что мне захотелось врезать ей так, чтобы она разлетелась на тысячу кусочков.

– Звони, а не то будет плохо, – потребовал я, думая о том, какова будет реакция моего отца, если он узнает, что случилось этой ночью. Не говоря уже о матери Ноа.

– Что ты собираешься со мной сделать? – сказала она, глядя на меня расширенными зрачками. – Бросишь меня здесь, чтобы кто-нибудь меня изнасиловал? Хотя это ты уже сегодня проделал, – иронично добавила она.

Ладно, я заслужил это, но у нас не было времени.

– Я набираю номер, и будет лучше, если ты ей скажешь то, о чем я тебя попросил, – предупредил я, приложив телефон к уху.

Через несколько секунд на другом конце линии раздался голос Раффаэллы:

– Ноа, ты в порядке?

Она посмотрела на меня, прежде чем ответить.

– Да, – ответила она к моему огромному облегчению, – мы смотрим фильм… мы немного задержимся, – продолжила она, блуждая взглядом по потолку машины.

– Я рада, что ты поехала, дорогая, вот увидишь, тебе понравятся друзья Ника.

Я отвернулся, когда услышал это.

– Уверена, – сказала Ноа, не глядя на меня.

– Увидимся завтра, милая, я люблю тебя.

– И я тебя, пока, – сказала она, после чего я забрал у нее телефон и положил его в карман.

Я обошел машину и сел на водительское сиденье. Нам нужно было подождать, чтобы посмотреть, насколько Ноа устойчива к действию наркотиков.

Я повернулся к ней.

– Мне жарко, – сказала она, закрыв глаза, и я увидел, как пот стекает по ее лбу и шее.

– Это скоро пройдет, – успокоил я ее, надеясь, что мой голос не выдаст моего волнения.

– Каковы последствия этого наркотика? – с трудом спросила она.

Я засомневался на мгновение, прежде чем ответить ей.

– Пот… бросает то в горячий, то в холодный… сонливость… – ответил я, надеясь, что это будут единственные последствия, которые проявятся.

Если у нее начнется рвота или тахикардия, мне придется отвезти ее в больницу, а это плохо закончится.

Щеки ее стали пунцовыми, волосы прилипли ко лбу. Я заметил, что на одном из запястий у нее была резинка.

Я дотянулся до нее и снял. Это было единственное, что я мог сделать, чтобы помочь ей чувствовать себя хоть немного комфортнее.

– Что ты хочешь сделать? – сказала она, и я почувствовал страх в ее голосе.

Я глубоко вздохнул, пытаясь сдержать свои эмоции. Я никогда не поступал так с девушками… и видеть, как Ноа боится, что я сделаю с ней что-то, было как удар под дых.

Этот ребенок всего за несколько часов вымотал меня полностью.

– Помочь тебе, – ответил я, подхватив ее длинные, разных оттенков волосы в хвост и закрепив его на макушке.

– Для этого тебе пришлось бы исчезнуть, – ответила она, растягивая слова.

Я не мог не улыбнуться. У этой девушки было больше мужества, чем у любой другой, которую я когда-либо знал. Она не думала о том, с кем она связывается.

Я вспомнил ее выражение лица после того, как она ударила меня. Это было неожиданно. Давно меня никто не бил.

Я взял ее правую руку и увидел, как опухли костяшки ее пальцев. Она должна была ударить меня со всей силы, чтобы так разбить себе руку. Я почувствовал жалость к ней. И вдруг представил себе, как учу ее правильно наносить удары.

Я смотрел на нее с беспокойством. Теперь, когда волосы не закрывали ее лица, я мог ее рассмотреть. Красивая шея, высокие скулы с тысячами веснушек. Я улыбнулся. Ее длинные ресницы отбрасывали тень на щеки. Мое внимание привлекла маленькая татуировка чуть ниже левого уха, на верхней части шеи.

Это был узел в виде восьмерки.

Я перевел взгляд на свою руку, на которой три с половиной года назад вытатуировал такой же узел. Это идеальный узел, один из самых крепких. Он означает нерушимость, при условии, что правильно сплетен. Я удивился: ее образ вообще не вязался с татуировками. Одним пальцем погладив ее татушку, я почувствовал, как мы оба покрылись гусиной кожей.

Ноа беспокойно задвигалась, и я почувствовал какое-то странное волнение внутри.

Я повернулся к рулю и завел машину. К счастью, у меня не было времени выпить больше, чем рюмку текилы и бокал пива, так что я благополучно поехал домой.

Как обычно, свет снаружи дома был включен. Было два часа ночи, я молился, чтобы наши родители уже спали. Ноа была совершенно не в себе, и я не мог допустить, чтобы отец нас увидел.

Я припарковал машину, вышел, стараясь не шуметь. Осторожно вытащил Ноа из машины, взяв ее на руки. Она вся горела. Если ее будет сильно лихорадить, мне придется поднять тревогу. Это меня беспокоило.

– Где мы? – спросила она так тихо, что я едва расслышал ее.

– Дома, – ответил я, пытаясь открыть дверь, держа ее на руках.

Внутри было темно, за исключением света от маленькой лампы на одном из столиков в зале. С тех пор как Раффаэлла переехала к нам, она всегда оставляла включенным на ночь один из светильников.

Я поднялся по лестнице с Ноa на руках и вздохнул с облегчением, когда добрался до ее комнаты. Внутри было совершенно темно. Ее руки крепко обвивали мою шею.

Она была в сознании. Я подошел к кровати, чтобы уложить ее.

– Нет, – сказала она испуганным голосом.

– Спокойно, – ответил я, поразившись как крепко она держала меня.

– Не оставляй меня… Я боюсь, – попросила она.

Я почувствовал тревогу в ее голосе. Странно, что она хотела остаться со мной. Я считал, что она боится меня.

– Ноа, ты у себя в комнате, – сказал я, садясь на кровати и держа ее на своих коленях.

Это было так волнительно…

Потом она открыла глаза и посмотрела на меня в ужасе.

– Свет… – проговорила она с трудом.

Я удивленно посмотрел на нее. Не было никакого света.

– Включи, – умоляюще сказала она.

Я смотрел на нее несколько секунд и понял, что она боится не меня, не эффекта от наркотиков, не того, что она едва могла двигаться. Она боялась темноты.

– Ты боишься темноты? – спросил я, перегнувшись через нее, зажигая ночник.

Ее тело мгновенно расслабилось.

Эта девушка казалась такой необычной. Я встал и уложил ее на подушки.

Ее дыхание было в норме, и я был благодарен судьбе за то, что Ноа оказалась сильной девочкой.

– Убирайся из моей комнаты, – приказала она.

И именно так я и поступил.

Думаю, это была самая разумная вещь, которую я сделал за эту ночь.

7. Ноа

Когда я утром открыла глаза, мне было очень плохо. Впервые в жизни меня беспокоил свет. Жутко болела голова, и чувствовала я себя очень странно. Трудно объяснить свое состояние – как будто я ощущала каждое движение, которое происходило внутри моего тела. Это очень раздражало. Мучила жажда, горло пересохло так, как будто я не пила больше недели.

С трудом дошла я до ванной и посмотрела на себя в зеркало.

Боже мой, какой ужас! Мое тело дрожало. Глаза были опухшими, а волосы стянуты в плохо собранный хвост. Я не помнила, что собирала волосы. Это меня удивило.

Я сняла платье, почистила зубы, надела пижамные шорты и любимую футболку.

Потом я все вспомнила.

Воспоминания всплывали в моей голове, как фотографии. Я думала только об одном. Наркотики… Меня накачали наркотиками. Я села в чужую машину, я попала на вечеринку бандитов… И все это из-за него.

Я хлопнула дверью, выйдя из комнаты, и направилась через коридор в комнату Николаса.

Я открыла дверь, не потрудившись постучать.

На огромной темной кровати мирно спал Николас. Я подошла и со всей силы тряхнула его. Он спал, как будто ничего не случилось, как будто меня не накачали наркотиками из-за него.

– Блин… – пробормотал он, не открывая глаз.

Я посмотрела на его взъерошенные волосы, сливавшиеся с черными атласными простынями, и потянула за одеяло, полностью обнажая его, нисколько не смущаясь.

К счастью, он не был голым. Он спал на животе, и я увидела его широкую спину, длинные ноги и великолепный зад в белых боксерах.

На секунду я смешалась, но быстро взяла себя в руки.

– Что произошло этой ночью? – почти прокричала я, тряся его, чтобы разбудить.

Он недовольно заворчал и схватил меня за руку, чтобы остановить, но проделал все это с закрытыми глазами.

Потом одним движением он бросил меня на свою кровать.

Я упала рядом с ним и попыталась встать, но он мне не позволил.

– Даже когда ты под кайфом, ты не затыкаешься… – сказал он грубо и, наконец, открыл глаза.

Два голубых глаза цвета ирисов уставились на меня.

– Чего ты хочешь? – спросил он, отпустив мое запястье и сев на кровати.

Я тут же тоже вскочила на ноги.

– Что ты сделал со мной прошлой ночью, когда я была накачана наркотиками? – спросила я, опасаясь самого худшего.

Боже мой! Если он со мной что-то сделал…

Николас прищурился и гневно посмотрел на меня.

– Все, – ответил он.

А потом засмеялся, и я ударила его в грудь.

– Придурок!

Я почувствовала, как кровь приливает к моим щекам.

Николас ничего не ответил и встал с кровати.

В эту минуту кто-то вошел в комнату. Кто-то волосатый и темный.

– Эй, Тор, ты голоден? – спросил он, глядя на меня с усмешкой. – У меня есть для тебя кое-что вкусненькое…

– Я ухожу, – сказала я и направилась к двери. Я больше не хотела видеть этого идиота. Меня расстраивало, что в принципе это невозможно.

Николас перехватил меня посреди комнаты. Я практически налетела с размаху на его голую грудь.

Его глаза искали мои. Но я смотрела на него с недоверием и пренебрежением.

– Я сожалею о том, что произошло вчера, – сказал он, и на несколько чудесных секунд мне показалось, что он просит у меня прощения. Как же я ошибалась! – Но ты, смотри, помалкивай. Иначе мне капец, – продолжил он, и я поняла, что он заботится только о спасении своей собственной задницы.

Я иронически усмехнулась.

– Это говорит будущий адвокат, – добавила я с сарказмом.

– Держи рот на замке, – предупредил он, игнорируя мой комментарий.

– Или что? – ответила я с вызовом.

Он скользнул взглядом по моему лицу и шее и остановился у правого уха. Прикоснулся пальцем к моему символу.

– Или этот узел окажется недостаточно крепким для тебя, – прошептал он, и я отступила. Что он знал о силе и о моей татуировке?

– Не обращай на меня внимания, и я не буду на тебя реагировать. Так нам будет легче переносить друг друга, когда мы вынуждены находиться вместе. Договорились? – предложила я, обходя его, чтобы уйти.

Тор смотрел на меня, виляя хвостом.

Его благодушие утешило меня. Хоть кто-то меня принял.

Я направилась прямиком в свою спальню. Мне было неприятно, что я ничего не помнила из того, что произошло ночью. Николас мог увидеть на мне то, что я никогда не показала бы ему сама. И я возненавидела его еще больше за это. Странно, что за короткое время у меня сформировалось такое неприятие человека. Впрочем, это было не удивительно, ведь Николас Лейстер олицетворял черты, которые мне были ненавистны. Он был жестоким, коварным, наглым, лживым. От него исходила угроза. Я таких людей избегала.

Моя сумка по-прежнему лежала на кровати. Я вынула мобильный и подключила его к зарядному устройству, нервно вставляя шнур. Черт! Дэн убьет меня! Я обещала позвонить ему ночью. Он, наверное, уже на стенку лезет. Чертов Николас Лейстер! Это все его вина!

Но к моему удивлению, в телефоне не было ни сообщений, ни пропущенных звонков.

На улице стояла прекрасная погода. Идеальная для похода на пляж или купания в бассейне. Я приободрилась и решила отправиться позагорать и почитать хорошую книгу. Мне хотелось забыть все случившееся. В гардеробе я нашла кучу купальников и, не задумываясь, выбрала цельный.

Внимательно изучив себя в зеркале, я решила не делать трагедию из своих недостатков. В конце концов, я дома.

В пляжном платье и с сиреневым полотенцем на плече я вышла из комнаты и отправилась на свой первый в этом доме завтрак.

Я чувствовала себя немного неловко. Как в детстве, когда ночуешь у подруги и боишься встретиться с кем-нибудь из ее домашних.

Внизу я увидела маму, завернутую в белый шелковый халат, и Уилла, уже одетого в костюм и готового к выходу на работу.

– Доброе утро, Ноа, – поприветствовал он меня. – Хорошо спалось?

Лучше, чем когда бы то ни было, учитывая, что я была без сознания и у меня чертовски болит голова.

– Это была не лучшая ночь, – резко ответила я.

Подошла мама и поцеловала меня в щеку.

– Вы хорошо провели время с Ником и его друзьями? – спросила она с надеждой в голосе.

Ох, мама, ты так ошибаешься… Ты даже не представляешь, кто твой пасынок.

– Поговорим о Риме… – сказал Уильям за моей спиной, вставая из-за стола в тот момент, когда вошел Ник.

– Как дела, семейство? – спросил он сухим тоном и направился к холодильнику.

– Как вы провели время вчера ночью? – спросила мама. – Как фильм?

– Какой фильм? – хотела спросить я, но в этот момент Ник громко хлопнул дверцей холодильника и повернулся ко мне.

– Фильм был великолепен, правда, Ноа? – спросил он, буравя меня ледяным взглядом.

Я могла ему прилично насолить. Если я скажу правду, кто знает, как отреагирует его отец, не говоря уже о том, какие неприятности его ждут, если я заявлю на него в полицию за употребление алкоголя за рулем, и за то, что он позволил накачать меня наркотиками, и, конечно же, за то, что бросил меня посреди дороги.

Я упивалась моментом, когда дала ему понять взглядом, что понятия не имею, о чем идет речь.

– Я что-то плохо помню… – сказала я, наслаждаясь тем, как он напрягся. – Это было «В постели с врагом» или «Траффик»? – спросила я, ожидая увидеть его смущение, но, к моему удивлению и разочарованию, он засмеялся.

Улыбка исчезла с моего лица.

– Скорее это было похоже на «Жестокие игры», – ответил он.

Я была удивлена, он назвал один из моих любимых фильмов. Ирония заключается в том, что главные герои были сводными братьями и до дрожи ненавидели друг друга.

Я взглянула на него, а моя мама в недоумении спросила:

– О чем вы говорите?

– Да так… – ответили мы хором, и это мне не понравилось еще больше.

Я подошла к холодильнику, у которого Ник стоял, скрестив руки, с довольно угрожающим видом, пока мама прощалась со своим новым мужем и не слышала нас.

Мгновение мы просто смотрели друг на друга. Я с вызовом, он – торжествуя.

– Ты отойдешь или нет? – сказала я ему, чтобы он позволил мне подойти к холодильнику.

Он весело приподнял брови.

– Слушай, Рыжая, я думаю, нам с тобой нужно кое-что прояснить, если мы собираемся жить под одной крышей, – сказал он, не двигаясь с места.

Я холодно посмотрела на него.

– Как насчет того, чтобы, когда ты входишь, я выхожу, когда я вижу тебя, то игнорирую тебя, а когда ты говоришь, то притворяюсь, что не слышу? – предложила я, иронически улыбаясь.

– Что-то я не врубился про «когда ты входишь»… – прокомментировал он и улыбнулся, увидев, что я покраснела.

Черт!

– Ты отвратителен, – прошипела я.

Он наконец-то отошел, и мне удалось взять апельсиновый сок.

Мама вышла из кухни с чашкой кофе в одной руке и газетой в другой. Я знала, чего она хотела, – чтобы мы с Николасом стали друзьями, а также, чтобы каким-то чудом он стал моим старшим братом, которого у меня никогда не было.

Смешно.

Я смотрела на него, сидя на высоком стуле у кухонного острова и наливая себе сок в стакан. Николас был в тренировочных штанах и простой майке. У него были крепкие и мускулистые руки. После того, как я видела их в деле минувшей ночью, я поняла, что лучше держаться от них подальше. Кто знает, на что он способен.

Он повернулся с кофе в руке, и я увидела татуировку. У него была такая же, как у меня. Тот же узел, который значил для меня так много, был у этого безумца.

Я смотрела на него, испытывая неприятное чувство в груди. Он подошел и сел напротив. Внимательно смотрел на меня несколько секунд, пока не понял, что привлекло мое внимание.

Поставив чашку на стол, он наклонился ко мне, опершись локтями на стол.

– Я тоже удивился, – признался он. Его взгляд скользил по моему лицу, а затем спустился на шею.

Я чувствовала себя неуютно, пока он меня рассматривал.

– Ну, хоть что-то общее у нас имеется, – холодно произнес он.

Казалось, он был расстроен тем, что у нас одинаковые татуировки.

Я встала, сняла резинку с волос, и мои волосы упали на плечи, закрыв шею и татуировку, и вышла из кухни.

Мне казалось, будто он знал, почему у меня была эта татуировка.

Я вышла в сад за домом. Вид на море был невероятным. Морской бриз окутал меня ароматами и теплом. Должна признать, что мне очень нравились здешние виды и море, которое было сейчас так близко.

Я подошла к деревянным шезлонгам рядом с роскошным бассейном. Он был прямоугольный, с водопадом в углу. Водопад придавал элегантную естественность саду. Рядом, между огромными камнями, расположилось джакузи. Из него можно было любоваться живописными пейзажами.

Решив насладиться всем этим великолепием, я сняла платье, убедившись, что рядом никого не было, и легла на один из шезлонгов. Мне хотелось идеально загореть за ближайшую неделю. Надо было с пользой провести оставшиеся недели каникул. Впереди меня ждали занятия в новой чрезвычайно дорогой школе. Я проверила телефон, нет ли пропущенных звонков от моих подруг или, что еще важнее, от Дэна.

Ни того ни другого.

Я почувствовала легкое разочарование, но не стала расстраиваться. Он мне перезвонит. Когда я сообщила Дэну, что должна уехать, он очень расстроился. Мы встречались девять месяцев, и он был моим первым официальным парнем. Я любила его, потому что он никогда не осуждал меня, всегда был рядом, когда я нуждалась в нем. И, кроме того, он был просто красавчиком. И вот теперь мне пришлось уехать в другую страну… Я открыла чат и оставила ему сообщение:

Я скучаю по тебе, хотела бы быть с тобой рядом, позвони мне.

Вздохнув, я направилась к бассейну.

Вода была идеальная. Я потянулась, подняла руки и нырнула в воду вниз головой. Меня охватило невероятное чувство свободы и радости. Я с наслаждением плавала, чувствуя как эмоциональное напряжение постепенно уходит.

Минут через пятнадцать я растянулась на шезлонге. Ожидая, пока солнце обсушит меня, я снова проверила телефон. Дэн был в сети, но так мне и не ответил. Это меня расстроило.

В этот самый миг пришло сообщение от моей подруги Бэт, любительницы посплетничать: